Аннотация: Война, битва, гордость. Желание защитить слабых. Желание исполнить свой долг.
Паровая сила
Угрюмо потрескивал одинокий язычок пламени, лениво перекатываясь с одной ветки на другую. Стучал черепицей на крышах ветер за окном; неустанно лил дождь.
В доме было жарко от натопленной печи, очень вкусно пахло пирогами и сушеной мятой.
Невысокая дубовая дверь с коваными петлями, которая вела в мастерскую была открыта. Из полумрака комнаты доносился запах машинного масла, и железа; в дальнем углу разливались мягкие янтарные отблески.
Шипит, скрежещет, пускает струи горячего пара стальная машина. Голубой металл ее брони испещрен рубцами, вмятинами и темными пятнами от огня. Но давно потухло яркое пламя ее души, пусть стальная плоть по-прежнему была жива.
Напротив машины стоял гном. Он был невысок, широк в плечах и могуч телом. И только белоснежная борода, заплетенная в две толстые косы, говорила о его преклонном возрасте. На нем была льняная жилетка и штаны.
Гном не отрывая взгляда, смотрел на робота и чувствовал, как в нем зашевелилось давно забытое, почти что сгинувшее чувство, желание... свободы, цели, страсти. Но угасшее вместе с пламенем жизни машины, оно больше не могло ожить полностью, а всего лишь давало о себе знать. И гному от этого было тоскливо, тяжело. Сердце щемило
Он каждый день спускался сюда и горевал о давно минувшем времени, которое, увы, вернуть обратно невозможно. Время молодости и пламенного сердца, время подвигов и славы, время великих свершений.
Гном опустился на колени перед машиной, закрыл глаза и в его сознании всплыли давние битвы, звон мечей, боевые кличи, окружения и атаки, стоны поверженных врагов и триумфы побед - все то, что было смыслом его жизни. А теперь, как напоминание о том, что его списали, о том, что он стар и более не так гибок и силен, у него стоял робот. Его робот, ставший за долгие годы другом и частичкой души, символом его поражения.
По морщинистой щеке тонкой струйкой пробежала слеза.
Оглушающий грохот пронесся по всему дому и привел старика в чувства. Он, крякнув, поднялся и вышел на улицу.
Под гулкие, но уже утихающие раскаты грома, ревели взрывы. Стена, защищающая город, скрылась под огромной завесой дыма и пыли, которую не в силах был побороть даже дождь. Она ширилась и росла, поглощая все и всех на своем пути.
Гном не мог понять, что происходит и лишь оторопело осматривался по сторонам.
Смерть ворвалась в город. Она прокатилась по улицам собирая богатую жатву, ликуя и не щадя никого. Ее черная мантия мелькала то тут, то там, накрывая своей тенью несчастных, пытающихся скрыться от нее рабочих, детей, женщин и стражников.
Облако пыли было уже недалеко, всего в сотне метров от гнома, как из него, на горячий камень мостовой, ступил орк. За ним еще один, еще....
Украшенные гномьими черепами, с коваными топорами и молотами в руках, зеленые твари ринулись в бой, вырезая убегающих.
Что делать? Задал себе вопрос гном, и тут же нашел на него ответ. Он вздохнул, ухнул, и скрылся в мастерской.
Он не знал, что стало причиной его странных, ни на что не похожих чувств к машине, зато точно понимал, как их можно использовать.
Мрак мастерской прорезали два зеленых всполоха пламени. Огромное тело выпрямилось. Безжизненная сталь ожила, в ее жилах вновь, подобно крови, струился горячий пар, а в застывшие суставы потекло масло. Душа и тело объединились вновь, и на свет родилось некое новое существо, которое не было ни роботом, ни живым существом. Гнев живой плоти и сила закаленной стали были его оружием, и не простым, а совершенно сокрушительным и беспощадным, которое не видел свет.
Гном рванул рычаги и робот дико зашипев, пробил сену и врывался на улицу. Громившие всех и вся орки оглянулись.
Каково это, ощущать себя безгранично свободным? Чувствовать себя лучшим, иметь безграничный запас сил, энергии, быть ловким и неуязвимым? Понять, что означают эти слова, можно только с головой окунувшись в сражение. В сражение насмерть. Когда тебя подхватывает волна боевого безумия, когда невозможное - возможно, когда ты должен быть лучшим из всех - чтобы выжить. Именно эта пляска на вершине лезвия, отделяющего смерть от жизни, убивает страх и рвет цепи сковывающие нас. Свобода за гранью реальности.... Боевой транс. И каждый извлекает из него что-то свое. Побывавший в нем хоть один единственный раз, уже не сможет перебороть свое стремление к нему, к этому невероятно приятному ощущению, пускай даже запретному.
Нас учат терпению, сдерживанию, контролю и многому другому, что перестает существовать для тебя в эти сладкие минуты. Свист рассекаемого лезвием воздуха становится лучшей музыкой, а победа лучшей пищей для души.
Меч пел свою кровавую песню, гном вертелся словно смерч, сметая все на своем пути и пожиная плоды, посеянной им смерти. Все, абсолютно все было на его стороне, даже стоящие исполины деревьев и корни, пробившиеся сквозь политую кровью землю.
Мудрость.... Да.... Она приходит, она рядом всегда, на протяжении всего твоего пути.
Ты идешь по острому лезвию - по правую руку мир мертвых, по левую - живых, и только твоя цель удерживает в нем. И только в ней и есть то, что мы ищем столь долго - мудрость - чья цель окажется весомее, важнее - тот и выживет. Но, конечно не тот, для кого та самая смерть является целью, а не альтернативой, уходящей на второй план.
Паровая сила была в его власти, ровно как и жизни его врагов, и гном старался всю ее, до последней капли обрушить на них - смять, разорвать, сжечь и уничтожить. Он вложил в свое дело душу.... Но когда понял что достиг своего отпустил рычаги. Его мысли оборвались - его настигла смерть - его цель.
Пожар битвы утихал. Облака пыли опали, только столбы дыма и груды изувеченных зеленокожих тел оставались знаком безумного боя. В самом центре, там, где было больше всего мертвых, лежал разбитый робот. У него не доставало рук и был сбит грудной щит.
Среди торчащих обломков труб и шестерней лежал гном. На его лице была улыбка. Нет, не предсмертный оскал от обидного поражения или от боли, а именно улыбка. Он не проклинал врага, не призывал на помощь богов и не пытался продать душу, он просто умирал. С улыбкой. Он был рад что умрет именно так. Он был рад что его смерть не напрасна, и преисполнена значения, он был счастлив, что последним, что видят его глаза, была кровь и горячая сталь.