| |
|
Блюз синего кролика
Козловой кран ронял выгоревшие хлопья краски. Свесив подслеповатую голову - кабину с заколоченными фанерой окнами, он наблюдал за человеком, поднимающимся по трапу. Берцы грохотали по металлу, жесткие пальцы впивались в ребра перекладин. Добравшись до кабины, человек открыл дверь и забросил внутрь рюкзак. Затем огляделся и залез сам.
- Мне нравится, что книжные магазины до сих пор не разграбили, - сказал он. - Хочешь, принесу немного фантастики? Отвлечешься...
Человек, лежавший внутри кабины, отбросил клетчатое одеяло и сел.
- У меня в голове будто тикает машина, - сказал он. - День и ночь, день и ночь... Я спать не могу, так сильно тикает.
- Да? И что же она тикает?
- Типа обратный отсчет. Когда она замолкнет, я умру.
- Постарайся, чтобы меня в этот момент не было рядом, хорошо?
- Хорошо, Борис.
Человек, которого назвали Борисом, потянул ремень и расстегнул рюкзак.
- Смотри, какую красотищу я принес, - сказал он. - Вот японские гелевые ручки, шесть цветов. Вот стерженьки с красными и зелеными чернилами. Хватанул охапку, не разбирая, лишь бы поскорее убраться. Хочешь, партак сделаю?
- Чего?
- Наколку, Семен. Татуировку.
- Зачем?
- Вот пропадешь, помрешь, будешь где-нибудь валяться. А я подойду к тебе, увижу наколку, пойму, что это ты и скажу: "Привет, Семен. А ты совсем не изменился!"
Семен обхватил голову руками и замычал.
- Голова моя, голова, - простонал он через пару секунд. - Что же так тяжело, будто по тебе черти кувалдами лупят? Даже в городе такого не было.
- Правильно, в городе тебе не до думок было, - заметил Борис. - Вот они теперь и навалились.
- Нет у меня никаких думок. Просто в голову будто чушку свинцовую всадили.
Борис покачал головой и снова полез в рюкзак.
- Отвлечься тебе надо. Гляди, что я еще надыбал.
- Что это за херня? Карты?
- Не, паззлы. Я их как увидел, сразу штук шесть схватил.
Борис разложил коробки на одеяле и ткнул пальцем.
- Вот эту я тебе советую. Пятьдесят четыре кусочка, как раз для начинающих.
- Картинка какая-то бабская. Цветочки, зайчик... Почему не истребитель?
- Этот истребитель тебе пока рано. Видишь, у него по краям сплошное синее небо. Ты замаешься фрагменты подбирать. Возьми зайца, у него весь бордюр разный. Ты его минут за пять выложишь. А это, считай, почти половина загадки.
Семен взял одну коробку, повертел в руках. Внутри шуршали кусочки картона.
- На обложке собака. А почему написано, что стерлядь?
- Это название фирмы, - ответил Борис. - Еще была "Макрель". У неё вообще отличные паззлы были. У этой "Стерляди" пробивка часто плохая шла. Фрагменты не до конца разрезались. Приходилось вручную отрывать. У "Макрели" все было пучком. И пробивка, и даже печать лучше была.
- Да ты, я смотрю, профессионал!
- Да какой профессионал! Так, любитель. И вообще я их лет пять не собирал. Сегодня просто увидел, аж сердце дрогнуло. Не удержался. Тут только выбор плохой, Макрели нет. Вот если бы удалось по городу пошарить... Там, я думаю, и книжные побогаче, и еще что найти можно.
Семен бросил коробку обратно на одеяло.
- Забудь. В городах мясо.
- Мясо?
- Бойня. Там с самого начала полезли, - сказал Семен и вдруг хохотнул. - Рвали на кусочки, днем и ночью.
Затем он снова схватился за голову.
- Крыша, походу, уже едет. Извини.
- Ничего. Это ты извини.
- Да мне уже без разницы.
Семен вздохнул.
- Когда началось, многие думали, что можно укрыться на верхних этажах. Набились, как стерляди... тьфу-ты! как сельди в бочке. А потом оказалось, что это все не имеет значения. Я на Шаболовке так и застрял в офисе.
Они помолчали. Слышно было, как снаружи кабины тоненько подвывает ветер, попавший в переплет между ржавыми балками крана.
- Как тебе удалось? - наконец сказал Борис.
- Вылез на монорельс, - ответил Семен. - Ну этот, из новых линий. Его еще не пустили. Полз на брюхе, срывая ногти. Разорвал рубашку и галстук, потерял обе туфли, вымазался, как свинья. Они все это видели.
- Кто?!
- Коллеги. Девочки из бухгалтерии подбадривали меня криками. Я уже повернул за угол, а они все кричали. Так радовались, будто это они ползли вместе со мной.
- А что, сами остались?
- Остались.
- Почему?
- Там рельс беспонтовый, - пробормотал Семен. - Реально беспонтовый. На него посмотришь - уже поджилки трясутся. И тогда еще радио работало, как раз объявили, что президент выступает. Обещали, что Псковская десантная дивизия высадится на крыши. Их ждали.
- И что?
- А ничего. Это все из-за катакомб. Говорят, другие города продержались дольше. Но Москва - она как на муравейнике оказалась. Вам тут, считай, повезло.
- Да, не говори.
Семен взял паззл с истребителем, открыл коробку и высыпал фрагменты головоломки на ладонь. Затем аккуратно, по одному, начал выкладывать кусочки перед собой. Без системы, просто так.
- Я полезу на мост, - сказал Борис. - Жук уже должен вернуться. Он сказал, что знает, где еще еды добыть. И даже водку обещал.
- Водка - это хорошо, - отозвался Семен. Затем громыхнула дверь и беглец из Москвы остался наедине с раздробленными картинками.
Он сложил два угла и полоску между ними, когда в кабину заглянул Борис и крикнул:
- Шатун на горизонте!
Выбравшись наружу, они долго наблюдали за приближающейся фигурой. Не доходя до границы строительной базы, где стоял кран, она повалилась на землю. Легкий дымок поплыл по ветру.
- Уже обуглился, - сказал Борис. - Надо оттащить.
Они спустились с крана и осторожно приблизились к упавшему. Семен сжимал ломик с заточенным концом, Борис выставил перед собой нож. Но человек не двигался. Кожа на его голове посинела и местами лопнула, обнажив потемневшую кость.
Семен поддел труп ломом и перевернул его на спину. Дымящиеся глаза болтались на ниточках. Истлевшая рубашка на мертвеце треснула и разошлась в стороны. Теперь было видно, что протоплоть захватила уже почти все тело. Её бугристые белесые жилы тянулись вдоль рук, выступали из под ребер, обтягивали шею.
Когда-то, в прошлой жизни, Семен видел в магазинах сычужные сыры, заплетенные в косички. Переплетающиеся жилы были страшно похожи на эти косы. И если бы не лохмотья синей кожи, протоплоть можно было бы принять за чудовищный сыр, вызревший прямо в теле жертвы.
- Гляди, как пальцы обгорели, - сказал Борис и ткнул подобранной палкой в правую руку мертвеца. - Одни косточки торчат.
Мертвец содрогнулся всем телом, дернулся, словно пытаясь встать, и произнес слово.
На мгновение друзья застыли, словно в столбняке, а затем обрушили на павшего свое оружие. Семен несколько раз ударил ломиком по ногам. Борис действовал тесаком. Несколько ударов - и истлевшая голова поскакала по земле, отделившись от тела.
- Грамотно, - прохрипел Семен, переводя дух. - Ты где так тесаком научился работать?
- Брат с Кавказа когда вернулся, учил меня ножевому бою.
Они накинули петлю из тросика на ногу и оттащили мертвеца подальше от строительной базы. Голову похоронили отдельно. Немного постояли, вглядываясь в степь.
- Что он сказал? - спросил Семен. - Ты разобрал? Твою мать или что-то в этом духе, да?
Борис покачал головой.
- Он сказал "мама".
- Хреново.
- Что хреново?
- Там, где был один, скоро появятся сотни. Надо уходить.
- Подождем Жука.
Они забрались обратно на кран, но не стали заходить в кабину, а сели на узкой металлической площадке перед ней, свесив ноги.
- В башке моей тикает будильник смерти, - сказал Семен. - Надо уходить, пока он не зазвенел.
- Подождем Жука, - повторил Борис. - Он уже должен вернуться. Нельзя его бросать.
- К черту Жука! А что если он уже сдох? Что, если его уже захватили?
- Днем-то? Вряд ли. Это же не город, чтобы хозяева могли разгуливать. Здесь степь, все на ладони. Их сожжет солнцем.
Семен помассировал виски, потер затылок.
- Однозначно, надо к морю пробиваться, - сказал он. - На солнце надежды нет. Скоро придет зима.
- Почему к морю?
- Протоплоть слишком тяжела.
- А если обращенный умеет плавать?
- У обращенных нет легких. Протоплоть их заполняет. Поэтому они больше не могут плавать. Надо идти к морю. Брать лодку, плот, переправляться на острова, на плавучие платформы, на баржи. Там они нас не достанут.
- Хорошо, хорошо. Пойдем к морю. Только дождемся Жука.
Но Жук все не появлялся. Семен выбрался на хребет козлового крана и сел на краю мостика, пристегнув монтажный пояс к ограждению. Там он и сидел, глядя на заходящее солнце, пока не заснул.
Проснулся он посреди ночи. Как ему показалось, от духоты. Августовская ночь дышала теплом, луна по-пластунски ползла над горизонтом. Семен вздохнул и вдруг почувствовал, как дрожит земля.
Под самой кабиной крана переливалось огромное тусклое тело. Оно словно выныривало из земли, будто там, за рельсами, открывалась черная прорубь.
"Хозяин," - отстраненно подумал Семен. - "Надо предупредить Бориса".
И он уже схватил одной рукой за ограждение, чтобы встать, как вдруг тусклый блеск исчез. Хозяин нырнул обратно в бездну.
Семен отстегнул карабин и поднялся. Похоже, на этот раз пронесло. Он сделал пару осторожных шагов по мостику и вдруг чуть не ухнул вниз. Сначала ему почудилось, будто весь мир накренился, но в следующий момент он все понял.
Кран кренился. Тяжелый железный зверь падал на бетонные плиты. Семен закричал. Он хотел предупредить Бориса, что пришел хозяин, но вместо слов с его пересохших губ сорвался лай:
- Хоз!... Хоз!...
Кран рухнул, поднимая тучи бетонных брызг, но Семен, сорвавшись с мостика, упал на кучу опилок, притаившуюся между ржавыми батареями и рассохшимися дверными блоками. Вскочив, он тут же бросился бежать.
- Хоз!... Хоз!... - кричал он.
И бежал.
Когда рассвело, он обнаружил себя сидящим на холме. Местность вокруг была незнакома и он опустил голову. Так он и сидел, пока рядом не застучали копыта.
Седой человек в широкополой шляпе сидел на серой лошади. Его двустволка смотрела прямо на Семена.
- Если ты человек, то ты назовешь свое имя и встанешь, - сказал всадник. - А если нет, попрощайся со своей башкой.
Семен хотел сказать, что его нечего бояться. Он хотел встать и сказать что-то разумное. Но ноги его подломились и, упав на колени, он вытянул руки и снова закричал:
- Хоз!... Хоз!...
И потерял сознание.
Там, в небытии, он иногда слышал голоса. Они не звали и не угрожали, и это было хорошо. Так казалось ему, по крайней мере.
- Похоже, хозяина увидел, - сказал один голос.
- На местного не похож, - сказал другой. - Может, прикончим?
- Утро вечера мудренее, - ответил первый.
После этого Семен услышал смех, а потом - ничего.
Пришел он в себя в больничной палате. По белой пустыне потолка бежал скороходом паук. В паутинном углу болтались высохшие мумии мух. От тишины звенело в ушах. Машина, тикавшая в голове все последние дни, остановилась. Пришло время, подумал Семен. И еще он подумал, что неплохо бы встретить смерть на ногах.
Коридор встретил его пустотой. Пустотой зияли и палаты с распахнутыми настежь дверьми. Пройдя по всей больнице, он встретил только одного человека.
Бабушка в холле вязала шарф. Рядом с серыми клубками шерсти лежали красные-желтые клубки яблок. Она протянула ему самое большое.
- Доктор пока отдыхает. На, подкрепись.
Семен взял яблоко, покрутил его в руках и заметил червоточину на спелом боку.
- Червь плохое есть не станет, - сказала бабушка.
- Спасибо, - сказал Семен и пошел к двери.
Безлюдная улица пахла пылью. На перекрестке сверкал осколками одноглазый светофор для пешеходов. Второй его глаз был вырван. Из глазницы свисали проводки. Семен перешел по "зебре" и остановился на середине. Перекатиполе перебежало ему дорогу, как серая призрачная кошка.
В киоске "Роспечати" на другой стороне улицы сидел старик с ружьем и решал кроссворды.
- Хочешь чего-нибудь почитать? - спросил он Семена. - Оцени ассортимент.
Семен оценил. Старые журналы, выцветшие газеты, детективы Марининой и Донцовой, покетбуки Акунина, шпаргалки по математике, стеклянные бусы, детские игрушки и баллончики с дезодорантом для обуви.
- У меня нет денег.
- А я не продаю, - сказал старик. - Просто охраняю. Мы все его по очереди охраняем.
- Зачем?
- А вот представь, через миллион лет прилетят инопланетяне, откопают этот киоск, увидят все это и скажут: "Хм, а эти парни были умные и образованные!"
Семен увидел паззлы и взял ближайший из них в руке. На пыльной коробочке горели красным буквы "Макрель". Синий заяц на рисунке изо всей силы дул в саксофон. Девочка на заднем фоне бросала желтые цветы в малиновое небо. Ребенку эта картинка показалась бы веселой.
- Можешь взять кролика, - сказал старик. - Мозг надо чем-то занимать, чтобы не деградировать. Я вот судоку решаю. Ты любишь судоку?
- Нет.
Они помолчали. Семен сунул коробку с синим кроликом в карман куртки.
- А я тебя знаю, - сказал он. - Тебя Фридрихом звали. Ты шоферил на вокзале.
- И я тебя, - ответил Фридрих. - У меня была Волга. Ты приходил каждую пятницу, вечером. И ловил машины, идущие в Озёрск. Ты там жил?
Семен кивнул.
- Когда-то. Потом развелся, переехал в Москву. Но в Озерске жила девушка, с которой я встречался. Думал на ней жениться.
- Женился?
- Нет. Тоже бросил.
Старик пошарил рукой под прилавком, достал табличку "Вернусь через 10 минут", поставил её под стекло и выбрался из киоска.
- Пойдем, - сказал он.
В заброшенном детском саду паслась лошадь, привязанная к карусели. Иногда она переступала с ноги на ногу, делала шаг и тогда карусель скрипела и поворачивалась. Старик похлопал лошадь по шее.
- Вот теперь моя Волга, - сказал он. - Волга, Вольха, Вольхочка. Поскачешь на ней к своему морю.
- А ты?
- А мне хозяин не страшен. Мы все тут и так одной ногой в могиле. Молодые кто разбежался, а кого и прибили по дури. Забирай лошадку. Поедешь к морю, найдешь девку, родите детей. Кто-то же должен это сделать. А мне только из двустволки и палить.
Семен обошел карусель и сел на деревянный край песочницы.
- Ты знаешь притчу про человека, который увидел смерть в Бухаре? - спросил он. - Испугавшись, человек вскочил на лошадь и скакал, пока не оказался в Самарканде. Но там он снова увидел смерть. И она ему сказала: "Знаешь, ты меня очень удивил, когда мы встретились в Бухаре. Ведь я должна была забрать тебя из Самарканда".
- Ты намекаешь, что я страшен, как смерть?
- Нет. Просто в голове моей все последнее время словно тикали часы. Сейчас они остановились. Значит, пришла пора умирать.
- Дурак, - сказал старик.
- Может и дурак, - ответил Семен. - Но больше я никуда не побегу. Пошли, найдем доктора. Пусть мне тоже дадут двустволку.
Но доктор уже искал их сам.
- Двустволку я тебе не дам, - сказал он, выслушав обоих. - Да и баловство это. Мы таскаем ружья только потому, что мы старики. Но ты молодой и сильный. Поэтому ты возьмешь настоящее оружие.
- Какое?
- Клинки.
В доме местного кузнеца Семену показали два длинных, острых меча, похожих на опасные бритвы, выросшие до великанских размеров.
- Это, конечно, не катаны, - сказал кузнец, любовно проводя по острию точильным камнем. - Но что мог, сделал. Из лучших рессор ковал!
- Запомни, парень, что нужно отсекать башку, - сказал доктор.
- Я знаю, - ответил Семен. - Я видел.
- Но это годится только для шатунов и предателей. Чтобы убить хозяина, тебе придется рассечь все его тело. И тогда ты его не убьешь. Нужно раскидать куски в разные стороны, чтобы они не стянулись обратно. И дождаться, когда наступит утро.
- Я знаю, - повторил Семен. - Солнце их убивает.
- Не солнце. Кислород.
Заметив удивленный взгляд, доктор усмехнулся.
- У нас в провинции тоже кое-что понимают в науке, - сказал он. - По крайней мере, пока слушают радио. Протоплоть возникла в древние времена и ей, как и первым микроорганизмам, не нужен кислород. Напротив, он для неё опасен. Поэтому за миллиарды лет она и ушла вниз, в глубинные слои земной коры. Она пряталась там, пока её не достали... или пока хозяева не приняли осознанное решение.
- Но почему они не боятся выходить ночью?
- Протоплоть регенерирует. Ночью, без солнца, реакции с кислородом в протоплоти идут медленнее. Но и днем она может продержаться довольно долго.
- Значит, все-таки можно сказать, что солнце их убивает?
- Ну, если тебе хочется так говорить, ты можешь так говорить, - проворчал доктор. - Хотя это совершенно другое.
Чтобы потренироваться с клинками, Семен ушел на окраину поселка. Через пару десятков взмахов он понял, что совершенно не владеет сабельным искусством. Он вспомнил друзей-толкинистов. Те каждую субботу уезжали в Сокольники и тренировались там с пластиковыми щитами и мечами, выточенными из лыж. А Семен подшучивал над ними. Сейчас же он завидовал им. С такой практикой, да с такими навыками эти парни сейчас наверняка уже трижды стали героями.
- Посмертно, - сказал Семен. Сказал и тут же устыдился своих слов. В ярости он обрушился на сухую траву и принялся рубить её изо всех сил. Так он свирепствовал, пока не заметил человека, бредущего по степи.
Человек был замотан в синюю пластиковую шторку от ванной. Крупные белые кольца стукались друг об друга и производили звук, напоминающий о деревянных колокольчиках.
- Эй! - крикнул Семен.
Человек продолжал приближаться. Он никак не отреагировал на повторный оклик и предложение остановиться. Семен оглянулся на поселок и поднял меч.
Когда до встречи оставалось шагов пять, человек сбросил шторку и стремительно бросился вперед.
- Борька! - воскликнул Семен.
Но это был уже не Борис, а его тень. Страшный призрак, поднявшийся из царства мертвых. По темной коже уже бежали трещины, края ноздрей обвалились, ресницы и брови исчезли. Но объятия призрака оказались железными.
- Борька!!! - закричал Семен, услышав хруст своих костей. В ответ существо издало тяжелый шипящий звук. И заглянув ему в пасть, Семен увидел извивающийся бугристый язык, словно сплетенный из тонких белых веревочек.
- Прости... - просипел Семен. Он чувствовал, что еще чуть-чуть - и ребра его треснут. Но стальные тиски вдруг ослабли.
Опустившись на четвереньки, существо смотрело на выпавший из кармана Семеновой куртки паззл и, высовывая кончик языка, шипело. Время от времени оно осторожно касалось коробочки правой рукой и тут же отдергивало, словно синий кролик на картинке мог её укусить.
-Не бойся, - сказал Семен. - Он наш друг.
Через час он стоял на улице около старого склада и трясущимися руками пытался прикурить найденный бычок. Из переулка показалось четверо стариков с охотничьими ружьями. Здесь был доктор и Фридрих. Остальных он не знал.
- Где шатун?! - закричал доктор.
- На складе, - ответил Семен. - Я запер дверь.
- Отлично. Чихрай, Жегло, тащите солому, - обратился доктор к своим спутникам. - Запалим эту тварь вместе с домом.
- Стой! Стой! - завопил Семен. - Это мой друг! Он безопасен! Он собирает головоломку с кроликом.
Старики переглянулись.
- Какую головоломку? - спросил доктор.
- Синий кролик играет на саксофоне, вроде так.
- Этого не может быть.
- Посмотри сам.
- Чтобы он порвал мне глотку? Спасибо, не надо.
- У нас есть садовая лестница, - вдруг сказал один из стариков. - Если мы приставим её к задней стене, то через окно можно будет увидеть, что происходит внутри. А поджечь всегда успеем.
Доктор нахмурился.
- Ладно, Чихрай! - сказал он. - Тащи сюда свою стремянку.
Верхний край лестницы чуть-чуть не доставал до нижнего края фрамуги, протянувшейся вдоль складской стены. Доктору пришлось встать на цыпочки. Потом он спустился, отобрал бычок у Семена и затянулся.
- Я слышал об этом, - сказал он. - Но не думал, что смогу увидеть своими глазами. Похоже, у шатунов действительно сохраняется часть рассудка. Вопрос только в том, сколько и чего осталось у твоего приятеля.
- Его можно вылечить?
- От чего? Он уже умер. Если бы протоплоть успела добраться до мозга в ближайшие пять минут после смерти, можно было бы надеяться на восстановление памяти. Но, судя по виду, он лежал слишком долго.
Доктор выпустил клуб дыма и задумался.
- Хорошо, - произнес он через некоторое время. - Пусть он собирает паззлы. А мы пойдем собирать хворост для огня. Чувствую, ночь будет холодной.
- Может, жаркой? - спросил Семен.
- Холодной. В моем возрасте все ночи холодные. Так что не жалей дров, парень!
Около полуночи к сторожевому костру подошел Жук. Семен не узнал его сразу. И только приглядевшись, распознал бывшего друга. Тот был элегантно одет - как только может быть элегантно одет человек на третий год после начала глобальной войны с хозяевами. Шинель с генеральскими погонами подпоясывал охотничий патронташ белой кожи. Яловые сапоги блестели росой, очки на танкистском шлеме вспыхивали красными отблесками. Впрочем, даже свет костра не мог скрыть излишнюю бледность кожи подошедшего.
- Я без оружия, - сказал Жук и махнул рукой. - Буду краток. Переходите на нашу сторону.
- У тебя пальцев на руке не хватает, - сказал Семен. - Ты только их отдал хозяевам? Или они попросили что-то еще?
- Не говори так. Называй их просто - гекатонхейры.
- Ге... Это не так-то просто!
- Я говорю про психологию. Психологически тебе будет проще.
- И что, они правда такие? Сторукие и стоголовые?
- Почти. Переходите к нам и вы сами все увидите.
- Что мы получим взамен?
- Вы станете генералами, как и я.
Семен оглянулся на доктора. Доктор молчал.
- А если мы откажемся?
- Тогда вас сделают шатунами. Или ваши руки станут руками гекатонхейров. И я даже не гарантирую, что они окажутся в одной сотне.
- А просто умереть нельзя? - подал голос доктор.
- Нельзя, - процедил генерал Жук. - Посмотри на себя, старик. Ты писал умные статьи в медицинские журналы, ты подавал надежды. Но во что ты превратился здесь, в этой вечной провинции? Тебе осталось полшага до могилы. Разве это не грех - зарывать талант в землю?
- Твои хозяева удивительно осведомлены. В подземных библиотеках тоже выписывают медицинские журналы?
- Каждый гекатонхейр - сам себе библиотека. Хочешь поговорить с врачами, жившими тысячи лет назад? Хочешь узнать, о чем думали ученики Боткина и Павлова? Ты можешь стать с ними единым целым!
- Слишком большая цена...
- Ничтожная. Всезнание и бессмертие... Нет, не так. Всезнание и всежизнь.
Костер затрещал. Доктор поднял двустволку и прицелился в Жука.
- Уходи, - сказал он. - Возвращайся к своей библиотеке.
На бледном лице генерала появилась странная гримаса. Она была похожа на посмертную маску человека, покончившего с собой в минуту отчаяния.
- Зря! - бросил он. Затем генерал Жук растворился в сумраке.
- Пора, - сказал доктор. - Сейчас начнется.
Они залезли на крышу клиники. У затухающих костров уже плясали чужие тени. Семен сжал топор.
- Где твои клинки? - спросил доктор.
- Бросил на складе. Я ими все равно плохо владею.
Доктор поднял к плечу двустоволку и выстрелил в первое существо, метнувшееся к дому. Шатун грохнулся на спину, но тут же поднялся и заковылял к дверям.
- Добей его, когда полезет к нам, - заметил доктор и начал перезаряжать ружье. Семен кивнул и бросился к слуховому окну. Шатун появился не скоро. Прохромав через весь чердак, он вцепился в оконную раму и зашипел. Семен ударил его топором, рассекая череп. Шатун дернулся, начал падать, но в последний момент выбросил вперед руку и попытался схватить человека. Семен отшатнулся, упал и покатился по крыше.
- Не спеши, - сказал доктор, хватая его за шиворот. - Успеешь к своим друзьям. Лучше помоги добить этих весельчаков.
К дверям больницы приблизилась парочка бывших санитаров. Халаты свисали с них белыми лохмотьями, а в лицах не осталось ничего человеческого. Первый из них преодолел дверь без сомнений. Но второй остановился и ударил по кнопке дверного звонка. Звонок молчал. Санитар ударил еще раз. Доктор перегнулся через водосток и выстрелил ему в голову.
- Береги своего друга, парень, - сказал он, возвращаясь обратно к коньку крыши. - Он лучший. Помоги ему собрать головоломку.
- Я знаю, - ответил Семен. В этот момент из слухового окна высунулась рука и схватила его за щиколотку. Он ударил топором в темноту и почувствовал, как рука отпускает его.
- Он лучший из всех шатунов, - продолжил доктор. - Но его сознание раздроблено на кусочки. Многие потеряны безвозвратно. Но если ты поможешь ему, есть шанс сохранить то, что осталось.
Их атаковало сразу пятеро. Первый шатун, в монтажной каске, полез по водосточной трубе. Второй пошел через слуховое окно. А вот три оставшихся пробили крышу в восточном крыле и стали выбираться через пролом.
Доктор раздробил двойным выстрелом голову монтажнику - вместе с каской. Семен перерубил руки выползающему через окно и ногой столкнул шипящее тело во двор. Но троица уже выбралась на крышу. Первого встретил топор, второго - приклад. Но третий прыгнул на доктора, обхватил его руками и вместе с ним рухнул с крыши.
Семен завопил и подбежал к краю. Внизу уже никого не было. Он прыгнул на дерево и спустился в сад. Ступая по переспелым яблокам, он добрался до забора и нашел там шляпу доктора. Старик исчез вместе с шатуном.
Тогда он выбрался из сада и побежал по улице. У перевернутого горящего киоска "Роспечати" лежал Фридрих. Он схватил наклонившегося Семена за рубашку и прохрипел, брызгая слюной и кровью:
- Волга... Волга...
- Эх, отец... - сказал Семен. - Не время сейчас за твоей лошадью бегать.
Взгляд старика прояснился, пальцы разжались.
- Волга приведет тебя к морю, - сказал он и перестал дышать.
Семен выпрямился и увидел стоящего рядом Жука. Генерал рассматривал игру огня на лезвии шашки.
- Я не буду тебя убивать, - сказал Жук. - Но только если ты пойдешь со мной. Гекатонхейр уже здесь.
И земля дрогнула, словно студень в чашке титана. Пылающий киоск развалился, как карточный домик. Крыши соседних зданий просели, окна задребезжали, теряя последние осколки стекол.
Семен упал, но генерал остался на ногах, будто его пятки приколотили к земле.
- Вот и все, - сказал Жук.
Страшный крик разорвал ночь. В этом крике была сила тысячи паровых котлов, но он показался Семену знакомым.
- Борька?! - только и успел сказать Жук. В следующий момент его рассекло, разрубило на несколько частей. Голова уже коснулась асфальта, руки полетели в разные стороны, как подброшенные ветром листья, а ноги все еще стояли. Но через мгновение упали и они, завалившись набок.
| |