Старший оперуполномоченный лейтенант Валерий Курыкин посмотрел на часы. До конца ночного дежурства ещё 7 часов 25 минут. Он повёл плечами, словно хотел стряхнуть накопившее онемение мышц и с удовольствием вытянул ноги под столом. Как всегда при этом перевернул мусорную корзину. Фыркая и матерясь, полез под стол - собирать бумаги. К счастью, их оказалось не так много: день выдался спокойный, без происшествий, поэтому не пришлось писать много отчётов и справок. Вылезая, задел головой верхнюю крышку стола. Расшатанный и рассохшийся письменный стол, знавший ещё времена НКВД, резко дал крен вправо, но устоял. Однако со стола свалилась пепельница с многочисленными окурками. Вот это уже канитель настоящая. Это уже не к добру. Курыкин оглядел кабинет в поисках веника. Недели две тому назад он случайно рассыпал шелуху от семечек и подмёл - тогда точно веник был. А сейчас его не было. Впрочем ничего удивительного - веник был один на всё отделение, на все семь кабинетов, включая кабинет начальника РОВД, полковника Мокрого. Не пытаясь обрести утраченный веник, лейтенант собрал самые крупные окурки в кулак и бросил в мусорное ведро, мелкие окурки и пепел задвинул ногами под стол. Утром придёт уборщица: у неё и веник и тряпка и должностные обязанности есть. Сам же Курыкин снова сел на компьютерный стул, служивший ему почти креслом, и зажмурился от удовольствия. Мыслями он уже был дома, на уютном стареньком диванчике. Хотя поспать хорошенько после дежурства вряд ли получится. Завтра суббота - а это, как известно, день большого шопинга. Надо свозить жену в "Ленту", "Магнит", "Ювелирный союз" и, конечно, в "Посудоцентр", где дикие предновогодние скидки и распродажи. Затем заскочить в "Градус", заехать к отцу, распить с ним бутылочку Смирновки, а затем, невзирая на ворчание жены, плюхнуться в ванную и, посасывая бутылочку за бутылочкой "Балтики-семёрочки", погрузиться в нирвану до понедельника.
Резкий звонок телефона заставил его содрогнуться. Внутри всё съёжилось в предчувствии полнейшего облома столь грандиозных планов. Телефон звонил - Курыкин медлил. Ещё раз с тоской поглядел на часы - 7 часов 20 минут до окончания смены. Он прислушался к тому, что происходило за дверью. Словно опасность исходила оттуда. Тишина. Никто и ничто не собирался нарушать её этим морозным вечером. Кроме телефона. Звонок буквально взрывал помещение, предвещая гору проблем. Хотя,... Курыкин помедлил ещё, может, просто начальство проводит сверку сотрудников. Резко поднял трубку и глухо выдохнул:
- Отделение полиции по Первомайскому району, дежурный слушает.
При этом он так зевнул, что забыл представиться. Если начальство - то будет втык. Однако в трубке звучал взволнованный женский голос:
- Это старшая по дому по улице Гагарина 17/1, квартира 3, Козлова Зинаида Михайловна. Это ваш участок? Я тут вышла проверить вывозку мусора, а он сидит. Прислонился так к мусорному контейнеру, вроде чтоб удобнее было, и сидит как живой. Я ему говорю:
- Жратвы нету, мусор только бытовой. Я ж думала это бомж в поисках, чтобы что-то съедобное сыскать, а он молчит. Я присмотрелась, а он вроде и не бомж, пальто и шапка на ём приличные, снегом припорошены - видать давно сидит. Я опять ему говорю...
- А я и так по факту излагаю,- тут же завелась старшая по дому. - Я шибче-то присмотрелась к ему, а он того...
- Чего того? - снова зевнул Курыкин.
- Ну, чего-чего! Того - это, значица, того!
- Гражданка, как вас там, старшая по дому, - Курыкин начинал злиться,- выражайтесь точнее! Это ваш бомж или небомж живой или нет?
- Нет! - выхлипнула трубка.
-Этого мне ещё не хватало, - подумал Курыкин.- Вот тебе и конец дежурства. Хотя, конечно, можно потянуть время, не впервой:
- А вы убеждены в этом? Может он просто замёрз. Вы скорую вызывали?
- Вызывала. Они-то мне сказали, что к покойникам не выезжают, нужно вам звонить. Так что - приедете?
Курыкин, всё ещё надеясь, что пронесёт, медлил с ответом.
Но трубка настаивала:
- Так приедете или нет?
- Приедем. Ждите, - решительно выдохнул лейтенант и тут же пожалел об этом. Куда ехать? И главное, на чём ехать? Машины-то нет. Капитан Сабликов отпустил водителя домой отдохнуть, потому что тот вторые сутки без смены. Перед Новым годом большинство личного состава кто в отпуск, кто в отгулы, а кто и на больничный - работать некому. Так что вызывать водителя разрешено только в экстренной ситуации.
В трубке снова заговорили:
- Сколько ждать-то? Я и так возле мусорки около часа торчу, замёрзла как цуцик. Давайте живее - зима же.
Лейтенант в сердцах бросил трубку. Сначала не хотелось даже думать - просто хотелось тупо дождаться утренней смены. Пусть разбираются. Днём виднее. Но до конца смены ещё 7 часов 15 минут. Эта старшая по дому, наверняка будет названивать по всем инстанциям. Курыкин нажал кнопку электрического чайника. Воды было ровно стакан, но вставать доливать не хотелось. Бросив три пакетика в стакан, уныло уставился на чайник. Не прозевать бы "первые ключики". Жена говорит, что чай нужно кипятить до первых ключиков, что б, значит, в воде ещё живительная сила была. Впрочем, какая живительная сила - вода-то в чайнике уже не раз кипячёная - перекипячённая. Чайник отключился. Курыкин заварил чай и снова отключился от реальности. Мысленно он снова устремился на диванчик. В тот момент, когда он блаженно вытягивался на верном четвероногом друге, телефон зазвонил снова:
- Алло! Это отделение милиции. Голос звучал так, как будто говорили по рации. Это вас фельдшер Глазырина беспокоит. Нам тут звонок поступил от старшей по дому по улице Гагарина 17/1. Она утверждает, что возле мусорного контейнера сидит мёртвый мужчина. Но покойники - это не наш профиль. Им же скорая уже не нужна. Вы бы съездили, посмотрели, что и как! Вдруг труп криминальный!
Курыкин поморщился:
- Да звонила, она звонила. Только что, минут десять назад! Выедем обязательно. - И мысленно добавил. - Вот только чаю попьём.
- Хорошо. Если что, звоните, - телефон ещё что-то фыркнул и замолчал.
Курыкин с досады сделал большой глоток чая - обжёгся и выплюнул чай как раз на неугомонный телефон. Да, придётся ехать, ничего не поделаешь. Водителя вызывать он не будет - съездит на своей, вдруг эта старшая по дому не в себе. Вот смеху-то будет на всё отделение. Если труп и на самом деле существует, придётся вызывать городскую дежурную бригаду. Пусть разбираются криминальный или не криминальный. Блин, вот повезло - так повезло. Вся ночь насмарку. А так мечталось пару-тройку паучков разогнать на компьютере... и поспать. Курыкин снова зевнул и поднялся из-за стола, надел бушлат и ещё раз с тоской поглядел на часы. Стрелки словно остановились. Он взял со стола папку, шариковую ручку и старенький фотоаппарат. Уже в машине подумал: вряд ли он пригодиться - вспышка-то не работает.
Гагарина- Гагарина, где он это дом 17/1. Наверняка где-то во дворе. И действительно дом 17/1 стоял во дворе параллельно дому 17. Между двумя домами и находилась пресловутая мусорка. Курыкин остановился подальше от места происшествия, как учили, чтобы не затоптать следы. Вышел, осмотрелся. Возле мусорных контейнеров никого не было. Ни живых, ни мёртвых. Ни сидящих, ни стоящих. Только след от машины. Судя по всему, грузовой, и то слегка снегом припорошенный.
- Не дождалась, ушла, старая дура,- подумал Курыкин. В этот момент ему казалось, что именно позвонившая ему вздорная тётка и есть источник всех его проблем.
Подойдя ближе к контейнерам, он осмотрелся - трупа нигде не было. Он обошёл мусорку на три раза. Не было! Это что шутка, что ли? Он бы так и понял, если бы не звонок из скорой. Хотя сейчас такие шутники водятся. Ну, дождётесь у меня. Он решительно направился к подъезду. Нажал на домофоне кнопку 3. Ответили сразу.
- Это лейтенант Курыкин. Первомайское РОВД. Вы звонили по поводу трупа у мусорки?
- Я-я, - запищало в трубке. Сейчас спущусь.
Через несколько минут наспех завязанная и застёгнутая бабёнка, лет 45, выскочила из дверей подъезда.
- Ну, и где ваш покойник? - резко спросил Курыкин.
- Пойдёмте, пойдёмте, счас покажу, - затараторила старшая по дому. - Я, знаете, каждый вечер выхожу, проверяю, увезли ли мусор. У нас по графику ежедневно в 11/30. Знаете их, если не проконтролируешь, то половину мусора оставят, а то и вообще забудут вывести. Вот и сегодня выхожу в 11/30, а их нет ещё. А он есть. Сидит себе, прислонившись, вроде как устал...
Старшая по дому, Козлова Зинаида Михайловна, осеклась на полуслове. В недоумении она посмотрела на лейтенанта.
- А где он? - спросила она так, словно увидела призрак.- Ой!
- Ушёл, наверное, - съехидничал с облегчением Курыкин. Он уже мысленно рассказывал коллегам забавный случай про ненормальную тётку, которая перепутала пьяного с покойником.
- Как же он ушёл?- еле проговорила женщина. - Куда?
- А я откуда знаю, домой, наверно,- полицейский направился к машине. Всё хорошо, что хорошо кончается.
- Нет, подождите! Куда вы? - не унималась тётка. - Не мог он никуда идти! Он же покойный был, то есть совершенно мёртвый.
- Женщина, уймитесь. Ваш покойник слегка протрезвел и ушёл домой. Поменьше сериалов смотреть надо, тогда и покойники не будут мерещиться. Лейтенант уже садился в машину, как баба вдруг завизжала и бросилась ему наперерез.
- Ну, что ещё?
- Я поняла, - старшая по дому с визга перешла на шёпот. - Айдате, айдате, я вам покажу!
Она ухватила Курыкина за рукав.
- Смотрите, мусора-то нет. Вывезли. Пока я дома грелась. И след вот от мусорной машины.
- И что?! - Курыкин пытался вырваться, но тётка держала его цепко.
- Как что? Это ж его мусорщики и увезли! Вот тут он лежал под коробками. Они видимо не доглядели и спьяну его прихватили вместе с мусором.
- Вы что, женщина, несёте? Как можно человека с мусором перепутать! И потом вы говорили, что он сидел у контейнера, а не лежал среди коробок.
- Так я ж, перед тем как идти домой - погреться, его в уголок оттащила и коробками прикрыла. Мало ли что! Вдруг кто мимо пойдёт, испугается ещё. Или чего доброго надругается над телом. Вандалов-то хватает. Вы ж знаете.
Курыкин вздохнул так жалостно, что старшая по дому тут же взяла инициативу в свои руки.
- Я сейчас, у меня и телефон их есть. А то ведь они живо на свалку свезут, а там ищи его. Человек всё-таки.
Старшая побежала к подъезду, а Курыкин направился было к машине, но остановился. Баба оказалась очень назойливая. Эта просто так не отстанет. Через минуту Зинаида Михайловна выскочила с бумажкой в руке.
- Вот телефон. Звоните. Можно прямо от меня, - она показала рукой на светящееся окно её квартиры.
- Ну, нет, - подумал лейтенант,- ещё полчаса общения с тобой и можно сойти с ума.
- Я из отделения позвоню, - сказал он, как можно резоннее. - А вы, женщина, идите и ложитесь отдыхать. Поздно уже. И не болтайте лишнего, а то засмеют.
Он уже завёл мотор, а баба всё ещё что-то кричала вслед и махала руками.
В отделении Курыкин первым делом налил полный чайник и включил кнопку. Кажется, всё обошлось, как говориться "нет тела - нет дела". И всё-таки что-то мешало ему расслабиться. Чтобы окончательно войти в русло, он включил компьютер, связи с интернетом не было, но несколько стареньких игрушек ещё имелось. Долив в стакан остывшего чая кипяток, Курыкин разложил любимый пасьянс "Паук" и приготовился побить свой же рекорд трёхмесячной давности. Звонок телефона показался ему звонком из преисподней.
- Старший оперуполномоченный, лейтенант Курыкин, Первомайское РОВД, слушает, - на сей раз он не забыл представиться.
- Алло-алло! - заверещал в трубке уже знакомый голос.- Это снова я, старшая по дому, Козлова Зинаида Михайловна, это вы приезжали час назад на улицу Гагарина дом 17/1.
- Я, - обречённо произнёс Курыкин и отхлебнул глоток их стакана.
- Очень хорошо, - заговорила трубка. - Вы меня узнали?
С трудом проглотив чай, лейтенант что-то булькнул в ответ.
- Я что звоню-то. Я же дозвонилась им. А вы?
- Кому им? - недовольно буркнул Курыкин, он уже и забыл, что обещал этой бабе позвонить мусорщикам насчёт вывезенного ими трупа.
- Как кому, мусорщикам!
- И что?
- Вот что? Они говорят, как двое бомжеватых мужиков тащили ещё одного вдрызг пьяного от мусорки в сторону Летнего сквера, там у них в бывшем туалете целый бомжатский притон.
- Тащили? Так, значит, он всё-таки живой был?
- Да, я уже и сама ничего не понимаю. Может, и живой. Тогда тем более человека выручать надо. Неизвестно, что они с ним сделают. Разденут догола и выбросят на мороз.
- Господи, что делается? - подумал Курыкин. А вслух спросил:
- А что вы от меня-то хотите?
- Как что? Приезжайте, надо же человека выручать! Одна я боюсь к бомжам идти!
- Послушайте, женщина, ничего с вашим протеже не произойдёт. Если он живой, то отогреется у бомжей и всё, а, если мёртвый, то тем более, уже ничего не случится.
- Но как же так... - залепетала бабёнка в трубку.
- Женщина, вы поймите, не могу же я всю ночь заниматься только вашим ходящим мертвецом. У меня и без него дел много! Так что успокойтесь и идите отдыхать, а утром отыщется ваш "покойник".
- Что ж делать-то! Надо же что-то делать!
- Вам ничего не надо делать. Нужно идти домой и лечь спать. А я как освобожусь, съезжу, проверю этот бомжатник.
Кажется, его спокойный, уверенный тон подействовал на женщину, она ещё помолчала с полминуты в трубку и, наконец, отключилась.
Лейтенант Курыкин выдохнул, допил, уже совершенно остывший, чай и тупо уставился на монитор компьютера. Паучок терпеливо дожидался. Однако желание бороться за новый рекорд иссякло. Навалилась усталость. Суточное дежурство перевалило за полночь. До конца смены оставалось ровно 6 часов. Лейтенант отвалился на спинку стула и закрыл глаза. Сон стал подкрадываться всё ближе и ближе. Ему уже виделись разноцветные шары и стеклянные сосульки, подобные тем, какими украшали днём ёлку в бывшем красном уголке, слышались живые голоса и смех. Предчувствие праздника овладело всем его существом. Вспомнилось детство, новогодние утренники, затем дискотеки, Дед Мороз, похожий на учителя физкультуры, и шампанское, которое распивали прямо из горлышка бутылки за углом родной школы.
Оглушительный, подобно камнепаду грохот, раздался вдруг. Какие-то взрывающие мозг звуки канонады. Словно контуженый оперуполномоченный долго не мог прийти в себя. Наконец, он понял, что это снова звонит телефон. Дрожащей рукой Курыкин поднял трубку:
- Первомайское РОВД, дежурный старший оперуполномоченный лейтенант Курыкин, - отчеканил он автоматически. Сознание всё ещё отказывалось вникать в реальность происходящего.
- Алло, это снова я, старшая по дому Гагарина 17/1 квартира 3, Козлова Зина...
- Я узнал вас, Зинаида Михайловна, - словно раненый медведь простонал Курыкин.- Вы ещё не угомонились?
- Нет, не угомонилась. Как можно. Вы лучше слушайте. Мы с моей подругой, Веремеевой Антониной Петровной, она тоже старшая по дому Гагарина 17/2 квартира 4, разыскали этот бомжатник! Вот!
Вместо ответа лишь нечто среднее между рычанием и стоном послышалось в трубке.
- Да-да! И разыскали этих бомжей, которые украли нашего покойника. Только они сначала приняли его за пьяного замерзающего и потащили к себе отогревать, но по дороге поняли, что он мёртвый и оставили его в сквере на детской площадке, прямо в песочнице.
- И где он теперь, всё сидит в песочнице? - лейтенант уже почти пришёл в себя.
- В том-то и дело, что нет. Мы пришли с Антониной Петровной, песочницу и всю детскую площадку осмотрела, а его нет. Только следы четырёх ног, два чётких, а два не очень, а посередине вроде как лыжи проехали.
- Опять нет! - вскрикнул оперуполномоченный. - Он опять ушёл что ли?
- Не знаю, - всплакнула трубка, - откуда я знаю? Они сказали, мы пришла, а его снова нет! Может, его на лыжах увезли? Ведь след-то лыжный есть. А?
- Женщина, вы сумасшедшая что ли? - Курыкин даже удивился, почему это он раньше не сообразил, что имеет дело с психически нездоровым человеком. Он задышал ровнее, и взглянул на часы. Всего каких-то 4 часа 45 минут отделяли его от нормальной человеческой жизни. Сегодня никаких магазинов! И даже к отцу не поеду - пить Смирновку. Тупо на диван и спать, спать, спать.
В трубке заговорили уже умоляюще:
- Ну, так вы приедете или нет? А то мы Антониной Петровной боимся тут в сквере торчать, да и замёрзли уже.
Курыкин окончательно понял, что халява не прошла и от тётки не отвяжешься, рявкнул в ответ:
- Приеду, ждите, никуда не отходите!
Надо забрать эту тётку, посадить её под замок в изолятор до утра, а утренняя смена пусть и разбирается. От осознания этой мысли он даже взбодрился.
Уже подъезжая к скверу, который находился как раз напротив дома 17 по той же пресловутой улице Гагарина, он заметил две закутанные с ног до головы женские фигуры. Это и были Зинаида Михайловна и Антонина Петровна. Старшая по дому 17/1 уже не настойчиво, а умоляюще смотрела на оперуполномоченного.
- Вы знаете, мы уже участковому нашему звонили, но жена сказала, что он с сегодняшнего числа в отпуске, а мы дуры.
Лейтенант согласно закивал головой и повернулся к её подруге:
- Вы сами-то тело видели?
- Нет,- но Зинаида Михайловна мне всё рассказала.
- А эта Зинаида Михайловна, - дальше шёпотом, - часом не того?
- Чего-того? - тоже шёпотом переспросила Антонина Петровна. - Нет, что вы? - это уже громко. - Она совершенно нормальная, и я то же. Мы же старшие по дому! А если бы мы были ненормальные, разве бы нас выбрало товарищество на такие ответственные должности.
- Резонно, - подумал Курыкин, но лучше бы, если бы были не в себе. Как бы это всё объяснило. Дальнейшие два часа ушли на посещение бомжатника, допрос невменяемых свидетелей и примерное описание примет пострадавшего. По их рассказам, так всё и выходило. Побираясь у мусорки, они увидели спящего мужика, попинали его, затем исключительно из гуманных соображений повели его к себе, когда переводили через дорогу, тот упал и ударился головой об асфальт. Испугавшись, что добили мужика, бомжи оттащили его в сквер и усадили в песочнице, потому как ни на скамейку, ни на качели тот усаживаться не хотел.
Убедившись окончательно, что труп всё-таки существует, Курыкин снова осмотрел место предполагаемого сидения покойника. Хорошо ещё, что обе тётки топтались неподалёку, но к самой песочнице не приближались. Часть следов уже были припорошены снегом, как и возле мусорки. Небольшой снежок шёл примерно до часа ночи. За полночь мороз усилился и снег прекратился. А это значит! Что? Что труп бомжи принесли сюда ещё до часу. А уже после часа ночи появился ещё некто, а скорее всего это два "некто", которые "увели" покойника с площадки, видимо, держа его под мышки, а след, который тётки приняли за лыжный - это следы волокущихся ног покойного. И всё! Больше ничего это не значит. Хотя, если присмотреться, одна пара следов глубже и больше, другая меньше и мельче. Скорее всего, эти двое были мужчина и женщина. Внезапно в отблеске фонарей Курыкин увидел что-то призрачно поблёскивающее, приглядевшись внимательно, он понял, что это за предмет и оторопел. На снегу лежала маленькая упаковка неиспользованного презерватива. Он хмыкнул: приспичило же кого-то на таком морозе заняться. Хотя любителей экстрима сейчас много развелось. Картинка складывалась. Двое молодых людей, скорее всего не и имеющих места для свидания, облюбовали в сквере детскую площадку для интимного занятия. Однако после увиденного в песочнице планы им пришлось слегка скоординировать. Судя по тому, что презерватив не использован, его потеряли, когда "отводили" покойника. Но вот зачем и куда "отвели" мертвеца? Вот главные вопросы, и ответа на них не было.
Немного поостыв, лейтенант решил забрать обеих женщин в дежурную часть для дачи показаний. С одной стороны, пусть подробно опишут всё, что в эту ночь происходило, а с другой... В общем, лейтенанту не хотелось, чтобы тётки продолжили расследование самостоятельно. Посидят до утра, всё подробно изложат для утренней смены, а там коллеги, сыщики, эксперты-криминалисты пускай мозгуют.
В дежурке Курыкин напоил притихших женщин чаем, дал по два листа бумаги и, приказав не совещаться между собой, отчеканил:
- Пишите всё. Чем подробнее, тем лучше.- И тут же, увидев, как застрочили дамы, одумался, но было уже поздно. Много ненужного напишут, но, в конце концов, не ему читать этот бред.
На сей раз телефонный звонок заставил вздрогнуть не только лейтенанта, но и обеих женщин.
- Может, всё-таки начальство, - с робкой надеждой подумал Курыкин.
В трубке раздался мужской голос:
- Это отделение полиции?
- Так точно! - ничего не придумав больше, мощно выдохнул лейтенант. Обе женщины оторвались от своей писанины и одобрительно взглянули на него.
- Старший оперуполномоченный лейтенант Курыкин, Первомайское РОВД, слушаю.
- Послушай, лейтенант, я тут еду мимо остановки, которая на углу улицы Гагарина и Комсомольского проспекта, смотрю - мужик сидит. Я притормозил, думал, может подвезти надо. Выхожу, тереблю его, дескать "давай подвезу, бедолага", а он, слышь, уже не дышит.
Лейтенант Курыкин молчал. Голос в трубке явно занервничал:
- Алло, вы слышите там?
- Слышим-слышим, - ответил Курыкин, - сейчас приедем. Дождитесь нас. Как ваше имя отчество?
- Да вы что мужики! Я не могу ждать! У меня клиент, вызов в аэропорт. Опоздает на самолёт, мне крышка. Я просигналил, а там шевелитесь сами. Скоро уже первые пассажиры на работу поедут.
Телефон замолчал. Старший оперуполномоченный лейтенант Курыкин крякнул и решительно поднялся из-за стола. Всё хватит, нужно уже изловить этого "ходящего" с места на место покойника. Это уже, как говорится, вопрос офицерской чести.
- Дамы, подъём, потом допишите. Кажется, нашёл наш неуловимый мертвец. Только что таксист звонил, говорит, что он на автобусной остановке на пересечении Гагарина и Комсомольского. Живее!
Женщины подхватились моментально. Такую бы резвость нашим оперативникам, невольно позавидовал лейтенант. Когда выходили из кабинета, он по привычке взглянул на часы: до конца смены оставалось чуть менее трёх часов. Он вздохнул - ночной кошмар грозил превратиться в утренний.
От остановки на пересечении улиц Гагарина и Комсомольского только что отошёл автобус. Каково же было изумление не только Курыкина, но и двух его добровольных помощниц, когда они увидели, что на лавочке нет обещанного трупа.
- Может, он на автобусе уехал, - пропищала одна из женщин.
- Ты что это болтаешь?- прервала другая. - Сама же говорила, что он мёртвый.
Лейтенант обречённо оглянулся на женщин. Те замолчали, испугавшись выражения его лица.
- Едрит-мадрит! Что ж за мутата? Всю ночь гоняюсь за покойником и не могу догнать! - заговорил сам с собой Курыкин, но, увидев потрясённых женщин, продолжил мысленно.- Уж не глупый ли это розыгрыш его сослуживцев. Бывало, всякие пакости друг другу делали, но чтоб ТАКОЕ! Это уже, ни в какие рамки не лезет.
Так. Пора прекращать этот балаган. Не цирк всё-таки, а полиция! Тёток, этих, обеих старших по дому отправить по домам. Пусть отвалят немедленно, придут утром и допишут свои показания. А ему надо всё обдумать и доклад подготовить на оперативку. Что говорить и как говорить! А то и по шапке от начальства получишь, и коллеги засмеют.
Он подвёз уже полусонных Зинаиду Михайловну и Антонину Петровну до угла дома 17 по улице Гагарина, приказал прийти в отдел к 12 часам, а сам рванул с места так, как будто бежал от призрака. Никакого объяснения происходящему он дать не мог. Кроме одного, дружки пошутили, или ещё точнее "вражки". А если, это так, как же они будут ржать, когда он начнёт докладывать начальству. И не докладывать нельзя! Телефон-то фиксирует все входящие и исходящие звонки. Вдруг проверят! И потом камера на подъезде к отделению фиксировала его поездки! Что делать! Так размышляя над неразрешимыми для него вопросами, он впал в полудрёму - в "полукому".
Казалось, никакие уже события не вернут его к реальности, где неизбежна жёсткая выволочка от полковника Мокрого и злые насмешки товарищей по службе. И всё-таки робкий звонок заставил его открыть глаза.
Сначала он даже не понял, что звонят не в телефон, а в дверь. Сообразив, в чём дело, он медленно поднялся и вышел в коридор. Где-то в остатках здравого мышления появилась мысль:
- Кто бы это мог быть? Для смены вроде рановато, может, водитель отоспался и приехал на дежурство.
- Кого тут черти носят? - прохрипел он, ожидая увидеть кого угодно, вплоть до министра МВД. Однако в проёме двери стоял странный мужчина. Лицо его было мертвенно-бледным, а пальто и шапка, изваляны в снегу. Приглядевшись, Курыкин оторопел: Неужели! Не может быть! Чувствуя что вот-вот потеряет сознание, он пролепетал:
- Здравствуйте. Это вы?
- Он это! Он. Мы нашли его, господин полицейский,- услышал он шепелявые приглушённые голоса, - и привели к вам. Просим запротоколировать, что мы совершенно добровольно сдали вам труп умершего человека.
Что происходило потом, Курыкин уже не осознавал. Ноги подкосились, и он медленно стал сползать вдоль стены. Два бомжеватых мужичонка, просочились в дверь и наперебой взаохались:
- Ох, ты. Чё натворили?! Я же говорил, так не прокатит. Надо положить было того на лавочку и убежать. А то, что ж это получается у нас вместо одного покойника - два!
- Да не каркай ты! Живой он.
- Кто живой? Первый или второй?
- Никакой не первый и не второй. Лейтенант, говорю, живой. Вон видишь, дверь приоткрыта. Свет горит. Понесли его туда, там ихний кабинет.
-Этого понесём, а того куда?
- Та, пусть себе лежит. Куда он денется, Он же-мёртвый!
- Не скажите, - промычал Курыкин, пытаясь прийти в себя.
Бомжи, а это оказались именно они, потащили лейтенанта в кабинет.
- Голову, голову ему держи, а то не ровён час и этого пришибём.
- Куда бы его положить, здесь только стул, никакой кушетки. Чё ж ему на полу лежать что ли? Не солидно как-то, - продолжали суетиться мужики.
- В скорую звони, в скорую. Да скажи, пусть быстрее едут. Всё -таки человек при исполнении на службе.
Пытаясь протестовать, Курыкин снова замычал и попытался махнуть рукой. Получилось совсем плохо. Мужики забеспокоились ещё больше:
- Алло, скорая. Приезжайте скорее в отделении милиции Первомайского района.
- Да не милиции, а полиции, - резонно заметил один из бомжей.
- Та хрен с имя, полиция - милиция. Не до этого сейчас. Слышите, быстрее. Человек умирает. Какой человек? Обыкновенный. Молодой! Да откуда я знаю сколько ему лет.
- На вид лет сорок.
- Да что ты гонишь! Тридцать-тридцать пять не больше. Имя, фамилия? Да почём я знаю. Он же без сознания. Хотя подождите, у него удостоверение имеется, в кармане: Курыкин Вадим Валерьевич. Старший оперуполномоченный. Лейтенант. Что с ним? Да откудова знаю! Упал, потерял сознание и лежит. Сказали: выезжают.
- Слушай, как-то он у нас не по-человечески лежит. С им культурно надо, он же представитель власти.
- О, я знаю, где у них койка есть. В обезьяннике, я тут ночевал пару раз. Вот ключи, давай его туда отнесём. И шапку захвати, мы её под голову ему положим, чтоб поудобней было.
Перетащив лейтенанта в "обезьянник", бомжи с чувством исполненного долга, достали чекушку, распили её напополам.
- Ну, что пора тикать отсюда, а то и нас санитары определят в клинику.
- Ага, в клинику. Нужны мы им. В дурку, они нас определят.
- Ты, уж дорогой товарищ, не помри тут до приезда скорой и извиняй, коли что не так.
Курыкин снова махнул рукой, валите, дескать. Хотел сесть, но, почувствовав непреодолимое желание поспать, отвернулся к стене и сразу отключился.
Бомжи попятились и на пороге наткнулись на покойника. Немного посоветовавшись, они уложили мёртвого мужчину на скамейку и, подсунув под дверь слежавшийся ледяной комок, чтобы не захлопнулась, побрели в сторону бомжатника:
- Ой, мороз, мороз, не морозь меня... - далеко разносилось в предрассветной мгле.
Первый приехал додежуривать смену водитель полицейского Уазика Василий Каляда. Увидев приоткрытую дверь, он слегка удивился. Но потом, заметив ледяной комок, сообразил, что Курыкин просто проветривает помещение, тем более, что явно чувствовалось присутствие людей без определённого места жительства.
- Курыкин! Ты опять бомжам ночлежку устроил! - крикнул он, но напарник не отозвался.
Он уже напрягся, чтобы крикнуть снова, как вдруг зазвонил телефон.
- Блин, не спится же людям, - он поднял трубку, но не успел представиться, как в трубке возмущённо заговорили:
- Это отделение полиции?
- Так точно, - только и успел ответить Василий.
- Вы что же это шутки шутить изволите?! Делать нам больше нечего, как на трупы выезжать. У нас и с живыми проблем хватает.
- Не понял! Что за наезды? Вы кто?
- Кто-кто! Дед Пихто. Я дежурный врач приёмного отделения горбольницы ?7. Вы зачем нас вызвали? Ваш лейтенант, как его, Курыкин Вадим Валерьевич, умер уже десять-двенадцать часов назад. Ему труповозку надо, а не скорую.
- Как умер? Почему?
- Да откуда я знаю: почему, вскрытие покажет. Скорее всего, перепил, сердечко прихватило. В общем, ищите его третьем городском морге.
- Постойте, постойте, вы точно уверены, что это он?
- Ну а кто же ещё? Вы сами звонили, вызывали скорую, фамилию называли. Проспитесь уже там, наконец, артисты.
Коляда, осмотревшись по сторонам, увидел на столе удостоверение Курыкина, связку ключей, разбросанные листы бумаги, показания чьи-то. Не может быть! Вадька Курыкин! Такой молодой! Вот те на! Он встал, открыл сейф, тут же обнаружил начатую бутылку Смирновки, и, не найдя глазами пустого стакан, приложился прямо к горлышку. Отпив глотков пять, он уселся в кресло дежурного и задумался: кому позвонить первому: жене Курыкина или полковнику Мокрому?