Незадолго до Нового года мы с папой решили поехать на дачу. Возвратиться назад мы должны были на следующее утро, а мама нам приготовила еды, как будто мы на неделю уезжали.
Шёл снег. Пушистые снежинки медленно падали и ложились на, и так уже приличные, сугробы. Мы с папой дождались рейсового автобуса и уселись на удобные сиденья. Папа, посматривая в окно, рассказывал мне:
- У нас на чердаке дачи лежат старинные, красивые новогодние игрушки, еще от дедушки остались. Хочу ими елку нарядить под Новый год. Ты, сынок, таких игрушек еще не видел. Они лежат в большой коробке там с давних пор. Это редкостные игрушки. Что-то все не досуг было до них добраться, да к тому же у нас новые ёлочные игрушки есть. Вчера вдруг вспомнил о них, и так мне захотелось опять оказаться в детстве, папа улыбнулся, я еще маленьким был, когда ими ёлку наряжали. Вечером мы с тобой шашлыков приготовим на костре, - давно не пробовал; обогреватель включим, переночуем, заберем игрушки и утром поедем домой.
Мы вышли из автобуса и направились к нашей даче. Никого из соседей по даче не было видно. Снег уже прекратил идти, и мы вдыхали морозный, чистый воздух с великим удовольствием.
- Как будто мы одни во всей Вселенной, сынок,- засмеялся папа, вокруг - никого. Он остановился и прислушался:
- А тишина-то какая!
Мы вошли в дачу. Папа включил обогреватель, и вскоре в комнате было так же тепло, как и в нашей городской квартире.
Потом забрались по лестнице на чердак. Там было много разных, уже ненужных нам вещей: старый диван, на котором я спал года два назад, дырявые плетёные кресла (я такие видел в кинофильмах), сломанные стулья. Папа пробрался в левый угол чердака и достал большую запыленную коробку.
- Ну, вот, сейчас спустимся и посмотрим что в ней. Шары бы не разбились, ведь они такие хрупкие.
Мы открыли коробку, и я с удивлением стал рассматривать ёлочные игрушки. Конечно же, таких украшений я никогда не видел. Особенно меня поразили огромные стеклянные шары. Они были цвета ночного неба, а на них сияли, все в блестках, большие звезды; улыбающийся бледно-лиловый месяц задевал их своими рожками. На дне ящика я обнаружил огромного деда-мороза, в белой шубе с красным кушаком, в высокой шапке и с мешком, видимо, для подарков.
Ростом дед-мороз оказался мне по пояс, а я уже был под метр сорок и не считался самым маленьким в нашем четвёртом "Б". В общем дед-мороз-что надо!
...Что-то сверкнуло среди игрушек. Это были коньки. Они лежали завёрнутые в голубую бумагу, а загнутые их края выглядывали через слегка порванную обёртку. Маленькие, блестящие фигурные коньки, настоящие, серебряные, связанные одной верёвочкой. Я взял их в руки - и они, соприкоснувшись, издали волшебно-тихий звон...
- Вот это да! Папа, а когда же такие коньки делали? - спросил я с восхищением.
- Думаю, что где-то в середине девятнадцатого века... ты посмотри, там должно стоять клеймо мастера.
Я внимательно обследовал коньки и на кончике одного из них увидел клеймо с фамилией мастера, с твёрдый знаком на конце и год -1888.
- Вот это класс! - воскликнул я.
- Да уж, сейчас такие игрушки не делают, просто штампуют, а раньше делали произведение искусства, - и папа тоже начал рассматривать коньки.
... Потом мы разбирали и другие игрушки: среди них были медвежата с бочонками мёда, хлопушки, разноцветные бусы, настоящие свечи в подсвечниках и еще множество красивых, старинных изделий для ёлки.
Папа аккуратно все сложил в коробку и сказал:
- Удивишь своих друзей такими игрушками, да и мне приятно будет вспомнить о своём дедушке. - Папа на минуту задумался:
- Пошли шашлыки готовить, а то уже темнеть начинает, есть хочешь?
- Ещё бы, я уже давно шашлыков не ел, - проглатывая слюнки, отвечал я.
Мы вышли в сад и недалеко от крыльца стали расчищать от довольно высоких сугробов снега, место, на которое папа положил металлический лист, обложил его кирпичами, принес из сарая берёзовые поленья.
Уже начинало темнеть. Мы выставили кастрюлю с мясом для шашлыков на веранду и папа, крупно нарезав лук, начал нанизывать куски мяса и лука поочерёдно на шампуры. Затем он разжег костёр, и берёзовые поленья весело затрещали, разгораясь.
Я посмотрел на небо, там уже стали появляться звезды. Было довольно темно. Среди снежных сугробов наш костер казался волшебным цветком, с пылающими лепестками. Мы долго сидели в молчании и смотрели, как языки пламени становились всё меньше и меньше. Постепенно костёр затухал, и только еще пламенеющие угли иногда покрывались темными, быстро бегающими змейками.
- Минут через пять угли будут в самый раз, - сказал папа, а потом положим шампуры с мясом на кирпичи и вскоре будем наслаждаться необыкновенно вкусным шашлыком!
-Скорее бы, - вздохнул я.
-Ну, а пока пойдём, немного погреемся в даче, - предложил папа.
Мы вошли в комнату, сняли пальто - было тепло.
-Я минут пять вздремну, а ты пока посмотри журналы. - И папа прилёг на диван.
Я достал журналы, которые лежали стопочкой ещё с лета, и стал рассматривать картинки.
Через несколько минут папа поднялся, взял два "заряженных" шампура и мы, одевшись, вышли в сад.
-Самое то, что нужно" угли отличные - папа положил на края кирпичей два шампура.- пошли за дачу, у меня там две яблони молоденькие посажены осенью, посмотрим, не помёрзли ли почки.
Мы, по колено, утопая в снегу, зашли за дачу.Папа аккуратно стал трогать почки яблонь:
-Нет, не похоже, что помёрзли. Пойдем, шашлыки проверим.
Мы вернулись к рыльцу и перевернули шампуры так, чтобы и другая сторона
мяса поджарилась на углях.
-Давай ещё погреемся, что-то похолодало, минут через семь я еще разочек посмотрю, как там шашлыки, думаю, что уже будут готовы.
Мы вернулись в дачу, и папа стал рассказывать, как ещё студентом он с туристической группой был на Урале, какие там сказочные места.
-А какие шашлыки мы там готовили! - папа поднёс к губам сложенные пальцы и изобразил сочный поцелуй. А о наших шашлыках - то мы забыли!
Папа, не одеваясь, выскочил из комнаты. Я надел пальто, вышел следом и с удивлением обнаружил, что пока мы находились в доме, пошёл снег, пушистыми хлопьями оседая на ветках деревьев.
Папа удивлённо стоял на костёр: шампуров с шашлыками не было...
--
- Что это такое? - нагнувшись к костру и внимательно разглядывая его, возмущенно проговорил папа. - Шашлыки исчезли, да и следов не видно. Мы с тобой вот с этой стороны находились? - спросил он меня
--
- Да, с этой - подтвердил я.
--
Было очень темно, и невозможно было рассмотреть следы с другой стороны костра, к тому же шёл снег, который мог их запорошить.
--
Папа вошёл в дачу, взял спички, поджег оторванный от журнала лист и начал им освещать все места возле костра - следов мы не обнаружили.
--
-Так, сынок, - грустно сообщил папа - кто-то с нами играет в нехорошие игры. Ну что ж, съедим по паре пирожков, хорошо мама о нас позаботилась - и пойдём спать. Утром разберёмся.
--
Мы, укрывшись ватными одеялами, улеглись на диван и вскоре заснули.
--
Утром мы встали довольно рано и, одевшись, вышли в сад.
--
- Посмотрим, нет ли следов вокруг? - внимательно оглядывая место возле остывшего костра, уже спокойно рассуждал папа.
--
Мы обошли весь сад, но кроме своих, уже прилично запорошенных следов, ничего не обнаружили.
--
Мы собрали вещи, взяли коробку с игрушками и направились к воротам. Возле ворот стояла наша душевая, а наверху, под крышей из небольшого отверстия на нас смотрела кошачья морда.
--
- А, Василь Тихонович, как поживаешь? Мышами промышляешь?- засмеялся папа.
--
Огромный кот, которого все дачники звали уважительно "Василь Тихоновичем" уже третий год жил в этих местах. Он частенько летом заходил в гости ко всем дачникам, и его всегда чем-то угощали. Это был рыжий, сильный кот, который разогнал всех котов, раньше живших в этих местах, и чувствовал себя здесь полновластным хозяином.
--
Василь Тихонович сидел на перекладине и лапой умывал свою довольную "физиономию". Я посмотрел в сторону забора. Там лежали два пустых шампура!
--
-Папа! - окликнул я отца и показал на шампуры.
--
Отец весело рассмеялся:
--
- Ну, ты, Тихонович, молодец, с голода не помрёшь! - Не переставая смеяться, папа подобрал шампуры. - Василь Тихонович, а давай мы тебя еще пирожками угостим! У нас остались.
--
И папа вытащил из сумки свёрток с оставшимися пирожками, развернул бумагу и положил перед душевой. Но кот, видимо так объелся шашлыками, что не сдвинулся с места; он только сверху посматривал на нас и облизывался.
--
Мы с улыбкой смотрели на кота, и у нас нисколечко не было обиды на него.
--
Папа разломил пирожки:
--
-Проголодаешься, Тихонович, слезай и доедай пирожки, они с мясом. Это, пожалуй, вкусней, чем твои худые мышки. Теперь жди нас к весне Уж как- нибудь прокормишься, а там и мы приедем. Будь здоров, Василь Тихонович, до весны!
--
Я помахал коту на прощанье варежкой, которую еще не успел надеть на руку, и мы вышли из ворот дачи.