Двигались медленно. Если раньше Максим Алексеичу не верилось, что на электричках до сих пор ещё кто-то ездит, то с поломкой машины такой факт просто ошеломил его: в электричке, в жару, на дачу?! Неужели как и у него, у всех, сломались машины? Слава Богу, удалось сесть...
Снова остановились... Ветерок, если дул, то вдоль поезда - в форточки вагонов не попадало и грамма свежего воздуха.
-Опять подох...! - Максим Алексеич отвлёкся от мыслей и глянул вперёд. Сидящий напротив мальчишка держал на коленочках клетку с большим хомяком. - Опять не дышит!.. - сдосадовал мальчонка.
Не медля и секунды, мальчуган достал откуда-то пипетку, раскрыл зубастую пастёнку "грызуна-покойника", впрыснул ему в чрево пару капель, положил "каматозника" на свою ладошку и энергично пальцами с боков сжимать стал его рёбра. Секунды через три мальчонка хомячонку делал микровдох - прямо в носик "отбросившему лапки" животному. Пипетка, массаж, микровдохи и выдохи - по кругу. Минута, полторы... дохляк зашевелился, моргнул глазёнками, извился телом.
-В семнадцатый раз подыхает, - ответил пацанчик на немой вопрос почтенного мужчины.
-Не может быть! - воскликнула жена.
-Может. - Спокойно возразил папа восьми-девяти летнего айболита, - Вот откачиваем же!
-Значит, это от старости! От инфаркта так не откачаешь! Помереть спокойно не дадут... Оставили бы дома! - Общественность была возмущена таким негуманным обращением с животными. Ладно уж, сами по такой жаре на дачу! Хомяку-то там, что делать?!
-А дома-то его никто не откачает! - отец "ветеринара" понял, о чём подумали сидящие напротив. - Сторона - южная, так накаляется - без простыни потеешь... Приедешь - а он весь протух... А отпрыск... - Здесь папа посмотрел на сына, - может, станет ветврачом!.. Поди плохо!?..
-Понятно... - Максим Алексеич вздохнул и одно из неприятных воспоминаний в который раз поглотило его...
...Как быстро прошла молодость, - подумалось ему, - да и тогда он редко в выходные был в Москве. А уж когда купил "Ладу", в пятницу вечером с женой или друзьями выбирались куда угодно: на рыбалку, за грибами, по "Золотому кольцу", да и просто "на шашлыки". Тогда, он припомнил, тоже что-то сломалось. С запчастью оказалось трудновато и, одним словом, автомобиль застрял на долго в гараже.
Машины нет - и всё остановилось. Не сидеть же дома - пошли на пруд - на Большой академический пляж.
Плюс тридцать, утро. В урнах уже полно бутылок от спиртного. Песок кишит телами москвичей. Местечко удалось найти, и расстелили покрывало. Друзья разлили по стаканам. Максим временил с этим делом: седьмая группа по электробезопасности и опыт - подвыпивши, он никогда не заплывал.
Вот Солнце достигло зенита, вода замутилась ногами совсем, и многие стремились плыть подальше. В воде наш Максим упивался прохладой. Заплыл на середину, лёг на спину, ловя всем телом кайф от стоп и до макушки.
Он щурился, косясь на берег. Там, на спасательной вышке сидел человек. Похоже, он отгадывал кроссворд, время от времени поглядывая по сторонам. У медпункта расслаблялась "скорая". Вот кто-то подбежал к медицинскому "Рафику". Вот какая-то женщина вскочила с покрывала. Точёные ножки. Надела белый свой халат. "Фельдшер, - подумал Максим: фигурка-то, ничего!".
На крыше у "скорой" мигнули мигалки, в фургон затолкнули носилки, и "Рафик" с сиреной покатил прочь к воротам пляжа. "А хороша была" - подумал Макс, перевернулся и нырнул на два-три метра - туда, где нижний слой воды особенно прохладен.
Уже стуча от холода зубами, Максим глотнул свои сто пятьдесят грамм водки. Друзья налили снова. Тепло лилось по телу. Оно со зноем полонило голову.
Максим Алексеевич вспомнил, да, он отчётливо вспомнил, что посмотрел на вышку, где никого не оказалось. Потом раздался женский крик. Пляж повернулся: двое тащили что-то из пруда. Макс встал, почувствовав, что выпил очень много, и тем не менее, пошёл к толпе, сомкнувшейся над этим чем-то.
На пляже воцарилась тишина. Её лишь нарушали дети. Максим просунулся сквозь стену потных тел, увидел человека на земле.
Грудная клетка человека дёргалась, а из судорожно раскрытого рта с каждой попыткой выдохнуть плескалась вода. Максим шагнул вперёд - к утопленнику. Но "добропорядочным" гражданам показалось странным, куда лезет этот воняющий перегаром "урод":
-Ты куда?! - сказал верзила, схватив его за локоть.
-У меня группа по электробезопасности... Отвяжись!
-Что-о!?
-Куда он лезет?! - откуда-то сзади и сбоку донёсся ещё один сердобольной женский голос.
Здоровяк, держащий за руку Максима, почувствовал волю толпы и сильнее стиснул пальцы.
-Я... я - электрик! - принялся что-то доказывать Максим.
Ситуация для него была достаточно простой, не той, что полгода назад, когда прежде, чем откачивать, товарища пришлось ещё и освобождать из-под напряжения.
-Ах, да..., - Максим понял, почему от него воротят нос добропорядочные граждане, - Нет, я не пьян..., - с улыбкой вежливо произнёс он.
Но коллективный разум делал своё дело, и раз уж не пускать, верзила исполнял веленье до конца. Вот он-то и был не немножко пьяным, но чувствовал себя на стороне порядка.
Утопленник не дёргался уже.
-Пусти! - сказал Максим, - Граждане, сделайте что-нибудь!
-Уже пошли! - раздалось в толпе сзади.
Но в медицинском пункте пляжа в те роковые пять минут как раз и никого не оказалось. И те, кто туда побежали, вернулись ни с чем. Максим уж начал извиваться и только сердил здоровяка, который, к тому же, и пнул его в ногу. Максим ответил кулаком, но не увернулся. Удар пришёлся прямо в нос.
-Что ты делаешь, дурак! - заорал он.
-Я тебе!.. - но толпа была уже не на стороне верзилы.
Смывая кровь, Максим зашёл по пояс в воду. Но ничего не помогало: кровавая жижа лилась в пруд ручьём. А в нескольких шагах на песке лежал человек, который должен был сегодня умереть...
То было много лет назад. А сейчас Алексеич посмотрел на хомяка, на мальчика: А пацанчик то, что-то умеет!..