Критика и непонимание- самые
замечательные и самые ужасные вещи.
Через них понимаешь себя...
через них теряешь остальных.
"Что делать и куда бежать, когда нет уверенности. Кажется, звезда упала, и больше ничего нет. Что может прийти теперь? Где появиться? Тихие и задумчивые сны без особой Софии, которую так ждут люди. Просто сон. Просто обычное спокойствие. Что может быть лучше и напряженней? Что может быть прекрасней и страшней? Просто всё тихо. Вечный космический мир, где все вечно и понятное непонятно до боли в стопах ног. Ребра превращаются в рыб",- он думал, а время шло. Тихо медленно. Только всё теперь по-другому. Оно шло сзади наперед. Искажаясь и не материализуясь. "Зачем вся суета, когда тишина лучше". Пошел цветочный снег. Фрэнсис прошелся пару остановок, чтобы немного согреться. Он абсолютно замерз, но внутри было горячо. Настолько горячо, что ему было просто нестерпимо больно. Но все стремится к равновесию. Стремился и Фрэнсис. Он всё ближе и ближе подходил к дому. Но вдруг он понял, что вернуться туда было бы неправильно. Его дом тут. Его дом- это 7 шагов, 7 чудес света, 7 дней и ночей, 7 спасительных речей. Это просто 7. Семь, чтобы помнить и чтобы забыть. Семь.
Он остался один на улице. Кто ещё способен остаться здесь. Шел уже седьмой час вечера. Было непонятно, что делать дальше, но он точно знал - домой не идут. Домой возвращаются. Откуда ему было возвращаться, если он никогда никуда не уходил. И он сделал один шаг из семи в направлении к светлому окну. "Тепло? Или холодно? А им тепло? Или холодно. Змейка синего, красного и зеленого воздуха побилась сквозь блеклое окно. Обличила его с ног до головы. И опровергла. Теперь всё ясно. Семь раз отмерь и половину с половиной отрежь".
Фрэнсис направился к одинокому светофору, хотя был ли он одиноким. Каждый символ и каждый жест, каждая краска зеленой материи передавалась сквозь бесформенную форму воздуха, через воздух. Словно звук.
Семь светофоров было отключено, и одна седьмая от всех остальных горели ярким оттенком от зеленого. Они перемигивались и щепетильно пытались поведать о чем-то более тонком и запредельном. Фрэнсис не в силах оторваться подошел к ним. "Где же Ты?" Немой крик вырвался из груди и камнем упал вверх. Никто не слышал, но весь мир услышал его. Сотни отозвались, кто-то вскрикнул и ойкнул. И снова пустота. Вакуум, бездна, тем-н-о-т-а.... Где-то далеко завыл последний троллейбус: последняя спасательная жила. Но и она вскоре угасла. Порвали до конца. Тихо. Всё спит. Ничего никогда не умрет. Лишь спит. А зачем снятся сны?....
Фрэнсис шел абсолютно поверженный семью развилками. Было слышно, как камушки перекатываются под его ногами. "Катящиеся камни - это не так хорошо, как казалось раньше..." Мысли постоянно вырывались из головы Фрэнсиса, уходили неведомо куда и снова возвращались. Он присел. От заката осталось маленькое розовое облачко с лиловым отливом. Фрэнсис засмотрелся. Было видно и понятно, что облако одно здесь не спроста. Время шло. Перестал идти снег, а он всё сидел и смотрел. Что он видел? Видимо слишком многое... чтобы передать это. Что-то горячее снова проснулось, пробудилось и зажглось в груди. Огоньком цвета потертых темно-синих джинсов. "Где Ты?" Этот вопрос доставлял больше всего боли Фрэнсису. Он не менял его постановки. Он прекрасно знал ответ на этот вопрос. Но он ему не приносил радости. Он смотрел на облако. "Где ТЫ? ГДДДДДДЕЕЕЕЕЕЕ ТЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ?" Он не выдержал и закричал. Всё было тихо. Только.... Только....
Казалось тихим эхом, неразличимым всем живым, ему послышалось "через небе... и на землю". Именно так и никак более. Кровь прилила к вискам. Он точно знал. Он долго сидел и думал: зачем он здесь, почему он не сидит в теплой квартире и не пьет малиновый чай с вересковым мёдом? Почему он не спит, хотя все огни вокруг давно погасли? Почему он тоже "не через небе... и на Землю?".... почему? поче......
"Ыт Едг ?"
Шесть раз он порывался встать с тяжелого камня, но смог лишь на седьмой. Он плелся домой автоматически. И тут он понял.... Всё, что он не хотел и не мог понимать. Пост фатум. Свершилось сиё предсказание. "Зачем так поздно?" Он шал тихо и медленно. С каждым разом он шел все медленнее и медленнее. Казалось, чем больше он понимал, тем труднее было идти. Квартира номер 16. Он приполз домой. Приполз и упал только на пороге. На пороге своих сил и возможностей. На пороге чувств, на пороге желаний, на пороге познаний и постижений. Теперь он всё знал.
Теперь слишком поздно, чтобы вернуть... Зачем? Теперь другая жизнь. Но как ему было больно. А изнутри томно рвалось что-то горячее и горящее. Но уже так поздно, чтобы рассказать, чтобы поделиться, так поздно, чтобы было с кем. Фрэнсис тихо седел, словно засыпая каким-то особым сном. Теперь черед и ему: "через небе". "Через небе" было не сложно, а обратно было слишком поздно, чтобы вытащить, вытянуть, отозвать. Да и было ли кому? Было ли зачем? Было ли для чего? Было ли от добра? Было ли? Гурены не плотнеют после поедания или через поедание. Одной жертвы слишком мало, чтобы насытить органы. Было ли для чего?
Снова пошел снег, но его никто не видел. И в этой вселенской тиши лишь семь светофоров находились здесь, а не со всеми. Тихо стояли и перемигивались. Жили и суетились. Погасло последнее окно.
24 декабря 2006 г.