Авантюрный роман. Хронологическое продолжение романа "Байки замшелых романтиков".
"Как трудно быть - хоббитом".
Главы 7,8.
Глава седьмая.
Каменный мешок.
Сизые Болота - паскуднейшее место этой Планеты.
Издали, на закате - очень даже ничего смотрится, даже красиво: сиреневые, розовые, фиолетовые камыши переплетаются в причудливых разноцветных узорах, там и тут в камышовых зарослях проглядывают небольшие, идеально круглые озёра, наполненные водой серых и тёмно фиолетовых оттенков, заходящее солнце неожиданно меняет цветовые гаммы пейзажа - будто фокус какой показывая.
Днём же - всё иначе совсем. Камыши оказались неожиданно высокими, прямо рощи настоящие: вначале, на краю Болот - метра два с половиной в высоту, потом - всё выше и выше.
Въехали в эти рощи, и, сразу, - словно потерялись. Вокруг темно и душно, что впереди - загадка сплошная. Стаи москитов и прочих насекомых налетели, пришлось опять накомарники доставать, химию из баллончиков ярких - щедро распылять вокруг.
Только плохо это помогало: итак вокруг темно, так ещё накомарники густо гадами разноразмерными залеплены. Куда идти, спрашивается?
Джедди, всё же молодец - компас захватить с собой догадался, а так бы - и не пройти эти Сизые Болота - ни в жисть.
Жара страшная, пот ручьями течёт, миазмы всяческие - со всех сторон, змеи постоянно под ногами мешаются, жуть - полная.
Да, и строго по компасу идти ни как не получалось - больно уж густо по зарослям были рассыпаны эти озёра и просто - большие лужи: с водой вонючей, берегами - топкими и ненадёжными. Из-за этого, с лошадей и мулов пришлось почти сразу же слезть и тащить их за собой - на длинных специальных кожаных ремешках.
В одном месте путь отряда пересёк странный след, как будто кто-то проехал на огромном мотоцикле с очень широкими колёсами. Оставив своего коня на попечение доктора Мюллера, я подошёл к нашему юному проводнику, Мари, естественно, последовала за мной, ведь любопытство - отличительная черта женщин.
- Ничего необычного, - глухо, сквозь свой накомарник, пробурчал Джедди, - обычная анаконда. Только - большая очень. Но, не стоит беспокоиться. Анаконды - особые существа, с философской точки зрения. Днём - они всех боятся и прячутся целенаправленно, ночью - все остальные пред ними трепещут, прячась - безрезультатно. Ничего страшного - к ночи то мы, уже точно, выберемся из этих Болот.
Нешуточно обеспокоенные этим заявлением, все члены отряда заработали ногами с утроенным усердием.
Двенадцать километров пройти всего то и надо было, пусть, с учётом зигзагообразного пути, все семнадцать - всё равно - рукой подать, казалось.
Одиннадцать часов шли, уже на закате - выбрались на каменистую почву Индейского Нагорья. Огляделись - вдоль границы Сизых Болот с Индейским Нагорьем тропа широкая, нахоженная извивается - в обе стороны.
Посмотрел Джедди на часы и говорит:
- По этой тропе, три раза в сутки, дозор вооружённый проходит. До очередного - два часа осталось. Так что надо поторопиться, вон по тому распадку пойдём, километров шесть - там и заночуем. Хорхе на своего мула уселся, встал во главе нашего каравана, и бодро затрусил в указанном направлении. А, Джедди с Хосе замыкающими идут, задом пятясь.
Наломали камышей, подобие веников уборочных из них сделали, тщательно следы заметают, благо и следов то на камнях почти не остаётся. Перестраховывается мальчишка, или действительно - всё так серьёзно?
В темноте уже, на ночлег остановились, под скалой громадной, рядом с родником крошечным. Костёр, конечно, не стали разжигать, завернулись в одеяло и в брезент палаток, часовых выставили.
Утром Джедди всех разбудил и попрощался.
- Я своё обещанье сдержал, - говорит, - До Нагорья вас довёл. За сим, прощаюсь, дальше - вы уж сами. Поселение здешних Хозяев - к востоку от этого места, километрах в десяти. Ведите себя тихо и незаметно. Мой вам совет: пару суток понаблюдайте по-тихому, да и - сваливайте к дому. Дорогу то - запомнили? Молодцы! Ещё: если ли хотите побольше информации получить - языка берите. Местные тут себя уверенно чувствуют, от той беспечности иногда и по одному разгуливают. Пленного захватили, дальше без сантиментов вовсе - пытать качественно. Хорхе и Хосе его быстро разговорят, свои индейские штучки применяя. Информацию получили, языка тут же прикончили и закопали тщательно. Потом - дёру без промедления. Всё ясно?
Какой добрый мальчик - Джедди то наш оказался! Просто - диву даёшься, гуманист - да и только.
Попрощался Джедди со всеми, да и отбыл обратно, рюкзак продовольствием нагрузив знатно. Причём, пешком - лошадку, из возка выпряженную, благородно нам оставив.
Провели небольшое совещание, решили, что времени терять не следует. Доктор Мюллер с индейцами оставался лагерь сторожить и ближайшие окрестности осматривать, мы же с Мари выдвигались на разведку - конечно же, на восток, к предполагаемому поселению местных жителей.
Сменили тяжеленные ботинки военного образца на лёгкие кроссовки, вооружились до зубов, да и тронулись, с Божьей помощью, налегке.
Тишком, максимально соблюдая осторожность, через час вышли на берег неширокой реки. На берегу, метрах в ста от нас, какой-то охламон рубку удил. Обычный совсем парнишка, молоденький совсем: в шортах защитного цвета, по пояс голый, грива немытых сальных волос, бородёнка реденькая, автомат в отдалении на берегу брошен.
Посмотрели с Мари друг на друга - последний совет Джедди, о языке запытанном до смерти, сразу на ум пришёл. Я только плечами неопределённо пожал, мол: "А чьего мужа мы здесь разыскиваем? Твоего? Вот - и решай сама".
Вздохнула Мари тяжело, взгляд в сторону отвела, и пошла первой в сторону - обходя того рыболова незадачливого.
За первым же поворотом перешли речку вброд, выбрались на противоположный берег, от холода трясясь, вода то - ледяная.
Ещё через час, никого не встретив, к обитаемым местам вышли.
Засели в кустарнике, что густо склон обрыва невысокого облепил. Под обрывом - несколько хижин разномастных, из подручных материалов слепленных, вперемешку с палатками брезентовыми. Чуть дальше, на отшибе, в непосредственной близости от хвойной рощицы, располагались два вполне современных, сборно-щитовых домика, явно - фабричного изготовления. Перед домиками - ровная площадка с брезентовым навесом над ней, под навесом - массивный стол и несколько стульев, на столе - в беспорядке разбросаны какие-то бумаги.
- Смотри-ка, Андреас, - говорит Мари, передавая мне мощный бинокль, - Если с этого обрыва спускаться, всё время вправо забирая, как раз в ту рощицу и попадём. А от её края до домиков - метров десять всего. Пошли, попробуем, а? Опять же - собак сторожевых нигде не видно.
- В теории - запросто можно, - осторожно отвечаю, - Только вот - зачем? Что мы там - делать то будем?
- Во-первых, - Мари объясняет, глазами азартно блестя, - Можно просто под кустиком затаится и подождать, вдруг из домика кто-нибудь выйдет - посмотрим на этих Хозяев в близи. Во-вторых, вдруг - несколько человек выйдут, разговор между собой заведут - послушаем. В-третьих, если никто вовсе не выйдет - бумаги со стола мощно стащить - на всякий случай: почитаем, вдруг и поймём что-нибудь.
Трудно с такой аргументацией было спорить, спустились с обрыва, леском тихонечко к тем строениям подобрались. Слава Богу, рассмотрел вовремя тоненькую металлическую проволоку, натянутую в сантиметрах пятнадцати над землёй, в густой траве, метров за десять от того места, где лес заканчивался. Интересно, а что произойдёт, если задеть эту проволоку: рванёт нещадно, или просто - сирена завоет? Не так уж и беззаботны эти Хозяева, берегутся всё же. Аккуратно перешагнули через проволоку, в кустах орешника залегли, ждём.
Минут через двадцать - двое мужчин из домика, что чуть поменьше, вышли.
Видные такие мужички. Один - на профессора университетского похож: высокий - под два метра, пожилой уже, худой, в огромных старомодных очках, одет в шорты и футболку. Но что-то во взгляде его, в движениях плавных грациозных, было такое - хищное и уверенное, сразу становилось понятно: он здесь и есть - самый главный. Второй вышедший - ростом пониже, но крепко сбитый, коротко стриженный, одет в полувоенное хаки, в высокие ботинки со шнуровкой, - вылитый капрал зелёных беретов из дешевого американского боевика.
Встали у стола, в бумаги уставились, перебирая их неторопливо.
- Ну, вот, - Профессор говорит, - Молодец, всё же, Гудвин - не обманул ожиданий. Толковый политтехнолог - он и в Средиземье - король ситуации, такую кашу замутит - ни один гоблин не расхлебает. В Гондоре и в Арноре - дела просто блестяще идут, гномы уже свои делегации прислали - и из Мории, и из Общины Мглистых Гор, степняки с Сирых Равнин - тоже, вроде, благосклонно настроены. Что там у нас остаётся? Хоббитания и Раздол? Что скажете, Кью?
- Что тут скажешь, - Капрал отвечает, глубокомысленно левую бровь почёсывая, - На Хоббитанию эту пока можно внимание не обращать, всегда прищучить успеем. А, вот Раздол этот - тот ещё орешек. Эльфы - они особенные, чувствуют подвох. Да и Правитель ихний, Элдоран, больно уж умён. С Раздолом я бы просто решал - послал бы туда диверсионную группу, Элдорана этого ликвидировать. Прямого наследника у него нет - тут же дрязги начнутся, а, следовательно - безвластие. Далее - два варианта возможны. Либо - пусть Гудвин свои способности политического интригана реализовывает, весь инструментарий технологический применяя, либо - военное решение вопроса, прямое вторжение - то есть, пользуясь отсутствием у эльфов вождя сильного.
Профессор недовольно поморщился:
- Диверсионная группа. .... Нет сейчас кадров для этого, сам ведь знаешь - Эстебан только через две недели обещался - подкинуть что-нибудь подходящее.
Несколько минут под тентом стояла тишина - собеседники внимательно изучали корреспонденцию.
Переглянулись мы с Мари непонимающе: опять эти разговоры про Средиземье, про - хоббитов, гоблинов и эльфов. А ещё - политтехнологие какие-то, диверсанты всякие.
В чём тут дело? Где та собака зарыта? Ничего непонятно, хоть - убей!
- Вот кстати, - неожиданно воскликнул Кью, - Гудвин пишет: опять этот Генрих Мюллер сбежать пытался. Замок на кандалах как-то разомкнул, двоим оркам-охранникам головы проломил, еле поймали - через сутки.
Мари тут же напряглась и потянулась к наплечной кобуре, еле руку её успел перехватить.
- Ох уж этот Генрих, - криво усмехнулся Профессор, - Неугомонный какой, право. Пусть уж допишет всё - и, в расход незамедлительно. Так Гудвину и отпиши. А сейчас - пойдём-ка, потолкуем ещё раз с нашим пленным, глядишь - скажет на этот раз - что полезного.
Оставив все бумаги на столе, парочка отправилась ко второму домику, где и скрылась, предварительно отперев громадный замок.
Секунд через двадцать после этого, от неожиданности полной я ничем помешать и не сумел, Мари выскочила из нашего укрытия, подбежала к столу и начала ловко распихивать кипы бумаг в загодя раскрытый кожаный планшет. Ещё минута, и она опять - рядом со мной:
- Всё, Андреас, ходу!
Побежали, через лес, огибая поселение Хозяев, держа направление к нашему лагерю.
Минут через семь сзади раздался чей-то громкий призывный крик, беспорядочно захлопали выстрелы.
Конечно же, обнаружили наглую кражу - плохо дело совсем: больно уж рано, можем не успеть уйти.
Где-то в километре от лагеря, перед неширокой горной лощиной, я остановился, предварительно крепко схватив Мари, бежавшую впереди, за рукав куртки:
- Слушай меня внимательно. Поднимаешь всех, и по Болотам Сизым - обратно дуете. Я их тут задержу ненадолго, и, догоню вас. Всё ясно?
Хотела мне Мари что-то возразить, да передумала: тряхнула согласно своей чёлкой платиновой, посмотрела виновато глазищами своими голубыми, попыталась сказать что-то, да не смогла - дышала после бега быстрого - как лошадка загнанная, только рукой махнула и к лагерю трусцой отправилась.
Поднялся я по каменистой россыпи наверх, на скалу, что над входом в ту лощину располагалась, метров сто по гребню вдоль лощины прошёл, место подходящее выбрал, залёг, автомат перед собой положил, два рожка запасных, три гранаты, с собой прихваченные, пот со лба смахнул, отдышался, закурил.
Даже сигарету до половины выкурить не успел - оглоеды показались. Штук восемь, примерно, все вооружены до зубов, бегут по лощине друг за другом, отрывисто переговариваясь, впереди всех - капрал Кью, собственной персоной.
Неосторожно это они - так кучно бежали, совсем даже - напрасно. Мне до них метров тридцать было, не больше, сверху все видны - как на ладони.
Как только со мной поравнялись - все три гранаты, по очереди, россыпью - чтобы всех накрыть, метнул. Через пару минут пыль рассеялась - не надо правки автоматной вовсе, если кто и ранен только - всё равно больше неопасен, пусть уж живёт.
Автомат с рожками запасными прихватил, и - к лагерю.
Подбегаю - нет никого, только несколько тюков, впопыхах брошенных, сиротливо валяются. Молодцы - оперативно сработали! Только в камышах догнал своих.
Припустили, что есть духу. Когда вчера эти Сизые Болота пересекали - одиннадцать часов потребовалось, сегодня, смерть, висящую на хвосте, чуя, за пять часов управились.
При этом я ещё время от времени в стороны противоположные от отряда отходил метров на двести, и гранаты оставшиеся разбрасывал. Типа - для устрашения погони и для запутки полной. Не знаю, это ли помогло, или - что иное, но к вечеру беспрепятственно выбрались ко входу в Ущелье Девяти Самородков. Вздохнули с облегчением. Как выяснилось потом - рано вздыхали.
Мы проехали по ущелью не более десяти минут, когда метрах в пятидесяти от морды передового мула, с нависающих над тропой скал, с той и с другой стороны, заструились вниз потоки камней - больших и маленьких, разноцветно-пёстрых и скучно-серых, относительно шаровидных и вовсе - неправильной формы.
Судя по равномерности и размеренности - камнепад, явно, имел искусственное происхождение.
Облако бурой пыли накрыло караван беглецов. Испуганно заржали лошади, утробно заревели мулы. Погонщики торопливо срывали с себя куртки и тщательно обматывали ими морды животных, оберегая их нежные ноздри от попадания грубого каменного крошева.
Когда пыль рассеялась, стало ясно, что путь вперёд, через Ущелье Девяти Самородков закрыт надолго - на разбор каменной преграды уйдёт несколько суток.
Обернувшись, я с ужасом осознал, что и путь назад - если ещё и не отрезан до конца, но сопряжён с нешуточными опасностями. Там, в непосредственной близости от границы Индейского Нагорья с Сизыми Болотами, стояла, вытянувшись многокилометровой дугой, полоса чёрного дыма. Очевидно преследователи, действуя по какому-то заранее разработанному коварному плану, подожгли камыши Сизых Болот, которые в это время года представляли собой идеальное, многократно высушенное работящим тропическим солнцем, топливо.
Ветер дул с моря - значит, огненный вал двигается прямо на наш отряд, запирая его своим раскалённым замком в каменном мешке с другой стороны.
Ситуация неуклонно меняла свой статус, превращаясь из неприятной и непростой - в отчаянную и безвыходную.
Мы просидели в этой каменной ловушке, заполненной дымной пеленой, без малого четверо суток. От угарного газа стали умирать лошади, мулы, потом - люди.
Я лежал под каким-то чахлым кустом, обернув голову мокрой попоной.
Где-то на задворках сознания нескончаемым калейдоскопом завертелись воспоминания - детство, отрочество. Но, чаще всего вспоминалась юность - Ленинград, студенческие шальные годы. Перед внутренним взором проплывали лица друзей, вспоминались события и истории, происходившие с нами тогда - истории смешные и печальные, поучительные и наивные....
Глава восьмая.
Вся правда о Средиземье.
Сознанье потихоньку начало проясняться, и я всё же вырвался из калейдоскопа виртуальных кошмаров и недомолвок. Осторожно открыл глаза. Над головой - низенький потолок, небрежно покрашенный бежевой краской. Попытался пошевелить руками и ногами - получалось очень плохо, вернее - совсем не получалось. Приподнял голову, скосил глазами влево вправо. Ну, вот всё более-менее ясно: лежу на какой-то широкой кровати, руки-ноги прикованы к каким-то железным скобам, во рту, судя по всему, кляп.
В горле - стая диких обезьян нагадила, голова кружится, глаза нестерпимо слезятся.
Мои движения не остались незамеченными - некто, плохо различимый, подошёл ко мне, и, судя по громкому сухому щелчку, дернул за какой-то рычажок.
Кровать подо мною тут же трансформировалась, превращаюсь в кресло, голова неудержимо поползла вверх. Несколько секунд, и я смог уже полноценно оглядеться по сторонам.
Рядом, хмуро глядя мне в глаза и недобро улыбаясь, стоял незабвенный Кью. Голова Капрала была тщательно забинтована, правая рука, также замотанная белой тканью, покрытой бурыми пятнами, неловко висела на армейском ремне, переброшенном через коротко стриженую голову.
Справа от Капрала располагались ещё две кровати-трансформера, в которых размещались доктор Мюллер и Мари, также прикованные за руки и за ноги, с кляпами во рту, с закрытыми глазами, но было видно, что их грудные клетки исправно ходят туда-сюда.
Следовательно - живы, слава Богу!
- Посмотрите-ка, мистер Браун, наш гранатометатель очнулся! - Радостно по-английски воскликнул здоровяк Кью и влепил мне справа тяжеленную оплеуху.
Ухо тут же наполнилось невыносимым звоном, из носа потекла тоненькая струйка крови.
- Эй-эй, потише там! - Раздался скрипучий недовольный голос, - Не порти мне исходный материал!
Потряс головой, дождался - когда звон в ухе пройдёт, посмотрел в сторону говорящего.
Рядом с крохотным окошком восседал на раскладном походном стульчике Профессор,
закинув свои длиннющие ножищи на приземистый, сбитый из не струганных досок, стол.
Он внимательно изучал бумаги, извлечённые из наших планшетов: паспорта, документы на яхту, моя тетрадочка тоненькая, вот - толстый зелёный блокнот Мари, судя по всему - дневник, куда она ежевечерне чиркала по несколько строк.
Профессор поднялся на ноги, небрежно бросил тетрадь и прочие документы на стол, достал из объёмного медицинского баула несколько одноразовых шприцев, пузатую стеклянную мензурку с бесцветной жидкостью. Наполнив шприцы, лёгкой скользящей походкой подошёл к Мари, всё ещё лежащей с закрытыми глазами, ловко взял в правую один шприц, два других - оставив в левой, мгновенно, прямо через куртку, сделал лежащей укол в правое плечо. Девушка резко дернулась всем телом и болезненно застонала. Через минуту такая же точно очередь постигла доктора Мюллера - старик жалобно застонал, забился на своём ложе, выгибаясь и подёргиваясь.
Суки паскудные, доберусь я до вас ещё, в обязательном порядке!
Профессор, не торопясь, подошёл ко мне, я резко приподнял голову и попытался вцепиться зубами в руку со шприцем. Не получилось, Кью, сволочь недобитая, был начеку - тут же влепил мне крепкий подзатыльник, перед глазами поплыли чёрные полосы, острая мгновенная боль в плече, кругом - темнота беспросветная...
Судя по всему, сознание на этот раз я потерял всего на несколько секунд. Да и сопротивлялся я, похоже, совсем зря - укол оказал на моё самочувствие волшебное действие: голова была необычайно ясна, зрение значимо обострилось, по усталым мышцам разливалось живительное тепло. Мари и доктор также пришли в себя, их кровати также уже трансформировались в удобные кресла на колёсиках, и были расставлены под углом друг к другу, вокруг стула, на котором восседал Профессор, сзади угадывалось осторожное дыхание Капрала.
Мы, в смысле - пленники, посмотрели друг на друга, покивали приветственно головами, мыча синхронно что-то одобрительное.
- Разрешите представиться, - негромко произнёс человек, сидящий напротив нас, - Моя фамилия - Браун, также ко мне можно обращаться - Профессор Браун, или же просто - Профессор. По поводу укола, Андреас, - он был совершенно необходим, следовало окончательно снять локальные последствия от отравления организмов угарным газом. Кстати, индейцы ваши - погибли. Ничего не поделаешь, чиго всего как лет триста из Средиземья вышли - не успели ещё окончательно к местному воздуху адаптироваться, слабые у них лёгкие.
Профессор встал, подошёл к столу, достал из кожаного футляра чёрную сигару, раскурил, небрежно указал рукой на наши документы и прочие бумаги, лежавшие на краю стола:
- С вами я уже знаком. Скажу прямо - удивлён без меры. Надо же: отец нашего Генриха, его жена, а при них ещё - наёмник-друг хваткий! И, главное - добрались таки к нам, да ещё - пять моих людей при этом - к праотцам отправили! Что же с вами делать прикажите?
Минут пять он разгуливал перед нами, заложив руки за спину, решая что-то важное для себя. Наконец остановился, сел на свой раскладной стул, по очереди заглянул по очереди нам всем в глаза.
- У меня к вам - чисто деловое предложение. Вы - мне навстречу идёте, я - подробно вам всё рассказываю: о Генрихе, о Средиземье, да и обо всех прочих местных достопримечательностях. Дело в том, что все вы - подопытный исходный материал.
В любом случае вам будут сделаны необходимые инъекции, введены нужные препараты, короче говоря - судьба ваша уже предрешена: недолгая, но полная приключений, жизнь в Средиземье. Причём, заметьте, не под своей личиной, а подчиняясь внушённой мною легенде. То есть - ощущая себя не теми, кто вы есть сейчас, а совершенно иными персоналиями. Судя по глазам - совсем ничего не поняли. Ладно - будем потихоньку вперёд продвигаться - понимание и придёт постепенно. Итак, мы остановились на том, что после соответственной химической, фармацевтической и иной обработки, вы будете совсем другими существами, с абсолютно иной памятью, иными способностями и наклонностями. Чего я хочу от вас? Хочу, чтобы вы пошли на этот эксперимент добровольно и, во время проведения необходимых процедур, не сопротивлялись, были совершенно спокойны и расслаблены. Для чего? Существует некая тонкость - технология процесса ещё до конца не отлажена, поэтому присутствуют различные шероховатости.
Например, если все эти процедуры проводить над бесчувственным телом, когда подопытный человеческий материал находится в бесчувственном состоянии - в глубоком обмороке, или там - под наркозом, то в девяноста процентов случаев гарантирован летальный исход - для этого материала, - Профессор непроизвольно дёрнул кадыком и хищно оскалился, - Если же во время этих опытов человек оказывает сопротивление, напрягает мышцы - тоже ничего хорошего не выходит: то идиот слюнявый получается, то наоборот вовсе - животное, какое, но - с интеллектом необычайным. И, только, когда материал исходный в сознании находится, но при этом - абсолютно спокоен, результат ожидаемый получается. Почти - всегда. Правда, на некоторое время - дополнительные введения нужного препарата полагаются. Так что моё предложение, безусловно, выгодное для вас. И, живы, наверняка, останетесь, и идиотами, скорее всего, не станете. Кроме того, уйдёте к своим новым сущностям, все загадки для себя разрешив, с чувством выполненного долга, так сказать. Дам я вам немного времени для раздумий, а через пять минут Кью кляпы вынет, поговорим. Только прошу везти себя по-взрослому: не вопить, не истерить, вопросы задавать только по делу - коротко и внятно. Ну, теперь думайте - время пошло.
Не знаю, что эти пять минут мои товарищи делали, а я пролежал их с закрытыми глазами, тщательно перебирая в уме слова Профессора, слово - за словом, все интонации и паузы вспоминая. А вдруг подсказка непроизвольно всплывёт, неосторожностью Профессора обусловленная? Для себя я всё сразу решил: хоть и не понятно ни черта, надо с предложением этого мистера Брауна соглашаться, только в этом случае будет шанс, пусть и крохотный совсем - но, будет.
Тем более что технология этого процесса - до конца не отлажена......
Промчались эти пять минут практически мгновенно, только в голове мысли умные появляться стали, а Капрал уже кляп изо рта вытаскивает - пришло время ответ давать.
Мари, и двух секунд с момента прощания с кляпом не прошло, вопрос тут же задала:
- А кем мы там будем, в Средеземье? И - какими?
Вот что значит - женщина! Перво-наперво её, видите ли, интересует - а как она выглядеть будет?
- А какая, собственно, разница? - Криво так улыбается Профессор, - Впрочем, не буду выёживаться - отвечу уж. Вы, Мари, будите эльфийской аристократкой, практически - принцессой, уважаемый герр Карл - магом средней руки, а вот Андреас..... Честно говоря, ещё не решил - под какую личину его спрятать.
Доктор Мюллер эстафету вопросов незамедлительно подхватил:
- Когда же Вы нам о Генрихе расскажите, о Средиземье этом?
- Какой же Вы доктор, нетерпеливый человек, - смеётся мистер Браун, - Вот дадите своё согласие, после этого - все манипуляции проведём необходимые. После всех процедур, вы все ещё где-то минут сорок в сознании полном будете находиться. Тогда - всё и расскажу.
Не обману, не бойтесь! Какой смысл - если вы непременно это всё забудете?
Согласились все, конечно.
Подробно про все эти дальнейшие мероприятия рассказывать не буду. Развезли всех по отдельным палатам, к датчикам разнообразным присоединили, кололи что-то во все места, что-то через капельницы вливали.
Тут я на хитрость небольшую решил пойти, всё рассказанное Профессором внимательно проанализировав. В перерывах между инъекциями и прочими штуковинами, все эти профессорские помощники и прихвостни, готовясь к новым процедурам, на небольшое время оставляли без внимания показания датчиков и приборов всяких. А я, в своё время, йогой занимался, поэтому и штуками разными владел: частоту пульса быстро менять, отдельные органы и мышцы заставлять работать в усиленном режиме. Получается, что внешне я спокоен абсолютно, а на самом деле - напрягаюсь, словно из последних сил, сердце с частотой двести двадцать ударов в минуту бьётся. Собираются эти эскулапы ко мне подходить - восстанавливаю пульс до нормального, мышцы расслабляю. И так - раз пять подряд. Вроде прокатило, ничего не заметили. По словам Профессора, такое моё поведение могло к неожиданным последствиям привести, причём, плохим - с его точки зрения. Пугал же идиотизмом возможным и перспективами в животное превратиться? Пугал. Зачем, спрашивается? Следовательно, этот вариант его не устраивает. Раз так, тогда по этому пути и будем двигаться.
Часа через три опять в той же комнате оказались, всё также к креслам своим прикреплённые. Браун уже нас ожидал, дымя своей неизменной сигарой.
- Как самочувствие? - Интересуется заботливо, обеспокоено на нас посматривая.
Тоже мне, Мать Тереза выискалась!
- У меня, - говорю, - Всё тело чешется, особенно - ступни и ладони. А ещё - в ушах щиплет очень.
- Очень хорошо! - Радуется профессор, - А, Вы - Мари, что ощущаете?
- А меня - куда-то вверх всё тянет, - Мари отвечает, голосом высоким и серебристым, совсем незнакомым.
- Просто замечательно! - мистер Бруно даже лицом заметно просветлел, сигару свою затушил поспешно.
- А, Вы, уважаемый господин Мюллер, - говорит, - Можете вовсе промолчать. С Вами и так всё ясно: глаза - раздумчивые такие, морщины - важнецкие. Прямо - вылитый Эйнштейн, право!
Помолчали, друг на друга посматривая, привыкая к новым ощущениям.
Как всегда, Мари первой решила к делу перейти:
- Уважаемый Профессор, мы - свою часть Договора выполнили. Очередь - за Вами. Давайте уж - рассказывайте, времени у нас осталось мало совсем, по Вашим же словам.
- Договор - дороже денег, - Задумчиво произнёс Профессор, - Слушайте внимательно, вдруг - и пригодится когда.....
Рассказ Профессора Берна Брауна - как запомнилось тогда.
Надеюсь, все присутствующие знакомы с трудами уважаемого Дж. Р.Р.Толкинена? Превосходно - тогда процесс переваривания услышанного не в пример легче пройдёт.
Так вот - рассказ мистера Толкинена имеет в своей основе определённые моменты правды. Ни всё там верно досконально: география Средиземья довольно укрупнено и неточно описана, с датами конкретных событий - полный кавардак, много придумок литературных. Но суть - верно описана: Средиземье существует, и, принципиально, в общих чертах, оно такое - как в книге "Властелин колец" описано.
И не хмыкайте так недоверчиво - существует!
Как вы думаете: откуда возникли все эти сказки, саги, предания, рассказы - о домовых, троллях, драконах, приведениях, о Снежном Человеке, наконец?
Вот, оттуда и возникли: раньше Проход из Средиземья в Большой Мир не в пример шире был, и Гости оттуда к нам не в пример чаще наведывались. Существует закавыка, правда, небольшая - воздух в Средиземье, состав воды и - прочая, несколько иные, чем у нас. Поэтому жители Средиземья в Большом мире, со временем, мутировать начинают - в обязательном порядке.
Хоббиты - в домовых превращаются, тролли - ростом в десятки раз уменьшаются, драконы - динозаврами и прочими ящерами становятся, гоблины - Снежными Людьми, эльфы - и вовсе, теряют тела материальные - вот вам и Приведения различные......
Видимо кто-то из этих Гостей и поведал мистеру Дж. Р.Р.Толкинену о Средеземье.
Да, скорей всего, в общих чертах поведал, торопясь куда-то, многое писателю самому додумывать пришлось. Отсюда и неточности многочисленные.
Вот так - если вкратце.
В средние века, и даже - в восемнадцатом и девятнадцатом веках, таких выходцев из Средиземья в Большом Мире было предостаточно. Потому как Проход был широким.
Помните, у Толкинена - Серебристая Гавань, Золотистое Взморье? Что суть - одно и
тоже. Это место здесь находилось - в Карибии, южнее Сан-Анхелино километров на семьдесят. Пляж такой каменистый, зажатый между непроходимых скал, протяжённостью метров шестьсот. Вот через это "окошко" в Большой Мир, на протяжении множества веков, гости из Средиземья и жаловали - на своих кораблях. А вы думали, что люди сами научились всякие там каравеллы и бригантины строить, сами - колесо изобрели? Нет, конечно. Многие подсказки полезные именно из Средиземья и приходили.
О чём это я?
Ага. А потом, сто тридцать четыре года тому назад, в этих местах страшное землетрясение произошло. Золотистое Взморье полностью под воду ушло, горы с морем местами поменялись, реки потекли в другие стороны. А Проход - сюда, на Индейское Нагорье переместился, стал узеньким, метров тридцать всего. Располагается между Вершинным Столбом, что некогда в Серебристой Гавани находился, и часовней Святой Анхелины, перенесённой силами природы сюда с побережья. Но знали об этом новом Проходе, и на той и на другой стороне от него, единицы. А, может, и никто не знал - вовсе.
Старые Гости из Средиземья - умирали от старости, привидения-эльфы истончались и становились невидимыми, экология всё хуже становилась, а люди Большого Мира - всё агрессивней, беспринципней и многочисленнее...
Вот и стало всё Необычное исчезать из Большого Мира, одни легенды и сказки только и остались.
Идём далее.
Сорок девять лет назад экспедиция достославного дона Аугусто Романо - и - Гарсия проходила в этих местах в поисках различных древних раритетов, и, совершенно случайно, пройдя сквозь Проход, воспользовавшись, не ведая того, случайно найденным Амулетом, оказалась в Средиземье. Про их приключения я рассказывать не буду, ибо это к делу не относится, да и времени у нас мало совсем.
Короче говоря, один из подвижников дона Аугусто, мой друг ещё со студенческих времён, выбравшись из Средиземья обратно, оказался не в меру болтлив - как-то в процессе дружеского застолья, рассказал мне всё в подробностях. Поверил я всему рассказанному - крепко и сразу, Амулет тот попросил на денёк - для изучения.
Друга того, конечно, отравить пришлось - болтуны в делах серьёзных - опасность нешуточная, сами понимаете.
Нашёл я Проход, ещё через несколько лет, взяток щедро раздав местным чиновникам, всё Индейское Нагорье в собственность оформил. По-тихому, чтобы местное население не узнало о том вовсе. Мне реклама - ни к чему, пока.
Вот уже тридцать пять лет изучаю этот феномен, присматриваюсь, опыты различные ставлю.
Коротко про Средиземье рассказал. Прошу - вопросы задавать.
Мари и доктор Мюллер задали свои вопросы практически одновременно, перебивая друг друга.
Мари:
- А Генрих? Что с ним случилось? Где он?
Доктор:
- Какие опыты? С какой целью? Для чего Вам - Средиземье? Кто такой - Гудвин?
Профессор Бруно резко поднял руку вверх, призывая всех к тишине:
- Проявляя уважение к даме, отвечу первой фрау Мари. Ваш муж Генрих - занятный тип. Пришёл сюда, на Индейское Нагорье, без малого - четыре года тому назад, искал могилу Святой Анхелины. Зачем искал - сам толком не знал. Поймали его, конечно, решили использовать, как и всех - в качестве подопытного материала. Не проникся он всей важностью проводимых экспериментов, при проведении процедур сопротивлялся, вырывался, пытался освободиться от фиксирующих элементов. Словом - вёл себя абсолютно неразумно. В таких случаях, как я уже и говорил ранее, результат эксперимента непредсказуемым бывает вовсе. Вот и с Генрихом, упрямцем замшелым, так и произошло: два дня в обличье орка только и проходил, потом - опять сам собою, то есть обычным человеком стал.
- Слава всем Богам! - непроизвольно вырвалось у Мари.
- Напрасно Вы радуетесь, дорогая моя, - скривился Профессор, - Быть простым человеком в Средиземье - миссия непростая. Дабы он там дров не наломал, пришлось его к Гудвину определить - писать историю войн последних, в Средиземье произошедших. В дальнейшем, издав это в Большом Мире, планирую неплохие деньги заработать.
Глаза Мари нестерпимо сияли, карминные, изысканно очерченные губы расплывались в счастливой улыбке: любимый муж жив и здоров, более того - пребывает в своёй настоящей человеческой ипостаси!
Бруно, меж тем продолжал:
- Что касается Ваших вопросов, милый мой Карл, будущий - Рыжий Маг. Цели мои просты, непритязательны и экстравагантностью не отличаются. Во-первых, удовлетворить своё любопытство научное - я ведь, прежде всего - учёный. Во-вторых, потешить своё тщеславие - стать единственным Хозяином всего этого Средиземья. В-третьих - заработать денег - больше всех на этой Планете. Дальше? Дальше, как говорится, - будем посмотреть. Самое ценное для меня в этом Проекте заключается в том, что деньги здесь можно заработать на всём - фантазии бы хватило. Можно пошло продавать нашим толстосумам обитателей Средиземья - всех подряд - в качестве экзотических зверушек. Из гоблинов и троллей, после соответствующей комплексной обработке, неплохие киллеры получаются. Эльфы - тоже товар подходящий - для разных извращенцев. А тема пересадки органов? А спаривание людей из Большого Мира с разными обитателями Средиземья, на предмет получения потомства? Джедди ваш, кстати, и есть результат спаривания местного индейца и хоббитанки. Неплохо же - получилось? Обратный бизнес возможен - любопытных туристов в Средиземье таскать: хоть в своём облике, хоть - в изменённом. Представьте, обычный человек на время превращается в хоббита и разгуливает три дня по Средиземью, под присмотром скрытых телекамер. Потом возвращается в своё обычное обличье, а ему на выходе вручают кассету с фильмом - об его собственных похождениях и путешествиях. Каково? И вариантов разных - не сосчитать. Поэтому и опыты проводятся - самые разнообразные и многопрофильные......
Увлёкся Профессор Бруно собственной речью, раскраснелся, очки с носа снял, ручонками размахивает - что твоя мельница. Пора - на землю опускать, а то сам - никогда не остановится.
- А тот Амулет, - спрашиваю небрежно, как будто - между прочем, - Для чего Джедди его на шее носит? И, ещё: этот кот Маркиз, получается - мутант, на Вас работающий?
Посмотрел непонимающе Профессор на меня, головой потряс, стараясь на нужную волну настроиться. Настроился, похоже, с трудом немалым, но ответил таки, хотя и неохотно:
- Проход этот может открыть - ровно на одну минуту, только человек, носящий Амулет золотой, в точности такой, что у Джедди имеется. Минута эта прошла - Амулет двое суток не действует, отдыхает. Джедди же Амулет для других целей передали - как знак отличительный, чтобы его ребята, в Сан-Анхелино и его окрестностях интересы мои соблюдающие, не обидели ненароком. Сам то Джедди ничего толком и не знает. Для него я - просто старинный друг его родителей, похоронивший их, и, по их же просьбе, за ним присматривающий. Кот же - и не мутант никакой. В Средиземье коты разумные - не редкость совсем. Только не подчиняются они ни кому. Этот вот просьбу мою одноразовую выполнил, а с мальчишкой - по своей воле остался.
- Уважаемый мистер Бруно, - это старик Мюллер встрял, - А о Гудвине этом Вы так и не обмолвились. Да вот ещё, создаётся впечатление, что не всё у Вас гладко в Средиземье идёт. А мы значит, должны помочь, в новых сущностях, конечно, ликвидировать - эти трудности?
Задумался Профессор, словно решая - стоит ли дальше с нами откровенничать, да потом, видно вспомнив, что совсем скоро память покинет его слушателей навсегда, махнул рукой на осторожность:
- Видите ли, чтобы полностью все планы осуществить, мне нужна полная покорность Средиземья, управляемость идеальная, предсказуемость всего и вся - полная. А там - полный бардак, куча каких-то недоделанных государств, стаи Вождей своевольных, войны глупейшие. Мешает это всё - страшно. Надо всю эту вольницу прекращать, создавать единое, в меру централизованное государство. После долгих раздумий, я пришёл к выводу, что лучший способ эффективного управления народами - это создание демократического режима, построенного, исходя из основных принципов американской модели демократии. Соединённые Штаты Средиземья, сокращённо - СШС! Звучит? Вот то-то же! Каждый Штат имеет в меру самостоятельности, свои Законы, самобытность каждого народа отражающие. Вместе с тем - сильная Верховная Власть, централизованное управление воинскими силами и разными спецслужбами, единые финансы. И, главное - безусловные преференции и режим наибольшего благоприятствования местным элитам. В идеале - когда-нибудь и в ООН можно вступить даже! Кто будет в СШС Президентом пожизненным, надеюсь, говорить не надо? Так вот, Эдди Гудвин - отличный политолог американской школы, он в Средиземье и готовит почву для создания единого государства. Естественно, под легендой, хорошо продуманной. Там он - Великий Светлый Маг, радеющий за Идеалы Светлые. Оснащён хорошо: фотоаппараты, камеры телевизионные, типография небольшая современная, первые кабельные сети уже строит. Словом, пиар-компания полным ходом идёт. Я для тех дуриков - Священный Правитель, который волшебным образом скоро должен прибыть из-за Исчезнувшего Моря, в качестве Избранника Совета Благословенной Земли, дабы навсегда прекратить все войны и разлады, и установить Вечный Мир, Добро и Справедливость. То ещё будет шоу! Сценарий уже пишется вовсю, всё Средиземье моими портретами завешено. И, всё бы хорошо, но эти эльфы! Чуют, суки белобрысые, подвох, чуют. А всё их Правитель, Элдоран - тварь умная. Короче - мне он мешает здорово. Так что вы - диверсионная группа, перед которой поставлена чёткая задача - Элдорана ликвидировать. Что да как - узнаете скоро, очнётесь в новом обличье - а знания необходимые при вас уже.
- Но это же подло! - воскликнула Мари своим новым звонким голосом, и умолкла внезапно, словно силы неожиданно её покинули.
- Всё, господа, всё! - Вставая, подвёл черту под разговором Бруно, - У вас уже глаза слипаются - до нирваны минут пять осталось. Уснёте - ночью доставим ваши тела по назначению. Очнётесь уже другими совсем, с другой - памятью, с другой - судьбой....Послужите с честью - во благо науки! Прощайте!
Профессор удалился. Мари о чем-то говорила с доктором Мюллером, прощалась, наверное. А я пытался за оставшиеся пять минут сочинить своё последнее стихотворение. На заданную тему - про диверсантов.
Диверсанты.
Ночь, звёзды - кучей бесформенной высыпали.
Вдалеке - тоскливо воет собака.
За нами - по чёрной корявой улице
Смерть крадётся - на Мягких Лапах.
Как паскудно - воет эта собака!
Окраина городка этого, кладбище:
Свежих могил - ряд бескрайний.
Прямо-таки - моржовое лежбище,
Какой-то Большой Генерал - крайний.
Обычное - в общем - кладбище.
Дальше - серое пепелище.
Вроде - здесь была товарная станция?
А вот те развалины обгоревшие - где ветер свищет?
Не помню уже: после контузии - прострация.
И только - серое пепелище.
Я дырку в гимнастёрке - для орденка
Проковырял ещё вчера, однако.
Это мы - недавно, не спеша,
Проходили здесь - на Мягких Лапах.
Все готово, блин, - для орденка....
Вот и всё. Перед глазами завертелись фиолетовые и зелёные круги, провал - тишина....