На улице шёл дождь, и это ещё мягко сказано. Лило так, что вода шумным потоком проносилась по мостовой, смывая всех, кто не успел войти в дом. Дэвид всё же успел. На нём был мокрый старомодный костюм, в руках он держал зонт и, казалось, он боится ступить дальше порога.
- Да ты проходи, не бойся, - мальчик-дворецкий сделал приглашающий жест.
- Я... просто... вымок, а у вас - ковры.
- Ничего, ковры - это ничего... Тебя как зовут?
- Дэвид.
- Добро пожаловать в Город Брошенных Детей, Дэвид.
Дворецкий принял у Дэвида мокрый фрак и зонтик. Они прошли по длинному коридору, поднялись по лестнице и остановились перед дверью.
- Сэр Льюис ждёт вас.
Дэвид вошёл в залу. Хозяин стоял у окна. По стеклу безжалостно хлестал дождь. Сэр Льюис выглядел на все 10. Хотя, конечно, был моложе. Это всё из-за освещения. В комнате горел только огонь в камине.
Они пожали руки, изучая друг друга. И, похоже, оба остались довольны.
- Стало быть, Дэвид?
- Да.
- Сколько тебе?
- Шесть.
- А выглядишь на все девять. Ты как тут оказался?
- Я потерялся в толпе. Выпустил мамину руку на собрании, - Дэвид почувствовал, как задрожали его колени, - Потом я всё ждал её на лавке в том парке. А она не приходила. Я уснул. Проснулся уже здесь: дождь разбудил меня.
- Хочешь выпить? Есть неплохой мартини. Тебе пойдёт на пользу.
- Я... да... я хочу.
Льюис извлёк бутылку из бара.
- Что ты умеешь делать, Дэвид?
- Я умею читать и писать.
- Уже неплохо, - Льюис разлил мартини по бокалам, - В городе до сих пор нет библиотекаря. Я устрою тебя. Тут не так уж и скучно, хоть ночью всегда льёт дождь. Дождь - это прекрасно, правда?
Они выпили.
Потом Льюис рассказывал про этот странный город, в котором дети становятся взрослыми раньше срока. Он говорил что-то про время, которое остановилось, и про то, что если попал сюда в шесть - значит и умрёшь в шесть, хоть даже сто лет пройдёт. Но Дэвид не слушал. Он засыпал в кресле у камина и думал: "дождь - это прекрасно, если ты по эту сторону стекла".