Аннотация: Несколько мыслей про Бога в себе. Людям, не приемлющим иного понимания библии кроме синодального лучше не читать. Текст не предлагается как истина, всякое встречное мнение может изменить мою точку зрения и этот рассказ.
Fire Wall
- Так, с этим понятно. - Объяснять уже порядком надоело. - Поехали дальше. Структура ай-пи адреса что в Интернете, что в твоей местной интрасети одинаковые. Нет, адреса, конечно разные, но суть одна. Посему, чтобы извне нельзя было проникнуть в твою локальную сеть, на твоей машине должен быть установлен файрвол. Уловил?
- Красивое название - файрвол! - На лице неискушенного Студента отразилось восхищение. - Стена огня! Красиво!
- Скорее огненная стена. Кстати, а ты в курсе кто первый затеял эту музыку? - Сменить тему разговора показалось завидной перспективой. - Нет? Ну ты даешь! Когда Адама выдворили из Эдемского сада, Господь Бог обнес сад огненной стеной и херувима с мечом у ворот поставил.
- А за что его?
- Кого?
- Ну, Адама из Эдемского сада?
- О, это случился целый детектив...
****
Утро было прекрасно. Прекрасно не как спелый жаркий персик, который старый узбек выпивает, подтянув ко рту нижнюю ветку дерева, наслаждаясь его исключительной сладостью и чуть терпким ароматом, чувствуя нежное покалывание ворсинок тонкой шершавой кожицы.
Сегодняшнее утро было как спелое сочное яблоко. Когда выбегаешь раньше всех в сад, босиком, по прохладной росе, и сразу примечаешь его. И уже не обращаешь внимания на другие... А оно, с прозрачной капелькой на красном спелом боку и луч солнца сияет в этом бриллианте. Ты бережно его срываешь, отираешь ладошкой и откусываешь огромный кусок. И тогда понимаешь: вот оно - летнее утро. И восходящее солнце в глаза, и прохлада росы, и хруст, брызги спелого сладкого яблока...
Он шел по своему саду и радовался, радовался всей своей чистой, незапятнанной душой, просто и непосредственно, как могут радоваться только маленькие дети. Ибо всё в его творениях было хорошо, и он это знал, а что было плохо - он легко мог исправить своей волей. Ведь он был Господь Бог. И не было никаких других: только белое и черное, а всё остальное, даже чуть-чуть серое приравнивалось к черному. Он мог себе позволить это.
Бог шел в самую сердцевину Эдемского сада. Там, в глубине, сокрытые от лишних глаз, росли два дерева. Маленькая тайна, секрет от самого себя, милая жемчужина, которая каждое утро радовала сердце. Древо познания добра и зла, и древо жизни. Плоды с дерева жизни были невзрачны на вид и очень горьки на вкус, напротив плод познания был необычайно сладок и красив.
Так сделал Бог, да и знал об этом только он.
- Вот опять я с вами, - Бог мурлыкал себе под нос песенку, сочиняя её на ходу. Он уже почти пришел.
Сердце оборвалось, упало, сорвалось, будто в пропасть. Нежно-зеленая листва древа познания тихонько шевелилась на легком ветру, солнышко бликами играло на его листьях, но плода на нем не было.
Где-то в самом темном уголке души родилось новое, ещё не изведанное чувство, оно быстро росло, заполняя собой всё пространство, вытесняя остальное. Ярость. Слепая ярость.
Бог сжимал и разжимал побелевшие кулаки. С губ слетело только одно слово: человек.
Змей сидел, вытянув ноги, в глубоком плетеном кресле. Надвинутая на лоб соломенная шляпа с широкими полями накрывала лицо прозрачной тенью. Только нос, длинный и крючковатый, выглядывал из этой тени птичьим клювом.
Жара к вечеру отпустила, но земля еще дышала зноем. И от этого рыхлая тень кокосовых пальм, мягко закрывавшая длинный деревянный помост, казалась поистине райской. Помост выходил далеко в море. Через щели в рассохшихся досках виднелись прохладные барашки кучерявых волн.
Серые, выгоревшие на солнце доски этого помоста выглядели очень старыми и ветхими, но, от чего-то, очень хотелось присесть, погладить их, пощупать шершавую поверхность кончиками пальцев, почувствовать неровности сбитых сучков.
- Что? Он послал тебя ко мне? - Змей саркастически опустил уголки рта. - Впрочем, это так естественно.
- Да нет. - Адам стушевался. - Отчего собственно ты решил, что я...
- Да, не бери в голову, как говорится, бог с ним. - Змей любовался закатом. Вдалеке на изломе бухты играла веселая музыка, изредка нестройный пьяный хор подхватывал мелодию.
Еще дальше, на той стоне бухты высились корпуса офисных билдингов, богатые и респектабельные. Жизнь кипучая и деловая виделась в стеклянных фасадах этих бетонных гигантов.
- Извини... - Змей оторвался от созерцания. - Бокал коньяку?
- Мартини. Лучше мартини, если можно.
Негр в шелковом белом костюме моментально подал маленькое блюдо, на котором рядом с бокалом мартини лежали дольки очищенного грейпфрута. Змей, не обращая внимания на простоватую бестактность собеседника, продолжал:
- Как приятно наблюдать мир отсюда. - Он повернулся, посмотрел на присевшего рядом Адама. - Вы в нем и, как бы, вне его. Мы можем попользоваться им: повеселиться, потанцевать в компании прекрасных юных дам, напиться вина допьяна. А можем здесь провести время в тихом созерцании и благородном одиночестве. Удивительная возможность, не правда ли?
Змей сделал глубокий глоток, выждал несколько секунд, наслаждаясь послевкусием и, приоткрыв рот, не то вдохнул, не то выдохнул, ловя эфемерный аромат.
- Но основная прелесть не в этом. - Он уже порядочно захмелел, чтобы пуститься в рассуждения. - Блаженно принимать свою от них независимость. Этот мирок только мой. А, Эльгрусто? Каврьян пермо инсихт?
Высокий негр без малейшей эмоции на лице ответил: - Кламо. - И снова замолчал как истукан эбенового дерева на своей далёкой родине.
Адам заерзал в своем кресле. Почувствовав нетерпение собеседника, Змей сменил предмет беседы:
- Но, я полагаю, ты пришел за другим.
- Да, я пришел за другим. - Адам начал решительно. - В Эдемском саду пропало яблоко познания. Бог дал мне три дня, чтобы вернуть его. Что ты об этом знаешь?
- Я знаю, что вчера в саду пропало яблоко познания. - Змей не отрывал взгляда от желтого диска над расплавленным золотом воды. - Теперь я еще знаю, что тебе дали три дня, чтобы отыскать его.
- А почему ты решил, что яблоко пропало вчера? - Адам насторожился. - Я этого не говорил. Ты сам, где был вчера?
- Не торопись, мой друг, и не пытайся поймать меня за слово. Ты слишком неискушенный для этого сыщик. Он каждое утро ходит в свой сад, любуется своим твореньем. Пропажа обнаружилась сегодня - значить яблоко исчезло вчера. Это к слову. А вообще что бы я ни сказал - это просто слова, потому, что мне нет смысла брать яблоко познания. К чему оно мне?
- Как зачем? Чтобы... ну допустим...
- Не ищи ответ, сейчас не ищи. Скоро он сам придет. Сейчас подумай кому нужен плод дерева познания добра и зла. - Алкоголь испарился, исчез. Змей смотрел чистым, прозрачным взором младенца.
- Привет. - Адам опустился на широкие ступени крыльца.
Кентавр аккуратно подстригал и без того ухоженные кусты вдоль посыпанной желтым песком дорожки.
- О, мой лучший друг Адам, посетил мое скромное жилище! - Кентавр был в приподнятом настроении, он полуприскоком изобразил реверанс, помахал перед собой воображаемой шляпой. - Я опускаюсь на колени и посыпаю чело пеплом. А отчего на лице самого первого и прекрасного человека совсем нет лица?
Он весело рассмеялся своей шутке.
- Или обидел кто моего друга? Кто этот негодник? - Кентавр пощекотал длинными ухоженными пальцами ребра Адама. - О, одного не хватает! А где оно?
Кентавр снова расхохотался.
- Да, ты понимаешь, будь она не ладна. - Адам саданул ладонью об калено. - С дерева познания яблоко исчезло... Такие дела... Сам-то в гневе, мне три дня дал на розыски. А где я его найду?
- Змей! - Кентавр заговорил с жаром. - Я тебе точно говорю, его рук дело!
- Да не похоже. Был я у него, говорил.
- Нашел с кем тягаться в разговоре. Это шельма еще та, облапошит любого в два счёта. Я уже не говорю про тебя и Еву.
Имя жены резануло слух.
- А при чем здесь Ева? - Адам смотрел на Кентавра.
- Да при чем - при чем, не при чем. К слову пришлось. Ты держи с ним ухо в остро! - Кентавр отвел глаза в сторону. - Со Змеем, я имею в виду.
Адам молча сидел на ступенях, Кентавр продолжил дзинькать ножницами.
- Кто мог - ума не приложу.
Адам рассуждал в слух. Ища поддержки, он пристально посмотрел в глаза другу.
- Неужели ты думаешь, что я? - Кентавр нервно загарцевал на месте. - Как ты мог! Адам, после стольких пережитых вместе невзгод!
Кентавр выглядел искренне расстроенным подозрениями Адама. Тот в ответ, дабы утешить друга, обнял его за шею, потрепал по холеной, с ароматами вымытой гриве.
- Да я, если хочешь знать весь вчерашний вечер провел с дамой! - Кентавр гордо тряхнул головой.
- Ах ты, стервец, - Адам повеселел. - Старый ловелас. Сколько ты будешь озорничать?
Адам расцеловал своего верного друга и компаньона, утешившись, пошел домой. На душе стало ясно и чисто, как после майского теплого ливня.
"Хорошо иметь друга, - подумал, - хорошо иметь верного друга".
Звонкие солнечные лучи приятно щекотали лицо, бегали по одеялу от тени старой смоковницы перед окном. Адам проснулся в прекрасном расположении духа. Верилось, что всё будет хорошо, что всё останется по-прежнему.
"А вдруг это Ева? - Мысль больно кольнула. - Что я знаю об этой женщине? Что у ней на душе?"
Адам всунул худые загорелые ноги в комнатные тапки, накинул халат и мрачно поплелся на кухню. Ева всегда вставала раньше и уже крутилась у плиты приготавливая завтрак. Тонкий прозрачный халатик тонким пояском подчеркивал безупречную фигуру молодой женщины. Достаточно длинный, но и соблазнительно короткий, он позволял Адаму о многом фантазировать, любуясь своей женой.
"Господи, как я мог такое о ней подумать? - Адам вдохнул приятный запах свежесваренного кофе, сделал обжигающий глоток.
- Ты слышала, что у нас произошло? - Адаму вдруг захотелось попугать жену, сгустить мрачные краски, рассказать о своих поисках почти уже профессионального детектива.
- Если ты о яблоке познания, то да. - Ева говорила, продолжая готовить.
Адам, было, разочаровался осведомленностью жены, но придумал еще один вариант.
- Я был вчера у Кентавра. Он под подозрением.
- Не мели чепухи, - в голосе Евы прозвучали нотки раздражения. - Кентавр не мог этого сделать.
- Я знаю. - Адам придал голосу трагизм и значимость на которые только был способен. - Я знаю, что он не мог. Я знаю, что он был с женщиной.
Ева замерла. Не поворачиваясь, она бросила в сторону бамбуковую лопатку, выключила плиту и, снимая цветастый фартук, резко повернулась к Адаму.
- Ну, раз всё знаешь про нас с Кентавром... Это даже хорошо. Я хотела сама тебе сказать, да всё не решалась как-то...
Адам сидел, тупо уставившись в чашку кофе. Мысли стремительными вихрями носились в голове. Ему мучительно хотелось что-то сказать, что-то очень умное или веселое, показать, что ему не больно, что он переживёт.
- Я... конечно... - слов не было. - Что значит "мы"? О каких "мы" ты говоришь?
- Ты не волнуйся, возьми себя в руки. - Чувствовалась, что Ева действительно давно готовила этот разговор и сейчас озвучивала давнишнюю свою заготовку. - Это не мимолетное чувство. Я сперва тоже так думала, но потом я поняла, что это любовь!
- А как же я?
- Не будь эгоистом! Ты найдешь еще свою половину. А мне лучше с Кентавром. Он такой сильный, такой надежный! В вашей фирме у него самые большие угодья и самые плодороднее.
- Но это же я, - Адам ворвался в её фразу. - Это ему их отдал. Я. Сам, своими руками, ведь он мой лучший друг!
- Какая разница? - Ева холодно взглянула на мужа. - Я люблю его. А как он поет? Как соблазнительно при этом встряхивает своей кучерявой гривой.
Адам услышал в голосе жены что-то новое, еще ему не ведомое.
- А какой он горячий. - Ева провела рукой по своему животу. - Какой страстный и сильный. Он такой... мужчина!
- А как же я! - По щекам Адама текли слёзы. - Я!
- Ты? - Ева продолжала гладить себя по животу. - Как-нибудь... И к тому же у нас будет ребенок. Мальчик. Я назову его Каином. Так хочет Кентавр.
****
- Вот такие пироги. Ну что? По домам?
- Как по домам? - Студент заволновался. - Ты расскажи, чем дело-то закончилось. Кто яблоко взял?
- Да какая разница? Чего ты так разволновался из-за чепухи?
- Хорошенькое дело! Яблоко спиз..ли, невинного человека оболгали, а ты говоришь "чепуха"!
- Да ты прочти правила конкурса, там же всё черным по белому написано: преступление совершается исходя из уникальных знаний о жертве и его привычках.
- И чо?
- Ты почти безнадежный случай! Пожалуй, тебе в институт пора.
- А я где?
- В институт Склифосовского...
****
Сжав кулаки, Адам выскочил из дома, побежал по мощеной желтым камнем дороге к дому Кентавра. У калитки он остановился, отдышался, выдернул из плетня кол и, яростно пнув голубую калитку, вошел...
****
Сверху всё выглядело прекрасно. Он стоял на высоком холме и радовался: и поля, и леса, и пашни, и... люди. Это было хорошо, и Бог знал это.
- Нет, не всё хорошо. К чему убеждать самого себя? - Зернышко сомнений черной точкой лежало на белом листе. - Что-то пошло не так...
- Почему ж не так? - Он спорил сам с собой. - Всё так, как должно быть. Я сделал всё правильно.
- Откуда тогда сомнения?
- А у кого их нет? Любая мысль порождает сомнения в своей правильности!
- Да, тут ты прав. Пожалуй, прав.
Бог попытался успокоиться. Он впервые не мог принять правильного решения.
"Неправ! Всё пошло не так! - молчаливые мысли зазвенели в мозгу. - Ошибка! Я допустил ошибку!" И не в силах сдерживать в себе эти мысли, Бог нашептал тихонько легкому вечернему бризу, что летел к реке. Ветерок долго шептался со своим другом камышом, терзаясь услышанной тайной и желанием рассказать её... Тонкий камыш долго стоял, молча, обдумывая услышанное, а когда на небе показался серебряный серп, рассказал всё реке, что впадала в бухту чуть выше излома, и самого деревянного помоста со старыми серыми досками...
****
Адам опустился на землю у самой воды. Река, плавно поворачивая, тянулась к морю с кажущимся безразличием. Маленькие красные капельки падали с рассеченной губы в воду, окрашивая её в красивый розовый оттенок. Несколько рыбок, не понимая, откуда берется эта красивая розовая вода, стали жадно хватать быстро убегающую манну.
Мысли спутались в жуткий хаос, и этот терновый клубок перекатывался в голове Адама причиняя мучительную боль.
- Подонок, сволочь. Как он мог! - Мысли от Евы перескакивали к Кентавру. - За моей спиной продал мою компанию, подлец! А как ловко всё обстряпал, авантюрист! Еву обольстил. Зачем она ему?
Мысли метались, прыгали по-кругу как шарики в барабане лотереи.
- О чём опечалился?
Адам вздрогнул от неожиданности, обернулся - перед ним стоял Змей. Белые брюки, тонкого льна, сильно расклешенные книзу чутко подрагивали на слабый вечерних бриз. Шелковая гавайка навыпуск и обе руки засунутые в карманы брюк - Змей выглядел сегодня туристом на солнечном южном побережье. Неизменная соломенная шляпа довершала это сходство.
- Молчи друг, молчи. - Змей поднял кверху обе ладони. - Не нужно слов, я сам всё знаю.
Оба замолчали. Змей подал Адаму клетчатый платок, тот промокнул разбитую губу, прижал к ней холодную мокрую ткань.
- Не хочу тебя утешать... но возможно...
- Нет, ты посмотри какая подлость, - Эмоции Адама рванули наружу. - Какая чудовищная подлость. Как это вообще возможно так обмануть ближнего своего? А я? Слепой идиот! Строил планы, рисовал на песке замки! Как мы станем еще счастливее.
- Видишь ли, любезный мой Адам. - Змей водил тонкой палочкой по воде, играл с любопытными рыбками. - Так бывает. Обмануть человека легко, гораздо сложнее самому не оказаться обманутому.
- Знаешь что мне противно более всего? Она даже не пыталась поговорить со мной! Она...
- Выше голову. - Ледяные слова Змея постепенно приводили Адама в чувства. - Ищи в каждом деле свой смысл. С тобой поступили жестко, даже жестоко, как не должно поступать с людьми. Но теперь ты обладаешь над ними преимуществом. Ты изведал это горькое чувство, испил чашу познания, а они?
- Да? - Адам посмотрел с глубоким сомнением. - Не уверен...
- Теперь ты в состоянии посмотреть на всё это как бы со стороны, извне.
- К чему мне это?
- Не скажи, друг. Не скажи. Кто смотрит на дело со стороны, тот смотрит восемью глазами.
Змей легонько похлопал его по плечу, дружески приобнял.
- А уж совсем проще говоря: нас еб.т, а мы крепчаем.
- Что? - Недоуменно переспросил Адам.
- Да так, почти ничего. Вспомнилась одна поговорка из будущего. - Змей почесал в затылке. - Есть такой народ славяне, а у них такая присказка... Будет.
- Кто-кто?
- Не бери в голову. Так чепуха, прах... Как у тебя дела с поисками? Времени осталось чуть.
- Никак. Ума не приложу, кто мог это сделать из вас троих.
- Четверых. - Поправил Змей. - Начни с себя. Вспомни внимательно, что ты делал в тот день.
С особым ударением на "ты" произнес Змей. Затем он поднялся, стряхнул с белых брюк невидимый сор. Заходящее солнце светило ему в спину. Змей снял шляпу, прижал её руками к груди. Нимб заходящего солнечного диска светился точно вокруг головы Змея.
"Одно лицо. Те же глаза, то же выражение лица. И руки на груди сложил. - Адам удивленно рассматривал Змея, точно видел его впервые. - Только нос другой".
Змей ушел, растворился за пригорком дрожащим миражем. Адам прилёг. Бурные эмоции выплеснулись, разлетелись во все стороны, как разлетаются брызги тёплого шампанского открытого нетвердой рукой, много опустошая бутылку. На дне осталось чуть, из этого остатка выходили уже медленно, ленивыми ручейками струясь кверху.
Приятно было лежа на теплой траве наблюдать за заходящим солнцем. Стало грезиться что-то приятное, теплыми морскими волнами накатывающее на тело. Отяжелевшие веки закрывались. Адам уже совсем было, задремал, когда пришла Ева.
Она села у него в голове, нежно поцеловала наклонившись. Адам почувствовал, сквозь запах духов, нежный аромат её тела. Аромат, которым он так часто, с такой страстью наслаждался... Глубоко в душе натянулась какая-то ниточка. Полынной горечью вспомнились её слова: "...он такой мужчина..."
- Ты, почему здесь? - Он попытался придать голосу строгость - это получилось плохо.
- Я твоя жена. - Ева отвечала кротко, опустив глаза в землю. - Я люблю тебя.
- А как же он?
- Его больше нет. И никогда не будет. Есть только я и ты. - Она наклонилась, накрыв его собой, поцеловала.
Адам мгновение колебался, чувствуя внутреннее своё напряжение, но уже через секунду, отбросив всяческие сомнения, он отдался этому поцелую без остатка.
С этим поцелуем, искра взаимного влечения проскочила между ними. Адам вдруг остро ощутил сколь долго они не были близки и какие чудные страстные ночи у них были прежде. Когда после долгих любовных утех он падал без сил на постель, ожидая спасительного сна, и, почти неожиданно для себя, обнаруживал вновь стремительное влечение к своей женщине.
Сейчас чувства особенно обострились, в них появилось что-то последнее, слегка трагичное ощущение расставания. Не в силах сдерживаться они стаскивали друг с друга одежды, продолжая целовать друг друга...
Адам обнял обнаженную Еву, всем своим телом прижался к ней, почувствовал её, зажмурился от наслаждения.
Ева нежными ладошками повернула его голову и, от самого низа, почти от груди, провела языком длинную влажную полосу к самому уху. От этого сладкие мурашки побежали по спине Адама.
Она вдруг сильно куснула мочку уха. Адам резко проснулся, непроизвольно хлопнул себя по уху. Под ладонью расплылось кровавое пятно убитого овода.
Было далеко за полночь. Адам лежал на спине, смотрел на звезды. События последних дней звеньями цепочки прокручивались в памяти.
"Не ищи ответ, сейчас не ищи. Скоро он сам тебя найдет... горькое чувство, испил чашу познания... где ты был в этот время..." - непонятные фразы припомнились все вместе, пазлами сложились друг в друга. Сложились, открыв уголок старой сепии. Открывшийся кусочек был слишком мал, чтобы судить о картинке, но что-то в нем было...
Мысли замелькали в голове, неуловимые и неосязаемые как ласточки в вечернем небе.
Адам пошарил в траве, нашел свою брезентовую сумку. Он подошел к реке и вытряхнул всё содержимое на берег. Серебряный месяц любопытно заглядывал из-за плеча Адама на его богатство. Среди прочего на илистый песок выпало яблоко...
В лунном свете оно выглядело еще краше. Холодный свет исключил здоровую бодрость спелого яблока, но вложил в него взамен что-то сюрреалистически-неизведанное, космическое. Истинный плод познания...
До Эдемского сада Адам бежал словно на крыльях. Он опоздал, отпущенные три дня закончились в полночь, но главное для него было не в этом. Адам чувствовал что-то очень важное, что должно открыться ему, когда яблоко вернется на своё место. Ощущение чего-то очень большого, важного, перед чем он стоял, уткнувшись лбом, и никак не мог понять.
Эдемский сад изменился. Через тонкую прозрачную огненную стену деревья выглядели странно. Странно до нелепого, они казались несчастными узниками.
Высокая арка огненных ворот перекрывала тропинку. У ворот с длинным сияющим мечем стоял херувим. Могучий херувим с красивым лицом. Черная набедренная повязка резко выделялась на фоне белой кожи и больших белоснежных крыльев. Увидев Адама херувим сделал шаг в сторону преграждая дорогу, поднял над головой меч.
- Что это такое? - Адам, от удивления, не мог подобрать слова. - Что сделалось с Эдемским садом?
Херувим, не обращая внимания на Адама, стоял незыблемой стеной.
- Я принес яблоко, - Адам вынул из сумки яблоко, протянул на ладони его херувиму. - Я вернул его!
Стражник опустил на Адама взгляд, тонкие черты его лица исказились, будто от мучительной боли или странной злобы.
- Уже поздно. - Херувим ответил не раскрывая рта, его голос зазвучал прямо в голове Адама. - Теперь это не имеет значения. Ты обнес сад стеной огня, чтобы не пропускать никого, и мне приказал сторожить его как зеницу ока.
- Я? - Адам пошатнулся. - Причем здесь я? Меня сегодня здесь не было!
Херувим стоял неподвижно, только отблески небесного пламени играли на его высоко занесенном мече.
Поняв, что разговаривать с ним бесполезно, Адам поплелся назад.
Уже рассветало, когда он подошел к дому с крытой тростником крышей. У помоста, что длинной чередой выдавался в море клубился легкий туман. Море было спокойно настолько, что под белым туманом его было совершенно незаметно, всё казалось заполненным воздушной сладкой ватой белого, чуть серого цвета.
Одинокое плетеное кресло выглядело сегодня сиротливо, Адам тяжело опустился в него. Лоза жалобно скрипнула прогнувшись.
- Доброе утро, сэр. - Эльгрусто вырос за спиной незаметно, словно материализовался из тумана. На непроницаемом лице мелькнула легкая тень сомнения. - Желаете что-нибудь выпить?
- Коньяк. - Адам ответил уверенно. Он сам удивился такой своей уверенности. Негр напротив удовлетворенно кивнул и, вновь водрузив на лицо каменную маску, отошел, быстро и бесшумно.
Адам подержал большой пузатый бокал в руке, погрел, посмотрел сквозь янтарно-коричневую жидкость на восходящее солнце.
Первый большой глоток обжег рот, горячей волной прокатился по пищеводу и дальше, огненными ручейками, побежал по жилам. Адам достал из сумки яблоко, полюбовался им, отер ладонью и откусил огромный кусок.
Солнце высоко поднялось и уже изрядно припекало, когда Эльгрусто вновь подошел.
- Ваша любимая шляпа, сэр. - На большом серебряном подносе лежала шляпа тонкой соломки...
****
- О как! - Студент пригорюнился. - А что потом?
- Потом всё пошло своим чередом. Ева осталась с Адамом, они жили душа в душу. У них родился Каин, который убил своего брата и обречен был скитаться. Змею присудили всю жизнь ползать на брюхе.
- А Кентавр?
- Кентавр исчез из истории.
- А Адам?
- Адам прожил девятьсот тридцать лет, и он умер. Когда ему было сто тридцать лет, у него родился сын Сиф...