Аннотация: 4 место на конкурсе "Такая Разная Любовь - 2013"
Чужая метель
Резкая трель звонка.
Дверь открывает хозяин, его глаза выражают вопрос. При виде нас с мужем мгновенно теплеют:
- Наконец-то, вот и вы... А где же младшее поколение?
- Оставили с моей мамой, - отвечаю я, сбрасывая присыпанную снегом куртку и наклоняясь, чтобы расстегнуть сапоги, - а то он нам не даст погудеть как следует.
- Жаль, - говорит Саша, нагруженный нашими одежками, - я люблю, когда этот карапуз прыгает по диванам и дергает Маркиза за усы.
Он все говорит так, что кажется - всерьез. Вовка, мой муж, не всегда чувствует его шутки, и от этого порой сердится. Даже, вроде бы, ревнует - ну так, чуть-чуть, понарошку. Ведь Саша - именно мой друг, к тому же неженатый. Когда-то работали вместе, а однажды даже ездили вдвоем в командировку - вот и сдружились.
Вовка смешной. Я тысячу раз говорила, что такие как Саша - не в моем вкусе. Он очень высокий, худой, говорит тихо, едва не шепотом, и почти никогда не улыбается. А я всегда любила крепких, подвижных балагуров, которые сразу становятся душой любой компании. Таких, как мой муж.
- Ладно, - говорит Вовка, когда мы проходим в гостиную следом за хозяином, - в следующий раз приведем Димку и несколько котов - про запас.
Мы с Сашей вежливо смеемся, и он начинает знакомить нас с гостями. В основном, я их знаю: это Сашин младший брат с женой, соседи, два наших бывших сотрудника Костя и Света. А вот эту девушку я вижу впервые.
- Милана, - она кивает. Почему-то задерживает взгляд, окидывая с ног до головы.
На мгновение мне хочется отступить обратно, в тень прихожей. Разве я с ней сравнюсь? Милана лет на восемь моложе, стройнее на размер, а то и два. Ухоженная, с безупречным макияжем блондинка, высокая, под стать Саше. И в платье, о каком я могу только мечтать.
Да, ну. С чего бы мне с ней тягаться? Сейчас я - счастливая замужняя женщина и мать. Восемь лет назад не уступила бы.
Я поворачиваюсь к Милане спиной и засучиваю рукава:
- Саш, как и обещала - испекла мой фирменный пирог с клубникой. Давай блюдо, куда его выложить.
- Здорово, - оживляется он, - идем на кухню.
- Саша, - Милана отставляет бокал с мартини, - блюдо занято тортом, который я купила.
- Ничего, - тихо отвечает тот, - у меня есть еще.
Сашины праздники всегда однообразны по части угощения. Холостяцкие вечеринки: нарезанная колбаса, бутерброды, вареная картошка, котлеты из ближайшей кулинарии. Ну, не умеет человек готовить. Простительно.
Начинаю распаковывать сумки со снедью. У нас так повелось. Вовка иногда твердит, что я дома столько не готовлю, как для Сашиных посиделок. Ну и что? Кто меня дома оценит? Мужу лишь бы посытнее да побольше, а Димка больше всего уважает макароны с сосиской, все остальное для него "ерунда", как бы мама ни старалась.
Верчусь по кухне: заправляю салаты, выкладываю в вазочки, украшаю зеленью. Саша наблюдает за мной, примостившись на подоконнике, рядом с полудохлым кактусом: все табуреты в гостиной, выстроились вокруг стола.
- Ты даже кактус сумел уморить? Неужели ни разу не поливал с тех пор, как я его подарила? - начинаю разговор. А то Саша может молчать часами, только смотреть задумчиво - наверное, размышляя над очередным проектом. Он - хороший конструктор. Как-то говорил, что когда появляется мысль, даже во сне видит чертежи, а утром понимает, что нужно добавить, чтобы получилось задуманное.
- Да нет. Как-то поливал, точно помню.
- Один раз?
- А что, надо было больше?
Меня пробирает смех. Не могу на него сердиться.
- Как твой отец? - спрашиваю. - Лекарства помогли?
- Да, Кать, знаешь! - воодушевляется он. - Спасибо твоему Вовке, что достал. Кажется, болезнь перестала прогрессировать. Скоро его выпишут. И может быть, летом поедем к морю, ему полезно. Он, конечно, не все понимает, но, по крайней мере, меня узнает.
Сашиному отцу диагностировали болезнь Альцгеймера четыре года назад, и с тех пор он почти привязан к старику. У брата семья, дети, ему некогда возить отца по клиникам, и нет денег на чудовищно дорогие лекарства. Сергей вечно чувствует себя виноватым, хотя Саша ни разу не упрекнул. Но за заботами у него не получается создать свою семью.
Может, Милана окажется более стойкой, чем другие девушки?
Из комнаты доносятся взрывы смеха: это Вовка взялся за свое любимое дело. Сыплет анекдотами, забавными историями из жизни. Ума не приложу, как у него в голове они все задерживаются.
Критически осматриваю посуду.
- К Новому году подарим тебе обеденный сервиз, - говорю я, собирая стопку тарелок разных размеров и расцветок.
- Зачем? У меня и так много.
- Надо, - смеюсь я. - Ты помнишь, что Новый год встречаем у нас? И Милану бери, будем рады.
- Хорошо.
Набираю в чашку воды и поливаю многострадальный кактус. Сашка сидит совсем рядом, ему стоило бы отодвинуться, чтобы пропустить мою "скорую водяную помощь" растению, но он даже не думает. Мне неловко, рука вздрагивает и расплескивает несколько капель.
- Ну, пойдем ко всем, - я отбрасываю упавшие на лицо волосы и торопливо отодвигаюсь. - Будем поздравлять тебя с Днем рождения и таскать за уши.
- Куда меня таскать, и так вырос неприлично - любой даме в декольте заглядываю.
- Разве это плохо? - улыбаюсь я, думая о декольте Миланы. Оно у нее и впрямь внушительное.
Странно, почему она не пришла помочь? Не в том дело, что помощь нужна. Просто я на ее месте не уступила бы другой, пусть и замужней, женщине ни общество потенциального жениха, ни, тем более, кухню. Ведь кухня - не просто место для приготовления еды. Это царство хозяйки - или той, кто может ею стать. Если девушка сидит в гостиной холостяка и бережет маникюр - она гость, который скоро уйдет. Если суетится у плиты, моет посуду и приносит цветы в горшках - значит, она близка мужчине, который здесь живет.
Мы, наконец, накрываем стол, усаживаемся. Вовка и Сергей стреляют в потолок пробками от шампанского, наперебой произносят тосты. Милана рассказывает красивые стихи в честь именинника. Я с утра в хлопотах, забыла поесть - и меня развозит с первого же бокала. Становится тепло, уютно, а лица и стены начинают кружиться, как снежинки в пургу. Как же хорошо, думаю я. Нигде и никогда не бывает так хорошо, как здесь.
Я уже не слушаю, о чем говорят гости, только киваю и улыбаюсь, если обращаются ко мне. Громадный серый кот Маркиз забирается мне на колени, и я потихоньку угощаю его колбасой.
Гости разбредаются из-за стола. Кто-то включает музыку: моя любимая "Abba". Откуда она у Сашки?
Но вскоре мелодия меняется на более зажигательную. Вовка вызывает мужчин на соревнование: танцевать "ламбаду". Сергей и Костя тут же включаются в забаву, остальные хлопают и хохочут, держась за животики. С моим мужем ни один праздник не проходит скучно, он умеет разжечь публику.
Я помогаю Саше менять блюда - вернее, это он помогает мне. Мы носимся по квартире с тарелками, поглядывая одним глазком на веселье и улыбаясь. За нами бегает Маркиз в надежде выпросить еще подачку.
Несмотря на открытые балконные двери, в комнате становится душно. Захватив со стола свой бокал, я выхожу на воздух. Морозный воздух ударяет в разгоряченное лицо, забирается в рукава, за шиворот, кусает губы.
На улице продолжается метель. В желтом свете фонарей с неба медленно падают крупные хлопья, беззвучно опускаются на высокие сугробы, засыпанные скамейки, машины и деревья.
Облокачиваюсь на холодные стальные перила, верчу в пальцах бокал, не зная, куда его деть. В вино порой залетают шальные снежинки и мгновенно тают.
- Замерзнешь ведь.
Мне на плечи ложится куртка, и я благодарно запахиваю ее:
- Спасибо.
Саша стоит рядом, я не смотрю в его сторону - только чувствую исходящее от него тепло. И кажется, не от пуховика согреваюсь, а от его взгляда.
Наши ладони лежат рядом на перилах, между ними сантиметров пять припорошенного белым металла. Несмотря на декабрьский холод, моей руке жарко. А от нее вверх по предплечью бегут горячие искры, растекаются по телу.
Я прикрываю глаза ресницами, и на них падают снежинки.
Кажется, кто-то наблюдает за нами из-за занавески. Милана, а может быть, и Вовка. Напрасно. Мы с Сашей будем молчать или болтать о пустяках, а ледяное расстояние не уменьшится. Я знаю.
Все сложные слова давно сказаны. И последние миллиметры тоже однажды были преодолены.
Минувшим летом произошла дурацкая история - такие только со мной случаются.
Вовка был в командировке, а мои родители отдыхали в Ялте. Мы с сыном собрались на прогулку - и только захлопнув дверь, я поняла, что ключи остались в квартире. И документы с деньгами - я не беру в песочницу ни паспорт, ни кошелек. Вызвать слесаря - так не поверят, что я тут живу. И в гостиницу не пойдешь...
Перебрав все варианты, я набрала Сашкин номер. И конечно, мы с Димкой поселились у него на пять дней - пока не вернется муж. А что такого? Он же мой друг.
Не рад сложившимся обстоятельствам был только кот Маркиз: он не очень привык к детскому вниманию с утра до вечера. Но он - единственный, чьего мнения никто не спросил.
Утром Саша вез нас с Димкой в садик и на работу. Вечером мы возвращались сами, готовили что-нибудь вкусное на ужин, отпускали сиделку. Сашин отец тогда жил дома, и с удовольствием играл с пятилетним Димкой. Потом появлялся хозяин, нагруженный пакетами. Он не знал, что мы с сыном любим, и скупал по полмагазина продуктов и игрушек. Ребенок прыгал от счастья: его в жизни так не баловали. А мы занимались обычными домашними делами, потом смотрели фильмы, ходили гулять с Димкой в парк, разговаривали - просто и по-дружески.
До тех пор, пока не поняли, что завтра все закончится. И от этой мысли внутри образовалась пустота, которая по законам природы стремилась заполниться. И притягивала: взгляды, мимолетные прикосновения, слишком часто произносимые имена.
А потом... захлестнула обжигающая волна, затопила дурманом - и все остальное показалось неважным, отодвинулось за стены, за горизонт. На бесконечно растянутый во времени миг не было вокруг ничего, кроме сладкого до забытья, до дрожи, до отчаяния сна.
- Господи, что мы наделали? - прошептала я, очнувшись.
- Рано или поздно это должно было случиться, - сказал Саша своим тихим, серьезным голосом, и у меня сжалось сердце. - Ты понимаешь, почему.
Он прав. Это я упрямо не хотела замечать, что происходит.
Чего здесь было больше? Наивности? Или тщеславия и эгоизма?
Я не оборвала превращение дружбы в слишком тесные и доверительные отношения. Я не желала замечать неправильности, когда начала чувствовать присутствие Саши даже на людной улице, когда его взгляд стал проникать слишком глубоко и заставлять сердце замирать, когда мы чересчур легко угадывали мысли друг друга.
- Оставайся, Катя. Оставайся здесь, со мной, вместе с Димкой.
Я молчала. И ненавидела себя.
Любовный треугольник - так старо, так примитивно, когда о нем говорят другие. Так легко думать, что это все происходит от распущенности и глупости, от бездумного поиска острых ощущений для приправы к своей пресной жизни.
В действительности - это больно... Что бы я ни ответила, кому-то будет больно.
Мужу, с которым прожито десять сложных и счастливых - как это и бывает - лет.
Ребенку, который дороже всего на свете. Ему будет плохо, если потеряет папу или маму.
Или Саше.
Я хочу думать, что не люблю его. Я хочу думать, что он не любит меня. Все, что произошло - случайное опьянение, желание недоступного.
Я буду так думать. Другого выхода нет.
- Нет, - выталкиваю из себя, и это короткое слово обрывает что-то в натянутой, как струна, тишине.
Мы стоим молча и неподвижно, глядя на несущуюся по улице вьюгу. Там, под окнами парень и девушка. Они хохочут, валяются в снегу, бросаются снежками. Это их метель - не наша.
Две руки лежат рядом, но не соприкоснутся.
Нам следовало перестать встречаться. Но почему-то не получается. Однажды кто-то из нас, не выдержав пустоты внутри, набирает номер или приезжает - просто так, без дела. Мы ведь друзья? Да и странно выглядело бы, если б вдруг мы перестали общаться... Это трусость, да. Это слабость и эгоизм - нежелание отпускать насовсем.
Но так не будет длиться вечно. Однажды Сашка перестанет приводить длинноногих блондинок чтобы уколоть меня, а встретит настоящую женщину. И все пройдет само собой. Я ведь действительно желаю ему счастья.
- Вот вы где!
Из комнаты появляются гости с сигаретами и зажигалками, раскуривают, прикрывая ладонями от ветра.
- Кать, ты видела? - похохатывает Вовка, обнимая меня за талию. - Я выиграл. С Сереги и Костика по бутылке шампанского. Гуляем!
- Конечно, - улыбаюсь я замерзшими губами, - ты всегда выигрываешь. Я тобой горжусь.
- Саш, ну куда ты пропал? - Милана кладет голову ему на плечо. - Ой, как красиво снег идет. Пойдем на улицу?
- Пойдем, - соглашается он. - Чуть позже. Сначала закончим с Днем рождения.
- Катя, у тебя в бокале больше снега, чем вина, - муж хватает широкой горячей ладонью мои пальцы, сжимает, оценивает их температуру. - А ну-ка пойдем в тепло!