Трой Николай. "Автономный режим" (Цикл: Сетевой Дьявол том - 2)

СЕТЕВОЙ ДЬЯВОЛ

КНИГА ВТОРАЯ

"Куплю Душу"

Моим родителям.

С величайшей благодарностью и любовью!

ВКЛЮЧЕНИЕ В СИСТЕМУ

[cat/proc/meminfo]

Несмотря на внешнее сходство с родом людским, труп человеком никогда не был. Я таких уже видел: типичный выходец из мира генной инженерии и "черных" клиник по производству синтетических органов. Суррогат, пустышка, разменная монета в уличных войнах. Генномодифицированный организм с кремниевыми и кевларовыми вставками.

Почему-то наблюдать генномода вот таким, лежащим в луже посреди грязного переулка Грибницы, было приятно. Что-то неуловимо мерзкое есть в этом живом мертвеце; что-то отвратное, словно у болотной змеи, с ее равнодушной ненавистью. Может быть, это из-за внешности киборга: чрезвычайно худое, бледно-прозрачное тело в черном кожаном трико; а может -- шестизарядный отравленный игольник, которым он собирался меня прикончить.

Тело генномода противно задергало ногой, я поспешно отступил, но оказалось -- зря, это лишь агония.

В переулке все еще пахнет порохом, а в ушах до сих пор грохот выстрела. Кажется, что сейчас на звук сбежится вся округа. Впрочем, полиция действительно может появиться, если рядом был патруль. Нужно поторопиться.

Я сунул двадцатизарядную "Кобру" в карман и склонился над изуродованным телом. В ноздри шибанула резкая вонь горелого пластика. Из дыры в грудной клетке киборга поднимается узкая струйка дыма, там медленно остывает кипящий заменитель крови.

Хорошо я его уделал, с первого выстрела. Мне сегодня везет.

Осторожно, вдруг эта тварь еще жива, я вывернул карманы черного трико. Старался не дышать, запах такой, будто на мясоперерабатывающем заводе отключили холодильники. Но, как назло, в карманах генномода нет даже денег, что уж говорить о документах.

-- Черт...

Я брезгливо вытер пальцы одноразовой салфеткой, в контрасте с белой целлюлозной бумагой, черный заменитель крови выглядит как настоящая отрава. Киборг стал еще больше напоминать ядовитую тварь.

Выудив из пачки сигарету, я чиркнул зажигалкой. Глубоко затянулся, спросил негромко:

-- И что, твою мать, ты здесь делал? Кого ждал?..

Естественно, труп и не думал отвечать. Маска из фоточувствительного гибкого пластика на его лице, способного менять внешность, застыла.

Много всякого происходит на улицах, черт возьми, а, чем дальше от центра, тем больше. Но поверить в то, что профессиональный киллер, "мясник", встретился на моем пути случайно -- не могу. Я буду рад, если это случайность, но пока предпочитаю думать, что ждал генномод именно меня. Лучше перестраховаться...

Как бы узнать правду?

Я пожевал сигаретный фильтр, не спуская глаз с трупа. Похоже, что все-таки придется пачкаться во всем этом дерьме. Мне информация необходима. Особенно сейчас.

Медленно, не отрывая взгляда от киборга, я вытащил из кармана складной нож. С легким щелчком выскочило лезвие, слишком короткое для того что я задумал, но другого выбора нет.

На лице генномода застыла маска безразличия: распахнутые глаза примерзли к задымленному небу Грибницы, но я уверен, что запись на его "черный ящик" сейчас продолжается.

Щелчком я отшвырнул окурок и покрепче стиснул рукоять ножа. Немного поколебавшись, резко ударил. Потом еще раз.

Под ударами синтетическая кожа на шее киборга с легким хлопком рвется, из перебитых артерий брызгает на мокрый после дождя асфальт черная кровь. Рукоять ножа быстро стала скользкая, пришлось останавливаться, торопливо протирать салфеткой.

Когда рваная рана стала достаточно широкой, я стал быстро отпиливать голову.

Мне, черт возьми, позарез нужна информация!

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Гонка вооружений

Цирк Беспринципности находится в самом сердце промышленного сектора Грибницы. Заброшенный аэропорт, вокруг взлетной полосы которого ютятся ангары, склады, гостиницы и жилые дома, -- местный центр развлечений. Драгдиллеры и мелкие гангстеры, "мясники" и охотники за органами здесь густо перемешаны с работягами, проститутками и беглецами от государственной системы правосудия. Это место слишком далеко от центра, чтобы знать слова: "покой", "законность" и "полиция". Здесь другая власть.

На плитах аэродрома устраивают попеременно гладиаторские бои роботов, гонки на выживание и концерты подвальных групп. Все это гармонично дополняется фабриками по производству наркотиков, перестрелками и гнилостным дыханием смерти за спиной. Идеальное место на звание городской клоаки.

Именно в одном из многочисленных складов в округе Розовый и устроил свой подпольный бизнес, пафосно именуемый Цирком Беспринципности. Скупка и продажа краденного, изготовление сумрачных убер-девайсов для гладиаторских боев, торговля нелегальным софтом. Все, на чем можно срубить денег, всходит в зону интересов Розового.

С отпиленной головой киборга в пластиковом мусорном пакете, я направился к Розовому. Пока что это единственный знакомый мне человек, в чьих силах взломать "черный ящик" генномода.

Такси брать не стал, хотя денег у меня сейчас полно, спасибо "Новой Надежде". Лучше пешком пройдусь.

Сжимая в кармане рукоять "Кобры", я пробирался окольными путями промсектора. Старался находить такую дорогу, чтобы видеть лишь свое отражение в замасленных лужах. А, если не получалось, продавцы наркотиков и дешевые проститутки не слишком утруждали себя предложением мне своих услуг. Респираторная маска, военные ботинки, камуфляжные штаны и потрепанный брезентовый плащ на мне не создают образ ни торчка, ни покорного работяги, желающего сбросить сексуальный накал в подворотне. Мой наряд скорее напоминает мародера из свободных территорий, или охотника за головами. Жаль только, что отпугивая одних, он привлекает других, более опасных жителей Грибницы. Таких, например, как бывший обладатель головы в пластиковом мешке.

Это уже четвертая подобная встреча за последние две недели. Слишком много, чтобы быть случайностью. Но, черт возьми, как же не хочется думать, что корпорация снова села мне на хвост.

Под ногами зачавкала грязь, когда я решил срезать путь через свалку автомобилей. При моем появлении стайка технофриков метнулась врассыпную, даже побросали все содранные с машин запчасти.

С задымленного весеннего неба сорвались первые капли, я поспешно вытянул из-под плаща капюшон пайты. Через минуту дождь ударил уже с такой силой, что мир размыло в серо-молочной дымке. Остались лишь далекие огни небоскребов, ощетинившиеся шпилями в небо ближе к центру Грибницы. Там, на фоне неоновых вывесок и голографических реклам, в сплошном потоке дождя появилась масляная радуга.

Москва, когда-то столица России, теперь так именуется лишь в официальных документах. Замусоренный, уставший и разрушенный мир избрал ее своим центром. Миллионы беженцев со всего света ринулись туда, очень быстро превратив и так пострадавший город в руины. А позже, спустя десятилетия, когда каннибальский метаболизм огромного города восстановился, появилась Грибница, где каждый день количество людей-спор увеличивается по экспоненте. Захватывая все новые и новые города в округе, переименовывая их в районы и секторы, Грибница расширяется с каждым годом. На улицах говорят, что площадь Грибницы уже в три раза превышает площадь Шэньяна, а по количеству населения -- Шанхай.

Щелкнула пряжка, респиратор упал с лица. Влажный воздух захолодил горло. Прикрывая сигарету от дождя, я закурил. Китайский табак оставил на языке привкус аммиака и депрессии.

Помню в виртуальности -- в той, другой, очень странной жизни -- я любил поразмыслить, что у каждого города есть Душа. Теперь же, когда я задумываюсь о Душе Грибницы, она напоминает мне громадный завод по утилизации и переработке мусора в одноразовые предметы. Сметая пустоши и развалины, Грибницы извергает из чрева ширпотребные дешевые отели и хлипкие постройки. Какой-то острослов в Сети назвал такую реинкарнацию Москвы -- город-барак. Целые муравейники пластиковых капсул, временных жилищ и панельных пчелиных сот отелей.

Несмотря на заявления правительства, что вскоре городу вернут его обычный вид, город-барак разрастался. Грибницу было уже не остановить. И не последнюю роль в ее аппетите играли интересы корпораций, где директора с искусственными органами и штатом врачей живут по двести лет и летают на шикарных вертолетах. Впрочем, в России еще жить можно, вечной стране снова все нипочем, остальные практически исчезли...

Складской квартал начинается сразу после автомобильной свалки. Пристанище Розового почти в его центре. Цирк Беспринципности, не оправдывая пафосное самоназвание, такая же алюминиевая банка, как и все склады в округе.

У входа в Цирк я заметил старенький японский пикап, доверху нагруженный какими-то манипуляторами, двигателями и хромированным хламом. Из боковой двери ангара Розового тут же выскочили четверо шкафообразных техников в грязных комбинезонах, как свиньи под дубом, зарылись в кучу техногенного мусора.

-- Эй!

Я оглянулся, заметил Айко. Миниатюрная японка помахала рукой, выбираясь с водительского места пикапа:

-- Какими судьбами, Пит?

Насколько я знаю, Айко -- самый востребованный спец по краденому софту у Розового. Вроде бы, она была хакером во времена первого поколения Сети. Может быть, когда-то там я с ней даже встречался. Только вот не припомню ее забавной, будто уменьшенной и кукольной восточной красоты. Даже в этом джинсовом комбинезоне она умудряется выглядеть женственно и опрятно. Очень опрятно. Черные волосы настолько тщательно собраны в хвост на затылке, что кажутся целлофановым покрытием, просто неспособным потерять форму. Ума не приложу, как можно настолько тщательно делать прическу?

Поняв, что молчание затянулось, я кивнул на Цирк:

-- Да я по делам. Розовый у себя?

-- А где ж ему быть? -- она усмехнулась, обнажив неестественно выдвинутые клыки и слегка подпиленные резцы. -- Паук наверху, плетет свои сети.

Я улыбнулся в ответ, стараясь не слишком пялиться на ее зубы. Такую, почти ювелирную кривизну, может обеспечить лишь очень дорогой дантист. Это старинная японская мода -- "яэба". Будто с такими клыками девушки больше похожи на кошечек.

-- Пойдем, -- позвала она, -- провожу. Эти питекантропы, -- новый кивок на техников, -- сами разберутся.

Мы вошли через боковой вход, на двери потеки черной автомобильной краски стекались в слова: "технологический отдел ада". В полутемном тамбуре два негра охранника покосились, но обыскивать не стали. Я тут уже примелькался.

На бетонных плитах Цирка распласталась брезентовая ткань, где техники упорядочивают куски механизмов. Оглушительно грохочет хард-рок из обшарпанного магнитофона, рядом, в инвалидном кресле, расслабленное тело. Судя по капельнице, чьи нити впиваются в руку человека, и портативной виртуальной деке на железном стеллаже, это очередной неудачник, пытавшийся взломать защиту кибер-сети. Теперь его сознание блуждает в цифровой тюрьме, до тех пор, пока организм окончательно не откажет от истощения.

В глубине ангара я заметил наполовину собранных роботов, во вспышках сварочного аппарата кто-то как раз приваривал одному из них циркулярную пилу.

-- Готовится новый сезон боев? -- догадался я.

Айко перехватила мой взгляд, скривилась, в ее голосе я услышал нотку презрения:

-- Забавы Розового.

-- Судя по тону, тебе они не по душе?

-- Ультрабезопасный спорт, -- Айко поморщилась, -- без крови, насилия и жертв. Смотреть противно. Напоминает хиппи, внезапно увлекшихся безопасным сексом и бросивших наркотики... Скоро и жить будем сначала в симуляторе, и только потом в рилайфе.

Я вдруг подумал, что ей безумно не повезло в жизни, если, конечно, правда то, что она была специалистом по сетевому проникновению. Человек, нашедший свое призвание в жизни, профессиональный хакер, вдруг да потерял все. Что может быть хуже?

Полгода назад корпорация "Новая надежда" уничтожила первое поколение виртуальности, разом убив с десяток зайцев: получила новых пользователей, устранила Дикие сервера с их взломщиками и мясниками. Теперь все, кто пытается нарушить закон в абсолютно тоталитарной и безопасной кибер-сети обречен на смерть, как тот бедняга в инвалидном кресле.

То ли от сигарет, то ли от воспоминаний, во рту появился горький привкус. Когда-то и я жил в Сети, в безумном виртуальном мире. Я имел почти все: власть, деньги, работу и уважение. Великий и ужасный Сетевой Дьявол, загадочная аномалия, способная уничтожить кого угодно...

Теперь я лишь тень былого. Двуликий призрак, похитивший чужое тело, деньги и имя. Сам себе могила.

-- О чем задумался?

Айко сощурилась, во взгляде любопытство и какая-то странная нежность. Я пожал плечами, махнул рукой, и японка настаивать не стала.

Розовый обитает под волнистой крышей ангара, словно, по меткому выражению Айко, паук. Через панорамное окно кабинета, как из центра паутины, он внимательно наблюдает за происходящим, изредка снисходя по винтовой металлической лестнице к подчиненным.

Наверху меня таки обыскали, отобрали "Кобру". Я возражать не стал. Даже сдержал улыбку, когда негры из охраны посерели, заглянув в мой пластиковый мешок.

-- Это что? -- басовито рыкнул один из них.

-- Презент шефу, -- ответил я скромно. -- И работа по совместительству.

Негр с неуверенностью кивнул, что-то промычал в микрофон на рукаве, потом посторонился. Дверь в кабинет Розового распахнулась сама по себе, издав классический проигрыш из "Колоколов ада".

-- Пит, мальчик мой, ты, что мне притащил?

Розовый даже поднялся из-за огромного, как аэродром, письменного стола -- признак небывалого расположения.

Карлик, едва ли с метр ростом, он, тем не менее, возбуждает чувство опасности. Может быть, это связанно с тем, что Розовый по самые гланды напичкан биочипами: усиливающими, ускоряющими и еще хрен знает какими. Может -- с его странным образом. С ласковой улыбкой, со словесным поносом, так напоминающим то ли педовок, то ли трансвеститов, Розовый вполне может самолично выпустить кишки обидчику. Помню, Айко рассказывала, что неаккуратных техников он даже расстреливал. Не выходя из кабинета. Просто высунувшись из окна с винтовкой.

-- Мне нужна твоя помощь, -- улыбаться в ответ я не стал. -- Это важно.

Блеск золотых коронок исчез, когда Розовый стер с губ улыбку. Несмешно переваливаясь на кривых ногах, он вышел навстречу. Маленький, с коричневой кожей, Розовый напоминает злобного циркового леприкона. Впечатление усиливается от дорогого фиолетового костюма с жемчужными запонками и серебряными нитями.

-- В чем дело? На тебя кто-то наехал? Я порву его своими короткими руками! Никто не смеет обижать моих друзей! Когда я увидел тебя впервые, Пит, во мне будто взорвался цветной апельсин, забрызгав мое сердце ласковыми каплями предсеменной жидкости! Это было невероятно, вычурно...

-- Хватит, -- поспешно оборвал я, чувствуя, как в голове начинается каша от словесного потока. -- Розовый, это серьезно.

Именно за такую манеру общения он и получил прозвище "Розовый". Кто в прошлом рискнул назвать его "голубым" -- до настоящего не дожил.

-- ...ослепительно и охренительно! Словно эрекция после сотни лет импотенции! Как секс с...

-- Розовый, -- повысил голос я, сильно рискуя оказаться в числе жертв скупщика, -- у меня мало времени. Дело серьезное.

-- Ах, Пит, ты ранишь меня, -- заломил руки карлик, но уже на тон тише. -- Ты совершаешь насилие над душой художника!

В молчании я бросил пластиковый мешок на пол.

-- Мне нужны твои спецы, друг.

Двумя мизинцами, Розовый раздвинул края пакета. Вопреки моим ожиданиям, выражение его лица не изменилось. Только голос высушила деловитость:

-- Взломать?

-- Расшифровать и воспроизвести данные из его памяти.

Карлик вздохнул, покосился на Айко, умудрившись взглянуть сверху вниз.

-- Это по твоей части, начинай работу.

Японка кивнула, я а добавил:

-- Это срочно.

С пластиковым шорохом Айко подхватила пакет, на полу остались черные капли искусственной крови, и вышла.

-- Ты бы поаккуратней с этой кошечкой, мальчик, -- Розовый кивком указал на закрывшуюся за Айко дверь. -- Японки, понимаешь? Я хочу сказать, что это вежливая нация. До неприличия вежливая, аж противно. Сделаешь что-нибудь не так, ноги, например, на стол забросишь, а она тебе ни слова не скажет. Молча яйца отрежет.

-- Спасибо за беспокойство, -- я кисло улыбнулся. -- Но...

-- Кроме того, она мой лучший техник. Хоть и работает у меня недавно, но я не хочу терять специалистов.

-- Да причем здесь я?

-- Думаешь, я не вижу, как она на тебя смотрит, а? Хвост набок кладет, едва ты появляешься.

На этот раз я промолчал, а Розовый безо всякого перехода спросил:

-- Давно ты вляпался в это дерьмо?

-- Ты об ассасине?

-- А ты еще во что-нибудь вляпался?

-- Давно. Но пока я успешно справлялся.

Розовый взглянул странно, но промолчал. Я уже хотел выйти, как он проговорил в задумчивости:

-- Конечно, мальчик, это твои дела, но только до тех пор, пока они не пересекаются с моими. Я хочу сказать, что наемные убийцы из лабораторий корпораций мне здесь не нужны, понимаешь?

-- Еще бы.

Розовый в молчании доковылял к столу.

-- Сколько у тебя времени?

-- Понятия не имею. Все ответы в голове этого урода. Я ничего не знаю.

Если я и слукавил, то лишь самую малость. Думаю, знать Розовому про мои "теплые" отношения с "Новой Надеждой" не обязательно. Хватит и того, что для меня визит убийц корпораций так же нежелателен, как и для карлика. Я-то надеялся, что избавился от ищеек "Новой Надежды" еще давно...

Прежде чем ответить, Розовый кончиком языка облизал край сигариллы, ткнул в горку кокаина на столе и закурил. По кабинету потек сладковато-прохладный запах.

-- Понятно. Выпьешь? -- осведомился Розовый уже чуть отстраненно.

Его взгляд обшаривал нижний зал, где ремонтники выкладывали на пол части механизмов.

Я покачал головой:

-- Нет. Мне нужно побыть одному.

Розовый кивнул. Когда я выходил, вслед донеслось:

-- Говорят, что в башке у этих тварей может быть все что угодно: взрывчатка, "черный ящик", биософт. Будем надеяться, что у этого нет передатчика, понимаешь? Я хочу сказать, что в этом случае нам всем придется туго.

Конечно я понимал, что и сам подставляюсь, и знакомые рискуют, но выхода у меня нет. Недостаток информации ведет на три метра под землю быстрей, чем пуля на улицах Грибницы.

Мрачные бодигарды Розового на выходе отдали "Кобру", снова замерли антрацитовыми статуями, напоминая демонов Вуду. Только фасетчатые линзы-глаза поблескивают на бледных лицах. Что-то подобное я уже видел -- такие люди мало чем отличаются от генномодов, такие же узкоспециализированные существа, тратящие весь заработок на модификацию тела и наркотики.

Что ж, теперь только ждать. Вздохнув, я спустился в технический отдел, переоборудованный в бильярдную. Правда, стол здесь всего один, да и тот с порванным полотном. Истинное же значение комнаты угадывалось сразу, едва замечаешь сложные системы гидропонного оборудования. А, если заглянешь за угол, можно полюбоваться пышными стеблями конопли. Сюда время от времени наведывается хихикающий японец Самато, смотритель Сада Интимного Рая.

На занесенной пылью барной стойке нашлась бутылка коньяка, треснутый стакан и пульт от телевизора. Плеснув в стакан на два пальца, я чиркнул зажигалкой и закурил. А, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, включил первый попавшийся канал инфопространства.

-- Принюхайтесь тщательнее! Ну же! Неужели этот запах не напоминает вам страстный водопад оргазма?!

На огромном голографическом дисплее туповатого вида мужик с тщанием вынюхивает кружевную тряпку. Присмотревшись, я понял -- женские трусики. Ведущий в ярком костюме без устали тараторил:

-- Помните, из двадцати экземпляров женского белья только одни трусики носит ваша супруга! Если вы узнаете ее запах, то вас ждет незабываемый приз!

Оглушенный, я убрал звук на минимум. Сердце уже привычно ускорило бой в предвкушении боли. Что ж, не будем оттягивать этот миг.

Я варварски проглотил коньяк одним глотком, тут же испортив послевкусие сигаретной затяжкой, и полез в карман. Крошечный бумажный конвертик с хрустом развернулся, в пальцах блеснуло хирургической синевой бритвенное лезвие. Пару секунд я рассматривал его, осторожно поворачивая. Кровь стремительно остывает в венах, а сердце учащенно забилось.

-- Меня не существует? -- осведомился я хрипло. -- Меня нет?

Странно, однако, сейчас мерзкий голос из безумных погребов сознания не вмешался. Жаль, мне доставляет искреннее удовольствие мучить его тело. У нас это взаимное: он пытается уничтожить те хрупкие нейронные связи, что остались от меня, скандируя, что вокруг -- обман; а я -- всего лишь призрак, принимающий выдумку за реальность...

-- Вокруг ничего нет? -- как мантру повторял я. -- Все -- иллюзия?

Левая рука легла на прохладную столешницу, тыльной стороной ладони кверху. Мой взгляд скользнул по багровым шрамам на подушечках пальцев. На каждом уже штук по двадцать росчерков. Плата за мое существование. Жертва, чтобы не сойти с ума.

Когда лезвие приблизилось к пальцам, я заметил, как встали дыбом волоски на руке. Организм в ужасе от садомазохистских пыток своего хозяина. Точнее, -- сущности, захватившей контроль над телом хозяина.

Мой голос дрогнул, когда сталь погрузилась в кожу:

-- Н-ничего-о-о... Если меня нет, то и боли не существует.

Резкая, пронзительно жгучая боль заставляет поджиматься пальцы на ногах! Сердце замирает от ветвистой молнии сигналов в нейроцепочке, выжигающей душу!

Я продолжаю резать плоть.

Невыносимо, когда тончайшая полоска металла рассекает по волоконцу кожу, рвутся со звоном оголенные нервы. Даже слышен тихий скрип, быстро теряющийся в выступающей алой крови. Я продолжаю...

"Хватит! -- заорал в мыслях невыносимый голос. -- Остановись, сволочь!"

Наконец-то...

Сдетонировав от голоса, сознание смела атомная вспышка воспоминаний.

Крохотная комната в общежитие, в ней молодой парень днем и ночью колдует над клавиатурой компьютера. Его верный друг из жалости подкармливает нищего трудоголика, втайне жалея дурака. Потом: триумф, слава, государственные премии и водопад наличности. Нищий в один миг стал принцем, создателем виртуального мира. И он не забыл того, кто ему все это время помогал.

Бесконечной каруселью одни картины из прошлого сменяются другими: проекты, патчи, обновления и... наемный убийца! Один из первых сетевых ассасинов, использовавший оружие типа "дубль", уничтожающее сразу в двух мирах: цифровом и физическом. Палец мясника нажимает на спусковой крючок, чтобы создателя виртуальности, Евгения Калугина, уничтожить навсегда...

Новая вспышка!

Виртуальная Сеть, бесчисленное число Душ, цифровой поток несуществующих баз данных. Заблудившийся призрак неведомо как скопированного в виртуальность сознания -- Сетевой Дьявол!

"Перестань! -- взвыл голос в моей голове. -- Хватит!"

Почему-то этот голос ассоциируется у меня с голосом негра, с блеском коронок в виде серебряных черепов, с наполненными туманом глазами; и одновременно с тем, кто помогал Калугину. Вуду-Z, Петр Астахов -- друг, предатель, враг. Тот самый, кто взлетел с моей помощью на Олимп, а затем столкнул оттуда меня в бездну смерти.

"Я все помню! -- ревет голос. -- Помню, помню, помню! Не мучь меня!.."

Охоту на сетевую аномалию -- Дьявола, начинает снова Астахов. И, черт возьми, он доводит ее до конца, выслеживает виртуального призрака.

Не забыть это никогда. Тот миг, когда я вспомнил все, когда осознал, что меня нет, что мой мир -- эмулятор рилайфа, высокопиксельная картинка. И тогда я обрел власть над ним.

Я развязал войну против всех. Корпорация "Новая Надежда", ассасины и охотники за головами, Петр Астахов. Список целей был внушительным. Но я справился. Уничтожил виртуальность, выбросил в общий доступ все данные и пароли корпорации "Новая надежда", моего детища. Я посеял хаос. Пользователи в ужасе бежали, поняв, что больше нет приватной информации, а полиция "Москвы-2" бессильна.

Когда хаос достиг пика, я сбежал через кроличью нору в сказочный мир -- мозговой имплантат, чип-паспорт виртуальности. Одержимый жаждой мести, вошел в разум и тело злейшего врага, в Петра Астахова. Подобно яду выжег его нейроны, память, любовь, всю его жизнь. Я стал им...

К сожалению, его личность не исчезла. Она, как страшный гений, раз за разом возникает из подвалов разума, из темного моря Фрейда, чтобы сводить меня с ума. Только боль, сиюминутная и обжигающая, только она может меня спасти. Напомнить, что этот мир, в отличие от предыдущего, -- реален...

Обессиленные пальцы выронили лезвие, оно с тонким звяканьем ударилось о бетонный пол. Я закрыл лицо руками, будто в надежде отгородиться от всех неприятностей. Но изувеченные пальцы ощутили и на лице тонкие росчерки шрамов: два пересекают губы в уголках рта; с десяток вспухших бугорков на щеках. Когда-то я пытался уничтожить ненавистное мне лицо, которое теперь вынужден носить всегда...

"Доволен, сволочь? -- ощерился ненавистью Петр. -- Ты псих!"

-- Я не псих, -- прохрипел я. -- И еще не доволен. Все впереди...

Очень медленно воспоминания теряли яркость, истаивали, как и терял силу голос верного врага. Теперь, после минутной пытки, они на время исчезнут. Жаль, что я успел убедиться, -- они всегда возвращаются...

Она вошла через пару часов, держа в руках два пластиковых стаканчика с кофе. Я заметил, что предплечья Айко тщательно вымыты, но на одежде еще сохранились черные кляксы заменителя крови.

-- Возьми, -- Айко протянула кофе, я перехватил ее странный взгляд. -- Зачем ты это делаешь?

-- Что?

-- Режешь себе пальцы.

А, теперь понятно, заметила свежие порезы. Ответил честно:

-- Чтобы убедиться, что мир реален.

Она фыркнула:

-- Мог бы у меня спросить...

Я покачал головой:

-- Все не так просто. Ты можешь быть плодом моего воображения.

Осторожно промыв лезвие коньяком, я тщательно завернул его в бумажный конвертик и сунул в карман. Поморщился, когда отмирающая кожа на старых порезах зацепилась за ткань. Все это время Айко следила за мной с нескрываемым любопытством, на пухленьких губах скользит улыбка. Дурочка, думает, что я шучу.

-- Не зря про тебя говорят, что ты псих, Пит. Ох не зря...

Да уличным сплетникам еще неизвестно насколько это правда.

Чтобы не продолжать скользкую тему, я перебил:

-- Ты смогла расшифровать данные?

-- Генномода? Пока мы смогли лишь обезвредить взрывчатку.

-- Взрывчатку?

Айко кивнула с усталостью:

-- Ты везунчик, Пит.

-- В смысле?

-- Такие заряды обычно срабатывают сразу, как только ассасин выключается, чтобы информация не досталась кому не надо. Почему-то этот не сработал, -- она отхлебнула кофе. -- Для меня там работы уже нет, сейчас парни Розового пытаются выжать из памяти киборга все, что могут.

-- Сколько на это понадобится времени?

Айко пожала плечами:

-- Все зависит от шифра: будет или нет. Обычно "черные ящики" не шифруют, и декодировать сигнал можно довольно быстро, как и обработать. Сложности могут возникнуть, если киборг принадлежит корпорациям или правительству.

Я кивнул. Готов поспорить, что такие сложности уже возникли. Все-таки, как же меня нашли?

В кровь очень медленно, вкрадчиво и на цыпочках впрыснули токсичную горечь. Если ассасин действительно принадлежит "Новой Надежде", мне снова бега предстоят, все больше напоминающие соревнование между дичью и охотником. Снова буду срываться с обжитого места. Сколько это будет продолжаться? Может быть, стоит обратиться в черную клинику, сменить внешность, поставить боевые импланты? Потратить все деньги на то, чтобы гарантированно уничтожить за собой даже феромонный след...

Черт! Самое отвратительное в этой ситуации, что я не представляю, что делать дальше? Ну сбегу, скроюсь, исчезну. Ну и? Есть же у меня и другая проблема -- нейронная бомба в голове, сознание Петра. Оно с каждым днем все выше к поверхности. Боюсь себе даже представить, что случится, когда его личность прорвет блокаду...

-- Что с тобой? -- голос Айко порвал мои мысли в клочья.

-- А?

-- У тебя такое лицо, будто сейчас выстрелишь себе в рот.

Черт возьми, ну у нее и аналогии. Хотя, должен признаться, чувствую себя в самом деле хреново. Вот уже полгода я бегу в никуда. Без цели, с "хвостом" из лучших ассасинов корпораций, да еще и с бомбой в голове, доводящей до помешательства своим голосом.

Голос Айко донесся будто из-за поролоновой стены:

-- Тебе бы поспать не мешало.

Я кивнул, но промолчал. Сквозь надоедливый запах конопли и грибковую вонь сырой земли двинулся по коридору, в поисках спального места.

Айко хорошая девушка, но откуда ей знать, что теперь не только мое бодрствование превратилось в пытку. Ночью, когда слабеют путы сознания, мой тайный враг и истинный хозяин тела пытается выбраться наружу. А вместе с ним и ночные кошмары выползают из-под подушки, теневыми пальцами рвут ресницы, целуют в зрачки, дышат безумием...

Мне нельзя спать. Я знаю, что это путь к разрушению, но иного не вижу. Пока моя нервная система не отказала полностью, мне необходимо найти способ избавиться от Петра Астахова. Вдвоем нам не выжить в одном теле.

В дальнем конце ангара обнаружились узкие ниши в стенах, похожие на гробницы в склепе. Некоторые закрыты выцветшими тряпками-шторами, из-за одной доносится мерная возня и пошлые стоны.

Я забрался на первый попавшийся лежак. Чтобы перебить масляную вонь от матраца, закурил. Пальцы сами нашли в кармане плаща наладонник, экран засветился, приняв пароль. Тут же пошла загрузка виртуальной программы, а, через миг, я увидел знакомую обстановку.

Двухкомнатная квартира выглядит так, будто я покинул ее вчера. Наверное, электрический чайник на кухне все еще хранит тепло, а обугленные стены кабинета воняют гарью.

Подчиняясь движению моего пальца, изображение переместилось, у меня сердце сжалось, когда увидел рыжего пса в прихожей. Ретривер подергивал задней лапой во сне, наверное, ему снилось возвращение непутевого хозяина. Откуда Максу знать, что он всего лишь виртуальная программа, поставленная в режим ожидания? Тамагочи, в реальность которого я искренне верил.

Макс засопел тяжело. Не открывая глаз, перевернулся на бок.

Жаль, что я не могу даже войти к тебе, мой единственный друг. Переживет ли моя хрупкая личность еще один контакт с виртуальностью? Я только и могу, что вот так, исподтишка наблюдать за тобой, как в замочную скважину. Вздыхать от сочувствия к твоему одиночеству, мечтать, что когда-нибудь смогу снова погладить рыжую шкуру, увидеть неподдельную радость в твоих глазах.

-- Спи, друг, -- прошептал я с комом в горле. -- Отдыхай.

Экран карманного компьютера погас, и снова я остался один. Человек без тела. Существо без будущего. Травимый охотниками зверь, который даже не может спать. Сколько все это продлится?..

* * *

Браслет на запястье завибрировал. Когда я принял сигнал, сквозь стенки черепа пробился голос Розового:

-- Пит, не спишь?

Я шепнул:

-- Уже готово?

-- Твой заказ? Да, и тебе нужно зайти ко мне. Я хочу сказать, что у тебя мало времени, Пит, понимаешь?

Мне показалось, или я действительно расслышал в голосе Розового предостережение?

Цирк Беспринципности снова обнажил свое чрево, когда я стал подниматься по винтовой лестнице. Почему-то меня взволновало пустое инвалидное кресло у входа, хакер-неудачник исчез. Сейчас где-то уже закапывают его опустевшее тело...

Без лишних разговоров я отдал пистолет охране Розового, и, под звуки "Колоколов ада", шагнул в кабинет.

Айко обернулась, лицо японки было скрыто непроницаемой маской. Рядом, на маленьком столике на колесиках, какие можно увидеть в ресторанах, покоится с погасшими глазами голова генномода. Вскрытая черепная коробка обнажила кремниевый мозг с вкраплениями пластика и силикона. Все тщательно вымыто, нигде нет и следа ядовито-черной крови.

Карлик-мафиози вышел из-за стола, неторопливо стал надевать фиолетовый пиджак, висевший на спинке стула. Я заметил на запястье бандита электронную татуировку, сейчас она изображала часы. Обычно такие штуки привлекают дешевизной, что может говорить о бедном прошлом Розового. Впрочем, с тем же успехом это может быть и простым вкусом к имплантам, недаром его организм почти наполовину состоит из них.

-- Я не знаю, чем ты занимался раньше, друг, -- Розовый улыбнулся, но его голос оставался напряженным, -- однако сейчас меня это беспокоит. Понимаешь?

-- Не уверен.

Он доковылял к столу, проговорили в задумчивости, рассматривая его содержимое:

-- Я не спрашивал у тебя ни о чем. И не собираюсь. Но в последнее время здесь стали происходить слишком волнительные, мать их, события. По нашему сектору ходят нехорошие слухи. А сегодня ты мне вообще притащил в Цирк голову генномода. Я хочу сказать, что пришла пора мне задуматься о своей безопасности.

Я произнес ровно:

-- Друг, если дело в деньгах, то я заплачу, хорошо заплачу.

Розовый показал ровные, как у скульптуры, золотые зубы:

-- Меня не интересуют деньги. В такой ситуации главное -- не потерять свою голову. Всех денег не заработаешь... Айко, оставь нас.

Японка неслышно удалилась, а Розовый заговорил быстро:

-- Убираться тебе отсюда надо, парень. Попал ты.

От резкой смены тона я потерял дар речи, а Розовый продолжал сыпать:

-- Хоть и нравишься ты мне, люблю психов, да и дурочка моя, Айко, по тебе сохнет, но -- уезжай. И быстро. Когда в дело вступают корпорации, то я не уверен, что даже на орбите можно спастись.

-- Что было в "черном ящике"? -- спросил я хрипло.

-- Смерть твоя там была.

-- Генномод меня ждал?

-- Как будто ты не знаешь, -- Розовый скривился. -- Ты вообще как мог с таким "хвостом" ко мне в Цирк прийти, а? Не знаю, что ты натворил, но похоже что-то серьезное. Это боец корпораций, профессиональный "мясник". Таких не посылают в одиночку, понял?

Я промолчал. Значит, не зря я не хотел верить в случайности. Розовый буркнул:

-- Собирайся, парень. У меня и так дел полно, после тебя все тут нужно чистить. Я хочу сказать, что твоих следов на моей репутации остаться не должно. На тебя объявлена охота, и где-то в округе шарят еще пару десятков таких типов. Не знаю, как ты смог стольким шишкам наступить на мозоль, но корпорации готовы сильно облегчить кошелек в обмен на твою голову, -- он помолчал, добавил со вздохом: -- К сожалению, большего узнать не удалось...

Что ж, Розовый прав, я и так задержался, да еще и друзей втянул в неприятности. Пока не поздно -- нужно уходить. Везение не может быть вечным.

Я достал кредитку, хоть так отблагодарю человека:

-- Спасибо тебе, друг. Ты меня очень выручил.

Розовый скривился, открыл было рот, но так и не издал ни звука. Послышались далекие крики, ругательства и негромкие хлопки. Розовый встрепенулся, с огромной скоростью метнулся к панорамному окну. Через секунду и я подскочил. Как раз вовремя, чтобы заметить полтора десятка человек, входящих в Цирк. Обтягивающие черные кожаные трико и оружие в руках гостей мгновенно расставило все точки. А крик вбежавшего в кабинет охранника лишь подтвердил догадку:

-- Шеф, вторжение!!

* * *

"Вот меня и нашли, -- пронеслось в моей голове. -- Но, черт, как же быстро..."

По венам заструился жидкий азот, мгновенно смешиваясь с напалмом, кулаки сжались. Дурная злость захлестнула, я ощутил решимость идти до конца. Каковы бы ни были намерения "мясников" -- не сдамся! Все равно мне теперь конец.

Будто сквозь пенопластовый туман я услышал взволнованный голос Розового:

-- Что с охраной?!

-- Молчат, шеф. Я пытался с ними...

-- Внешние камеры! -- рявкнул карлик.

Стена над столом Розового осветилась голограммой, изображение разбилось на квадраты -- наружные камеры наблюдения.

-- Что за?..

Первое, что я заметил, была ярко-красная лужа на пыльном бетоне, а чуть в стороне, у самой кромки экрана, виднеется человеческая рука. Повинуясь команде Розового, изображение задвигалось. Мы увидели Цирк Беспринципности, охваченный ленточным червем солдат, лучи прожекторов пускают блики на их черной хитиновой броне. Позади оцепления два броневика без опознавательных знаков. Около ворот ангара валяются фигурки чернокожих охранников. Нападающие поспешно занимают позиции, собранность их движений не вызывает сомнений -- генномоды, ассасины корпораций. Точнее, одной из самых крупных -- "Новой Надежды", владелицы виртуальной Сети и практически половины существующего мира. Чудовищный организм, протянувший жадные щупальца почти во все сферы бизнеса и политики. Раковая опухоль... которую создал я...

На одном из блоков экрана показалось движение, датчики тут же увеличили картинку. С невероятной четкостью я рассмотрел двух техников в джинсовых комбинезонах, они метнулись прочь от ангара, чтобы через миг рухнуть с дырами в спинах.

-- На крышах снайперы, -- Розовый поджал губы.

Громила-бодигард выругался, позвал из-за спин.

-- Шеф...

Одновременно с Розовым мы шагнули к панорамному окну, карлик эхом повторил ругательство негра.

Ангар внизу заполнили черные фигуры в хитиновой броне, многие уже ждут на позициях, другие удерживают на полу захваченных техников и рабочих. Немногих воинов Вуду, присягнувших карлику, банально уничтожили...

"Ловушка захлопнулась, -- подумал я, косясь на Розового. -- Выдаст ли он меня? Точнее -- выдаст ли сразу, или после торгов?"

Будто в ответ из недр ангара взревел многократно усиленный динамиками голос:

-- Внимание! Вы окружены, сдавайтесь. Сопротивление бесполезно.

Сказано было так, что все сомнения отпадали сами собой. Сопротивление действительно бесполезно. Что могут сделать оставшиеся бойцы Розового против целой армии?

Карлик покосился на меня, но я так и не смог угадать его мысли.

-- Свяжись со всеми, кто еще может держать оружие, -- приказал он охраннику. -- Но без команды пусть не двигаются. Я хочу сказать, что нужно подождать, я попытаюсь уладить...

Антрацитовый великан кивнул, в его линзах-глазах было ночное равнодушие. Похоже, что его кровь сейчас стремительно закипает под воздействием наркотиков, организм готовится к боевому режиму. Именно так эти големы превращаются в божество смерти, без жалости, нечувствительное к боли, без страха.

-- А теперь давай решать, что делать дальше, -- услышал я голос Розового. Я всмотрелся в коричневое лицо, но там даже глаза, похожие на два марихуановых окурка, были пустыми. -- Я хочу сказать, что у меня нет выбора, Пит. Иначе все...

-- Отсюда есть тайный ход?

-- На крышу, -- кивнул он. -- Но ты же видел, все простреливается. Эти сволочи действительно взяли нас в кольцо.

Стены задребезжали от металлизированного рева:

-- Повторяю: сдавайтесь! Всем бросить оружие и выйти с поднятыми руками.

Нижний зал продолжал заполняться боевиками. Захваченных техников Розового просто выталкивали на улицу, чтоб не мешались под ногами. Кто сопротивлялся, тот в следующий миг имел возможность увидеть свои мозги на бетонном полу.

-- Заманчивое предложение, -- прошептал Розовый. У меня от его тона по спине скользнул морозный ветер.

Он приблизился к панорамному окну, раздавил пальцем кнопку на пульте и заговорил. Оцифрованное эхо усилителя повторило:

-- Вы кто такие, вашу мать?!

В полутьме ангара я различил стройного мужчину, в отличие от остальных -- без брони. Только черное трико облегает тренированное тело. Он поднял громкоговоритель к лицу, ответил с достоинством:

-- Мы те, кто разнесет твой гомосятский цирк на атомы, Розовый. И ничто нам не помешает. Мне лень пачкаться о такое дерьмо как ты. Потому, даю тебе минуту, чтобы ты выполз из своего гадюшника, а заодно и гостя вывел. Он называет себя Питом, знаешь такого?.. Время пошло.

В глотке Розового заклокотало и тут же заглохло рычание, только усилив ассоциацию его со злобным леприконом. Карлик обнажил в напряженной улыбке золотые зубы, прошипел с убийственным добродушием:

-- Ну у тебя и друзья, Пит. Я хочу сказать -- ублюдки, а не друзья.

Риторическое утверждение. Впрочем, с ним я полностью согласен.

-- Нужно выхожу, друг, -- проговорил я.

-- Тогда тебе крышка, -- ответил он, не глядя на меня.

-- Если не выйду, крышка будет всем.

-- Точно...

-- Мне нужно мое оружие.

Подчиняясь приказу, будто черный джин, явился негр-охранник. Я забрал "Кобру", снял с предохранителя и сунул в карман плаща. Краем уха слышал, как Розовый дал отбой остатку своей армии, чтобы никто не начал палить.

"Вот так, -- подумал я с горечью. -- Вот так..."

-- Жаль, что до сезона боев еще далеко, -- вздохнул Розовый с сожалением. -- Весь этот хлам не пригодится...

Я с непониманием проследил за его взглядом, наткнулся на разбросанные по ангарному полу запчасти боевых роботов. Кое-где лежали истерзанные пулями тела, создавая впечатление войны людей с машинами. Натуральное поле боя.

"Можно было бы натравить роботов на гостей, -- догадался я. -- Но..."

Мысль оборвалась, а спину захолодило.

Среди пузатых гусеничных траков и помятых корпусов пробирается Айко. Когда в полутьме сверкнул металлический блик, я различил в ее ладони кинжал-сай.

-- Айко!

-- Кто?!

-- Вон туда смотри!

-- Дура!

Розовый метнулся к пульту, в ангаре, включившись, противно заскрежетал мегафон, но слов карлика уже никто не услышал.

Айко, будто и вправду дикая кошечка, мгновенной тенью рванулась к незнакомцу в трико. Тот не успел даже обернуться, а в следующий миг полоска легированной стали вынырнула у него из груди.

Мы увидели, как пальцы незнакомца выпустили громкоговоритель. На шум стали оборачиваться боевики в броне, а в их руках, синхронно, поднимаются автоматические винтовки.

Миниатюрная японка профессионально, словно всю жизнь трудилась наемным убийцей, локтем перехватила на излом шею человека, стала отступать, не переставая колоть его кинжалом. Я не сразу понял, что вспышки в полутьме ангара -- выстрелы. Лишь, когда живой щит, за которым девушки практически не видно, стал дергаться под пулями.

-- Не стойте, идиоты! -- оглушил меня голос Розового. -- Огонь! Убейте их всех!!

Живой щит Айко в считанные мгновения превратился в изрешеченный кусок мяса. Под выстрелами в воздух то и дело взбрызгивались алые капли, кусочки плоти и черная ткань. Отчетливо я увидел молниеносный разрыв на белоснежном локте, почти услышал крик боли. Айко выпустила мертвеца, не удержалась, и рухнула навзничь, держа левую руку неестественно выгнутой. Свинцовый град швырнул сверху разодранное тело незнакомца.

Совсем рядом загрохотали автоматы. Два антрацитовых воина Вуду разряжали рожок за рожком в бронированные тени внизу. Вот бронебойные пули рвут на части шлем и наплечники одного, разбрызгивая кровь вперемешку с костями, затем второго. Но реакция ассасинов практически мгновенная, они переключились на другую огневую точку, по металлической лестнице затарахтели пули. В дальнем конце ангара двое мясников развернули в нашу сторону устрашающего вида пушку, и когда успели?!

Мы будто внезапно угодили под Армагеддон урбанистического бога, где вместо падающих звезд -- свинцовый град, а вместо серы -- пороховая вонь.

Я поспешно швырнул тело на пол, в тот же миг огненный шквал взорвал панорамное окно. Ударной волной в кабинет забросило два черных тела, я с трудом узнал в объятых пламенем тушах охранников Розового. Пули изрубили стены, сверху посыпались вырванные куски потолка. Под рикошетный визг я пополз в дальний конец кабинета, ощущая под ладонями мощные удары. К счастью, Розовому хватило ума хотя бы пол сделать бронированным!

-- Я прокляну тебе в веках, неблагодарная скотина! Обезображу твою жизнь анальным насилием и выколю глаза, чтобы они больше не могли смотреть в лицо честным людям!

В грохоте я с трудом узнал голос Розового, обернулся. Тот, распластавшись на полу, пинает каблуком горящего негра.

-- Вставай, дармоед!

-- Шеф...

О боги, с такими ранами и он еще жив?!

-- Твою мать, -- карлик сорвался на визг, -- веди бой!

У меня глаза на лоб полезли, когда обугленный негр зашевелился. Стряхивая пепельные струпья с кожи, встал на четвереньки. На пластиковый паркет часто срываются капли крови, настолько горячей, что от них идет зловонный пар. Впервые я видел модифицированного бойца в действии. Похоже, что его мозг сейчас работает лишь на имплантах, сознание отключено.

"Не зря говорят, что ассасины долго не живут, -- некстати подумал я. -- Был бы без чипа -- может и дождался "скорой". Теперь он труп... матерь божья..."

Антрацитовый труп поднялся, покорно взял у Розового оружие. Мне врезались в память его окровавленные пальцы, где сожженные суставы обнажили кости, будто порванная гофра на механизме.

-- Пит. Пит, мать твою!

Розовый на карачках добрался к своему столу, сейчас горящему, что-то нажал. Одна из гипсовых плит потолка отпала, в паркет уткнулась лесенка. По ее хромированным перекладинам красиво плясали огненные блики.

-- Не спи!

Путаясь в полах дурацкого плаща и молясь, чтобы ненароком не нажать на спусковой крючок "Кобры" в кармане, я пополз к Розовому. У входа снова началась стрельба, на этот раз с долгими перерывами. Похоже, что, даже не смотря на все импланты, бодигарды Розового уже никого не защитят. Так, время потянут.

Когда я вцепился в хромированные ступеньки, понял, даже на это охрана уже не способна. Негр завалился навзничь, кровь сочиться даже из пор кожи. Покрытая пеплом кожаная куртка на груди изодрана пулями.

-- Ну быстрей же!

Сверху меня окатила прохладная волна ночного воздуха, отнеся в сторону душное облако пороховых газов и запаха крови. Розовый откинул люк и выбрался на крышу. Только сейчас я вдруг разволновался. Вспыхнувшая надежда на спасение подействовала не хуже укола адреналина в сердце!

По лестнице я буквально взлетел, мимо промелькнул короткий бетонный колодец, и тут же рука карлика вцепилась мне в локоть, помогая выбраться на крышу. Нет... не помогая, он меня выдернул, как пробку из бутылки вина. Вот уж не ожидал от него такой силищи!

-- Стоять!

На дне колодца мелькнула бронированная фигурка, я поспешно выхватил "Кобру". Отдача мощно ударила в ладонь, а гром выстрела взорвал защитную маску на лице ассасина, расплескав фонтаны крови. На его место тут же встал новый, но Розовый уже захлопывал люк.

-- За мной, -- рявкнул он сквозь зубы.

После обугленного и жаркого кабинета Розового очутиться на прохладных жестяных плитах крыши оказалось так приятно, что я едва подавил в себе желание прижаться к ним всем телом. Откуда-то сбоку загрохотало -- карлик бросился прочь. Я тоже вскочил, побежал неуклюже, стараясь удержаться на пружинистой поверхности. Бежать было неудобно, перекрытия то и дело прогибаются под моим весом, вдобавок они рифленые, как шпалы на железной дороге. Шум стоит такой, будто мир рушится.

Позади грохнуло. Раз, другой. Потом крышу осветило красным жаром, я оглянулся, как раз успел заметить огненный столп, вознесший люк тайного хода метров на двадцать в небо. Через пару минут ассасины уже будут здесь...

Глаза резануло белым, слепящие потоки прожекторного света облизали крышу, едва не сбросили нас в черную пропасть улицы внизу. Прожектора тут же пропали, через минуту снова поймали нас в освещенный круг. Ночную тьму над головой разодрал рев турбины.

"Беспилотники!!", -- догадался я.

И правда, через миг мелькнули стремительные силуэты, красные сигнальные огни. Два беспилотных вертолета. Любимое оружие "Новой Надежды". В двадцать первом веке они заменяют охотничьих псов в городских джунглях. Не только выслеживают, но и...

Одновременно со вспышками выстрелов загрохотало, жестяные плиты крыши со скрежетом прорвало. Автоматные очереди повели две смертельные колеи прямо по следам карлика, еще чуть-чуть и... Розовый бросился в сторону, помчался из стороны в сторону, как перепуганный заяц. На месте, где он только что бежал, взметнулись в небо выдранные куски жести.

На миг меня ослепило, я инстинктивно бросился зигзагом. Как раз вовремя, ибо над головой ударила барабанная дробь бойков, посыпались отработанные гильзы. Я не удержался на повороте, полетел кубарем. Едва успел вскочить, жесть под ногами вывернуло наружу, пули просвистели так близко, что меня окатило раскаленной волной воздуха. Над головой взвыли турбины, звук стал удаляться.

"Нет, -- мелькнуло у меня в голове, -- так мы не уйдем".

Пальцы стиснули рукоять "Кобры", я упал на одно колено, прицелился.

Беспилотник как раз завершал вираж, чтобы снова выйти на цель. Прожектора, словно живые, быстро нашарили меня. Уверен, что в этой штуковине установлена куча датчиков, и видят меня и без света, и через стены, а прожекторы, скорее всего, исполняют роль трассирующих пуль или средства дезориентации противника. Вот этим-то, черт возьми, они меня и бесят!

Отдача ударила в ладонь, ствол "Кобры" подбросило кверху, потом еще раз. Один из прожекторов взорвался, вниз посыпались искры и куски стекла. Беспилотник развернулся, я почти физически ощутил, как мое тело ловят в перекрестье прицела.

Без паники! Нужно прицелиться, выстрелить. Еще раз.

Пули бессильно отскакивали от черного ястребиного носа беспилотника, лишь высекали тонкие снопы оранжевых искр. Похоже, что хваленая и почитаемая на улицах "Кобра" здесь бессильна, а я лишь потерял драгоценные мгновения...

Сбоку мелькнул размытый силуэт, в борт беспилотника с глухим ударом врезалось тельце карлика, вертолет качнулся. У меня глаза на лоб полезли, когда Розовый проломил кулаком борт машины! Сыпанули неоново-синие искры и статические молнии, что-то вдруг изменилось, звук турбин стал надсадным. Из двигателей повалил жирный дым, беспилотник повело в сторону.

Карлик успел спрыгнуть в последний момент, покатился по крыше кувырком, исчез где-то в темноте.

Я обернулся. В огненном кругу тайного люка Розового показались первые ассасины, двое уже сдергивали с плеч оружие. Поврежденный беспилотник завершил дугу вокруг крыши, я услышал вопль ужаса, а в следующий миг машина врезалась в толпу бронированных наемников.

Взрыв оказался неожиданно мощным. Крыша внезапно исчезла внизу, взрывной волной меня отшвырнуло к самому краю, метров десять волокло по инерции, пока не приложило о вентиляционную надстройку. Перед глазами поплыло, от удара я чуть не потерял сознание, из легких выбило воздух. По жестяной поверхности вокруг заколотил дождь из пылающих обломков легированной стали и кусков тел.

Пару минут я валялся, приходя в себя. На миг мне показалось, что крыша Цирка Беспринципности стала ареной гладиаторских боев. Точно так же там груды пылающего хлама, вонь раскаленной стали и чадящего топлива. Только приторно сладкий привкус горелого мяса напоминает о реальности происходящего.

С трудом я поднялся, охнул от резкой боли в спине. С горечью обнаружил, что где-то выронил "Кобру". Теперь будто без рук...

Второй беспилотник исчез где-то за бугром крыши, слышна его беспрерывная стрельба. Значит, -- Розовый еще жив!

Я уже хотел двинуться туда, когда заметил красные точки. Лазерные прицелы шарят по рифленой жести, пересекаются. У меня кровь похолодела при воспоминании о снайперах.

Пригибаясь, короткими перебежками я рванул к краю крыши. Наверняка где-то должна быть лестница. Но чем дальше я убегал от пожаров позади, тем сложнее было находить в темноте дорогу. Однажды едва не упал, нога соскользнула в черную пропасть, я лишь в последний момент успел вцепиться в край. Обдирая кожу, выбросил тело наверх, пополз на животе. Полы плаща зацепились за острые края листов жести, затрещала ткань. Пришлось, извиваясь, вывернуться из неудобной одежды. Сразу почувствовал себя свободней.

Где-то сзади внезапно стихли турбины второго беспилотника, а через секунду крыша вздрогнула от взрыва. В кровавых отсветах огненного гриба я вдруг различил проржавевшие перила пожарной лестницы в паре метров от меня. Представляю, как было бы нелепо, свались я рядом с ней вниз.

* * *

На брюхе я подполз к лестнице, вцепился в мокрые ржавые перила. Осторожно стал переносить вес, надеясь, что конструкция выдержит. На миг мелькнула мысль о Розовом. Что там с ним? Выжил ли карлик-мафиози? Но не успел я дернуться обратно, как из темноты выскользнула низенькая фигура, ломкий голос возмутился:

-- Ты еще здесь?!

Ответить я не успел. Внизу, в грязной жирной темноте переулка вспыхнули лезвия света, проскользнули по стене ангара и впились в нас. В лучах фонарей я разглядел пару десятков ассасинов в инсектоидной броне.

Одним движением я забросил тело обратно на крышу, в ту же секунду единым громом ударили выстрелы. Жестяные листы перекрытий вспучило на краю, их изрешетило пулями.

-- Черт, -- прошипел я. -- Хреновый у тебя, друг, спасательный ход. Толку, что мы на крышу выбрались?

-- Откуда я знал, что Цирк будут штурмовать корпорации?! -- огрызнулся карлик.

Я только сейчас заметил, в каком он виде: фиолетовый пиджак в подпалинах, один рукав отсутствует, а на груди четыре пулевых отверстия. Вдобавок из носа бежит тонкая струйка крови. Видимо, даже не смотря на весь его апгрейд, карлик сейчас не в лучшем состоянии.

Снизу докатились короткие команды, лязг оружия.

"Вот сейчас они свяжутся со снайперами, -- подумал я обреченно, -- передадут наше расположение, и тогда нам крышка!"

Похоже, что те же мысли были и у Розового. Карлик витиевато и грязно выругался. Быстро огляделся, при этом в глазах у него появилось затравленное выражение.

-- Черт бы побрал тебя, Пит, -- прошипел он. -- Черт бы побрал тебя, и твоих ублюдочных друзей! Что ты сделал такого, что корпорации ради тебя собрали целую армию?!

-- Это еще не армия, -- "обрадовал" я его. -- Так, отдел...

Розовый впечатлился, что отразилось в новом ругательстве, уже посвященном мне, моим половым отношениям с корпорациями и с их извращенными руководителями. Знал бы он, что вот такой руководитель прямо сейчас с ним прячется на крыше. На расстоянии вытянутой руки.

-- Нужно прыгать, -- вдруг сказал он. И зачем-то уточнил: -- Вниз.

Меня коснулся холодный ветер, но в мыслях кто-то другой, прагматичный и циничный тут же согласился. На крыше нас уж точно прижмут, рано или поздно. Хотя, скорее всего -- рано. Сколько надо времени, минут десять, пять? Тогда у нас в запасе лишь мгновения.

По коричневому лицу Розового я понял, что он такого же мнения.

-- Нам нужно оружие, -- прошептал он. -- Без оружия мы не прорвем оцепления. Я хочу сказать, что нас просто возьмут в клещи и тогда...

Он помолчал, я поймал на себе его внимательный взгляд:

-- Не знаю, зачем им нужен ты, но со мной церемониться они не станут. Скорее всего, с тобой тоже.

Он замолчал на полуслове, прислушиваясь к чему-то, потом быстро подполз к краю крыши, высунул голову. Миг, и манерный карлик уже снова рядом. Я услышал его тревожный и торопливый шепот:

-- У тебя вряд ли будет даже минута, понимаешь? Десять секунд -- максимум. Потом нас убьют. Я хочу сказать, что ты не должен сейчас думать о сохранении своей наглой шкуры. Ты привел их в мой дом, теперь будешь расхлебывать на равных... готов?

Я не успел и кивнуть, а Розовый вдруг вскочил, бросился к краю. Расставив руки, словно изображал журавля в японском театре Но, он полетел вниз.

* * *

Из десяти секунд отпущенных Розовым, я промедлил только одну. Достаточно, чтобы смирить горечь и приготовиться к бою. Мужчинам всегда неприятно, когда они втягивают в свои войны невиновных. Виноваты ли перед кем-нибудь Розовый, Айко или кто-то из техников Цирка? Ради чего многие сегодня остались лежать на бетоне, смешивая пыль со своей кровью?..

Но теперь, как ни неприятно это сознавать, я должен до конца использовать их -- людей, волею случая ставших на мою сторону. Использовать, чтобы не сделать их жертвы напрасными.

Сильно оттолкнувшись руками, я швырнул тело в пахнущую отбросами пропасть над улицей. Сердце успело сжаться от мгновенного страха, что не успею удержаться, что падение завершится сочным кровавым плевком на асфальте, где лишь патологоанатомы разберутся с установкой моей личности.

Внизу успел вырваться у кого-то и взвиться над ночью крик, даже выстрелить успели. Потом мощно грохнуло, лязгнуло, завыли от боли. Краем глаза я видел, как фигура карлика, такая хрупкая и немощная на вид, бомбой обрушилась на группу закованных в броню ассасинов. Двоих отшвырнуло, остальных подмял Розовый.

Все это я успел заметить в тот краткий миг, когда был в свободном падении. Потом пальцы сомкнулись на ржавой перекладине лестницы, не удержались, но дали время второй ладони вцепиться в спасительный металл.

Рывком меня перевернуло обратно к верху головой, тело впечаталось в стену. Боль рванула мою плоть с такой силой, что вся рука онемела, от запястья до плеча. Пальцы тут же разжались, я пролетел вниз еще полметра, взвыл, ударившись в перекладину коленом. Застонал еще раз, схватившись второй рукой. Теперь понадобилось усилие воли, чтобы опять отпустить перекладину лестницы. Последнее рычание сквозь зубы, едва не выдернутые торможением из суставов кости, и я оттолкнулся ногами от стены.

Полет с высоты оставшихся пяти метров мне показался вечностью. Я видел лишь посеребренные бликами влажные стены и вонючий пар, поднимающийся из канализационной решетки. Вот, прямо подо мною, темнота зашевелилась. Тень превратилась в поднимающегося ассасина, вот он вскидывает автомат...

Наверное, в последний момент он все-таки что-то почувствовал. Не стал стрелять, запрокинул голову. В его тонированном щитке я вдруг заметил себя: падающий человек нелепо растопырил руки-ноги, на бледном лице, испещренном шрамами, страшный оскал готового к последней битве хищника.

Столкновение отозвалось во мне фейерверком боли, хоть и упал на человека, но в бронированных доспехах же! Что-то захрустело, то ли во мне, то ли подо мной. Меня оглушило криком боли.

Сцепив зубы, перекатился в сторону. На асфальте остался лежать боец с неестественно выкрученной шеей. Онемевшими и разбитыми пальцами я подхватил его автомат, холодный, и неожиданно легкий. Подтянул к себе, и только тогда рискнул подняться на ноги. Тут же рухнул снова, разбитое о лестницу колено болит так, будто там не осталось целых костей.

-- Живой?!

Меня окатило влажным воздухом, мимо пробежал Розовый. В руках карлика тоже автомат.

-- Дома спать будешь! Вставай!

Но я уже и сам поднялся, не хуже Розового понимая, что промедление...

-- Не двигаться! Стоять!

Из-за рифленого угла ангара черным горохом выбросило взвод солдат. Сверкнули и обожгли глаза фонари, мучительно медленно скрестились лазерные указатели. Вдобавок послышался стон со стороны ассасинов, расплющенных падением карлика. Кто-то даже зашевелился. Медлить было нельзя!

Палец утопил в пластиковом корпусе спусковой крючок, сразу ударила в плечо отдача, а в переулок плеснуло красной прерывистой нитью трассирующих пуль. Первая очередь пришлась на низенькую кирпичную постройку между ангарами. Пули красочно покрошили кирпич, сочно рассыпая красные бутоны огня из пиротехнической смеси. Чуть подвинув ствол, я выпустил вторую порцию свинца уже точно в цель -- пораженный пламенными иглами ассасин задергался, и некрасиво рухнул на асфальт. На миг восприятие мира исказилось, показалось, будто играю в компьютерную игру, там тоже можно вот с такой легкостью корректировать огонь. Но размышлять было некогда, остальные уже падали на одно колено, загрохотали первые выстрелы.

Автомат в моих руках приглушенно застрекотал, быстро и уверенно, щедро рассеивая по асфальту латунь отработанных гильз. На боковом экранчике оружия цифры помчались к отметке "0".

Двоих броненосцев отшвырнуло на стену. В темноте переулка кровь почти не видна, по цвету прекрасно сливается с черным хитиновым панцирем, лишь по влажным бликам можно определить пробоины.

В руках ассасинов расцвели жесткие бутоны огня, переулок заполнил гром, такой осязаемый, словно смерть обрела физическое тело.

Пригнувшись, я рванулся в сторону, беспорядочно вращая стволом автомата. Метнулся за мусорный бак, здоровенный, будто здесь живут великаны. Плечо от удара о стену заныло, я поморщился. А, когда мазнул взглядом по экрану патронника, едва сдержал отчаянное рычание. Магазин опустел.

И только сейчас я осознал, что все это время в меня не попали ни разу! Ни разу, хоть я и был как на ладони. А выстрелы...

Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как пули заколотили по приземистому торсу Розового. Тот задергался, стал отступать под напором свинца. Готов поклясться, что видел высекаемые о него искры! А через невероятно долгое мгновение Розовый упал на спину, прямо в масляную лужу на асфальте. Дорогой вычурный костюм превратился в лохмотья, быстро намок от выбивающейся толчками крови на груди. Рядом возникли две тени, сервомоторы их брони чуть слышно застонали, когда руки наводили оружие. Две короткие очереди контрольных выстрелов. Тело карлика трепыхается беспомощно, столь нелепое и кичливо-комическое на фоне ассасинов.

-- Не двигаться! Бросить оружие!

Я поднял взгляд, в меня нацелилось около десятка стволов. Свет от фонарей на автоматах режет глаза, заставляет закрыться рукой.

Вот и все? Меня пристрелят так же просто и безапелляционно, как и Розового? Как бродячего пса, напавшего в слишком сильного и жестокого противника?

Я не пес!..

Предостерегающий крик взметнулся над переулком, когда я вскочил. Ближайшего врага рубанул прикладом бесполезного уже автомата, удерживая его за горячий ствол. Потом, под истошный визг инстинкта самосохранения, швырнул тело на свет фонарей. Только бы прорвать оцепление!..

Я будто угодил под поезд.

Что-то твердое ударило в грудь, я налетел на встречный удар всем весом. Резкая боль была настолько сильной, что другие удары почти не ощутил. А, когда мелькающие ботинки и приклады исчезли и я поднял голову, успел лишь заметить странно широкое дуло пистолета в руках одного из врагов...

Выстрела я не увидел. Зато тело мгновенно обмякло, позвоночник ожгла молния парализатора, выжигая нейроны, ушла в затылок. Я упал на асфальт. Не почувствовал, но увидел, как из разбитого носа плеснуло красным. Пронеслась дурацкая мысль, что завтра нос будет похож на сливу. Если будет это самое "завтра".

-- Цель захвачена.

-- Доложите в штаб.

-- Дзайбацу будут довольны, объект доставим без повреждений.

-- Что делать с остальными?

-- Если у них в руках есть оружие и они оказывают сопротивление -- убейте...

Переговаривающихся почти не слышал. Упал я настолько "удачно", что мог видеть застывшую маску на лице Розового. Из открытого рта карлика струилась кровь. Почему-то меня больше всего поразили выбитые пулями золотые зубы...

Многие ли могут примерить чужую шкуру?..

Нет, не так...

Многие ли могут примерить чужую Душу? Жить согласно чужому распорядку? Наверное, нет. И еще меньше смогут жить в теле врага, искреннего, настоящего. Ежедневно смотреть в отражение зеркала, вглядываться в его лицо и по ночам слышать чужой голос. Истерико-шизофреническая опера одного актера с двумя сердцами. Ария саморазрушения и ненависти к собственному телу...

Я смог. Более того, я до сих пор жив. А тогда, едва осознав, что со мной произошло, -- едва не сошел с ума. Метался в отчаянии, подобно неудачливому самоубийце в мягкой палате психиатрической клиники. Только в последний момент опомнился. Еще бы чуть-чуть, и закончилось мое существование так же бездарно, как исчезает бессильная ярость вулкана.

Но я успел взять себя в руки. Движимый ненавистью и только ненавистью, желающий разрушить все, что построил ранее, как голем под рукой богов хаоса, я влился в круг общения Петра Астахова. Я был им. Я каждый день испытывал муки, примеряя его лицо, и с тем большим наслаждением убивал свое детище -- виртуальную Сеть. Детище, извращенное до неузнаваемости моим врагом.

С основных счетов компании "Новая Надежда" пропали деньги. Корпорации-партнеры не получили вовремя помощь. Террористы атаковали серверные станции. В виртуальность выброшены все пароли и секретные данные корпорации...

Когда началось расследование и выяснилось что к чему -- меня уже не было. По горячим следам пустили генномодов, армию, наемников. В Грибнице тогда был настоящий хаос, снова ввели комендантский час, люди боялись выходить на улицу. Мои перестрелки, умноженные на разрушенную Сеть, запомнились многим. Да я и сам тогда ушел едва-едва, только удача и спасла. И до сегодняшнего момента у меня получалось сбегать. Правда, я и сам не знал, куда бегу... и главное -- зачем?..

Полугодичное бегство от собственной тени. Убийцы корпорации меня волновали меньше всего, ведь я так и не смог найти ответ на простой вопрос -- что мне делать дальше? Как я смогу жить в чужом теле? Как я смогу видеть свое-чужое лицо? Месть оказалась делом чрезвычайно невыгодным. Куда проще "заказать" врага, но что делать, когда ты сам, частично, и есть этот враг?

Может быть, вернуться? Стать виртуальным призраком? Новое поколение Сети -- кибер-сеть, запущено и функционирует успешно. Но что-то мешает избрать этот путь. То ли страх, то ли еще что-то...

Или, может, исчезнуть по-тихому? Забиться в самую глубокую нору где-нибудь на Диких территориях. Взять чужое имя, и до конца своих дней удивлять соседей расщепленным сознанием. Ведь я не могу даже увидеть близких мне людей. Что скажет Алиса, явись к ней такой двуличный демон? Что почувствую я, когда она обольет лаской врага...

Нет!

Нет, нет, нет!

Только бежать. Не спать, чтобы не давать власть над собственным телом Петру. Не задерживаться на одном месте надолго, чтобы не подвергать окружающих смертельной угрозе, как стало с...

Вспомнился труп карлика на асфальте в переулке. Розовый остался где-то там, рядом с мусорниками, в промышленном районе Грибницы, около своего уничтоженного логова -- Цирка Беспринципности.

Из-за меня.

После этого мне снова убегать? Стараться не замечать, что кольцо практически всемогущих врагов сжимается с каждым мигом вокруг все тесней, как шагреневая кожа?..

Петр! Я ненавижу тебя! Зачем ты нарушил мое забвение?! Зачем вмешался в загробную жизнь, зачем разбудил меня?!

* * *

Очнулся я от прикосновения чего-то, пахнущего латунью и оружейным маслом. Секунду вслушивался в шелест молний между нейронами своих клеток, а потом раскрыл глаза.

Прямо в лицо мне вглядывался адовой пустотой ствол автоматического ружья.

-- О, вы пришли в себя.

Голос, вопреки словам, удивления не выражал.

Я поморгал, изображая бессильного и отупевшего ото сна человека, хотя на самом деле вынырнул из обморока легко и быстро. По телу нехотя течет кровь, наполняя силой обмякшие мускулы.

Похоже, мы в нутре военного грузовика или фургона. Стальные стены, вдоль которых стелются полки с компьютерами; стальной потолок с неоновыми лампами; бронированная дверь прямо передо мной, вместо ручки -- кодовый замок.

Очень осторожно попробовал пошевелиться, и даже без взгляда определил, что я сижу на твердом, наверное, пластиковом стуле. Руки сжаты браслетами за его неудобной спинкой.

А сбоку, около широкого кожаного кресла, слегка покачиваясь от движения кузова, небрежно поигрывает короткоствольной винтовкой человек в костюме. По осанке и выражению лица можно с легкостью определить его пост в корпорации -- какой-нибудь региональный директор. Не выше. Только они держатся вот с такой застенчивой важностью, одновременно показывая свою значимость и боясь ошибиться.

Больше в нем нет ничего примечательного. Обычное лицо, слегка вытянутое к подбородку, зачесанные назад волосы, модного в этом году жемчужного цвета. Маленький значок с логотипом "Новой Надежды" на лацкане пиджака. И любопытство в модифицированных оливкового цвета глазах.

-- Мы не встречались раньше, -- проговорил человек. Говорил ровно и четко, чтобы никакой интонацией не выдать свою простоту. -- Поэтому заранее прошу прощения за нашу настойчивость. Другие методы вы отвергаете.

Я помолчал, а человек отложил винтовку на полку и представился:

-- Иван Терехин, региональный директор корпорации "Новая Надежда".

Я хмыкнул.

Терехин не понял, кресло засипело сервомоторами, принимая оптимальную форму, когда он уселся.

-- Господин Терехин, -- прозвучало из-за моей спины, -- руководство получило наш сигнал.

-- И?

-- Нам нужно проследовать в тюремный корпус.

О! У "Новой Надежды" появился тюремный корпус?!

Я обернулся, за широким пультом -- трое. Все в униформе "Новой Надежды", синие комбинезоны простых служащих.

Иван кивнул, на лице дрогнули губы, обозначая добродушно-вежливую улыбку.

Я поспешно обдумывал план действий. Никто не знает, ЧЬЯ Душа на самом деле господствует в голове Петра Астахова. Трагическая история Сетевого Дьявола для многих закончилась с перезагрузкой первого поколения виртуальности. Более того, само существование Сэйта, вся операция по его поимке и все данные -- засекречены. Это мне здорово помогло, когда я уничтожал "Новую надежду". Жаль, что у меня не получилось это дело довести до конца...

"Ну что? -- подумал я быстро. -- Значит я по-прежнему для всех Астахов? И им от меня нужно... месть?"

М-да... идиотское предположение. Если бы они хотели отомстить -- пуля в затылок самый действенный способ. К тому же не такой затратный, как армия ассасинов и генномоды-профи. Как бы то ни было, но люди в корпорациях умеют считать деньги. И экономить.

-- Что вам нужно? -- спросил я.

-- Вы узнаете это в свое время.

-- Месть? -- проигнорировал я его тираду. -- Ради чего все это? Во имя кого погибло столько людей?

Иван сощурился, в глазах проскользнуло любопытство.

-- Как для разрушителя вы слишком щепетильны, вам не кажется?

-- Разрушителя?

-- Я имею в виду то, что случилось с корпорацией.

-- Я уничтожил то, что принадлежало мне, -- отрезал я. Тут же в груди похолодело, я прокололся? Корпорация принадлежала Калугину...

Но Терехин будто ничего и не заметил:

-- Ни виртуальность, ни корпорация "Новая Надежда" не принадлежали вам. Слишком много людей в обойме, слишком высока ставка для желаний одного человека.

-- Я не причинил никому вреда, -- поджал губы я. -- Так должно было случиться, и я имел право на то, что совершил.

-- Любопытно...

-- Что именно?

-- Любопытно будет узнать, что вы скажете позже, когда... впрочем, я тороплюсь. У нас будет еще уйма времени для разговоров, когда мы снова начнем работать вместе.

Мне показалось, что я ослышался.

-- Работать?! Вы шутите!

Он улыбнулся, пожал плечами:

-- У вас нет иного выбора.

-- Вы думаете, что у вас получится меня заставить? -- осведомился я с ехидством.

Он уронил брови на глаза:

-- Почему нет?!

Я промолчал. Иван, так и не дождавшись ответа, вздохнул:

-- Ну что ж, тогда просто выслушайте меня, договорились?.. Молчите? Что ж, молчание -- знак согласия. Так говорят дети, а дети часто более проницательны, нежели их унылые взрослые копии... Вы, наверное, заметили, что после столь масштабной... гм... акции, скажем так, вы все еще живы и даже не ранены?

Молчание было моим ответом.

-- Даже импульсный заряд не сработал в голове нашего охотника, которого вы уничтожили в квартале отсюда. А такие мины взрываются при малейшей попытке изъять данные, понимаете?

На очередном повороте фургон покачнулся. Судя по инерции моего тела -- стал сбавлять скорость.

Иван продолжал, разведя руками:

-- Из всего этого следует, что мы не хотели физически уничтожать вас. Все, что нам требовалось...

Что им от меня требовалось, я так и не узнал.

-- Прерывание!

Терехин вздрогнул. За один миг его лицо поменяло несколько выражений: гнев, что его прервали...

-- Что?

-- Прерывание!

...недоумение...

-- Что это значит?!

-- Нас атакуют!

...и страх.

-- Кто?!

В голосе техника за спиной сквозило недоумение:

-- Я не знаю, Иван Михайлович. Мы утратили сигнал Сети, корпоративная связь не отвечает!..

-- Светофоры! -- взвизгнул второй голос. -- Они отключили светофоры на улицах!

Я почувствовал, как завибрировал пол грузовика. Терехов с недоумением уставился вниз, потом, спохватившись, бросился к рации.

-- Группа два, ответьте! Группа два...

-- Мы потеряли управление! -- уже в один голос заорали сзади. -- Мы не можем вести машину!

И тут все изменилось.

На миг экраны мигнули, свет погас, чтобы через секунду вспыхнуть ярче прежнего. Мониторы, как один, выдали анимированное пламя на черном фоне. Потом динамики взревели мрачным перезвоном похоронных колоколов, и сквозь гитарные рифы "For Whom the Bell Tolls" прорычал металлизированный голос:

-- Я пришел за вами!

Иван побледнел, воскликнул рефлекторно:

-- Ты кто?!

У меня мурашки пошли по телу от скрежещущего смеха, будто болгаркой по титану вели. Сквозь сатанинский хохот прозвучало:

-- Я тот, кого вы называете Сетевым Дьяволом.

Очень медленно Терехов повернулся ко мне, а я ощутил, как мои губы перекосила усмешка сумасшедшего.

Фургон, дернувшись, остановился.

"For Whom the Bell Tolls" -- "По ком звонит колокол", боевик группы Metallica.

Трой Николай : другие произведения.

"Автономный режим" (Цикл: Сетевой Дьявол том - 2) - 2013 г