Сатирический очерк "Загон" был напечатан Лесковым в 1893 году.
Я выбрал некоторые отрывки из него, чтобы понятно было, о чём речь.
" В одном произведении Достоевского выведен офицерский денщик, который разделял свет на две неравные половины: к одной он причислял "себя и своего барина, а к другой всю остальную сволочь". Несмотря на то, что такое разделение смешно и глупо, в нашем обществе никогда не переводились охотники подражать офицескому денщику, и притом в гораздо более широкой сфере.
..В конце сентября 1893 года в заседании Общества содействия русской промышленности и торговле один оратор прямо заговорил, что " Россия должна обособиться, забыть существование других западноевропейских государств, отделиться от них китайской стеною."
Такое стремление отгораживаться от света стеною нам не ново, но последствия этого всегда были для нас невыгодны, как это доказано ещё в "творении" Тюнена
"Der Isolierte Staat" (1826), которое в 1857 году у нас считали нужным "приспособить для русских читателей", для чего это творение и было переведено и напечатано в том же 1857 году в Карлсруэ,..а в России оно распространялось с разрешения петербургского цензурного комитета...В качестве художественной иллюстрации к этой книге обращалась печатная картинка, на которой был изображён тёмный загон, окружённый стеною, в которой кое-где пробивались трещинки, и через них в сплошную тьму сквозили к нам слабые лучи света.
Таким "загоном" представлялось "уединённое государство", в котором все хотели узнавать Россию, и для тех, кто так думал, казалось, что нам нельзя оставаться при нашей замкнутости, а надо вступать в широкое международное отношение с миром. Отсталость русских тогда болезненно сознавали во всём, но более всего были удивлены тем, что мы отстали от западных людей даже в искусстве обрабатывать землю. Мы твёрдо были уверены, что у нас " житница Европы", и вдруг в этом пришлось усомниться..Причину этого видели в том, что наши крестьяне обрабатывают землю очень старыми и дурными орудиями, и ни с чем лучшим по дикости своей и необразованности обращаться не умеют, а если дать им хорошие вещи, то они сделают с ними то, что делали с бисером упомянутые в евангелии свиньи.
...Старый Шкот как приехал в Россию, так увидел, что русские мужики пашут скверно и что если они не станут пахать лучше, то земля скоро выпашется и обессилеет. Это предсказание было сделано не только для орловского неглубокого чернозёма, но и для девственной почвы степей, котрорые теперь заносит песками.
..Шкот захотел вывести из употребления дрянные русские сохи и бороны и заменить их лучшими орудиями. Он надеялся, что когда это удастся ему в имениях Перовского,..дело получит всеобщее применение.
...Но крестьяне такой перемены ни за что не захотели и крепко стояли за свою "ковырялку" и за бороны с деревянными клещами.
Тогда Шкот выписал три пароконные плужка, и чтобы ознакомить с ним пахарей, взялся за один из них сам...Дело пошло прекрасно....
Перовский был очень доволен,..и сказал ему: -Сохе сегодня конец, я употреблю все усилия, чтобы немедленно заменить её плужками во всех удельных имениях.
А чтобы ещё более поддержать авторитет своего англичанина, он, развеселясь, обратился к "хозяевам" и спросил, хорошо ли плужок пашет.
Крестьяне ответили:- Это как твоей милости угодно.
-Знаю я это, но я хочу знать ваше мнение : хорошо или нет таким плужком пахать?
Тогда из середины толпы вылез какой-то плешивый старик малороссийской породы и спросил:- Где сими плужками пашут?
Граф ему рассказал, что пашут "сими плужками" в чужих краях, в Англии, за границею.
- То, значится, в нiмцах?
-Ну, в немцах.
Старик продолжал: - Это вот, значится, у тех, що у нас хлеб купуют?
-Ну да, пожалуй, у тех.
-То добре! А тильки як мы станем сими плужками пахать, то где тогда мы будем себе хлеб покупать?
Просвещённый ум Перовского не знал, как отшутить мужику..И все бывшие при этом случайные особы схватили этот "замысловатый ответ крестьянина", и, к несчастью, не забыли его до Петербурга, а в Петербурге он получил огласку...когда император по какому-то случаю спросил:- А у тебя всё ещё англичанин управляет?," то Перовский на всякий случай предпочёл сказать, что англичанин у него больше не работает. Государь на это заметил:- То-то!
...Всеволожский ввёл ересь: он стал заботиться, чтобы его крестьянам в селе Райском было лучше жить, чем они жили в Орловской губернии, откуда их вывели. Всеволожский приготовил к их приходу на новое место целую "каменную деревню". О таких чистых и удобных помещениях и помышлять не могли орловские крестьяне, всегда живущие в беструбных избах. Все дома, приготовленные для крестьян в новой деревне, были ..с печами, трубами, под высокими черепичными крышами. Выведен был этот "порядок" в линию на горном берегу быстрого ручья, за которым шёл дремучий бор с заповедными " мачтовыми" деревьями изумительной чистоты, прямизны и роста.В этом бору было такое изобилие дичи и зверья и такое изобилие всякой ягоды и белых грибов, что казалось, будто всего этого век есть и не переесть. Но орловские крестьяне, пришедшие в это раздолье из своей тесноты, "где и курицу, и тае выпустить некуда", как увидали каменную деревню, так и упёрлись, чтобы не жить в ней.
-Это, мол, что за выдумка! И деды наши не жили в камени, и мы не станем.
Забраковали новые дома и тотчас же придумали, как им устроиться в своём вкусе.
..Переведенцы сейчас же " из последних сил" купили себе самые дешёвенькие срубцы, приткнули их где попало, "на задах" за каменными жильями, и стали в них жить без труб, в тесноте и копоти, а свои просторные каменные дома определили "ходить до ветру", что и исполнили.
Не прошло и месяца, как все домики были загажены, и новая деревня воняла так, что по ней нельзя было проехать без крайнего отвращения.
По утверждению такого порядка на всех подторжьях и ярмарках люди сообщали друг другу с радостью, что "райские мужики своему барину каменную деревню всю запакостили".
Все отвечали:- Так ему и надо!
За что они злобствоали- этого, я думаю, они и сами себе объяснить не могли, но они так ощетинились, так и не приняли себе ни одного его благодеяния...Он завёл школу, в которой хотел обучать грамоте мальчиков и девочек, ..но крестьяне шумели: зачем нашим детям умнее отцов быть?
- Мы ли-де своим детям не родители: наши ли сыновья не пьяницы!
Дворяне этому радовались, потому что если бы райские крестьяне приняли благодеяния своего помещика иначе, то это могло бы послужить вредным примером для других, которые продолжали жить, как обры и дулебы, " образом звериным".
..В Загоне не верили, что что-то подобное может случиться и расшевелить болото... В Пензе была получена брошюра о том, как у нас в России всё хорошо и просто и всё сообразно нашему климату и вкусам и привычкам нашего доброго народа. И народ это понимает и ничего лучшего себе не желает, но есть пустые люди, которые этого не видят и не понимают, и выдумывают незнать для чего самые глупые и смешные выдумки. В пример была взята курная изба и показаны все её разнообразные удобства: кажется, как будто и не очень хороша, а на самом деле, если вникнуть, то она и прекрасна.. В курёнке топлива идёт мало, а тепло как у Христа за пазухой. А в воздухе чувствуется лёгкость, на широкой печи в ней способно и спать, и отгреться, и онучи и лапти высушить, и веретьё оттаять, и нечисть из курной избы бежит, да и что телёнок с овцой насмердят- во время топки всё опять дверью вон вытянет. А главное, что в курной избе хорошо- это сажа! Ни в каком другом краю теперь уже нет "чёрной лоснящейся сажи" на стенах крестьянского жилища, а у нас есть!А эта сажа имеет важные врачебные свойства, и "наши мужички с великою пользою могут пить её, смешивая с нашим простым, добрым русским вином".
"Русская партия" торжествовала победу: ничего нового не надо, надо жить в курёнке и лечиться сажею. Загон был доволен: осатанелые и утратившие стыд и смысл люди стали расписывать, как лечиться сажею.
На губернских балах пензенской знати.. между бесстыжими выходками всякой пошлости прославляли "ум и чуткость русского земледельца", который не захотел жить в чистом доме...
В этой Пензе, представлявшей одно из самых тёмных отделений Загона, люди дошли до того, что хотели учредить у себя всё навыворот : улицы содержали в состоянии болот, а тротуары для пешеходов устроили так, что по ним никто не отваживался ходить. Тротуары эти были дощатые, а под досками были рвы с водою. Гвозди, которыми приколачивали доски, выскакивали, и доски спускали прохожего в клоаку, где он и находил смерть.
Полицейские чины грабили людей на площади,.губернатор собственноручно бил людей на улице нагайкою.. Словом, это был уже не город, а какое-то разбойное становище...
Сделаем шаг в сторону, где больше света. В Европе нам оказали непочтительность : мы увидели надобность взять в руки оружие. Сценой действия сделался наш Крым.
Шло что-то новое: "Изнанки Крымской войны"...особенно смутили Загон, так как было собрано на вид, что есть у нас и что в соответствие нашему убожеству представляет жизнь за окружающею наш Загон стеною...
Затем Катков.. стал пугать, что нас скоро отмежуют от Европы по Нарву,..появилась книжка с таким направлением, напечатанная в Перербурге, а из Москвы и на всех вообще раздался окрик: -Назад! Домой!
И это уже не казалось дико, а стало модным словом.
Интервал проходил.
Появились знаменитости, каких нет на Западе, и которым Запад должен был позавидовать...Вредных тяготений к чужеземщине, которых ожидал Катков со стороны дам, не встречалось, а наоборот, им стало нравиться всё простое, не попорченное цивилизацией, даже прямо дикое.
Огромное множество людей вдруг почувствовали, что они были неосторожны и напрасно позволили духу времени увлечь себя слишком далеко, им было неловко, что они как будто выпятились за черту, указанную благоразумием...Им стало стыдно и дико : что они, взаправду, за европейцы!
И тут случилось в спешке и суматохе, что кое-кого напрасно сбили с ног и позабыли то, чего не надо бы забывать. Забыли, какими мы явились в Крым неготовыми во всех отношениях и каким очистительным огнём прошла вся следовавшая затем "полоса покаяния", забыли, в виду каких соображений император Александр Второй торопил и побуждал дворян делать " освобождение рабов сверху",
Забыли даже кривосуд старых, закрытых судов, от которого страдали и стонали все.Забыли всё так скоро и основательно, как никакой другой народ на свете не забывал своего горя, и ещё насмеялись над всеми лучшими порядками, назвав " припадком сумасшествия".
Настало здравосмыслие, в котором мы ощутили, что нам опять нужна "стена", и внутри её - загон!....