Бородин Сергей Алексеевич : другие произведения.

Старче, преодолевший душевное одиночество

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Многие люди, особенно женщины, не на шутку комплексуют по мере приближения к пенсионному порогу, стремясь любыми уловками обмануть время, что, как правило, выливается в масштабный самообман при попытках, если уж и не остановить, то хотя бы оттянуть неизбежность наступления старости. И ведь как часто пожилые люди пенсионного или предпенсионного возраста враз психически ломаются, когда их начинают называть "стариками" или "старухами"?! В странах западной цивилизации к таким молодым старичкам приставляются специальные психоаналитики для реабилитации их психики, помрачающейся при официальном обретении статуса пенсионеров. Ну, а в остальных странах те, кто готовится к выходу на пенсию или только что выправил документы пенсионера, предоставляются самим себе, мол, дело спасения утопающего - дело рук самого утопающего. Вот бесчувственная статистика и отмечает в своих отчётах резкое увеличение смертности в первый год после выхода людей на пенсию, чуть меньше мрут в предпенсионный период, но по сравнению с более младшими возрастными категориями процент вымирания таких "без пяти минут пенсионеров" тоже весьма впечатляющ. И главная причина повышенной смертности людей в этом почтенном возрасте - надлом их психики, что провоцирует целый букет телесных заболеваний, часто становящихся последним диагнозом в их земной жизни.
  СТАРЧЕ, ПРЕОДОЛЕВШИЙ ДУШЕВНОЕ ОДИНОЧЕСТВО
  
  
  
  Жизнь - есть жизнь. Взлёты - падения, радости - печали, романтика и жёсткая реальность - эти и множество других антитез перипетий земного бытия, которыми умащена тернистая стезя обычного человека от рождения до заката, оставили многочисленные памятные отметины в душе Тимофея Денисовича. Как это обычно бывает у большинства людей, детство, юность, молодость, а за ней и зрелые годы, ярко и грациозно прогарцевав на подиуме времени, галопом унеслись прочь из жизни этого, ничем особо не выдающегося человека.
  
  Неумолимо надвигалась старость. Философический настрой его ума позволил ему, объективно оценив оставшиеся у него ресурсы как физиологического, так и социального плана, быстро перестроить свои жизненные ориентиры, что синхронизировало его насущные потребности с наличием потенциальных возможностей их осуществления. Однако, несмотря на всю свою щепетильную предусмотрительность он был не только удивлён, но и глубоко уязвлён жёстким столкновением с тем, чего раньше и представить себе не мог, что явилось серьёзным вызовом для всей психической организации его натуры, силой и гибкостью которой он всегда подчёркнуто гордился.
  
  Началось всё с того, что за несколько лет до выхода на пенсию его начали обуревать неприятные мыслишки о своей жизни в старости. Оказалось, что у этих злых мыслишек имеется весьма обильная питательная среда, о чём он ещё совсем недавно даже не догадывался. Поначалу он не придавал им особого значения, мол, лезет в голову всякая старческая ерунда, на которую не стоит обращать своё драгоценное внимание, поскольку, как ему представлялось, подобные глупости - удел всех пожилых людей, и с этим недостатком он легко справится. И вообще, живут же люди с такими мыслями - и ничего, всё у них нормально. Надо только научиться все подобные старческие измышления держать в своём сознании где-нибудь на дальней дистанции, не дозволяя им красоваться на переднем плане, оттеснив на потом действительно здравые и полезные мысли.
  
  Но не тут-то было, месяц за месяцем эти пакостные мысли всё крепли и крепли в его сознании. Дело дошло до того, что они, в конце концов, полностью захватили, как ему казалось, весь его мыслительный аппарат, не давая возможности обдумывать неотложные, конкретные дела. И справиться с нарастанием их агрессии, постепенно подчиняющей себе всё его существо, Тимофей Денисович был уже не в силах, хотя всё ещё продолжал сопротивляться их власти над собой.
  
  Предметом же этих мыслей была такая общественно-болезненная тема, как душевное одиночество стареющего человека, что выглядело вдоль и поперёк изъезженной прозаичностью, о которой во все прошедшие времена не судачили разве только сверхленивцы. Естественно, будучи культурным человеком, Тимофей Денисович с молодых лет знал об этой проблеме, поскольку вопросы, относящиеся к ней, были широко и глубоко проработаны философами и литераторами различных эпох и континентов. Являясь же от природы весьма общительным человеком, вокруг которого никогда не иссякало столпотворение друзей и знакомых, с которыми всегда можно было поделиться своими душевными переживаниями, облегчить, так сказать, свою душу, Тимофей Денисович жил с непогрешимой уверенностью в том, что сия юдоль печали никогда не будет грозить ему какими-либо душевными потрясениями. И такой порядок вещей действительно имел место быть в течение всей его жизни. Даже на своём 55-летнем торжестве, во время которого его буквально захлёстывали фонтанирующие потоки душевной теплоты друзей, он мог зримо убедиться во множественности своих задушевных приятелей, каждый из которых в силах был решить проблему его душевного одиночества, если бы она вдруг возникла перед ним.
  
  Но уже через два с небольшим года после этого торжества, воспоминание о котором неизменно вызывало в нём чувство восторга и блаженства, Тимофей Денисович с нарастающим удивлением всё чаще стал отмечать равнодушие к своим душевным порывам со стороны не только родственников, но и среди своих многолетних друзей. И эта тенденция нарастала довольно-таки быстрыми темпами. Происходило нечто такое, что совершенно выбивало его из колеи жизни - как будто бы по мановению некой дирижёрской палочки окружающие в один миг перестали по серьёзному интересоваться его внутренним миром, чего никогда не бывало раньше, когда он, наоборот, всячески ограничивал их повышенный интерес к тайникам своей души. Теперь же даже самые близкие ему люди дозволяли себе лишь на краткие мгновения задерживать своё внимание на его душевных словоизлияниях, делая это исключительно из чувства такта и элементарного приличия. Затем же с возгласами "Ну, ты не расстраивайся" или "Да выбрось это из головы, и живи, радуясь жизни" обрывали его на полуслове, спеша заняться более важными делами.
  
  Подобное невнимание к нему со стороны всегда так пестуемого им круга вроде бы близких ему по интересам и образу жизни людей, можно даже сказать, - единомышленников по принципиальнейшим вопросам жизни, усугублялось буквально на глазах, пока однажды он вдруг не осознал с леденящей кровь ясностью, что остался один во всём мире, в котором проживают почти семь миллиардов чуждых ему людей. До Тимофея Денисовича наконец-то дошло, что литераторы всех времён и народов не зря в массовом порядке так досконально мусолили эту тему, ибо, как оказалось, с душевным одиночеством в преклонные годы сталкивается любой мыслящий человек при том, что здесь не идёт речь о бездушных людях или тех индивидуумах, что расстались со своей душой за бутылку водки или за дозу наркоты. Практически все люди городской цивилизации к старости лишаются пусть даже мало мальского понимания со стороны других горожан, вечно спешащих по важным делам и никогда не успевающих переделать даже небольшую их часть. Что уж тогда говорить о том, чтобы у них появились время и силы для душевного общения с близкими, с детьми или с родителями, к примеру.
  
  И тогда, вслед за ясным понимаем Тимофеем Денисовичем отсутствия приемлемых для него вариантов преодоления своего оглушительного одиночества, в его сознании опустился некий непроницаемый купол на всё, что составляло суть духовной природы этого человека. Это был конец его социальной жизни. Что-то внутри у него бесповоротно сломалось, после чего он уже и не пытался даже в общих чертах растолковывать кому-либо происходящее у него на душе при тех или иных событиях, поскольку его никто не только категорически не понимал, но и более того - слова, произносимые им, воспринимались слушателями как некий диссонансный шум, от которого они стремились поскорее избавиться. В таких случаях говорить о какой-то смысловой нагрузке его речей становилось и вовсе неприлично.
  
  В дальнейшем, постепенно осваиваясь с новыми для себя качествами жизни под душевным колпаком, Тимофей Денисович как некий сторонний наблюдатель без каких-либо эмоций фиксировал этапы угасания собственного интереса к бурлящей вокруг него жизни, к толпящимся рядом с ним людям, преследующим какие-то мелкие, часто - одиозные, цели, и к себе самому, пусть даже и являющемуся уникальной разумной частицей вселенского бытия. Всё, что раньше играло для него красками жизни, теперь быстро меркло, тускнело и теряло смысл.
  
  Тимофей Денисович начал сторониться людей, всё более тяготея к замкнутости, пока, наконец, у него не возникло всепоглощающее стремление к уединённости где-нибудь в природных дебрях, лишённых лживости социального мира людей. Да, именно - уединённость на природе, ведь во время молчаливого созерцания её незамысловатых жизненных отправлений он ощущал в душе полную гармонию, испытывая в такие моменты чувство полноценного взаимопонимания с природной средой, при погружении в которую из его души бесследно исчезал пресловутый колпак, растворявшийся в лучезарных потоках радости приобщения к этому божественному проявлению естества жизни, того естества, которому было вовсе не безразлично состояние внутреннего мира Тимофея Денисовича.
  
  Так и поселился этот мудрый пожилой человек в чаще леса, весьма редко выходя в мир людей. И он был счастлив, не обращая особого внимания на постепенно дряхлеющую плоть своего физического тела. Главное же для него состояло в том, что ему удалось преодолеть извечную проблему старческого одиночества посредством решительного удаления от людей, озабоченных в своём большинстве исключительно собственной самостью при полнейшем безразличии к душевным переживаниям своих ближних. За эту свою решимость избавиться от душевного одиночества посредством физического одиночества он восхищался собой. Безмерно.
  
  
  25.05.2011
  
  
  Сергей БОРОДИН
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"