Легенда замка Грэйв

- Бог мой, доктор Фокс! - воскликнул он. - Природа празднует первый осенний день без дождя, а вы сидите здесь, словно какой-нибудь схизматик!

Я закончил простукивание височных отделов и отложил молоточек.

- Гроза не может длиться вечно, а о работе так не скажешь, - сказал я, накрывая желтые кости бывшего охотника темным сукном.

- Вот именно, дорогой Ян! Вот именно, - сказал Арлинг. - Сегодня я отпустил студентов с лекции. Нечего им сидеть взаперти в такой солнечный день. Я посоветовал им обновить гербарии и даже подсказал маршрут. Хорошая прогулка по парку им не помешает, верно?

Он сделал выпад и кончик рапиры с щелчком ударил по оконной защелке. Рама скрипнула и отворилась под собственной тяжестью. В комнату хлынул сентябрьский воздух, свежий и холодный.

- Обожаю фехтование, - сказал профессор. И взмахнул рапирой еще несколько раз. При этом он чуть не сбил с камина фарфоровую собачку, которую мне подарила жена.

- Очень длинный клинок, - заметил я. - Похож на дуэльный вердюн, но слишком тяжеловат, судя по вашим движениям. Где вы его взяли, профессор?

- Рапира Лейдена, единственный экземпляр в мире, - ответил профессор и положил рапиру на стол. Рукоять легла передо мной и я увидел, что она необычайно длинна. Три ширины моей ладони, не меньше. Гарда была оформлена в виде кораблика, и металлический парус, прикрывающий пальцы, бросал солнечные зайчики. На борту корабля сияла гравировка "Лейден, 1795". Для своего возраста этот оружейный раритет выглядел неплохо.

- Чтобы ошеломить противника, достаточно коснуться его шпаги, - сказал профессор. - Знаете ли вы, что за чудная история скрывается за этим изобретением?

Я хотел уже сказать, что нет, н тут за дверью послышался шум и в кабинет заглянул Петер Стриндберг. Добрый малый, он служил на нашей кафедре в качестве лаборанта и прекрасно умел толочь известь. Но сейчас он выглядел смущенным и веснушки словно светились на его покрасневшем лице.

- Мистер Арлинг, мистер Фокс, простите за вторжение, - пролепетал он. - Но профессора спрашивает какая-то юная леди.

Арлинг пододвинул второе кресло к окну и сел.

- Ну что же, - сказал он. - Пригласите её сюда.

Петер поклонился, передал профессору маленький розовый конверт и вышел за дверь.

- Пахнет египетским жасмином. Редкие духи, - заметил Арлинг, ломая печать. - Любопытно, кто бы это мог быть?

На стол упала визитная карточка. Профессор прочитал её, а затем протянул мне.

- Ребекка Грэйв, - сказал он. - Очень интересно. Скажите, Фокс, вы не читали вечерние газеты?

- К сожалению, а быть может и к счастью, нет, - ответил я. - Вчера мне пришлось много поработать над образцами из Восточной Азии. И право, у меня не было никакого желания тратить время на такое пустое занятие, как чтение новостей.

В этот момент дверь отворилась вновь и через порог нашего кабинета переступила юная леди. Мое перо останавливается, не в силах передать её свежесть и красоту. Скажу лишь, что мы с профессором на миг почувствовали себя двумя сухими листьями, упавшими на клумбу рядом с цветущей розой.

Леди Ребекка бросила быстрый взгляд на меня, на визитку, которую я все еще держал в руке, на рапиру Лейдена, а затем на профессора. На щеках её заиграл алый узор румянца. Она подалась назад, словно в замешательстве. В какой-то миг я даже подумал, что сейчас она развернется и выбежит. Но нет, словно вспомнив о своем деле, леди Ребекка решительно сделала два шага вперед к моему столу.

- Прошу вас мистер Арлинг, выслушайте меня! - воскликнула она. - Герцог Блумсбери сказал, что во всей стране только вы можете помочь в моей беде. И пусть все вокруг говорят о проклятии, я верю, что найдется хотя бы один разумный и честный человек, не верящий в эти побасенки!

Профессор кашлянул.

- Этот человек слева от вас, леди, - сказал он. - Шон Арлинг, к вашим услугам.

Затем он предложил ей стул, а я налил сельтерской из графина. Когда наша гостья успокоилась, мы приступили к беседе.

- Мой род, честный и благородный, ведет свою историю с древних времен, - начала леди Грэйв. - Вот уже несколько веков, начиная с войны двух роз, наша семья обитает в фамильном замке. Состояние наше не так велико и не так давно даже казалось, что дела семьи совсем пришли в упадок. Но мой брат, Роберт Грэйв...

Тут она остановилась, не в силах продолжать рассказ, и поднесла к глазам платок с монограммой. Буквы в узоре сплетались в подобие крылатого змея. Я не успел увидеть больше, так как девушка уже отняла платок от лица и сжала его в руках.

- Когда я заговорила о Роберте, то вспомнила, что с самой юности над ним словно тяготело проклятие, - сказала леди Грэйв. - Когда он закончил колледж, врачи обнаружили у него чахотку. По их словам, жить ему оставалось недолго, и мы уже готовились к худшему. Но, к счастью, отец сумел устроить Роберта в экспедицию, которое Адмиралтейство отправляло в Египет. Горячий и сухой воздух пустыни сотворил чудо - Роберт вернулся уже здоровым.

- Прошу прощения, - сказал профессор. - Как велика была ваша семья в те дни?

- Время не щадило нашу семью. Кроме Роберта, из рода Грэйвов остались только я и наш отец. Я уже говорила, что финансовые дела шли неважно. Так продолжалось и после возвращения брата. Но однажды, за семейным ужином, он сказал, что теперь наш род воспрянет и все изменится к лучшему. По его словам, он привез из Египта несколько реликвий. Теперь он нашел для них покупателя. Но мы с отцом должны поклясться, что никто из наших друзей и близких не узнает об этом источнике дохода. И особенно это касалось знакомых из Адмиралтейства.

- Вот как! Почему же? - спросил Арлинг.

- Роберт сказал, что экспедиция искала потерянную пирамиду Нуфру. Им удалось найти её следы и даже провести начальные раскопки. Но тут возникли какие-то проблемы с туземцами. Брат не пояснил, в чем они заключались, но мы с отцом поняли, что речь идет о чем-то опасном. Экспедицию пришлось свернуть, а участникам - тайно выехать из Египта.

Профессор посмотрел на меня. Я кивнул.

- Мы знакомы со многими достойными людьми из Адмиралтейства, - сказал Арлинг. - Но уверяю, ваша тайна не выйдет за стены этого кабинета. Расскажите, что было дальше.

- Роберту действительно удалось поправить дела семьи. Мы не знали, ни что именно он продает, ни с кем он заключает сделки. Целыми днями он сидел в своем кабинете, что находится в сторожевой башне нашего замка, и занимался опытами.

- Опытами?

- Да, мой брат в последнее время заинтересовался наукой. Он также изучал фотографию. Поэтому никто в замке не должен был входить в его комнату, чтобы случайно не помешать его работе. Впрочем, во время завтрака и обеда слуга приносил брату еду. А вечером Роберт спускался в общий зал к семейному ужину. Однажды он обмолвился, что увлекся фамильной легендой замка Грэйв. И, к несчастью, весть об этом быстро разнеслась по округе.

- Почему к несчастью?

Леди Ребекка оглянулась на дверь, затем посмотрела на окно. За стеклом пролетел желтый лист. В воздухе таяли крики студентов, играющих в мяч. Казалось, что мы остались совершенно одни в огромном корпусе университета, выстроенного еще до Кромвеля.

- Легенда гласит, что один из основателей рода, Ричард Грэйв, заключил союз с дьяволом, - сказала девушка.

- Мне приходилось встречать людей, которых подхлестывал дьявол, - заметил Арлинг. - Но я никогда не слышал, чтобы он заключал союзы.

- Да, я тоже не верю в эти сказки. Но соседи уже давно судачили о то, откуда у семьи Грэйв появился доход. И когда брат заявил, что изучает ритуал, эти сплетни приняли совсем уже гадкий характер.

Леди Ребекка замолчала, а затем добавила:

- Вам может показаться странным, что в наш просвещенный век люди верят в про дьявола. Иногда мне кажется, что они были бы только рады, если бы он явил себя и доказал свое существование на самом деле. Роберт только смеялся над этими сказками, и даже сам охотно поддерживал веру людей в легенду замка Грэйв. Последние дни он часто прогуливался около замка, держа в руках фолиант с семейной хроникой. Черный переплет, фамильная монограмма в виде крылатого змея... Я видела из окна, как простолюдины крестятся и плюют вслед Роберту. А потом... а потом...

Она разрыдалась. Шон Арлинг вскочил и бросился к дверям.

- Петер, бренди с водой и настойку пустырника! - крикнул он в коридор. Затем, обратившись к леди Грэйв, сказал:

- Прошу вас, ни слова больше! Я уже знаю, что случилось.

Затем он быстро подошел к журнальном столику, выбрал из кипы бумаг вечернюю газету и передал её мне.

- Фокс, прочтите раздел происшествий.

Я нашел заметку по траурной рамке. Она гласила: "Роберт Грэйв, 23 лет от роду, был найден мертвым у стен родового замка. Доктор констатировал смерть от перелома шеи. По всей видимости, бедный юноша выпал из окна собственного кабинета, расположенного на высоте тридцати пяти футов. Свидетелей происшествия не обнаружено, однако слуги утверждают, что около полуночи слышали крики и ругань из кабинета молодого хозяина. Мистер Блавацки, знакомый с покойным, обещал вызвать дух покойного во время спиритического сеанса, который состоится в эту пятницу."

Шон Арлинг подал леди Ребекке бокал с бренди.

- Многое мне уже стало ясно, - сказал он. - Не беспокойтесь, леди, мы найдем убийцу!

- Я благодарна вам за помощь. Но вы должны знать одну важную деталь, о которой вам никто больше не расскажет.

- Какую же?

- Мистер Шон Арлинг, когда мы с отцом нашли тело Роберта, в руке у моего брата были зажаты вырванные страницы с описанием вызова дьявола!

При этих словах яркий свет, льющийся в окно, вдруг померк. По стенам побежали тени, с улицы потянуло сыростью и гнилью. Голоса студентов полностью стихли, будто что-то прогнало их с площадки. Меня охватила дрожь.

- Смотрите, как испортилась погода, доктор Фокс, - сказал Шон Арлинг. - Вы говорили, что хорошо держите зонтик в руках. Самое время проверить ваше искусство в этой области. Я еду в замок Грэйв. Не составите ли мне компанию?

Мы с профессором выехали часа через два. Кэбмен, узнав о цели нашего путешествия, помрачнел и попросил на шиллинг больше. Арлинг пообещал ему соверен, если мы успеем до грозы. Такой быстрой езды я не помню со времен службы в Марокко, где мне приходилось уходить с караваном от разбойников. Но крепкое здоровье и ампула с нашатырным спиртом помогли нам с честью выдержать это испытание.

Тучи хмурились, но еще держали дождь в себе. Когда мы вышли из кэба, земля еще оставалась сухой.

- Замечательная архитектура, - заметил Шон Арлинг, как ни в чем не бывало. Он передал обещанный золотой. Кэбмен сунул монету в рот, хлестнул лошадь и поехал прочь.

Я отдышался и выпрямился. Да, роду Грэйв было чем гордиться. Перед нами возвышался один из самых удивительных замков, что я видел в нашей стране. Высокие стрельчатые окна обрамлял резной орнамент. На карнизах стояли каменные рыцари с обнаженным оружием. А из стен, на высоте около восьми футов от земли, торчали статуэтки странных существ. Они были похоже на фантастических зверей, выпрыгивающих из замка. Передние лапы висели в воздухе, задние сливались с камнем. Длинные уши, прижатые к черепу, оскаленные зубы и широко открытые пасти выглядели не очень дружелюбно.

- Теперь я понимаю, почему о замке ходят столь нелепые слухи, - сказал я. - Для невежественных крестьян этот замок и впрямь должен казаться домом дьявола.

Природа устала ждать и отворила небеса. На наши головы хлынул ливень, беспощадный и слепой в своей ярости.

- Вы все же не взяли зонт, Фокс! - весело крикнул Арлинг. - Стучите же скорей в ворота, пока нас не смыло!

Мы прижались к окованным створам. Я схватил за большое кольцо и несколько раз ударил им по металлу. Невнятный возглас профессора заставил меня обернуться. Из каменных уродцев в стене хлынула вода. Это была удивительная картина! Разверстые пасти выбрасывали пенные струи. Статуи словно ожили и превратились в демонов, изрыгающих потоки слюны.

Профессор засмеялся.

- Что с вами, дорогой Фокс? - спросил он. - По вашему виду можно подумать, что вы никогда не гуляли в дождь рядом с Собором Парижской Богоматери.

- Для прогулок по Парижу я обычно выбираю более приятную погоду. Но при чем тут Нотр-Дам?

Арлинг показал тростью на ближайшую статую - зеленоватого беса с крокодиловой челюстью, с которой лился мутный яд.

- Горгульи оживают во время дождя. Это и не удивительно, если вспомнить, что эти статуи скрывают под собой водостоки, ведущие с крыши. Многие удивляются, что на европейских церквях сидят такие ужасные твари. Но давайте подумаем, что происходит во время ливня? Вода с небес, стекающая с освященной кровли, проходит, если так можно сказать, через весь организм демона. Настоящее очищение в средневековом духе! Таким нехитрым образом люди пытались бороться со слугами ада.

Хмурый человек выглянул из небольшого окошка, открывшегося в правой створке ворот. Он услышал последние слова и на лице его заиграло отвращение.

- Проклятые спиритисты! - зарычал он. - Если вы пришли сюда за прахом покойного Роберта, убирайтесь прочь, пока я не спустил дога!

- Нет-нет! - воскликнул профессор. - Профессор Шон Арлинг, доктор Ян Фокс. Мы по приглашению леди Ребекки! Она осталась в городе, но вручила нам вот эту записку.

Человек взял сложенный лист бумаги и, не разворачивая его, впустил нас. Мы миновали крытый внутренний дворик и вошли в основное здание, где нас встретил дворецкий.

Он проводил нас в большой зал. И первым, кого мы там увидели, был священник. Точнее, его шляпа. Широкополая и важная, она лежала на двух стульях. Её размеры напомнили мне тех больших крылатых скатов, что мчатся под водой, а потом выскакивают и пролетают над поверхностью, подобно птицам, пугая моряков и изумляя ученых.

Самого священника я заметил чуть позже, оторвавшись от созерцания удивительного головного убора. Святой отец сидел за столом и поглядывал то нас, то на большое блюдо с венскими вафлями, то на чашку с чаем, от которой поднимался легкий пар.

- Патер Сквот, сельский священник, - представился он, когда дворецкий назвал наши имена. - Не хотите ли вафельку? Такие мягкие и сочные, сами просятся, чтобы их съели.

- Благодарю вас, святой отец, но в дорожной тряске мы, кажется, где-то обронили свой аппетит, - сказал профессор Арлинг. - Возможно, попозже, мы выпьем по чашке горячего чая с бергамотом. А пока мы хотели бы нанести визит почтения хозяину замку.

- Увы, боюсь вас разочаровать. Лорд Грэйв слег сразу после той ночи. Не думаю, что вы сможете с ним побеседовать. Вот уже три дня он лежит у себя в спальне, под присмотром врача.

- Жаль, очень жаль. Надеюсь, он поправится. Или... Неужели он так плох, что ему уже требуется священник?

- Ах, нет! - воскликнул патер Сквот и всплеснул руками. - Я пришел сюда по просьбе своих прихожан и прочих жителей деревни, чтобы осмотреть замок и убедиться, что дьявол больше не вернется.

- Ну и к какому выводу вы пришли, святой отец?

Патер развел руками.

- Сын мой, я обошел весь замок и уверяю, что серой здесь и не пахнет. Воздух чист и свеж, как это обычно и бывает во время грозы. А если здесь и работал дьявол, то не сам, а с помощью малых слуг своих.

- Вы имеете в виду малых бесов? - спросил я.

- Нет, доктор! Людей. Вот кто усердно служит правителю ада, даже не веря в него.

- А вам вообще приходилось сражаться с дьяволом?

- Приходилось, - вздохнул патер Сквот. - Особенно в своем сердце. И, кажется, прямо сейчас он побеждает...

Он взял с блюда вафлю. Шириной она могла бы померяться с подошвой ботинка, что носят кэбмены.

- Большой соблазн, - сказал патер Сквот. - Это вам только кажется, что маленький. С горчичного зернышка прорастает великое дерево. Но с другой стороны, разве она не чудо? Могу утверждать, что таких вафелек не пекут даже в Риме. Боюсь, мне придется провести расследование по поводу местного повара - не продал ли он душу дьяволу?

Здания в родовом поместье семьи Грэйв стояли бок о бок, как сросшиеся кристаллы в друзе турмалина. Самым высоким кристаллом высилась та самая злополучная башня. Мы увидели её вершину через световое окно в потолке оранжереи, куда нас привел дворецкий. Дальше он идти отказался.

- Великолепная башня, - пробормотал профессор. - В наши дни таких уже не строят. Кстати, доктор, обратите внимание на отсутствие архитектурных излишеств.

- Эту башню возвели самой первой, - сказал дворецкий. - Именно в ней сэр Ричард заключил союз с дьяволом. Если вы пройдете до конца оранжереи, то за большим кустом египетского жасмина увидите топор и прочие инструменты. Вы можете использовать их, чтобы оторвать доски с двери, если вам так хочется туда попасть.

Доски пахли смолой. Похоже было, что их приколачивали наспех. Нам с профессором даже не пришлось особо стараться.

- Удивительно, - пробормотал Арлинг. - Мои внутренние часы подсказывают, что мы управились меньше чем за две минуты.

- А я всегда говорил что французская система гимнастики с тяжестями приносит только пользу, - заметил я, ощупывая свои бицепсы. - Что до вас, профессор, то не сомневаюсь, что вам помогли регулярные поединки в фехтовальном зале. Особенно с этим лейденским вердюном.

Шон Арлинг усмехнулся, зажег свечу и толкнул дверь. В воздухе витал аромат опилок, пол утопал в стружках. Справа от входа высилась пирамида из досок, точно таких же, что мы только что оторвали от двери. Слева же начиналась лестница. Она шла винтом, прижимаясь к внешней стене башни. Её ступени были похожа на клавиши рояля. Часть из них белела свежей древесиной, а остальные выглядели так, как будто они лежали здесь со времен войны Алой и Белой Роз. Новые ступеньки скрипели едва слышно или вовсе молчали. А вот старые издавали глубокий, полный самодовольства звук, словно заверяя, что уж они-то видели такие события, которые даже не снились авторам наших учебников по истории.

Чем выше мы поднимались, тем уже становилась лестница. Пару раз мое плечо ударялось о камни.

- Поднимайтесь боком, доктор, - посоветовал Арлинг сверху. И тут же воскликнул: - Боже мой, что это!

Он остановился и поднес свечу к стене.

- Что там, профессор?! - воскликнул я.

Мы вышли на узкую площадку, чуть менее просторную, чем на первом этаже. На темной двери корчился крылатый змей, в котором я узнал фамильную монограмму Грэйвов.

- Вот что я нашел на камне, выступающем из стены, - сказал профессор. - Как вы думаете, что за существо могло оставить подобный след на такой высоте?

И он показал мне пучок темных жестких волос, похожий на длинную щетину.

Я вздрогнул. В одну секунду предо мной пронеслись видения и кошмары из детства. Ужасные и отвратительные создания, козлоподобные паны и жестокие лепреконы, которыми так богаты истории, рассказываемые мальчишками после ужина. Здесь, в мрачной башне, где царила вековая тьма, эти монстры казались как никогда более реальными. Что здесь произошло на самом деле? Что нас ждало внутри?

- Пока нет разумной теории, надо продолжать опыты и собирать данные, - сказал я.

- Вы настоящий человек Просвещения, Фокс. Ну что же, не будет откладывать.

Из открывшейся двери хлынул свет. После темной лестницы он казался очень ярким. Но когда наши глаза привыкли, мы увидели, что в комнате на самом деле торжествовал полумрак.

Высокое узкое окно, похожее на бойницу для лучников, поднималось от самого пола. Его нижнюю часть прикрывало клетчатое шерстяное одеяло, прибитое гвоздями к деревянным панелям. Край одеяла лежал на полу, в луже воды. Рядом блестели осколки стекла. Профессор поднял один из них, а затем поднял полог и выглянул наружу.

- Ничего не чувствуете, Фокс? - спросил он.

- Пахнет грозой. А если говорить точнее, то озоном, который гроза производит в обильных количествах.

- А еще что-нибудь?

Я вдохнул и задержал дыхание. Свежесть атмосферы напомнила мне морской бриз у Гибралтара. Казалось, её можно пить, утоляя жажду.

- Воздух сладок, как апельсины из Марокко, - сказал я.

- Апельсины? А как пахнет чеснок из Марокко?

- Чеснок, вероятно, пахнет как обычный чеснок. Сейчас я уже не помню. Но что вы хотите сказать, профессор? Неужели здесь пахнет чесноком?

- Очень слабый аромат, - сказал Арлинг, перебирая фотографические пластинки, лежащие на письменном столе. - Никак не могу понять, откуда он идет.

- Вот ваш чеснок, профессор! - воскликнул я, показывая на сухую гирлянду, которую только сейчас заметил на одном из книжных шкафов.

Профессор выбрал несколько пластинок из пачки на столе и передал их мне.

- Вы что-нибудь понимаете в фотографии? - спросил он, подходя к чесночной гирлянде.

Я посмотрел на снимки. Нельзя было сказать, что они поразили меня мастерством. Напротив, каждый из них обладал серьезным дефектом, напрочь перечеркивающим их художественную ценность произведения.

- Вероятно, в семейном архиве они будут смотреться уместно, - осторожно сказал я.

- Посмотрите внимательнее, - посоветовал профессор. - Обратите внимание на правую руку Роберта. Если, конечно, вы его узнаете...

Узнать Роберта было не трудно, так как глаза его являлись точной копией глаз леди Ребекки. Даже на застывшей фотографии его лицо казалось более живым, чем лица иных людей в настоящей жизни. Во взгляде его светился ум, а высокий лоб указывал на признак незаурядного интеллекта.

На первом же снимке я попытался найти его правую руку. Затем посмотрел на второе фото. Не веря своим глазам, взглянул на третье. Как же я сразу не заметил столь очевидную деталь?!

На всех изображениях рука Роберта исчезала под странным пятном, что я вначале принял за обычный дефект фотографии. Темная область полностью закрывала кисть и доходила до середины предплечья. У краев пятна детали на снимке расплывались, как акварели под дождем.

- Какое-то оптическое искажение, - сказал я. - Никогда ничего подобного не видел. Что это может быть, Арлинг?

- Похоже, он что-то держит в руке. Вопрос только, что это может быть? Вы обратили внимание, что все эти снимки сделаны во время египетской экспедиции?

- Да. И если это одна из тех реликвий, что они нашли, то я даже боюсь представить значение этой экспедиции для науки!

- А я, дорогой доктор, боюсь, что мы даже вместе не можем представить её значение для Адмиралтейства.

- Вы считаете, в этом замешаны интересы нашей страны?

- Не будем гадать, Фокс. Пока для меня важнее тот факт, что мы, кажется, нашли хоть что-то, что выпадает из стройной теории о союзе с дьяволом. Помогите мне.

Профессор схватился за стремянку, стоявшую у центрального шкафа. Это был настоящий реликт, библиотечный мастодонт, редкие экземпляры которых еще можно встретить в больших книгохранилищах. Мы вдвоем с трудом смогли передвинуть её поближе к центру комнаты.

- Запах усилился, чувствуете? - воскликнул Арлинг.

Действительно, у книжных полок я почувствовал ту же грозовую свежесть, что и за окном. Теперь запах носил более резкий и искусственный характер. Я вспомнил университет.

- Озон в закрытом помещении распадается в течение нескольких суток, - сказал я. - Помните, леди Ребекка говорила, что Роберт увлекся научными опытами? Полагаю, он ставил эксперименты с электричеством.

- И ставил он их над книгами, - пробормотал профессор. - Или нет? Погодите...

Он прошелся вдоль шкафов, трогая корешки книг.

- История Египта, искусство фотографии, вестник теософии... Покойный отличался странным вкусом в выборе книг.

- Вероятно, они достались ему по наследству. Не стоит судить о человеке по фамильной библиотеке, профессор.

- Я говорю не о том, что он имел, а о том, что он читал. На этих книгах нет пыли. А вот нечто любопытное!

Арлинг вытащил небольшой потрепанный томик. Красный язычок закладки выглядывал из середины книги, как орденская ленточка.

- Легенды Праги, - сказал профессор. - Прекрасное издание на немецком языке, в моей библиотеке имеется такой же экземпляр. Правда, в более лучшем состоянии. Хотите знать, что заложил наш юный Роберт?

- Что же?

- Рассказ о доме Фауста. Был в Праге старинный дом, в котором никто не селился. Жители города верили, что в нем когда-то жил доктор Фауст, заключивший союз с дьяволом. Потом дьявол унес Фауста в ад, пробив при этом потолок. Однажды в дождливую погоду мимо шел бедный студент. Он так отчаялся, что решил провести одну ночь в проклятом доме, рассудив, что хуже уже не будет. Как и следовало ожидать, ночь прошла спокойно...

- Почему этого следовало ожидать, Арлинг?

- Потому что дьявол не гоняется за студентами, Фокс. Для этого существуют профессора! Но погодите перебивать... Слушайте, далее студент просыпается, обходит дом и находит, что тот не такой уж и страшный, и решает в нем поселиться. В одной из комнат он находит чашу, в которой лежит золотой талер. Он берет монету, но на следующее утро в чаше снова лежит талер. День за днем, и вот студент привыкает к безбедной жизни. Угадайте, что было дальше?

- Дьявол явился и забрал студента, когда сумма потраченных талеров превысила бюджет, отпущенный адской канцелярией?

- Не так грубо, доктор. Враг человечества действует тоньше. Студент распаляется и в присутствии друзей, таких же, наверно, оболтусов, клянется, что вызовет дьявола. Этой же ночью он проводит ритуал и соседи слышат грохот, крики и ругань. На следующий день друзья приятеля робко входят в дом, обыскивают все помещения и, наконец, на последнем этаже, в кабинете доктора Фауста находят следы борьбы и зияющую дыру в потолке. Ничего не напоминает?

Профессор еще раз прошелся вдоль книжных полок. Затем остановился.

- Не может быть, - сказал он. - Ну-ка, Фокс, помогите очистить эту полку от книг! Кладите их на диван.

Труды по физике света, записки Географического общества и альманах по фотографии легли на скрипящую кожу рядом с дневниками бомбейских теософов и фолиантом "Шаровая молния как потусторонний феномен". Мы очистили полку менее чем за десять минут. Затем мы встали перед ней и переглянулись.

- Что это, профессор? - спросил я.

На задней стенке освобожденной полки темнели две черные впадины. Профессор взял в руки книгу "Ключ к божественной мудрости".

- Когда я смотрел на полки, то мимоходом подумал, что все книги различаются по толщине. И в этом смысле каждая книга уникальна. И когда я увидел название этой книги, меня осенило, что каждая книга может быть уникальным ключом. И как ключ вставляется в замок, так книга вставляется в книжную полку!

Он приложил книгу к впадинам. В кабинете ничего не изменилось. Разве что из окна на дверь упал первый солнечный луч, пробившийся сквозь тучи.

- Странно, - пробормотал Арлинг, переворачивая книгу и пробуя снова. - По размерам вроде подходит. Неужели я ошибся?

Он с досадой вытащил книгу из полки и посмотрел на ее название. Внезапно лицо его прояснилось.

- Я знаю, где искать ключ! - сказал он. - Идемте к дворецкому, скорее!

Мы покинули башню и отправились на поиски дворецкого. В большом зале мы снова встретили патера Сквота. Он гулял вдоль стены с рыцарскими латами и время от времени трогал их за блестящие бацинеты.

- Дворецкий сейчас у старого лорда, - сказал он. - Боюсь, он слишком занят.

Поблагодарив святого отца, мы отправились наружу, чтобы осмотреть место падения Роберта. Утоптанная земля показала, что мы были далеко не первыми в поиске улик. Изучив участок под башней, Арлинг подошел к её стене и посмотрел вверх.

- Обратите внимание, доктор, здесь два громоотвода, - заметил он. - Странная роскошь. Обычно достаточно одного. Хотя постойте... Второй стержень не доходит до крыши!

Мы вернулись в замок вовремя. Старый лорд Грэйв вышел из своей спальни и теперь восседал во главе стола в большом зале. Пурпурный атлас его халата бросился мне в глаза сразу, как только мы вошли в комнату. Рядом с ним о правую руку сидел большой высокий человек в черной собольей шапке.

- Я рад, что вы здесь, мистер Арлинг и мистер Фокс, - сказал лорд. - Садитесь, мне будет приятно огласить свою волю при таких свидетелях. Позвольте представить вам моего доктора. Мистер Блавацки, теософ, магистр оккультных наук, действительный член ордена Розы и Креста, подлинный рыцарь Дракона и двоюродный племянник русской княгини Елены Блаватской.

Севший было Арлинг при последних словах подскочил на месте.

- Прошу прощения, мистер Блавацки, вы действительно находитесь в родстве с Еленой Блаватской?

Мистер Блавацки разгладил усы. Он был из той редкой породы людей, что, как говорят фермеры, могут остановить быка на скаку, лишь показав ему кулак. Высокий, как мачта, и тяжелый, как фрегат, он сидел меж нами, как великан в стране пигмеев, и казалось, что он может надеть на палец чайную чашку, как наперсток. Когда мистер Блавацки говорил, железные рыцари, стоявшие вдоль стены, лишь позвякивали. И вот что он говорил:

- Да, я помню княгиню Елену, как свою мать. Она часто навещала нас в нашем имении в Венгрии. Она открыла мне тайны Таро и Каббалы, научила следить за тонкими движениями эфира и повелевать духами. В шестнадцать лет она открыла мне тайны тибетских махатм и я с тех пор я странствую по свету, чтобы защищать людей от их невежества.

- И этот замечательный человек стал вашим доктором? - обратился Арлинг к лорду.

- Доктором духа, - сказал лорд. - Но послушайте же, дело, ради которого я покинул свою обитель скорби, не терпит отлагательств. В присутствии священника и свидетелей, находясь в здравом уме и памяти я заявляю, что замок Грэйв, вместе со всеми его демонами, духами и легендами, переходит к мистеру Блавацки. И когда приедет, Все необходимые бумаги будут оформлены, когда приедет нотариус.

Мы с профессором сидели молча, пораженный новым известием, как молнией. Патер Сквот выглядел изумленным не меньше нашего.

- Простите, лорд, но знает ли об этом леди Ребекка? - спросил он.

- Нет! Дьявол погубил моего сына и я не хочу, чтобы он унес еще и мою дочь. Мы покинем это проклятое гнездо. Пусть оно достанется тому, кто сможет изгнать демонов.

- А если кто-нибудь другой сможет это сделать? - спросил профессор.

- Мистер Арлинг, семья Грэйв не знает сослагательного наклонения, - ответил лорд, нахмурившись. - Что значит "если"? Мистер Блавацки доказал, что ему подвластен мир духов. Не далее как вчера, он обещал, что заставит призрак Роберта больше не приходить ко мне. И ему это удалось - ночью дух моего бедного сына миновал мое окно. Скоро мы с Ребеккой оставим замок и все его печали, и начнем новую жизнь. И пусть господь поможет мистеру Блавацки в его борьбе с врагом человеческим. А теперь прошу прощения, настало время моего ежевечернего размышления над мудростью тибетских махатм.

Лорд Грэйв и мистер Блавацки удалились.

- Не знаю, что и сказать, - вздохнул патер Сквот.

- Скажите, вы уже раньше видели мистера Блавацки? - спросил Арлинг.

- Да, разумеется. Он часто бывал в замке, в гостях у Роберта.

- Любопытно. А что нибудь еще известно про этого теософа?

- У мистера Блавацки есть усадьба, расположенная к востоку от замка. Излюбленное место спиритистов и оккультистов. Туда приезжают из города. А с недавних пор и со всей страны. Один вечер в обществе духов стоит соверен, а неделя - пять фунтов. Мои прихожане говорят, что там часто видели и Роберта Грэйва.

- Вот как! А что же, мистер Блавацки никогда не снимает эту шапку?

- Никогда. Он утверждает, что она изготовлена русскими магами и защищает его от злонамеренных духов.

Поскольку день уже клонился к вечеру, мы решили заночевать в замке. Дворецкий показал нам наши спальни, библиотеку и курительную комнату. Во время экскурсии Арлинг спросил его насчет фамильной хроники Грэйв.

- Сожалею, но вы не сможете её увидеть, - ответил дворецкий.

- Почему же?

- Потому что эта книга опасна! Она открывает ворота в мир демонов. Мистер Блавацки обещал очистить её от проклятия, но пока вы можете даже думать о ней!

- Не думать я не могу, - развел руками профессор. - Придется занять свой разум чем-то другим.

До ужина я любовался облаками, прогуливался по галереям замка и беседовал с патером Сквотом о прелестях китайского фарфора. Что же касается Арлинга, то он отправился расспрашивать слуг. Время от времени я видел его в разных уголках замка, и он кивал мне, а затем исчезал вновь, словно сам стал каким-то неугомонным духом. После ужина я почитал медицинские журналы в замковой библиотеке, а затем поднялся к себе.

В спальне было душно и сыро. Я перечислил в уме все кости человеческого черепа. Затем повторил то же самое для скелета в целом. Сон не шел. Тогда я встал с постели и подошел к окну.

Бледное лезвие полумесяца скользило сквозь серебристый пух облаков. В отдалении лаяла собака. Замок спал, доверчиво прижимаясь к башне Роберта темными крышами. Я снова зевнул и отвернулся от окна, собираясь вернуться в спальню.

Но тут за окном что-то вспыхнуло. На мгновение я увидел свою тень на полу и подумал про необычный яркий метеор. Когда я поворотился, то увидел, что в башне Роберта горит свет. Он менялся, будто человек в кабинете то заслонял собой светильник, то вновь отходил в сторону. Вспышки становились все ярче - источник света приближался к окну кабинета. Вот он появился в оконной нише и вся бойница словно вспыхнула, озаренная бледно-желтым огнем. И вдруг он оторвался от башни и поплыл по воздуху.

Я вскрикнул и отшатнулся от окна. Ужас переполнил меня, волосы встали дыбом. Там, над спящим замком, над его темными крышами шел по воздуху покойный Роберт Грэйв!

Юноша был очень похож на свои фотографии, но выглядел более грустным. Он поворачивал голову из стороны в сторону. В один момент мы посмотрели друг другу в лицо и я застыл, ожидая худшего. Но Роберт отвел взгляд и продолжил свой путь, пока превратился в блуждающий огонек далеко за стенами замка.

Когда он исчез, я вытер холодный пот и решил уже было никому не говорить об этом случае. Но судьба распорядилась иначе.

По всему замку засветились огни. Я услышал скрип дверей и топот ног. Затем кто-то из слуг закричал:

- Сэр Роберт вернулся! Я видел его!

В коридоре меня встретил Шон Арлинг. На нем уже был надет плащ. В руках он сжимал трость, и я только сейчас обратил внимание, как странно она выглядит.

- Я рад, что вы уже не спите, Фокс, - сказал Шон. - Пожалуйста, подержите фонарь.

Он передал мне светильник, а сам принялся отвинчивать рукоятку у трости. Через несколько секунд трость распалась. Нижняя, полая часть упала на куст с египетским жасмином - я почувствовал знакомый запах. В руках у профессора сверкнула рапира Лейдена. Теперь на ней не было гарды-кораблика.

- Вы собираетесь использовать это подлое оружие против человека? - возмутился я.

- Нет, что вы! Только против химеры, которую он выпустил на свободу.

Мы поднялись по винтовой лестнице так быстро, как могли. Кажется, я порвал макинтош на правом плече, но это меня беспокоило меньше всего. Дверь в кабинет Роберта была открыта и оттуда лился слабый золотистый свет. Переглянувшись, мы ворвались внутрь.

Средний книжный шкаф исчез. Вместо него зиял проход, открывавший тайную комнату. Там мы застали мистера Блавацки, стоящего рядом с загадочной машиной. Я увидел медные обмотки, змееподобные провода и вращающиеся стеклянные диски. На каждом из дисков были прикреплены фотоснимки. Я увидел на них Роберта, прочие люди мне были незнакомы. Но больше всего меня поразил странный сияющий камень, который Блавацки держал в руке. Свет, исходивший от этого источника искажал окружающие предметы и оттого ладонь теософа казалась размытой, как испорченная фотография.

- Мистер Блавацки, ваша легенда была прекрасна, но вы допустили ряд досадных ошибок! - крикнул Арлинг.

Великан вздрогнул и повернулся к нам.

- Елена Блаватская никогда не была графиней! - продолжил профессор. - А ваша черно-бурая лиса оставила след на этой лестнице. Это вы были здесь в ту ночь, когда погиб Роберт.

Мистер Блавацки захохотал.

- Скажите еще, что Темза впадает в Северное море, - сказал он. - Или еще что-нибудь такое же очевидное. Боже, как же я вас презираю за вашу мертвую логику, за ваш жалкий рассудок, за ваши попытки перетянуть на себя одеяло человеческого разума! Обернитесь, ибо голем уже вернулся, чтобы покарать вас!

Я оглянулся и невольно вскрикнул. В кабинете за нашей спиной стоял человек, возникший словно из ниоткуда. Это был сэр Роберт, наследник рода Грэйвов. Но боже, в каком виде он предстал перед нами! Все его тело испускало золотистый свет. Мне показалось, что кожа и одежда были покрыты переливающейся пленкой, вроде той, что можно наблюдать на поверхности воды. И когда он печально посмотрел на меня, я увидел оконную раму сквозь его прозрачное лицо.

- Умрите, ученые черви! - рявкнул мистер Блавацки.

Он поднял сияющий камень. Призрак колыхнулся и поплыл к нам.

- Бегите, доктор! - крикнул профессор, поднимая рапиру. - Бегите вниз по лестнице!

Мистер Блавацки усмехнулся и сжал сияющий камень в кулаке. Привидение сэра Роберта метнулось к профессору, протягивая руки. Острие лейденской рапиры коснулось светящейся пленки на груди призрака...

В следующий момент раздался оглушительный грохот. Привидение исчезло, а на месте его возникло бесформенное светящееся облако, быстро распространяющееся во все стороны. Я почувствовал сильный запах чеснока и услышал ужасный крик мистера Блавацки. Профессор толкнул меня так, что я кубарем вылетел на площадку перед кабинетом и скатился вниз по лестнице.

- Извините, доктор! - сказал Шон Арлинг, догоняя меня на первом этаже башни. - Но фосфор смертелен.

- Фосфор?

- Разумеется. По всей видимости, именно пары фосфора использовались для создания светящегося призрака.

Спустя некоторое время мы поднялись в кабинет и обнаружили ужасную картину. По всей видимости, несчастный отшатнулся от ядовитого облака и коснулся одной из обмоток своей электрической машины. На теле обуглилась даже одежда. Что же касается серебряных пуговиц, то они просто расплавились. Шапка мистера Блавацки все еще тлела и в комнате стоял нестерпимый запах паленой шерсти.

- Очень хочется сказать "прах к праху, зола к золе", - сказал Арлинг. - Но боже меня упаси от такой пошлости. Давайте спустимся вниз и я вам объясню, что здесь произошло.

Мы нашли место в замке, где нас никто не мог побеспокоить. Это оказалась курительная комната. Профессор снял пахнущий дымом макинтош и бросил его на спинку кресла. Затем сел в кресло и с наслаждением вытянул ноги к камину.

- У науки случаются ужасные изобретения, - сказал он. - Но вся прелесть в том, что её детища, ужасные и не очень, могут компенсировать друг друга. И если у вас есть лейденская рапира, вы можете не бояться электрических призраков.

Признаюсь честно, когда я брал её в эту поездку, я и не думал о том, что оно может мне пригодиться таким образом. Но возможно, именно рапира подтолкнула меня к мысли, что в этой истории замешано электричество. Впервые эта догадка мелькнула у меня тогда, когда мы осматривали кабинет бедного Роберта. Я подозревал, что в тайной комнате за книжным шкафом спрятан электромагнитный генератор, но пока не понимал, какова его роль.

Когда же я увидел второй стержень громоотвода, заканчивающийся не у крыши, а у окна кабинета, мне пришли на ум опыты Бенджамина Франклина с молнией и я понял, что Роберт работал с зарядами очень сильной мощности.

Рассказ о "биче дьявола" только укрепил мою уверенность. Скорее всего, Роберт забрасывал цепь с крючком на громоотвод, а рукоять использовалась для снятия заряда. Так у меня возникла первая гипотеза о том, что произошло в ту роковую ночь. Я полагал, что во время эксперимента крючок соскользнул с громоотвода и электрический импульс поразил сэра Роберта. Вы знаете, какие судорожные движения могут возникать при этом. Но мне мешали факты.

- Какие же, профессор?

- Ссора, которую слышали рабочие на первом этаже. Этот факт указывал, что в гибели Роберта может быть замешан злой умысел. Щепотка волос, вырванная камнем на лестнице, указывала на возможного виновника. Сторожевой пес Гамлет боялся этой улики, значит, виновник должен был быть таким, чтобы вызывать страх у собаки размером с теленка. И когда я увидел мистера Блавацки и его шапку, я понял, с кем ссорился Роберт. Осталось найти мотив.

Я размышлял, что электричество по своей сути может производить весьма необычные эффекты, и подозревал, что Роберт и мистер Блавацки подружились на этой почве. Но я ничего не мог придумать. Поэтому вечером, когда мы с вами расстались, я отправился в библиотеку и начал изучать книги.

Сначала я открыл труды по Египту. Меня интересовала пирамида Нуфру, которую искала экспедиция Адмиралтейства. И я обнаружил удивительное, Фокс. Оказалось, что Нуфру - это не гробница, а храм. Единственная пирамида, которая считалась истинными воротами, соединяющими подземный мир с нашим. Её также называли пирамидой призраков, потому что жрецы умели вызывать души умерших. Современные ученые также считают, что именно жрецы Нуфру изобрели первые автоматы. С их помощью они открывали двери и зажигали свет. Вот тогда, заинтересовавшись древними автоматами, я открыл труд Парлюса. Несмотря на всю смехотворность его рассуждений, некоторые факты в нем были весьма любопытны. Я знаю, что технически в автоматах нет ничего особенного и если бы кто-то додумался до них, то их могли бы изготавливать и в каменном веке. И тут мой взгляд упал на старую газету, лежавшую на столе. Удивительное дело - там была подчеркнута заметка о том, что в Египте нашли прототип электрической батареи. В моей голове словно вспыхнул свет. В одном вихре закружились рассказы о призраках, что видели жители замка до и после смерти Роберта Грэйва, загадочный предмет, что он привез из Египта, мощная электрическая машина и повышенный интерес покойного к големам...

- Не верю своим ушам, профессор! К големам?

- Да, Фокс! Помните историю про дом Фауста? Я ошибся, Роберт заложил книгу вовсе не из-за этой легенды. А из-за другой, находившейся на том же развороте. Она рассказывала про голема, которого создал мудрый раввин Иегуда-Лев бен Бецалель. Существо из глины оживало и двигалось благодаря "шему" - магическому куску пергамента, имеющему свойство притягивать "свободный звездный ток" Вселенной. Понимаете, доктор? Ток!

- Арлинг, это выходит за все рамки разума!

- Я знаю. Но разве то, что мы видели, не выходит за рамки разума? Разве сама наука не выходит за эти рамки?

- Тогда говорите уже до конца, имейте смелость. Вы хотите сказать, что...

- Что Роберт Грэйв привез из секретной экспедиции древний "шем", изготовленный в Египте. И он построил машину, которая создает газово-электрический вихрь и наделяет ее обликом хозяина. Там в башне, мы видели голема!

- Голема?

- Шаровую молнию с заданным поведением, если вам так будет удобнее. Роберт создавал его и отправлял в усадьбу мистера Блавацки. Благодаря этому спиритические сеансы и лекции мистера Блавацки пользовались популярностью. Вот вам и ответ на вопрос, откуда у Роберта появились деньги. Полагаю, Блавацки хотел получить контроль над големом. И когда он его получил, то направил его на компаньона. И когда газовый голем оказался рядом, Роберт выпрыгнул из окна.

- Ужасный выбор.

- Да. Но если бы мне пришлось выбирать между смертельным разрядом электричества и прыжком из окна, я бы, наверное, тоже выбрал последнее. Хотя я и не боюсь призраков.

- Но призраки оказались реальными, - заметил я. - Настоящие химеры разумы!

- Да, - усмехнулся профессор. - Горгульи снаружи, а химеры внутри. Теперь, можно сказать, архитектурная картина замка Грэйв полностью завершена.