Аннотация: Из сборника "Неоконченный дневник". Написано в 1974 году.
ПРОПАВШАЯ ТРАВА
Александру Грину
«Нет ничего нового под солнцем».
Екклезиаст
Это был большой портовый город, с сотнями улиц, с тысячами переулков, с миллионами домов.
В одном доме, находившемся на улице с названием Закопчёная, жили отец и сын. Отец редко выходил из дому, потому что не любил город. За продуктами он посылал мальчика, и тот приносил в дом всё то немногое, в чём они оба нуждались. Довольно часто мальчик ходил к аптекарю за лекарственными препаратами для своего отца.
Но отец не был болен. Дрожащими руками он брал препараты, уходил в подвал и не вылезал оттуда целый день. Мальчику было запрещено туда спускаться.
Иногда у отца было хорошее настроение, и тогда они вдвоём отправлялись в город, спускались с высокого берега к морю. Но их прогулки не были долгими. Отец быстро уставал, становился неразговорчив, мрачнел, начинал на что-то сердиться, а когда они возвращались домой, спешил к себе в подвал или садился за стол чертить какие-то схемы и что-то вычислять.
Однажды, в дождливый летний день отец выдал сыну денег. Мальчик подумал, что его посылают в магазин, и хотел было надеть плащ и туфли с калошами, но отец сказал:
- Куст, меня долго не будет. Некоторое время тебе придётся побыть одному. Когда я вернусь, то открою тебе одну страшную тайну, и тогда мы с тобой заживём совсем по-другому!
Он поцеловал сына и, подняв крышку люка, скрылся в подвале, запершись там изнутри. Куст ждал, когда отец вылезет назад, скажет ещё что-нибудь на прощенье, возьмёт какой-нибудь саквояж, оденется по погоде и выйдет на улицу. Но этого не произошло.
Долгими казались дни одиночества. Иногда Куст хотел сломать запор, чтобы попасть в подвал, но боялся неизвестности и запрета отца спускаться в подпол. Днём мальчик шатался без дела по городу, подолгу сидел на высоком морском берегу, всматриваясь в горизонт. Вечером, возвращаясь домой, он припадал лицом к люку, всматривался в щели между досок и, ожидая увидеть свет, шептал, прислонив губы к отверстию от сучка: «Папочка, возвращайся поскорее...»
Прошла неделя, другая. Деньги, что оставил отец на еду, подходили к концу...
И вот, как-то вечером, как обычно заглянув в дырочку от сучка, Куст вдруг увидал свет, отбежал от люка и с волнением стал издали наблюдать, когда он откроется. Томительно тянулось время, а отец всё не появлялся. Мальчику стало страшно. Ему хотелось убежать из дому, чтобы не видеть появления отца. Как было бы хорошо, если бы Куст, вернулся домой и обнаружил бы, что его отец уже дома, сидит за кухонным столом и, как обычно, чертит что-то на бумаге... То был бы его родной и знакомый ему человек, а не тот, который вылезет из подвала со своей страшной тайной...
И вот, наконец, послышался какой-то шум, холодный скрип лестницы, похожий на трение друг о друга картонных листов. Лязгнул замок. Ослепив мальчика неожиданным светом, запищала ржавыми петлями крышка люка, с яркими щелями света, и в его проёме появилась голова отца...
Казалось, будто он не пропадал так долго, а просто, как обычно, провёл в подвале целый день, занимаясь какой-то своей работой, и сейчас, изрядно устав, вылезал обратно...
Мальчик сделал навстречу отцу два шага и, сдерживая слёзы, прошептал:
– Папа!..
– Вот я и вернулся, сынок! – ответил отец, подошёл к нему, обнял и поцеловал.
Он выглядел радостным. И Кусту показалось, будто из глаз отца струились такие же лучи света, что до сих пор ещё пробивались сквозь щели между досками крышки люка, застывшей в вертикальном положении благодаря ограничительному ремню.
---
Люк в подвал был по-прежнему всегда заперт. А отец теперь уже редко спускался в него и даже передвинул диван на то место где находился люк... Он стал чаще бывать на улице, гуляя по городу либо с сыном, либо один, что раньше никогда не бывало. Казалось, он ждал чего-то важного и, бродя по городу, будто, прощался с ним навсегда.
Так продолжалось несколько месяцев. Наступила зима. Кусту исполнилось пятнадцать лет. Теперь отец с сыном большую часть времени проводили дома. Отец рассказывал мальчику про далёкие земли, где никогда не бывает зимы, про счастливых людей, которые никогда не бедствуют, не голодают и занимаются любимым делом...
Куст спрашивал:
– Папа, а откуда ты это знаешь? Разве ты бывал там?
– О, да, сынок! Это было однажды!
– Разве такое возможно? А смогу ли я там побывать?
Отец задумчиво улыбался и отвечал:
– Подожди... Всему своё время...
Как-то раз, летом, за день перед каким-то городским праздником, отец ненадолго спустился в подвал, а когда вылез, подошёл к сыну и спросил:
– Куст, тебе нравится жить в этом городе?
– Нет...
– И мне тоже... Помнишь, я рассказывал тебе о далёких странах и других городах?
– Да...
– Так вот! Я знаю одну такую страну! И ещё я знаю, как можно убраться из этой, где мы сейчас!
– Нет! Это невозможно!
– Как «невозможно»? Что ты говоришь, мой мальчик!
– Мы не сможем уехать даже из нашего города без особого разрешения! Да и денег на дорогу у нас нет!
– Слушай, Куст! Нам не нужны деньги! Нам не нужно никакое и ничьё разрешение! Почти тридцать лет я провёл в подвале! Как ты думаешь, зачем я спускался туда каждый день? А? Я работал над одним устройством... И недавно закончил свой труд! Я нашёл ту далёкую страну... И ещё: я нашёл способ, как убраться из этой!
---
В последний раз отец и сын гуляли по городу. Гуляли для того, чтобы проститься с ним. Отец вспоминал, как учился в Университете, работал на Заводе до самой старости, пока его не вынудили выйти на нищенскую пенсию, которой не хватило, чтобы вылечить рано умершую мать Куста. Мальчику вспоминать было почти нечего, кроме обид от одноклассников и учителей в школе. В последний раз отец и сын гуляли по ненавистному городу вместе...
Вечером отец и сын спустились под пол. Десяток крутых ступеней вели вниз. Затем шёл ход в сторону и кончался. Отец передал сыну свечу, приоткрыл полог, закрывавший дверь, зазвенел ключами, отпирая замок.
Когда дверь была открыта, он пропустил сына вперёд, прошёл сам, задвинул за собою засов и зажёг несколько свечей, расположенных на стенах.
Мальчик увидел пыльную комнату, стол со множеством колб самых различных форм и размеров. Из колб выходили стеклянные трубки, ползли по стенам, сходились вместе в центре комнаты, соединяясь в огромной спирали, огибавшей каменный постамент
– Осторожно, Куст! Ничего не задень случайно!
Отец провёл мальчика к этому постаменту, при помощи специального рычага, находившегося у его основания, поднял спираль, посадил сына на этот постамент и опустил спираль так, что Куст оказался внутри неё. Затем отец начал что-то проверять среди колб, подливать в них какие-то жидкие препараты. Окончив приготовления, он подошёл к сыну.
– Сейчас я зажгу горелки,– сказал отец. – Жидкость в колбах закипит, начнёт перемещаться и, когда заполнит спираль, ты окажешься там.
– А как же ты?
– А я – после тебя.
Отец пристально посмотрел на сына.
– Когда прибудешь на место, – продолжал говорить отец, – обязательно сразу же отойди на несколько шагов в сторону от того места в котором окажешься. Иначе, как только вся жидкость выкипит, ты вернёшься обратно сюда.
– Хорошо, – ответил мальчик. – Я сделаю всё, как ты сказал.
– Ну, тогда приступим к делу!
Отец зажёг спичку – пламя на мгновение осветило его морщинистое лицо, в которое взглянул в этот момент мальчик. И в отцовых глазах он впервые увидел тысячи щелочек, засветившихся лучезарным золотым светом.
В тот же момент спичка обломилась, упала на пол – что-то вдруг вспыхнуло, взорвалось, извергнув клуб чёрного, насыщенного копотью вещества. Мальчик закашлил, попытался освободиться от спирали, окружавшей его. Но спираль обожгла руки. Он вскрикнул, позвал отца, но ответа не было.
Через пол минуты копоть рассеялась, и в слабом свете единственно оставшейся гореть где-то на стене свечи мальчик увидел отца.
Его отец лежал на полу, в двух шагах от него, корчился от боли, задыхался от белого газа, стелившегося по полу, пытался поднять голову.
Мальчик осмотрелся, вспомнил о рычаге, поднимавшем спираль, повернул его. Спираль ушла вверх. Куст бросился к отцу.
– Папа! Папа! – в ужасе закричал он. – Что с тобой?!
Вокруг них, по всей комнате разгоралось пламя. Лопались сосуды, выбрызгивая огненные струи.
– Мне уже ничем не помочь! – проговорил отец, с трудом сдерживая кашель. – Я слишком много глотнул сернистого газа! Скорее вернись под спираль! У тебя осталось не больше пол минуты. Иначе погибнем оба, и весь мой труд будет напрасным! Ты должен попасть туда... Хотя бы ради меня... Сделай это!.. Быстрее же! Быстре-е!!
Куст испуглася внезапно страшно исказившегося лица пронзительно закричавшего отца.
– Быстрее!!!
Мальчик отшатнулся от него. Бросился под спираль и, едва успев опустить ручаг, услышал за спиной череду последовательно взрывавшихся колб, и едва только волна жара и пламени успела коснуться его, – вдруг всё исчезло...
---
Над его головой сияло яркое Солнце. Он находился на высоком морском берегу. На далёкой водной глади белые паруса куда-то медленно несли корабль. Справа от берега поднимались гористые утёсы, переходили в лес. А между лесом и мальчиком простиралось поле, в глубине которого виднелась крыша сельского домика.
Едва опомнившись, мальчик вспомнил предупреждение отца и, вскочив на ноги, отбежал на несколько шагов от того места, где находился, – и вовремя: тут же, на траве образовалась площадка задымившейся земли.
В голове стучало: «Быстрее! Быстрее!! Быстрее!!!»
Куст побежал, заткнув уши ладонями и не замечая слёз, попадавших в рот. Он резко остановился у самого берегового обрыва. Его душило рыдание. Он упал на траву, и снова откуда-то будто снизу, из подвала, стало нарастать: «Быстрее! Быстрее!! Быстрее!!!»
---
Отец лежал в лаборатории, объятой пожаром, и смотрел на то место, где только что был его сын. Он ждал. Прошло пол-минуты, минута...
«Не вернулся!» - подумал он. – «Однако, хорошо, что не вернулся... Иначе, зачем всё? Да... Можно ещё спастись, выбраться из подвала... Из-за отсутствия притока кислорода извне, огонь потерял первоначальную силу. Если спастись, то можно будет отстроить всё сызнова. Но зачем всё это теперь ему, одному? Вероятность попасть в то же место и время, где теперь Куст, ничтожна. Вот, если бы он вдруг вернулся... Тогда бы был смысл... А теперь уж и поздно... Скоро огонь доберётся до баллона с газом, и тогда всё кончено...»
Но тут он подумал о том, что спираль не повреждена, и если подлить в колбу жидкости, то она мгновенно закипит и устремится в спираль. У него будет достаточно времени забраться на постамент, и, поскольку, установка всё ещё в действии, то его изобретение скорее всего выбросит его в то же место, где сейчас Куст...
Несколько движений по тесной знакомой комнате. Преодолевая боль, он поднимается на ноги. И вот, в его руке – металический контейнер с жидкостью, над составом которой работал столько лет. Он выливает её в воронку... Жидкость попадает в колбу, сразу начинает кипеть, устремляется к спирали.
Задыхаясь и закрывая глаза от дыма, и боясь потерять сознание, он залезает под спираль, в которой уже бурлит его чудодейственное изобретение... Его рука прикасается к рычагу...
Но тут снова возвращается прежняя мысль: «А зачем это всё теперь?»
Эта мысль поражает какой-то новой глубиной, и он медлит...
– Зачем?! – повторяет он вслух , выпускает рычаг и... – со всей силы бьёт обеими руками по горячей спирали.
Лопается стекло – кипящая жидкость с силой вырыватся, обжигает руки, лицо... Он падает на пол, хватает какой-то тяжёлый предмет и кидает в сторону газового балона...
---
Прошло двое суток. Мальчику они показались двумя неделями. Куст сидел на краю берегового обрыва, то и дело поглядывал на площадку пропавшей травы, и, думая об отце, чего-то ждал, медлил подняться, чтобы вернуться домой...