Сердце рыжей птицы

- Дерьмо, - сказал он. - Настоящее дерьмо.

- А если посмотреть по мишеням, то нормально, - сказал напарник.

- Жизнь, - сказал Антон. - Вот что я называю дерьмом.

- Нет никакой моральной заслуги в том, чтобы называть дерьмо дерьмом, - отозвался напарник. - В конечном счете, смысл имеет лишь то, можешь ли ты сам выбраться из этого дерьма. Если нет, то заткнись и тони.

- Есть еще пиво? - спросил Антон.

Напарник протянул ему литровую жестянку, тяжелую, как снаряд гаубицы.

- Жахни крупным калибром, - сказал он. - Но если в голове навоз, пиво тебе не поможет.

- Есть что умное?

Напарник снял кепку и почесал бритый затылок.

- У меня нет, - признался он. - Но тут поблизости живет старик. У него, может, и найдется.

Они допили пиво и выстрелили по банке. Опустевшая жестянка долго скакала по камням, пока не сорвалась с обрыва.

- Ну, веди! - сказал Антон.

Хижина казалась бедной даже для такого захолустья. Одна из ее стен была собрана из деревянных ящиков. Ветер трепал уцелевшие этикетки и нарисованные на них апельсины подмигивали рыжими глазами.

Во дворе коптил ржавый мангал, на котором стояла сковородка с жарящейся рыбой.

- А пожрать-то он даст? - спросил Антон.

- Терпи. - сказал напарник. - Если повезет, то даст.

Он постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, открыл дверь и исчез внутри. Антон, улучив момент, шагнул назад и наклонился над сковородкой.

Хотя эта штука и пахла рыбой, на рыбу она была не похожа. Больше всего она напоминала разрубленную на части курицу. Но из подрумянившейся кожи торчали длинные колючки, а из одного куска глядел глаз, крупный и черный, как барабан револьвера. Антон отшатнулся.

- Ловят всякое дерьмо, - пробормотал он.

Напарник позвал его из хижины. Антон толкнул заскрипевшую дверь и оказался в большой комнате без окон. Тонкие лучики света просачивались через стенку из ящиков, но их было недостаточно и в доме царил полумрак.

Вдоль стен стояли чучела птиц и всякая рухлядь. Здесь можно было разглядеть пузатую швейную машинку с ножным приводом и низенький холодильник без дверцы. Рядом с ними стояла здоровая гиря, напоминающая садовую лейку с отшибленным носиком. На потолке висели большие садовые ножницы, лезвиями ко входу.

Напарник стоял в центре комнаты и разговаривал с кучей грязного белья. Но когда куча засмеялась, Антон понял, что это старик, такой же древний, как и швейная машинка "Зингер, стоявшая рядом.

- Он согласен, - сказал напарник. - Садись.

Антон огляделся и, не найдя ничего подходящего, сел на циновку в центре комнаты.

- Сбылась твоя мечта, - сказал напарник. - Жрачка счас будет.

Он вышел во двор и вернулся со сковородкой. Комната заполнилась вкусным запахом и Антон подумал, что именно такой полумрак лучше всего подходит для разного рода экзотической пищи. По крайней мере, ее внешний вид не будет сильно отвлекать. А внешний вид решает. Говорят, что жареная саранча по вкусу не уступает креветкам. Но белые люди не могут есть саранчу, если они видят, что это саранча. И настоящий этнический ресторан должен работать в темноте.

Старик неожиданно засмеялся и Антон вздрогнул.

- Он говорит, ты хорошо стреляешь! - сказал напарник. - Но сначала мы должны поесть. Перед хорошей охотой нужно хорошо поесть!

Они взяли по куску со сковородки. По запаху это была рыба, но на вкус это было мясом. Слишком жирное, слишком сочное. Старик облизал пальцы и что-то прокаркал.

- Он говорит, тебе нужно съесть сердце птицы, - сказал напарник. - Тогда будешь жить. Особой птицы. Он охотился за ней, когда был молод. Но сейчас он стар. Ему нужен помощник. Хороший стрелок, как ты.

Старик вскочил и Антон поразился его бодрым движениям.

- Это здесь недалеко, - сказал напарник. - Он сейчас покажет. Сходи с ним.

- А ты? - спросил Антон.

- Я присмотрю, чтобы эту рыбу никто не украл, - ответил напарник.

Старик и Антон вышли из хижины. Пройдя немного по тропинке вглубь леса, они остановились у глубокой пропасти. Дно ее закрывали серые тучи и оттуда слышались крики птиц. Антон пригляделся и увидел внизу черные точки, ныряющие в облака. Некоторые из точек поднимались вверх и вскоре у них можно было различить крылья.

Старик толкнул Антона и крикнул, показывая на ближайшую точку.

- Понял, понял! - ответил Антон и достал пистолет. Целиться по парящей птице было немногим труднее, чем по летящей тарелочке на стрельбище. Он нажал курок и с удовольствием заметил, как птица падает вниз.

Старик закричал, замотал головой, а затем схватил Антона за рукав и потащил обратно в хижину. Напарник сидел на том же месте, раскачиваясь перед сковородкой.

- Надо было подождать, пока она поднимется, - сказал он, выслушав их. Глаза его были плотно закрыты и он продолжал раскачиваться, даже когда они сели рядом.

- А что, разве жизнь еще дерьмо? - спросил он, не открывая глаз.

- Не цепляет меня ваша рыба, - ответил Антон.

- Съедим еще, говорит старик, - отозвался напарник.

Они взяли еще по куску. Жир потек по пальцам и упал на шорты Антона. "Будет пятно," -подумал он, пережевывая мясо. Ну и плевать.

- Ты должен рассмотреть глаза птицы, - сказал напарник. - И когда ты увидишь, что она увидела тебя - стреляй. Это верняк.

Старик снова повел Антона в лес. Став у края пропасти, они наблюдали за птицами. Тучи на дне стали гуще и крылатых тварей стало больше. Шесть или семь из них кружили совсем рядом, почти под ногами стоявших на самом краю людей. Уже можно было разглядеть длинные серые перья и крючковатые желтые клювы.

Одна из птиц резко пошла вверх и Антон отшатнулся, когда она поднялась над обрывом и прошла над ними. Он почувствовал ветер от ее крыльев и поднял пистолет. Птица посмотрела на него и он увидел ее немигающие глаза.

- Кр, - сказала птица. Антон нажал на курок.

Они притащили тело с собой и бросили во дворе у мангала. Напарник сидел внутри хижины на том же месте.

- Птица хорошая, - сказал он, выслушав старика. - Но не та.

- Как не та? - спросил Антон.

Напарник заговорил со стариком. Они долго бормотали на странном наречье и уставшему Антону казалось, что они клекочут, как те самые птицы в пропасти. Наконец, напарник повернулся к нему.

- Тебе нужно сердце рыжей птицы, - сказал он. - Особой рыжей птицы. Ты ее сразу узнаешь. Большая рыжая птица, с хорошим хвостом. Такой нет нигде. Главное, не промахнись. И нужно еще подкрепиться.

В сковородке лежало три куска. Антон взял ближайший к нему. Это оказался фрагмент с глазом. Подавив брезгливость, Антон засунул добычу в рот. Ему показалось, что он жует огромный желток от яичницы-глазуньи. Это можно было бы терпеть, если бы не зрачок, твердый, как пуговица. Призвав всю свою волю, Антон сумел проглотить этот артефакт, оцарапав при этом горло.

- Хорошо, - сказал напарник. - Теперь иди снова.

Они вышли к обрыву. Ветер трепал кусты и сбрасывал вниз мелкие камушки. Птицы поднялись еще выше и теперь стая их кружила над головой. Старик схватил Антона за локоть и показал вниз. Там, над тучами летела рыжая точка. Время от времени она словно вращалась и поднималась выше.

- Кр! - раздалось над ухом. Антон отскочил от края и птица лишь задела его крылом. Она пролетела вниз и дальше, развернулась над пропастью и поднялась снова.

- Кр, - сказала вторая птица. Она зашла со стороны леса и солнце на миг ослепило Антона. Он выстрелил наугад и тяжелый удар пришелся по коленям. Отшвырнув мертвое тело, Антон попытался отойти от пропасти.

Сразу две птицы с разных сторон спикировали на него. Старик бросился на землю, закрыв голову руками. Но Антон, припав на колено, выстрелил в одну тварь, а затем, успев повернуться, во вторую.

Несколько оставшихся птиц клекотали и кружили над ними. Старик что-то крикнул и пополз к лесу. Одна из крылатых бестий, выпустив когти, пошла на снижение. Получив пулю, она закувыркалась в воздухе и врезалась в толстое дерево у тропинки.

- Дерьмо, - сказал Антон. - Настоящее дерьмо.

Одна из последних птиц внимательно посмотрела на него и полетела прочь, к горам. Осталась только одна. И в пистолете остался только один патрон.

- Кр, - насмешливо сказала птица. Она парила над ним. Она не торопилась. Антон поднял пистолет, чувствуя, как тоска заполняет его без остатка.

Старик закричал, показывая в сторону пропасти. Антон посмотрел туда и увидел огромную рыжую птицу, поднимающуюся над обрывом, как солнце.

Ее огромный рыжий хвост развевался по ветру. Антон опустил пистолет.

- Нет, - сказал он. - Так не бывает.

Старик вопил, показывая на птицу. Он уже хрипел от напряжения и в его хрипе Антону почудились знакомые слова: "Стреляй.... Стреляй..."

Он поднял пистолет и снова опустил. Затем повернул к себе и посмотрел в дуло. Потом поглядел на рыжую птицу.

Это не было птицей. Это не было ничем, что можно встретить на охоте. Это просто не должно было существовать под этой луной.

Перед ним в воздухе кружилась ярко-рыжая кошка, вцепившаяся передними лапами в огромный зонтик. Ее хитрая морда сияла. Ветер ерошил мех и играл с хвостом.

- Кр, - сказала последняя птица и села на кружащийся зонтик. Теперь это была не хищная тварь с крыльями кондора, а небольшая ворона.

- Мяу, - сказала кошка. Старик вопил, Антон стоял с пистолетом, а она смеялась, смеялась над ними.

Сильный порыв ветра подхватил зонт и зашвырнул его в небеса. Последнее "мяу" донеслось сверху и рыжий хвост мелькнул меж облаками.

Антон не помнил, как они добрались до хижины. Поздно ночью он проснулся в поту и обнаружил пустую сковородку перед носом. Сердце больше не болело.

- Что со мной? - спросил он.

- Жить будешь, сказал старик, - ответил напарник. - Теперь будешь.