Действительно, Мари и думать забыла о системе безопасности и опомнилась лишь тогда, когда оказалась за пределами дворца. По мере того, как она обдумывала происшедшее, обида на Ника уступила место тревоге. Ритен и находки в его спальне приоткрыли ей такую сторону его натуры, которая совсем её не обрадовала. В мучительных раздумьях она остановилась и прислонилась было к дому, но леденящий холод стены заставил её отшатнуться. "Какой хозяин, таков и дом", - подумала девушка, вспомнив, каким теплом её встретила та же стена, когда она впервые появилась в Риоголизе. Заслышав знакомый шум воды, она направилась к водопаду, но быстро продрогла и вернулась в дом. Маршрут был знакомым, но она шла с опаской и облегчённо выдохнула лишь тогда, когда закрыла за собой двери, ведущие в её комнаты. Вопреки её опасениям, система безопасности не сработала.
Мари зря надеялась, что Ник разозлился и вечером не придёт - он пришёл и снова был нежен. Будто ничего не было: ни иметис, ни садисткой физподготовки, ни ментальной оплеухи, от которой у неё потемнело в глазах; будто не было постановки на колени с угрозой выпороть, ни кровоточащего рубца на спине, который она сумела залечить только к вечеру.
Напоминая себе об этом, девушка всячески старалась сохранить обиду на Ника, но её решимость дать ему от ворот поворот быстро таяла под воздействием его нежных объятий, долгих страстных поцелуев и восхитительного секса. Видя такое дело, она всё же выбрала момент и отстранилась от него.
- Хватит! Я вижу, ты хочешь меня умаслить, чтобы я с тобой не порвала, но, после того что сегодня было, я не куплюсь на твои нежности.
- Умаслить тебя? - удивился Ник. Тут до него дошло, что она имеет в виду, и он вздохнул, предвидя неприятное объяснение. - Мари, мне нет нужды тебя умасливать. Как моя алин, это ты должна мне угождать и, если я буду доволен, тебе же лучше.
- Слушай, что-то я не понимаю, алин это какая-то разновидность рабства? - рассердилась Мари.
- Нет, алин это будущая жена. Прежде чем оформить брак официально, у нас девушку передают в семью мужа, чтобы проверить её на предмет физического, умственного и психологического здоровья, а также воспитания и умений. Заодно она привыкает к укладу в новой для себя семье.
- В таком случае ты можешь смело отказаться от меня, - обрадовалась Мари. - Ты же сам видел, я ничего не умею.
Ник насмешливо хмыкнул.
- И даже не мечтай! Могу сказать тебе в утешение, что маме тоже трудно пришлось, когда отец объявил её своей алин. Правда, она прошла обучение, но это был ритен, принятый в дворянских семьях. В королевских семьях, тем более в правящих домах, подготовка на порядок сложней, - выражение лица Ника заметно смягчилось. - Мама потом смеялась, что тоже чуть было не сбежала от отца, но вовремя одумалась.
- Ну конечно! Когда грозит потеря головы, я бы тоже сто раз подумала, прежде чем пуститься в бега.
- Нет, райту Ниду это не удержало бы, не та натура. Она осталась, потому что любила отца, - сказал Ник и неожиданно ущипнул Мари за грудь.
- Это что было? - отпрянула она.
- Мои ощущения от твоих любовных ласк, - злорадно ухмыльнулся он и привлёк её к себе. - Давай ты заодно поучишься, как доставлять мне удовольствие, а то у нас в этом деле односторонний процесс. Я тоже хочу, чтобы ты ублажала меня.
Припомнив, что он вытворял с её телом, Мари почувствовала, как загорелись щёки.
- Может, не надо? Сам же сказал, что я бесталанная в этом деле.
- Или ты учишься, или это, - Ник выразительно провёл ладонью по шее. - Мужчины и женщины дома Лето всегда славились как лучшие в мире любовники, ты не должна марать доброе имя предков.
- Ладно-ладно, я же не отказываюсь, - пошла Мари на попятный и он, прежде чем улечься на живот, подтолкнул к ней висящий в воздухе столик, заставленный специальными приспособлениями, усиливающими сексуальное влечение.
- Э-э... а с чего мне начать? - озадачилась она, глядя на непонятные предметы.
- Хочу цветочный массаж, - мечтательно произнёс Ник и указал на высокую розовую шкатулку в форме широкого бокала. - Открой, только не дотрагивайся до самого цветка, - предупредил он.
Преисполненная любопытства Мари откинула крышку. Внутри шкатулки лежало нечто, похожее на росянку непентес в окружении мясистых щупальцев, свёрнутых в кольца.
Видимо, она была неосторожна, вытаскивая растительного осьминога и тот, выстрелив жгутом, сначала обвился вокруг её шеи, а затем облепил лицо, и она почувствовала, как цветок, похожий на мужской член, упорно лезет ей в рот. Добившись своего, он начинал ритмично пульсировать, заливая ей горло вязкой жидкостью. Сколько она ни старалась оторвать его от себя, всё было бесполезно.
Когда Ник снял с неё растительного насильника, красная как рак, Мари была уже близка к обмороку. Кашляя и отплёвываясь на ходу, она бросилась в ванную комнату и, хотя у любвеобильной росянки был приятный привкус, её всё равно вырвало. Едва она успела отдышаться и прополоскать рот, как услышала нетерпеливый зов.
Войдя в комнату, она обнаружила, что Ник по-прежнему лежит на спине и росянка, елозя щупальцами по его заду, приготовилась изнасиловать и его.
"Oh mon dieu!" - Мари собралась снова рвануть в ванную, но Ник заставил её сесть ему на спину и велел подстёгивать росянку при помощи специального стрекала. Затем, содрогнувшись в оргазме, он уложил девушку на живот и, снабдив увесистым шлепком по ягодицам, вошёл в неё сзади - причём не один, а вместе с росянкой. Щетинистый жгут, обвивший его член, вызывал болезненные ощущения, а шевелящийся кончик вызывал оторопь, наводя на мысли о сатане в образе змея, но это было впервые, когда Мари, достигнув пика, потеряла над собой контроль и зашлась в крике.
- Слава Священному Яруару! - выдохнул Ник, покрытый плёнкой пота. - Я уж думал, что никогда не добьюсь от тебя реакции, адекватной моим усилиям.
Придя в себя Мари повернулась к нему.
- Ник, а ты... - нерешительно начала она, не зная, как сформулировать вопрос, чтобы он не разозлился.
- Не мучайся, я не склонен к мужчинам, - пришёл он ей на помощь. - Наставники учили, что нужно пользоваться всеми плотскими удовольствиями. Если анальный секс приятен, то нет причин от него отказываться. К тому же слоромский душитель ничем не хуже партнёра-мужчины.
- Слоромский душитель? - Мари опасливо покосилась на эрейскую росянку, переместившуюся в шкатулку. - Он живой или искусственный?
- Живой, мне повезло найти его среди руин парка. Раньше эту прекрасную сексуальную игрушку использовали для пыток и казни. Слоромский душитель не совсем растение, это генетически изменённый гибрид с генами осьминога, и у него даже есть зачатки разума, - сказал Ник и потянулся к ещё одному розовому бокалу. - Хочешь тоже попробовать?
- Нет! - поспешно отказалась Мари. - Хватит того, что эта дрянь уже побывала у меня во рту. Если она поимеет меня в зад, моя самооценка окончательно упадёт.
- Верю на слово. Но мне на сегодня уже за глаза и за уши незабываемых впечатлений, - пошевелившись, Мари ощутила, что у неё ноет чуть ли не каждая мышца в теле, истерзанном сначала занятиями в тренажёрном зале, а затем бурным сексом в постели.
- Свинство! - вздохнула она, глядя на бледно-розовые следы от криты, оставшиеся на теле. - До сих пор не сошло. Между прочим, мог бы не драться, а объяснить словами.
- Как говорил мой личный наставник сентано Боледо, ничто так не способствует усердию ученика, как физическая боль, - поучительно произнёс Ник.
- И часто он тебя бил? - поинтересовалась Мари.
- Поскольку мы с ним были в постоянной конфронтации... - Ник задумался. - Мне не доставалось разве что по праздникам и в дни рождения, мой и родителей.
- С ума сойти! И как долго ты был в ведении этого садиста?
- С трёх лет и до последнего, то есть до пятнадцати. Кстати, сентано Боледо был не единственным моим наставником.
- Кошмар! И все они тебя били?
- Как правило, они оставляли эту честь сентано Боледо, - Ник усмехнулся при виде сочувственного выражения на лице девушки. - Ты бы лучше пожалела моих учителей, поверь, они достаточно настрадались от меня. Дети в эрейских семьях испокон веков были привилегированной кастой. Живём мы долго, по этой причине природа скупится на них. Естественно, детей неимоверно баловали, причём не только родители, но и окружающие. А ты знаешь, дай им волю, и они превратятся в исчадия ада. Вот поэтому, чтобы привить дисциплину подрастающему поколению, ритен у простого народа и в дворянских семьях начинался с восьми лет, в знатных семействах с шести, в королевских - с трёх-пяти лет.
- Неужели необходимо было пороть всех детей подряд, чтобы они учились? - спросила Мари.
- Крита - неотъемлемая часть ритена, это совершенно точно. Насчёт обязательности наказаний... - Ник наморщил лоб, вспоминая. - Не знаю, я не интересовался. За редкими исключениями мой день был расписан по минутам, так что было не до этого. Единственно могу сказать, что уж мне-то доставалось в полном объёме, но я не показатель. Как говаривал сентано Боледо, я особо тяжёлый случай в его практике. Тем не менее я не держу на него зла и даже благодарен. Воспитывать королевского отпрыска, как я теперь понимаю, непростое дело. Если бы не твёрдость и мужество наставника, обрубающего на корню все интриги, в которые меня вовлекали по молодости лет, я уже давно рассыпался бы прахом и сейчас не разговаривал с тобой.
- Слава богу, что у нас, вампиров, всё не настоль остро, как было у тебя на Арее.
Ник бросил на девушку ироничный взгляд.
- Просто Мика не посвящает тебя в свои дела, поэтому ты живёшь в счастливом неведении. Ладно, хватит болтовни. Давай в душ и спать, а я пошёл к себе. Завтра подъём в пять утра.
- Что, опять? - вскричала Мари. - Умру, но не встану, - решительно заявила она.
Ник потянулся и сладко зевнул.
- Встанешь. Иного времени у меня нет. Это ты бездельничаешь, а у меня работы выше крыши, как говорят мои новые друзья из спецназа.
- Давай помогу с расчётами, - предложила Мари.
- Для этого есть тиаран. К тому же я хочу, чтобы ты изучила уклад эрейской жизни. Чем быстрей ты освоишь наш язык и обычаи, тем лучше.
- Вот зачем тебе это? Ник, честное слово, я не понимаю! Ведь Ареи больше нет. Мир изменился. Он больше не будет таким, каким ты его помнишь.
- Замолчи! - сверкнул глазами Ник. - И впредь не смей поднимать эту тему.
- Но почему? - воскликнула Мари, хотя видела, что он злится.
- Потому что я так сказал, - уже спокойней ответил он и в качестве аргумента добавил: - Мари, ещё слово и вместо сна ты будешь стоять на коленях.
- Самодур! - буркнула девушка, прежде чем уйти в ванную, но он предпочёл сделать вид, что не услышал.
"Почему, почему! Хотя бы потому, что нужно взять тебя под контроль до того, как появится Мика и начнёт выяснять, что здесь происходит. Как будто я не знаю, что ты тут же сбежишь, пользуясь его покровительством", - подумал Ник, оставшись один.
- Тиаран, одежда для Мари уже готова? - поинтересовался он вслух.
- Нет, мой райделин. Портниха сказала, что слишком необычные фасоны и просила ещё два дня, - последовал ответ.
- Всё равно выбрось её тряпки. Все до единой, видеть их больше не могу.
- Слушаю и повинуюсь!
И хотя поведение тиарана вроде бы ничем не отличалось от обычного, что-то в нём насторожило Ника, и он распорядился провести профилактику центрального процессора.
Будь его мысли менее заняты Мари, он бы заметил лёгкий вздох, который издал искин после его приказа.
По пути к себе Ник никак не мог решить, как ему вести себя с девушкой, в том числе в постели. Тот секс, что был у них сейчас, был для него слишком пресным и оставлял его неудовлетворённым. Как большинство эрейской знати, его отличали садистские наклонности, виной чему была природа эреев и не в малой степени институт рабства, сохранившийся на Арее до последнего.
С ранней юности привыкший видеть в рабынях лишь сексуальные игрушки, бесправные и покладистые, Ник с трудом удерживался от такого же отношения к Мари, но он помнил слова наставника о том, что жена - это не только секс, но и соратница в делах, его надёжный тыл и поддержка, на которые он всегда может рассчитывать. "Поэтому, мой райделин, вы должны сделать всё, чтобы жена вас любила, а не боялась. Это значит забудьте о том, чтобы вести себя с ней как с рабыней. Вам это понятно?" - строго вопросил сентано Боледо после ухода наставницы по сексуальному воспитанию и для привлечения внимания воспитанника, как следует вытянул его критой по спине.
"Крейд! Может, стоит купить Мари парик, пока не отрастут её собственные волосы? - озабоченно подумал Ник, припомнив, сколько раз был близок к тому, что обойтись с ней как с рабыней. - Нет, ерунда! - тут же отказался он от своей затеи. - Внешность ничего не решает. Она внутренне должна соответствовать образу знатной эрейки, лишь тогда я буду воспринимать её как равную. Ну а там можно будет подумать и о любви, предписанной сентано Боледо, но не раньше".