Прекращая бесполезную дискуссию, Ник рубанул туаши по диванной подушке и брезгливо глянул на вывалившийся оттуда чёрный конский волос.
- Хватит! - сказал он жёстким тоном. - Георгий, ты разочаровал меня. Я бы понял, если бы ты действительно руководствовался благом нашего народа, но ведь это не так. Ты сам не веришь в то, что говоришь.
- Я верю! - страстно воскликнул Беридзе.
- Даже если ты действительно веришь, ты слишком умён, чтобы не осознавать правоту Палевского. Просто ты романтик и бунтарь по натуре. Идеалы потому и идеалы, что они недостижимы.
Беридзе печально улыбнулся.
- Кто-то должен верить в лучшее будущее, иначе незачем жить.
- Вот только не все дороги ведут в будущее. Георгий, ты хоть раз подумал о том, что будет, если ты дорвёшься до власти? - вопросил он и на лице воспитанника отразилось знакомое ему упрямство.
- Я справлюсь.
- Значит, не думал. Так что каждому своё: тебе - мечты, Михаэлю - реальный путь.
Борясь с нежеланием его убивать - воспитанник по-своему был ему очень дорог, Ник сердито посмотрел на него. "Вот дурак! Неужели так трудно покаяться в содеянном? Ведь знает, что я его прощу, даже если он солжёт", - с раздражением подумал он.
Будто услышав его, Беридзе со смиренным видом опустился на колени и, поцеловав его руку, поднял голову.
Это не было уловкой. Как в детстве, карие глаза сияли такой чистой всепрощающей любовью, что у Ника сжалось сердце.
- Нет! - выкрикнул он, но было уже поздно.
Рука Беридзе метнулась к ножу и из его горла ударил фонтан крови. "Прости, отец! Не хочу, чтобы на твоих руках была моя кровь", - мысленно сказал он и его глаза потускнели.
Ник не помнил, сколько просидел в тёмной как склеп комнате. В чувство его привёл сдавленный всхлип.
- Выходите! - приказал он.
Книжный шкаф снова ушёл в сторону и в проёме сначала показался юноша, а затем девушка. Судя по внешности, они были кровниками Беридзе. Девушка упала на колени рядом с телом мёртвого сепаратиста и залилась слезами. Парень замер рядом с ней, пряча горящие ненавистью глаза.
- Как вас зовут? - резко спросил Ник и оба, вздрогнув, уставились на него.
- Он Автандил, а я Манана, - ответила девушка.
В кровниках его воспитанника было нечто такое, что Нику активно не нравилось, и он потянулся к их разумам. "Крейд! Натуральные торпаны, такие же недалёкие, лживые и подлые. Нет, Георгий, даже ради тебя я их не помилую".
Учуявшие опасность брат и сестра сорвались с места, беря его в клещи, и Ник скользнул между ними, а затем развернулся и взмахнул туаши.
Когда в комнату ворвались оперативники спецназа, он сидел на диване и методично отчищал меч от крови.
- Это мой подарок тебе, - сказал он и ткнул лезвием в направлении обезглавленного трупа.
Штейн кивнул, пряча досаду. Наконец-то ему удалось вычислить, где находится глава сепаратистов и тут на тебе!
- Это Георгий Беридзе?
- Да.
- А где его голова? - спросил он, покосившись на круглый предмет, упакованный в наволочку от диванной подушки.
- Там, где должно, - последовал ледяной ответ.
Ник бросил окровавленную тряпку и встал с дивана. Отточенным движением он отправил меч в ножны и, взяв приготовленный свёрток, направился к выходу. Штейн посмотрел на кровавый вслед, отмечающий его путь, и ему стало не по себе. "Брр! Просто мороз по коже, - поёжился он. - Я, конечно, тоже не подарок, но Ник это просто нечто. Мало того что порубил кучу народа, так ещё и голову Беридзе прихватил с собой. Вот нафиг она ему? Может, он каннибал и собирается съесть его мозги? Teufel! Неужели я был бы таким же отморозком, если бы помнил своё детство?" - мелькнула у него обескураживающая мысль.
![[]](/img/b/borisowa_s_a/00133/ws-lps5.jpg)