На следующее утро четверо избранниц подошли к предводителю Сопротивления. Их предложение было одобрено. Перед уходом, "организатор" попросила взять с собой и иноплеменницу, аргументировав возможностью прикрыться от нападающих при необходимости представителем противоположной стороны. В качестве сопровождения к ним вызвался один из недавно примкнувших мужчин из Жотула. Детина лет тридцати пяти с крепким телосложением и оживлённым выражением лица. Подобное задание для него должно оказаться даже чрезмерно простым. С фехтованием давно знаком, хотя по-настоящему воином нельзя ещё назвать. Видимо, где-то в предках оказались кочевники, после чего в роду осталась традиция передавать умение владением оружием, несвойственное обычным крестьянам. Для большинства остальных затея неинтересна. Столь малочисленной команде ничего не может грозить, ведь, если тщательно следить за горизонтом, их всегда можно спрятать, не возясь с обороной вообще. На том и сошлись.
И уже к полудню надёжные скалы остались позади. А в вышине разлилась бездонная голубизна, чуть подёрнутая белёсым маревом едва различимых облаков. Маршрут вёл к полям вокруг Тову. Здесь плодородные земли и без надлежащего ухода всё равно должны что-то уродить. К тому же не очень далеко, что удобно для первой экспедиции подобного рода, в которой следует ещё очень многому научиться.
Добравшись до возделываемых когда-то территорий, остановились. Как ни удивительно, отсутствие внимания к полю не помешало ему пока сохранить следы человеческого труда. Мех созревших злаковых переливается драгоценными волнами в обрамлении разросшихся овощных папоротников вдоль едва заметной нынче тропы.
- Здесь когда-то пахал Ланакэн, - шепнула незаметно Тана. Зелёная глубина столь непохожих на человеческие глаз наполнилась нежностью. Удивительно, сколь много в сердце малышки искренних тёплых чувств к неоднозначной личности предводителя Убежища. Пусть нынче он и ведёт всех в борьбе за существование, но это много выстрадавший и уже не столь юный мужчина. С ним не может быть просто и легко. Да и воспитание накладывает отпечатки... Науки ему неизвестны. Даже элементарная грамота осталась вне поля знаний. А то, что прежде занимало всю жизнь, растоптано позади. От минувшего - лишь подёрнутое сорняками золото поспевшего зерна.
- Можно посмотреть на дома? - несмело обратилась истинная затейница всего их похода. Официальная руководительница пожала плечами и жестом указала направление.
Смотреть на обглоданные огнём останки поселения неприятно. По коже пробежал холодок. Чуть в стороне наспех насыпан курган - братская могила для тех, чьи тела удалось собрать. Силион неосознанно поёжилась.
- Когда-то здесь из леса пришёл Ланакэн. Он всех боялся, решался только ночью красть себе пропитание в крайних огородах. Его выследил дед Синкор. Предложил идти жить к нему, а мальчик не решился. Тогда старик показал пустующую землянку у опушки. Через несколько дней беглец осмелел и заселился, - рассказала Рауша.
- Он всегда жил один? - полюбопытствовала григстанка.
- Да. В обычных человеческих деревнях не больно-то и жалуют фермерских. Они считаются беспринципными, не способными к жизни в нормальном обществе. Одни инстинкты выживания. Понимаешь? В чём-то Осилзский был именно таким: всегда от всех в стороне. Только с Соулом ладил. А потом сдружился с Далианой. Местной красавицей. Многие ему завидовали тогда. Их отношения из дружеских плавно переросли в семейные. Детей всё никак не получалось. А, когда вышло... нас решили истребить, - Тана вздохнула, глядя куда-то вдаль. Видимо, вспомнились те редкие дни, когда всё представлялось мирным. Слушательница неуверенно подошла к месту, служившему когда-то жилищем крестьянина. Теперь здесь осталась куча мусора, слегка заросшего сочной травой. Сюда даже приближаться кажется всем опасным после случившегося. В глубине, за углом пространства, некогда служившего комнатой, угадываются полуистлевшие остатки детской кроватки. Работа отличается аккуратностью, свойственной произведённому с настоящей любовью к тому, кто должен поселиться вскоре в этом мире.
- Нда... У Ланакэна руки золотые. И землю возделывал, как никто другой в наших краях, и столярничал помаленьку... А теперь вот всё прахом, - невзначай вырвалось у вдовы.
- Не разбредайтесь! Я ж не услежу за всеми сразу! - раздражённо прикрикнул Рэнкраф. Он бесспорно прав. Следует держаться компактной группой.
Вскоре разбили лагерь. Работа закипела. Высокородная неуклюже принялась учить новую для себя роль крестьянки. Дело обстояло не особо успешно. У остальных есть опыт; всё ладится будто само собой. Но иллюзия пропадает, стоит столкнуться с незнакомым трудом самостоятельно: серп всё норовит цапнуть за запястье или ногу, плотные скользкие стебельки злака упрямо не желают перепиливаться и роняют зерно, солнце жжёт спину...
На закате приостановились. Вокруг воцарилась тишина. Лишь где-то поскрипывает кузнечик. Небо начинает заливаться пурпуром и бронзой, а на западе вкрадчиво распускаются гроздья созвездий. Долина отдыхает, уступая ночным сторожам. Только ветер привычно усиливается. Покой стал распространяться мягкими валами вместе с ним. Убедившись в безопасности, женщины неспешно потянули старинные песни. Им привычные с раннего детства. Под эти напевы их укладывали в колыбель. Под них же знакомили с образом жизни. Сколько веков данные мелодии следовали от одних слушателей к другим, уже никто не ведает. Одна бывшая жительница Руали с любознательностью заслушалась новыми для неё звуками. В её краю всё иначе: и слова, и ход темпа, и интонация. Грусть накатывает волнами, не позволяя оторваться от игры огня на корявых сучьях в костре. Наконец, все начали ложиться спать. Тана постаралась сесть поближе к своей чудаковатой подопечной.
- Расскажи мне какие-нибудь легенды ваших мест. У вас же там тоже что-то поют и передают из уст в уста от стариков к детям, - неожиданно попросила Рауша. Повисла пауза. Заинтересовались и остальные. Но им не хватает смелости присоединиться вслух.
- Что рассказать? Я не очень умею, - обескураженно замялась Силион.
- Ну. Старинное что-нибудь. Историю какую-нибудь. Мы мало знаем. Тебя обучали всяким премудростям. Наверное, что-нибудь рассказывали.
- Ладно, постараюсь, - пауза длилась недолго. - Говорят, много веков назад всё было на нашей планете иначе. Жили люди разных цветов: чёрные, белые, жёлтые... И было много разных государств. Все отдельные и разные. Звали то время Временем Раздробленности Земли. Они очень много воевали. И тогда не существовало запретов на создание опасных технологий - Законов Разума. Они убивали многими сотнями и тысячами друг друга при помощи самых разнообразных средств. И однажды придумали оружие, которое разрушило весь их мир почти до основания. Все стали умирать и болеть. И считалось, что цивилизация погибла. Это был период, когда вся природа менялась. Прежние виды вымирали, а новые интенсивно создавались. И появились первые рептилии, как их теперь зовут. Тогда же стали править насекомые. Их развелось очень-очень много. Как теперь. А громадные города, несравненно большие нынешних, стали разрушаться. В них стало очень опасно жить. Болезни там не отступали, было грязно и много смерти. Всё разумное население ушло в пустынные края. Изначально приходилось создавать даже специальные города-купола. Внутри поддерживалась среда, в которой можно выжить. И стали появляться первые зеленоглазые...
- Судя из этого... Получается, словно бы человек старше григстанина! Ты сказала: только тогда появились зеленоглазые! - не удержалась крепенькая девушка по имени Арнат Каланвик, застеснялась собственного порыва, укуталась по самый нос и притихла.
- Не совсем так. Наши легенды говорят... Я не уверена сейчас, говорят ли они правду, - кандидатка потупилась и сбилась: озвучить настоящий смысл истории - наверняка пробудить негодование окружающих, но ведь хотят именно этого!
- Кажется, я знаю, что говорится о нас. Мы тоже пошли от тех людей, но являемся чем-то низшим? Вы же зовёте нас полуживотными... Слово не знаю... Ну, вырождающаяся часть населения? - пренебрежительно усмехнулась пожилая Варга Стоули, сняла платок и стала расчёсывать седые волосы, отливающие тёмным пурпуром в языках пламени.
- Да. Деградация... Обе расы произошли от смешения наций, живших прежде. И развивались различно. Первый Князь сумел не просто сохранить на должном уровне нашу цивилизацию, но и привести от грани исчезновения к процветанию. Но так произошло, что оба вида долго жили изолированно друг от друга. Ходили лишь неверные слухи. И сказки. А потом и тех, и других расплодилось настолько много, что они не могли уже не сталкиваться. И поселился в их душах страх. Они очень разные. И поэтому более высокоорганизованные жители плодородных краёв и городов начали защищаться от разрозненных групп расы, прозванной человечеством. Их не воспринимали за разумных существ, научились использовать в... питании, содержать на фермах. Затем самых сообразительных обратили в слуг уже массово. А тех, которые отличались привлекательной внешностью, сделали падшими... Впрочем, по легендам, первый слуга-человек существовал ещё у Первого Князя. Он стал легендой!
- Почему так? Чем мы хуже вас? Цветом глаз? - вновь бросила несдержанная Каланвик, уже не робея. Скорее даже с оттенком вызова.
- Я не говорила, будто хуже. Просто... Наверное, условия выживания ваших племён были намного тяжелее, что затормозило развитие централизованного управления и наук. Так и получилось... Только в Убежище начали проявляться такие грани культуры, как, например, создание непрактичных красивых предметов. Я заметила настоящий прорыв в данной области! Да и... Почему-то у меня об легенде о Первом Слуге неоднозначное мнение: вероятно, у них с князем сложились граничащие с дружбой взаимоотношения. То совершенное служение, когда оба стали ближе, чем родственниками. И оно даже ставится в пример дворянам.
- Ладно! Давайте все уже спать! - весьма кстати заворчал Рэнкраф, начинающий раздражаться нарастанием спора на ночь глядя. Всем пришлось согласиться с логичностью просьбы и утихнуть.
А рассвет встретил яростными воплями и пересвистом малых драконов. Солнце светит ласково и ярко. Настроение у всех воцарилось самое приподнятое, работа спорится у всех, кроме по-прежнему неловкой Силион. Явно в подземелье не хватает именно привычных с рождения лучей и звуков. Собранный урожай уже представляет из себя ощутимый вклад в жизнь Убежища. Это придаёт дополнительного оптимизма. Иной раз работницы воркуют песенки себе под нос или перекидываются короткими дружелюбными фразами. Прошло приблизительно полдня, когда Тана внезапно прервала работу и настороженно прислушалась: показалось, словно бы где-то рядом раздаётся чья-то речь. Но ведь Рэнкраф молчит... Его вообще нет поблизости. Однако скоро посторонние звуки привлекли и григстанку. Она замерла на несколько вздохов и проворно обернулась. Явственен мучающий её вопрос: есть ли шанс? Молча вынула прятавшийся под складками плаща меч и задумчиво провела по его полотну пальцем. Окружающие тоже забросили занятия, осознавая: происходит что-то нехорошее. Тон бывшей жительницы Руали хлёстко ударил по нервам:
- Всем держаться вместе. Их много. По одному я не смогу вас спасать, но пока все вместе - шанс есть. При малейшей возможности все вместе отступайте в противоположную сторону. Там никого из них нет. Мы оказались очень неожиданными встречными.
Девушка развернулась навстречу приближавшимся. Рауша обнаружила кошмарную картину: между истребителями и крохотной группкой сборщиц стоит только хрупкая фигурка безумной, неприятной большинству жителей Убежища. Ещё детские острые плечи заметно вздрагивают от напряжения. Но уже через мгновение воля взяла плоть под контроль и исполнила Силион ледяного покоя. Транс подготовил к предстоящему. Теперь не существует опасений и тревог. Лишь цель и способы её достижения. Их показалось десятеро. Против неё одной. На один вздох растерялись от несуразности соперников. Кто-то расхохотался, осознав: человеческих самок намеревается защищать григстанка. Все по-вынимали оружие, готовясь к короткой и лёгкой победе. И... просчитались.
Движения маленькой мечницы напоминают действие прибора: точные, короткие, продуманные и проработанные годами тренировок. Неописуемым образом за считанные удары сердца разорвала плотную стену врагов и придала их обществу столько хаотичности, сколько возможно в столь однозначной ситуации. Не позволяя опомниться, не давая передышки, не разрешая ни мгновения на размышление, наносит удар за ударом. Уворачивается и снова: колет, рубит, подсекает, ускользает. Их становится всё меньше и меньше. А крови - всё больше и больше. Пока что везёт. Первому снесла голову с третьего удара, затем юркнула следующему под локоть и вонзила остриё другому в сердце, не загоняя глубоко. Вновь, словно вода, отлилась чуть в сторону от второго, закрываясь погибающим, но сразу, как только клинок вышел на волю, сцепилась с прежним противником, достала до горла. С четвёртым спешно справиться не вышло - подключился пятый. Прибавила темпа, ускользая от обоих, создала иллюзию, словно отступает, а, как только слегка расслабились, полоснула одного по животу, а второму рассекла бедренную артерию. Здесь нет ни одного стоящего фехтовальщика, способного сразиться с тем, кого тренировали, готовя к Испытанию Крови. Даже метать толком может лишь один из оставшихся, но не успевает за молниеносными хаотичными перемещениями наследницы Руали. Лишь один раз чей-то меч достал, коротко царапнув по боку - рана вполне терпимая. Боль удалось отключить.
И тут один из охотников догадался обогнуть остальных. Тана без колебаний встала на его пути, раскидывая руки, стараясь закрыть соплеменниц собой, оттянуть расправу насколько возможно. Меч поднялся, готовясь срезать беззащитную жизнь, когда Безумная Григстанская Красавица с коротким воплем освободилась и успела-таки опередить. Остриё едва полоснуло по груди перепуганную начальницу, а Голубой Клинок уже прошёл сквозь шею напавшего. Следует не забывать и остальных соперников...
Когда упал последний, силы покинули измученное тело. Выявила: красные от крови конечности чудовищно болят от непомерных усилий. Едва удерживая сознание, странная воительница рухнула сверху того, чью жизнь оборвала. В голове царят пустота и тьма. А ещё требуется разомкнуть веки и узреть совершённое. Ужас лишает последних возможностей. Нельзя ему дать взять верх. Иначе вспыхнет паника. Пришлось преодолеть гравитацию и шатко подняться на ватных ногах.
Они смотрят с такой верой! Все чудом спасшиеся не отрываясь взирают на небывалое зрелище!
- Берите, что сможете, чтобы хоть что-то от нашей работы уцелело. И быстро идём домой. Тана? Ты... Как?
- Я постараюсь, но... постараюсь, - лихорадочная оценка собственного здоровья подтверждает сказочное избавление от смерти.