Я не хочу убивать. Боже, как я не хочу убивать. Воздух пропитан непролившийся ещё кровью, часы на руке быстро выбивают такт несломаных ещё костей. С каждым вздохом в меня проникает предверие смерти, с каждым выдохом я выпускаю это предвидение обратно в мир. Больше всего на свете я мечтаю вобрать в себя весь этот смертельный кислород, весь без остатка, и застыть навсегда, так никогда и не выдохнув его, не выпустив на волю. Но лёгкие снова выталкивают из себя этот воздух.
Я молюсь всем известным Богам, только бы отвели от меня эту ношу, отняли у меня чашу сию.
Всю жизнь я жил в мире, всю жизнь я никому не хотел зла. А сейчас сердце наполняет страх, ужас отнять чью-то жизнь, не привнеся ничего взамен. Страх стекает капельками по спине, страх шепчет в уши, страх прикасается ко мне своим дыханием, своими обещаниями и кошмарами.
Я стою у окна и молюсь. За спиной сидит Марк, собранный, запрятавший панику глубоко внутрь себя. Но я вижу, как ему страшно, слышу, как бьётся его сердце. Я стою, молюсь, вспоминаю.
Перед глазами пролетает лента воспоминаний, будто кто-то сделал раскадровку всей моей жизни и быстро машет плёнкой перед моими глазами. Обострившееся восприятие цепляется за отдельные картины, отдельные эпизоды моего существования, вылавливает в них самое важное, и с безжалостной чёткостью преподносит моему разуму.
Я помню, как они пришли в первый раз. Моя мать также стояла у окна и молилась, а я сидел на кровати и не понимал, в чём дело. Когда первый человек вошёл в комнату, и сразу выстрелил, мой мир разом изменился. Разлетелся осколками черепа, рыжих волос, мелкими кусками стекла.
Я помню, как я, оставив позади километры осеннего леса, стоял на четвереньках на грязной листве, как меня рвало желчью при одном воспоминании о произошедшем. У меня почти не осталось времени, а история очень длинная... Нет, уже совсем не осталось.
Я разворачиваюсь и отхожу от окна, я слышу, как на во дворе открывается скрипучая калитка, как топот ног постепенно заполняет дом. По одной распахиваются двери, звуки и шорохи быстрого обыска как смертельная зараза распространяются постепенно по всему строению. Первый этаж, второй... вот несколько человек поднимаются на третий, проходят по коридору. Скрип паркета проникает в сознание медленно, ввинчиваясь ржавым шурупом, растягиваясь из мгновений в секунды, в десятки секунд....
Я помню Анну. Воспоминания о нашей встрече, о нашем счастье роятся в голове, те года были самыми прекрасными в моей жизни. Я помню, как заново открывал для себя доверие, хотя думал, что уже никогда не буду на него способен. Я помню наши дни, наши ночи, наши нагие тела, слившиеся в единое целое, наши открытые души, перетекающие друг в друга. Я помню, как родился наш Марк, как я молился, чтобы он никогда не познал того, что однажды познал я. Но эти шаги, приближающиеся к нам с каждым торопливо растянутым мгновением говорят, что наши молитвы не могут быть услышаны. Я помню тебя, Анна, до самой смерти не забуду...
Я делаю ещё один шаг к двери, я приближаюсь на ещё один шаг к единству с той пустотой, куда мы все уйдём. Шаги за дверь замирают, я слышу тихое, но твёрдое "раз.... два....... пошёл!!". Моё сознание напрягается, моя воля концентрируется в приказ, всё моя сущность начинает служить одной цели. Песчинки в часах времени замедляют своё падение, почти останавливаются для меня, я начинаю слышать вибрацию воздуха вокруг, мысли валунами перекатываются в моём мозгу... А всё моё существо постепенно заполняет ярость.
Ярость растекается по венам, по костям, по суставам, по нервам. Пропитывает каждый внутренний орган, каждую капельку крови, каждую клетку мозга. Я не даю ей выхода, я удерживаю её внутри, превращаю её в Силу, подчиняю её своим желаниям. Я питаю ярость своими воспоминаниями, сжигаю свою боль, свой страх, свою любовь. Каждая секунда пожирает часть моей души, каждое действие выжигает мою сущность.
Дверь перестаёт существовать, совсем неожиданно для тех, кто был по ту сторону. Дерево, размолотое в мелкое крошево, летит прочь от меня, будто рой мелкой мошкары. Ярость, уничтожающая само пространство идёт следом... Она скручивает первого человека, выжимает его, словно кровавую тряпку для мытья пола. Ломаются кости, рвутся мыщцы, каждый миллиметр нервов пропитан адской болью. Я проскальзываю между гулкими секундами, медленно сжигаю его нервы, очень медленно... Для него время, наверное, растянуто ещё больше чем для меня, его смерть длится практически вечно... А я впитываю по каплям эту агонию, пропускаю через себя, сплавляю со своей душой - и превращаю в новую ярость.
Воздух слипается, сгущается, уплотняется, несётся ко второму нападающему, вонзается иглам в его глаза, пробивает его горло, превращает в противное месиво грудную клетку вместе со внутренними органами. Его мозг погибает так быстро, что даже я не успеваю забрать себе это мгновение, поставить его себе на службу. Заёмная сила кончилась, и я начинаю скармливать ярости самого себя.
В реальном мире, в объективной реальности не прошло и половины минуты. Двое нападающих уже мертвы, ещё несколько находятся в коридоре и уже открывают по мне огонь. Никто не смог бы выжить, избежать всех предназначенных пуль... но каждое мгновение я продаю тело и душу за Силу, я не могу позволить себе умереть раньше срока. Воздух ноет вокруг меня, отбрасывает от меня летящую в меня смерть, я быстро двигаюсь вперёд. Так быстро, что обычный человек не имеет ни шанса за мной уследить, никто ничего не успевает понять. Мои пальцы вгрызаются в живот ближайшего солдата, рвутся вверх, ломая кости грудины, проходят сквозь сердце... С нечеловеческой силой я вырываю обломок ключицы и метаю его в следующего нападающего. Пока он медленно летит, я дотягиваюсь до сознанием до последней пары солдат в самом конце...
Силы уже нет, взять её из чужой смерти я уже не способен, и выхода уже не осталось. Моя рука развеивается, стирается, осыпается невидимой пылью, сгорает в огне необходимости и долга... Исчезают фаланги пальцев, ладонь, кисть - я дотянулся до тех двоих. Навсегда уходит вникуда локоть - моя воля ещё больше растягивает секунды и ухватывается непрочную материю тела этих несчастных. Моя кожа, мои кости, моя кровь - всё идёт в дело, всё идёт в Силу. Я лишился одной руки, а двое человек превратились в пар из крови, мяса, мельчайших крупиц костей.
Теперь я совершенно один в этом коридоре. Практически каждый квадратный сантимерт стен покрыт кровью, пол покрыт месивом из того, что когда-то было людьми... Процесс разрушения моего тела уже необратим, моя ярость требует гораздо больше, чем я могу дать, вот не думал, что...
Весь дом вздрагивает, пошатывается... по центру, на втором этаже вспухает огненный цветок, ударная волна от взрыва медленно, но неумолимо ползёт во все стороны, измочаливая дерево, кроша в пыль предметы...... Подстраховались. Я всё ещё нахожусь в растянутом времени, только поэтому я ещё жив, только поэтому я ещё способен что-то сделать. Взрыв медленно-медленно вздыбливает пол, в воздух взлетают куски паркета... Я тянусь своей волей к Марку, сметаю на своём пути стены, перекрытия, мебель. Ярость во мне пожирает мои внутренние органы.... лопается селезёнка, уничтожается в угоду моей цели. Распадаются на энергию почки, кишечник, желудок. Я строю вокруг Марка щит, уплотняю воздух до прочности алмаза, я жертвую своей рукой, своими ногами, я ограждаю своего сына от убийственной волны жара, от звенящей смерти обломков дерева... Моё тело уже практически перестаёт существовать, сердце, мозг почти вся кожа и кости, всё отдаётся моей воле - я раздвигаю уровни реальности, пласты этого кажущегося прочным мира... От меня остаётся только эфемерное полотно Сознания, проходящая через него стальной нитью линия Воли, и дающая силу Ярость.
Я уже не понимаю, кто я, где я, зачем я... Всё подчинено лишь одной цели - спасти это существо, перенести его как можно дальше отсюда, в безопасное для него место, пусть даже уничтожая самое себя, лишая себя любого возможного посмертия.
Всё, моя работа звершена. Пласты реальности ворчливо встают на место, время возвращает себе свой привычный ход. Взрыв сжирает всё, остатки тел, пол, стены, крышу... и ошмётки моего сознания. Огонь превращает это всё в нечто более несуществующее, уничтожает любую память о том, что здесь что-то было, что-то произошло.
Запах страха, предсмертная боль, неизмеримый ужас, тоненькая нить надежды, кусочки сожаления, стоны исчезающих душ, всё это сплавляется во что-то единое, во что-то цельное, становится частью однородного потока. И где-то новорождённый ребёнок, предрасположенный к необычному, впитаёт часть этой субстанции, чтобы обрести власть над окружающим миром, чтобы сделать его неотъемлемой частью своей воли. И всегда найдётся кто-то, кто испугается, кто попытается уничтожить непохожих на себя, кто привнесёт в этот мир ещё одну частичку смерти, ещё одну каплю страха. И всё повторится заново.