Аннотация: Что предпочитаете: воображаемый рай или горькую реальность? У каждого будет свое решение этого вопроса. Но у моего ученика на все может быть лишь один верный ответ: "Да, учитель". Ведь все остальные пути ведут в царство моих предков.
Лавка Чудес - Любопытство
На улице стояла промозглая, мрачная сырость. Прекрасные иссиня-черные тучи зависли над городом. Уже второй день холодный дождь нескончаемыми потоками лил с неба на крыши зданий, со всех сторон окружавших мою тихую лавочку, словно решил, во что бы то ни стало, превратить нижний город в большую глубокую лужу. Но внутрь таинственно освещенной свечами комнаты, являвшейся одновременно моей конторой, кухней и логовом, его заунывный звук не проникал. Все потому, что на первом этаже нашего семейного заведения не было окон, так как мало кто умеет подсматривать сквозь каменные стены, а еще их куда легче укрепить магией, чем хрупкие стекла. Приглашать стекольщиков всякий раз, как что-нибудь ненароком взорвется или устроит небольшой бум, нередко с участием крови, внутренностей и прочих аппетитных штучек, так ведь и разориться недолго. Но даже в тишине, я мог ощущать гневные изменения стихии всей кожей, по которой временами пробегали неуклюжие мурашки удовольствия.
В такую погоду все навевало тоску и заунывную печаль на человеческие существа, скука и неудовлетворенность накатывали на них как поток, незаметно подтачивавший хрупкие камни их сердца. В отличие от них, я чувствовал себя особенно энергичным и полным сил, которые с редким усердием вкладывал в критику весьма кстати очутившейся под рукой невинной жертвы.
- Бестолочь! Ты опять мешаешь не в ту сторону! - в десятый раз за одно утро взорвался я. Десятый раз... Этак весь месячный запас моего вредительства и недовольства жизнью израсходуется за неделю. И как после этого нести тьму и гадость в массы? Удручающее положение. - Влево! Влево и еще раз влево! Потом четырежды вправо, после по диагонали и опять влево! А не туда-сюда. Туда-сюда будешь в борделе развлекаться!
- Ладно, ладно! Запомнил! - огрызнулся мой покрасневший до самых кончиков волос ученик Сэм. Святая невинность. Хотя, нет. Невинный отрок определенно не смог бы уловить смысл. Как говорится, в тихом омуте...
С тех пор, как я, нехотя, признал себя учителем этого человеческого отпрыска со сверхспособностью видеть и понимать всяких бесплотных чудиков, почтения в нем не прибавилось ни на грош. Скорее наоборот - Сэм не упускал ни единой возможности показать, что терпеть меня не может. Впрочем, чувство было взаимным, поэтому и я в долгу не оставался. Это приятно разнообразило нашу практически семейную жизнь, до тех пор, пока малец не перегнет палку, и тогда полетят его клочки по закоулочкам. Сегодня же мы имели одного величественного мага и одного недоповаренка над большим чугунным котлом, цвет содержимого которого даже в неверном свете свечей оставлял желать лучшего.
- Ты только глянь, - снова распалился я. - Оно уже должно было позеленеть, а вместо этого становится ярко-красным, как малиновый джем! Ты случайно рецепты не попутал? Бабулина поверенная книга как раз стояла рядом на верхней полке.
- Не перепутал я ничего! И все делал так, как написано в этой дряхлой книжонке с рецептами зелий! Все ингредиенты добавил в нужное время! - раздраженно отмахнулся Сэм. - Не веришь, можешь попробовать на вкус.
- И то верно, - согласился я и потянулся за поварешкой.
- Ты совсем того? Спятил?! Это ж оглушающее зелье... - удивился парень, но не сделал ни малейшего движения, чтобы мне помешать. А я тем временем преспокойно зачерпнул его варево и, смакуя, вылил в себя целую плошку. После чего смачно выдохнул маленькое красно-серое облачко в форме грибка. Так, для самоутверждения.
- Разве ты не должен был лишиться сознания? - удивление Сэма с лихвой вознаградило меня за противный привкус пепла на языке.
- Извини, что разочаровал, но на меня такие слабые штуки не действуют, а эта вообще способна лишь вызвать диарею, и то у человека.
- Будто ты не человек, - хмыкнул Сэм. - Я же сам видел, как у тебя текла кровь, когда ты неуклюже порезался ритуальным кинжалом, создавая метку на ведьмином мешочке. И ничего сверхъестественного там не было, так что прекращай заливать.
- Это когда некто подкрался сзади, как гремящий цепями призрак? - отмахнулся я, не желая вдаваться в подробности собственной родословной. Рановато мальцу еще взрослые вещи знать. А также мои маленькие уловки с кровавыми метками. - А теперь смотри сюда, что здесь написано? Читай!
Я ткнул пальцем в засаленную страницу маленькой, изрядно потрепанной книженции, с которой несколько предыдущих поколений моих предков-магов с благоговением сдували каждую пылинку. Теперь она была небрежно заброшена на кухонный стол посреди вороха лекарственных трав и загадочных ингредиентов для элитных зелий. Не то, чтобы я не ценил усилий предков, но уж больно мелкими пакостями они занимались... Со времени собственного ученичества я не раз усовершенствовал эти крохи знаний, доведя их до масштаба небольшого катаклизма. Но для ребенка, и такое сойдет.
- Три головки чертополоха... - послушно прочитал Сэмми. - И что?
- А ты положил колючки лопуха! Лопух!
Он выхватил у меня книжку и, нахмурив брови, принялся сосредоточенно перечитывать рецепт. После чего сокрушенно покачал головой и вздохнул, так явно выражая недовольство собой, что все словесные тому подтверждения застряли у меня в горле, утратив необходимость в появлении на свет. Ну, вот. Он опять это сделал!
- Неужели?.. И это ты по вкусу определил? - вдруг понял Сэм, покосившись на поварешку в моей руке. Но лично опробовать свой кулинарный экспромт так и не отважился.
- Малыш, не стоит недооценивать мои рецепторы. Им удалось на себе испытать все существующие в мире яды. И, поверь мне, то, что варишь ты - просто корм для котят.
Раздосадованный ученик вытащил котел из камина и одним махом вылил его содержимое в раковину, после чего налил в посудину чистую родниковую воду и приготовился замешать новую порцию. Я только злорадно ухмыльнулся - когда моя помощница и личная нечисть Розалинда увидит плавающие в мигом засорившейся раковине драгоценные ингредиенты, я буду единственным счастливым свидетелем кровавой бойни с Сэмом в роли груши. Она часто потакала маленькому негоднику, но никому не прощала ни малейшего вмешательства в ее фен-шуй на кухне.
- Не понимаю, зачем мне вообще изучать это зельеварение и черную магию? Я же сказал, что хочу сосредоточиться на светлой стороне, - проворчал парень, тщательно нарезая коренья спорыньи.
- Хотел бы я знать, как ты сможешь избавить кого-то от проклятия, не узнав, как оно было наложено, или нейтрализовать яд, не определив его ингредиенты, - вполне обоснованно возразил я. - Магию вообще сложно поделить на черную и белую и держаться лишь по одну сторону баррикады, ничего не зная о другой стороне. Тут дело скорее в ощущении и личных границах каждого.
Сэм задумался. На меня внезапно напал столь редкий принцип великодушия, поэтому я не стал мешать вращению шестеренок в его голове. Просто украдкой закинул еще один лопух в его котел.
- Признаться честно, при таких побочных эффектах от зелий даже белая магия больше похожа на черную... - с тяжким вздохом проговорил он. Что ж, мальчик чуть-чуть подрос и научился дочитывать мелкий шрифт под описанием действия зелий. Мне было чем гордиться.
- Это ты о чем? - притворился, что не понял, я.
- Да обо всем. Посудите сами, - малец снова перешел на "вы". Изредка на него находило что-то дикое, и он начинал воспринимать меня как настоящего учителя, - взять хотя бы самую простую пилюлю для похудания. За пару дней она превратит человека в божество с идеально стройным телом, без капельки лишнего жира. И в то же время на срок около года наградит его зверским аппетитом, который почти невозможно сдержать. Так что через тот же год о стройности придется лишь вспоминать, отыскивая собственный рот в складках жира. И то только затем, чтобы затолкать в него еще еды... Или эта микстура под названием "Пик любви". Принявшей ее парочке она обеспечит шесть часов незабываемого наслаждения. А что потом? Они полгода не будут иметь возможности даже за руки подержаться без рвотных позывов, зато спокойно смогут заводить отношения с посторонними. И в чем смысл такой магии? Разве хоть один союз, даже будь он заключен на небесах, выстоит против такого испытания?
- А ты чего хотел? Это же основы основ, дубина! - хмыкнул я. - Если хочешь что-то получить в этом мире, заплати, по крайней мере, равнозначную цену! Хочешь воскресить, приготовься убить и умереть, хочешь проклясть кого-то, сам приготовься к проклятию, хочешь добиться с помощью магии счастья, приготовься пострадать. В магии нет нового и старого завета. Только око за око и зуб за зуб!
- Тогда скажи, в чем разница между светлым и темным магом?
Я критически посмотрел на парня. В его наивные чистые глаза над покрытыми юношеским пушком щеками. Кто ж мог предположить, что он настолько зеленый? И доставучий. Теперь я точно знал, что чувствует гроссмейстер, преподавая в деревенской школе для начальных классов. И, как назло, Розы не было род рукой, чтобы сплавить в ее терпеливые, железные ручки этого надоедливого хомячка. Я вздохнул и попытался выгрести из глубин памяти полуистлевшие останки мантры терпеливости, которую в детские годы вбивала мне в голову горячо любимая бабуля. Про бабулю это я без иронии. Мировая была бабуля. Даром что светлая магичка.
- Темный маг забирает у просящего больше, чем ему отдает, забирая избыток себе и, тем самым, увеличивая свою силу и мощь. Некоторые вообще только отбирают. Но на таких охотятся всякие драконоборцы и прочие светлые воинства. Поэтому их немного. И жизнь их коротка. Большинство предпочитает ухватить кусочек там, каплю крови здесь, тем самым постепенно продлевая себе срок жизни и со временем наращивая колоссальную мощь. Со старожилами из их категории даже я не стану связываться от нечего делать.
- Тогда светлые маги отдают больше, чем забирают? Но как?..
- Как компенсируют разницу?
- Да.
- Тем, что имеют. А именно, за счет собственной жизненной силы, магической энергии, выносливости и так далее.
- Тогда как они выживают? Разве это не самоубийство? - нахмурился парень, в который раз забыв про помешивание зелья. Я не стал напоминать. Все равно варево уже было безнадежно испорчено из-за не закрывавшегося рта горе-повара и моих стараний. Зато с каким удовольствием я заставлю его до последней монетки отработать стоимость всех изведенных ингредиентов... Как ни крути, а в профессии наставника есть свои маленькие плюсы. Даже не пряча ехидную ухмылку, я продолжил лекцию уровня детского сада.
- Тут небеса решили по-своему наградить этих больных на голову извращенцев. Поэтому, в отличие, от всех прочих представителей флоры и фауны этого мира, светлые маги могут использовать свои собственные зелья без побочных эффектов и с их помощью продлить себе жизнь, отсрочить старость и даже восстановить магическую энергию.
- Не верю, что все так просто, - усомнился ученик.
Я кивнул.
- Вместо стандартных побочных эффектов, светлые маги испытывают лишь один - боль. Большую и малую. И она тем сильнее, чем мощнее используемое зелье и заклятие. От этой боли нет лекарства, и от нее не сбежать. Поэтому без стального и чистого сердца никому и никогда не стать светлым магом.
Глядя на этого парня, я буквально видел, как сжались от страха его кишки. Меня это не удивляло. Хотя, меня вообще сложно чем-либо удивить.
- Что, хочется быть добреньким, да сердце не позволяет? - понимающе хмыкнул я.
- Не верю, что нет другого пути...
- И правильно. Есть и третий путь.
- И какой же? - лицо Сэмми засветилось от надежды и энтузиазма. Я не мог отказать себе в удовольствии, холодной водицей затушить этот огонь на корню.
- Какой? Да твой собственный! - расхохотался я. - Сам его придумай и живи, как хочешь!
- Ты! - сквозь зубы процедил Сэм, и кулаки его сжались от желания приложиться к моей безупречной улыбке. Аура ученика, наставляемого мудрым учителем, сиявшая в его глазах, лопнула, как большой мыльный пузырь. - От этого решения, между прочим, вся дальнейшая жизнь твоего ученика зависит!
- И что? Я теперь должен посадить тебя на короткий поводок и провести по прямой дорожке твоей жизни? А может еще и песком ее посыпать, чтоб было, где по нужде сходить? Нет уж, уволь! Прирученные домашние питомцы меня не интересуют.
Махнув на него рукой, я не спеша вернулся в свое кожаное кресло. Накрыв голову черной широкополой шляпой, закинул ноги в черных кожаных сапогах на стол и притворился спящим. Сэм еще несколько минут простоял, в бессильном гневе пялясь на мое воплощенное равнодушие, после чего тяжко вздохнул и пошел избавляться от своего вконец пришедшего в негодность зелья. Он тихо возился в районе кухни, а я думал.
И думы почему-то были не радостные. Мне едва минуло три года, когда я впервые задал бабуле те же самые вопросы. Нет, то был не детский лепет, потому что в свои три я выглядел и размышлял лет на шесть-семь, а, может, и того больше - в надоедливой компании призраков, шинигами, демонов и прочей недовольной светлыми магами шушеры взрослеешь куда быстрее, чем положено. Меня тогда тоже беспокоила проблема тьмы и света. Маман со мной никогда не разговаривала из принципа, а когда разговаривала, все слова безжалостно поедала цензура, а смысловая нагрузка и вовсе отсутствовала, поэтому спросить можно было только у бабули. Ее объяснения заставили меня по новому взглянуть на тонкие, обманчиво слабые руки и морщинистое лицо маленькой старушки. Несмотря на огромный опыт и знания, до сих пор я так и не нашел ответ, где она брала силы для помощи всем этим приходящим. Вероятно, с того самого дня я начал воспринимать посетителей как личных врагов, пытавшихся отобрать у меня самое дорогое на свете. А бабуля только улыбалась, будто каждый просящий был для нее на вес золота. Как ей это удавалось? Наверное, этот секрет могли постичь только сами светлые маги, и поэтому их так мало на свете.
С той поры, как я с боем занял опустевшую, заселенную массой призраков и вконец обветшавшую Лавку Чудес прошло много лет. Все реже в нее захаживают люди в поисках чего-то доброго и светлого, все чаще их тянет к тьме и разрушению, поэтому я без зазрения останков совести мог использовать их тела и души ради собственной выгоды. Но сегодня этот вредитель Сэм напомнил мне про бабулю, и внезапно все стало не так вкусно... Спавшие мертвым сном проблески человечности снова зашевелились во тьме. Поползли слухи о темном ужасе... Тьма собиралась на востоке... Зло пробудилось... Или это из другой оперы? Так или иначе, нужно было очистить разум от пагубных воздействий, а что может быть лучше для очищения, чем посетить пару городских кладбищ? У меня как раз накопилось несколько вопросов к тамошним неугомонным обитателям. И пусть только попробуют не ответить. Или, пусть попробуют. Убью одним выстрелом двух зайцев - утолю голод и отведу душу. Что может быть лучше?
Довольно хмыкнув под нос, я поднялся с кресла, уронив при этом пачку вчерашних газет. Поднимать не стал - лень. После этого неспешно надел черный плащ и, посильнее надвинув на глаза широкополую черную шляпу, вышел из лавки в ранние мглистые сумерки.
Гулял я довольно долго. Часа четыре. А с призраками иначе и не бывает. Этим доходягам редко удается поговорить с кем-то хотя бы чуть более живым, поэтому они изо всех сил старались растянуть удовольствие, выдавая известную им информацию по крошкам и перемежая ее историями из собственного славного прошлого. Пришлось выпить досуха парочку самых хилых и уже ни на что не годных призраков, чтобы остальные, наконец, проснулись и начали выражаться по делу связными предложениями длиннее трех слов.
Новости оказались неутешительными. Но раз уж все пока ограничивалось мелкими пакостями и прощупыванием почвы, сам делать первый шаг я не собирался, надеясь на древнюю философию, гласящую, что под лежачий камень вода не течет. Иными словами, если сидеть тихо и молчать в тряпочку, буря может пройти стороной. Но какая это будет буря! В предвкушении захватывающего будущего мои глаза полыхнули зеленым огнем, от которого в ужасе шарахнулись прохожие на улице.
Вернувшись в Лавку, я удовлетворенно отметил, что импровизированная кухня приобрела первозданный вид: вычищенный до блеска котел стоял под раковиной, целебные травы связаны в ровные пучки и подвешены в углу, а прочие ингредиенты разложены по склянкам с древними рунами, которые должны были продлить срок их годности на несколько лет. К счастью, раковина так и осталась грязной.
Спокойно повесив на крючок мантию и шляпу, я вошел в кладовку и вернулся оттуда, держа в каждой руке по огромному бутерброду с ветчиной. Причем слой последней был в два раза толще хлеба. Сверху от души приправил горчицей. Бухнувшись в кресло и развернув уже кем-то поднятые с пола газеты, я приготовился хорошенько перекусить, но тут понял, что в комнате чего-то не хватает. Точнее, кого-то. Надоедливой мухи по имени Сэм.
Я подозрительно осмотрелся по сторонам - пусто, еще раз заглянул в кладовку - тоже никого. И вот тогда во мне начал поднимать свою голову пламенный дракон злости. Без лишних метаний, я направился к лестнице на второй этаж. И, словно подтверждая мои худшие подозрения, дверь наверх оказалась не заперта, хотя я прекрасно помнил, как перед уходом Розалинда дважды проверяла замок. Я туда не поднимался, значит, это был кто-то другой. Некто, не высоко оценивающий свою жизнь.
Я мог только покачать головой и дать себе слово беспощадно выпороть мальчишку, независимо от того, жив он или мертв.
Покачав головой, я медленно отворил дверь, быстро шагнул внутрь и захлопнул ее за собой. Меня мгновенно охватил пронизывающий до самых костей холод. Растянувшийся передо мной широкий коридор походил на застланную клубящимся и стелящимся по полу туманом дорогу в ад. Хотя ей и не являлся.
Многие задавались вопросом, каким таким образом из года в год, из столетия в столетие нашей семье удавалось взращивать самых могущественных магов во всех ближних мирах, как темных, так и светлых. Секрет крылся в существовании этого места. Оно было пугающим, загадочным, невероятно опасным, но несло в себе такие возможности, что и представить нельзя. Спрашивается, почему его еще не прибрал к рукам ни один из семейных магов или наших не менее многочисленных врагов? Да потому, что это место нельзя было ни перенести, ни украсть, ни уничтожить, да даже владеть такой штукой невозможно, зато она может с легкостью завладеть тобой и превратить в одну из теней, отчаянно завывающих в бесконечных ветрах Вселенной. Ни одна сила того не стоила. У коридора даже был свой Хранитель, связанный с ним бесконечным контрактом жизни и смерти. Как ни странно, мы с этим существом почти поладили. Хотя при первой встрече, случившейся после моего поспешного возвращения с верхний мир, мы сначала попытались убить друг друга. Именно пытались. Долго и упорно. Испробовали все, но ничего не помогло. Ни один из нас не мог умереть. В конце концов, нам обоим надоело это бесперспективное занятие. Поэтому закончилось противостояние дружным смехом, безжалостным похлопыванием по плечам и морем крепких напитков, одна капля которых способна была прожечь дыру в земле на многие километры. Ничего убойнее в жизни не пробовал. К слову, я все еще время от времени пытался возродить тот незабвенный вкус, но пока у меня выходила лишь обычная огненная вода. Для человека смертельна даже капля, а мне - что слону дробина. Вполне естественно, что особо теплых чувств к Хранителю я не испытывал, но завидовал ему зверски.
После налаживания контакта путем зубодробительной попойки, мне удалось выторговать, то есть, вернуть назад, у Хранителя немного места под второй этаж лавочки и даже устроить себе удобную лестницу на чердак. Обычно этот скупердяй ограничивал жильцов дома парой жилых комнат второго этажа и скрывал все следы своего жуткого коридора, но мне, в отличие от предшественников было до лампочки, что на втором этаже обитает дыра во Вселенной, так что, на радость старого Хранителя она осталась в первозданном мрачном виде. Я благоразумно умолчал о том, что один вид этой туманной тьмы поднимал мне настроение и заставлял целые полчища расслабляющих мурашек маршировать по моей коже. Если б хоть словом обмолвился, этот скверный старикан заставил бы меня еще и за вид заплатить. Если б не облик обтянутого кожей седовласого скелета и не стремление вышибить дух из любого потенциального арендатора, из него вышел бы отличный риелтор где-нибудь в дебрях сити.
Пока я, стоя перед последней слева дверью, предавался воспоминаниям о лучшем во всех мирах пойле, с первого же глотка превратившем в лохмотья мои желудок, из мрачной глубины коридора потянуло сомнительным запахом древности и тлена. Едкий, ползучий туман уже начинал протягивать ко мне свои нетленные щупальца, а призраки, почуяв отголоски жизненной силы, зашевелились в глубине. Конечно, можно было бы развернуться спиной и оставить мальчишку самому разгребать за собой, но я же не нечисть какая-нибудь. Я - великая и ужасная нечисть! А потому все же решительно приоткрыл ехидно скрипнувшую дверцу и быстро скользнул в открывшуюся щель, чтобы запертое в комнате проклятье не просочилось наружу.
Я дважды моргнул, и только тогда зрение полностью восстановилось. С чистого голубого неба радостно светило солнце. Передо мной была оживленная городская улица, по обе стороны которой стояли ряды празднично украшенных цветами лавочек с невысокими пристройками складов. За ними виднелись добротные каменные дома зажиточных жителей, украшенные изящной лепниной над величественными входными дверями и статуями львов у ворот. Перед ними стояли праздные охранники с пиками. Они с интересом наблюдали за потоком движения и иногда зычно окликали знакомых торгашей, завязывая с ними долгие, содержательные, а главное, громкие разговоры, призванные сообщить всем и каждому, что даже охрана в домах именитых граждан занимала не последнее место в этом городе.
Разряженные в старомодные белые чепцы и передники кумушки бродили вдоль торговых рядов и вразнобой рекламировали выставленные в огромных корзинах продукты, зазывая прохожих в семейные лавки. То и дело раздавался топот копыт лошадей и грохот колес экипажей, в которых разъезжали знатные вельможи, разбрызгивая на случайных прохожих жидкую грязь, оставшуюся в выбоинах мостовой после недавно прошедшего дождя. Редкие деревца еще сохраняли его свежесть и весело зеленели листьями, отмытыми от дорожной пыли.
Надо ли говорить, что в своем длинном черном плаще с развивающимися полами, широкополой черной шляпе и с рассыпавшимися по плечам черными, как смоль, волосами я немного выделялся в этом торговом раю? Как зеленый, вооруженный бластерами инопланетянин в поселении амишей. Странно, что до сих пор никто не завопил: "Колдун!" и не бросился зажигать факелы. Хотя, возможно, магия как таковая вообще не существовала в этой бредовой реальности. Скорей всего, так оно и было, ибо я не ощущал никаких признаков циркуляции потусторонней энергии в своем теле. А ощущал я ее всегда. Даже когда не хотелось.
Учитывая все вышесказанное, люди на меня только пялились и с опаской обходили стороной, не пытаясь вовлечь в благочестивые светские беседы между краснолицыми продавщицами. У меня же от многоуровневого шума мгновенно разболелась голова. К сожалению, на мои ментальные способности этот мир никак не повлиял. Разве что призраков и духов было не видать. Только причина тому была весьма прозаична - их здесь не было. Потирая виски, я с неприязнью смотрел на приветливые улыбки горожан - даже в этом жалком субмирке мысли людей разительно отличались от того, что вылетало из их ртов. Я вздохнул. Столько нереализованных желаний и зависти, столько пороков, спрятанных под пышными пологами чужих спален, столько удачных сделок, заключенных при неясном свете свечей, столько хладных трудов, сброшенных на дно оврага за городком...
На этой мысли я резко оборвал цепь размышлений. Вот в чем причина моего категорического нежелания выходить в так называемый свет. Еще немного бесконтрольного полета разбушевавшейся фантазии, и меня могла обуять жадность, уже нашептывавшая на ухо, что прибрать их всех к рукам - вовсе не дурной поступок. Наоборот. Дело благое и достойное под прикрытием небольшого хаоса, что так импонировал моей истинной натуре... А ведь каждому, очутившемуся на этом свете после пребывания на том, известна простая истина - жадность - самый великий и могущественный враг жизни. Творишь гадости, твори, но если пожадничаешь - пиши - пропало. Многие некогда известные на протяжении веков маги и демоны пали в одно мгновение, когда, поддавшись жадности, замахнулись на большее, чем могли прожевать и скрыть под шумок.
Моя философия, кроме основополагающих и зачастую противоречащих друг другу правил, содержала несколько непреложных законов, одним из которых был отказ от крайних форм жадности. И стоило ли его нарушать ради наполовину иллюзорной реальности? К тому же, зачем наводить шороху там, где и без того скоро будет жарко, как в адском пламени?
Таким образом, я втихаря прощупывал почву. Со стороны же, должно быть, казалось, будто странный человек в черном неприкаянно бродит по улицам, не зная чем себя занять - убийством или разбоем. Вскоре кумушки дошли до того, что стали поспешно проверять свои корзинки с товаром, едва их миновало мое затянутое в черную кожу тело, другие же начинали судорожно креститься и бегом мчались в ближайшую церквушку замаливать грехи, пока их не заметил мой блуждающий дух. Вот она - сила женской интуиции.
Но нашелся среди них один добрый человек, весьма кстати решивший, что мне требуется помощь. Одежка на нем была добротной, но не вычурной. Ему было никак не больше 25 лет. Со своим приветливым, открытым лицом и доброжелательным взглядом он, должно быть, производил на окружающих исключительно положительное впечатление. На всех, кроме меня. Даже я сам затруднялся бы ответить на вопрос почему. Просто потому, что он был чересчур доброжелателен. Разве этого не достаточно?
Подойдя ко мне и стащив с головы круглую фетровую шляпу, молодой человек, до этого крайне мило беседовавший с молодой белокурой молочницей, чьи прелести не могла скрыть даже грубая мещанская одежда, уважительно поклонился и заговорил.
- Здравствуйте. Меня зовут Питер. Питер Джонс... Мне кажется, вы не из наших мест. Вы кого-то ищете? Я могу вам чем-нибудь помочь? - вежливо осведомился он и в ожидании уставился на меня своими искренними серыми глазами.
- Мальчишка, а ты, собственно, кто такой?
Это я загнул, конечно... В моем понимании любой младше одной-двух сотен лет недалеко ушел от младенца, но ведь мы сейчас говорим о людях. А, значит, планку приходится здорово занижать. И все же, не настолько, чтобы до явного тридцатилетия переступить порог юношества.
- Я? Эм... - Он замялся, нервно сжав шляпу в руках. - Советник губернатора, в данный момент ответственный за проведение городской ярмарки. А вы, господин?..
Я не стал врать самозваному самаритянину. Хотел, но не стал. Дневной лимит можно и позже добить.
- Да, вот ищу одного засранца.
- Э? Кого?.. - опешил сердобольный гражданин. Должно быть, нечасто ему приходилось встречать того, кто прямо и без прикрас выражает свои мысли. Прекрасно. Меня со всех сторон окружают пупсы! Но даже в этом раздражающем факте были свои плюсы - самооценка мигом взлетала до небес, и я мог в полной мере ощутить, что значит быть опытным до мозга костей Голиафом в стране лилипутов.
- Мальчишку, - лениво уточнил я. - Ростом чуть ниже меня, черная родинка на левом виске в форме луны, пепельные волосы, карие глаза, смазливое личико, не дурак, но наивный до глупости. Должен жить где-то неподалеку. Судя по тому месту, где мы находимся, его семья явно занимает не последнее место в этом городишке.
Удивительно, но мое описание, казалось, навело мистера Джонса на определенные мысли. Он по-доброму усмехнулся.
- Вам очень сильно повезло! По совместительству, я подрабатываю счетоводом в мэрии и, в прямом смысле, знаю каждую собаку в столице! Кажется, ваш друг мне хорошо знаком. Идемте, я провожу!
Я кивнул, и он пошел вперед, показывая дорогу. Пока мы не исчезли из виду, за нами пристально следили блестевшие от невысказанного облегчения глаза продавщиц.
По пути улыбчивый рот моего спутника не закрывался ни на секунду. Я старался не слушать, но в мои уши, будто сама по себе, вливалась неиссякаемая река ненужной информации. Мне пришлось узнать обо всех встретившихся по пути достопримечательностях, владельцах проехавших мимо экипажей, попавшихся на глаза лавках... Он знал о них все, от ежемесячного дохода и размера выплачиваемого налога до расходов на парикмахера чьей-то жены. Цифры и числа наполняли мои уши несмолкающим потоком, своей монотонностью напоминая древнее заклинание изгнания злого духа, способное свести с ума, как одичавшего призрака, так и читающего песнопение монаха. Я в полной мере осознал смысл слов молчание - золото. И уже почти готов был без малейшего сожаления расстаться с добрым куском драгоценного металла из расположенного во внутреннем кармане пыльника секретного загашника за одну минуту тишины, когда мы, наконец, достигли цели нашего путешествия.
Толкнув заднюю дверь аккуратного каменного домика, расположенного в самом центре города, неподалеку от часовни и практически в двух шагах от величественного здания мэрии, мы попали прямиком на кухню, где нас встретила средних лет женщина в огромном чепце и фартуке. Ее выглядывавшие из коротких рукавов простого платья руки по локоть перепачкались в муке, а из-под чепца на покрытый мелкими капельками пота лоб выбилось несколько прядей. Она была похожа на суетливую маленькую мышку, которая безостановочно бегала взад и вперед по кухне, повсюду успевая как раз вовремя. Когда мы бессовестно ворвались в святилище кулинарии, она как раз заканчивала последние приготовления к обеду - лепила из теста чудесные крендели и раскладывала их ровными рядами на щедро смазанные сливочным маслом противни.
- А, Джейми, - узнала она моего спутника. - Пришел к Сэму?
- Да, миссис Берри, - с виноватой улыбкой сняв шляпу, поклонился мой провожатый. - Сегодня я немного раньше, чем обычно. Нужно заранее обсудить размер вашей витрины для ярмарки на следующей неделе.
- А что? Опять Слоуны жалуются, что мы их притесняем? Да этим ткачам даже одну палатку заполнить нечем, тогда как нашим кузнецам приходится даже доставлять столы, чтобы разместить свои лучшие работы. Им бы спасибо сказать! Наша витрина всегда привлекала наибольшее внимание, а мы еще и им позволяем рядом торговать.
- Что поделать, тетушка, - беспомощно развел руками парень. - Мы с вами прекрасно знаем, что к чему, но сколь велик успех, столь велика и зависть.
- Я рада, что мой сын дружит с таким разумным юношей, - подмигнула ему хозяйка.
- Что вы, не стоит меня переоценивать, - скромно потупившись, проговорил молодой человек, но я-то видел, что эта похвала только подлила масла в неугасающий огонь его самолюбия. Я пожал плечами. Возможно, на какое-то время, этот мальчуган и мог бы добиться успеха. Ненадолго, как безошибочно показывало мое тонкое чутье. Ведь с таким самомнением люди обычно смотрят на всех сверху вниз, восседая на невидимом пьедестале, на который сами себя возвели. А стоило бы еще и вверх поглядывать. Ибо всегда найдется рыбка крупнее.
- А это... - женщина посмотрела на меня. На миг в ее взгляде промелькнули настороженность и беспокойство. Но они быстро сменились радушной улыбкой.
- Этот человек, кажется, искал Сэма, - не слишком уверенно объяснил Джейми.
- Вы, должно быть, по поводу заказа? - предположила хозяйка, методично закладывая противни с кренделями в большую печь.
Ответить я не успел. Внутренняя дверь кухни распахнулась, и на пороге появился наш добрый друг Сэм, похожий на трубочиста в своем покрытом черной сажей тряпье и насквозь провонявший дымом. Надо сказать, в своих фантазиях он выглядел куда более высоким и мускулистым, чем было в реальности. "Так вот куда вкладываются исчезающие извилины - в мышцы!" - Чуть было, не произнеся это вслух, догадался я.
Парень без задней мысли поставил в угол кухни грязную швабру с ведром, доверху наполненным просыпающейся через край сажей. В этом был весь он. Сначала сделает, а потом уже подумает, стоило ли тащить по самую макушку перепачканного себя и угольное ведро в чистую кухню. Естественно, не стоило. Но не мне ему об этом говорить.
- Мам! Есть что-нибудь перекусить?! - практически с порога прокричал он. - Отец заставил меня прочистить все печи в плавильной. Знала бы ты, как это было тяжело... С меня семь потов сошло! Я умру, если чего-нибудь не перехвачу до обеда.
- Возьми остатки вчерашнего пудинга на окне, - беспомощно улыбнулась его мать, мягко покачав головой при виде вторгшейся в ее кухоньку грязи. - А я пока пойду, умоюсь и навещу твоего отца.
С этими словами она подхватила ведерко с углем в одну руку, швабру - в другую и вышла из комнаты. Я только и мог, что ухмыльнуться про себя. И здесь моему дорогому ученику нужна нянька.
Схватив пудинг, Сэмми вооружился огромной ложкой и, как был, усевшись за стол и схватив грязными руками самую большую ложку, принялся за еду. И только уничтожив две трети пудинга, начал обращать внимание на окружение.
- О, Джейми! - удивленно воскликнул он. - Какими судьбами? Мы вроде бы собирались встретиться завтра? В любом случае, заказ губернатора еще не готов. И вообще, там работы еще на пару дней вперед. Мы с отцом и так сделали все, что могли. Пришлось даже придержать заказы двух мелких помещиков. Но ты не переживай! Их слуги все равно никогда не приходят вовремя! А если и придут, что с того? У нас даже куда более важные шишки не смеют повышать голос. Ты же знаешь моего отца. Он за словом в карман не лезет.
Все это парень произнес практически на одном дыхании, между делом успевая со сверхъестественной скоростью опустошать тарелку. Некоторые вещи даже его чокнутое воображение не в состоянии исправить. Хотя, на кой оно ему? От несварения желудка этот мутант никогда не страдал. Но я дал себе слово, что устрою ему такую "случайность" при первой же возможности. Ибо заработал.
Бедный Джейми поначалу добросовестно пытался вставить хоть слово. Но, в конце концов, ему осталось только сдаться и посмеяться. В отличие от двуличного дружка, я не стал церемониться. Подошел и отвесил малышу Сэмми хорошую затрещину, от которой он чуть не поздоровался лицом с остатками пудинга.
- Ай! - удивленно екнул он и поднял на меня свои большие удивленные глаза. В ответ я ухмыльнулся. Ухмылка стала шире, когда я заметил в глубине явно поглупевшего с нашей последней встречи взгляда искру узнавания.
- Ты! - воскликнул он, забыв про ложку, которая, выпав из его руки, заляпала когда-то бывший чистым деревянный стол пудингом. - Как это возможно?.. Ты же... Я же тебя во сне видал...
- Во сне?! Ты! Помесь обезьяны с кракозяброй, включи уже свой маленький мозг и начни соображать! Пока не свел в могилу нас обоих! Хотя... о чем это я? Меня в том мире примут с распростертыми объятьями, тогда как тебе придется сказать бай-бай спокойной жизни. Уже из-за одного знакомства со мной.
- Ты кто такой вообще?! Почему нападаешь на Сэма?! Я не для этого тебя сюда привел! - вступился за друга Джейми. Привстав с места, он даже покраснел от гнева и крепко сжал свои кулаки, будто готов был на меня наброситься. Отработал без нареканий, хорошая актерская игра заслуживает признания. Уж я-то в этой сфере собаку съел. Нет, скорее, буйвола.
- Захлопни варежку и сиди тихо, пока взрослый и недоросль ведут светскую беседу! - все же рявкнул я на него. Да, силы в этом мире у меня осталось с гулькин нос, но и для того, чтобы напугать человека совершенно не обязательно ей обладать, почти всегда достаточно лишь веры в то, что она у тебя есть.
Пробулькав нечто нечленораздельное, Джейми вернулся на скамью. Я снова воззрился на побледневшего ученика. У того, кажется, окончательно перемкнуло контакты, отчего он завис где-то в самой середине процесса осмысливания.
- Эй, очнись, - уже чуть мягче произнес я, слегка похлопав парня по плечу. Все-таки лучше не спускать всех коней на того, кто тут всем заправляет. По крайней мере, не сразу.
- Это... я, что, сплю? - Наконец, выдавил из себя он, после чего принялся остервенело щипать себя за бока. - Больно! А во сне бывает больно?
Я хотел сказать, что бывает, но вовремя спохватился.
- Конечно, нет! - беззастенчиво соврал я. - И что это значит?
- Что я не сплю?
- И?
- И мы встречались раньше, а потом ты почему-то оказался в моем сне, и сейчас мы снова встретились? - с надеждой спросил Сэм. Мне захотелось самому схватиться за голову от такой логики. Но времени было маловато. В любой момент нас могли прервать.
- Дай угадаю. В твоем сне я был хозяином Лавки Чудес и твоим учителем, а ты бездарно переводил драгоценные ингредиенты для зелий в компании с прекрасной Розалиндой?
Он лишь очумело кивнул.
- И что это значит? - настырно спросил я.
- Что это был страшный сон...
- Да нет же, остолоп! Это значит, что твоя дурная голова попутала сон и реальность! Помнишь своего отца? А Розу? И Шинигами? Это и есть жестокая реальность, а не этот ванильный мирок, что ты себе навыдумывал! Давай уже, всплывай из своего розового бреда, да поскорее!
Но вместо того, чтобы смиренно выполнить мое распоряжение, Сэм едва ли не взбесился.
- Смеешься?! Что ты тут называешь бредом? Его? - Он указал на прибалдевшего от шока Джимми, следившего за нами горящими глазами. - Меня или моих родителей? Позволь мне сказать, я помню каждый день и час с самого своего рождения и до сего момента! И ты не заставишь меня поверить в то, что все эти воспоминания были ложью!
- А тебе не кажется это странным? - ехидно ухмыльнулся я. - Разве может нормальный человек помнить всю свою жизнь, от начала и до конца? С рождения? Ха!
На секунду парень опешил, а затем снова затряс головой.
- Нет, ты лжешь... Ты пытаешься меня запутать... Ты... демон...
- Да-да, посланник из ада, самый настоящий. Привет тебе оттуда. И, раз уж ты предпочитаешь верить в утопию, не стану тебе мешать. Только знай, чем больше тебе здесь понравится, тем глубже в трясину тебя затянет.
С этими словами, я отстегнул и скинул плащ, постелил его на ближайшей лавке, и улегся сверху, подложив руки под голову. Дело сделано.
- Чем это ты занимаешься? - с подозрением протянул упрямый мальчишка.
- Собираюсь подождать, пока этот карточный домик не рухнет сам. И не переживай, ждать осталось всего ничего.
Я не стал упоминать, что как только черная дыра в ткани реальности ощутит тень сомнения, зародившуюся в глубине его души, вся эта кропотливо построенная сказочка начнет неотвратимо, со скоростью подбитого истребителя проваливаться в болото. Что ж, процесс был запущен удачно, а раз дальнейшие действия от меня не сильно зависят, то и смысла рыпаться не было.
- Джейми, пойдем отсюда, - глухо произнес Сэм, нетвердой походкой направившись в сторону двери в гостиную.
- Но... Не можем же мы оставить этого сумасшедшего человека у тебя дома! - возразил его друг. - Он явно задумал что-то недоброе!
- Что он может сделать? Оставь, пусть отдохнет с дороги. Если до завтра он отсюда не уберется, я сам выволоку его за черту города и пристрелю как бешеную собаку, - зло ответил мой ученик и вытащил за собой слабо упиравшегося дружка.
Бешеная собака. Обязательно сыграю в нее в роли охотника, когда мы выберемся отсюда. Если выберемся.
Прошло часа три или что-то около того, когда кухонная дверь тихо скрипнула, и в нее ввалился Сэм. От себя прошлого он сейчас отличался как небо и земля. Сменившая испачканный золой костюм трубочиста нарядная одежда была изодрана и залита свежей кровью, все еще продолжавшей истекать из многочисленных поверхностных ран, обнаженные до локтей руки покрывали кровоточащие ссадины и синяки, на лбу возвышалась наливающаяся и краснеющая на глазах шишка. Тяжело дыша, он свалился на соседнюю лавку и, с трудом дотянувшись до чана с колодезной водой, набрал полный черпак и вылил его в свой рот, не замечая, что больше проливает, чем пьет. Бросив черпак под стол, парень с громким стоном упал спиной на соседнюю лавку.
Он молчал, и я молчал, мне это дело надоело первому.
- Рассказывай, - потребовал я.
- Тебе интересно, да? - наполненным горечью голосом проговорил Сэм. - И что же тебе хочется знать?
- Все, что угодно. Я не спешу.
Сначала мальчишка возмутился, вскочил как ошпаренный и вдохнул полной грудью, чтобы на меня накричать, но, чуть подумав, он медленно выдохнул и вновь тяжело опустился на лавку. Наклонившись вперед, он согнулся в три погибели и спрятал голову в своих больших руках.
- Они их убили...
- Кого? - спокойно спросил я, прекрасно зная ответ. Что более извращенное, болезненное и... предсказумое можно ожидать от иллюзии парня, всю жизнь мечтавшего о любящей семье? Скучно, банально, но ладно.
- Отца... и мать тоже...
- Как это произошло?
- Когда мы с Джейми пришли в гостиную, то встретили посыльного с приглашением на банкет к самому мэру города... Мама так разволновалась, что замучила нас всех, пока не перебрала все свои наряды. Мы с отцом постоянно ее торопили... Но когда мы прибыли в особняк мэра... Там были военные. Они обвинили отца в контрабанде и продаже оружия врагам государства. В качестве доказательства они использовали ящики с золотом из моего подвала! Их позавчера принесли рабочие с рынка... я думал, там металлолом, и сам проводил их до подвала в мастерской... Сам, понимаешь?! Отец, естественно, рассвирепел и принялся доказывать свою невиновность, а они... вместо того, чтобы выслушать его взялись за оружие. Все быстро вышло из-под контроля. Первой пострадала мама... Она лишь хотела защитить отца и меня... Отец приказал мне бежать, а сам... Его тоже убили... Несмотря на раны, мне удалось скрыться от них на улицах.
- И ты не придумал ничего лучше, чем вернуться домой? Хорошенькое местечко для побега ты выбрал, - не мог не заметить я.
Сэм лишь горько усмехнулся.
- Не знаю почему, но я никак не могу перестать думать. О твоих словах...
- Дай, уточню. После всего случившегося, теперь ты надеешься, что все нереально?
Он понуро кивнул.
Настала моя очередь усмехнуться. Когда мир рушится, кому бы ни захотелось "проснуться"? Но "хотеть" и "сделать" расположены по разные стороны черты.
- Одной надежды мало. Ты должен поверить в это, как в то, что небо голубое, а зелье смелости оранжевое. Иначе эффект будет прямо противоположный.
- Это как?
- Все станет еще хуже, - невозмутимо произнес я, и словно подтверждая мои слова, за дверью раздались тяжелые шаги, и секунду спустя в кухню вломилась целая толпа вооруженных мужчин.
- Молодой господин, преступник здесь! Мы нашли его! - закричали они, едва заметив вскочившего и побледневшего как выбеленные стены кухоньки парня. Как я и думал, прятаться у всех на виду в родном домишке - далекая от гениальности идея. Хотя, чего-то подобного я и ожидал от юнца, иначе, зачем располагаться на отдых в подобном светлом и до дрожи уютном месте? Просто так? Да ни в жизнь.
К слову сказать, эти людишки и меня схватили. Бить не стали - пока не разобрались, можно ли, но держали крепко. Вот ведь незадача, вся моя сила, неестественная и сверхъестественная, осталась в реальном мире, так что приходилось терпеть. Но что такое боль от вывернутых рук по сравнению с докрасна раскаленными щипцами дедули Кермита? Так, сеанс массажа на курорте.
На крик в комнату вбежал наш добрый знакомый Джейми. Только в отличие от обычно приветливого и обходительного парня, этот взирал на всех с высокомерием, достойным особы королевской крови.
- Джейми! - увидев его, забеспокоился зажатый в угол Сэм. - Уходи! Оставь меня! Ты не должен пострадать из-за нашей дружбы...
Трагедия, акт второй. И мне, как по заказу, достались самые лучшие места в первом ряду. Если б мог, я бы им всем поаплодировал. Пьеса удалась на славу. Если б воображение Сэма дало мне чуть больше мускулов, но тут уж как получится. Благо, что хоть внешний вид удалось сохранить в, так сказать, первозданном виде. А ведь у него в голове мог нарисоваться мир мечты в стране нудистов, или зеленой слизи, или еще какой экзотики... И был бы я сейчас голым и склизким... Так что, можно сказать, нам всем сильно повезло.
Тем временем Джейми, заложив руки за спину и медленно вышагивая, приблизился к Сэму, которого с трудом удерживали на коленях четыре здоровенных детины в форме городских охранников. Теперь уже и до моего непутевого ученика начало доходить, что что-то пошло не так. На его лице застыло такое милое болезненно-шокированное выражение, что я понял - прогулка того стоила. Одно это зрелище с лихвой вознаградило меня за все долгие часы ожидания. Будет что вспомнить долгими вечерами.
Джейми встал прямо напротив нашего парня и заговорил, и голос его насквозь пропитался иронией.
- Как долго я этого ждал! - он рассмеялся, жестким и жестоким смехом. - Ежедневно выслушивая твое нытье, улыбаясь твоим глупым, доверчивым родителям, выслушивая похвалы в твой адрес, я мечтал об этом мгновении! Так называемый гениальный кузнец! Самый молодой мастер на многие мили в округе! Представитель молодого поколения номер один! У моих ног. Жалкий, беспомощный, осужденный на казнь...
- За что?..
- Как за что? Разве не ваша семья продавала оружие врагам нашего королевства? Разве не набитые чужеземным золотом сундуки мы нашли в вашем подвале? Разве не ваш обоз с оружием для вражеских армий мы перехватили на выезде из города?
- Но ты же знаешь, что это оружие предназначалось для выставки в соседнем городе? Ты сам передал нам приглашение.
- Ты продолжаешь врать и отпираться? - от праведного негодования голос Джейми стал на целую октаву выше. Теперь он походил на орущего поутру петуха. Мало изящное сравнение, признаюсь. Но и методам этого парня до изящества было ой как далеко. И будь Сэмми чуть поумнее и повнимательнее, давно бы его раскусил. Но, как говорится, не дано. Будет ему неплохим уроком на будущее. Если это самое будущее у него еще есть.
- Никакой выставки и не было... - Наконец-то, понял Сэм. - А в тех сундуках, что ты привез вчера, была вовсе не руда... Как ты мог?.. Почему?
- Потому что из-за вашей гнусной семейки, внезапно заявившейся в наш город, моя семья лишилась всего, - наклонившись к самому уху Сэма, прошептал Джейми. - Они были лучшими кузнецами многие годы. Пока не появились вы и не украли все, что должно было достаться мне. Долгие годы я жил в тени, медленно, но верно продвигаясь по карьерной лестнице и приближаясь к своей цели. Тебе не в чем винить меня. Я всего лишь возвращаю свое обратно. С этих пор я буду первым во всем, а ты...
Теперь уже в Сэме проснулось негодование. Он попытался вырваться из рук охранников, но даже несмотря на его огромную силищу, тех было слишком много. Вскоре его снова скрутили и заставили опуститься на колени.
- И чего ты добился своим сопротивлением? - с притворной жалостью произнес Джейми. - Дружище, смотри, у тебя кровь.
Наклонившись над парнем, он бережно стер своим выглаженным и надушенным носовым платком кровь, выступившую из разбитой в ходе драки брови моего ученика. Мне это не понравилось. Кровь моего ученика позволено было пускать и пить только мне. Вот только возразить я не успел.
Выпрямившись и небрежно взмахнув платком, Джейми распорядился:
- Убейте их!
- Стойте! Убить нас вы всегда успеете. Но даже осужденным дается последнее желание. И мое желание - поговорить. Я лишь хочу понять, как оказался втянут во всю эту неразбериху... А меня-то за что? - решил высказаться я, чтобы хоть немного потянуть время. Надо отдать себе должное, мои актерские навыки тренировались веками, а оттого к озадаченному и крайне опечаленному выражению моего лица даже ангел смерти и тот не смог бы прикопаться. Меч в руке охранника нерешительно застыл в дюйме от горла Сэма.
- А разве не ты тот представитель наших врагов, который заключал сделки на поставки оружия? Признаться, никогда бы не подумал, что чужеземцы так нагло заявятся прямо в наш город, даже не потрудившись замаскироваться! - не задумываясь, нашелся Джейми.
- Неплохо! - оценил я. - Быстро оценить изменение ситуации и придумать хитрый ход. Вот у малыша Сэма так не получается. Но, должен заметить, что если умрешь в иллюзии, то умрешь и в реальности. Поэтому, быстро, заканчивай бредить, Сэмюэл Стентон! Время глюков истекло! - изо всех сил закричал я.
- Убить их! Немедленно! - взревел Джейми. Ох уж эта система контроля. Лезвие снова начало приближаться к горлу Сэма. Я видел, как тот, зажмурившись и закусив губу, пытался последовать моему совету. И, конечно же, ничего у него не выходило. Я смотрел, как острейшее лезвие с гарантирующим качество клеймом его отца перерезало шею ученика, и ничего не мог сделать, потому что в этот самый момент и моя голова полетела с плеч.
Внезапно мир закружился и в этом бесконечном калейдоскопе я ощутил прикосновение. Потянувшись к нему, я, наконец, смог вырваться из царства иллюзии в реальный мир. Я стоял в темной, забитой всяким хламом комнате, схватившись за плечо Сэма, чьи огромные, выпученные глаза в прямом смысле вытаращились, перебегая то на меня, то на нахмурившуюся Розалинду, туда и обратно. Но, увидев это, я только вздохнул с облегчением - спасен. Еще бы пара секунд и его душу переварила тьма, и тогда бы мы получили не парня в крайнем шоке, а бездушный овощ с крайней степенью слабоумия.
- Ты вовремя, - ухмыльнулся я Розе.
- Я всегда вовремя, - сногсшибательно улыбнулась она, и в комнате сразу стало светлее. Я ощутил, как на чердаке моей темной души зажглась яркая лампочка. Давненько мне не приходилось испытывать таких сильных чувств, как сегодня. Словно не Сэм, а я находился на грани, и теперь ощущал облегчение от того, что все закончилось моей безоговорочной победой. Роза - моя нечисть. Значит, и победа моя.
- Ладно, забирай этого обормота. Я здесь быстро приберусь и спущусь проверить, как он.
Я быстро взял в охапку и вытолкал из комнаты так и не пришедшего в себя ученика, после чего, скрестив руки на груди, повернулся и, прищурившись, посмотрел в дальний угол, где плавало нечто бледно-серое с неясными очертаниями, лишь отдаленно схожими с хомо сапиенс.
- Как-то ну совсем убого, дорогая моя, - иронично заметил я. - Неужели на этом все твое воображение иссякло?
Не дождавшись ответа, я уже хотел наложить свежую печать, когда из того самого темного угла донесся пугающе хриплый голос. Едва различимый даже с тишине, он больше походил на заунывное дуновение ветра в печной трубе во время метели.
- Ты, жуткое существо... Кого ты пытаешься вырастить из этого мальчика?
С самого детства и по сей день можно было сосчитать на пальцах все случаи, когда мне приходилось слышать этого человека, тем более обращавшимся ко мне. Красный день календаря, не забыть бы, отметить галочкой.
- Никого. Я лишь хочу дать ему в руки оружие, - коварно улыбнувшись, ответил я. - А что будет дальше, станет ли он защитником человечества, превратится в демона, отправится на охоту за ними или пристрелит сам себя, это уже ему решать.
- Хочешь мне доказать, что у таких, как вы, есть выбор? - крикнул в ответ голос и жутко расхохотался. Мои перепонки лишь слегка завибрировали, а вот голову обычного человека могло б разорвать как переполненный водой целлофановый пакет. Я лишь улыбнулся на эти детские потуги. Уж если тысячефунтовая наковальня на голову не помогла, какой смысл сбрасывать на нее тонну ваты?
- А мне и не нужно ничего доказывать. Свой выбор я уже сделал.
Не дожидаясь продолжения диалога, я сотворил печать и запер дверь в комнату, оказавшись в тумане коридора. Счастливо рассмеявшись, я покачал головой и пошел в свою комнату - столетняя пыль, облепившая плащ, портила впечатление от костюма. Я хотел выглядеть мрачным, пугающим и загадочным существом, а не древним пугалом с чердака. Имидж - наше все, как поговаривают воротилы из верхнего города.
Я сидел в своем кресле и с интересом почитывал принесенные Розой пригородные газетенки. Желтую прессу. Одни считали их мусором, в самом прямом смысле слова, другие - подставкой под кофе, я же - неиссякаемым источником интересных фактов. Люди в своей простоте зачастую замечали странности вокруг себя, но не могли увидеть истинную суть вещей, скрытую за, казалось бы, обыденными событиями. А я мог, и нещадно пользовался этим. Дочитав, я скомкал газету и забросил под стол.
- Не хочешь поинтересоваться, как Сэм? - весело спросила из-за барной стойки Роза. Именно ей приходилось приводить в порядок стебли лекарственных растений, второпях смешанные и перепутанные моим учеником в ходе его неумелых экспериментов с зельями. Кропотливый, неблагодарный труд, но девушке он нравился, и это главное. Всем известна одна простая истина: пока сердце женщины спокойно, в доме царит уют. А мне и без того волнений на неделю хватит.
- С чего это я должен им интересоваться? - удивился я.
- А с того. Ты же его спас! Снова! - довольно рассмеялась она, во всей красе продемонстрировав два ряда ровных жемчужно-белых зубов, способных от скуки фонарный столб перегрызть. В этой стране не жил кариес.
- Дурная привычка, - поморщился я. - Не обязательно тыкать меня носом в мои же грешки.
- Таким ты мне и нравишься, - в довольной улыбке Розалинды сквозили гордость и восхищение. Она единственная могла так на меня смотреть, не вызывая желания от нее избавиться. Мне даже нравилось наблюдать за тем, как эта наивная девушка раз за разом обманывается на мой счет. Была в этом некая извращенная романтика, куда более привлекательная, чем обнаженная похоть.
Двигаясь со спокойной грацией пантеры, она взяла со стойки поднос. Подойдя и легким движением изящной ручки смахнув на пол мои ноги, девушка поставила его передо мной.
- Не стесняйся, - с соблазнительным смешком проговорила она, приобняв меня за плечи одной рукой, а другой указывая на два варварски нарезанных бутерброда, лежавших на подносе. Мне они показались смутно знакомыми... Ну, конечно! Я же собирался их схомячить, когда обнаружил исчезновение Сэма. Я так разволновался, что совсем забыл об уликах! А теперь взят с поличным на месте преступления. И поделом. Добрые дела всегда наказуемы.
Но, вопреки моим ожиданиям, Роза не закатила мне скандал по поводу фастфуда и тому подобной гадости, что случалось всякий раз, как ей удавалось меня застукать. Она лишь сладко улыбалась, с наслаждением дикой кошки гладя мою шею. Ничего не поделаешь, контрактная нежить нуждается в прикосновениях. На самом деле, она могла бы обойтись и каплей моей крови примерно раз в неделю, но девушка об этом не знала, а я не такой дурак, чтобы ее об этом известить.
- Я, что, могу это съесть? И мне ничего за это не будет? - на всякий случай, уточнил я.
- Конечно, можешь! Стала бы я приносить коту сметану, только чтобы он на нее посмотрел? За кого ты меня принимаешь?! - притворно возмутилась моя хозяйка, но уголки ее чувственных губ приподнялись от едва сдерживаемой улыбки.
- И чем же я заслужил такое обращение?
- Ты спас Сэма, - прошептала она мне на ухо, будто боялась, что нас могут услышать.
Я хотел возразить, но ее нежный пальчик проворно прижался к моим губам, не давая озвучить множество возражений, пришедших мне на ум.
- Дейв, я знаю, что ты скажешь. Но все это не имеет никакого значения. Я знаю все, что мне нужно знать. Ты его спас, хотя мог этого и не делать, и если б не ты, сейчас вместо вечерних посиделок у нас были бы похороны. Так что просто ешь и молчи. Это мой способ сказать тебе спасибо.
Ее рука нежно погладила меня по щеке, после чего Роза нехотя вернулась обратно за стойку, чтобы закончить сортировку трав. Она снова ошибалась, но это было ее решение. Поэтому я лениво потянулся в кресле и, прихватив бутерброд, с удовольствием впился в него зубами. В чем, в чем, а в удовольствиях я себе отказывать не привык. И какая разница, если они получены в ответ на неверно истолкованные действия? Я довольно улыбнулся, но следующие слова Розы, произнесенные с явным убийственным намерением в голосе, заставили меня вздрогнуть и подавиться.
- Но запомни, милый, это в первый и последний раз. Еще раз замечу за поеданием какой-нибудь пакости, устрою тебе рай наяву!
Если б она упомянула ад, я мог бы расслабиться. Но эта девушка знала, чем угрожать, и всегда держала свое слово. Кажется, на этот раз, моим шалостям с провиантом действительно пришел конец: очутиться в светлом, счастливом месте - нет, уж. Лучше сразу убейте.
Но все в порядке. Без бутербродов и пиццы я вполне способен жить припеваючи. Беспокоило другое - придется искать новый способ усыплять и изводить подружку детства, что означает одно: в ближайшее время я буду чрезвычайно занят.
"Предстоящие дни обещают быть интересными", - с этой мыслью я закинул в рот последний кусок бутерброда и с коварным блеском в глазах принялся наблюдать за борющейся с сонливостью девушкой. Завтра будет завтра, а сегодня... я одержал победу на всех фронтах. Радостно рассмеявшись, я поднялся с кресла и как раз успел подхватить на руки окончательно заснувшую Розалинду.
Прижимая к себе легкую ношу, я поднялся наверх, в свою комнату и бережно уложил ее на кровать, после чего сел на стул рядом с изголовьем. Разгладив ее длинные волосы, я откинулся на спинку стула и замер, глядя на ее прекрасное лицо, по которому временами пробегали тени страха от посещавших ее кошмаров. Появляясь из-за кровной связи, кошмары приходили из моего прошлого и могли бы нанести нестираемый вред ее сознанию, если б навалились все сразу. Время от времени усыплять девушку и заставлять переживать их по одному за раз, было единственной возможностью сохранить ее личность цельной. Зачем? Я не раз видел, как сходит с ума нежить, и сколько после этого находят трупов. А война с шинигами и прочим сверхъестественным сообществом из-за единственного слуги меня не сильно привлекала.
Нет, можно было все объяснить Розе, и жевать пиццу с полного и добровольного согласия девушки... Но как жить без ее воплей и истерик, разбавлявших скучные трудовые будни мага? В конце концов, я тоже мужчина и потребность в истязании нервов женщиной заложена и в моих генах. Такова природа вещей. И тогда я склонялся над ней, положив на ее лоб свою руку. Я забирал все тревоги, и личико вновь расслаблялось. Завтра утром, когда она проснется, то будет одна в комнате, а я встречу ее вместе с бестолковым Сэмом около котла, до краев наполненного очередным на чудо бездейственным зельем. Но сейчас она принадлежала только мне, зависела от меня. И это была одна из моих маленьких слабостей. Тссс, только ей не говорите. Иначе я вас найду.