Ущелье перерезали синие тени, когда я в последний раз окинул взглядом место подготовленной ловушки. Черный камень скрывался на дне, в путанице расщелин, где нагромождение выходящих на поверхность пород затрудняло подход - но именно поэтому Источник оказывался, вероятно, одним из последних доступных камней на Земле. Те, что много лет назад впервые начали подворачиваться под ноги изумленным людям в городах, в лесу или поле - разобраны, разысканы, просеяны, спрятаны, защищены потрясенными их мощью владельцами.
Я не обольщался: если уж она придет за Силовым камнем, будет готова ко всему. А она придет.
На подготовку ушли годы - зато чужой внешний поиск не заподозрит, что к созданию ущелья причастна чья-то сила.
Когда привычка говорить с самим собой начинала вызывать отвращение, я придумывал моей противнице имена. Как-то ее звали в действительности - но откуда бы мне узнать, как именно? Это должно быть что-то красивое, внезапное и жесткое, как удар. Настоящая женщина в нашем мире бывает только такой.
Больше всего хотелось назвать ее Мара - в какой-то из легенд, которые я слышал, когда они еще имели значение, имя означало "мираж" или "мечта", а может, и то, и другое вместе. Вот чем-то подобным она и была.
Уже то, что она заставила меня вспомнить такие слова, означало вызов, мимо которого не прошел бы обладатель Силового камня. Мы не привыкли мечтать - мы привыкли брать.
Тишина. Но перемещение уже состоялось, и Мара осторожно спускается в глубину, туда, где покоится маленький осколок черноты.
Горный орел сорвался с макушки высохшего дерева и кругами начал спускаться в разлом. Вот и неверное преломление света над тропой; еще мгновение - и глазами искусственно выращенной птицы я увидел свою цель сквозь маскировочное поле.
Она. Ничуть не изменилась. Хотя с чего бы ей меняться - стареть обладателю Источника ни к чему, а прихорашиваться не для кого. Каштановая грива волос, убранная с загорелого лица, гибкая фигура в простой одежде. На плече полупустой рюкзак, на глазах темные очки. Наверняка в этих очках все средства направленного поиска, какие она смогла придумать, и будь орел самым совершенным механизмом, Мара давно обнаружила бы слежку.
В первую нашу встречу драка не закончилась ничем, если не считать пепелища, которое когда-то было заброшенным городом. Я швырял в нее все: снаряды и нано-пули, потоки энергии и вакуумные поля, агрессивные бактерии и излучение. Мара металась в дыму, по засыпанным щебнем и пеплом кривым улочкам, не успевая атаковать - лишь выставляла щиты. Я уже подобрался вплотную, предвкушая скорую победу - и тут ее защита неожиданно отразила очередной удар обратно. Только быстрота реакции спасла меня, позволив взлететь над морем огня, жадно лизнувшим тело... Ощутив, что разовый заряд подходит к концу, я отступил: если в дуэль двух истощенных противников вмешается третий, полный сил... лучше об этом не думать.
Едва не теряя сознание от боли, я вернулся домой и жадно припал к черному камню, ощущая, как вливается сила. Ожоги прошли, но смятение еще долго непривычно и пряно холодило душу. Я метался по выстроенной много лет назад крепости, которую иногда от скуки переносил с вершины Гималаев на берег Тихого океана, из африканских джунглей в Гренландию - везде безлюдные пейзажи, не более живые, чем фото: люди в нашем мире прячутся в норах, охраняя свои Источники силы. Но я, раз испытав остроту опасности, мечтал вернуться и вновь ощутить себя в битве.
Не знаю, почему одолеть эту женщину стало так важно, что я посвящал этому едва не все свое время. Может, просто появилась цель - настоящая цель, самая большая роскошь в жизни. И я ухватился за нее, стараясь не думать, что стану делать потом, когда Мара окажется в моей власти.
Сработала первая ловушка: осыпь устремилась в ущелье. Орел присел на выступ скалы, наблюдая, как женщина с проклятиями расходует заряд энергии на кучу несущихся камней.
Я переместился ближе и подбросил свою новую выдумку. Миниатюрный клещ вцепился в ее одежду и, быстро перебирая лапками, добрался до шеи. Только впившись в кожу, он сосал не кровь - а силу.
Избавиться от клеща Маре удалось не сразу. Она злилась, но все еще не обнаружила настоящего врага. И следующий шаг стал последним.
С хрустом из скал выдвинулись серебряные стержни, окружив девушку замысловатой вязью из единственного металла, который не подчинялся силе черного камня.
- Ты? Так и знала, - бросила Мара, увидев меня. Она успела понять, что в клетке нет изъянов, но не собиралась терять самообладания.
- Знала - не попалась бы.
- Что тебе от меня надо?
Хороший вопрос.
- Можешь не отвечать, - она прислонилась плечом к решетке и, сняв очки, презрительно сощурилась. - Желаешь сделать из меня жену. Запереть в своем замке, заставить прислуживать и согревать постель, не подпуская к Источнику. Поймать живого человека куда проще, чем создать собственный мир: каждой твари нужно прописать программу, чтобы она хотя бы вела себя как автономное существо. Так?
Я усмехнулся. Когда-то доводилось играть и в бога. Потом надоело. Управлять абсолютно послушными марионетками - что может быть скучнее и утомительнее?
- А ты сама не хочешь что-то изменить? Не устала от одиночества и страха встретить кого-то сильнее тебя?
Мара склонила голову набок:
- Если ради этого надо стать безвольной куклой - то нет.
- А если... на равных?
Она рассмеялась - весело и обидно.
- Да ты мечтатель! Знаешь, как я называю тебя? Икар. Мчаться за какими-то фантазиями, туда, где тебе непременно подпалят крылышки. Доверить кому-то свою свободу и жизнь? Глупо и смешно.
Она щелкнула пальцами - и внезапно серебряная клетка разлетелась вдребезги. Не ожидая, я ничего не успел сделать, и осколки шрапнелью вонзились в тело. Я упал.
Перед глазами быстро темнело. Кровь толчками выплескивалась из пробитой артерии.
- Говорила же, что знала, - услышал я сквозь нарастающий звон в ушах. Мара наклонилась ко мне и, посерьезнев, смотрела в мутнеющие глаза. - Ты слишком предсказуем. Но, пожалуй, твое преследование даже развлекает. Так и быть, можешь продолжать. Держи.
Она исчезла. Скосив глаза туда, где она только что стояла, я увидел Силовой камень. Стоит протянуть руку - и боль со слабостью уйдут. Я смогу вернуться домой и начать изобретать новые ловушки. Однажды одна из них сработает.
Но зачем?
Все тот же замкнутый круг. Все то же самое.
Я перевел взгляд на закатное небо. Орел парил, то скрываясь в тени, то отчетливо вырисовываясь на фоне розовых облаков. Оказывается, прошло всего несколько минут. Когда я успел понять, что не хочу возвращаться?
Стремительно накатила ночь, обдав холодом и тьмой.
Я открыл глаза, но не понял, очнулся ли. Надо мной блестел стеклянный купол, за ним царила темнота. Руки и ноги были прикручены к подвижной механической конструкции. Я вздрогнул - где-то раздался тревожный сигнал.
Из полумрака вынырнул молодой человек в белом халате и нажал несколько кнопок на пульте. С мягким "пффф" стекло уехало в сторону. Магнитные захваты на запястьях и щиколотках разомкнулись, от висков отделились электроды. Нейролента упала. Я поднял голову.
Симулятор. Ну конечно.
- Как вы себя чувствуете? - деловито поинтересовался молодой человек. Он делал пометки в обычном врачебном планшете, поглядывая на показания приборов.
- Нормально, - пробормотал я, выбираясь из кабинки. - Слушайте, а где я?
- Не беспокойтесь. - Доктор оторвался от планшета и улыбнулся дежурной врачебной улыбкой. - Сейчас подойдет ваш куратор, я уже отправил сообщение. Она все объяснит.
Куратором оказалась строгого вида дама лет сорока в синем костюме, покроем сильно напоминавшим униформу.
- Приятного пробуждения, Игорь Петрович, - поздоровалась она тоном, который можно было в равной степени счесть и официальным, и задушевным. Видимо, профессиональное. И с дамой, и с ее тоном, кажется, я знаком. - Рада, что вы выполнили условия амнистии: программа автоматически включила режим вывода из Сферы абсолюта.
- Амнистии?
- Присаживайтесь. - Дама устроилась за канцелярским столом и кивнула в сторону второго кресла. - После симулятора память восстанавливается не сразу. Чтобы ускорить процесс, если желаете, можете ознакомиться с материалами вашего дела.
Я машинально взял протянутую пухлую папку, открыл на первой странице. С фотографии смотрел крупный, несколько полноватый мужчина тридцати семи лет с густыми бровями и квадратной челюстью. Намечающиеся залысины, горбинка на носу, родинка. Да, все недостатки, что так легко исправились внутри Сферы абсолюта, вновь при мне.
Верно. Всего лишь симулятор.
Ах да, дело... Мошенничество... Превышение служебных полномочий... Растраты... Я захлопнул папку. Отпечатанные слова оглушали своей неправильностью, неуместностью. Но и сомнений не оставляли: в подтверждение им память коварно начала наваливаться, как неподъемная глыба.
Дама смотрела с умеренным сочувствием. Видно, не впервые наблюдать, как всемогущий бог превращается в осужденного уголовника, отбывшего наказание.
Тяжело дыша, я прикрыл глаза. По лбу крупными каплями стекал пот.
- Что за извращенный способ... - вырвалось мимо воли.
- Экспериментальная исправительная программа, - пояснила дама. Я не мог вспомнить, как ее зовут, и спрашивать не собирался. - В папке подшито ваше письменное согласие. Вместо длительного и малоэффективного тюремного заключения группа участников помещается в искусственно созданную среду абсолютного могущества, где может наиболее полно ощутить все прелести абсолютной свободы, отсутствия налагаемых обществом правил, законов... Впрочем, вы знаете об этом лучше меня. Свидетельством перевоспитания является отказ от пополнения запасов силы и, следовательно, от неограниченных возможностей. Понимание порочности этого пути и необходимости интеграции в цивилизованном обществе...
- И что, эксперимент себя оправдывает? - перебил я. Выслушивать лекцию было невыносимо.
- О, да. Вы сами это ощутили, не так ли?
Возразить было нечего. Только хотелось схватить кресло и разворотить все в этой комнате к чертовой матери...
- Значит, я свободен?
- Абсолютно. - Дама позволила себе полуулыбку, давая понять, что это каламбур.
- А... Мара? То есть, Мария?
- Ваша жена была осуждена как соучастница. Она выйдет из Сферы абсолюта, как только...
- И сколько времени это может занять? - вновь перебил я. Неспешные слова куратора раздражали.
Она пожала плечами:
- Зависит только от нее самой.
- Но хоть что-то вы можете сказать? - рявкнул я.
- Как бы сильно мне ни хотелось вам помочь... - показалось, или казенная исполнительница действительно заколебалась, прежде чем покачать головой?
Не выдержав, я вскочил и пятью шагами смерил тесный кабинет. Едва не толкнул доктора, который с любопытством глазел на меня. Навязчивое ощущение, будто он тоже хочет о чем-то предупредить, но не решается, взбесило окончательно.
- Я могу вернуться в эту вашу Сферу? Мария никогда не стремилась к власти, вся вина на мне, а она только молчала. Поверьте, Маше не нужен ваш абсолют! Она просто не знает, нужно подсказать ей, как выбраться!
Дама опустила глаза и как будто чуть вздохнула:
- Подсказывать нельзя. Каждый участник должен придти к решению сам. Но вернуться вы имеете право - правда, для этого придется вновь стереть вашу память, оставив лишь воспоминания из Сферы абсолюта.
- Хорошо, - скрипнул зубами я.
Казенная дама и молодой врач наблюдали за лежащим в симуляторе мужчиной. Его зрачки быстро двигались под набрякшими голубыми веками, бледные руки напряженно сжимались в кулаки. Ослабевшее от долгой неподвижности тело подрагивало.
- Сколько раз еще он будет возвращаться за ней? - произнесла женщина с непонятным оттенком то ли уважения, то ли зависти. - Шестой?
- Седьмой.
- Может, пора признать, что в случае настоящей любви эксперимент не работает?
Доктор слегка поморщился:
- Человеческие привязанности вносят погрешность, но если мы не дадим опыту завершиться, так и не узнаем, какую. Вдруг он все-таки выведет ее, а?
- Вряд ли. Вы сами слышали: Игорь искренне верит, что занимался махинациями один. Хотя по данным, которые мы не смогли доказать, идеи принадлежали его жене.
- Значит, программа абсолютно верна в части определения степени вины, - тонко улыбнулся врач. - Но у Марии еще остается шанс на исправление. Давайте попробуем поверить в погрешность?