Бросившие вызов системе не знают сомнений. Они готовы нести свет своей правды до последнего. Но не выйдет ли так, что "дракон снова победит"? И победа обернется возрождением ужаса в новой ипостаси?
Это сложно было назвать человеком. Нет, у него было две руки, две ноги и даже одна голова. Но то, что было на голове... не могло принадлежать человеку. Скорее это была принадлежность персонажа из бредовых кошмаров.
Вместо лица у этого существа было рыло. Нет, не свиное, к сожалению. И вообще не звериное. Больше всего это походило на гротескную маску, злую извращенную пародию на человека. Рыло также имело два глаза, две ноздри и рот. На этом похожесть кончалась. Глаза-пуговицы почти встречались на переносице и никогда не мигали. Нос был мясистым и чертовски длинным, а его острый кончик временами отвратительно дергался .Рот мерзкой трещиной находился между круглыми, наплывающими на середину рыла щеками.
Когда существо говорило, то подбородок не двигался, а только чмокали губы. Слава богу, не было слышно того, что произносилось вслух этим рылом - видео было без звука. Кожа у него была гладкой и походила на резину. Картину завершал выпуклый лоб, налезающий далеко назад. За его краем начиналась нормальная часть головы и шли волосы.
Камера немного отъехала назад, чтобы показать урода целиком. Кроме мерзкого рыла ничего в нем не отличалось от человека. Водянистого цвета глаза внимательно смотрели в объектив.
Кадр сменился. Теперь на экране был скверик какого-то обыкновенного парка, в котором люди ходили, сидели на скамейках, разговаривали и кормили уток в пруду. Но нет. Это были все те же уродцы с телами разных людей, но с теми же одинаковыми рылами.
Новая сцена. На этот раз школа. Сначала показали учительницу-уродку, а затем панорамой весь класс. Наверное, если бы эти существа были бы человеческими детьми, то им можно было дать лет десять-одиннадцать. И на каждом из них жило своей отвратительной жизнью мерзкое рыльце. Оно было поменьше, чем у взрослых, но от этого становилось еще тошнотворней. Уродцы смотрели в книги, писали в тетрадке и отвечали немигающему рылу учительницы.
Место действия опять сменилось. На экране появилось что-то вроде небольшой площади с установленном посередине эшафотом. На эшафоте стоял палач в черной маске, скрывающей голову и плечи. Вся остальная площадь была заполнена уродами, пристально следящими за происходящими событиями.
Стало видно, что к эшафоту медленно шагала цепочка людей. Точно, это были самые обыкновенные люди со скучными лицами. Они по одиночке заходили на эшафот, где их ставили на колени. Палач поднимал свое орудие - что-то вроде широкого ятагана - и взмахивал им сверху-вниз вдоль груди преклоненного человека. После взмаха лицо у стоявшего на коленях отваливалось и падало в заботливо подставленную емкость.
За ровным срезом обнажались кости и извилины мозга. Очень быстро появлялись еще два субъекта в масках. Один приносил приготовленное заранее рыло и небрежно прикладывал его к лишенному лица человеку. Через секунду - другую оно прирастало и свежесозданный уродец вставал, шевеля для привыкания всем, чем можно на рыле, и уступал место следующему, спускаясь с деревянного настила вниз и сливаясь с толпой. Второй же персонаж в маске бережно брал отрезанное еще живое лицо, писал ему номер на лбу и аккуратно укладывал его в большую коробку с инвентарным шифром
Очередь медленно продвигалась.
- Эй, убери эту муть, - не выдержал Ирбис, - а то меня сейчас стошнит.
Шумным гомоном его поддержала вся ячейка.
- Это не муть и не бред душевнобольного, - начал спорить Антиквар, но все же подошел к видеосистеме и достал оттуда диск, - если ничего не понимаете в искусстве, то так и скажите, а ругаться не нужно...
- Это искусство? - возмутилась Анафема, - да ты лучше классиков почитай или посмотри запрещенные цензурой фильмы - вот это настоящее искусство! - ее резкий голос был полон негодования.
- Вы просто не понимаете аллегорий и смотрите поверхностно, не видите сути, - не сдавался Антиквар, - это самое модерновое направление видеокартин.
- А я и не собираюсь ковыряться в навозе, чтобы найти жемчужину, - вступил и я в дискуссию, - Вечно ты какое-то говно камрадам показываешь. Тебе не стыдно?
- Я вас просветить пытаюсь, темнота, а вы... - он не договорил и, махнув рукой, сел на свое место, обижаясь на меня за "говно".
- Антиквар, мы может уже сегодня на акцию пойдем. Таким образом ты только людей заводишь. Это может плохо кончиться, - оставил Штурман последнее слово за собой.
На этом спор затих. Камрады пошумели еще немного, после чего вернулись за свои дела, прекращенные Антикваром для показа этого ролика. Вкус к искусству конечно у него был весьма и весьма специфический.
Кто-то включил телевидение на музыкальном канале. Комнату подпольной квартиры наполнила жизнерадостная, одобренная министерством культуры поп-музыка. Некоторые принялись смотреть клипы.
Помещение вновь наполнилось звуками сосредоточенных приготовлений к боевой операции. Одни проверяли и настраивали электронику, другие подгоняли бронекостюмы, третьи в очередной раз калибровали патроны на случай обнаружения брака и переснаряжали магазины. Я же занимался бесконечной чисткой оружия.
В комнате сейчас находилось одиннадцать человек - большая часть ячейки, в основном бойцы и электронщики. Еще двое возились в отдельной комнате со взрывчаткой и трое отсыпались после ночного дежурства. Остальные пятеро находились на объектах в городе, делая последние приготовления на местности: устанавливали взрыв-пакеты и просто следили за объектом. Штурман был прав - акция могла начаться уже сегодня. Приготовления шли целую неделю, а это очень долго - мы могли обнаружить себя и провалить все дело. В политической и антитеррористической полиции служили не дураки, и они знали свое дело.
Совсем недавно - месяца полтора назад - они нашли и обезвредили крупную террористическую сеть религиозной направленности. Объявляли, что эти фанатики щедро финансировались из недружественных стран. А громкое дело о мафии в прошлом году с разоблачениями крупных магнатов чего стоит. Так что контрразведке палец в рот не клади - расстреляют. Однако нашим революционным парт-ячейкам удалось проработать без малого шесть лет и совершить несколько небольших акций.
Но сегодняшняя операция должна была стать кульминацией нашей деятельности в городе. Очень опасное мероприятие - шансы на возвращение - один из семи если повезет. Однако все здесь были профессионалами с многолетним стажем работы и знали на что идут.
Сидевший на связи Мститель встрепенулся и принялся читать шифровку. Через минуту он сообщил заинтригованным слушателям:
- Готовность три.
Значит сегодня. Быстро сообщили приказ остальным камрадам, кто был в квартире, а Мститель передал его по связи оперативникам в городе. Готовность три - это значит необходимо снарядиться по плану, привести в максимальную готовность оборудование и, ожидая дальнейших указаний, быть готовым отправиться в любую секунду.
Сборы были быстрыми - все уже заждались. Три минуты по нормативу для бойцов, пятнадцать для взрывников и семь для всех остальных. Камрады, казалось, как лихорадочные носились по квартире, подхватывая случайные предметы, но это была только иллюзия - каждый точно знал где находится самый маленький винтик из его снаряжения.
Вскоре на креслах и диванах сидел отряд в серых бронекостюмах, полностью скрывающих тело одетого в него человека. Группы штурма и прикрытия, в которую как раз входил я, держали между ногами стрелковые комплексы. У электронщиков и взрывников же лежали рюкзаки с их хитрым оборудованием.
Разговоры теперь затихли. Каждый по своему психологически готовился к бою - кто решил вздремнуть, кто закрыл глаза и совершал дыхательные упражнения, а кто тупо уставился в пространство перед собой.
Через некоторое время появился камрад-лейтенант нашей ячейки. Все подобрались - значит совсем скоро. Сейчас будет предбоевая речь и возможные изменения в инструкциях или планах по проведению операции. Сами инструкции мы получили давно, а план разрабатывали самостоятельно - все его знали на зубок и повторять смысла не имело. К тому же это было не в нашем духе бодро тараторить на случай, если кто-то умудрился забыть свои действия.
- День добрый, камрады, - поприветствовал он нас, выйдя на середину комнаты. Это был сухощавый мужчина лет пятидесяти, одетый, как и все мы, в броню. Только шлем с непрозрачным забралом держал на сгибе локтя. Его голос не был торжественен или напыщен, в нем слышалась лишь спокойная усталость и уверенность, - я вижу, что вы все в сборе и готовы к началу операции. Прекрасно. Мы прошли долгий путь и много пережили, а теперь должны выполнить свой долг.
Все внимательно его слушали. Это не была банальная агит-речь или лозунги на демонстрации протеста. Здесь сидели лучшие камрады, все как один идейные, а не какие-нибудь наемники. Да и камрад-лейтенанту идти вместе с нами на акцию и ему незачем пускать нам пыль в глаза. Его речь была почти обычным разговором со старыми проверенными товарищами. Каждый камрад в комнате, слушая командира, получал тот настрой, ту уверенность, которые так необходимы в бою.
- Нам предстоит весьма опасное дело, вы понимаете это не хуже меня. Но нам есть за что бороться. Мы знаем к чему идем. Государство, подобное тому, в котором мы живем - не должно существовать. Не имеет права существовать власть, которая так обращается со своими гражданами. Личные права и свободы уменьшаются с каждым годом. Людей превратили в инвентарный номер в банке данных. Спецслужбы знают о каждом шаге человека. А профилактические аресты и обыски? Вы только вспомните кровавый разгон демонстраций или политические тюрьмы.
Он обвел печальным взором всех присутствующих.
- В наших силах прекратить беспредел антинародного режима. Мы пошатнем власть, выбьем почву у них из-под ног. Каждый из псов власти получит по заслугам. Необходимо освободить людей от ярма, надетого государством, желающим чтобы все было под его непрерывным контролем, от засилья мегакорпораций и постыдного неравенства в обществе. Мы можем и должны это остановить. И кровопийцы из политической полиции не помешают нам. Мы построим свободное государство, где человек сможет не боятся беспредела жандармов, запрещающих людям иметь свое собственное мнение. Мы расстреляем всех ответственных за кошмар сегодняшней жизни. Будут созданы органы, чьей задачей будет недопущение повторного прихода к власти людей с подобными идеями. Они будут выявлять их среди всех остальных и жестоко наказывать. Новая власть будет строго контролировать, чтобы не возникало несправедливости или несвободы.
Камрад-лейтенант посчитал, что его речь достигла нужного результата. Он неспеша взял обоими руками шлем и надел его на голову, превратившись в боевую машину.
- Готовность два, - послышался в моих наушниках его приказ. Вся ячейка встала. Мы группами стали выходить из комнаты, а затем и из квартиры. Спустившись по тесной лестнице, я вместе с еще восемью людьми залез в потертый фургон электрослужбы, подогнанный открытыми дверьми прямо к выходу из подъезда. Наша квартира находилась в заброшенном доме глухого заводского района, в котором нас никогда бы не нашли.
Остальные камрады расселись по другим фургонам и машинам. Теперь оставалось совсем немного ждать. Все должны были выдвинуться на стартовые позиции и ждать готовности один. Двери захлопнулись и электроника шлема автоматически перешла на ночное видение - внутри свет не зажигали. Мои боевые товарищи, как и я сам, наверное, превратились в бездвижные статуи. Ждать осталось совсем мало.
Фургон плавно тронулся и на небольшой скорости поехал вперед. Водитель выбирал произвольный маршрут для пребывания к объекту, проверяя наличие хвоста. Двое электронщиков, которых наша группа прикрытия должна будет оберегать во время операции, принялись работать со своими мобильными компьютерами. Сейчас они проверяли функционирование чипов опознавания, зашитых в машине и в наших костюмах. Если полицейские датчики засомневаются в их подлинности, решат, что мы нарушаем закон, выходя на улицу с фальшивыми электронными удостоверениями личности, и объявят тревогу, то электронщики узнают об этом первыми.
Машина остановилась. Время серыми каплями стекало по застывшим в ожидание бойцам. Я понял, что пора, за секунду до того как щелкнул в шлеме наушник:
- Готовность один.
Все - понеслась. Значит прошло уже тридцать пять минут, как отвлекающие группы начали работать. По всему городу были совершенны мини-терракты: взрывались устройства, помещенные в мусорные урны, разбрасывающие вокруг себя красную краску. Также три камрада имитировали захват здания террористами на другом конце города. За прошедшие полчаса практически все государственные спецподразделения должны были отправиться по тем адресам. Таким образом главная операция столкнется с минимальным сопротивлением. Пока спецслужбы разберутся куда в первую очередь нужно кидать людей - дело будет сделано.
Автомобиль проехал совсем немного, после чего открылась дверь.
- Вперед, вперед! Штурмовая группа пошла, группа прикрытия следом.
За секунду все мы оказались на улице возле здания, которое собирались штурмовать. Это была пятиэтажная государственная постройка, окруженная приличным по размеру свободным пространством, засаженным низким кустарником и декоративной травой. Один из автомобилей штурмовой группы протаранил кованные ворота и влетел на территорию здания, сбив охранника. Следом побежали, стреляя на ходу, камрады из штурмовой группы, высадившиеся из второго фургона.
Охрана у ворот и у входа в здание среагировала с опозданием и все, что они успели сделать - это безрезультатно обстрелять бронированную машину, протаранившую ворота. Все шестеро охранников были одеты в легкие бронежилеты и поэтому быстро погибли от наших крупнокалиберных автоматов.
Хлопнул подствольный гранатомет и стеклянная входная дверь разлетелась в клубах дыма. Следом залетели светошумовая и дымовая гранаты. Оглушенные бойцы охраны внутри здания смогли только расстрелять потолок, засыпав себя осколками блестящего мрамора. Быстро и профессионально занявшие помещение штурмовики оперативно добили противника и, разделившись на две группы, скрылись в противоположных коридорах. Они должны были подавить любое сопротивление и убить всех, кого встретят на пути.
Следующими в холл забежали камрады, чью безопасность обеспечивала наша группа прикрытия - снайперы, электронщики и взрывники. Автомобили, на которых мы приехали, остались стоять около здания и на лужайке, ограничивая нам обзор и создавая укрытия для сил полиции. Это было сделано намеренно - машины были заранее заминированы и спецназу сильно непоздоровиться, если они решат воспользоваться ими.
Компьютерщики оперативно подсоединились к терминалу охраны на проходной и принялись что-то лихорадочно делать. Их задачей было отрезать информационную систему здания от окружающего мира и взять под свой контроль. Как только наша группа прикрытия последней зашла в холл, саперы принялись минировать вход.
Где-то вдалеке мне слышались выстрелы штурмовой группы, зачищавшей первый этаж. Затем там что-то грохнуло и включилась система пожаротушения. Странно, что она не среагировала на дымовую гранату в холле. Веселые струи воды превратили мусор, пыль и кровь на полу в серую кашу. Через полминуты дождь остановился - постарались электронщики.
- Говорит "красный". Первый этаж чист. Потерь нет, - раздался в наушниках голос командира штурмовиков, - Идем на второй.
Я глянул на часы - почти четыре минуты. Пока все идет по графику. Vы должны целиком занять здание и удерживать его как минимум три с половиной часа, пока компьютерщики будут колдовать с местной базой данных.
- "Зеленый", "синий" - выдвигайтесь, - приказал камрад-лейтенант идти вслед за штурмовиками снайперам и электронщикам, а так же бойцам прикрытия, отвечающим за их безопасность, - "желтый" - работать, - это уже взрывникам.
Хакеры свернули свои принадлежности и пошли за мной и другими камрадами из отряда прикрытия. Несмотря на то, что здесь уже прошли наши, мы все-таки проверяли каждую комнату и дверь. Повсюду лежали тела людей, которых смерть застала врасплох. В кабинетах были раскиданы бумаги, залитые кровью, и следы копоти от взрыва гранат.
Трупов охранников было немного. В разведданных говорилось, что безопасность здания не слишком хорошо налажена. Но расслабляться нельзя: бой в помещении сложен и слишком непредсказуем.
- Это "красный". Второй чист. Потери - один-триста, - голос Борца, а именно он командовал передовым отрядом, был устал и сосредоточен, - Идем дальше.
Всего один раненный - это непринципиально, хотя и нежелательно. В акции участвовало всего сорок камрадов из двух ячеек и каждый человек был на счету. На третьем этаже ожидалось самое большое сопротивление. Именно там находилась цель нашей операции. Стратегический банк данных с выходом в одну из правительственных сетей. Четвертый, пятый и крышу зачистить проще.
- "Зеленый", "синий" - на второй, - это снова камрад-лейтенант. Каждый отряд вел переговоры на своей частоте.
Мы пошли на второй. Теперь наш путь мало отличался от того, что мы видели на первом: кровь и разрушение. Только встретивший нас раненный Оракул менял картину. Он уже самостоятельно перетянул огнестрельную рану в ноге.
- Теперь я с вами, - судя по интонациям он кисло улыбнулся. Лица из-за забрала видно не было, - один козел из дробовика в упор саданул. Хорошо хоть в ногу попал... Зараза.
- Идти можешь? - спросил Штурман, бывший командиром нашего отряда "синий". Дождавшись утвердительного кивка он продолжил: - становись позади, будешь прикрывать тыл.
Мы пошли вперед. До цели оставался один этаж.
- Прик...тие "синий"...- связь временами прерывалась из-за полиции, старавшейся перехватить и заглушить наши переговоры, - ...те к...ну трет......жа. Повто... третий эт...
- Это прикрытие "синий". Все понял. Третий этаж, окна. - проорал Штурман в микрофон. Я поморщился - мне было слышно великолепно и его крик резанул по ушам.
- Верно...
- Пошли, - кивнул он нам и повернулся к электронщикам, - Извините, камрады, но нам нужно идти.
- Конечно, мы здесь справимся одни. Вы там нужнее, - ответил один из них, кажется Шифратор.
Прошло больше двух часов и события закрутились полным ходом. Мы четверо из группы прикрытия "синий" остались последним резервом. Прикрытия "зеленый" и "желтый" давно вошли в бой. Полиция и спецслужбы разобрались что к чему только через сорок минут, но зато теперь здесь были все. И церемониться с нами они не собирались. Мы отразили уже несколько штурмов, в том числе с крыши, и у нас были серьезные потери - осталось немногим больше половины первоначального состава. А продержаться нужно еще почти полтора часа. Но ничего, мы выстоим. Или умрем.
Наш маленький отряд двинулся по запутанным коридорам к фасадным окнам здания. Сейчас оно мало походило на себя. Стены были изуродованы пулевыми отверстиями, мебель покорежена, а пол весь усыпан мусором, штукатуркой, блестящими гильзами и залит кровью. Были здесь и трупы наших камрадов, тех кого ранило, кого сумели вытащить из-под огня, но кто-то не смог выжить из-за полученных ранений. Ничего, память о них будет жить вечно. Они пали за правое дело. И многим из нас сегодня предстоит присоединиться к ним.
К цели мы подбирались ползком. Противник постоянно стрелял по окнам для острастки, долбя бронебойными пулями в стену. На нашей позиции находился лишь один камрад с поднятым забралом, и я узнал его - это был Ирбис. Его черный бронекостюм стал белесо-серым от пыли. В одном месте у него текла кровь, оставляя грязный потек. Недалеко были разбросаны тела трех убитых камрадов.
- Командир приказал запускать барракуд, но у нас кончились маяки. Давайте, камрады, - проорал он, пытаясь перекричать стоящий грохот от стрельбы. Электроника у Ирбиса судя по всему была выведена из строя, наверное именно поэтому он не пользовался рацией и поднял забрало.
- Ерунда, авто-доктор костюма уже вколол лекарство. Все нормально, камрад.
Мы высунули автоматы из окна и принялись вести огонь по врагу, глядя через подствольные объективы, выводящие изображение на экран шлема. Картина предстала фронтовая. Десятка полтора-два горящих машин, среди которых были и те, на которых мы приехали, перепаханная выстрелами и взрывами земля, множество трупов. Всей улице также прилично досталось: в противоположном здании почти не осталось стекол, другие дома пострадали немного меньше, но все равно красовались оспинами пулевых попаданий.
Посреди улицы стояла баррикада из полицейских броневиков с развороченными пулеметными башнями, тяжелые фургоны, еще какие-то автомобили. Это судя по всему была уже вторая или третья защитная стена, которую пытались собрать копы. Остальные попытки пресекли предусмотрительно захваченные нами гранатометы. Вражеские бойцы прятались за всеми возможными укрытиями и вели неприцельный огонь.
- Наших уже нет, но они успели снять пять-шесть вражеских. Парочка все-таки осталась, так что ниже головы, камрады.
- Понял. Достаем маячки и стреляем по баррикаде, - скомандовал он нам.
Я сунул руку в разгрузку и нащупал в одном из кармашков продолговатый округлый предмет. Достав его наружу и накрутив на дуло ствола, я активировал его и поднял большой палец в знак готовности.
- Стреляем, как сидим, - скомандовал Штурман, когда увидел, что все готовы, - каждому свой сектор. Начали.
Пришлось снова высовывать автомат наружу и в прицельном экранчике искать свою цель. Мелькнул кусок неба, противоположное здание и, наконец, появилась баррикада. Выбрав на броневике подходящее место, я выстрелил и пуля отправила маячок к цели.
- Есть попадание, - по очереди доложили мы все. Камрад-командир передал доклад о результате камрад-лейтенанту и тот запустил барракуд. Теперь спрятанные по всему городу в мусорных баках, на стройках и просто на крышах маневренные тактические ракеты с радиусом полета до шести километров стартовали. В них была заложена карта расположения всех строений и теперь, ловко маневрируя между зданиями на высоте метров пяти, чтобы их не сбила городская система ПВО, они летели на сигнал маяка, как мотыльки на свет.
В ожидании взрыва я еще раз оглядел поле боя. Бойцы спецназа и сил быстрого реагирования как-то подозрительно засуетились, перемещаясь с места на место. И вообще, их стало больше. Видимо они готовили еще один штурм. Я следил за ними, время от времени постреливая по зазевавшимся врагам.
Они так же были облачены в бронекостюмы, причем похожей конструкции и такого же цвета. В руках у них были аналогичные нашим автоматы. Да и их действия говорили о том, что подготовка у нас не сильно различается. Не совсем вовремя у меня всплыла грустная мысль - ведь на самом деле мы мало отличаемся, если посмотреть со стороны. Одни атакуют - другие обороняются, одни ловят - другие бегут. Иногда мы меняемся местами, но наши действия так похожи друг на друга, что можно спутать. Когда мы победим, то именно такие камрады как я, Штурман, Антиквар, Ирбис и прочие займут место псов, стоящих на страже государства. Тогда мы просто поменяемся ролями - вот и все. И никто, ни один гражданин не заметит разницы. Да и есть ли она вообще?.. Нет, все-таки есть - мы сражаемся за правое дело, а они - нет...
Мои мысли прервал несинхронный взрыв баррикады. Огненные столбы возникли в местах попадания, разрывая пополам тяжелые бронированные машины. Укрывавшихся за ними врагов разметало в стороны - они уже не встанут. Несколько спецназовцев превратились в живые факелы и побежали, размахивая руками, по самому опасному сектору обстрела. Но пули, казалось, решили не трогать их. Смерть и так пришла за ними. Однако им не долго пришлось действовать на нервы своих соратников - вскоре они упали и затихли.
У меня возникла помимо воли кривая усмешка. Враг несет большие потери и несмотря на свое численное превосходство ничего не может сделать. Уверен, что и у других камрадов появились такие слегка печальные и весьма кривые улыбки.
Мы усилии огонь, стараясь заставить противника отойти назад. Сквозь окна к нам залетело несколько снайперских пуль. Их невозможно спутать ни с чем. Только специальные снайперские винтовки снаряжаются патронами с поперечно разделяющимися пулями.
- Они контратакуют! - предупредил Оракул.
Верно, часть спецназовцев побежала к фасаду, где мины уже собрали неплохой кровавый урожай, а часть засуетилась на своих позициях. Внезапно меня отбросило в сторону. Какой-то кирпич пролетел мимо забрала и сильно полыхнуло красным. Я приподнял с пола голову. Большей части стены не было. На месте других камрадов из прикрытия была огромная дыра в стене и полу. Точнее ту часть стены просто снесло. Полиция, наверное, наконец решилась применить тяжелое вооружение по государственному зданию.
Я перевел взгляд в другую сторону, туда где сидел Ирбис. В голове ощутимо шумело, а землю подо мной сильно качало. Там стены тоже не было - сработал термитный заряд, сумевший оплавить даже крепкий бетон. Фактически остался только небольшой кусок, за которым я и прятался. Ирбис, однако был жив, хотя и был ближе к смертоносному пламени. Я встретился с его взглядом. В бездумных глазах на пыльном лице ничего нельзя было прочесть. Он бессмысленно смотрел на меня, и я видел, как с ним что-то происходило. Лицо приобрело странное, немного безумное выражение. Его губы шевельнулись.
- Я не слышу, - ответил я.
Он снова сказал что-то, но вновь не раздалось ни звука. Ирбис поднял руки и в три приема сдернул шлем с головы. Стало возможным целиком увидеть его измученное лицо с каким-то печальным отчаяньем. Из ушей у него текла кровь. Он продолжал говорить и обхватил голову руками. Неровно двигаясь, он умудрился сесть на корточки. Видимо получил контузию.
- Стой, камрад. Не вставай... не надо, - слабым голосом увещевал я его.
Ирбис не слышал меня и, что-то говоря, принялся вставать. Движения у него были ломанные и сильно заторможенные. Наконец он поднялся на ноги, со всей силы сжимая голову. Ирбис сделал пару неровных шагов и прокричал, глядя в пространство. Я встретился с ним взглядом, и в следующее мгновение он лишился головы. Руки его сомкнулись, тело сделало по инерции шажок и, завалившись на бок, исчезло в огненной дыре, оставленной взрывом.
Я тупо смотрел на место, где он стоял, и задумчиво вслушивался в звон, поселившийся в моей голове. Под мышкой кольнуло и в глазах перестало двоиться, пропал туман, и вернулись все окружающие звуки в нормальной форме. Мысленно я поблагодарил инженера, сотворившее такое чудо, как компьютерная аптечка.
Теперь с трезвой головой я мог оглядеть окружающее пространство. Меня защищал небольшой кусок бетона. По обеим сторонам от меня находилось открытое место, куда время от времени вонзались свинцовые плевки. Похоже этот участок фасада контролировал снайпер. Со всех сторон раздавались захлебывающиеся автоматные очереди и разрывы гранат.
Левый бок стало припекать даже сквозь броню. Если пойдет так дальше, то долго здесь не высидишь. Я подтянул ноги и сел, привалившись спиной к стене. Рядом выстрелы снайпера отбили куски бетона от стены. Внезапно у меня возникла озорная мысль. Интересно, а кто быстрее - он или я?