Поднявшись в лабораторию, Ник сел за стол и вытащил пробку, обернутую красным шёлковым лоскутком. Вопреки его опасениям, вино не испортилось. Во всяком случае, у него был всё тот же чудесный аромат, приводящий на память ледяную свежесть горного ветра, тонкий запах луговых цветов, пыль сельских дорог, смешанную с запахом овечьей шерсти и молочно-навозным запахом коровьих стад, лениво бредущих в сонном полуденном мареве. Это был аромат нового мира, но Нику он напоминал о доме; в его родных горах климат был так же суров, как на Тибете.
По вкусу вино показалось ему более терпким и густым, чем то, каким его угощал настоятель буддийского монастыря, и он решил, что если оно изменилось, то только в лучшую сторону.
"Амброзия! Настоящий напиток богов", - Ник снова наполнил бокал и поднял его на уровень глаз. Своей густотой и насыщенным рубиновым цветом вино напоминало кровь. "Любимый напиток мифических вампиров и НЗ для моих детей. Может, стоило создать их более кровожадными? То-то было бы радости человечеству. Мои детки в одночасье вывели бы род людской, устроив на Земле внеплановый апокалипсис. Хотя уже без разницы. В скором времени он и так их не минует. Впрочем, как и нас, если мы не успеем убраться с гибнущей планеты. Но мы улетим, клянусь в этом богами, всей их Квадратурой круга..."
Он пригубил бокал и восхищённо прищёлкнул языком, находя, что с каждым глотком вино становится всё лучше и лучше.
"Да, кстати, а как же моя обида на вампиров? Эй, всезнайка! - обратился он к своему внутреннему альтер эго. - Скажи, зачем всё это - бессонные ночи и работа на износ, если некому оценить мои титанические усилия? Я же для вампиров безумный убийца. Чистильщик, как они зовут меня. Думаешь, когда они узнают, кому обязаны своим спасением, они будут мне благодарны?.. Ну, чего молчишь? Не знаешь? Вот и я не знаю".
Захмелевший Ник, чувствуя, приятное головокружение, откинулся в кресле. "Помнишь, как Михаэль орал на меня, что не даст мне погубить вампиров? - он призадумался, не замечая, что бокал накренился и вино льётся на пол. - Интересно, я послушался его, потому что он копия отца или потому что на мне лежит долг создателя?.. Пожалуй, и то и другое. И вообще, что ни говори, а вампиры - мои сородичи. Пора признать за ними этот статус. В таком случае разве я могу обречь их на гибель? Жаль, что остальная земная популяция вряд ли выживет, даже при наличии щита".
Под влиянием вина в нём проснулось несвойственное ему миролюбие, и он решил, что если успеет, то постарается спасти остальное человечество, причём не только из соображений запасного аэродрома.
"Если терраформирование удалось, и мы останемся на новых землях, всё равно неплохо иметь союзника под боком. Космос велик, кто знает, с чем нам придётся столкнуться. К тому же земляне послужат нам хорошим стимулом для дальнейшего развития. Хотя вампиры на сегодняшний день опережают людей в способностях и технологиях, всё же homo sapiens Неогенового периода более устойчивый и многочисленный вид, чем мы. Это значит, что они в любой момент могут совершить технологический прорыв и, выйдя в космос, преподнести нам неприятный сюрприз, - подумал Ник и по его губам скользнула усмешка. - Отсюда вывод: нужно не просто попытаться, а в обязательном порядке сохранить человечество. Как показала история, ничто так не стимулирует развитие науки и техники, как военная угроза извне".
Вспомнив, что лично ему не светит никакая космическая экспедиция и он стараниями Мари навсегда останется на Земле, он вздохнул и налил себе новую порцию вина. "Вот и как её любить после этого?" - взгрустнулось ему.
Чувствуя, что его неудержимо тянет в сон, Ник поставил пустой бокал и, поудобнее устроившись в кресле, закрыл глаза.
Неслышно открывшаяся дверь, бесшумные шаги и лёгкий шорох одежды не прошли мимо его внимания, но он открыл глаза лишь тогда, когда звякнуло стекло и раздался звук, характерный для жидкости, льющейся из бутылки.
- Боже, какое чудесное вино! И ты вознамерился выпить его без меня?
- Вообще-то, да, - Ник неодобрительно глянул на девушку, дегустирующую его драгоценное вино.
- Жадина! - Мари сделала ещё глоток. - Неописуемые ощущения! Где ты его взял? Украл у богов? Это же не вино, а самая настоящая амброзия.
- Вот именно! - Ник отобрал у неё бутылку. - Алин, не наглей. Я не помню, чтобы угощал тебя.
- Фу, на тебя!
Вместе с недопитым бокалом Мари ушла вглубь лаборатории.
- Эй, мой райделин! Что за чертовщина у тебя тут творится? - вопросила она, с недоумением глядя на длинный ряд аппаратуры. Один из кубов впервые на её памяти сменил свою непроницаемо серую окраску и, став прозрачным, сиял изнутри как новогодняя гирлянда.
"Крейд!" - мгновенно протрезвевший Ник отпихнул девушку. Без видимых препятствий его руки ушли внутрь куба и обрели призрачные очертания.
- С ума сошёл? - испугалась Мари и, позабыв о бокале с недопитым вином, попыталась оттащить его от неисправной аппаратуры.
Это привело к тому, что вино, попавшее внутрь разгерметизированного куба, распалось на множество капель и они образовали динамический фрактал спиральной формы.
Взгляд Ника был таков, что девушка без промедления упала на колени.
- Простите, мой райделин, я была неправа, - по привычке проговорила она.
Опомнившись, Мари вскочила на ноги и виновато посмотрела на него. Она знала, что умная машина была ему не только помощником, но и в какой-то мере другом.
- Прости, я не хотела, - сказала она уже без всякого притворства.
- Пошла вон! - рявкнул Ник, не оценивший её душевного порыва. Вид у него был такой, что у неё засосало под ложечкой.
На счастье девушки, он тут же позабыл о её существовании, и полностью сосредоточился на тиаране, боясь, что малейшее промедление может привести к невосполнимой потере.
Здравый смысл говорил Мари, что нужно послушаться и уйти, но она лишь отступила назад и с тревогой наблюдала за тем, как Ник полностью ушёл в куб, и тот превратил его в голограмму - объёмную фигуру, сотканную из света. "Подобное к подобному", - мелькнула у неё мысль, при виде того, как призрачный Ник с осторожностью индейца пробирается среди таких же призрачных джунглей, образованных переплетениями многочисленных световых лиан и свободно плавающих разнокалиберных фракталов, олицетворяющих собой ту или иную математическую функцию.
При других обстоятельствах она восхитилась бы необычным зрелищем, но сейчас ей было не до этого. Стоило Нику сделать несколько шагов, и его атаковали синевато-белые сгустки, похожие на шаровые молнии, но, на его счастье, они тут же переключились на винный фрактал. Когда тот испарился, Ник отправился дальше, к месту нахождения неисправности - её выдавала чернота, хорошо заметная на фоне общей внутренней иллюминации аппаратного куба. Вот только световые джунгли были здесь особенно густыми и девушка, глядя на его экономные отточенные движения, похожие на своеобразный танец, так сильно стиснула бокал, что его осколки впились ей в ладони. Наконец Ник добрался до цели своего путешествия и она, ощутив боль, глянула на окровавленные ладони. "Merde!" - пробормотала она своё любимое ругательство и снова перевела взгляд на Ника, занятого сращением повреждённых световых кабелей. Судя по значительно уменьшившейся черноте, ремонт подходил к концу.
"Пора делать ноги, а то прибьёт и глазом не моргнёт", - заключила Мари, небезосновательно полагая, что разлитое вино может дорого ей обойтись.
Стоило ей выйти из лаборатории, как Ник выбрался из аппаратного куба. Впрочем, она могла бы не торопиться: ему было не до неё. Тем не менее её отсутствие его огорчило - правда, не настолько, чтобы он отправился её искать. "Крейд с ней! - подумал он сквозь пелену боли. - Вряд ли Мари подозревает, что чуть не убила меня. Спасибо, что искин остановил атаку системы безопасности".
Действительно, неисправный тиаран не опознал хозяина и, среагировав на пролитое вино, первым делом нацелился на Ника, как на носителя субстанции, опасной его цепям. Ким сумел перенаправить удар на винный фрактал, а затем взял управление на себя и отключил систему безопасности.
Несмотря на все старания искина, Нику всё же основательно перепало от плазмоидов системы безопасности. Сожжённая кожа на его груди напоминала вулканическую лаву, вышедшую на поверхность, и у него потемнело в глазах, когда он попытался отодрать от себя прикипевшее золото пуговиц - это было всё, что осталось от его рубашки и камзола. Несмотря на всю свою выдержку, Ник не удержался и с его губ сорвался стон. Регенерация принесла ему облегчение, и он нанёс заживляющий спрей, чтобы ускорить процесс восстановления. Когда в его глазах прояснилось, он посмотрел на аппаратный куб. К его удовлетворению, тот утерял прозрачность и снова стал одним из многих в ряду таких же серых собратьев.
Вместе с улучшением состояния к нему вернулась злость на Мари, подогретая обидой на то, что она сбежала и бросила его одного.
Осознав, что ему нужна не столько помощь девушки, сколько её сочувствие, Ник взял себя в руки. "Я должен быть к ней справедлив. Несмотря на дурацкую выходку, алин всё же сделала доброе дело. Если бы не она, то я не забыл бы кайд, и сейчас от родового знака власти ничего бы не осталось. И вообще, хорошо, что Мари ушла до того, как я выплеснул на неё свой гнев. Иначе она взялась бы за старое, и кто знает, как скоро случилось бы наше следующее примирение", - уговаривал он себя.
Философский настрой привёл к тому, что Ник заметно успокоился. Когда ожог полностью затянулся новой кожей и перестал причинять ему острую боль, он взял бокал, бутыль с тибетским вином и подошёл к окну. "Будем считать, что я прошёл испытание огнём, и Будда мной доволен", - уже благодушно подумал он и уселся на подоконнике. "За тебя, Сиддхартха Гаутама! - провозгласил он, налив себе вина, и поднял бокал. - Если верить твоим последователям, ты мудрец. Вот скажи мне, я правильно прожил свою жизнь? Будет мой народ помнить меня или забудет, как кошмарный сон? Что молчишь?"
Не дождавшись вещего знака от Будды, Ник вздохнул. "Я так понимаю, тебе нечего сказать. Ну и крейд с тобой! Лучше я спрошу своих богов". Он поставил полный бокал и прижал ладони к сердцу. "Великий Предок, хоть ты сделай милость, ответь мне на мой вопрос", - обратился он к Священному Ягуару и ликующе вскрикнул, когда полыхнула гигантская молния и вслед за ней раздался оглушительный гром.
Этим дело не ограничилось. Утихший было дождь полил как из ведра; листва деревьев, гнущихся под порывами сильнейшего ветра, яростно зашумела, а затем всё разом стихло и на прояснившемся небе, вымытом до первозданной синевы, вспыхнули четыре ярчайших радуги.
Ник вышел на балкон и в благоговении перед чудом опустился на колени. "Спасибо, Великий Предок, что не оставляешь меня своей милостью", - с чувством проговорил он.
Принося жертву Священному Ягуару, он встал и с торжественным видом вылил сначала вино из своего бокала, а затем то, что осталось в бутылке.
К воздуху, насыщенному дождевой свежестью, добавилось волшебство Тибета и Нику вдруг показалось, что на ветви древнего платана лежит громадный чёрный зверь и его горящие глаза пристально смотрят на него. Но стоило ему моргнуть и наваждение исчезло.
Разум говорил, что это оптический обман - иллюзия, созданная чёрной тучей на горизонте и парой мокрых листьев на её фоне - и всё же его не покидало ощущение чуда.
Окрылённый, он посмотрел в небо - там по-прежнему висели четыре семицветные радуги и с радостным щебетом носились стрижи. При виде их ловких стремительных движений ему вспомнились первые занятия с Мари и её неуклюжие прыжки в иметис. Он улыбнулся и вдруг понял, что, несмотря на пророчество, мысли о девушке больше не вызывают у него привычного раздражения, которое сопровождало его с самого начала их нового знакомства.
Ник медлил, не спеша уходить, хотя состояние тиарана требовало оперативного вмешательства. Вопреки здравому смыслу он надеялся на чудо. Увы, Небеса не спешили с подсказкой, а у него самого не было идей, как сохранить удивительное существо, порождённое машиной.
Разочарованный молчанием богов Ник швырнул опустевшую глиняную бутыль в уходящую тучу. "Ладно, пора приниматься за дело. Какой смысл тянуть с неизбежным? Всё равно альтернативы нет", - сказал он себе и, вернувшись в лабораторию, натянул спецкостюм. "Ну давай! Время не ждёт ", - подстегнул он себя фразой Элама Харниша.
Улегшись в прозрачную капсулу, Ник дал команду на полный доступ к сетям тиарана.