- Не подходит, - я витиевато выругался, стоя над картой Чалона.
- Может, то было просто совпадение? - склонившийся рядом Сешэл сосредоточенно хмурил брови.
- Ты сам-то в это веришь?
- Я верю в то, что мы цепляемся за соломинки. Может быть, нам удастся успеть связать их в плот, но с большей вероятностью мы пойдем ко дну.
- Это лучше, чем ничего.
- Я просто хочу тебя предостеречь. В нашей работе всегда существует опасность быть очарованным своей гипотезой и подстраивать под нее факты, а не наоборот. А ты сейчас выглядишь очень поглощенным новой идеей.
- Зато если я прав..., - в необычайном возбуждении я уже прокладывал грифелем по карте новые тонкие линии.
- Ты хоть представляешь, что тогда? Если ты прав, это вероятнее всего означает, что убийства совершает кто-то, имеющий прямое отношение к Акмантову царству. Что, в свою очередь, влечет за собой просто несметное количество проблем, из которых потеря нескольких магов станет наименьшей.
- Не нескольких, Сешэл. Двадцати. Ровно двадцать ритуально убитых, - я снова сверился с листком, исписанным иероглифами. - А древних акмантских имен Третьей двадцать один. Значит, нашему преступнику осталась всего одна жертва для закрытия магического цикла.
- Кажется, я слышал это уже столько раз, что ты явно пытаешься закрыть магический, или как там его, цикл моего терпения. А если все не так? Ты все еще не нашел связи между убитыми и именами богини, хоть и исписал всю карту, пытаясь соединить точки убийства в акмантские иероглифы. Почему тут вообще должна быть привязка к какому-то взятому с потолка числу?
- О-о-о, ты даже не представляешь, насколько важны в магии сакральные числа и имена. Проклятье! У меня кончились иероглифы. Надо отдохнуть, - я отшвырнул листок с полным списком из двадцати одного имени в сторону и рухнул в кресло. - У нас в штате точно нет кого-нибудь, кто знал бы акмантский?
- Это исключено. Культура Акмантова царства абсолютно закрыта для любого внешнего изучения. Акмантты говорят даже, что якобы ни один чужак не способен освоить их язык. Они совсем повернуты на этой своей магии и избранности. Все акмантские послы изучают внешние языки и ездят в другие страны, но к себе в Царство никого не пускают.
- И почему, когда Элй'арин так нужна, она пропадает на какой-то примерке платьев к балу, - пробурчал я.
- Ты все равно не можешь привлекать принцессу к расследованию. Даже и не думай о подобном.
- Да знаю, знаю. Я просил ее написать мне все иероглифы акмантского, но...
Я болезненно поморщился, вспоминая слова Элй'арин: "Рэйден, ты издеваешься? В одном из алфавитов акмантского языка больше пяти тысяч иероглифов, и это только те, что я знаю. А второй и вовсе используется исключительно для жреческих целей". В итоге я смог заполучить лишь несчастный листок с несколькими иероглифами, один из которых показался мне таким похожим на трикрест.
- Все никак не могу отказаться от идеи, что места убийства могут что-то означать, соединяться в какую-то фигуру. Я уже подставлял все известные мне магические символы и круги призыва, а тут еще и эти иероглифы всплыли... Может быть, я просто пока не нашел, как и во что правильно соединить точки?
- Да-а, кажется, теперь я понимаю, зачем нам был нужен маг-консультант. Раньше у нас было просто ничего, а теперь ничего и бредовые магические теории, - с беззлобным смешком прокомментировал Сешэл.
- Ты подожди, я ведь только начал. Если хочешь поймать преступника-психа, надо думать, как преступник-псих, действовать, как преступник-псих, самому стать психом! Да что там за шум на улице?
- Как "что за шум"? Чинят стену, приводят в порядок сад - устраняют учиненные тобой вчера разрушения.
Я прикусил язык, решив не уточнять, кем именно были учинены разрушения. Сешэл наверняка и сам это знает. Только вот венценосных особ не наказывают и не обвиняют. А в целом промах и впрямь мой, я же учитель магии, мне и следить за магией своей ученицы.
- Кстати, когда с меня уже за это взыщут и как накажут?
- Никак не накажут и ничего не взыщут. Принцесса слишком благоволит тебе. Она взяла всю ответственность на себя.
И мне не сказала об этом ни полслова. Меня защищает девушка, какое унижение.
- Поэтому урон просто тихо устранят к балу, и все. И тебе тоже лучше благодарно заткнуться и забыть. Сейчас дополнительный шум и разбирательства ни к чему, весь дворец и так на ногах.
- Это точно. Принцесса, кажется, только и делает, что носится с приготовлениями сама не своя. И все из-за этого герцога, как там его?
- Герцог Маурский, - спокойно ответил Сешэл.
- Да, точно. Что он за человек? Как ты к нему вообще относишься?
- С осторожным уважением. Как и положено относиться к возможному будущему повелителю, - капитан с видимым безразличием пожал плечами, смотря куда-то в сторону. На щеках шевельнулись желваки. А это уже интересно.
- Прежде чем я начну тебя расспрашивать... Тут есть какая-то государственная тайна, которую ты не имеешь права мне рассказывать и бесполезно ее из тебя тянуть?
Сешэл повернулся ко мне лицом и вздохнул.
- Да нет тут никакой тайны. Положение вещей известно всему двору. Герцог Маурский - кузен принцессы и следующий после нее претендент на трон. Он сделал ей предложение, получил отказ и уехал в дипломатическую миссию "дабы заслужить благосклонность своей избранницы". Вот и вся история.
- Напротив. Ты сейчас можешь, подобно принцессе, радоваться, что после приезда герцог облегчит твою жизнь. Ее Высочество он избавит от части обязанностей, а тебя - от назойливого внимания девиц.
- Если он так хорош, что же она ему тогда отказала? Это же идеальный политический союз.
И откуда в моем голосе столько яда?
- Именно поэтому. Единственная "избранница", благосклонность которой волнует герцога в первую очередь, - это власть. Но то же можно сказать и о принцессе. Все еще не понимаешь, да? Точно, ты же не знаешь. Тебе стоит больше общаться с людьми, если ты такой любопытный. Вон, хоть бы с теми же фрейлинами поворковал.
- Спасибо, но я не настолько любопытный, чтобы тратить время на сомнительные разговоры с кем попало.
- А стоило бы. Тогда мне не пришлось бы объяснять тебе, сколь в действительности шатко положение Ее Высочества Элй'арин Чалонской. И что о ней говорят в стенах дворца и за его пределами.
- Сплетнями о принцессе я уж точно никогда не интересовался.
- Точно. Тебя же вообще "дети не интересуют".
- Ты мне эту неудачную шутку до конца жизни вспоминать будешь? - завелся я в который раз.
- Не думаю, что ты проработаешь здесь так долго, - вставил Сешэл.
- Да в этом дворце есть хоть один угол, за которым ты не следишь и где я мог бы рассчитывать на приватность?
- Во-первых, внутреннее наблюдение за жизнью дворца находится в обязанностях другого отряда Скрытого Легиона. Мои люди следят только за тобой. За исключением тех моментов, когда я делаю это лично, как сейчас.
- Ну спасибо за такую честь. И разве официально это и не мои люди тоже?
- Во-вторых, - словно не заметив, продолжил он, - в соответствии с королевским приказом от наблюдения освобождены только покои Ее Высочества. Но я бы настоятельно не советовал тебе, Рэйден, искать в них "приватности".
Если бы взглядом можно было испепелять людей, то Сешэл сейчас заслужил бы звание лучшего пироманта Чалона. И притом сохраняя непроницаемо-бесстрастное выражение лица.
- Ты вроде как начинал делиться со мной дворцовыми сплетнями.
- Даже не собирался.
- Тогда хотя бы расскажи, почему у принцессы шаткое положение и что там с этим ее герцогом. Раз уж завел разговор.
- Да что тут может быть непонятного? Она - женщина, претендующая на престол. Да еще и маг. Но что куда хуже - она акмантова жрица.
Не то чтобы я никогда не слышал о герцоге Маурском. В разговорах Элй'арин с различными людьми регулярно упоминалась "Его Светлость". Похоже, он материально, морально и деятельно поддерживал многие проекты принцессы. Вспоминая, какое одобрение они вызывают у народа, нетрудно догадаться, почему герцог предпочел сотрудничество прямой конфронтации. Интересно, а как поступил бы я, будь на его месте?
- Мотивы отказа принцессы герцогу достаточно прозрачны для человека неглупого. Знай ты чалонское династическое право и нынешнюю обстановку на уровне среднего придворного, сам легко бы все понял. Если они сейчас поженятся - то без всяких сомнений станут правящей четой в будущем. Но. Кого же из супружеской пары равных претендентов коронуют как нового правителя? С большей вероятностью при таком раскладе предпочтение отдадут мужу. И принцесса станет женой короля, а не королевой. Зато весьма укрепляющей положение супруга на троне.
Помолчав, Сешэл добавил:
- И именно поэтому будет по меньшей мере еще одно предложение. Весь двор в ожидании.
Ясно. Если все обстоит таким образом, то в интересах герцога Маурского усилить свои позиции и чуть ослабить Элй'арин, ровно настолько, чтобы, потом женившись на ней, прямой наследнице и народной любимице, он обрел власть и ту самую полную легитимность, о которой мне столько говорила принцесса. Мне следует учитывать в своей работе исходящую от этого человека опасность.
Я бросил взгляд на Сешэла. Он осматривал улики, висящие на моих стенах, но мыслями был явно не здесь. Пожалуй, я впервые видел капитана Скрытого Легиона с такой стороны. Ведь для него молчаливость и скрытность являются профессиональными качествами. Может ли случиться, чтобы между нами уже установилось какое-то доверие? Я неформально принят им в круг Скрытого Легиона? Или же он пытался о чем-то меня предупредить? Не понимаю. До чего же, должно быть, все эти мысли о планах герцога переполняли его голову, что он не смог их удержать.
Да и я сам хорош. Как вообще так вышло, что даже в отсутствие Элй'арин я так много разговариваю о ней, хотя она уже давно должна бы мне надоесть за часы личного общения?
- И Элй'арин тоже все это понимает? - тихо спросил я.
- Разумеется. У герцога Маурского довольно ресурсов и влияния, многие проекты и реформы принцессы были реализованы в основном благодаря ему. Он очень полезен. Только ты считаешь принцессу ребенком, Рэйден. Даже Его Величество уже понял, что она повзрослела еще лет шесть назад.
- Да не считаю я...
- Лучше считай, - оборвал он меня. - В связи с этим у меня к тебе просьба. Пока просто просьба. В некоторых областях человеческой жизни принцесса все еще юна, наивна и впечатлительна. Поэтому прекрати с ней играть. Я изначально счел это полезным и познавательным опытом для девушки и никак не препятствовал, еще и заткнул рты всем другим. Но подобное общение длится уже слишком долго. И надеюсь, оно не дойдет до той точки, когда потребуются дополнительные кардинальные меры. Мне это было бы крайне неприятно.
Как только прошло первое замешательство, по спине пробежал неприятный холодок. Как-то противно и грустно за себя и даже, возможно, стыдно. Будто бы я и впрямь имел в виду нечто такое, о чем говорил, а точнее, недоговаривал, Сешэл. Я прежде не слишком задумывался о том, сколь провокативным может выглядеть со стороны мое вольное дружеское обращение с принцессой. Вот так, значит?
- Я понял тебя и учту твои слова. Но хочу заверить, что я вижу в наших отношениях только дружбу.
- Ты работаешь при дворе, Рэйден. Позволь дать тебе совет.
Сешэл жестким взглядом посмотрел на меня и произнес, чеканя каждое слово:
- Всегда помни свое место, - он встал и уже направляясь к выходу, бросил через плечо. - У меня еще дела. Извести, если что-нибудь найдешь.
- Сешэл, - я окликнул его у самой двери.
- Что еще?
- Ты ведь любишь ее.
Капитан спокойно обернулся.
- Как и полагается верноподданному. Всего доброго.
И вышел.
- Полагаю, на этом мою передышку в работе можно считать оконченной, - пробормотал я.
Надо выбросить из головы лишние мысли и пошевеливаться. У меня осталось не так уж много свободного времени. В уме уже потихоньку оформлялась идея следующего шага. Я чувствовал, что не справляюсь. А значит, мне нужен был кто-то, кто был бы более, чем я, сведущ в магии и не только в ней. Короче говоря, я решил обратиться за помощью к настоящему мастеру своего дела.
Ковер свернулся, открывая многострадальный пол. Я вооружился ножом. В этот раз никакого сложного антуража, только простенький круг призыва, чтобы сфокусировать энергию. Под царапающий звук вспарываемой древесины я настраивался, вспоминая обстоятельства, сведшие нас.
***
Не прошло и нескольких дней с моего побега из императорского дворца, как я уже влип в неприятности. Когда я однажды очнулся, то обнаружил, что лежу связанный в какой-то крытой повозке. Я помнил только, что был очень голоден и, видимо, от этого потерял сознание. Живот болел так, словно пытался пожрать меня изнутри. Шевелиться не было ни сил, ни желания. Я так и лежал в темноте, пялясь в стенку и ощущая боком и головой каждый ухаб.
Слышались приглушенные разговоры. Время текло, отсчитывая будущие синяки. Я был несчастен до безразличия.
Наконец мы остановились.
Воспоминания обрывочные, туманные.
Я не могу даже встать на ноги, поэтому меня поднимают и куда-то несут.
Женщина. Я чувствую ее запах: горьковатый с приторной сладостью. Руки мягкие, они раздевают меня и моют. Может ли быть, что обо мне наконец вновь кто-то заботится? Отогревшиеся слезы щекочут глаза и смешиваются с водой на лице. Внутри теплится слабая надежда, тут же гасимая болью воспоминаний. Я не жду от мира ничего хорошего. Но вместе с тем у меня уже нет сил сопротивляться. Я лишь слабо вскидываю руку к голове, услышав лязг ножниц, и шепчу:
- Нет... только не волосы...
- Стой смирно! - она резко бьет меня по руке.
Нечто спутанное, грязное и бесформенное падает рядом в воду. Лелеемая четыре года, моя последняя связь с тем, кем я когда-то являлся, была острижена.
Я ем, жадно, заглатывая целыми кусками, но меня постоянно останавливают и заставляют прожевывать. Не позволяют мне объедаться.
- А ты был прав, Бадос! - восклицает грубый хриплый голос. - Мальчишка и правда красивый, если отмыть. Господину понравится.
Я слишком занят едой, нависнув над тарелкой, чтобы меня волновало что-либо еще, но уши сами ловят слова.
- Еще скажи, что тебе самому пришлась по вкусу эта смазливая мордашка, - мужской гогот.
- Тьфу ты, мерзость какая! Я не из этих, "благородных", - он с отвращением добавляет несколько непонятных мне выражений.
- Закрой рот. Эти люди платят нам хорошие деньги. А остальное нас не касается. Криша, заканчивай с приготовлениями пацана. Мы хотим уже получить заслуженную награду.
- Закончу, когда сама решу, что он готов. Мой господин любит, чтобы все было по высшему разряду.
Меня одевают. Я потихоньку начинаю приходить в себя и медленно осознавать происходящее. И от этого внутренности начинает сковывать какое-то темное, липкое и холодное чувство.
- Ты очень хорошенький мальчик. Делай все, что тебе скажут, и будешь как сыр в масле кататься, - женская рука толкает меня внутрь какой-то комнаты. Дверь за моей спиной захлопывается.
Я пытаюсь оглядеться. В кресле напротив меня развалился человек, который сейчас показался мне самым отвратительным в мире. От его взгляда меня замутило, и я опустил голову, пряча способные выдать мои намерения глаза. Я почувствовал, как остриженные ногти вонзились в ладони. Я должен быть смелым и сильным. Я - сын и убийца Императора. И у меня осталось совсем мало времени, чтобы как-либо справиться с происходящим. Прежде чем меня настигнет участь малолетнего элитного раба. Но что я могу предпринять? Что? Взгляд исподволь бегал по комнате, ища спасение, мысли панически путались, а тошнота подкатила к горлу.
Скрип освобождаемого кресла. Шаг. Еще шаг. Пальцы хватают мой подбородок и поднимают лицо, которому я стараюсь придать самое покорное выражение из всех возможных. Он совсем близко, и я чувствую его дыхание, сдерживая рвотные позывы.
- Красив, - он цокает и на секунду озадаченно хмурится. - Ты мне кого-то напоминаешь.
Ясно. Он из высшей знати, раз видел Императора. Был ли смысл пенять на цвет волос и глаз, когда отцовство в полной мере отпечатано на моем лице? Ладони сжались еще сильнее. Если меня раскроют... Даже императорскому бастарду не место в рабах, и меня попытаются вернуть в семью. Может ли моя судьба стать еще хуже? Разум подсказывал, что да. А если я признаюсь сам - сумею ли обернуть это в свою пользу? Смогу ли я вообще договориться о чем-либо с таким человеком? Есть ли хоть одна лазейка, при которой я сохраню свой ум и гордость в здравии? Есть ли у меня хоть какая-то возможность?
Сжатые кулаки уже не удерживали дрожь, и она начала потихоньку распространяться по застывшему телу. Я не должен был, никогда не должен был оказаться здесь! Я законный наследник этой Империи! Так почему...? Почему?
- Ну-ну, не переживай так, - рабовладелец ласково погладил меня по плечу, спускаясь ниже. Прикосновения становились все настойчивее, а голос хриплым. - Сейчас я всего лишь проверю, какой суммы вознаграждения для тех отбросов ты достоин. Похоже, им по случайности попалось настоящее сокровище. Если сумеешь угодить мне - у тебя будет все, о чем только можно мечтать. Договорились?
Я внезапно понял, что удачный момент, если он и был, уже упущен. Выходов не осталось. Неужели это то, что меня ждет? Неужели после того, кем я был рожден и кем я стал, я позволю каким-то двум бандитам, служанке и знатному выродку сломать меня и мою волю? После всего, я так слаб?
Страх, ужас сковал меня и все сжимал и сжимал. До тех пор, пока внутри что-то не лопнуло. И тогда все перевернулось.
Мое притаившееся безумие вдруг рванулось на свободу. Оно расправило массивные плечи. Раскрыло чешуйчатые лапы. Выпустило когти. Глубоко внутри меня был кто-то древний, не знакомый со страхом. Состоящий из вязкой, черной, всепоглощающей ненависти и злости. И он стал мной.
Казалось, будто внутри меня бежала не кровь, а черный переливающийся песок. Сила, которая только и ждала, пока я призову ее.
Выпрямив спину, упиваясь мощью, я стоял и с наслаждением смотрел, как отвратительнейшая мразь, по ошибке родившаяся человеком, не успев ничего понять, внезапно начинает осыпаться прахом на свой дорогой ковер. Миг этого действа растянулся на минуты, давая мне возможность полностью удовлетвориться происходящим.
Но как только последняя крупинка нашла свое место в общей кучке, наваждение оборвалось. Я снова стоял посреди комнаты, дрожащий и переполненный ужасом. На этот раз - от произошедшего. Я глубоко задышал, стремясь оставить свой обед в желудке. Не получилось.
Что я сделал? И что мне делать теперь? Ведь в доме есть еще люди. Все то же безумие внутри меня с каким-то мрачным удовольствием требовало пойти и взглянуть на них. Я не смог ему противиться.
В коридоре было тихо и пусто. Я пошел тем же путем, которым меня привели. Кухня. Со стульев, что стояли за столом, с тихим шорохом на пол стекали черные крупинки. Три стула. Три человека, ждавшие здесь решения господина и награды за свою "работу". Что бы я не выпустил на волю, оно настигло и их тоже. И я чувствовал это правильным.
В полусне я обошел остальной дом. Никого больше. Ни людей, ни того, что могло бы от них остаться. За окнами стеной высились деревья. Тайное место для встреч?
Ноги привели меня в комнату с бадьей, в которой меня мыли. В воде все еще плавала грязная пена и волосы. Я сел рядом на пол, наклонил голову и вгляделся в свое отражение.
Кап. Кап.
Нет! Плакать имеют право лишь люди! А я... Я теперь... Я...
Чудовище.
Бегающий взгляд уткнулся в лежащие рядом ножницы. Я взял их и, развернув, плотно обхватил лезвия ладонью, чувствуя их режущее давление на кожу пальцев. Снова склонился над своим отражением, вцепившись в край бадьи левой ладонью. Внутри была абсолютная уверенность в том, что я должен сделать дальше.
Кончик лезвия ткнулся в кожу лба над правой бровью. Рука задрожала. Ну, давай же, слабак! Сделай это! Покончи со всем раз и навсегда!
Я усилил нажим, не сдерживая болезненного вскрика. Ножницы резко прочертили горящую огнем линию ниже, через переносицу, потом по левой щеке и выпали из обессилившей руки. Я мелко затрясся. Кровь заливала глаза, бежала по лицу, попадала в рот, а я все смеялся, смеялся и никак не мог остановиться...
Потом меня поглотила тьма.
Очнулся я от резкой боли в левом запястье. Зашипев, я попытался встать, но чья-то рука мягко меня остановила:
- Пока полежи. Боль сейчас пройдет.
- Что...? - выдавил я из себя. Говорить с другим человеком показалось странно и непривычно. Я приоткрыл глаза, разглядывая отливающую серебром в вечерних сумерках длинную бороду.
- Это то, что защитит тебя.
- Мне не нужна... защита.
Блестящие глаза внимательно рассматривали мое лицо. Я отвечал тем же.
- В таком случае считай, что это то, что защитит мир от тебя.
Я кивнул. Такой ответ меня устраивал.
Боль действительно уже прошла. Поднеся запястье к лицу, я увидел, как под кожей тают золотистые символы.
- Как пользоваться? - это было важно.
- Ты всегда такой немногословный? - улыбнулся незнакомец, но в ответ получил лишь красноречивый взгляд.
- Если однажды я сочту тебя достойным, я изменю и закончу метку, и тогда ни один господин и ни один правитель не будет иметь власти над тобой, а значит, и твоими способностями, - задумавшись, он погладил пальцами то место на моем запястье, куда нанес символы. В приступе отвращения я отдернул руку, инстинктивно прижав ее к груди. Брови старика нахмурились, и он покачал головой, шепча что-то вроде "Бедный, бедный мальчик". Мне было безразлично, пусть думает обо мне, что хочет.
- Те символы, что сейчас в твоей татуировке, пока означают лишь, что ты находишься под моей опекой, и никто не может решать твою судьбу, не спросив у меня.
Пришла моя очередь хмуриться. Означает ли это, что я снова оказался в рабстве? Или же что-то иное?
- Значит... я должен... идти с вами?
- Я считаю это наилучшим для тебя сейчас выбором, - он серьезно кивнул. - И чем быстрее мы уйдем, тем лучше. Я телепортировался сюда первым, но это не значит, что никто другой не заметил такой огромный выплеск силы. Первый раз еще можно было проигнорировать как случайное совпадение, но второй через несколько дней, да еще от того же носителя...
Я слабо удивился.
- Второй?
- Ты что, даже не заметил, как сжег целый императорский дворец? - старик насмешливо улыбнулся в бороду. - Ничего, подобное бывает. Не часто, конечно, но все же бывает. Встать можешь?
Я. Сжег. Императорский дворец. Я! Сжег! Плечи затряслись.
- Ты в порядке? Тебе плохо? Ты все же потратил много энергии и теперь очень истощен.
Нет, я полон сил! Я вскочил с кровати, чувствуя, как меня разрывает от хохота и желания торжествующе кричать.
- Быть не может... - шокировано пробормотал старик, но мне было не до него.
Кончено! Со всем покончено! Я прикоснулся к лицу, желая удостовериться, и замер на месте.
- Где...? - неверяще спросил я, ощупывая гладкую кожу там, где собственноручно уродовал себя ножницами.
- Я залечил. У тебя была опасная рана, мог остаться шрам на всю жизнь.
- Я сам...
- Но зачем?!
- Я ненавижу это лицо.
Я панически заозирался. Ножницы! Я должен их найти! Я должен снова...
- Не вздумай, - твердая рука легла мне на плечо. Я с отчаянием поднял голову.
- Мне нужно!
- Если ты так хочешь изменить свою внешность, то в твоем распоряжении имеется магия. Сегодня - моя, однажды, я надеюсь, - уже твоя собственная.
В голове словно прояснилось.
- Вы - маг.
Он кивнул.
- Вы хотите... чтобы я стал вашим учеником.
- Нет. Это ты хочешь стать моим учеником. Я же не позволю тебе учиться магии, пока ты не научишься контролировать себя. Твой разум рискованно нестабилен. Ты еще должен доказать мне готовность управлять той мощью, что дает магия.
- И почему же я хочу... стать учеником?
- Потому что ты считаешь себя опасным и хочешь держать в узде свою силу.
Я задумчиво кивнул, признавая правоту его слов. Все так и есть.
- Как тебя зовут?
- У меня нет имени.
Маг улыбнулся.
- Как и у меня. Меня все зовут просто Мастер. Когда маг вступает в этот ранг, он отрекается от своего имени, показывая таким образом, что он стал чем-то большим, чем человек, чем отдельная личность. Но пока ты сам не стал Мастером, давай мы подберем тебе какое-нибудь имя, которое тебе больше понравится. Согласен?
Имя. Мне дадут свое собственное имя.
Мастер протянул мне руку. Я протянул свою в ответ.
- Согласен.
И пространство вокруг нас зарябило искрами первой в моей жизни телепортации.
***
Я прикрыл глаза, с удовольствием наблюдая магическим взором, как в круге призыва плещется целый океан энергии, поднятой воспоминаниями. Чтобы призвать и удержать на земле такую мощную сущность, как Мастер, требуется много, много энергии.
И последняя мелочь. Просто на всякий случай, после множества неудачных призывов я стал тем еще перестраховщиком. Я вытянул руки над кругом. Нож взлетел с пола и чиркнул сначала по правому запястью (зло застонав, я вспомнил, что прежде надо было отключить чувствительность к боли), потом по левому, чуть ниже едва заметной золотистой татуировки - Мастер завершил ее, когда мне было семнадцать. Кровь человека - физический носитель его силы, именно поэтому вампиры и многая нечисть ее так любят.
- Пролилась кровь твоего Ученика. Явись, - я заговорил слова призыва, мысленно следуя по одной из самых крепких во Вселенной связей, которой нипочем смерть, - связи Учителя и Ученика. - Явись мне, Светлый Мастер.