Борзов Анатолий Анатольевич : другие произведения.

Колобус

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Похитить можно все... даже планету.
  
  
  
  
   КОЛОБУС
   Анатолий Борзов
  
  
  
  
  
  
   Подходит к завершению двадцать первый век. Скоро перевернется еще одна страница истории человечества, которое добилось впечатляющих результатов - происходит колонизация близлежащих к Земле планет. Однако, несмотря на видимые успехи в делах космических, еще не удалось побороть зло земное. Как прежде, здесь орудуют мошенники и преступники разных мастей.
   Док, или профессор Альфред Дрейфус, как раз один из них - находящийся под длительным домашним арестом рецидивист со стажем, чей талант и изворотливость заставляют обратить на него внимание многочисленные спецслужбы, в том числе и те, что занимаются восходящими смертными и их контактами с представителями иных миров. В подмастерье у Дрейфуса находится Сильвестр Мота, в прошлом воспитанник одного из приютов, куда еще ребенком его сдали родители. Занятия криминалом не мешают Сильвестру находить время для любимого занятия - астрономии. Более того, он открывает новую планету Колобус, которая таинственным образом куда-то исчезает. На поиски отправляется не только Сильвестр, многим не дает покоя мысль принять участие в прибыльном мероприятии. Некий господин Берштейн, представляясь научным руководителем Сильвестра, ловко его обмывает и выставляет открытую планету на аукцион, после чего таинственным образом исчезает. Задача Сильвестра - найти проходимца, однако без участия опытного Дрейфуса поиски не могут дать положительного результата. Вскоре не менее таинственно пропадает и сам Сильвестр - на него уже объявлена охота. Среди тех, кто идет по следу, лучшие сотрудники Управления по особым поручениям - Самуэль Браун и его коллеги Питер с Маргаритой. Шаг за шагом они медленно приближаются к своей цели, изучают прошлое Сильвестра, круг его знакомых и друзей. Казалось, в мире, напичканном электроникой, спрятаться невозможно. Но именно техника и дает шанс на укрытие - Сильвестр с помощью симулятора одного из увеселительных заведений Парадайс Гардена отправляется в прошлое. Брауну ничего не остается, как последовать за ним. И тут происходит сбой в программе - выходит из строя техника. Безобидные и развлекательные события принимают драматический и неконтролируемый оборот.
   Пройдоха Дрейфус "водит за нос" не одну спецслужбу, черпая источник вдохновения в древних манускриптах и забытых талмудах. Не особенно опасаясь быть пойманным на плагиате, он снабжает данными руководителя одного из секретных подразделений Мишеля Раца, который от безысходности и отсутствия перспектив продвижения по службе принимает правила игры - поставляет, как ему кажется, явную дезинформацию. Утешение одно - проверить или опровергнуть информацию невозможно - слишком она представляется туманной. Да и как проверить восходящих смертных? Являясь членом комиссии по изучению инопланетных существ, что время от времени, присылают в центр исследований, Мишель постоянно консультируется с Дрейфусом, чьи познания в области неопознанного считает авторитетными. Один из таких контактов с пришельцами заканчивается для Раца драматически - из исследователя он превращается в объект исследования. Единственный, кто в состоянии понять происходящее, Дрейфус не представляет, что, переписывая отрывки древних текстов в свои отчеты, он как никогда близок к истине - мир духов существует.
   Планета Колобус - черной мартышки, - по странным обстоятельствам названная учеными сатаной - дальними предками человечества, чье родство, впрочем, под большим вопросом. Планета Сильвестра Моты - совершенный мир, такой, каким он его себе представляет. Мир, лишенный человеческого порока и греха, - Сад Эдема, который люди не смогли построить на Земле. Не по этой ли причине Колобус появился и пропал - как тот первый дивный сад, что обустроили Адам и Ева?
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
   Неприятности начались в среду. Центр прогноза погоды выдал сводку, от которой едва не рухнул фондовой рынок. По крайней мере, акции запасов ртути скупили на корню. Кто скупил - непонятно. Обыватель находился в состоянии растерянности и ждал официального извещения.
   На акции Сильвестру плевать - их у него никогда и не было. А вот лицензия была. Однако у любой лицензии имеется срок. И этот срок заканчивался на следующей неделе - не раньше и не позже. Выяснился и другой неприятный факт, заключающийся в том, что закончился и срок действия медицинской справки. А какой может быть лицензия, если нет справки? Установленный еще в прошлом столетии порядок оформления лицензии никто не отменял. В довершении ко всем неприятностям у Сильвестра украли планету. То есть вчера она еще была - открытая лично им планета, а с утра исчезла. Пришла беда, отворяй ворота, - пошутил Сильвестр и отправился в клинику. Конечно, можно было сдать анализы и пройти медицинский осмотр виртуально, но сколько времени пришлось бы ждать?
  
   В здании клиники, похожем на египетскую пирамиду, царила не менее похожая атмосфера. Ни единой души Сильвестр там не встретил. Идентифицировали его не по сетчатке глаза - криминальные сообщества уже давно освоили данную методику, а старым и проверенным еще дедовским способом. Сильвестру пришлось сдать анализ мочи и кала. Технология, в бытность свою заимствованная на Востоке, а конкретно, в Японии - было такое государство. Жители Страны восходящего солнца первыми покинули Землю, непонятно с какой целью обратившись с просьбой к дружескому монгольскому народу представлять свои интересы на покинутой планете. Японцы не только отбыли все как один, они увезли и домашних животных, включая мух и пауков.
   Пять минут Сильвестр ждал подтверждения, слушая, как натружено гудит процессор. Затем металлический монстр выдал команду почему-то на албанском языке. Приложите палец, - прочитал Сильвестр и тяжело вздохнул. Приложив тонкую наклейку, он выполнил просьбу. Это не ваш палец, - выдало чудовище, - данный отпечаток принадлежит Колобусу Сатанас. Порядковый номер ... JTR 76307854. Вы Колобус?
   Какой еще Колобус! - едва не вскрикнул Сельвестр и заменил наклейку.
   - Второй этаж, успехов вам и крепкого здоровья, - напутствовала строка на ядовито зеленом дисплее.
   Медицинскую комиссию Сильвестр прошел удачно - бывал здесь неоднократно. Небольшой бизнес в свободное от основных занятий время. Такса по договоренности, хотя в накладе никто не был, ни клиент, ни местный бюджет - осмотр стоил определенных денег. Был доволен и компаньон Сильвестра - мастер своего дела, в прошлом уголовник, специализирующийся на контрафакте. Профессору - так звали компаньона, было все равно - подделывать сертификаты, пластиковые карты, сетчатку глаза или отпечатки пальцев. Большой мастер, единственное за что он не брался - результаты анализов. Здоровье у Сильвестра было выдающимся. Уровень иммунитета ко всем заболеваниям, существующим на Земле, потрясающий. Ради прикола он заражался спорами сибирской язвы и хоть бы что. Тандем с профессором приносил определенные дивиденды - число желающих покинуть Землю и отправиться на иные планеты постоянно росло. Профессор сразу смекнул, где можно заработать. В своих талантах он не сомневался, требовался помощник, обладающий крепким здоровьем. После некоторого раздумья Сильвестр предложение принял, тем более он постоянно нуждался в финансировании. Сильвестр был одержим идеей открыть новую планету и заняться коммерцией.
   - Док, что происходит? - спросил он, завалившись к профессору. - Кто такой Колобус?
   - А мне откуда знать? - ответил Док, не отрываясь от монитора.
   - Хочешь, чтобы меня замели? А если они найдут Колобуса?
   - Не найдут.
   - Док, ты слишком самоуверен, и если полагаешь, что владеешь ситуаций, то глубоко заблуждаешься. Когда у тебя заканчивается домашний арест?
   - Через семь лет, - ответил Док.
   - А сколько времени ты просидел, не вылезая из своей конуры?
   - Если верить компьютеру, пять лет, три месяца, две недели, четыре дня и двенадцать часов. Они вновь приходили.
   - Как! Они приходили? - испугался Сельвестр.
   - Спокойно, мой мальчик. Как пришли, так и ушли.
   - Что-нибудь забрали?
   - А как же. Друг мой, у них работа, их можно понять... как ты сказал - Колобус?
   Сильвестр опустился в кресло и достал свою замечательную коробочку. Аккуратно открыл и извлек на свет тонкую пленку с отпечатком пальца.
   - Глупая железяка сказала, что этот - Колoбус.
   - Вот уж не думал, что они затолкают в базу данных Колoбуса, - ехидно ответил Док. - Какую информацию они выдали?
   - Глупая машина утверждает, что данный отпечаток принадлежит Колoбусу Сатанас. А потом спросила - вы Колoбус?
   Профессор рассмеялся и вытер слезу.
   - Колoбус черный или сатана. Colobus satanas - порода толстотелых обезьян, встречается только на африканском континенте. Прошу не путать с колoбусом восточным или Colobus guereza - тот обитает в Азии.
   - Ты что, сделал меня обезьяной! - выдохнул Сильвестр.
   - Клиент настаивал на полной анонимности. У него уже были неприятности с законом. Что ты так разволновался? Деньги получил? А какая тебе разница - колобус ты или павиан хохлатый? Старик Аристотель первым придумал хохлатой макаке имя, намеренно сравнив череп обезьяны с собакой, а не с человеком. Ты желал быть павианом?
   - Не желаю неприятностей, которых и без того хватает, - ответил Сильвестр. - Ты обещал, что проблем не будет.
   - Небольшая ошибка, - покаялся Док, - забыл, что ввел в память этого урода Колобуса. Он мне был нужен на всякий случай. Не волнуйся, никто не примется искать нашего Колобуса. А если даже найдет, я его отправлю с очередной экспедицией куда-нибудь подальше. Внесу в списки, и пусть себе разбираются. Тем более что экспедиция пропала без вести. Друг мой, человечество никогда от себя не убежит. Какие бы умные машины ни изобрели, изобретает их человек. Ты понимаешь? Человеческая ошибка не исключается. Какие у тебя еще неприятности?
   - Украли планету.
   - А вот это уже интересно, - заявил Док и оторвался от монитора. - Бьюсь об заклад, ты ее все-таки нашел. Я прав?
   - Да, я ее нашел, - признался Сильвестр.
   - И не сказал мне.
   - Не успел. Я должен был проверить, что планета не входит ни в какие справочники и формуляры. К тому же не было последнего обновления.
   - А что ты делал в клинике? Проходил комиссию?
   - У меня закончился срок, а лицензию без медицинского освидетельствования не дают.
   - Накопил денег и решил сбежать, бросить старика, - пожаловался Док. - Твою планету продали на аукционе.
   - Что! Как продали? - Сильвестр выскочил с кресла, словно ужаленный.
   - Продали и сняли с торгов. Нет твоей планеты. Расстроен? Это тебе, дружок, урок - не водись с тем, кому не доверяешь.
   - Берштейн? - похолодел Сильвистр.
   - Больше некому.
   - Он меня надул! Сказал, все расчеты подтверждают отсутствие планеты, а сам продолжил работу. Каков негодяй! Получается, он нашел раньше меня?
   - Так и получается, - кивнул Док. - Пока ты вертел свой телескоп, ожидая благоприятных условий прохождения солнечного светила, Берштейн бегал и оформлял бумаги, чтобы принять участие в аукционе.
   - Я его убью! - закричал Сильвестр. - Это моя планета! Я ему подсказал, где следует искать.
   - Убивать никого не надо, его и без тебя убили.
   - Берштейна?
   - Если верить последним данным, все сходится. Убили господина Берштейна - нашего общего знакомого. Странное совпадение. Не успели закончиться торги, как его тут же убивают.
   - Вы что смотрите все извещения о смерти? - удивился Сильвестр и плюхнулся обратно в кресло.
   - А как же. Водки хочешь?
   - У вас есть водка?
   - Возьми в холодильнике, заодно помянем Семена - умный мужик был.
   Водки Сильвестр не пил вечность. Всеобщая трезвость наступила, судя по календарю, лет пятнадцать назад. Обыкновенная прививка, что разрушает гены удовольствия. В бытность свою выживший из ума академик, которому по состоянию здоровья запретили употреблять спиртное, изобрел вакцину, решив приобщить к трезвому образу жизни и остальной мир. Вручив нобелевскую премию в области медицины, академика от греха подальше спрятали, а потом вообще отправили на другую планету. Как утверждала статистика, вот уже более десяти лет на Земле никто не брал в рот спиртного. Ложь. Кое-кто пил по привычке, хотя из сопутствующих процессов осталось лишь похмелье на следующий день. Вакцинация была добровольно-принудительная. Часто закамуфлированная под прививки от гриппа, с которым все еще не могло справиться человечество. Птичий грипп долго мутировал - был певчий пересмешника североамериканский грипп - Poliglottos, затем грипп лососевый - Salmonidae - любителям красной икры пришлось не сладко. Но больше всего население маялось от кошачьего гриппа - Felidae.
   Похмелья Сильвестр и желал. Контрабанда, - понял он, доставая из холодильника бутылку "Столичной", произведенную и бутулированную, судя по этикетке, в Кении.
   - Док, - сказал Сильвестр и нежно открутил пробку, - почему тебе с твоей светлой головой не завязать с криминалом и не заняться легальным бизнесом?
   - Стаканы помыл? - ответил Док, - я не пью из горлышка.
   - А что, - удивился Сильвестр, - можно пить из горлышка?
   - Экономия продукта. Если пить из горлышка, уже через пять минут ты будешь пьян, как сапожник.
   - Кто такой сапожник? - спросил Сильвестр.
   - Читай книжки, - последовал совет. - Умный парень был Семен, но жадный. И ты жадный - к чему тебе целая планета?
   - Ты не поверишь, - признался Сильвестр и глотнул водки, - я хотел положить начало новой цивилизации.
   - Один?
   - Ну почему сразу и один. Желающих присоединиться, думаю, нашлось бы не мало. Ты у меня был бы министром внутренних дел. А что? С твоим-то опытом.
   - Глупая романтика. Сколько денег ты хотел выручить от продажи своей планеты?
   - Док, ты меня не понял. Я не собирался выставлять планету на торги.
   - Сколько?
   - Миллиардов пять, - признался Сильвестр.
   - Предлагаю миллиард.
   - Что? - растерялся Сильвестр.
   - Хороша, зараза, хотя и из Кении, - Док глотнул от души, и спустя минуту в его глазах появился сумасшедший блеск. - Предлагаю сделку. Награда - миллиард в любой валюте и в любой точке вселенной, где ступала нога человека. Мы ищем убийцу Семы Берштейна, верней, ты ищешь согласно моих указаний.
   Кенийская водка Сельвестра согрела, но в жар пустыни не бросила - он зачмокал губами. Неисправимый интриган Док, сидя под домашним арестом с датчиком движения на левой лодыжке, определенно что-то затеял.
   - Док, к чему нам покойный Сема? Вот если он был живой, я еще подумал. Обманул? Согласен, за что и поплатился. Миллиард - хорошая сумма, и душу греет, но почему Сема?
   - А ты подумай.
   - У меня явно не хватает мозгов, - признался Сильвестр, - а детектив из меня паршивый. Я в детстве не читал. Скучное занятие влезать в чужой и явно надуманный мир. Своя жизнь гораздо увлекательней и просчитать сценарий не получится. Потому что сценарий ты пишешь самостоятельно.
   - Ошибаешься, парень, - возразил Док, - хотя спорить я не собираюсь. Лишь приведу другой и вновь не в твою пользу аргумент. Убили Семена, а могли убить тебя. Открой ты планету раньше Берштейна, что бы последовало? Выставил на торги. Ручаюсь, после долгих и мучительных раздумий, ты бы обязательно выставил планету на торги. Семен-то поумней тебя будет. Согласен? А ничего лучше не придумал. Ты будешь расследовать убийство не Семена, а свое собственное, которое по счастливой случайности не произошло. К чему здесь я? Любое нарушение режима грозит мне еще одним более строгим наказанием, а мысли имеются. Признаюсь, я искал подельника, он мне нужен только с одной целью - точно выполнять мои инструкции. У меня даже имеется круг подозреваемых. И вдруг ты, как снег на голову. Можешь отказаться, только тебя убьют.
   - Какого хрена? - возмутился Сильвестр.
   - Местонахождение планеты кроме Семена и тебя никто не знает. Планете даже не придумали название - лишь только порядковый номер. Сейчас скажу... JTR 76307854.
   - Еще раз.
   - JTR 76307854, - прочитал Док.
   - Планета Колобус Сатанас, - прошептал Сильвестр и потянулся, чтобы налить себе водки.
   - Юноша, вы чем-то взволнованы? Или не рады миллиарду? Круглая сумма, и вас с радостью примут в любое, я подчеркиваю, любое сообщество солнечной системы. Относительно иных галактик ничего определенного сказать не могу. Но в пределах солнечной системы вас с удовольствием встретят. Миллиард - как раз вступительный взнос в члены клуба избранных.
   - А если Семен все намутил? И никто его не убивал? - спросил Сильвестр.
   - Вот и проверим. Найдешь Семена, спросишь с него, никто указанный миллиард у тебя отбирать не собирается. Он твой при любом раскладе.
  
  
  
   Неприятности продолжились и на следующий день. Колымага Сильвестра выдала сигнал о необходимости прохождения очередного технического осмотра. А какой может быть техосмотр, когда на табло красным светом уже полгода горели грозные предупреждения заменить ряд деталей. Сильвестр пользовался вертолетом на свой страх и риск - чрезвычайно самоуверенный тип, который полагал, что несчастье произойдет с кем угодно, но только не с ним. Отправился в мастерскую, где за взятку настоял перепрограммировать глупый компьютер. Дело завершил Док - внес необходимые поправки в базу данных транспортного управления и выдал фальшивый техталон.
   - Сильвестр, - сказал он, - мне, конечно, по барабану, сколько горючего жрет твой аппарат и какие в нем неполадки. Однако мне будет неприятно, если ты сломаешь шею в самый неподходящий момент. Я могу подогнать что-нибудь из угнанных ранее, но лучше взять на прокат.
   - Не боись, - заверил Сильвестр, - будет миллиард, выберу что-нибудь приличное, наши действия на сегодня?
   - Для начала нужно уточнить, убили Семена или он все еще живой. Прежде говорили - нет трупа и преступления нет. Сейчас все гораздо сложней. Заявление о смерти пришло по почте. Возбуждать уголовное дело не просили и следствие проводить тоже не просили. Своего рода уведомление, мол, человек больше не существует. Послала уведомление бывшая жена Семена, где сообщила, что тело кремировано, о чем имеется соответствующая запись в книге регистраций. Вот и поезжай к Маргарите, выскажи соболезнования, спроси, не нужна ли помощь, и заодно поговори по существу. Я тебе тут вопросы набросал. Пока летишь, послушай, а уж потом, будь любезен, сообщение мне отстукай.
   Маргарита жила на Малаккском полуострове, кажется, это Юго-Восточная Азия. Сильвестру было плевать - он лишь заполнил карту полета, заправился керосином и попросил Дока дать ему бутылку водки. Док водки не дал, сказал, что бутылка была последней. Ну и черт с ним, Сильвестр купил бутылку славянского виски у какого-то барыги. Выпил половину и тут же уснул. Поэтому, что хотел ему сказать Док, не услышал. На Малаккском полуострове погода дрянь - последствия всеобщего потепления. Выпал снег, и Сильвестр долго не мог выбрать подходящее место для посадки. Сел на крышу какого-то дома и едва его не развалил. В доме жили бешенные ученые, которые изучали мунтжаков. Кто такие мунтжаки, Сильвестр тем более не знал и знать не хотел. Он выпил вместе с учеными кофе. Те сообщили, что у мунтжаков течка бывает в марте и апреле. Крик мунтжаков слышен как днем, так и ночью: это хриплые резкие звуки, похожие на лай. Ученые дали Сильвестру куртку, теплые носки и отвезли к Маргарите.
   Маргаритой оказалась женщина без возраста и фигуры - со вкусом у покойного Семена явно были проблемы. Да, - сказала она, - беднягу убили на охоте. Он как раз охотился на мунтжаков. Да кто они такие? - воскликнул Сильвестр. - Еще и два часа не пришло, как я прилетел, только и слышу... как вы их назвали?
   - Мунтжак - парнокопытное животное семейства оленей. Когда-то было внесено в Красную книгу.
   - Сема был браконьером? - удивился Сильвестр.
   - Не был. Мунтжак на него напал - очень глупое животное. Семен защищался, выстрелил и промахнулся. А у того рога, вот рогом он Семена и подцепил.
   - Какого черта он вообще отправился на охоту? Он мне прежде никогда не говорил о своем увлечении. Близким другом я, конечно, не был... Семен же математик или астрофизик?
   - Как математик? - удивилась женщина. - Он охотник. Может быть, вы чего-то путаете?
   Принесла фотографию Семена. Мужик в пробковом шлеме, шортах и темных очках гордо стоит, наступив ногой на убитого тигра. И не понять - Берштейн это или не Берштейн. Вроде, похож, а с другой стороны как бы и не похож. Другой фотографии нет? - спрашивает Сильвестр. Принесла другое фото - тот же мужик в пробковом шлеме и темных очках стоит уже рядом с поверженной пантерой.
   Вечером Сильвестр глотнул виски и позвонил профессору.
   - Слушай, - сказал он, - тут, короче, какая-то хрень. Получается, что Сема был охотником.
   - Ну? - ответил Док.
   - Что - ну? Какой он к черту охотник!
   - Что дальше? - спросил Док.
   - Забодал нашего Семена мунтжак.
   - Кто забодал?
   - Мунтжак.
   - Ты мои вопросы, что я записал, слушал? - спросил Док.
   - При чем здесь вопросы? - ответил Сильвестр. - У них снег выпал и чертовски холодно.
   - Прослушай мои вопросы, - произнес Док и повесил трубку.
  
  
   Ученых было трое. Что они действительно ученые, можно было убедиться с первого взгляда. Одного звали Джоул - стерильный во всех отношениях тип. Высокий и худой, гладкий и безликий - с ним не хотелось говорить. Второй к себе также не располагал - постоянно чесал бороду - она у него была никакая. Нынче бороду выращивают в чем-то ущербные личности. Либо от него ушла жена, либо на голове вылезли остатки волос, либо он желает заявить окружающим о своем богатом внутреннем мире и высоком интеллекте. Типа с бородой звали Питером. Третий вообще непонятно какой. У него не было бороды, как впрочем, и волос на голове. Высоким он также не был. Робин прикусывал губы и щурился. Все трое, по всей видимости, законченные придурки. Еще при посадке Сильвестр обратил внимание, как они бросились помогать, а он едва не развалил им дом. И вот вынужденный вечер в компании более чем странных людей.
   Когда у мунтжаков время течки и как они кричат, Сильвестр уже знал. Он не знал, о чем говорить с учеными. Бородатый Питер, похоже, выступал за главного - принялся готовить какую-то буру, чтобы угостить парня.
   - У меня есть виски, - сказал Сильвестр, - немного, правда, и к тому же паршивые. Вы пьете виски?
   Питер думал недолго - сморщил лоб и посмотрел на Джоула.
   - У нас никогда не было случайных посетителей, - молвил тот, - в некотором смысле мы отстали от жизни. С какой целью вы прилетели?
   - Не волнуйтесь. Как прилетел, так и улечу, - заверил Сильвестр, - спать я могу в спальном мешке. Вы виски пьете?
   - Пьем, - ответил Питер, - мы обычные люди.
   - Обычные люди как раз и не пьют, - возразил Сильвестр. - Как давно вы изучаете... как их там?
   - Мунтжаков? - уточнил Джоул. - Всю сознательную жизнь. Данная тема в определенной степени нас и сблизила. Когда я прочитал небольшую заметку в научном альманахе, хотел, было, отправиться на Борнео или на Бирму. Потом пришло приглашение от Робина. У него имелся достаточный опыт исследования на Суматре, однако если вы помните, общественно-политические события поставили большой вопросительный знак - слишком небезопасно. Что остается? Мест обитания только кажется много, на самом деле выбор невелик. Британская Индия напоминает современный мегаполис, а многочисленные туристы загадили все, что можно загадить. В первую очередь нас интересует развитие животных в среде обитания, не тронутой человеком. Малаккский полуостров на сегодня, пожалуй, единственное место, где возможна полноценная работа. Однако позвольте все же спросить о цели вашего визита - коммерция или нечто другое?
   - Его интересует господин Берштейн, - раздался голос.
   - Питер! - осадил Джоул.
   - Меня интересует Колобус, - ответил Сильвестр, - а если быть более точным, деньги, которые господин Берштейн у меня украл.
   Молчание не было выразительным, оно было гнетущим. Определено, все трое о чем-то знали.
   - Пить будем? - спросил Сильвестр.
   - Господин Берштейн не мог украсть ваши деньги, - заявил Питер и попробовал на вкус свое варево.
   - И тем не менее он их украл, - уверенно ответил Сильвестр. - Вам нужны доказательства?
   Робин прищурился и закусил губу.
   - Странно, - сказал он. - Господин Берштейн порядочный человек, в чем мы трое могли убедиться. К слову сказать, наши исследования в большой степени стали возможными благодаря его участию. На определенном этапе господин Берштейн был единственным, кто поддерживал нас. Питер, разве я не прав?
   - В той части, что финансирование позволило нам не прерывать работу. Истинные мотивы участия в проекте господина Берштейна нас не интересуют.
   - Семен - браконьер, - заявил Сильвестр, - он убивал животных, которых вы изучаете. Похоже на цинизм.
   - Простите, когда вы собираетесь лететь обратно? - спросил Джоул.
   - Завтра. Керосином только заправлюсь. У вас есть керосин?
   - У нас есть настоящие шотландские виски, - неожиданно произнес Робин, - как у вас с аллергией?
   - Никаких проблем. Маргарита - она кто?
   - Жена господина Берштейна.
   - Не стоит лгать, - улыбнулся Сильвестр, - на моем веку я повидал достаточно жен, чтобы в них разбираться. У меня даже самого как-то была жена, поэтому, господа, больно слушать из ваших уст полный вздор.
   - Любовница, - как-то неуверенно произнес Джоул.
   - Кто? Любовница? Вам, Джоул, отметка "неудовлетворительно". Ступайте и выучите урок как следует. Эта выдра с явным отсутствием женских половых признаков - любовница? Вы и в самом деле приняли меня за идиота? Любовница - стерва, заставляющая трепетать всякую мужскую особь независимо от возраста и вероисповедания.
   Виски явились в лучшем своем виде - картинка из прошлого. Пузатая, но удобная в руке бутылка. Сильвестр понял, господа ученые желают разговор продолжить. Он следил, как аккуратно и с какой-то бережностью Питер открутил пробку, как ждал, когда в воздух проникнет дух истории. Без сомнений, бутылка стоила бешеных денег - экспонат любого уважаемого музея. Приятно закружилась голова.
   - Кажется, Дарвин утверждал, что наиболее близким родственником человека является обезьяна, - продолжил Сильвестр. - Я здоров, как свинья, чему свидетельство мои анализы - стерильная доска homo sapiens со времен Христа, второго прихода которого, увы, мы так и не дождались. Семен мой должник, поэтому я здесь.
   Все трое еще раз подтвердили тезис о том, что ученые более чем странные люди - не могли осилить свои сто грамм за целый вечер. Ночь была хороша. Когда в Юго-Восточной Азии лежит снег, само по себе уже неплохо. Снег лежал и не собирался таять. Сильвестр, похоже, был пьян - забытое состояние, когда в голове рождаются удивительные по своему содержанию мысли и даже некоторые открытия. К примеру, он открыл, что воздух на морозе приобретает неповторимую свежесть и очарование - дышится легко. Ты видишь свое дыхание. Каждый выдох сопровождается фантомом - легким облаком, небольшим, но значимым. Мороза как такового не было, скорей обман, который рождал лежащий снег - событие для этих мест неслыханное.
   Позвонил Док. Сильвестр к этому времени закончил беседу с учеными и чувствовал потребность сна. Однако он не лишил себя удовольствия "лягнуть" старого пройдоху, как лягает лошадь в знойный день муху в поле.
   - Миллиард, - напомнил Док.
   - Я помню, - заверил Сильвестр и отправился спать. Прежде чем погрузиться в сон, подумал о Семене. Умный и хитрый. Что поставить вперед - "умный" или "хитрый" - вопрос сложный. И мозги у Семена были заточены своеобразно, и говорил он, словно опережая мысли собеседника, а тут какое-то парнокопытное рогом в бок. Открыть в ходе сложных математических расчетов новую планету, продать на аукционе и получить рогом! Вздор какой-то. Во сне Сильвестру снилась Колобус Сатанас - его любимая планета. Прежде он не задумывался, какое имя ей присвоить. А нынче вопрос отпал сам собой. Только Колобус, словно глобус - огромный мяч во вселенной. Сатанас? А чем плохо? Грехи Сильвестр упразднять не собирался. Они были необходимы, как дождь, темные тучи и злой ветер, как небритая щетина и мешки под глазами. Спал Сильвестр широко раскинув руки. Голова запрокинутая назад обнажила вены - они продолжали делать свое дело - несли темную и тягучую кровь. Несли чтобы вновь и вновь вернуть обратно. Время от времени сокращались мышцы - Сильвестр их не чувствовал. Мышцы приходили в движение самостоятельно, либо их кто-то приводил, но только не Сильвестр. Он спал, погрузившись в глубокое и спокойное состояния, когда на смену окружающему миру приходит другой, полный тайн и загадок.
  
  
   2
  
  
  
   - Какой еще отчет? - возмутился Сильвестр, глядя на затылок профессора, который, похоже, не собирался возвращаться из виртуального мира, что предлагал ему монитор.
   - Отчет о командировке, - сказал Док. - Устная информация часто заключает в себе множество изъянов. Во-первых, эмоции - они сбивают с толка. Затем - невозможность выделить главное и, как результат, ошибки в анализе.
   - Мы так не договаривались.
   - Почему не прослушал мои вопросы? - прозвучала еще одна претензия.
   - Док, я выяснил все, что сумел. Маргарита вообще непонятно кто, но только не жена и любовница - слишком холодна. Заявила, что Семен охотник, но никак не математик. Притащила фотографию мужика на охоте - Семеном там и не пахнет. Мы идем по ложному следу. Может, это какой-то другой Берштейн? Представь себе, что Семен финансировал каких-то сумасшедших ученых, изучающих мунтжаков.
   - Крематорий посещал?
   - Какой крематорий! Они все еще живут в каменном веке.
   - А справка?
   - Не смеши, Док, в наше время изготовить справку в состоянии любой мошенник.
   - Полетишь обратно. Мне нужна справка.
   - Там снег и ужасно холодно - не полечу! Сделай запрос и через неделю получишь копию справки.
   - Ты забыл, - напомнил профессор, - они отслеживают каждое мое движение, как в прямом, так и в переносном смысле. Тебе явно не нужен миллиард.
   - Нужен, но заниматься глупостью я не собираюсь. Не устраиваю, ищи замену.
   - Поздно, друг мой, - усмехнулся Док. - Своим визитом ты устроил настоящий переполох, что и требовалось доказать. Эти ученые и вовсе не ученые - сообщники они нашего Семена.
   - Если кто сообщник, так Маргарита.
   - Эпизодическая роль, которую доверили дилетанту, - заверил Док. - Они не ждали, что кто-то появится. Появился ты - наглый, где-то хамоватый товарищ Берштейна, который утверждает, что у него украли деньги. Так?
   - Допустим, - согласился Сильвестр.
   - Уверен, в следующий визит ты не найдешь этих троих - их сдуло уже в тот же день. Мунтжаки, говоришь? Да их уже давно не существует! И если прежде в Красной книге Международного союза по охране природы числились всего лишь несколько видов, то на сегодня Muntiacus muntjak и вовсе исчез. Позволь спросить, кого тогда изучают эти трое? Ты когда-нибудь встречал настоящих ученых?
   - У них на лбу не написано.
   - Ошибаешься! Как раз на лбу и написано. Они одержимы идеей поиска и открытия. Все остальное - прикладное, не имеющее значения. Говоришь, Питер, Джоул и Робин? Смотри, только не упади со стула. Они действительно существовали - эти трое. Но только в прошлом столетии - тебя, мой мальчик, обвели вокруг пальца. Грубо и нагло, не особенно волнуясь о том, что ты полезешь во всемирную сеть и найдешь покойников. Они уже давно умерли, их нет.
   - Слишком сложно, - пытался возразить Сильвестр, - а если бы я не приехал?
   - В том-то и дело, что приехал.
   - Док, я чего-то не понимаю.
   - И я много не понимаю, но начинаю понимать, вернее, предполагать. Допустим, Семен жив. Он желает убедиться, а не пойдет ли кто-нибудь по его следу? Для общественности он умер. А почему? Что заставило отважиться на подобный поступок? Почему ты сказал, что у тебя украли планету?
   - Я ее видел, но потом она исчезла.
   - Планета не может исчезнуть, - возразил Док.
   - Но она может пропасть из вида.
   - Я почему-то думаю, что Семен жив, - произнес Док, - и он продал планету, которая не существует.
   - Не может быть! Она существует!
   - Уверен? И можешь подтвердить? Это крайне важно.
   - Бизнес?
   - Да, бизнес. Люди по сущности своей не изменились. Им неважно, чем торговать - природными ископаемыми или планетой в целом. Деньги, дорогой мой, они даруют власть и могущество. Семен - обыкновенный мошенник, мелкий жулик, вляпавшийся в крупную аферу. И когда он понял, куда вляпался, испугался. Испугался так, что решил умереть - исчезнуть. Он продал расчеты, в которые закралась ошибка. Экспертная комиссия подтвердила - планеты нет. Но нет и денег, и тут стремительно умирает Семен.
   - Планета существует, - уверенно заявил Сильвестр, - только она моя.
   - Ты говорил пять миллиардов, - напомнил Док.
   - Погорячился. В отличие от Семена я не собираюсь торговать воздухом.
   - Новая цивилизация? - усмехнулся профессор, - неужели ты и в самом деле романтик? Большая ответственность, ты к ней готов? А тут пять миллиардов и никакой ответственности - сам себе хозяин. Почет и уважение, даже если ты их не заслужил. Помнишь времена, когда продавали участки на Луне? И что? Где собственники? У меня для тебя задание.
   - Обратно я не полечу.
   - И не надо. Они сами дадут о себе знать. Когда ты не представляешь замыслы противника, начинаешь нервничать. Уверен, нервничать они начнут в ближайшее время.
   - Док, а нельзя более конкретно? Кто - они?
   - Наши противники.
  
   Что происходит в голове профессора, какие он готовит задания, Сильвестр не представлял. "Действуй согласно инструкции" - гласил заголовок, "не задавай лишних вопросов и не сомневайся", дальше шел конкретный план задания. Никуда на сей раз лететь не требовалось. Была нужна форма и микрофон в ухо - сейчас такие продаются на каждом углу. К назначенному времени он облачился в комбинезон синего цвета, поэтому из туалетной комнаты вышел уже не Сильвестр, а человек, похожий на монтера.
   - Прямо по коридору и налево, - прозвучала команда.
   Монтер команду выполнил.
   - Спускайся вниз на лифте и помни, кругом камеры.
   - Внизу тоже камеры?
   - Никаких вопросов, - прошипел в ухо Док.
   - Здесь нет никакой двери! - через минуту доложил монтер, - куда мне идти?
   - Ищи дверь!
   - Ее нет!
   - Должна быть, - спокойно заверил Док, - только дверь иная, не обычная, как ты привык, а другая, она должна открыться, когда ты остановишься.
   - Где? Где я должен остановиться? - растерялся монтер. - Здесь нет никакой двери... и тут часть стены уползла влево.
   - Нашел? Запомни, тебе еще предстоит выбраться из этой дыры, - напутствовал Док.
   - Камеры?
   - Спокойно, мой мальчик, никаких камер. Что ты видишь?
   - Металлические трубы, их много.
   - Это защитный короб, он нам не нужен. Что еще?
   - Больше ничего.
   - Хорошо, остановись и прислушайся.
   Монтер замер.
   - Слышишь? - поинтересовался в ухе Док.
   - Ничего не слышу.
   - Не волнуйся, послушай еще раз, - подсказал Док.
   - Где-то гудит, - сказал монтер.
   - Туда и ступай, - последовала команда, - там должно быть прохладно. Ты когда-нибудь был в морге? Не был, всему свое время, - пошутил Док, - ну как?
   - Становится прохладно. Док, это кондиционеры?
   - Назовем ее охлаждающей системой. Ты еще не замерз? Если замерз - потри уши, только не сильно, и не урони микрофон.
   - Док, я его не вижу, этот чертов процессор, тут опять какой-то коридор и стены кругом.
   - Слушай, где гудит, там и встань.
   - Стою, но ничего не происходит! - пожаловался монтер.
   - Встань в другом месте.
   - Док, ничего не получается.
   - Без паники.
   - Ну?
   - Похоже на небольшие вентиляционные решетки, совсем крохотные.
   - Гудит?
   - Едва-едва.
   И тут из стены выполз шкаф.
   - Есть! - воскликнул монтер, - я его нашел!
   - Молодец. Переведи дух и жди команды, а чтобы скучно не было, найди красную кнопку.
   - Их здесь четыре, какую именно?
   Было слышно, как профессор выругался.
   - По моей команде нажмешь и будешь удерживать красную кнопку, понял?
   - Какую? Их здесь четыре!
   - Там написано "Off", - и профессор вновь выругался.
  
  
   Сильвестр поднялся с кресла. Профессор вот уже час не реагировал на окружающий мир, прилип к монитору, время от времени щелкая клавишами.
   - Не ленись. Походи еще немного, это их успокаивает, - наконец сказал он.
   - Сколько можно ходить? - возмутился Сильвестр. - Они что, законченные идиоты? А если бы я отпустил красную кнопку?
   - К чему говорить о том, что не произошло? - вопросом ответил Док.
   - И все же?
   - Я бы лишился помощника, а ты никогда бы не получил свой миллиард.
   - Это была авантюра? - задал еще один вопрос Сильвестр.
   - Ходи, не ленись. Осталось немного - минут десять. Пока датчик движения показывает перемещение, они уверены, что я не сижу за компьютером. И спокойны. Могут себе позволить расслабиться, даже выпить кофе - черного порошка, в котором нет и десятой доли кофейных зерен. Представляешь, мой мальчик, было время, когда кофе продавали в зернах. Ты его покупал, молол и чувствовал божественный запах. Жаль, ты не застал славные времена. Иногда они мне снятся - годы моего детства. Это не была авантюра. Холодный, тщательно выверенный план с небольшой долей риска.
   Ничего себе - небольшой! Пока Сильвестр держал нажатой злосчастную красную кнопку, он потерял пару килограмм живого веса.
   - Почему столько халатного пренебрежения? - спросил он, продолжая передвигаться по комнате. - Получается, любой может проникнуть в механическое сердце?
   - Друг мой, во-первых, никто не знает, где оно находится. Представь, если бы здание обнесли высоким забором, утыкали видеонаблюдением и выставили по периметру посты охраны. Во-вторых, и это главное, случился бы скандал. А как же права человека? Вторжение в частную жизнь? Многие отказались от мысли, что находятся под постоянным контролем. И если дают согласие, то полагают, что их жизнь в безопасности. Есть! Примите мои поздравления, господа! Можешь отдать мой ошейник и прекратить ходить.
   Сильвестр с великим удовольствием опустился в кресло и передал профессору электронный ошейник, который тот закрепил на привычном месте - лодыжке правой ноги.
   - И что теперь?
   - Теперь мы в равных условиях, - сверкнув глазами, сообщил Док. Большой брат полагает, что у него все под контролем и глубоко заблуждается. Теперь я его контролирую. Мои поздравления, без тебя я бы точно не справился - неси водку. На этот раз настоящую. Завтра у нас будет раскалываться голова и дрожать руки. Желудок прилипнет к позвоночнику и будет слезно умолять его опохмелить. У нас сегодня праздник. Ты даже представить не можешь, что мы сотворили!
   - Что именно?
   - Если просто и обыденно - произвели коммутацию. А если сказать на языке поэтов - перевернули мир. Друг мой, мир и в самом деле можно перевернуть. Сейчас у меня появилась возможность заглянуть в любую замочную скважину. Не подбирать отмычки, не взламывать электронные запоры, а придти и посмотреть, но таким образом, чтобы никто меня не заметил. В качестве наглядного примера предлагаю по твоему желанию проникнуть на любой сервер. И так?
   - Док, если ты действительно такой всесильный, - ответил Сильвестр, разливая водку, - оплати мои долги. Устал отбиваться.
   - Нарушение закона - грозная статья, по которой тебя непременно посадят под домашний арест лет на пять. Не согласен. Предложение отклоняется, ты мне нужен свободный без электронного ошейника. Знаешь, кто придумал эту мерзость? Ни за что не догадаешься - киношники! В прошлом веке на потеху обывателю, а в действительности любезная услуга бюрократии, которая из любого открытия извлечет пользу. Чтобы ни придумал человек, каким бы благородным мотивов ни руководствовался, они обязательно извратят идею и направят против человечества в своих корыстных интересах... диктуй номер своего счета, так и быть, в качестве праздничного подарка аннулирую твои долги.
   - Аннулируй хотя бы пени и штрафы, - вздохнул Сильвестр и продиктовал номер банковского счета. - Док, я действительно не понимаю, к чему им с тобой воевать? Выгодней привлечь на свою сторону. Они что - не понимают?
   - Инструкции. Они запутались в паутине инструкций. Секретные, служебные, подзаконные - они словно роботы из прошлого, холодные и запрограммированные существа. Что это? Глянь!
   Сильвестр глянул на монитор и похолодел. На банковском счете значилась цифра, которую он был не в состоянии охватить взглядом - разъезжались глаза. Понятной была лишь цифра пять. А что следовало за ней?
   - Пять миллиардов, - произнес Док, - парень, у тебя на счете пять миллиардов.
  
  
   3
  
  
   Богатым быть, конечно, неплохо. Даже без "конечно". Вот только сумма, с которой начинается "неплохо", во все времена была разной. Когда ты, например, отдаешь за обычные штаны, хотя и новые, миллион, миллиард уже не согревает.
   - Ты не играл последнее время в лотерею? - спросил Док, - извини, я не собираюсь вторгаться в частную жизнь. И богатых родственников, как я понимаю, у тебя тоже нет.
   - Какого черта! - выдавил из себя Сильвестр, - ошибка исключается? Ты ничего не напутал, Док? Это мои деньги?
   И тут произошло и вовсе что-то непонятное. Нули, что стояли за цифрой пять, стали исчезать - один за другим! Не прошло и пары секунд, как они все пропали! Осталась лишь цифра пять.
   - Они с юмором, - усмехнулся профессор. - Перевели деньги и через пару дней сняли со счета. Когда ты летал к мунтжакам? Все верно, число совпадает. Добродетель перевел тебе на счет деньги, а сейчас - чему мы с тобой свидетели - их снял.
   - Ничего не понимаю.
   - Электронный платеж с правом отзыва, - объяснил Док.
   - Смысл?
   - Кого-то ввести в заблуждение, что у тебя имеются деньги.
   - Берштейн?
   - Пока не знаю, перевод анонимный. Остается лишь сам факт перевода. Плохи наши дела, похоже, праздник откладывается. Определенно, я их не оценил по достоинству.
   - Док! почему ты все время называешь их "они"? Ты говорил, у тебя сейчас все под контролем? Так давай - задай задачу, найди этого благодетеля. И завтра я ему откручу голову.
   - Деньги могли быть виртуальными, то есть, как бы их вообще не было. Однако осталась запись, что вполне достаточно, чтобы бросить тень или выиграть время.
   - Какое время? - спросил Сильвестр.
   - Время для очередного удара. Придется тебе, друг мой, переходить на нелегальное положение.
   - Это как?
   - Умереть, как умер Семен.
   - Я не согласен! - решительно возразил Сильвестр. - Какой-то глупый перевод, о котором я вообще мог не знать.
   - На это и было рассчитано, - объяснил Док. - Случайное стечение обстоятельств. Они не догадываются, что мы стали свидетелями их гнусной аферы. Кто, кроме Семена знал, чем вы оба занимаетесь?
   - Ты знал.
   - Еще?
   - Эти трое. Я сказал, что Берштейн украл у меня Колобус.
   - Что еще ты им наговорил?
   - Ничего особенного, пустая болтовня, - заверил Сильвестр. - Док, откуда у тебя миллиард, который ты обещал в случае успеха?
   - Друг мой, иногда приходится верить на слово. Мне его обещали, как я тебе. Серьезные люди, не с серьезными я не вожусь. Они знают, чего знать не положено, что часто является весомым аргументом. Допустим, я бы отказался. Что с того? Возможно, события приняли иной оборот, но они все равно произошли бы. Мне был нужен подельник, вроде тебя, кого никто не знает. Ты шустрый малый, где-то наглый и безответственный. Они еще не представляют, действуешь ты в одиночку или за тобой кто-то стоит. Они тебя изучают, присматриваются и окончательного решения еще не приняли. Не знают, кто ты есть на самом деле. Что-то вроде знакомства на расстоянии. В любом случае, положение у них более выгодное.
   - А если Семена убили?
   - Не исключено. Мы не знаем, кто наш противник.
   - Липовые ученые?
   - Обыкновенные подставные. Основные игроки сидят за кулисами. По правде сказать, даже не представляю, как к ним подобраться.
   - А круг подозреваемых? Док, ты говорил, у тебя имеется круг подозреваемых.
   - Не круг, а дыра. Прости, мой друг, я был вынужден тебя обмануть. Проклятые деньги.
   - Давай бросим все к черту. Мне это не нравится, - заявил Сильвестр.
   - Не нравится миллиард? А как же новая цивилизация? Люди, которые в глубине души надеются на спасителя? Ты их бросаешь? Лишаешь последней надежды?
   - Знаешь, Док, тебе полагается дать в ухо. И только принимая во внимания твою немощность, я откажусь от этой затеи. Какое твое дело, что я собираюсь предпринять с моей планетой? Она моя. И что я с ней сделаю, не твоя головная боль. Захочу - продам или сдам в аренду, устрою свалку - она моя. Мне решать, понимаешь? И прекрати называть меня "мой мальчик"!
   - А мой друг?
   - Мой друг? - повторил Сильвестр, - какие мы с тобой друзья? Подельники.
   - Мой подельник, - произнес Док, - звучит отвратительно. Тьфу! Может быть, братан?
   - Какой ты братан! - возмутился Сильвестр, - скорей, папаша.
   Док глотнул водки и блаженно поморщился.
   - Если я - папаша, тогда кто ты? Мой мальчик? Имя у тебя слишком длинное - Сильвестр. В целом неплохое имя, но устаешь повторять. Сил? Может, кто другой и назвал бы тебя Силом, у меня же возникает некоторая ассоциация. И знаешь, с кем? Морским котиком или тюленем. Не обижайся, прости старику некоторые вольности. К твоей внешности данное сравнение не имеет никакого отношения. Неконтролируемые ассоциации в большом полушарии. Наша голова - тот же компьютер. И чем я дольше живу, тем больше убеждаюсь. Те же программы, что нередко вступают в противоречие между собой. Вредоносные вирусы, вызывающие головную боль и болезни. Однако мы говорили об имени. Крайне важно, как ты относишься к своему имени. Тебя, как я полагаю, назвали родители?
   - Меня назвала бездушная машина, - сообщил Сильвестр, - выплюнула ответ на запрос. И родителей у меня нет - они отбыли, сдав в приют на время командировки. Секретное подразделение, занимающееся сбором информации.
   - Ого! А ты опасный тип! - заметил Док, - у тебя должен быть идентификационный чип. Они своих не бросают.
   - Я его выдавил, как давят прыщик. И знаешь, где? В приюте! Они меня, конечно, воспитывали, вбивали в голову всякую хрень. Усаживали в кресло и запускали обучающие программы. Док, я накачен информацией, как фаршированная утка. Только она мне не нужна. Это их информация, но не моя.
   - И ты никогда не желал воспользоваться знаниями, что вбили тебе в подсознание? - удивился Док. - Ты слишком категоричен, мой мальчик. А если среди мусора ты найдешь действительно что-нибудь ценное и нужное? Это как книга. Ты читаешь и отбираешь свое, личное, нужное только тебе.
   - Док, ты не понял. Я их видел - этих совершенных, накаченных информацией людей будущего. Любой ответ на вопрос они заканчивают, цитируя номер параграфа и страницы. Вероятно, для большей убедительности. Поразительно, но они все знают. И раз в год свои знания обновляют. Им вставляют в голову шланг и все готово!
   - Откуда знаешь? - спросил Док, - тебе тоже вставляли?
   - Вставляли, - признался Сильвестр.
   - Кажется, я начинаю понимать, откуда в тебе навязчивая идея открыть планету. Мой мальчик, знаешь, кто ты?
   - Ну?
   - Тот единственный теоретический процент брака, который допускает программа эволюционной расы. В некоторой степени они действительно совершены - твои бывшие воспитатели. Беда одна. Они не способны к самостоятельному развитию. Весь их потенциал ограничивается заложенной программой. Они роботы, только в человеческом обличии. Твои родители были роботами?
   - Не знаю, плохо помню. Откуда у тебя водка, Док?
   - Из Кении.
   - Брось. В Кении не пьют водку. Зачем ты меня спаиваешь?
   - У тебя есть друзья? - спросил Док.
   - Не понял.
   - Я спрашиваю, у тебя есть друзья? Люди, с которыми тебе приятно провести время, поговорить, обсудить. Вот для этого водка и нужна. Кстати, ты первый угостил меня водкой. Не помнишь?
   Док рассмеялся.
   - Эталон совершенной расы, который забыл какой-то пустяк - с кем и когда он впервые выпил водки. Посмотри сюда. Я самый обыкновенный смертный. Во мне нет никаких достоинств. Я рецидивист - слово, извращенное много столетий назад. Рецидив - термин, скорей, медицинский, чем бытовой. И никак не общественно-политический. Я - Док, сокращенное от "доктора". Странно, правда? За какие заслуги? Я спас кому-нибудь жизнь? Много лет работал в клинике?
   - Тебя еще называют профессор, - заметил Сильвестр, - но мне нравится слово "док". Весомое, и как звучит, и что в себе несет. Можешь себя не утруждать, я знаю, кто ты. Кому нужно, тот знает.
   - Ничего ты, мой мальчик, не знаешь. Выпить вместе водки и срубить немного денег еще не означает познать человека.
   - И все же, не называй меня "мой мальчик".
   - Хорошо, не буду. Какое обращение предпочитаешь?
   - Колобус, - после некоторого раздумья ответил Сильвестр.
   - Выбор всегда нужно уважать, тем более, если выбор осознанный. Будь по-твоему, Колобус, так Колобус. Не хочешь навести справки о своих родителях?
   - Зачем? Мне от них ничего не нужно.
   - Вполне официальный запрос, можно обратиться лично - прекрасный повод продвинуться в нашем исследовании.
   Сильвестр откинулся в кресле и посмотрел на профессора. Что происходит в голове у старика? Почему он всегда начинает излагать свои мысли столь затейливо и непонятно? Почему нельзя прямо сказать, что он задумал?
   - Люди по природе своей, - начал Док, - делятся на три группы. Первая - обычные исполнители, вторая - радикалы и третья - экспериментаторы. Наш Семен исполнителем не был, но и радикалом его назвать нельзя. По сути, Берштейн занимался изучением благоприятных моделей существования. Мир, в котором мы живем, - экспериментальный. Свидетельством тому разнообразие форм жизни. Люди неосознанно приспосабливаются к окружающим условиям, что часто вступает в противоречие с их внутренним содержанием.
   - Это лекция? - перебил Сильвестр.
   - Минутку терпения. Ты сказал, твои родители входили в секретное подразделение, занимающееся сбором информации. Твои родители обыкновенные исполнители, и ты имеешь полное право знать, где они сейчас. Другой вопрос, какой ответ тебе предоставят. Они тебя не интересуют, ты от них отказался. Однако это прекрасный повод обратиться в инстанции, не вызвав подозрения. Ты только делаешь официальный запрос, а дальше моя работа. Сколько времени прошло, как они отбыли в командировку? Много. Прекрасно. Значит, и времени заглянуть в формуляры потребуется достаточно. Чтобы составить, пускай, поверхностный ответ, требуется заглянуть в архивы. А это мне и нужно. Твои родители нас не интересуют, однако с момента поступления запроса я имею виртуальную возможность совместно с клерками пройти длинными и темными лабиринтами архивов и поднять любую полезную для нас информацию. Коммутация! Я буду сидеть и смотреть, в каком направлении они отправятся. На каком-то этапе наши пути разойдутся. Они займутся твоим родителями, я займусь Семеном. Что мы о нем знаем? Ничего. А вот в секретном архиве, где хранятся сотни тонн человеческих душ, о Семене знают то, что и сам бедняга не представляет.
   - Я согласен, - кивнул Сильвестр, - только еще одна просьба.
   - Слушаю.
   - Все же посмотри и моих стариков. Это возможно?
   - Ты действительно хочешь? А если разочарование?
   - Не проблема.
   - Хорошо. С моей стороны тоже будет просьба. Как только делаешь запрос, ты исчезаешь.
   - То есть?
   - Сильвестр перестает существовать. Отныне и впредь ты - Колобус.
   - Не понимаю.
   - Предвидеть события невероятно сложно, порой просто невозможно. А если они захотят с тобой связаться?
   - Кто?
   - Твои старики. Никто не знает, какими были ограничения на момент твоего рождения. А если для них ты не существуешь? Если ты умер при родах? Тебя забирают в приют, из которого ты впоследствии бежишь. Право обратиться за информацией гарантирует закон. Однако тот же закон может призвать тебя к ответу. Что, если твои родители отбыли с секретной миссией? И вдруг утечка! Что, если они входят в состав правительства недружественного нам государства? Бред? Колобус, в нашей жизни нельзя ничего исключить. Мы оба - экспериментаторы, не авантюристы и мошенники вроде Берштейна, а экспериментаторы, которые бросили вызов. Деньги для нас не цель, а средство продолжать эксперимент. Мы вынуждены мутировать, изворачиваться и притворяться. И все во имя одной цели.
   - У меня нет цели, - заявил Сильвестр.
   - Ложь! Она у тебя есть, только ты боишься себе признаться.
   - Док, откуда у тебя водка?
   - Ты мне нравишься, Колобус. Когда-нибудь я угощу тебя настоящей водкой. Тебя не били головой о стену? Эффект именно такой, но только на следующий день. Ты себя проклинаешь, ненавидишь, и мир вокруг тебя - исчадие зла.
   - Куда исчезнет Сильвестр?
   - Отправлю в составе добровольцев на одну из сфер. Хочешь, включу в число звездных наблюдателей. Их более миллиона, хотя численность постоянно меняется. Будешь наблюдать пространство. Энергетические трансформаторы, передатчики или отражательные личности.
   - Последние, мне кажется, больше подходят.
   - Есть одно обязательное требование - экзамен в области пространственных миров.
   - Док, я открыл планету, тебе этого недостаточно?
   - Открыл, пользуясь механическим приспособлением, - удел школяра в клубе по интересам. Вот если бы ты ее открыл, как собирался сделать Берштейн, с помощью расчетов либо интуиции...
   - Вздор! Слушай, а что... если я открыл потухшее светило?
   - Вполне возможно. Ты наблюдал гибель планеты, которая была еще жива. Не волнуйся, у тебя еще будет возможность... миллиард - неплохие деньги.
   - И все же мы с тобой мошенники, - вздохнул Сильвестр, - фальшивые документы, справки, несуществующие личности. Подлога не боишься?
   - Бюрократия бессмертна. В бытность свою кем мне только не приходилось быть. И небесным мастеровым, преподавателем подготовительной школы, стажером и даже паломником. Главное, Колобус, не претендовать на руководящие посты. Вот здесь тебя раскроют непременно. А что взять с паломника в числе добровольцев на заброшенной в пространстве планете, до которой никому нет дела?
   - Ты был преподавателем?
   - А как же! - с гордостью ответил Док, - у меня были даже ученики, их посадили несколько позже. Прежде, Колобус, домашнего ареста не существовало. Всех содержали под одной крышей. Однако в один прекрасный момент власти поняли, какую чудовищную ошибку они допустили. Это же колледж преступного мира, где каждый проходит все ступени обучения. И диплом выдают, который действует повсеместно.
   - Богатая биография.
   - Славные были времена, - вздохнул Док, - а что сейчас? Ограничение свободы физически перемещаться в пространстве. Инспекция, о которой надзиратели обязаны уведомить. Поражение в правах и шанс на реабилитацию. Прогрессу вынуждены подчиняться все без исключения. Во время моей последней ходки они обещали ликвидировать социальную базу преступности. А как быть с нравственностью? Спящие смертные. Никогда не приходилось слышать о данной категории правонарушителей? Спасение души посредством сна. А как быть с грехами? Грехи тоже усыпить? Судный день и новая эра, но только не по приходу Божьего Сына. Христос Михаил увел с собой тысячи добровольных пленников и назначил дату своего возвращения. Они решили поступить таким же образом, взять на себя высшую ответственность. И что? Многие согласились. А ты как думал? Куда вдруг исчезла преступность? Не менее секретный проект. Ты что-нибудь читал? Слышал? Говоришь, у тебя нет цели. Ошибаешься. Цель есть у каждого.
  
  
  
   4
  
  
  
  
   Многое из того, что рассказал Док, действительно было правдой. Преступником, каким его представляют в обществе, он не являлся. Скорей авантюристом, что свойственно амбициям и складу характера. Переходный период затянулся - не лучший вариант, если вам суждено в нем оказаться. Док попал, а уж затем попался. Скверные времена, которые он потом назовет славными. На расстоянии жизнь видится в искаженном виде, а по прошествии времени тем более. Утрачиваются не только временные связи, ты сам себя забываешь. Умирают эмоции и чувства, остаются лишь факты - тень прошедших событий. Человек из прошлого, даже если этот человек ты, - совсем другой. Его поступки, мысли часто ставят в тупик и не находят объяснения.
   Док - другой, упрятанный от мира с электронной биркой на лодыжке, продолжал сражаться. На этот раз уже с самим собой. При всей видимости эрудиции он чудовищно отстал от жизни. Он был богат, но не мог воспользоваться своим богатством. Предложенный Сильвестру миллиард действительно существовал. Одно время он искал добровольца, который бы согласился сидеть в заточении вместо него. Док просчитал все до мелочей - как и кого следует обмануть, куда он направится и чем будет заниматься. План рухнул, как рушится гнилой забор. Отчаянию не было предела. Вероятно, тогда он умер для себя во второй раз. Ужасно захотелось водки. И тогда он организовал производство. Где? В Кении! Сумасшедшая мысль и прекрасное исполнение. Почему бы не повернуть историю вспять? Он игрался, как играется ребенок, только происходящее мало чем напоминало игру. Виртуальный замысел приобрел вполне реальные очертания. Он поднял архивы, нашел рецепты. Завод не только заработал, он стал приносить прибыль. Пусть небольшую, но и она его радовала. Построить завод, не выходя из комнаты! Перелетая с одного континента на другой, проводя встречи и подписывая соглашения о сотрудничестве, оставаясь прикованным электронной цепью. Это была победа и мандат на новые свершения. Док решил развалить страну, где его держали в заточении. Невероятно сложная задача. Начал с мелких пакостей, но в рамках законов. Принимал непосредственное участие в их разработке. Какое поле деятельности! Не хватало не только знаний, но и времени, однако как увлекательно и забавно! У Дока изъяли компьютер. Он подал в суд и выиграл. Теперь у него было два огромных процессора. Один постоянно шалил - бродил по сети, отправлял и принимал послания, сочинял музыку и писал романы. На втором Док трудился - ломал серверы, ставил закладки и качал информацию. На третий год заточения профессору сделали небольшую экскурсию - затолкали в бронированную коляску без единого окна и куда-то отвезли. Оказалось, для беседы. Тип с лицом суслика встретил вполне любезно - растянул рот так, что едва не треснули щеки.
   - Вы поправились, - сказал он, - понимаю, малоподвижный образ жизни. Давление не беспокоит? Возрастные процессы и все, что с ними связано. Медицина, конечно, на месте не стоит. Вы знакомы с последним отчетом Министерства здравоохранения? Как! Не читали? Напрасно. Продолжительность жизни составляет сто один год. По секрету скажу, один год прибавили, на самом деле - сто лет. И все равно неплохо. Анализы у вас хорошие, думаю, сто лет протянете. Кроме досадного недоразумения, что разрешилось в суде, других жалоб с вашей стороны не было. А вот с нашей стороны небольшие претензии имеются. Почему Кения? Вы что, не могли найти более подходящего места? Там же полная антисанитария! И живут они значительно меньше. Удивлены? Мне всегда нравилось ваше хладнокровие. Можете не отвечать, мы и так осведомлены в полной мере. Признаюсь, талантливо и не без шалости. Скажу больше, я даже рискнул попробовать вашу водку. Вам повезло, что прежний обладатель торговой марки не может призвать вас к ответу. Канул в историю. Молодец, просчитали все. И что у нас отсутствует договор о выдаче преступников. Вы же самый обыкновенный преступник.
   - Я не торгую в стране, - ответил профессор, - если кто и ввозит, так ввозит на свой страх и риск.
   - Согласен. Вы не занимаетесь контрабандой - слишком опасно. Позвольте спросить, какие новые проекты сейчас у вас в голове? А в производстве?
   - А с кем, собственно говоря, имею честь? - спросил Док, - если не ошибаюсь, вы блюститель нравственности? Однако ваш департамент упразднили.
   - Не упразднили, а реформировали. Звать меня дядя Леня. Меня так все зовут, и вы называйте. А что, мне нравится - дядя Леня. Отвечаю я за первичный уровень пространства. Существует и второй, третий, четвертый... всего их семь. Семь уровней, семь департаментов. Седьмой самый высший - потерянные сыны судьбы. А первый - заблудившиеся сыны. Получается, вы заблудились. Смотрел вашу биографию. Богатая. А правда, что вы путешествовали в область предельного? Отважный вы человек! Без какой-либо подготовки решиться на подобный риск! Понимаю, по природе своей вы авантюрист. Или мошенник? Мне кажется, и авантюрист и мошенник. Но мошенник талантливый. Хотя возникает вопрос - может ли быть мошенник лишен таланта? Не может. А чей талант? Не от беса ли? Вы что-нибудь исповедуете? В графе "вероисповедание" в вашем деле прочерк. Ах, простите! Совсем запамятовал. Не было прежде подобной графы, а сейчас ввели. Порядок есть порядок. Будем считать, что пригласили вас, чтобы восполнить брешь. А как же! Глянет инспектор, а там пустое место. Кто начальник? Дядя Леня - начальник, и пошло-поехало, а кому это нужно?
   - Не верующий я, - после некоторой паузы ответил профессор.
   - Как изволите понимать? Атеист?
   - Не верующий, - повторил профессор, - не придерживаюсь какой-либо определенной религиозной конфессии.
   - А неопределенной? Вдруг мы не знаем, что существует новое направление в учении? Вдруг мы упустили из вида еще одного пророка? Сколько их было? Вы уж скажите, назовите имя, а наши эксперты разберутся. Вдруг найдется еще один, уже третий или четвертый Исайя? Первые двое точно были, а почему не быть третьему? Или вы их всех отрицаете? И первого, и второго, и третьего? Он еще не явился, а вы его уже отрицаете. Ну и правильно. Когда придет, тогда и разговор вести будем. Религия не должна заниматься задачей социального переустройства. И в экономике ей не место. Религия в своем становлении зашла в тупик. Долгое время всякую религию проповедовали, а ее требуется прожить...
   В общем, дядя Леня часа три парил мозги бедняге. О чем только он не говорил! И об Иисусе и той роли, которую сыграло христианство, о материализме и вреде, который был нанесен человечеству. О бездушных ученых, ложных открытиях, диктаторских режимах и наступившей затем эре демократии. По словам дядя Лени, демократы оказались еще большим злом, нежели узурпаторы власти. В результате наступили тяжелые времена пессимизма и отчаяния. Научный мир сам себя загнал в тупик. Оказывается, общество было не готово к эпохе машин. Обществу подавай чудеса и сказки. Разум материализма чудеса и сказки игнорировал, материя не познает истину, а создает сверхматерию. Общество вновь было повергнуто в средневековье - буйным цветом расцвели сектантство и шаманы. И пришла необходимость создать, а точней, реформировать департаменты нравственности. Предстояла тяжелая и длительная борьба. Конечной целью являлось соединение нравственного чувства с религиозным. Закончив более чем занудную лекцию, дядя Леня предложил профессору сотрудничество.
   - Вы будете олицетворять собой зло, а мы будем с вами бороться, - конкретизировав стоящие перед обеими сторонами задачи, заявил дядя Леня. - Вам не нужно ничего выдумывать, продолжайте творить зло, как вы его творили прежде.
   Профессор согласился - выдержать еще один час беседы, он был не в состоянии. Заключили соглашение о намерениях, суть которого заключалась в том, что профессор от лица несуществующих противников выступает с провокационными статьями, которые затем сам и опровергает. На первых парах остановились на теме: "Эстетическое восприятие красоты и уродства".
   Через месяц между департаментом дяди Лени и департаментом, осуществляющим надзорные функции в отношении рецидивистов и прочих "заблудившихся" категорий, чье членство в общество было временно приостановлено, едва не вспыхнула война. Оказывается, "надзорники" также собирались привлечь профессора к сотрудничеству. Его кандидатура стояла в плане на текущий год. Дядя Леня праздновал победу - лично прибыл к профессору и предупредил о готовящейся провокации. Через неделю профессор согласился на сотрудничество уже с иным ведомством, а через два год потерял счет и способность отличать представителей одной спецслужбы от другой. Ему было плевать - лишь бы отстали и не мешали заниматься делом. Знакомство с Сильвестром случайным не назовешь. Время от времени профессор искал бреши в тщательно выстроенном каркасе современного общества, закладывал туда несколько грамм виртуального тротила и взрывал. Семен Берштейн "кружил" вокруг профессора давно, выбирая всякий раз новые координаты и образ, в котором он представлялся. Выдавал Семена, как это парадоксально не прозвучит, излишний ум. Когда Сильвестр заявил, что Берштейн является спонсором научного проекта по изучению мунтжаков, профессор нисколько не удивился. У каждого смертного имеется недостаток, за который он держится, как за дурную привычку. У Берштейна этим недостатком был изворотливый и гипертрофированный разум, который часто вступал в противоречие с самим собой.
   Лично оба познакомились на празднике кущей. В определенный момент в обществе возникла потребность учредить новый и в то же время старый праздник, который бы всех объединил. Празднику кущей, помнится, было несколько тысяч лет. По крайней мере, еще до прихода Иисуса люди с удовольствием и радостью отмечали сбор урожая в последние дни осени. Порой с большей охотой, нежели Пасху в конце зимы. И вот новый-старый праздник обрел официальный статус. Вышел бюллетень, где разъяснялось, как и где полагается его отмечать, что делать, а что не делать. В прошлом на празднике приносили в жертву тельцов, нынче лжепророков и других исторических личностей, не выдержавших проверку временем. К примеру, клеймили позором Царя Соломона, жившего в девятисотых годах до нашей эры. Осуждали его распущенность и любвеобильность. У Соломона, сына Давида, одного из царей древнего Израиля, было семьсот жен, не менее трехсот наложниц и всего лишь... один сын.
   Так вот, в праздник кущей профессор получил поздравление - ни к чему не обязывающую виртуальную открытку за подписью Берштейна. Профессор ответил, вложив едва ли тот же самый текст, и поинтересовался, каким видится Семену жертвоприношение Будущего. Завязалась переписка. Берштейн утверждал, что замысел праздника кущей сам по себе неплох, однако в нем скрывается определенный подтекст, который проглядели власти. Именно на празднике кущей Иисус публично выступил с проповедью. По сути, на тот момент Иисус являлся диссидентом. Возможно, хождение в историю со стороны Семена выглядело как еще одно проявление эрудиции, однако профессор понял тактический ход как провокацию. Берштейна интересовал не Иисус, а профессор и его взгляды. Он бросился искать Семена во всемирной сети и не нашел. Были какие угодно Берштейны и Семены, подробные сведения о них и прочая информация, однако нужного Берштейна профессор не нашел. Довольно странный факт, который настораживал. Получалось, что Семена либо не существует, либо за его именем скрывается кто-то другой. Определенным открытием явился и факт знакомства с Берштейном Сильвестра, увлечения которого астрономией, он воспринимал как занятие несерьезное. На официальную просьбу Сильвестра включить его в число добровольных исследователей пришло подтверждение и участок галактики, где ему разрешалось проводить исследования - Иерусемское кольцо. Более чем странное разрешение хотя бы по той причине, что на Иерусемском кольце уже существовали поселения, проще говоря, жилые зоны. По крайней мере, в последних сборниках локальной системы об этом утверждалось как о свершившемся событии. Однако принимая во внимание более чем тысячу одних лишь горизонтальных секторов Иерусема и десять тысяч вертикальных зон, говорить об успешном освоении одного из центральных миров было преждевременно. В качестве научного консультанта к Сильвестру прикрепили все того же Берштейна. И все отчеты о проделанной работе Сильвестр отправлял именно Семену. Берштейн уже не настораживал, он раздражал. Прекрасная возможность проникнуть в секретные архивы казалась единственным средством прояснить ситуацию. В других открытых для публики архивах царила полная неразбериха. Хаос и путаница начиналась уже при регистрации - каждый желающий имел возможность получить доступ к интересующей информации, предварительно зарегистрировавшись. Однако регистрация, как правило, происходила под вымышленным именем, от чего реальное количество обратившихся было искажено. Не менее спорный пункт правил позволял вносить в архивы информацию без предварительной проверки, что способствовало появлению призраков - не существующих в действительности людей или их потомков. Запоздавший федеральный закон, требующий достоверности информации и наступающую при этом ответственность, лишь усугубил дело - началась еще большая чехарда. Другое дело - секретные архивы. Знающие люди утверждали, и не без основания, что там были собраны неоднократно проверенные сведения.
   С некоторым волнением профессор ожидал часа лично взглянуть на эти архивы и убедиться, насколько людская молва соответствовала реальности. Загадочная личность Берштейна не давала покоя.
  
  
   5
  
  
   Как и где появился он на свет, Сильвестр не знал и знать не мог. К сожалению, человеческая память не позволяет начать отсчет времени еще в материнском чреве, и положенные природой или высшей силой девять месяцев никогда не учитываются. Ошибка или намеренное заблуждение человечества - вопрос, по сути, академический, а не житейский, как и многие другие явления окружающей жизни. Вероятно, полагают, что духовный статус индивидуума начинается не с формирования формы и осознания своего "я".
   Впервые за много лет Сильвестр заполнил анкету, указав не вымышленные, а вполне конкретные данные, на что ушло значительно больше времени и усилий. Вопросы, на которые предстояло дать ответ, поражали своей изобретательностью, а порой и цинизмом. Так, в графе "пол" требовалось указать не только наличие или отсутствие признаков половой принадлежности. Необходимо было подтвердить, указав, что мужчина действительно является мужчиной, а женщина женщиной. А если не является, то с какой целью производится запрос - научного исследования, пересадки органов либо прочее - что именно, следовало указать. Анкета была чудовищной, она словно определяла уровень интеллекта и соответствующие способности. Сильвестр взмок и подумал, что ему не удастся осилить предлагаемые вопросы. Порядок заполнения анкеты вызывал не меньшее беспокойство. Если по той или иной причине оказалась пропущенной хотя бы одна графа, бездушная машина возвращалась к исходному положению, и пытка возобновлялась заново.
   Когда два часа спустя Сильвестр выполз на свежий воздух, ему показалось, что он закончил монографию исследователя. Последняя графа анкеты грозно предупредила, что в случае допущенной неточности явно намеренного характера обратившийся несет полную ответственность в соответствии с законами... всего их было триста шестьдесят пять. Каждый на один день в году.
   Сильвестру стоило больших усилий воспроизвести в памяти не только далекие события, но и даты - их было множество. В некоторой степени отдельные страницы анкет напоминали математические расчеты или доказательство сложного уравнения. Сильвестр замыкался в себе, подключал подсознание и полностью доверялся запущенной при этом программе. Оказывается, он не забыл. Все, чему его обучали в приюте, мерзкие и противные провода и шланги приняли вполне реальные очертания, выдали информацию, что в него когда-то закачали.
   Чтобы хоть как-то взбодриться, Сильвестр отправился в одно из увеселительных заведений - что-то вроде клуба. Гнусное место, но предлагающее неплохой выбор симуляторов - Парадайс Гарден. Для начала вместе со стариной Чарльзом он посетил пуританскую Америку - именно таким виделась создателям игровых автоматов заокеанская страна. Послушав явно расстроенный рояль еще неизвестного темнокожего и слепого парня, Сильвестр загнал в себя дорожку кокаина и прокатился на дилижансе, где его едва не подстрелили. Заряд из дробовика прошел над головой, отчего Сильвестр непроизвольно обмочился. Штаны менять не стал, выбрал другую эпоху - получилось неплохо. Вудсток встретил Сильвестра с распростертыми объятиями. Первый рок фестиваль подходил к своему завершению. Кучи мусора, волосатые хиппи, закатанные в темную кожу "посланники Ада" и рев музыки. Американская молодежь, вкусившая прелести свободной любви, не особенно заботясь о нравственности, устраивала оргии. Зрители пребывали в некоторой растерянности и не знали, куда следует смотреть - на сцену, где выступали кумиры - не менее распоясавшиеся полуголые музыканты, или на занятых сексом поклонников. Девки курили марихуану, в то время как их товарищи искали подходящую позицию, после чего двигались в такт музыке, вызывая у остальной публики безумную радость. Через десять минут Сильвестр окончательно оглох. Несколько раз его толкнули в грязь. Новое увлечение зрителей- кататься на брюхе или на заднице в перерыве между выступлениями музыкантов. Народ явно сходил с ума. Следующая игра - псевдобар с псевдопроститутками. В качестве приветствия плохой парень со славянской внешностью пнул Сильвестра в промежность. "У вас осталось две жизни" - предупредил автомат и запел надрывным голосом: " Родина моя, ты сошла с ума". Грянул выстрел, и все забегали. На носилках вынесли парня в одних трусах - зал зашелся в овации.
   - Продолжить? - спросила машина и выпустила на Сильвестра удушливый запах женских половых гормонов.
   - Могу разменять, - раздался голос, - у вас, кажется, закончились жетоны? Буква "р" прокатилась в голове Сильвестра многократным эхом.
   Он вытер ладошки. Время игры неожиданно быстро заканчивалось. Вероятно, аппарат был запрограммирован с подвохом.
   - Интересуетесь шансоном? - вновь раздался голос. Сильвестр повернулся. Тип в форме преподавателя кадетских училищ излучал симпатию.
   - В меня стреляли, - сообщил Сильвестр, - когда мы отправились в студию с Чарльзом, подонки выпустили в нас заряд дроби. Как думаешь, заряд настоящий? Если даже не настоящий, я обмочился.
   - Вы впечатлительный человек, - сказал преподаватель, - обычно подобные штучки не действуют даже на подростков. Мне кажется, вы ищете нечто эксклюзивное? Я не прав? Джек. Меня зовут Джек. Распорядитель. Администрация решила ввести новую должность, так сказать, индивидуальный подход к посетителям. Новое - хорошо забытое старое. Бездушные автоматы помогают забыться, но кто-то должен и подсказать. Могу предложить действительно уникальный аттракцион. Демо-версия наглядно покажет суть игры. Вы не против?
   Сильвестр колебался.
   - Насекомые принадлежит к подтипу трахейнодышащих членистоногих, - принялся объяснять Джек, - тело резко разделяется на три части: голова, грудь и брюшко. На голове два членистых придатка, называемых сяжками, на груди образуются три пары ног. Брюшко состоит из девяти кольчатых сегментов и не имеет ни ног, ни других придатков. Голова насекомого образуется из слияния четырех сегментов зародыша. Насекомые дышат трахеями... когда-то самая многочисленная группа на Земле - известно около одного миллиона видов, истинное число, вероятно, два миллиона...
   - Ты о чем? - не понял Сильвестр.
   - Самка насекомого, - продолжил Джек, - кладет яйца таким образом, чтобы появившаяся на свет личинка встретила благоприятные условия для своего развития. Личинки паразитируют, не важно где - в коре дерева или в теле животного, а затем начинают вести самостоятельный образ жизни, пока не достигнут взрослой формы. Уникальный шанс пройти весь цикл от начала, так сказать, до взрослой особи. Неужели вам не интересно? Впечатление изумительное! Глянуть на мир глазами насекомого.
   - Пошел ты! - возмутился Сильвестр.
   - Драки здесь запрещены, - сообщил Джек, - драки в соседнем зале. Могу предложить уникальный аттракцион. Отметелят так, что и сам себя не узнаешь. Или может, желаете девицу легкого поведения? Типа заботливой мамы, чтобы потом поговорить по душам, обсудить...
   - Что обсудить?
   - А уж это вам решать. Поговорить, к примеру, о наболевшем... любой размер груди, шатенка, блондинка. Имеется прекрасный экземпляр - бывшая Восточная Европа. Иммигрантка во втором поколении. Филологическое образование, знает народные песни, ужасно способная девица. Может петь, не отрываясь от основного занятия. Молодой человек! Куда же вы?
   Вечер был хорош. Возникло желание дать кому-нибудь в морду и получить обратно. Пусть даже до кровавых соплей. При выходе из клуба звякнул прибор - заморгал воспаленным красным глазом.
   - Карантин, - предупредил он, - не соответствие психического состояния и общественной нормы поведения. Десять минут изоляции.
   Вкололи кубик какого-то зелья, прежде чем Сильвестр успел сообразить.
   - От вас пахнет, - сообщил аппарат, - сахар в норме, количество эритроцитов и лейкоцитов не превышает допустимого значения, стимулирующие и психотропные вещества отсутствуют, вы мужчина, способный к воспроизводству, сильный здоровый запах...
   Дома Сильвестр принял душ. Выбросил штаны в мусоропровод, о чем вскоре пожалел. Явились двое - управдом Анжелика Радиковна и мужчина с прибором. Вероятно, для дезинфекции помещений.
   - Что это? - спросила женщина.
   - Во всей видимости, штаны, - ответил Сильвестр.
   - Мы тоже так думаем, - согласилась Анджелика Радиковна. - Штаны ваши?
   - Нет, не мои, - солгал Сильвестр.
   - Врать аморально. Это ваши штаны. Почему вы их выбросили? Вы не знаете, что тем самым нарушили кодекс проживания и подлежите штрафу в размере трех минимальных окладов. Козодой Гаврилович, приступайте к оформлению постановления.
   - Бланк уже заполнен, - сообщил мужчина, - следует лишь соблюсти некоторые формальности. Чем вы руководствовались, когда отказались утилизировать часть своего гардероба законным способом? Ваши мотивы?
   - Они дурно пахли, - сообщил Сильвестр.
   - В списке возможных вариантов данного ответа не существует. Повторяю вопрос. Чем вы руководствовались, когда отказались утилизировать часть своего гардероба законным способом?
   - Они воняли, - ответил Сильвестр.
   - Допустим. Напрашивается другой вопрос - почему, как вы сказали, они воняли?
   - Неконтролируемое мочеиспускание.
   - Вы больны?
   - Я был в клубе, играл на симуляторе, в меня стреляли.
   - Кто стрелял? - спросила Анжелика Радиковна. - Козодой Гаврилович, мне кажется, нужно сообщить в соответствующие органы. Мы не позволим стрелять в наших жильцов.
   - Как быть с постановлением? - уточнил мужчина, - бланк уже заполнен. Среди возможных ответов неконтролируемого мочеиспускания нет.
   - Что есть? - поинтересовалась Анжелика Радиковна. - Вы читали последнее дополнение к инструкции " К вопросу о работе среди населения и повышения качества предлагаемых услуг"?
   - У меня свои инструкции, - ответил Козодой Гаврилович. - Гражданин нарушил правила поведения в общественных местах, за что и должен ответить.
   - Позвольте не согласиться, - подал голос Сильвестр. - Правила поведения в общественных местах я не нарушил. Чьи штаны? Мои. Принадлежит мне на правах личной собственности. Штаны пришли в негодность вследствие сильного эмоционального и душевного переживания, вызванного в результате действия непреодолимой силы. Я не имею морального права загрязнять окружающую среду и подвергать жизнь других опасности.
   - Гражданин по-своему прав, - согласилась Анжелика Радиковна. - Чистосердечно и откровенно рассказал о ситуации, в которой оказался. Злого умысла я здесь не вижу. Скорей, досадное недоразумение. Гражданин думал о нас с вами. Считаю, можно обойтись общественным порицанием.
   - Бланк уже заполнен, - подсказал Козодой Гаврилович. - У нас строгая отчетность. Как быть с этим?
   Позвонил Док.
   - Ты где шляешься?
   - У меня неприятности, - сообщил Сильвестр - управдом и еще какой-то Козодой Гаврилович грозятся призвать к ответу. Бланк уже заполнен.
   - Порви этот дурацкий бланк и бегом ко мне, есть новости.
   - Как я его порву?
   - Руками. Или заляпай. Посади пятно и скажи, что бланк пришел в негодность. Колобус, у тебя два полушария, используй хотя бы одно.
  
   - Настоящие садисты, - пожаловался Сильвестр спустя час, входя к профессору, - привязались по пустяку, штаны мои не понравились. Нарушение норм общественной морали.
   - Маркиз Де Сад - легендарная личность, - сообщил Док, - скромный француз, фанатик порока и большой изобретатель пыток. Для начала в качестве эксперимента замучил парижскую проститутку, автор романов и пьес. Включая небезызвестное творение "Сто дней Содома", где описал более шестисот возможных вариантов сексуального насилия. Заключен в психушку. Это так, для эрудиции и расширения кругозора. Могу поздравить, твой запрос приняли к исполнению. Он сейчас еще гуляет и конкретного исполнителя не нашел.
   - Это и есть твои новости?
   - Не спеши, Колобус. Я наткнулся на один удивительный источник - внешне ничего примечательного. Вроде службы находок или потерянных вещей. За небольшое вознаграждение позволяет обрести утраченное. Довольно востребованная услуга для забывчивых людей. Число обращений не превышает числа утраченных вещей. Однако заинтересовала меня и вовсе не данная услуга. Здесь имеется небольшая ссылка, на которую, похоже, мало кто обращает внимание. Хранители мыслей - как тебе?
   - Не понял, - признался Сильвестр, усаживаясь ближе к монитору.
   - Дело в том, что они предлагают сохранить мысли. Только на первый взгляд предлагаемая услуга выглядит наивной и смешной. Многие полагают, что в состоянии самостоятельно удержать в голове нужные мысли. Однако кто знает, является ли мысль востребованной в данный конкретный момент или ее время еще не подошло? Надеюсь, тебе приходилось слышать одну занимательную теорию, согласно которой все значимые открытия человечества являются по сути своей сигналом из космоса. В определенный момент волны передатчика и принимаемого устройства совпадают. Иногда, и данный феномен был доказан неоднократно, у совершенно разных людей, находящихся в разных точках планеты, возникали удивительно схожие мысли. Речь не идет о банальных вещах, разговор о серьезных открытиях, задающий вектор развития человечества. Я провел эксперимент. Зарегистрировал мысль, которая не является окончательно оформленной. Скорей, некий образ или модель идеи. Не прошло и часа, как последовал дополнительный запрос. Регистратор указал на присутствие аналога - схожей модели.
   - И что с того? - не понял Сильвестр. - Миллионы людей могут думать на одну и ту же тему.
   - Может быть, ты прав. Существует несколько способов передачи мысли, один из которых письменный язык. С устным гораздо сложней. Однако имеются и другие способы, довольно редкие и мало востребованные.
   - Док, у меня с мозгами часто совсем плохо, - пожаловался Сильвестр. - Все, о чем ты говоришь, интересно, но я ни черта не понимаю, к чему ты клонишь.
   - Я зарегистрировал ритмы твоего сердца - графическое воплощение одного из центральных органов. Пришедший ответ наводит на мысль, что у тебя есть двойник, аналог твоего сердца.
   - Брат-близнец?
   - Не знаю, не могу судить или делать заключение. Колобус, у тебя имеется аналог неизвестного происхождения.
   - Док, ты веришь в ерунду, на которую случайно набрел в сети?
   - Это не ерунда. Регистрации твоего аналога несколько тысяч лет.
   - Док, я ничего не понимаю! Объясни доходчиво!
   - Не волнуйся и возьми себя в руки. Всего лишь предположение. Если у тебя нет, и не было брата-близнеца, значит, несколько тысяч лет назад кто-то зарегистрировал ритмы твоего сердца. Вот и все.
   - Все? - закричал Сильвестр, - как я мог зарегистрировать самого себя? И что означает - зарегистрировать? Сердце не может работать, словно машина. Оно не может повторять каждый свой удар. Кто мои родители? Ты смотрел?
   - Всему свое время, не волнуйся, обязательно посмотрю. Они обязаны дать ответ на твой запрос. Пусть это будет отписка, однако прежде они поднимут все материалы, имеющие к тебе хоть какое-то отношение.
   - Док, а вдруг окажется, что тот другой - настоящий, я же всего лишь аналог?
   - Аналог подобный вопрос не стал бы задавать вообще, тем более пить водку и водить дружбу с рецидивистом. Сдается мне, это проделки Семена. Слишком изворотливый ум, он когда-нибудь его погубит. Ты его видел?
   - Никогда. Посылал результаты своих исследований, он их правил, давал советы, подсказывал.
   - Призрак или фантом? Переписка сохранилась? Любая тень имеет свои неповторимые качества, присущие только ей, конкретной тени.
   - Переписка? Должна была остаться.
   - Извини, Колобус, но я вынужден вторгнуться в твою частную жизнь. Меня не интересуют интимные подробности, анализы твои я и без того знаю. Меня интересует фантом Берштейна, как он излагает свои мысли. Это, конечно, не сетчатка глаза и не ДНК, однако позволит сделать некоторые заключения. А чтобы быть объективным, на завершающем этапе мы доверим работу экспертам.
   Еще час профессор просидел перед монитором. Сначала отбирал из почтового ящика Сильвестра документацию, имеющую отношение к переписке с Берштейном. Затем поднял материалы уже своей переписки. Долго и внимательно вчитывался едва ли не в каждое слово, морщил лоб и кусал губы. В довершении ко всему запустил программу идентификации, позволив бездушной машине сделать свои выводы. Результат превзошел ожидания. Оказалось, что некоторая часть посланных Сильвестру документов написана разными людьми, среди них была и женщина. С профессором связь поддерживал один человек, чей возраст приближался к шестидесяти.
   - Берштейна как такового не существует, - выдал он, наконец. - С тобой возились, как минимум трое, одна из которых женщина. Может случиться, что был и четвертый, кто визировал документы - своего рода начальник над этими троими. Несколько иначе дело обстоит в моем случае. Здесь трудился один человек. Какая связь между коллективным Берштейном и Берштейном одиночкой? На сей счет машина утверждает, это совершенно разные люди. Что мы имеем в итоге? Семен Берштейн - целое подразделение, и вряд ли мы найдем его родителей, как впрочем, и место, где он родился. Не удивлюсь, если Маргарита и есть та самая дама, что направляла тебе послания от лица Семена.
   - Док, а может, мне все же слетать еще разок?
   - Это опасно.
   - А прежде было не опасно? Согласно закона, который никто не отменял, на имущество покойного кроме жены, претендуют еще и дети. Почему у Семена не может быть детей?
   - Семена не существует, он собирательный образ, о чем ты говоришь? - удивился профессор.
   - Я говорю о том, что любой мужчина может после себя оставить потомство. И я желаю представить безутешной вдове незаконнорожденное дитя. Ну разве это не подарок небес?
   - Смысл?
   - На защите детства и материнства выступает государство. Родился ребенок, отец которого погиб на охоте. У папы, похоже, остались на счету в банке не малые средства. Док, нам срочно нужен ребенок, лучше мальчик. Можно даже какого-нибудь ущербного пацана, пораженного редким недугом.
   - Колобус, - ухмыльнулся Док, - при всем авантюрном складе ума я не могу родить тебе ребенка. Хотя затея мне нравится.
   - Я не прошу тебя родить мне мальчика, - возразил Сильвестр, - я прошу его достать. Взять в аренду или временно одолжить - тебе решать.
   - Ты меня толкаешь на очередное преступление.
   - Я толкаю? А мне казалось, это ты меня толкаешь, - возразил Сильвестр.
   - Ты хоть умеешь обращаться с детьми?
   - Видел в кино. Мальчик- супермен. Он летал по воздуху и подтирал попки. Этакий Карлсон с реактивным двигателем.
   Профессор удивленно вскинул брови. Оказывается, о детском персонаже по имени Карлсон на этой планете знает кто-то еще - удивительно!
  
  
   Мистер Тишинский к разговору перешел без всяких вводных слов и предложений. Необходимо ехать обратно и восстановить все, как было прежде, - сообщил он. Собеседник, как две капли воды похожий на Джоула - ученого, посвятившего всю свою сознательную жизнь изучению мунтжаков, - посмотрел на Тишинского с явным недоумением.
   - А что, собственно говоря, стряслось?
   - Ничего особенного, этот придурок собирается вновь посетить мадам Берштейн.
   - Причем тут я? Его интересует вдова, вот пускай к вдове и обращается.
   - Мы не можем рисковать. Проект не закрыт. Всего пару дней. Посидите, отдохните, поиграйте в карты, возьмите виски.
   - Там ужасно холодно, а как быть с мунтжаками?
   - Ищем. Одного обещали достать. Привяжите к изгороди, он вполне ручной, а если убежит, и черт с ним - не велика потеря. Но до приезда Сильвестра придется вам за ним поухаживать.
   - Я не умею.
   - Научитесь. Возможно, подъедут Питер с Робином.
   - А с кем я буду играть в карты?
   - Не цепляйтесь к словам! У меня нет людей. Играйте с Маргаритой. Почему вдова не может себе позволить завести роман с ученым? Что в этом плохого?
   - Не в моем вкусе, - пожаловался Джоул.
   - Вас никто не принуждает вступать в интимные отношения с сотрудниками. Это всего лишь легенда. Товарищ покойного решил поддержать безутешную вдову. Вы забыли, что много лет находитесь в изоляции? Научные исследования сами по себе хороши, но нельзя же всю жизнь ходить в евнухах? Я вас не понимаю, какие могут быть возражения? Вот возьмите, покажете Сильвестру. Ваша научная статья - "Pinicola enucleator - взгляд в прошлое".
   - Он кто - этот pinicola? - спросил Джоул.
   - А я откуда знаю? Вот почитаете и узнаете.
   - Что ему еще кроме вдовы надо? - уточнил Джоул и взял в руки свою научную статью.
   - За ним кто-то определенно стоит. Ваша задача - выяснить. Представьте, у вас что-либо украли. Это что-то стоит денег, и не малых. Ваши действия? Нужны консультанты.
   - Он не дурак выпить, - подсказал Джоул.
   - Я помню, возьмите две бутылки шотландского виски. И не вздумайте нарезаться! Он пускай пьет.
   - Мистер Тишинский, я не понимаю, к чему отвлекать силы и средства на заведомо ложный объект? Сильвестр наглый и самоуверенный тип.
   - Не вам и не мне решать. Обсуждению не подлежит, командировочные уже выписали. Три дня строжайшей диеты и больше дури в глазах! Помните - вы ученый, смысл жизни которого исследования коз.
   - Мунтжаки - парнокопытные животные семейства оленей, - поправил Джоул.
   - Козы, олени - какая разница! Главное, вы ученый, с тараканами в голове. Все. Ступайте.
   Не менее трудный разговор состоялся и с "вдовой" Берштейна.
   - Кошмар! Полный Кошмар! - признался Тишинский. - Мадам Берштейн, вы похожи на кого угодно, но только не на вдову. Где скорбь? Утрата любимого человека! Вы потеряли самого близкого!
   - Вы забыли, это не мой профиль, - сообщила вдова. - Я вообще-то специализируюсь в ином амплуа.
   - Знаю, знаю, спецназ. Размазать по стенке или вышибить мозги. А что делать, голубушка, прикажете? Где мне взять вдову? Прошу вас, соберитесь, всего пару дней. К слову сказать, Джоул по легенде ваш новый друг.
   - Этот малохольный?
   - Ну зачем сразу и малохольный? Джоул талантливый сотрудник с большим опытом. Полагаете, что ученым может быть каждый? А вы попробуйте выучить на латыни хотя бы один термин. Pinicola enucleator! Как вам? Язык сломаешь, но звучит красиво. Задача ваша простая - изображать горе. Если получится, разрешаю соблазнить противника, но в разумных пределах.
   - Как же горе?
   - А что горе? - вопросом ответил Тишинский. - Вы свободная эмансипированная женщина. Какими могут быть нравственные ограничения? Современная женщина добилась независимости, равенства и признания своих прав. Брак не распался, умер ваш супруг. Вы, конечно, его любили, однако не стоит быть ханжой. Думаю, если бы умерли вы, Семен не долго страдал. Половые отношения являются врожденными, а стало быть, естественными. Увлечься может каждый. А когда увлечься необходимо в интересах дела, стимул, как мне кажется, приобретает иной характер. Сударыня, я не призываю вас к аморальным поступкам. Я призываю внимательно следить за ситуацией.
   - Господин Тишинский, - перебила вдова, - если позволите, уже через пять минут я вытрясу из него любые показания.
   - Ни в коем случае! Только не это! Вы хрупкая и беззащитная женщина, волей судьбы оказавшаяся в трудном положении. Дайте слово, что с его головы не упадет ни один волос!
   - Не могу. А если он действительно упадет?
   - Кто? Сильвестр?
   - Волос!
   - Ах, волос! Пускай падает. Два дня, максимум три. Неужели вам никогда не хотелось быть хрупкой и беззащитной? Пожалуйста! Я вам даю два дня. Плачьте, убивайтесь, закатывайте истерики. И вот еще - положите макияжа. Не жалейте, пусть течет краска, договорились?
  
  
  
   6
  
  
   "Pinicola enucleator - птичка, которая проживает в северных странах. Чем-то напоминает клеста. Тело толстое, клюв выпуклый и загнут на конце. Обладает мягким и чистым голосом".
   Джоул бросил брошюру на стол и поднялся. Глупость! Какое отношение имеет птица к парнокопытным? Они что - окончательно свихнулись? Прочтите вашу научную статью. А если бы он не прочитал? Вышел бы скандал! Работа управления уже давно вызывала у Джоула сомнения. Хотя какой он к черту Джоул? Самуэль Браун. Сотрудник оперативного управления, отвечающий за Иерусемское кольцо. Господин Тишинский - выскочка, временное явление, отчего довольно смутно представляет решение поставленных перед управлением задач. В любом, разработанном Тишинским плане, полно огрехов, которые не выдерживают критики. Первая мысль, что приходит в голову Тишинскому, ложится на бумагу. Какими могут быть мунтжаки, если бедных животных уже давно истребили? Господин Тишинский считает, что данный факт известен только узкому кругу специалистов. Почему жена Семена Берштейна должна проживать у черта на куличках? Она романтичная личность. А кого подобрали на роль Маргариты? Ужас! Чудовище. Неужели в управлении нельзя подыскать достойную женщину? Пока он окончательно не деградировал, необходимо просить о переводе. Иначе лет через пять Самуэль будет таким же законченным придурком как Тишинский.
   Маргарита наконец вышла из комнаты. Боже! Она что, с ума сошла? Или решила наложить грим за целый год?
   - Плохо? - спросила женщина, тревожно вглядываясь в лицо Джоула.
   - Ужасно.
   - Пожелание господина Тишинского.
   Джоул тяжело вздохнул.
   - Он уже в полете. Через час, думаю, прибудет. У вас имеются какие-нибудь соображения? А где ваши коллеги?
   - По легенде Питер и Робин находятся на научном симпозиуме. Я же не могу бросить исследования, а потом между нами вроде как любовь? Или я ошибаюсь?
   - Не стройте из себя дурака. Какая еще любовь! Кажется, меня вызывает Тишинский.
   Джоул откинулся в кресле и вновь тяжело вздохнул. Он не удивится, если последует очередная вводная, и на бегу придется заучивать новые роли.
   - С ним ребенок, - минуту спустя сообщила Маргарита.
   - Реб-е-е-нок? - повторил Джоул. - Что-то новенькое! Вы уточнили, чей?
   - Как чей? Ребенок Сильвестра.
   - А вдруг это ваш ребенок? Вы не исключаете подобную возможность? Вдруг вы родили от Берштейна?
   - Не говорите глупостей! Берштейна не существует.
   - Почему? Семен Берштейн погиб на охоте. А прежде он должен был чем-то заниматься. Или Семен с утра до вечера занимался научной работой? Хорошо, допустим, он занимался научной работой, а чем он занимался по ночам? Сударыня, откуда вам знать предпочтения покойного супруга, если согласно легенде вы не виделись продолжительное время? Какого черта Сильвестру вздумалось тащить ребенка на край света? Определенно он что-то затеял. Ребенок...кажется, подлетают.
  
   На этот раз Сильвестр не стал приземляться на ферму, да и пилотное задание он заполнил добросовестно, указав конечным пунктом дом Маргариты Берштейн. К огромной радости снега не было, светило солнце. Термометр застыл на отметке двадцать градусов. Из кабины вертолета вылезло существо в унтах и теплом комбинезоне. На голове шапка, на руках перчатки.
   - Что за хрень? - выругался Сильвестр, чувствуя, как он вспотел. - Хоть бы раз, изверги, угадали прогноз погоды! Степушка, как ты там, мой мальчик? Жарко? Не волнуйся, уже иду. Только скину амуницию.
   Степушка - прикованный к коляске маленький уродец - пустил длинную соплю и весело загигикал, вероятно, выражал восторг от полета.
   - Понравилось? Вот и хорошо! Не устал? Сейчас мы к тете Рите пойдем. Она нас чаем со льдом угостит и ватрушками с абрикосовым вареньем. Ты любишь варенье?
   Спустя еще десять минут оба предстали перед хозяйкой дома.
   - О! И вы здесь! - обрадовался Сильвестр, - как ваши научные победы, Джоул? Бьюсь об заклад, вы разродились какой-нибудь научной статьей, что потрясет мир. Знакомьтесь - Степан Берштейн.
   Карлик в инвалидной коляске издал в качестве приветствия нечленораздельный звук и принялся раскачивать головой.
   - Вы не представляете, каких трудов мне стоило найти Степушку. Почему-то Семен решил, что мальчик должен сидеть в заточении. А как же быть с последним постановлением? Ни один смертный не может миновать опыта воспитания ребенка. Своего или чужого, не в этом суть. Главное - опыт, материальный мир, либо мир завершителей, либо мир Иерусема. Отец также нужен ребенку, как и мать. Сдать младенца в приют при живом отце немилосердно. Оставить на попечение чужим людям, а как же хранитель судьбы? Только равнодушный и черствый не понимает, что, отказавшись от ребенка, он отказывается от своей дальнейшей судьбы. Индивидуальный потенциал неразвитой души - кто его оценит? На наше счастье за мальчиком не успели закрепить постоянного опекуна. А видели бы его глаза! Любого посетителя он принимает за своего отца. Рита, неужели Семен и словом не обмолвился, что у него есть сын?
   Маргарита явно не знала, что сказать. Неуютно чувствовал себя и Джоул.
   - Господа, я выполнил свой долг, - произнес Сильвестр и смахнул со лба пот. - Пару минут передохну и в обратный путь. Степушку оставляю на вас... славный мальчуган, думаю, вы подружитесь. Ах, да. Бумаги. Оригиналы мне выдать отказались, только копии. Кормить пять раз в день и четыре ночью, в остальном - никаких хлопот. Прочитаете в инструкции, довольно толково написано, и слог хороший. У вас есть холодный чай?
   - Сильвестр, что происходит? - наконец произнесла Маргарита, - что это за ребенок?
   - Степан - наследник Семена. В некоторой степени незаконный, однако документы направлены, как в орган опеки, так и в суд. Кто является матерью Степана, ума не приложу. Боюсь, бедняжка погибла, в противном случае сердце матери не позволило бы сдать ребенка в приют.
   - Вы не можете так поступить! - заявила Маргарита.
   - Как поступить? - переспросил Сильвестр. - Вы отказываетесь от Степана? Джоул, может, ты мне объяснишь? Я нахожу чужого ребенка, доказываю, что у него есть близкий человек - законная жена Семена. Грех? А как же без греха! Как ты познаешь истину, не искупив греха? В чем вина маленького существа, что он явился в этот мир? Никто не спрашивал его согласия. Биологические недостатки - вот что вас напугало? Изъяны можно устранить, сказка о гадком утенке осталась в прошлом. Вам ли не знать безграничные возможности медицины? На то мы и существуем в первом обительском контуре, чтобы устранить и исправить любую дисгармонию. Вам жалко средств, что оставил Семен? Или их недостаточно?
   - Им жалко денег, - произнес Степушка и прекратил раскачивать головой. - Ты обещал холодный чай и ватрушки.
   - Степан вполне адекватный ребенок. Один из лучших в плане успеваемости. Что вы сейчас проходите?
   - Природу высшего существа.
   - Вот видите! - обрадовался Сильвестр, - дети проходят природу высшего существа. И как там?
   - Какое бы место во вселенной каждый из нас не занимал, - начал Степан, - мы способствуем общему потенциалу. Эволюция частей и индивидуумов всего лишь отражение эволюции Высшего, что в свою очередь представляется синтезом всеобщей эволюции. Уникальный опыт каждого заключается в поиске истины, красоты и добродетеля...
   - Достаточно, тем более что вряд ли кто-нибудь из нас что-нибудь понял, - заметил Сильвестр. - Или я ошибаюсь? Джоул, можете поспорить. Ребенок обожает споры.
   Вошел Питер. Борода у него не изменилась, чего нельзя было сказать о глазах - холодные и даже злые.
   - Симпозиум закончился? - спросил Сильвестр и погладил мальчика по головке.
   - Ребенку полезен свежий воздух, - мрачно произнес Питер. - Джоул, вывезите его на крыльцо. Присутствовать при разговоре взрослых ему также не к чему.
   Спустя пять минут беседа, впрочем, возобновилась.
   - Сколько вы хотите? - продолжил Питер. - Миллиард, два миллиарда?
   - Вы о чем?
   - За похищение ребенка из приюта, Сильвестр, вам грозит серьезное наказание.
   - У меня есть разрешение.
   - У Берштейна никогда не было детей, вы об этом прекрасно знаете. Берштейна тоже никогда не существовало. Вы мошенник и авантюрист. Вас следует призвать к ответственности.
   - Допустим, я мошенник, позвольте спросить - а вы кто?
   - Мы трое представляем интересы государства, - сказал Питер.
   - Вы не исследуете мунтжаков?
   - Прекратите балаган. Мы вас можем утилизировать, но предлагаем более чем выгодное предложение. По своему желанию выбираете любое поселение, но только в пределах первого кольца. Мы готовим необходимые документы и оплачиваем все затраты. Вы подписываете согласие о неразглашении тайны, и мы стираем из вашей памяти необходимую информацию. Денег не будет, как и выбора. Вы и так слишком много себе позволили.
   - Степан?
   - Возвращается обратно в приют.
   - Планета существует?
   - Без комментариев, - ответил Питер, - хотя, чтобы доставить вам временное удовольствие, скажу - планета существует.
   - Вы не можете забрать у меня планету, - возразил Сильвестр. - Неужели вы столь наивны полагать, что открытие останется в тайне? Пройдет время, и кто-нибудь другой сделает открытие. Это же очевидно! Мое молчание - лишь задержка во времени.
   - Нас не интересует, что произойдет завтра, - ответил Питер. - Завтрашним днем занимается другое подразделение.
   - Это грех! Скрывать от всех открытие.
   - Грех - отношение существа к реальности и не более. Открытие планеты состоялось бы и без вашего участия. Вселенский закон не может быть роковым для разума, потеря личности не является трагедией в планерном масштабе. Кто вас надоумил послать запрос о ваших родителях?
   - Обыкновенный интерес. Я не имею права знать, кто они?
   - Ваше право - обратиться с запросом. Наша обязанность дать ответ, который мы сочтем необходимым. Вы исповедуете антисоциальный образ жизни. Вы деградирующая личность, которая подлежит коррекции. Почему не обратились в соответствующие органы?
   - Это допрос?
   - Профилактическая беседа. Я вынужден составить рапорт и подвергнуть вас недельному курсу коррекции.
   - Вы имеете полномочия или это ваша личная инициатива?
   - Можете воспользоваться услугами общественного адвоката, - ухмыльнулся Питер, - как правило, он совмещает обе должности - адвоката и надзирателя за исполнением приговора. Маргарита, принесите мальчику холодного чая, чтобы впоследствии господин Сильвестр не упрекнул нас в нарушении прав ребенка.
  
  
   Глупая затея Сильвестра с треском провалилась. Он рассчитывал на встречу с такими же авантюристами, но столкнулся с представителями спецслужб, что в планы явно не входило. Сильвестр проявил все свое мастерство, чтобы остаться в глазах Питера и компании обыкновенным мошенником. В какой-то момент он принялся торговаться, однако вел себя осторожно и боялся переиграть. Курс недельной коррекции его не волновал. На то был Док, который мог справить не только любой необходимый документ, но и сделать так, что Сильвестру, якобы, и в самом деле промыли мозги.
   - Из всей гнусной истории меня радует лишь одно, - заявил Сильвестр, докладывая профессору о результатах поездки. - Прокатил на вертолете бедного парня. Похоже, ему понравилось. Славный мальчуган. Я его нашел на одном из перевалочных пунктов - романтик, который собирался присоединиться к странствующим паломникам. Док, почему общественность против усыновления? С одной стороны, они призывают приобрести родительский опыт, с другой, выступают против усыновления.
   - Каждый должен заниматься своим делом, - ответил Док. - Родительское право на воспитание ты получаешь при рождении ребенка. А если ребенок не имеет к тебе никакого отношения? Где гарантия, что ты его действительно любишь? Предлагаемые тесты грешат несовершенством и часто вводят в заблуждение. Как он сыграл роль калеки?
   - Безупречно. Одно время я и сам был готов поверить, что в инвалидной коляске находится ущербное существо, пораженное недугом. А какую он закатил речь о природе высшего существа! Все шло, как по нотам. Джоул и Рита уже были готовы принять мои условия, как явился Питер. Хотя никакой он не Питер. Настоящая лишь борода. Жуткий тип. Он мне не понравился еще при первой встрече. Док, о каких поселениях он говорил?
   - Для общественности они, якобы, не существуют. Да и как ты заглянешь на обратную сторону Луны? Хитрецы отменные. Никаких улик, доказательств и свидетельств. Никто не знает, чем они занимаются. Ты в самом деле собрался лететь?
   - Док, я еще не сошел с ума. Разбивать газоны или украшать лунный ландшафт искусственными цветами - все, о чем я мечтал. Может, я чего-нибудь не понял? О какой утилизации он говорил?
   - Человек живет во времени и пространстве, - принялся объяснять профессор, - мы не способны ускорить или замедлить жизненный процесс. Мы следуем естественному развитию мира. Геологическая эволюция протекает еще более медленно. Для разумного существа время отмеряется продолжительностью жизни. Поэтому развитие личности определяется прожитыми годами. Утилизировать можно человеческое тело, разум человека утилизации не подлежит. Некоторые решили иначе, полагая, что физическое тело является пристанищем разума.
   - А как обстоит в реальности? - спросил Сильвестр.
   - Реальность всегда будет носить субъективный характер. Совокупность субъективной реальности еще не объективность мира. Прожитые годы не обязательно гарантируют эволюцию разума, увы, но и деградация имеет место. Разум - это дух.
   - Док, у меня в голове какая-то каша. Все, о чем ты говоришь, - форма без содержания. Они грозились меня убить.
   - Принуждение еще не гибель, а вынужденное подчинение обстоятельствам. Разум формируется независимо от желаний. Прогресс человечества не означает достижения истины. Тебе нужен миллиард? Он у меня есть. Что дальше? Мы знаем, кто такой Берштейн, мы знаем, кто украл планету. Что дальше? Они предложили тебе сделку - добровольная ссылка или изгнание в никуда. Что дальше? Ты кто - Сильвестр или Колобус? Тебе решать.
   Сильвестр был опустошен и подавлен. Действительно, а что дальше? Похоже, старик потерял к нему всякий интерес. Предстояло сделать выбор - более чем непростое занятие.
  
  
  
   7
  
  
  
  
  
   Существуют люди, чей внешний облик подсказывает внутреннее содержание довольно точно. Человек был серым, мрачным, полностью лишенным каких-либо эмоций. Если двигались губы, невозможно было сказать - смеется он или рассержен. Глаза лишь смотрели, а брови подсказывали, что здесь должны быть брови.
   - Вы меня огорчили, - сказал он. - По существу вы не справились с заданием. Лишь потеря время. Жаль. Вы полагаете, три странички стоят предложенных вам денег?
   - Промежуточный результат, как вы желали, - ответил профессор.
   Впервые он сидел не за монитором, а спиной к нему. Сидел, опустив руки на колени - не менее серый и невыразительный.
   Человек вновь принялся читать предложенные ему страницы.
   - Секретный проект предполагает определенное финансирование, - заметил он, - вы уточнили, о какой сумме идет речь? Не уточнили.
   - Сумму можно довольно просто подсчитать. Проект только что родился. Первоначальный взнос необходим, чтобы проверить достоверность результатов. О каких-либо долгосрочных прогнозах или стратегии разговора не может быть. Проверка данных - деньги небольшие, какие-то жалкие миллионы.
   - Допустим.
   - Они не знают, что делать с открытием, - подсказал профессор.
   - Вариантов немного.
   - Вариантов вообще нет. Прошлый проект с треском провалился. Ошибки никто не желает повторять.
   - Продажа?
   - Либо консервация. Второе предпочтительней.
   - В условиях строжайшей секретности и дезинформации. Здесь они большие мастера.
   - Они уже наломали дров, - подсказал профессор. - Информация с торгов пошла гулять по свету. Они были вынуждены купить планету сами у себя. Вбросили анонима и еще больше запутались. Опубликовали какой-то глупый некролог и принялись ждать.
   - Проверяли?
   - Довольно грубо и непрофессионально через подставное лицо.
   - Что за лицо?
   - Обыкновенный мошенник.
   - Один из ваших визави? Не боитесь, что и вам когда-нибудь предъявят счет? Что думаете делать дальше?
   - Пить водку, - ответил профессор. - Думать и делать - разные не только понятия. Вы требуете от меня качества и в то же время подгоняете.
   - Мы не хотим плестись в хвосте событий.
   - У вас целый департамент сотрудников, сотни компьютеров, я же работаю один. И голова у меня одна, порой требуется отдых.
   - Это намек или вы действительно устали? - спросил человек. - Мы вас не торопим, и встречаемся мы не часто. А что не предупредили заранее, такая у нас служба. Последний ваш отчет об объединенном управлении наделал немало шума. Никто не поверил, что они могут являться в обитаемые миры для исполнения судебных обязанностей. И откуда вы взяли, что Главный Арбитр собирается лично нанести визит?
   - Всего лишь расчеты.
   - Почему вы не приложили свои расчеты? Испугались, что вас примут за сумасшедшего? Напрасно. А в какое положение вы поставили меня? Почему я должен за вас отдуваться? Поразительно, но вы утерли нос целому департаменту. С вашей подачи его собирают реформировать. Как вам? Довольны? И я доволен. Только меня интересует другой вопрос. Как разведка могла добыть схожие сведения? Вы не работаете на разведку? Первая мысль, что пришла мне в голову, - вы направили два одинаковых отчета. Какое замечательное решение. А главное, как просто! Нет необходимости ничего доказывать! Гениально, - подумал я. Однако источники оказались совершенно разными. Еще одна головоломка. Либо вы гений, либо еще чей-то источник. И вас используют в темную. Я не прав? Знаете, что мне предложили? Сфабриковать нарушение режима и продлить срок вашего домашнего ареста. В интересах дела, - сказали они. К чему откровенность с моей стороны? Значит, есть причина. И вдруг вы споткнулись на ровном месте. Не можете решить простую задачу, не требующую усилий. А он умница, - подумал я. И без меня сообразил, что и от ума бывают проблемы. Водить за нос управление -хорошая забава, но только небезопасная. Они полагают, вы устали. И вы говорите о том же. Я уже вас побаиваюсь. Что-то здесь мистическое, не поддающееся логике. Я перечитал ваш отчет множество раз. И на определенном этапе едва не поверил, что все, о чем вы пишете, правда. Скажите, вы дурите им мозги? Нам известна подобная методика, когда в поток дезинформации вставляют вполне достоверные факты. Но что написали вы? Какая-то средневековая дикость! Какие-то восходящие существа. Какие-то фантомы, похожие на серафимов. Вы верите в этот бред? Ах, простите, добытые разведкой данные свидетельствуют, что и противник ведет работу в данном направлении. Они что - тоже сошли с ума?
   - Лишнее доказательство правоты моей гипотизы, - подметил профессор.
   - За голову схватились и побежали докладывать. Карьеристы! Все у нас под контролем. Смотрите, противник ведет изыскания на том же направлении, но мы - первые! А вдруг противник водит их за нос? И вы - сообщник. Будь вы моложе, взял бы к себе. Как мне не хватало сумасбродных идей, где вы были, профессор, прежде? Деньги вам перевели, цифра получилась другая - все претензии к инфляции и фондовым рынкам, их как всегда трясет. Вы богатый человек. А если банк лопнет? Жаль, пропадет круглая сумма. Вам мой совет - напишите, чтобы вам открыли еще один счет. Название банка я вам подскажу.
   Человек поморщился.
   - А что вы думали - старость явление биологическое и не щадит никого. Вот и я состарился. Вы написали, что смертная жизнь представляется как звенья событий, и не важно, что именно узнает каждый в этой жизни. Важен опыт, - пишете вы, не результат, а способ выполнения задачи. Слова философа или богослова, но не исследователя. Я понимаю, порой невероятно сложно удержать в сознании последовательность. Логика иногда вступает в противоречие с разумом. Разуму скучно за ней наблюдать - этакая серьезная во всех отношениях дама, которая вечно считает, что она права. Логика. Они читают ваши отчеты как манускрипты из прошлого. Пытаются ухватиться за каждое ваше слово и ничего не видят. Как вам удается закладывать послание между строк? Помните ледяной куб?
   Профессор кивнул.
   - IceCube.
   - Вздорная идея, к воплощению которой в одно время даже приступили.
   - Всего лишь передатчик наборов символов.
   - Они возлагали большие надежды, утверждают, что были какие-то результаты.
   - Получили сигнал из далекой галактики? - подсказал профессор.
   - Сигнал определенно был, но проект закрыли. Мне кажется, был важен не сигнал, а что скрывалось за ним.
   - Вам предложили отставку?
   Человек поморщился.
   - Я вас всегда высоко ценил. Мне предложили отставку. А чем я буду заниматься? Глотать пыль архивов и вспоминать славное прошлое? Почему меня можно отправить в отставку, а вас нет? Почему они решили, что возраст является помехой? Отставка может состояться только в одном случае - физическая смерть. Мой разум едва ли закончил с периодом отрочества. Он полон энергии, иногда я чувствую, как в нем происходит эволюция - крохотная вселенная со своими созвездиями. А вдруг это действительно так? Электрон и галактика, их многое объединяет. Не хватает мужества поверить.
   - Вы правы, господин Рац, - сказал профессор, - мы все представляем собой крохотную локальную вселенную, управление которой - смертная жизнь, как звенья событий. Все локальные системы обладают примерно равным потенциалом, отличие лишь в мелочах.
   - Человек - вселенная, - ухмыльнулся господин Рац. - Слова поэта, но не исследователя. Это наша последняя встреча, другой, думаю, не будет. По инструкции нам запрещено встречаться после передачи источника. Исключения позволены, однако крайне редко, к примеру, визит в день рождения.
   - Хотите водки?
   - А что? Почему бы и в самом деле? У меня была вздорная мысль прихватить с собой что-нибудь... инструкции. Они у меня здесь, - господин Рац прикоснулся к своей голове. Порой забываюсь, включаю инструкции и действую. Давайте вашу водку. Ручаюсь, это презент дружеского подразделения. Они столь ограничены в плане выдумки. У них она вообще отсутствует.
   Выпили водки.
   - Дружеское расположение приветствуется, но всегда следует помнить, что это всего лишь игра. А спектакль утомляет, да и артисты мы паршивые. Относительно открытия второго счета в банке я говорил серьезно. Подумайте. В любом случае вы ничего не теряете.
   Господин Рац сегодня был на себя не похож. Отставка, о которой ему сообщили, вызвала еще больше раздражения - он почувствовал обиду. Верой и правдой отслужить в управлении не один десяток лет, чтобы в один прекрасный день получить уведомление. О каком-либо карьерном взлете не приходилось и помышлять. Большая часть трудов растворялась в многочисленных отчетах и итоговых документах, где стояла и вовсе не его подпись. Господин Рац работал на общее благо - размытую до туманных видений цель, которую, если кто и был в состоянии сформулировать, так лучшие аналитические умы. Управление, где трудился господин Рац, занималось множеством вопросов и называлось управлением "И", официально - "&". Вероятно, подразумевая, что для управления не существует области познания, куда бы не простирались его полномочия. Господин Рац имел пять высших образований и столько же профессиональных в зависимости от департамента, в котором ему приходилось служить. Пришлось поработать и на локальных вселенных, о чем подсказывало пошатнувшееся здоровье и некоторая рассеянность. Последняя проявлялась в том, что господин Рац с некоторых пор терялся в пространстве. К примеру, он мог обнаружить себя сразу в двух измерениях, и вопрос, кто из двоих был настоящим, вызывал сильные головные боли. Одно время Рац решил, что раздвоение личности связано с прошлым опытом пребывания в дальних командировках, когда он был вынужден перестроить не только свой организм, но и сознание. Курс реабилитации и восстановления позволил вернуться к прежней жизни, однако не в полной мере, что, впрочем, он умело скрывал. Последние годы Рац занимался рутинной и довольно скучной работой, где были востребованы совсем иные способности. Данное подразделение, как это часто бывает, учредили скорей на далекую и не вполне понятную перспективу, где не требуют быстрых результатов и таких же быстрых решений. И на всех заседаниях коллегии к нему обращались крайне редко, словно подсказывая о прикладном характере работы, которой Рац занимался. Его не списали в утиль, а задвинули на периферию - удел руководителей, чей срок подходит к своему завершению.
   Обида - не лучшее чувство, однако приходилось признать, он не в состоянии с ней справиться. Обида сидела всюду - во взгляде, походке, даже в молчании. Рац не передавал дела, он их сдавал в архив - еще большее унижение, когда итог твоих трудов - мрачный подвал и забвение. И все же его пощадили - не выдали предписания уничтожить дела. Некоторое оживление, правда, вызвали последние данные разведки - противник сконцентрировал немалые силы на том направлении, которое в управлении вызывало апатию и уныние. Дезинформация, - объяснили умные люди, - противник, как всегда, вводит нас в заблуждение.
  
  
  
  
   8
  
  
  
  
   Сильвестр вновь стоял перед глупой машиной - тонкая пленка с фальшивым отпечатком постоянно соскальзывала. Миллиард - деньги хорошие, однако нужно жить дальше. Очередной клиент не заставил себя ждать, обратился вовремя, когда в карманах Сильвестра уже гулял ветер.
   Машина задумалась и принялась перегружаться, чего прежде никогда не было. Появилось небольшое волнение - вспотели ладони. Сильвестр их вытер о штаны и оглянулся. Приближались двое.
   - Leptoptilos crumeniferus? - закричал один из них и набросился на Сильвестра. Второй дождался, когда его товарищ выдохнется, и уж потом принялся махать кулаками.
   - Падальщик! - вопил первый, не забывая, впрочем, приложиться к бедняге. - Скотина ты! Гад ползучий!
   Сильвестра повалили на пол.
   - Жри, сволочь! Подавись! Чтобы ты сдох!
   Что-то липкое и холодное коснулось лица.
   - Я кому сказал - жри!
   Посыпались удары - один, второй, третий... Кто-то невидимый пытался затолкнуть в рот скользкую пакость. Сильвестр открыл глаза и содрогнулся - в него пытались затолкнуть живую жабу. Остальные прыгали вокруг, ползали по голове - десяток зеленых и отвратительных созданий. Пытка продолжалась еще минут пять, прежде чем нападающие прекратили свое занятие. Каждый из нападавших пнул на прощание Сильвестра - довольно болезненно.
   - Предложенный отпечаток в базе данных отсутствует, - выдала глупая машина и заморгала воспаленным красным глазом.
   Вот так, с разбитым в кровь лицом Сильвестр и предстал перед профессором, который не удосужился оторвать взгляд от монитора. Он был занят.
   - Док, кто такой Leptoptilos crumeniferus?
   - Ты решил повысить уровень своего образования? - вопросом ответил Док и только затем повернулся. - Боже! Что произошло?
   - Leptoptilos crumeniferus, - повторил Сильвестр.
   - Марабу африканский. Крупный вид аистоподобных, среда обитания - Южная Африка.
   - Они падальщики?
   - Не брезгуют питаться падалью вместе с грифами. Любят мелких земноводных и насекомых, что случилось?
   - Меня решили накормить лягушками.
   С минуту Док соображал, после чего поднялся.
   - Ты категорически не желаешь быть Колобусом. Ты по-прежнему мелкий авантюрист. Друг мой, если ты решил остаться мошенником, прояви изобретательность. Африканский марабу - красивая птица, но хищная. Ты впарил фальшивое медицинское освидетельствование?
   - Не называй меня - мой друг! Они били меня ногами и пытались затолкать в рот жабу. Они - мерзкие и бессердечные люди. Они как вот эти жабы или еще хуже. Почему нельзя корректно предъявить свои претензии? Право на ошибку имеет каждый. Представь себе, если бы все разногласия решались подобным способом?
   Профессор ухмыльнулся.
   - Именно так прежде и решались многие вопросы, - заметил он.
   - С позиции силы и численного превосходства?
   - Современные млекопитающие появились более тридцати миллионов лет назад: лошадь, носорог, верблюды и свиньи. К тому времени можно отнести и развитие царства пернатых - чайки, цапли, фламинго... красный человек появился значительно поздней - около пяти миллионов лет назад. Как тебе дискуссия, где с обеих сторон принимают участие тысячи варваров? Предмет дискуссии - кого съесть на ужин. По всей видимости, ты встретил потомков тех аборигенов, кому удалось выжить в ледниковый период.
   - Твоя эрудиция, - ответил Сильвестр, - напоминает мне отпускание грехов, прежде чем поджарить на костре.
   - Браво! Ты делаешь прогресс. Осталось за малым - изучить конкретные исторические события. Получить в нос - прекрасный повод заняться анатомией. По крайней мере, будешь знать, что органы дыхания и пищеварения - сложная система. К чему тебе деньги?
   - Купить штаны.
   - Не понимаю. Ты можешь выбрать любой приглянувшийся тебе гардероб в пределах разумных желаний.
   - Я не знаю, какими у меня будут желания, - огрызнулся Сильвестр. - Сейчас у меня одни желания, а через минуту - другие. Ты не заплатил мне ни гроша. А все время я чем-то занимался. Куда-то летал, выполнял твои инструкции, наконец, я тратил свои жизненные силы.
   - Конфликт интересов.
   - Прекрати нести вздор! Говори нормальным языком, чтобы всем было понятно, что ты имеешь в виду?
   - Аборигены, что пытались тебе скормить лягушек, как раз и говорят на нормальном языке. Однако ты его не понял - слишком много символов. Деньги - опасная вещь. Они разрушают каждого, кто к ним прикасается. Ты слишком молод, чтобы познать отраву, что они в себе таят. Желаешь свободы, что даруют деньги? Еще один обман. Ты становишься рабом в нарядном кафтане. Твой разум в плену желаний, ты уже давно бредишь своей планетой. Скажу откровенно, я не знаю, верить в то, что она действительно существует или не верить. Твое убеждение и вера вызывают уважение. В существование планеты поверил лже-Берштейн и еже с ним. И вдруг она исчезла! Мир Иерусема огромен. Земной час, месяц и год - ничто в сравнении с единицей времени Иерусема. Где она - твоя планета? Думаю, она там - на одной из сфер Иерусема, подмигнула и исчезла. Вот только почему она подмигнула именно тебе? Вопрос не дает мне покоя - за какие заслуги? На избранного ты не похож, несовершенное существо, не оправдавшее надежды своих родителей.
   - И ты все это время молчал?
   - Не было повода. К серьезному разговору требуется серьезный повод - он отсутствовал.
   - Что ты узнал о моих родителях?
   - Тебя ввели в заблуждение. Они не занимались сбором информации. Они сами являлись источником информации. Кольцо восходящих смертных.
   - Библейские сказки? - усмехнулся Сильвестр.
   - Как сказать. Не стоит отрицать то, что выходит за грань разумного. Разум бывает разным, в том числе и беспредельным. "Восходящие создания" - наиболее подходящий в данном случае термин, нежели "восходящие смертные". Слово "смерть" уже несет в себе какую-то обреченность, согласен? Сколько прошло времени с тех пор, как появился первый разумный человек? Я не имею в виду потомков красного человека - по-своему совершенных приматов, но отнюдь не разумных существ, в чей власти подвергнуть планету изменениям более существенным, чем геологический сдвиг породы или явление миру еще одной формы многоклеточного организма. История человечества не меньшая тайна, нежели континентальный дрейф и образование материков в нынешнем своем виде. Представь себе, континенты и сейчас плавают, опираясь на подушку расплавленного базальта. Скрытое для непосвященного формирование Земли продолжается каждую секунду. Здесь человечество добилось определенных результатов - представляет в целом становление жизни на планете. Однако откуда взялись первые разумные люди? Что должно было произойти, чтобы родился разум? Ответ более чем суров. Человеческий разум был доставлен на Землю. Как метеориты и кометы вспахивали поверхность Земли, так и разум был доставлен из космоса.
   - Док, кто мои родители? Если они не приматы, отдающие себе отчет о каких-либо задатках личности, тогда кто еще? И почему я не оправдал их надежды? Что это значит? Ты постоянно меня терзаешь! Заявляешь о какой-то схожей модели. Регистратор, видите ли, указал на присутствие аналога работы моего сердца. Говоришь о каком-то брате-близнеце, зарегистрированном несколько тысяч лет назад. Ты - псих? Или проводишь надо мной скрытый эксперимент?
   - Не получилось, - вздохнул профессор. - Хотел, как лучше. Здесь нет твоей вины. Во всем виноват я.
   - В чем виноват? Прошу тебя, объясни человеческим языком, что вообще происходит?
   - Ты не готов. Плаваешь, черт знает где.
   - Хорошо. Я не готов. Только скажи, кто мои родители? На это я имею право? Знать, кто у меня мать, а кто отец?
   - Нужно дождаться ответа.
   - Что? Какого ответа? Ты предлагаешь дождаться ответа, который подготовит этот козел с рыжей бородой? Как его... Питер? Я уже знаю ответ - прочитал в его глазах. Такой ответ меня не устраивает. Восходящие создания - кто они? Какое отношение к моим родителям имеет смерть? Их нет? Они погибли?
   - Тебя нет, - огорошил Док. - Как личность ты не существуешь. Ты - эксперимент.
   - Что! Что ты сказал? Меня нет? Док, ты законченный псих! Я уже давно думал, с мозгами у тебя не все в порядке. Я не существую! Большую глупость трудно себе представить. А как же окружающий мир? Его тоже не существует? Это ты для меня больше не существуешь! Отдай причитающиеся мне деньги, и мы расстанемся. После этого я и в самом деле исчезну. Ты слышишь?
   - Слышу, мой мальчик, - ответил профессор.
   - Еще раз назовешь меня "мой мальчик", - пригрозил Сильвестр, - и я вышибу твои мозги!
   - Я устал, - вдруг признался Док, - и я тебя выключаю.
   Сильвестр рванулся вперед, выбросил руку, чтобы схватить профессора и... пропал.
  
  
   Генрих Львович Винтер родился в нужное время и в нужном месте. Осмелимся сказать, что его еще и ждали. Виолетта Иосифовна уступила просьбам супруга - известного адвоката - и помимо плотских утех, наконец, задумалась на перспективу. А перспектива была такова, что в семье отсутствовал наследник, и существование славной фамилии Винтер было поставлено под угрозу. Родился мальчик. К неописуемому восторгу уже немолодого отца ребенок, как утверждали немногочисленные родственники, удивительно похожий на Винтера старшего. Впрочем, Льва Николаевича беспокоили не внешние данные сына, а непонятный и скрытый процесс, заключающийся в конечном наборе хромосом, унаследованных от родителей. Дело в том, и знающие люди подтвердят, конечный результат, который выражается в появлении на свет крохотного существа, часто не оправдывает надежд. Либо набор хромосом недостаточно хорош, либо их недостаточно основательно перемешали, и тогда конечный результат не радует. Ребенок отказывается продолжать отцовскую линию, хотя и родился он особью мужского пола. В этом заключается некоторое противоречие и определенный риск, именно чего и опасался
  Лев Николаевич. Чтобы окончательно расслабиться и перевести дух, требовалось время, когда проявятся задатки недюжего ума, чем особенно был горд немолодой отец.
   Способности Генрих начал подавать еще в младенческом возрасте. К примеру, всякий раз после кормления он благодарно закрывал глаза, подсказывая, что вполне доволен как количеством, так и качеством еды. Лев Николаевич провел профилактическую беседу с супругой, настоятельно рекомендовав материнское молоко - событие по нынешним временам неслыханное и даже в некоторой степени архаичное, уходящее корнями в далекое прошлое, когда люди были вынуждены прибегать к подобному виду кормления в силу объективных причин, вызванных, прежде всего, низким уровнем развития общества. Лев Николаевич был твердо уверен, что материнское молоко не причинит вреда младенцу, чем едва не повергнул в шок молодую мать. Однако Виолетта Иосифовна согласилась, более того, как она впоследствии утверждала, ощутила в полной мере чувство материнства.
   Данные подробности чрезвычайно важны главным образом для того, чтобы объяснить последовавший затем феномен Генриха. Юноша был не просто умен, он был чрезвычайно умен, возможно, умен в той степени, когда способности вызывают уже опасение. В качестве добровольного жертвоприношения Лев Николаевич отважился на поступок безрассудный и необъяснимый. Он воздал хвалу Ягве - едва ли не первому божеству еврейского народа, заявившему о себе, когда синайский вулкан на горе Хорив еще извергал потоки лавы. Поступок более чем странный. Лев Николаевич являлся человеком неверующим. Он, конечно, знал о существовании и других древних богов, великих пророков, явившихся задолго до Моисея. А неверующим Лев Николаевич был по причине обширного интеллекта и глубоких знаний. Древние манускрипты, вернее их электронные копии, включая Книгу Иове, интересовали Винтера старшего как философское учение, а не религиозное послание из Месопотамии.
   Жизнь человека - удивительное и неповторимое стечение событий, которые свершаются задолго до рождения. Кто был твой отец? Почему он встретил твою мать? - Ответ следует искать на дне огромной пропасти вопросов, уходящей в столь далекое прошлое, что потребуется не одна сотня специалистов и еще столько же институтов.
   Лев Николаевич был уверен, произошло чудо - тот, единственный процент на миллион, когда миру является гармония - совершенный разум, частица божества, необъяснимым образом давшая всходы. Как крохотный оазис - дивный сад в пустыне, окруженный барханами.
   Именно так Лев Николаевич и смотрел на своего сына. Едва ли не каждое произнесенное молодым Генрихом слово приводило в трепет. Лев Николаевич помолодел - Генрих зажег в нем искорку, что вспыхивала в душе всякий раз, когда он бросал взгляд на сына. Ребенок был тем, о ком в сущности и мечтал отец. Капризы и шалости носили характер безобидных проступков, когда возникает лишь желание улыбнуться. Суть мира в своем сложном проявлении Генрих познавал удивительно легко. Вопросы, что возникали в детской головке, носили также познавательный характер - еще один шаг в образовании. Окружающая среда с закамуфлированными пороками была не в состоянии причинить хоть какой-либо ущерб. Внутри Генриха, словно фильтр, невидимая для глаза система отсекала ненужное, вредное, и как губка впитывала достойные и благородные семена. Вопрос выбора не стоял, хватило небольшой беседы - Генрих все отлично понял и согласился. Юрист? Хорошо, он будет юристом.
   Лев Николаевич был безмерно счастлив. Счастлив в той мере, что не выдержало сердце - он умер. С блаженной улыбкой на устах лично отправился благодарить Ягве, пересекая исчезнувшие страны и несформировавшиеся континенты в далекую Палестину, а затем еще дальше в Вавилон, поднимаясь, как по ступеням, с одного уровня на другой - путь неблизкий. Случилось грустное событие давно - мерцание звезды на туманном небосклоне займет гораздо больше времени.
   Каким может быть призвание - выбор не личный, часто в силу досадных, а то и вовсе нелепых событий, сущность которых раскрывается по прошествию многих лет. Выбор профессии - не меньшая тайна, однако Генрих дал слово - скромный портрет покойного Льва Николаевича лишь созерцал, не требуя немедленного исполнения обязательств. Лев Николаевич лишь следовал глазами за сыном всякий раз, когда тот входил в комнату. Даже из небесного Вавилона он продолжал наблюдать за Генрихом, который иногда предоставлял отчет - садился напротив портрета и сообщал о достигнутых успехах. Ночью портрет мироточил - едва заметно увлажнялись глаза, Лев Николаевич вновь был счастлив.
   Созданной человечеством системе общественных отношений не одна тысяча лет. Древние цивилизации - на их руины время от времени натыкаются отважные исследователи, подтверждают неоднократную попытку выстроить эту систему отношений. Генрих служил в одном из подразделений, чьи функции заключались в том, чтобы выявлять несоответствие законов, к какой бы области они не относились. Несложная на первый взгляд работа, но требующая хорошей памяти и аналитических способностей. Где-то рутинная, возможно, скучная она, тем не менее, приносила радость, как может приносить радость исправленной ошибки с далеко идущими последствиями. Очередное дело - их проходило множество, - не отличалось от прочих - еще один повод отправиться в прошлое, свести воедино запутавшихся в законотворчестве энтузиастов.
   Довольно скучно и неинтересно - бытовой случай, не стоящий внимания, о чем свидетельствовали многочисленные пометки чиновников. Бумаги прошли множество инстанций без всякой надежды получить заключение. Два заявления, ссылающие на два пункта закона. Вот только законы разные. Оба заявителя по-своему правы. Третий участник события представляет собой объект, вокруг которого все и произошло. Пять минут Генриху потребовалось, чтобы вникнуть в суть дела. Еще пять - чтобы составить аргументированное заключение. И еще пять - чтобы подумать. Исполнять обязанности и думать - совершенно разные не только слова, но и понятия. Генриха заинтересовал объект разногласий - некий гражданин по фамилии Мота. Довольно редкая фамилия, которая подталкивала к определенному размышлению. Вообще-то, если Генрих не ошибается, Мота означает часть высшей философии, затрагивающую глубинные понятия. Наследовать подобную фамилию уже честь, а личность, ее представляющая, может показаться интересной.
   - Сильвестр Мота, - произнес Генрих, - сейчас мы посмотрим, кто ты такой?
   Однако к большому удивлению Мота оказался чрезвычайно скромной личностью - компьютер его не нашел. Не обнаружил его Генрих и в списках лиц, покинувших Землю, - очень загадочный персонаж. Не захотел появляться Мота и на следующий день. Впервые электронный справочник давал сбои - событие неслыханное. Генрих проверил Сильвестра по всем базам данных и нигде его не нашел. Довольно странная ситуация, - подумал Генрих, - этого мне как раз и не хватало.
   В действительности Генриху давно не хватало тайны - некой загадки, требующей мобилизации интеллекта, где поиск решения во многом имеет большее значение, нежели конечный результат. Вечером того же дня он отыскал точное значение слова "Мота" и был потрясен.
   Последователи Моты утверждали, что проникают в суть проблемы, используя, как они говорили, "стереоскопический эффект", в то время как остальные исследователи видят проблему в плоском изображении. Объяснение, насколько понял Генрих, носило характер метафоры - древние философы намерено упрощали свою теорию. Что ты видишь одним глазом? - словно подсказывали они. - А двумя? В этом вся разница - смотришь ли ты на мир, используя весь свой полученный опыт и знания, или скользишь от скуки ленивым взглядом.
  
  
  
  
  
   9
  
  
  
   Анжелика Радиковна и Козодой Гаврилович ясности не внесли. Последний только однажды видел Сильвестра: управдом кроме досадного случая крайне редко встречала интересующий субъект, хотя у Генриха сложилось впечатление, что тот вызывал у женщины определенную симпатию. Она согласилась показать помещение Сильвестра, впрочем, внимательно изучив соответствующее постановление, что предъявил Винтер.
   Жилище холостяка может претендовать либо на образцовый порядок, либо на свинарник со всеми вытекающими отсюда последствиями, включая неприятный запах. Генрих стоял недолго, пытаясь угадать, к какому из двух возможных вариантов принадлежал Сильвестр. Стерильность помещения и неубранное ложе для сна - они противоречили друг другу. Минимум бытовых вещей, похожий на аскетизм самурая, где почетное место занимает клинок - данная господину клятва служить верой и правдой. Клинка не было - его дорисовал в своем воображении Генрих, а вот некий дух еще витал в воздухе. Не запах, а именно дух - он сопровождал Винтера во время небольшой экскурсии по квартире. Останавливался вместе с Генрихом, а затем следовал дальше - холодный и молчаливый. Оказывается, люди могут жить, лишая себя радости быта, намеренно устраняя какую-либо связь с окружающим миром. В этом что-то есть - добровольная изоляция, что не мешает погрузиться в свои мысли, либо отвлечь внимание и вызвать непроизвольные ассоциации.
   Ответить на другие вопросы, возникшие в голове Генриха, управдом была не в состоянии - она лишь исполняли свои обязанности, хотя и бродила за Винтером с долей любопытства. Делать ему здесь больше нечего. Кто ты - Сильвестр Мота? К чему явился в мой отлаженный и привычный мир? И какое мне до тебя дело? - Генрих еще раз обвел взглядом скучное помещение и неожиданно понял, что увиденное предстает перед ним в плоском изображении - вывод, который ему не понравился.
   Сильвестр существовал и в то же время отсутствовал - несовместимые понятия особенно в современный век. Допустим, произошла случайная ошибка, а как быть с родителями? Родители у него должны быть? Очередной запрос, не имеющий отношения к происходящему? Позволить себе некомпетентность Генрих не мог.
   Потянулись дни - невыразительные и скучные. Заключение в отношении Моты было отправлено - исчезло в виртуальном пространстве, оставив после себя лишь порядковый номер - удивительное свойство памяти молодого юриста. Однако Генрих был уверен - должно произойти некое событие, по всей видимости, случайное. Беда в том, что он не знал, какое событие считать случайным. Они происходили едва ли не каждый день - случайные события, за одним из которых должен был стоять Сильвестр Мота. Когда и где пересекутся их пути, Генрих не представлял, но был твердо уверен - они пересекутся.
   Что есть закон? Не тот, который учредили люди, это всего лишь правила общежития. Закон есть сама жизнь, которую невозможно обмануть. Случайность -нежелание ответить на вопрос, добровольное заблуждение с последующим затем обманом. Генриха не обманешь, и заблуждаться он не собирался. Обмануться позволено каждому, греха никакого, но обманывать себя! Разочарование - еще не повод для огорчения, но и бездействовать он не собирался. Внимание его было обострено до предела, вероятно, в таком состоянии живут дикие звери. Поэтому они и чувствуют, что неподвластно человеку - когда-то его далекие предки не уступали в сверхъестественных способностях, а где-то и превосходили своих врагов. Слышали, видели и чувствовали события, что еще не произошли, но обязательно должны случиться. Видели огонь, что их пожрет, и бежали от огня. Живительную влагу, превращающуюся в бушующий океан, и бежали от воды. Они были мудрей, как может быть мудрым глупец, не умеющий читать, и глупыми, как профессор, который не в состоянии развести огонь.
   Генрих трудился - исполнял свои обязанности, чувствуя, как он незримо приближается к чему-то важному. Однако на сей раз чувства его обманывали - ничего не происходило.
  
   Начальник почтового отделения представлял собой довольно древний экземпляр рода человеческого. Он был стар, немощен и только мундир вносил некоторое оживление. В мундире он смотрелся неплохо, вероятно, олицетворяя собой некий фирменный знак предприятия. Он уже давно не принимал важных и ответственных решений, мало что помнил, говорил тихим и усталым голосом, однако пользовался уважением сотрудников как переживший свою эпоху предмет, место которому в музее.
   Господин Ксерокс был крайне удивлен, когда ему сообщили о том, что с ним желают встретиться. Он даже не уточнил, по какому поводу, и несколько разволновался. Старческий румянец стал еще более отчетливым, как, впрочем, и рябь на лице. Посетитель произвел приятное впечатление и своим видом и манерами. Во-первых, он терпеливо ждал, когда ему предложат присесть. Во-вторых, в его поведении отчетливо проявлялось уважение.
   - Генрих Львович, - представился он, - юрист.
   - Древняя профессия, - ответил Ксерокс, - но наша еще более древняя. Присаживайтесь. Я не ошибся, нашей службе не одна тысяча лет. Удивлены? Никто и никогда в современном мире не задумывается над данным фактом. Для многих это даже не история. Мой отец служил на почте, и мой дед служил. А это, - перехватив взгляд Генриха, что скользнул по небольшому портрету на стене, - мой прапрадед. Представьте, и он служил фельдъегерем. Была такая профессия. Крайне ответственная и опасная. Прежде послания составляли от руки и в руки доставляли - лично везли, подвергая свою жизнь многочисленным опасностям. К примеру, мой прапрадед был ранен. Случилось досадное событие во времена Бурской войны.
   - Колонизация африканского континента?
   - Похвально, юноша, у вас, я вижу, обширные знания. Однако к делу. Что привело вас ко мне?
   А привело Генриха не по годам мудрое открытие, которое пришло в голову после некоторого размышления. Личное обращение - физическое присутствие и возможность обратиться с просьбой. Давно забытый, канувший в историю акт человеческого общения.
   - В связи с возникшими обстоятельствами, мне бы хотелось уточнить адресатов переписки некого гражданина, - сообщил он. - Сильвестра Моты. Интерес служебный - необходимость отправить уведомление по делу, по которому он проходит. К сожалению, я не могу исполнить возложенные на меня обязанности по причине отсутствия его данных. Понимаю, в некоторой степени сей факт вызывает определенное удивление, однако именно таким образом и обстоит дело.
   - Согласен, довольно необычный случай, скорей, редкое исключение. Позвольте заверить, при всей ответственности сотрудников нашего управления подобные случаи имели место в прошлом. Увы. Если прежде данное недоразумение объяснялось человеческим фактором, то сейчас я не в состоянии найти причину.
   - Вы меня не поняли, - подсказал Генрих, - я не имею претензий к вашей службе. Напротив, я хочу, чтобы вы оказали мне содействие.
   - Вы хотите, чтобы я поднял переписку... как вы сказали?
   - Мота. Сильвестр Мота.
   - Понимаю, служебный интерес, и полномочия соответствующие у вас имеются. Потребуется время. Однако вы поступили правильно. Столь необычный запрос долго бы гулял по инстанциям, прежде чем оказаться у меня. Как вам пришло в голову обратиться лично? Скажите, вас кто-нибудь надоумил? Трудно поверить, что к данному решению вы пришли самостоятельно. Молодость, вот что я имею в виду. Однако не скрою, вы мне симпатичны. Подобное рвение присуще часто в делах личных.
   Генрих смутился.
   - Не хотелось вас вводить в заблуждение, - начал было он.
   - Не продолжайте. Я не требую отчета. Если вы явились лично, значит, на то имеются достаточно веские основания. Обязательно распоряжусь, а чтобы избежать возможной задержки, прошу вас лично прибыть за ответом.
   Ксероксу было приятно. И говорить с этим не по годам обходительным юношей, и выполнить просьбу. За многие годы у него впервые появилось занятие, и он собирался им заняться, как никогда прежде не занимался. Он не будет вызывать сотрудников и давать поручение. Он исполнит лично, как когда-то в дни своей молодости. В этом даже что-то было - некая ностальгия по канувшим в прошлое временам.
   Сильвестр Мота оказался довольно странной личностью. Он мало кому отправлял послания, его также редко кто беспокоил. Единственное, что обнаружил Ксерокс, - два запроса и один ответ. Последний касался разрешения на участие в исследовании галактического пространства. Еще на один запрос с просьбой выяснить ближайших родственников Сильвестра ответа до сих пор не последовало. Имелась и другая переписка, однако она странным образом не сохранилась - всего лишь скупые даты. Текст отсутствовал.
   Генрих был счастлив, он долго благодарил Ксерокса, после чего отправился с ним в музей Службы доставки. Следовало уважить старика, который тотчас преобразился - бросился показывать уникальные с его точки зрения экспонаты: чернильный прибор, выполненный из малахита, гусиное перо, истрепавшийся ранец, изъеденный молью мундир и стоптанные сапоги. В углу за стеклом стоял манекен - удивительно похожая на Ксерокса кукла почтальона.
   Генрих был заинтригован - не экспонатами музея, а личностью Сильвестра. Увлечение астрономией в качестве добровольных исследователей и объект поиска - Иерусемское кольцо. Научный руководитель - некто Берштейн.
  
   Господин Тишинский исповедовал довольно своеобразный стиль руководства вверенных ему сотрудников. Совещания он проводил крайне бестолково, часто вводя присутствующих в состояние ступора. Вот и сейчас он принялся отчитывать Брауна, в то время как остальные были вынуждены стать свидетелями утроенной им головомойки.
   - Что вообще происходит? - выпучив глаза, набросился Тишинский. - Где ваш профессионализм, Самуэль? Вы допускаете непростительные ошибки! Вас следовало разжаловать и с позором выгнать! Вы составляете планы, предлагаете решения... почему я должен за вас отвечать?
   - Позвольте спросить...
   - Не позволю! - вскрикнул Тишинский фальцетом, - я и так много позволял. Что вы мне обещали?
   Самуэль Браун терпеливо дожидался, когда начальник перейдет к конкретным претензиям.
   - Не помните? Хорошо, я вам напомню. Вы обещали, что проект можно спокойно законсервировать.
   - Он уже законсервирован, - подсказал Браун.
   - Как вы сказали? Я не ослышался? Кто такой... - Тишинский обратил взгляд на докладную, - Генрих Львович Винтер?
   - Винтер?
   - Да. Кто такой Винтер? И какого хрена он интересуется Берштейном? Вы что, не могли продублировать некролог? Вы утверждали, Берштейн умер. А если он умер, почему им интересуются?
   - Семен Берштейн - вымышленный персонаж, - напомнил Браун.
   - Тем более! Если он вымышленный, как им можно интересоваться? Браун, если вы умрете, кто будет вами интересоваться? Отвечаю - никто не будет! Значит, Берштейн плохо умер. Он что - историческая личность? У него имеются наследники? Или последователи его научных идей?
   - Два дня и мы все уладим, - заверил Браун.
   - Я вам не верю. Ваш законсервированный проект вскрыли как консервную банку. Господа, речь идет не просто о проекте. Проект, если вы забыли, секретный. Нам всем оторвут голову, нас утилизируют, либо переведут в сторожа. Как вам, Браун, перспектива ходить с деревянной колотушкой и кричать в ночь, отпугивая злоумышленников? Ступайте и пишите план, подробный, качественный... объявляю перерыв. Совещание продолжим... сколько вам времени потребуется, Самуэль?
   - Три часа, - ответил Браун.
   - Хорошо. Через три часа мы все собираемся в том же составе и подробно разбираем предложенный на рассмотрение план Брауна.
   Спустя указанное время компания собралась вновь - Самуэль Браун, он же Джоул, Питер, Робин и "вдова" покойного Берштейна Маргарита. Браун начал с того, что вкратце напомнил присутствующим последние события и проведенные в этой связи оперативные мероприятия. Господин Тишинский удовлетворенно кивал и обводил кружком пункты предыдущего плана, что лежал перед ним.
   - Таким образом, - подводя промежуточный итог, произнес Браун, - можно переходить к обсуждению нового плана. Как нам удалось выяснить, господин Винтер - чиновник юридической службы, расследующий пункты нарушения закона гражданского кодекса. Отличается повышенной ответственностью к возложенным на него обязанностям, занят поисками Сильвестра Моты, чтобы вручить необходимое уведомление. Интерес к Берштейну является скорей случайным совпадением, нежели целенаправленным действием со стороны Винтера. Угрозы не представляет. Возможные мероприятия - утилизация, дезинформация, привлечение к сотрудничеству на перспективу. Сильвестр Мота - ученик Семена Берштейна, более подробная информация изложена в приложении к предыдущему плану. Должен отбыть к качестве поселенца в пределах первого кольца с последующей санацией памяти.
   - Отбыл? - спросил Тишинский.
   - Отправка объекта и санация памяти не входит в нашу компетенцию. Мы лишь направили необходимые документы и рекомендации.
   - Плохо, - заметил Тишинский, - очень плохо. Как написано - хорошо, не возражаю, а вот как исполнено. А если ваш Сильвестр сбежит? Вы не подумали об этом?
   - Куда он сбежит? - усмехнулся Браун.
   - Ему решать - куда. Вот вам еще один пробел.
   - Угрозы не представляет, он всего лишь мелкий мошенник, - принялся доказывать Браун.
   - А если кто-нибудь за ним стоит? - не унимался Тишинский, - если ваш Сильвестр - исполнитель задуманного кем-то плана? Как быть тогда?
   - Всего лишь ваши предположения, - не сдавался Браун.
   - Господа, - высокопарно заявил Тишинский, - мы профессионалы. Мы обязаны предусмотреть возможные варианты развития событий. Решили отправить парня с глаз долой - отправляйте! Засуньте его в челнок и дождитесь, когда он исчезнет во вселенной. Вот тогда можно и рукой помахать на прощание. Берштейн - вновь проблема. Сделайте так, чтобы ни одна живая душа не усомнилась в его трагической гибели. Памятник организуйте, мемориальную доску, митинг скорби - что хотите. Но чтобы Сема умер окончательно и бесповоротно. Сами возложите на могилу покойного цветы, но повторяю, Сема должен умереть! Что на меня смотрите, Самуэль? Записывайте!
  
  
  
  
   10
  
  
  
   В полдень семнадцатого числа в мастерскую известного каменотеса Вальтера Родригеса зашли двое. Один - высокий и худой, второй - небольшого роста и толстый. Худой, по всей видимости, был главным. Он прошелся вдоль скульптур - будущих экспонатов персональной выставки Вальтера, покрутил головой и явно остался недоволен.
   - Не пойдет, - сказал он своему компаньону, - нам нужен памятник, а это, черт знает, что. Кто тут главный?
   Вальтер вытер руки о передник и ответил.
   - Я главный, - сказал каменотес и внимательно осмотрел прибывших. Однако профессиональный взгляд подсказывал - ничего достойного в качестве возможного художественного воплощения оба не представляли. Худой был просто худым, а толстый - толстым.
   - Распишитесь, - произнес худой и достал из кармана лист чистый бумаги.
   - Что это? - растерялся Вальтер.
   - Расписка о неразглашении сведений государственной важности.
   - Простите?
   - Подпись ставь, - объяснил худой, - есть разговор.
   Разговор заключался в том, что в сжатые сроки требовался небольшой монумент - мужчина произвольной внешности, не красавец, но и не урод. Возраст до шестидесяти лет. Никаких имен, лишь надпись на латыни. Мужчина вновь залез в карман и вытащил на свет еще один лист бумаги.
   - Латынь знаешь?
   - Рецепты могу прочитать, - заверил Вальтер, - у меня есть знакомый фельдшер, он читает.
   - Не нужно фельдшера, - объяснил худой, - перенесешь на камень слово в слово. И не вздумай ошибиться! Аванс завтра. Месяца хватит?
   - Боюсь, не получится, - ответил Вальтер.
   - Ты не понял, это не просьба, это приказ.
   - Тем более не получится.
   - Когда у тебя, Вальтер, выставка? - спросил мужчина. - Считай, что ее отменили. Аренда оплачена? Сожалею, в твоем договоре имеется пункт о форс-мажорных обстоятельствах? Мне кажется, они наступили. Евгений Аркадьевич, кто там у нас еще в списке?
   Толстого мужчину звали Евгений Аркадьевич, худого - Самуэль Браун.
   - Позвольте объясниться, - встрепенулся Вальтер. - Вы меня неверно истолковали. Я не против вашей просьбы, я против легкомысленного подхода к воплощению идеи художественными средствами.
   - То есть? - уточнил Браун.
   - Я должен знать, с кем мне предстоит работать.
   - Будешь работать один.
   - Не в этом смысле, я должен знать, над кем мне предстоит работать. Так сказать, мой будущий герой.
   - Тебе же объяснили - мужчина произвольной внешности. Возраст до шестидесяти лет.
   - Этого явно недостаточно, - возразил каменотес, - я не могу позволить себе халтуру! Вгляните, за каждой из уведенных вами здесь фигур что-то скрывается. К примеру, вот эта скульптура. Вы полагаете это женщина? А вот и не женщина. Это весна. Она мне нравится, и как женщина, и как весна. Немного воображения, совсем чуть-чуть, смотрите, какая она радостная. И весна несет радость.
   - Весна? - удивился Самуэль, - а что, всякое может быть. Так вы беретесь?
   - Монумент или памятник? - уточнил Вальтер.
   - Памятник, однако, мне абсолютно все равно, каким он будет. Главное, чтобы он был качественным, похожим на памятник. Не скульптура, а памятник.
   - Вот видите! - обрадовался Вальтер - памятник, а это многое меняет. Он вообще-то кем был, ну в смысле покойный?
   - Ученым.
   - Вот, ученым! - обрадовался Вальтер, - крайне важно. А каким, разрешите узнать, ученым? Ученые, они тоже разные бывают.
   - Большим ученым, - выдал еще одну тайну Самуэль, - но неизвестным.
   - Месяц - недостаточно. Месяц - не срок. Давайте обсудим, набросаем проект, я расскажу о том, как я его вижу.
   - Потом увидим, Евгений Аркадьевич, чего вы там застыли? Идем. Нам еще предстоит решить множество вопросов.
   - Мастер согласен? - подал голос Евгений Аркадьевич.
   - Дурит мастер, предлагает обсудить то, чего нет.
   - Не обращайте внимания. Вальтер - прекрасный художник, камень в его руках податливая глина. Дурит, вы сказали? Не без этого. Он согласен.
   Евгений Аркадьевич приблизился к мастеру.
   - Вы меня не помните? Сибирский монолит - вы подписали обращение переместить камень. Ученые утверждали - это самый большой из известных в мире астероидов. Именно он наделал столько шума - как в прямом, так и переносном смысле - споры о его происхождении не утихают и по сей день. Вспомнили? Да, я был одним из противников вашей бредовой идеи. Сколько может быть камней-рекордсменов! Вы утверждали десять, а мы говорим девять.
   - Ах, это вы! - наконец сообразил Вальтер. - Желаете продолжить спор? С удовольствием. Я и сейчас не отказываюсь от своих слов. Сибирский монолит - король камней. Ему уступают все известные на Земле монолиты. Бредовая идея, говорите? А это как еще сказать! Вы невнимательно читали наше обращение. Мы не предлагали передвинуть камень, мы предлагали его переориентировать.
   - И высечь из него человеческое лицо! Где это видано? И к чему, спрашивается?
   - Как к чему? Лицо человека, обратившего свой взгляд в космос! Лучший из возможный вариантов обращения к братьям по разуму.
   - Бред. А чье лицо вы собирались высечь из камня? Уж не свое ли? На общественные-то средства! Решили войти в историю?
   - Неправда! - огрызнулся Вальтер. - Мы собирались провести открытый конкурс. Каждый имел бы право высказать свою точку зрения. У нас что - мало известный людей? Только всенародный референдум.
   - Ваша идея не только глупа, она опасна, - возразил Евгений Аркадьевич. - Перессорить нации и народы - у каждого свой бог и свои герои. Вы подумали о тех последствиях, что скрывались за вашей идеей? Еще один повод втянуть страны в войну. Друг мой, вы талантливый скульптор, но политик вы никакой. Историю вы тоже недостаточно хорошо знаете. Люди уже пытались сдвинуть монолит. Только в другое время... кажется, Массачусетс? Плимутский великан - пилигримы решили его взвесить и что? Великан развалился на две части! И ваш бы развалился.
   - У нас нет времени, - подсказал Самуэль. - Вы согласны?
   - Конечно, он согласен, - ответил за Вальтера Евгений Аркадьевич, - насколько я помню, тогда вы предлагали интересные варианты. Один был достаточно удачным. Вот и возьмите его за основу. Только пускай он смотрит не в космос, а на нас с вами. А надпись на латыни хороша - "Через тернии к звездам". Прекрасно! Сколько мыслей она рождает!
   - Мы идем? - вновь подал голос Самуэль.
   - Через тернии к звездам, - повторил Евгений Аркадьевич, - и особенно не мудрите, Вальтер. Памятник, он и есть памятник.
   - Справится? - спросил Браун, как только оба покинули мастерскую Родригеса.
   - Нисколько не сомневаюсь. Ужасно упрямый, как все творческие люди, несколько завышенная самооценка. А этот ваш Берштейн, он кто?
   - Никто.
   - Понимаю. Ваш коллега, сложивший голову на полях сражений.
   - Не юродствуйте, Евгений Аркадьевич. Мне дали задание, и я его выполню.
   - Вы с ним были знакомы? Он ваш товарищ?
   - Какого черта! - возмутился Самуэль.
   - Вы не правы. Вальтеру в некотором смысле проще. Вытащит из своего чулана какой-нибудь древний памятник, пару недель с ним повозится, а как быть мне? Что я скажу общественности? Что я скажу на митинге, если ни хрена не знаю!
   - Не переживайте, текст мы вам вручим.
   - В последнюю минуту?
   - Над биографией уже работают, - сообщил Браун.
   - Родственники на митинге будут?
   - Вряд ли. Если только вдова покойного - она в глубокой депрессии.
   - Дети?
   - Бог миловал, - с мрачным видом произнес Самуэль. - Евгений Аркадьевич, не стоит происходящее превращать в балаган. Вы еще поминки организуйте. У нас не похороны, а открытие скромного монумента.
   - Я хотел, как лучше.
   - Лучше уже некуда. И хватит говорить на эту тему.
   - Я вас отлично понимаю, - заверил Евгений Аркадьевич. - Когда уходят прекрасные люди, с кем ты рядом работал, это всегда трагедия. Простите еще раз.
  
  
   Вдова "покойного" пригвоздила взглядом господина Тишинского, едва тот высказал свою просьбу.
   - Нет, нет и еще раз - нет! Как вы себе это представляете? - спросила она.
   - Милочка, только в интересах дела. Вы стоите и платочком утираете слезу. Вам не придется произносит речь - мы вас от этой процедуры освобождаем.
   - Я отказываюсь, - решительно произнесла Рита. - А потом я не вижу необходимости в проявлении каких-либо чувств на публике.
   - Вы не правы, - возразил Тишинский. - Мероприятие, конечно, пройдет и без вашего участия. Однако смею заверить, с вами оно пройдет гораздо успешней. Скорбная и торжественная церемония приобретет некий символический оттенок. Торжества жизни над смертью. Казалось, его нет, он погиб - нелепая случайность вырвала Семена из наших рядов. А мы его помним! Кому мы отдаем дань нашей светлой памяти? Скорбящая вдова важна не меньше, нежели памятник. Вы как раз и являетесь этим символом. Конечно, вы можете отказаться, замену мы найдем...всего-то час времени.
   - Я суеверная.
   - Простите? - не понял Тишинский.
   - Все, что угодно, но роль вдовы я играть отказываюсь. Мне уже предлагали усыновить незаконнорожденного ребенка...
   - Какого ребенка? - удивился Тишинский. - Почему я ничего не знаю? У вас есть сын?
   Прежде не принимавший участия в беседе поднялся Питер.
   - Позвольте объясниться. Мы сочти ненужным включать досадное недоразумение в отчет. Нас пытались шантажировать. Мошенник приволок какого-то ребенка -инвалида в коляске.
   - Замечательно! Ребенок, и к тому же инвалид! - воскликнул Тишинский. - Нам срочно нужен ребенок! Он сидит в инвалидном кресле, а вы - почерневшая от горя, стоите рядом. Данную картину невозможно забыть. Она врезается в память на века.
   - С мальчиком потом придется что-то делать, - подсказал Питер.
   - Ничего делать не надо. Пускай корчит рожи и роняет слюну. Если он и в самом деле инвалид, какая ему разница? Питер, нам срочно нужен мальчик. Возьмете в приюте под личную ответственность.
   - Невозможно.
   - Почему?
   - Мы не имеем права брать подписку о неразглашении тайны с инвалидов.
   - Питер, я думал, вы умней. Мальчика вы забираете, якобы, подышать воздухом - чему он будет только рад. С другой стороны, ребенок - участник важного мероприятия, и своим видом подчеркивает драматизм происходящего. Ну? Поняли?
   - Возраст мальчика? - спросил Питер.
   - В пределах разумного. Он должен быть похож на ребенка. Что еще?
   - Евгений Аркадьевич волнуется.
   - Кто такой Евгений Аркадьевич и почему он волнуется? - вопросом ответил Тишинский.
   - Представитель городской управы. Крайне важная персона. К слову, они еще не определились с местом.
   - Как не определились?
   - Данный вопрос включен в повестку дня ближайшего Совета.
   - Мне абсолютно все равно, где будет стоять наш Семен, - сообщил Тишинский. Затем с минуту подумал и добавил, - и больше макияжа, мадам. Слезы порой действуют лучше любого памятника.
   Вошел Браун. Мрачное лицо выглядело серым и безжизненным - дурной знак, к которому, впрочем, Тишинский давно привык.
   - Не помешал? - спросил Самуэль и, не спрашивая разрешения, опустился в кресло. С минуту он держал паузу, не зная, что делать со своими ногами. Вытянуть их он решился - они стали бы еще более длинными. Но и сидеть с коленками, едва не подпирающими подбородок, также не захотел. Кресло явно было неудобным, Браун был вынужден подняться.
   - Сильвестр Мота исчез, - произнес он.
   - Как? - переспросил Тишинский.
   К слову сказать, он довольно часто задавал вопросы невпопад, чем ставил многих сотрудников в тупик. Многих, но не Брауна, привыкшего к своему шефу. Самуэль подобные вопросы игнорировал.
   - Согласно нашей информации Мота отбыл в числе добровольцев одной из экспедиций. Я лично проверял списки, ошибка исключается.
   - И что с того? - уточнил Тишинский.
   - Экспедиция отбыла, когда Сильвестр еще не родился.
   Подобный ответ нисколько не озадачил Тишинского - на своем веку он видал и не такое.
   - Забавно. Нас опять водят за нос, - сказал он. - Чрезвычайно интересный тип, этот Мота. Допустим, он авантюрист. Но авантюристы и мошенники люди не без таланта и крайне осторожные в своих поступках. Допустим, он решил сбежать и сфабриковал документы. Но почему нельзя все сделать более тонко? Не сделал. Он намеренно включил себя в списки тех, кто отбыл до его рождения. Что это? Ошибка? Или вызов? Вот что, займитесь им плотно и документы мне на стол.
   - Все, что удалось собрать, находится в вашем файле, - ответил Самуэль.
   - Ах, даже так - в моем файле. Похвально. И что же там - в моем файле? Если вас, конечно, не затруднит.
   Лодырь. Господин Тишинский ужасный лентяй, - подумал Браун. Либо ему лень читать, либо он проверяет, насколько хорошо владеет информацией его подчиненный.
   - Сын достойных родителей, - начал Самуэль, - отбыли в продолжительную командировку сразу после рождения ребенка. Вероятно, работают нелегалами под прикрытием. Своим появлением на свет Сильвестр спутал всем карты - легенда внедрения была уже отработана до мелочей. Пришлось сдать в приют.
   - Полагаю, Мота - не настоящая фамилия? - встрял Тишинский.
   - Верно. На ребенка оформили временные документы, где мальчик проходил и вовсе под фамилией Тесла.
   - Тесла? Если не ошибаюсь, один Тесла уже был?
   - Никола Тесла - великий ученый, его именем названа единица индукции. Жил несколько столетий назад, умер в 1943 году.
   - Магнитные поля, что-то припоминаю.
   Сказанное не имело никакого отношения к эрудиции Тишинского - краткий курс, где в качестве примера упоминались имена известных людей, с которыми работали спецслужбы. Никола Тесла - один из них. Хотя "работали" - сказано слишком смело, "пытались найти подход" - скорей более уместно. Тесла был крайне загадочной личностью. Возможно, опередивший в научных исследования свое время.
   - Продолжайте, - разрешил Тишинский.
   - В возрасте четырнадцати лет Сильвестр исчезает из приюта.
   - Побег?
   - Переходный возраст. Затем появляется, однако не Тесла, а Мота. Антисоциальный образ жизни, многочисленные административные нарушения. Учитывая происхождение Сильвестра, на многое пришлось закрывать глаза.
   - Его кто-нибудь опекает?
   - Приглядывают, но как часто случается, когда опекать приходится в силу обязанностей, все происходит спустя рукава. По сути, годовой отчет, где требуется внести изменения в анкету. А если этих изменений нет, либо о них ничего не известно?
   - Ребенок без родительской опеки - потерянный ребенок, - тоном преподавателя кадетского училища произнес Тишинский. - Почему не вернули в приют силой?
   - Простите, - развел руки Самуэль, - я не работаю в приюте.
   - Связи?
   - Крайне замкнут и недоверчив.
   - Женщины? - спросил Тишинский и посмотрел на присутствующую при беседе "вдову" Берштейна.
   - Разведен. Он интересуется, если вы помните, астрономией.
   - Верно. Хорошо еще астрономией, а не магнитными полями. А почему? Мало на свете хороших фамилий? Назови парня Штраус или Брамс, музыку бы сочинял. Что говорит бывшая жена Сильвестра?
   - Она вообще не говорит. Она глухонемая.
   - Тоже увлекается астрономией?
   - Работает в Национальной Корпорации по телевещанию, участвует в подготовке шоу "Встреча с прессой".
   - Неплохо. А знаете, Браун, что данная передача уже прежде существовала? - спросил Тишинский. Вопрос, вероятно, был задан, чтобы вновь проверить эрудицию Самуэля.
   - Одна тысяча девятьсот сорок седьмой год, - с мрачным видом произнес Браун.
   - Первый выход - ноябрь месяц, - подсказал Тишинский, - двадцать девять лет и шесть месяцев в эфире. Своего рода рекорд для телевизионных передач. И вот спустя столетия, они не могут придумать ничего лучшего, как воскресить феникса.
   В свое время господин Тишинский мечтал о карьере телеведущего, полагая, что имеет необходимый арсенал - от смазливой внешности до высоких покровителей. Отказали, сославшись на какой-то надуманный предлог, и предложили для начала поработать в передаче "Спокойной ночи, страна". Тут уж отказался Тишинский - нести вздор, когда страна уже давно отошла ко сну, занятие и вовсе бессмысленное.
   - Инициативен?
   - В разумных пределах, - ответил Самуэль.
   - В разумных - это как? Не суй нос не в свое дело? А мне кажется, парень обладает всеми необходимыми качествами, чтобы привлечь к сотрудничеству. Увлекается астрономией? Прекрасно! Одно из главных направлений наших интересов. Сколько у нас источников среди астрономов?
   - Каждый третий, - ответил за коллегу Питер.
   - А должен быть каждый второй, - не унимался Тишинский. Коллеги, необходимо смотреть на перспективу. В любом, казалось, случайном знакомстве следует смотреть на перспективу. Человек, словно глина...
   - Кстати о памятнике, - напомнил Самуэль.
   - Питер мне уже доложил. Мы тут без вас, Браун, обсудили некоторые детали. Коллеги! Мелочей в нашей работе быть не должно. Часто мелочи и составляют основу будущего успеха. И еще одно, весьма существенное замечание. На данную тему я собирался выступить на коллегии, доклад уже готовится, я уверен, меня поддержат. Необходимо вновь вернуться к старым и проверенным способам. Не собирать информацию, пользуясь доступными электронными источниками, а работать с людьми.
   - С людьми? - удивился Браун. - Это невозможно. Нас физически не хватит. Мы не можем себе позволить подобную роскошь. И к чему, спрашивается? Вновь обратиться к дедовским методам, себя изжившим? И как быть с объективностью?
   - Самуэль, вы - ретроград.
   - Кто?
   - Ретроград. Человек, не желающий перемен. Развитие подразумевает движение вперед. Однако не понимайте это дословно. "Вперед" означает по спирали, когда в силу объективных обстоятельств приходится возвращаться назад, но только на другом уровне.
   Накануне в руки господина Тишинского попала ничем непримечательная брошюра. Однако в любой информации он всегда пытался разглядеть подсказку, которую впоследствии умело использовал, смело продвигая "новую" теорию. Новая теория могла свалиться на голову Тишинского неожиданно и не к месту, на что, впрочем, он не обращал внимания. По сути, он воровал идеи, умело их обрабатывал и выдавал за свои.
   - На другом, более высоком уровне, - продолжил Тишинский, - однако имеющим общие тенденции и характеристики с тем, что уже имел место в прошлом. Мы не имеем права, отбрасывать опыт прошлого. Самуэль, обязательно найдите мне Сильвестра.
  
  
  
   11
  
  
  
   Джоул, он же Самуэль Браун, в отличие от своего шефа, не мечтал о публичной карьере. Он вообще никогда ни о чем не мечтал - был ужасным прагматиком. И в некоторой степени еще и циником - неплохой букет для сотрудника особого отделения. Склад ума у Брауна был загадкой и для сослуживцев - равнодушная машина, лишенная каких бы ни было человеческих чувств. Впрочем, имелось одно достоинство - юмор. Так, как умел шутить Браун, никто не умел. От шуток Самуэля несло, если не зимней стужей, так утренним морозом. Брошенная им фраза часто гуляла по управлению, и стать объектом насмешек Брауна избегал всякий, так или иначе имеющий с ним хоть какие-либо отношения. Нельзя сказать, чтобы Самуэля сторонились, скорей, не желали попасть под его острый язык.
   - Слышал? - спросил Браун, обращаясь к своему коллеге, едва оба покинули кабинет Тишинского. - Ретроград, говорит. Бьюсь об заклад, этот шут гороховый, сам не знает, что несет. Ему в театре играть - цены бы не было. Порой я готов поверить в существование высшего разума. А до чего он последователен в своих коварных планах! Что ему стоило перевести меня в другой отдел?
   - Ты о чем? - уточнил Питер.
   - О своем предназначении, друг мой. Полагаешь, все мы прошли конкурсный отбор, чтобы соответствовать имеющимся требованиям для службы в управлении?
   - А как иначе? Машина не может ошибаться.
   - Я не об этом. Ты прав, машина не может ошибаться. А человек? Человек в состоянии обмануть машину? Сколько раз ты обманывал машину?
   - Имеешь в виду аттестацию?
   - Я имею в виду машину - она всего лишь исполняет желание человека. Получается, мы говорим сами с собой, но только через переводчика, роль которого исполняет машина. Высший разум определенно существует. Однако не в том качестве, как нам о нем говорят. Не волнуйся, я не диссидент, просто я подвергаю сомнению, что сомнению не подлежит.
   Питер его не понял, и дальнейший разговор на данную тему не представлялся возможным. К чему рассуждать, если вы находитесь с собеседником на разной волне? Когда он говорил о коварных планах и той последовательности, которой придерживался этот "некто", Браун не имел в виду Тишинского. Можно было все свалить на обстоятельства - неопределенное в своем значении слово. Высший разум - всего лишь система, где каждому отведена своя, вполне конкретная роль. Человечество в праве вносить изменения, но только локальные, а значит, ограниченные, не нарушающие общий план. Религия в прежнем своем понятии уже давно уступила место философии, определяющей, прежде всего, нравственные нормы поведения. Огромная работа, призванная привести в соответствие тот хаос, что достался человечеству по наследству, казалось, подходила к своему завершению, несмотря на все трудности и противоречия. Бога не существует, есть система, имя которой Бог. А все пророки, явившиеся миру в прошлом, всего лишь ученые, пытавшиеся доступным для своей эпохи языком объяснить существование системы. Все остальное - мифы и легенды, литературные памятники и не более. Не существовало по тем временам иной возможности донести доступным языком до сознания обывателя формулу существования системы. А донести обязательно следовало. Такова была главная концепция, к которой склонялась современная цивилизация. Еще один и трудный шаг - мировое правительство. Решение, вынужденное в силу ряда причин, основной из которой являлась неуправляемая, несмотря на все законы, миграция. Историю творят люди - отдельные личности, либо народы в целом - не столь важно. Как в свое время исчезли с лица земли красные и синие люди, так исчезнут и современные нации - они уже стали исчезать, растворяясь друг в друге. Лишь имена и фамилии подсказывали о далекой принадлежности к тому или иному роду, хотя и здесь было много путаницы.
   Нет ничего проще, чем найти в современном мире пропавшего человека. Значительно сложней с исчезнувшей звездой или даже галактикой. Следы человека всюду -стоит лишь внимательно приглядеться. Порой следов слишком много - человек по природе своей часто непоследователен и много суетится, что также вводит в заблуждение.
   Найти Сильвестра Моту? Будем искать. Направим многочисленные запросы, заполним формуляры и приложения к ним. Отправим виртуальные бегунки - пускай несутся в пространстве. Предупредим электронных сторожей - сколько их? Они всюду и везде. На земле и под землей - никуда он не денется. Остается только ждать - время от времени проглядывать поступающую корреспонденцию.
   Новости стали приходить едва ли не к вечеру. Увы, они не представляли интереса - Самуэль сверял даты и морщился, впрочем, не теряя надежды. Через пару дней Сильвестр был замечен одной из камер уличного наблюдения. Ими был усеян весь город. Судя по всему, это было одно из последних появлений беглеца на публике. Мота вошел в здание и... пропал. Еще пять минут ушло, чтобы установить жильцов дома. Внимание привлек некий господин - Альфред Дрейфус.
   - Дрейфус? - прочитал Самуэль, - где-то я уже встречал тебя, Альфред. Знакомая фамилия. Вот только где я мог тебя встречать?
   Оказалось, что Альфред Дрейфус известный исторический персонаж, живший в девятнадцатом столетии. Капитан французской армии, которого обвинили в шпионаже в пользу Германии. Офицера пытали, после чего он сознался в подделке документов, воровстве, растрате, однако отнюдь не в шпионаже. Признания следователи не добились, сослав Дрейфуса на остров Дьявола - мрачное место заточения с дурной славой. На защиту офицера выступил известный новеллист Эмиль Золя, сам едва не попавший под суд за опрометчивый поступок. Разбирательство тянулось долгие годы, пока случайно не был обнаружен настоящий шпион. Капитан стал генералом и кавалером французского Легиона славы - уже в те времена научились затыкать рот общественности. Однако нынешний Дрейфус мало чем походил на французского капитана - матерый уголовник, отбывающий домашний арест за многочисленные нарушения закона. Час ушел на ознакомление с биографией преступника, и вот тут Браун сообразил, что персонаж ему попался крайне интересный. Осталось лишь найти подходящий повод для визита. Как ни странно, помог Питер - он ворвался в кабинет Самуэля явно возбужденный. Плюхнулся в кресло и с минуту молча разглядывал коллегу, после чего сообщил, что на счету у Сильвестра одно время находилась крупная сумма денег.
   - Сколько? - не поверил Самуэль.
   - Пять миллиардов, - повторил Питер.
   - Мда... бабушка нашла золотое колечко, а потом его потеряла.
   - Какая бабушка? - как всегда, не поняв ход течения мысли товарища, спросил Питер, - ты о чем?
   - Получается, наш парень богатый человек? Вот только приятели у него не отличаются примерным поведением. Альфред Дрейфус - тебе ничего не говорит?
   - Ничего. Он кто?
   - Вот это мне и предстоит узнать в ближайшее время. И почему он Дрейфус? Что говорил наш уважаемый шеф? Как назовешь корабль, так он и поплывет. А что, если он тоже шпион?
   - Кто?
   - Дрейфус. Тот был, якобы, шпионом, и этот, якобы, тоже шпион. Отличная профессия, платят много...как давно ты был налоговым инспектором?
   - Уволь, на сей раз без меня, - замахал руками Питер. - Нужна легенда для беседы?
   - Альфред Дрейфус - возможно, последний, с кем встречался Сильвестр. Затем он пропал.
   - Возьми с собой нашу мадам. Она его через пять минут расколет.
   - Я не сторонник физической силы. Беднягу Дрейфуса в свое время тоже пытали. Нет, здесь требуется иной подход. Пять миллиардов? А что, если у Сильвестра объявился богатый родственник? У него может быть дядя или тетя? И вдруг она умирает.
   - Слишком банально, - возразил Питер.
   - Должна быть заинтересованность. Если к тебе явится налоговый инспектор или судебный исполнитель, как ты его встретишь? А тут наследство - умер дядя.
   - Ты говорил - тетя, - поправил Питер.
   - К Тишинскому я идти не желаю, и план мероприятий утверждать не желаю. Он же заставит подыскать на роль "покойного" дяди вполне конкретного человека. И могилу заставит выкопать.... Хватит нам одного покойника - Семена Берштейна. Деньги - виртуальные, возьмем справку в банке. Печать, подпись - кто будет проверять? У Сильвестра может быть дядя?
   - Теоретически может, - согласился Питер.
   - А практически?
   - Нужны братья по линии родителей.
   - Готовь документы и не мудрствуй, чем проще, тем лучше.
   - А почему Дрейфус? Какое он имеет отношение к наследству?
   - Дрейфус - мошенник, Думаю, он как раз и стоял за Сильвестром. Дрейфус, судя по его богатой биографии, всем и заправлял. Он не упустит свой шанс. Пять миллиардов! У тебя не кружится голова? А у меня - кругом идет. Как мы вышли на Дрейфуса? Хороший вопрос и ответ должен быть убедительным. Мы должны заставить Дрейфуса действовать. Он должен искать с нами встречи.
   - Разместить уведомление о наследстве? - подсказал Питер.
   - Мы должны действовать, соблюдая регламент, при этом проявляя некоторую инициативу. Чем раньше мы найдем "наследника", тем быстрей получим якобы причитающиеся нам комиссионные. Англичане первыми сказали "Money makes the world goes round", что в переводе означает...
   - Не нужно перевода. Затея в принципе неплоха, вот только когда дело касается реализации, вечно возникают проблемы.
   - За пять миллиардов покойника из могилы достанут. Думаю, Мота объявил себя нелегалом и лег на дно - испугался, что придется и в самом деле отправиться на выселки. Другие идеи? Их нет. А потом мне интересна фигура Дрейфуса. Знаешь, как его зовут в определенных кругах? Профессор. Обрати внимание, столь высокое звание следует заслужить. Обычно к услугам столь уважаемых персон не брезгуют обращаться многие, при этом избегая огласки. У меня к тебе просьба - пощупай аккуратно, загляни, вроде, как по ошибке в дружественные подразделения. Если повезет, они первыми откликнутся, а мы сделаем удивленное лицо и попросим прощения.
   - Полагаешь, твой Дрейфус с кем-то уже сотрудничает? - уточнил Питер.
   - Слишком колоритный персонаж. Он не тот человек, который сидит взаперти, поливает цветочки и пишет мемуары.
   - Откуда на счете Сильвестра взялись миллиарды?
   - Думаю, Тишинский. При всей своей дурости, он педантичный человек. Если планету продали, должны быть и деньги. Но денег, оказывается, нет, как нет и планеты, а сейчас еще и Сильвестр пропал.
   - Сэм, если откровенно, я многое не понимаю, - признался Питер.
   - И не надо. Не нашего с тобой ума дело. Мы исполнители. Нам сказали, мы сделали. Плохо или хорошо - другой вопрос. Не суй свой нос, куда тебя не просят. Золотые слова.
   - Зачем им Мота?
   - Они еще не решили.
   - Нахальный и недалекий тип, - заметил Питер.
   - Думаешь, мы ему понравились? По правде говоря, спектакль, который мы организовали, получился паршивым с самого начала. Какие мы, к черту, исследователи? У тебя хоть борода есть, - усмехнулся Самуэль. - Мунтжаки! Только шефу может придти в голову подобная идея. Бьюсь об заклад, на сон грядущий читает всякий хлам, откуда и черпает вдохновение. У меня к тебе просьба - навести бывшую жену Сильвестра.
   - Почему я?
   - А ты не знаешь? - вопросом ответил Самуэль.
  
   Национальная Корпорация по телевещанию со слов одного уважаемого деятеля от культуры представляла инкубатор талантов. И если в прежние времена можно было обойтись приятной внешностью и поддержкой уже зарекомендовавших себя знаменитостей, то нынче требования изменились. Как это ни странно прозвучит, но быть красивым стало не модно. Дурной вкус. Человек, прежде всего, должен быть красивым изнутри - сказанная в ветхозаветные времена фраза обрела второе рождение. Чуда не случилось, но рейтинги передач пошли вверх. Места ведущих заняли невыразительные по своей внешности мужчины и женщины неопределенного возраста. Руководство пошло дальше и объявило конкурс на замещение должностей, где требовались... пенсионеры и инвалиды. Никакого злого сарказма или иронии. Бабушки и дедушки по вечерам читали детям сказки. Инвалиды делились опытом, рассказывая, как и почему стали инвалидами. Вскоре открылся и старческий канал с многочисленными программами - от легкой эротики до спортивных соревнований.
   Симонетта Каттеано как раз и работала в редакции старческих программ. Мало кто представлял, кем в свое время была прелестная девушка с золотистыми волосами, прелестным личиком и манерами принцессы. Юная красавица являлась музой и вдохновением известного итальянского художника Сандро Боттичелли. Как утверждают историки, полотно "Рождение Венеры" ни что иное, как образ девушки. Трудно сказать, знала ли нынешняя Симонетта о жившей в пятнадцатом веке подружке, а если бы знала, непременно удивилась.
   Ростом Симонетта была мала, вынужденная смотреть на окружающий мир снизу вверх. Круглая голова напоминала футбольный мяч, такие же круглые глазки вводили в заблуждение всякого, кто впервые оказался рядом - складывалось впечатление, что Симонетта постоянно чем-то удивлена. Еще большее удивление вызывал голос. Когда Симонетта произносила первую фразу, окружающие озирались вокруг в попытке найти того, кому принадлежит низкий баритон. Природа явно сыграла злую шутку над бедняжкой, одарив, по всей вероятности, женщину иными талантами, нежели красота. Баритон звучал из крохотного передатчика - Сионетта была глухонемой.
   Появившись в редакции, Самуэль не преследовал какой-то определенной цели. Узнать больше, чем он уже знал о Сильвестре, казалось маловероятным. Однако если имеется хоть какой-то шанс расширить знания, почему бы им не воспользоваться? К тому же Питер всегда любил поболтать с женщинами. В помещении Симонетта была одна. Редкий случай, когда можно поговорить, не отвлекаясь. Самуэль представился клерком - членом комитета исследователей ненаправленных назначений. Можно было, конечно, выбрать и другой комитет, благо позволял реестр посланников. С другой стороны, чтобы соответствовать легенде, следовало учитывать и особенности возможных интересов Сильвестра.
   - Я вас долго не задержу, - отрекомендовавшись, сообщил Питер, - мы уточняем некоторые детали. Сильвестр Мота завербовался в экспедицию для исследования данных, представляемых мировыми созерцателями пространства. Программу подготовки прошел вполне успешно. В своей анкете указал, что был женат. Других близких не отметил, именно поэтому я к вам и обратился.
   - Мировые созерцатели? - переспросила низким баритоном Симонетта. Питер непроизвольно вздрогнул, что не могло укрыться от женщины.
   - Мы отбираем тех, кто чрезвычайно чувствителен к гравитации. Доказано, им в большей степени удается обнаружить планеты, где в дальнейшем возможно проводить эксперименты с жизнью. Своего рода дозорные в пространстве. Присутствие в экспедиции астронома обязательное условие. Выбор пал на вашего бывшего мужа.
   - Ну и славно, - произнесла искусственным голосом женщина.
   - Простите? - якобы, растерялся Питер.
   - У Сильвестра никогда в жизни не было серьезных пристрастий. Его увлечения носят легкомысленный характер. Знаете, почему он увлекся астрономией? Ему скучно на Земле. Его не интересует земная жизнь, и вообще он не земной человек. Как вы и я, как все остальные - он не был им никогда. Созерцатели. Точно, он - созерцатель. Иногда нес такой бред, что мне становилось страшно.
   - Что именно?
   - Миры изобилуют существами - высокоразвитыми личностями, однако они скованны временем и пространством. Скорость перемещения свыше ста восьмидесяти миль в секунду нашего времени.
   В этом что-то было - нечеловеческий голос сообщал о более чем странных вещах. Питер почувствовал нереальность происходящего, словно он говорил с неземным существом. И лишь присутствие женщины не позволяло воображению пуститься в дальнейшее путешествие.
   - То есть как - нашего времени? - переспросил Питер.
   Симонетта улыбнулась.
   - Существует другое время - не земное.
   - Вы уверены?
   - Спросите Сильвестра, а мне уже достаточно. Почему-то он заявляет, что его никто никогда не понимает и понять не желает.
   - Сто восемьдесят миль в секунду - огромная скорость.
   Симонетта улыбнулась вновь.
   - Это средняя скорость, посланники-курьеры обладают скоростью перемещения в сотни тысяч раз быстрей. Они способны устанавливать линии связи в мирах за пределами контура вселенной. Расстояние в сто световых лет, когда зависимость от времени, как мы его понимаем, приобретает иное значение.
   - Ничего подобного нам неизвестно, - признался Питер, - впрочем, я обыкновенный администратор, далекий от научных исследований, хотя то, о чем вы говорите, крайне интересно.
   - Говорю не я, говорит Сильвестр, - подсказала Симонетта, - хотя я его не осуждаю. Феномен телепатии уже давно признан в научных кругах. Почему Сильвестр не может быть телепатом? Впрочем, он созерцатель, к нему приходят вздорные мысли и идеи, с которым он не знает, как поступить. Он также не способен и объяснить, откуда в нем странные знания. Я от него устала, думаю, теперь он счастлив.
   - То, что вы сообщили, представляет определенный интерес, - признался Питер, - хотя пришел я совсем по другому поводу. Все участники экспедиции подлежат обязательному страхованию и в случае наступления страхового случая... поймите нас правильно, всего лишь формальности. Мы обязаны поставить в известность близких. Вы не будете возражать, если получателем страховки назначат вас?
   - Я - обеспеченная женщина, - сообщила Симонетта.
   - Нисколько не сомневаюсь. Всего лишь формальность, которую необходимо соблюсти. Некоторый риск всегда присутствует, общеизвестная практика и страховой случай, к которому, надеюсь, нам не придется обращаться.
   - Я согласна. Хотя признаюсь, дальнейшая судьба Сильвестра меня не интересует. Наш брак - досадное недоразумение. Даже не заметил, что я ушла. Можете себе представить, насколько черствый он человек. Эгоцентризм в высшем своем проявлении. Неудобство почувствовал лишь, когда пришлось съехать с квартиры.
   - Сожалею, - произнес Питер, - признателен, что меня приняли.
   - Странно.
   - Что именно?
   - Прошло столько времени, я и думать о нем забыла, а тут являются люди и начинают интересоваться...
   - Какие люди? - оживился Питер.
   - До вас приходил некто Генрих Винтер. И представьте, тоже интересовался моим бывшим мужем. Случай, недостойный внимания, какое-то мелкое административное нарушение. Спросил, почему Сильвестр носит столь странную фамилию. Что может быть странного в фамилии? Не понимаю. Никогда прежде об этом не задумывалась. Скажите, какое отношение имеет фамилия к судьбе человека? Имя, возможно, имеет. Имя дают родители, словно желают продлить память своего существования.
   - Я не филолог, всего лишь администратор, - напомнил Питер.
   - С ним ничего не случилось? - спросил вдруг низкий баритон.
   - Не беспокойтесь, всего лишь необходимые формальности.
   - Сильвестр очень противоречивый человек. Порой бывает крайне невыдержан и вспыльчив, не представляю, как ему удалось справиться с тестами на совместимость. Не завидую его коллегам - он из них душу вытрясет.
   - Данный вопрос не входит в круг моих обязанностей, - ответил Питер, - мне необходимо всего лишь ваше согласие при наступлении страхового случая.
   - Вы его уже получили.
   Питер поднялся, натянув на лицо дежурную улыбку. Ох, и баба! Видно, не сладко пришлось парню, если по прошествию стольких лет она не могла найти доброго слова в адрес бывшего супруга. Симонетта Питеру не понравилась - слишком много в ней скопилось желчи. Трудно представить, что между ними когда-то были теплые чувства.
  
   Альфред Дрейфус встретил Брауна не менее "радушно" - не открыл ему дверь. Не положено, - гаркнул динамик. Самуэль не смутился - нажал кнопку и тоже гаркнул.
   - Уведомление получите, в противном случае я вырублю вам электричество.
   - Какое еще, к черту, уведомление? - удивился динамик.
   - А мне почем знать? Адрес ваш? Вот и распишитесь!
   Дверь отворилась, и выглянул мужчина с помятой физиономией. Недовольно оглядев Брауна, он вытер нос рукавом несвежей рубахи и задал вопрос.
   - Ну? - спросил мужчина, - чего надо?
   - Мне нужен Альфред Дрейфус, - сказал Самуэль. - Вы Дрейфус?
   - И что с того?
   - Эрнст энд Буш, - представился Браун, - нотариальная контора. Попрошу представить документы, удостоверяющие вашу личность.
   - Ишь чего захотел... документы ему покажи. Нет у меня документов, под арестом я.
   - Как? - удивился Браун, входя в роль.
   - А вот так, - явно довольный, произнес Дрейфус, - домашний арест с правом переписки и свиданием. Еще не передумал?
   - Иной документ, удостоверяющий личность? У меня инструкция, у нас этим строго... вдруг вы не Дрейфус?
   - Профсоюзный билет, только он просрочен и фотография там черно-белая.
   - Печать есть?
   - А как же! Без печати не держим, - хитро улыбнулся старик.
   - Можно войти?
   - В журнале посетителей распишись, у нас тоже строго, а неприятностей я не хочу.
   Браун вошел и принялся заполнять журнал посетителей, после чего извлек из портфеля внушительных размеров стопку бумаг.
   - Чего это? - сбитый с толку удивился Дрейфус.
   - Документы, - подсказал Браун и решительно прошел в комнату, где не менее решительно уселся за столом.
   - Вы являетесь поручителем Сильвестра Моты, - произнес он некоторое время спустя, - вот здесь записано, можете ознакомиться.
   - Какого черта! Какой еще поручитель? - возмутился Дрейфус.
   - Прежде чем возмущаться, ознакомьтесь с документами, а потом я готов ответить на все ваши вопросы. Сильвестр Мота - должник по кредитам, а вы - поручитель.
   - Сукин сын! Он еще и должник! И сколько мошенник должен?
   - К сожалению, должны уже вы. За своевременно непогашенный кредит с вас причитается, впрочем, смотрите сами...
   - Ваши документы - липа, - взревел Дрейфус. - Этого не может быть! Какой я, к черту, поручитель! Чушь какая-то! И смотреть не собираюсь!
   - Напрасно. На все ваши счета уже наложен арест - они заблокированы с сегодняшнего дня, с чем я вас и поздравляю.
   - Это ошибка! Я не знаю никакого Сильвестра Мота.
   - Уважаемый, не стоит столь резко реагировать на происходящее. Компания "Эрнст энд Буш" заинтересована разрешить проблему, прежде чем она пойдет по инстанциям. Мы как раз для этого и созданы. Сильвестр Мота заключил соглашение и с нами, после чего мы несем ответственность в рамках наших обязательств. К тому же Сильвестр последнее время скрывается - дурной признак. Думаю, в наших общих интересах его найти. У нас еще имеется некоторое время, немного, какие-то жалкие пара дней, после чего мы будем не в силах управлять процессом. Нет смысла объяснять вам последствия. Закон суров, но и справедлив.
   - Сколько должен мошенник?
   - Миллиард, - ответил Браун.
   - И вы позволили ему взять кредит?
   - А что тут удивительного? Суммы на ваших счетах - мы их неоднократно проверяем. Вполне легальное происхождение.
   - Башку оторву! - взревел Дрейфус. - Каков подонок! Я к нему как к сыну, а он, негодяй, мошенником оказался. Однако позвольте спросить, к чему мошеннику потребовались деньги?
   - А вы не знаете? Для участия в аукционе. Каждый участник обязан сделать взнос и не малый, особенно когда речь о столь выгодном приобретении.
   - Какой еще аукцион? - вытаращил глаза Дрейфус.
   - Колобус Сатанас, - подсказал Браун.
   - Что? Мерзавец участвовал в аукционе по продаже планеты? Вот это новость! Погодите, погодите... я, кажется, начинаю кое-что понимать.
   Дрейфус замер, лишь зрачки глаз судорожно заметались, подсказывая, что происходит в него в голове. Затем он принялся ходить по комнате с частотой маятника. Ходил минуты три - отрешенный и взъерошенный.
   - Пять миллиардов, - наконец произнес он. - На счете у негодяя было пять миллиардов. Он меня обвел вокруг пальца. Я согласен.
   - Простите, - несколько сбитый с толка, удивился Браун, - с чем вы согласны?
   - Не стройте из себя идиота. Какой вы, к черту, нотариус? У вас на лбу написано, откуда вы и с какой целью пришли. Я же сказал - я согласен.
   - Согласны, найти Сильвестра?
   - Работать на вас.
   Подобной вербовки у Брауна прежде не было - старик его огорошил. Да и не собирался Самуэль предлагать сотрудничество. Спрашивается, к чему ему старый рецидивист, лишенный возможности покидать свой дом. Какие могут быть тут перспективы? Однако до чего ловко Дрейфус его раскусил! И главное - когда он сообразил, что перед ним никакой не нотариус?
   - А что, собственно говоря, - начал Браун.
   - Собственно говоря, вам решать, - перебил Дрейфус, - кто к кому пришел? Работаю я по высшей ставке, и не вздумайте на мне экономить! Единственное, что я могу уступить - десять процентов. Как вы их собираетесь получать - не мои проблемы. И вот еще. Банк выберу сам - меня там знают и доверяют. И никакой бумажной канители.
   - Вы хотите сказать, что уже работали...
   - И не являйтесь ко мне, когда вам вздумается, - вновь перебил Дрейфус, - вас много, я один. Зачем вам нужен Сильвестр?
   - Он нам как раз и не нужен, - ответил Браун, - мы должны убедиться...
   - Этот человек - я. Именно я все спланировал и организовал. Удивлены? Поэтому и работаю по высшей ставке. И вашего Берштейна я нашел, и его коллег-ученых. Кстати, большой им привет от меня.
   - Мальчик?
   Дрейфус расхохотался.
   - Степан - затея Сильвестра. Он вам понравился? Невинный ребенок, дитя порока. С какого возраста вы имеете право привлекать к сотрудничеству детей? Не следует меня обманывать - они прекрасные шпионы. И вы над этим размышляли? А размышляли вы над тем, что руководитель у них тоже должен быть ребенок? Совершенная идея. Вербовка происходит при рождении, а уж потом решать - нужен он вам или не нужен. Безнравственно? Узкий круг посвященных - таких же безнравственных людей. Желаете возразить или поспорить? С великим удовольствием. Однако прежде обратитесь к первоисточникам. Аргументы должны быть весомыми.
   - Альфред, вы имеете какое-нибудь отношение к историческому персонажу. Капитан французской армии по фамилии Дрейфус.
   - Браво, - ответил старик. - Ваш подход к делу вселяет оптимизм. Что еще вам удалось узнать?
   - Немного. Впрочем, имеется один любопытный факт. Почему Эмиль Золя вступился за военного, которому грозил суд?
   - Не могу утверждать, но мне кажется, настоящий писатель не имеет права зарывать голову в песок, подобно страусу.
   - Они были знакомы?
   - Вряд ли, если не считать публичной экзекуции, которой подвергли капитана. Это же скандал! Шпион в наших рядах. И кто шпион? Военный, чье предназначение бороться с врагами. Нужно обладать незаурядной смелостью, чтобы выступить на стороне обвиняемого. Однако время расставило все на свои места. Капитан стал героем, а писатель обрел новых поклонников своего таланта.
   - У вас французские корни?
   - Какое это имеет значение? Французские, британские. Формирование мирового правительства не за горами. Требуется один последний вызов, с которым столкнется человечество, когда не останется выбора.
   - Крайне интересно, - заметил Браун, - это ваши предположения, либо философские учения?
   - Не иронизируйте над нашими далекими предками. Они не были столь наивными, напротив, отличались той прозорливостью, что так сейчас не хватает.
  
  
   12
  
  
  
  
  
   Приют "Розы Мальтони" представлял собой монументальное здание эпохи классицизма. Утверждают, прежде здесь располагалась биржа. Вполне возможно - холл мог вместить не одну сотню посетителей. В нынешние времена огромное помещение просыпалось неохотно и крайне редко - следовало сонным эхом за каждым сюда входящим. Каменные плиты, вероятно, с ностальгией вспоминали царящее некогда здесь оживление.
   В приюте всегда было тихо и прохладно. Уходящая на второй этаж каменная лестница, колонны, причудливой формы лепнина под потолком располагали к некому умиротворению - какому именно сказать невозможно. Крайне редко появлялись небольшие группы людей в униформе - похожие как близнецы, молчаливые и погруженные в себя они бесшумно передвигались, скользили словно тени - выплывали из мрака, куда вскоре и пропадали. Большая часть помещений первого этажа была нежилой - огромная приемная площадью со спортивный зал, несколько кабинетов администрации и летний сад - гордость обитателей приюта. Второй этаж, по сути, ни что иное, как один длинный коридор - можно бесконечно долго идти, нисколько не опасаясь заблудиться. Иногда вдали появлялась фигура - смутное видение, исчезающее за поворотом. Располагающиеся слева и справа двери подсказали - их иногда открывали, после чего закрывали, но делали это столь аккуратно, чтобы не навредить атмосфере покоя.
   Кто такая Роза Мальтони и почему приют носил ее имя - загадка не из легких. Не всякий историк отважится дать ответ на поставленный вопрос, хотя в действительности все гораздо проще. Бенито Муссолини помнят немногие, однако тем, кому положено, знают, кем являлся сын деревенской учительницы и местного кузнеца - супружеской пары никоим образом не планировавшей войти в историю. Впрочем, тихая и покорная женщина не представляла будущее своего первенца, хотя отнюдь не детские шалости и вызывающее поведение сына являлись головной болью женщины. Односельчане с большой любовью относились к учительнице, чей авторитет среди детей не подлежал обсуждению. В возрасте сорока семи лет Роза оставила наш бренный мир - господь проявил милосердие и не позволил матери узнать уже о взрослых шалостях Бенито Муссолини.
   Не меньшее милосердие проявило и время - образ диктатора канул в историю, свидетели и очевидцы драматических событий также приказали долго жить, а пожелтевшие страницы, упрятанные в подвалах архивов, если что и вызывали, так легкую аллергию. Кто и когда предложил назвать приют именем деревенской учительницы - неизвестно, однако случись, что общественность все же узнала о Бенито, и той роли, которую он сыграл, скандала бы не произошло.
   Расположенный близи приюта парк дополнял общий вид - приятная картина, несомненно, украшающая унылые районы современных новостроек. Дважды в день воздух оглашался странным и непонятным звуком - звонили колокола, всякий раз рождая новую мелодию, над чем, впрочем, никто не задумывался. В парке иногда гуляли дети - не часто, либо на праздники, либо в связи с торжественным событием - они привлекали внимание и вызывали странное чувство - то ли гордости, то ли жалости. В остальное время дети играли во внутреннем дворике, укрытым от любопытных глаз каменным колодцем. Хотя слово "играть" вряд ли будет уместным - дети не бегали, не кричали - ходили группами и, вероятно, что-то обсуждали.
   Ждать пришлось недолго. Уже через пять минут Питер услыхал звук каблуков, по всей вероятности, женских. Он еще раз оглянулся и приложил руку - каменная колонна была холодна. Каблуки приближались, однако определить, с какой стороны появится человек, было невозможно. И вдруг звук пропал, но появился настоятель - он спускался по лестнице. Не менее холодный и какой-то безучастный, он смотрел на Питера и не видел его. Словно Питер был неживой - еще одна каменная колонна в холле.
   - Доктор Туборг?
   Настоятель спустился с лестницы и вновь загремел каблуками, на сей раз совсем не женскими.
   - Добрый день, - произнес он, однако руки не протянул. Напротив сцепил их на груди и уставился равнодушным взглядом.
   - Документы при вас?
   Питер щелкнул замочком и достал из папки несколько листов бумаги.
   - Пройдемте, - предложил доктор Туборг и первым направился к двери приемной. На удивление легко она распахнулась - Питер проследовал за настоятелем. Длинная и худая фигура - что-то в ней было женское. Каблуки, - вспомнил Питер, - они прежде звучали, как ходит женщина. А еще пальцы, что сцепил на груди настоятель, - они тоже были женскими. Чертовщина какая-то, - пришла в голову и вовсе вздорная мысль. Доктор Туборг - кто вы?
   Настоятель опустился на стул и принялся внимательно изучать представленные бумаги. Пожалуй, излишне внимательно, - взгляд отслеживал едва ли не каждую букву и запятую.
   - Все в порядке? - не выдержал Питер.
   - В порядке, - согласился доктор Туборг, не поднимая глаз. - Потребуется еще один документ, его сейчас доставят. Инструкция внутреннего распорядка. Какой именно воспитанник вас интересует?
   - Общественное мероприятие, - принялся объяснять Питер. - Мы открываем памятник заслуженному ученому.
   - Мальчик или девочка?
   - Думаю, лучше мальчик, впрочем, ваши рекомендации были бы также весьма полезными.
   Дверь вновь отворилась и вошла женщина. Питер не сомневался, это точно женщина - в длинном темном балахоне она приблизилась к столу, где восседал доктор Туборг.
   - Деньги поступили? - спросил настоятель.
   Женщина кивнула.
   - Оставьте договор, Эмиль, и ступайте.
   Питер почувствовал спазм в груди и негромко кашлянул. Доктор Туборг позволил себе улыбнуться. Он дождался, когда Эмиль выйдет, и поднялся.
   - Удивлены? - спросил настоятель. - Каждый раз мне приходится объясняться. Казалось, человеческим предрассудкам уже давно не место в нашем обществе. На дворе вторая половина двадцать первого века. Я вас не осуждаю, я думаю, как трудно изжить в себе предрассудки. Эмиль - один из лучших наших воспитателей. Тот редкий случай, когда профессия и призвание находят друг друга. Все служащие приюта евнухи - добровольное пожертвование во имя благого дела. Согласитесь, не всякий решиться на подобный шаг. Усмирить плоть, всецело посвятив себя воспитанию чужих детей. У нас свой устав - жесткий и справедливый. Эмиль похож на женщину - вас это удивило. Не спорьте - я достаточно проницателен, чтобы меня обмануть. Эмиль лишь исправил ошибку создателя, в чем я его всецело поддерживаю. Духовная природа человека не имеет градации на женскую и мужскую составляющую. Добро не может быть либо женским, либо мужским. Может быть лишь его проявление, хотя и здесь я готов поспорить.
   Доктор Туборг, - подумал Питер. - Доктор теологии, что изучает человеческий дух - ветвь познания, которой никогда не суждено превратиться в науку. Теология - познание собственной религии, либо философия личного бытия. Познания опыта другого человека - уже психология.
   - Почему вы молчите? - спросил настоятель, - вам не интересно?
   - Какое отношение имеют дети к вашей философской концепции?
   - Хороший вопрос. Как вы считаете, насколько независим дух ребенка, и что могут привить ему наши воспитатели? Мы не можем себе позволить проводить какие-либо исследования с нашими подопечными, мы всего лишь наблюдаем и пытаемся корректировать. Задать нужный вектор развития и научить смотреть на мир совершенно иначе.
   - Иначе? Как именно?
   - Существует разум, на него полагается современная наука. Вера - удел религии, внутренний характер приобретенного человеком опыта. Однако неисследованным оказался огромный пласт - моронтийский мир вещей и существ. Мы о нем ничего не знаем. Мота как раз и есть промежуточная ступень между двумя мирами - свой мир, удивительный и загадочный. Древняя метофизика пыталась пролить свет на этот мир - не получилось. Человек оказался не в состоянии объяснить такие понятия, как добро и зло. Скажите, почему тот или иной поступок может быть нравственным или безнравственным? Кто и как определяет критерии? Почему дети чувствуют добро? Более того, они чувствуют моту.
   - Слишком сложно, - вздохнул Питер. - Моронтийские миры - всего лишь попытка заполнить вакуум, образовавшийся в результате поисков теологии. Доктор Туборг, как давно вы возглавляете приют?
   - Достаточно.
   - Ваш воспитанник Сильвестр Мота, то есть Тесла.
   - Я его помню, - на удивление быстро ответил доктор Туборг. Кто обычно запоминается? Либо личности одаренные, либо... Сильвестр. Как же, помню. Он отказывался учиться. Упрямый мальчишка без каких-либо способностей. К сожалению, мы вынуждены брать и таких - некий балласт. Главное, вовремя выявить у них профессиональную направленность, хотя объем знаний предлагаем полный - у нас нет каких-либо ограничений. Вы сказали Мота?
   - Вы бы его узнали?
   - Вряд ли, - ответил Туборг, - мы не поддерживаем контактов с нашими выпускниками. Такие у нас правила. Да, мы их воспитываем, даем знания, но к чему лицемерить и пытаться выдать желаемое за действительное? Родители, они от бога. И никто на свете не в состоянии заменить отца или мать. Они у ребенка не только в генах, но и в подсознании. Мы не поощряем у наших воспитанников чувства привязанности. К чему быть обязанным, если так сложились обстоятельства?
   - Сильвестр взял себе другую фамилию - Мота, - объяснил Питер.
   - Странно. Признаюсь, вы меня удивили. И Сильвестр меня удивил... Мота. Что он этим хотел сказать?
   - Курс теологии? - подсказал Питер.
   - Всего лишь несколько лекций. Основные дисциплины мы согласуем с Министерством образования. Теология - скорей факультатив для желающих расширить свой кругозор. Для более углубленного изучения необходим житейский опыт - откуда он у ребенка? Личная мотивация - откуда ей взяться? Несправедливость, с которой столкнулся ребенок, еще не опыт. Где вы встречали ребенка-пророка? Как правило, все они умудренные жизнью старцы. Может, кто подсказал? Вряд ли у подростка имелись серьезные причины взять себе более чем странную фамилию.
   - Он с кем-нибудь дружил?
   - Дружбу мы не поощряем - слишком большая зависимость и, как следствие, огромное разочарование в будущем. Обществу необходимы сильные личности, полагающиеся только на себя. Поймите, мы не против стремления к сотрудничеству, однако это сотрудничество должно опираться на взаимные интересы практического характера. У нас прекрасные методисты в данной области воспитания. Если желаете, можно поговорить еще с одним воспитателем - Раб аль-Хали, звездочет.
   - Звездочет? - повторил Питер.
   - Так называют его воспитанники. Уж не знаю почему, но многие дети от него без ума. Славный дедушка - сопровождает ребят во время пеших прогулок.
   - Астроном?
   - Именно звездочет, живущий большей частью на небесах, - крайне забавная личность. Дети его любят - рассказывает им сказки. Мы не против. Ничего крамольного в его рассказах мы не обнаружили. Хотя думаю, он их сам сочиняет. Каждый раз новая история. Впрочем, вернемся к цели вашего визита. Мальчик или девочка?
   - А вы как думаете? - спросил Питер.
   - Думаю, девочка. Темное платье, белые носочки, у вас же открытие памятника? На траурные мероприятия у нас определена конкретная форма - она вам понравится. И форма, и девочка - обе понравятся. Единственная просьба - не кормите ребенка. Объяснять ей ничего не надо. Она все прекрасно знает сама - не в первый раз. Лишь возьмите за руку. И распишитесь за получение.
   И доктор Туборг указал, где следует расписаться.
  
   Раб аль-Хали Питер встретил во внутреннем дворике приюта, куда его любезно сопроводил Эмиль. Звездочет красил скамейку - не спешно водил кисточкой, время от времени окуная в банку с краской. Всего во дворе Питер заметил четыре скамейки, три из которых, вероятно, уже были покрашены.
   Звездочет оказался небольшого роста, в темном балахоне, из которого торчали худые старческие руки. Лицо бледное, усыпанное темными веснушками, крохотная бородка и невероятно густые брови. Движения легкие и старательные - было видно, что красить скамейку звездочету нравится. Красил он с таким вдохновением, так что и Питеру вдруг захотелось взять в руки кисть - мазки ложились аккуратно и ровно.
   - Неделю упрашивал, - произнес старик и осторожно удалил со скамейки какую-то грязь. - Отличная краска. Вам нравится? Мне нравится. Думаю, и ребятишкам понравится. Одно обидно - сидеть на скамье запрещается.
   - Как запрещается? - удивился Питер.
   - На скамье запрещается, - повторил звездочет. - Новый сотрудник?
   Питер представился.
   - И то верно, не похожи вы на нового сотрудника. Думал, вместо Лалу прислали.
   - Нет, я сам по себе, - подсказал Питер, - кто такой Лалу?
   - Лалу хороший человек. Большой человек - умер он. Мне сказал, а никто не поверил. Взял и умер - кто виноват? Я не виноват, Лалу не виноват, кто, спрашивается, виноват?
   - Умер? - переспросил Питер.
   - Мертвей не бывает, - заверил звездочет и окунул кисть в банку с краской, после чего разговор продолжил.
   - Хороший человек умер, плохой умер - в чем смысл? Дети спросят - что им ответить? Лалу умер? А почему умер? Видишь дорожка? - Его дорожка. Тут он и ступал. Дорожка есть, Лалу нет. Ты зачем приходил? Вопрос задавать? Спрашивай свой вопрос - мне скамейку красить.
   - Вы помните Сильвестра? Он был среди воспитанников много лет назад. Сильвестр меня интересует.
   - Раздели судьбу и опыт, - ответил звездочет. - Он спросил, я сказал. Помню твоего Сильвестра. Любопытный из себя, интересовался много. Внутренний голос, спрашивает, это как? Сам с собой говорю, или кто еще во мне сидит? А если сидит, почему его не знаю? Смертный разум - это как? А бессмертный? Он что - бог? Иордан - он где? Говорю, дорога там, если из Дамаска в Капернаум, другой дороги нет. На северо-восток они свернули все как один - двенадцать их было. Ко вторнику и пришли... двадцать четвертого мая. Две недели в Хоразиме - не помнит никто. Крещение прошли - заглянули себе в душу. Ох, и глубоко там. Не боишься, - спрашиваю. Смеется, а в глазах страха нет. Любопытство одно - плохо. Вот он - я, - говорит Сильвестр, - родился уже. Родись еще раз, - отвечаю, - но уже вместе с духом. Сбежал он, твой Сильвестр. Рукой махнули - никто не искал. Ты его не найдешь, его никто не найдет - я знаю. Аль-Хали видит. Аль-Хали - одно большое око.
   Питер чихнул - краска все же пахла.
   Видно, у дедушки с головой не в порядке, если он одно большое око.
   - Сильвестр планету открыл, - неизвестно с какой целью сказал Питер. Играть в шарады или разгадывать ребусы он явно был не расположен.
   Звездочет не удивился, лишь внимательно глянул на очередной слой краски.
   - Он ее давно открыл, - после небольшой паузы сообщил Аль-Хали. - Ты сюда за этим приходил? За планетой? Первый свет падет - три царя проснутся, второй свет падет - сын учителя будет править, третий свет падет, детей своих всевышний заберет обратно, четвертый свет падет, материки встанут, где им суждено стоять. Пятый свет уже моргнул - в пути он. Планета Сильвестра в пятом свете - не пришла она. Аль-Хали знает.
   - Дети тебя любят, старик, - вновь без всякой логики сообщил Питер. - Планета мне не нужна, мне нужен Сильвестр.
   - Нужен, найдешь. А всего свет падет на землю семь раз. Можешь передать, здесь нет тайны. Тайну изобрел человек...
   Питер уже шел через дворик в направлении выхода и не слышал, о чем еще причитал находящийся явно не в своем уме старик. Интересно, за что его любят дети? Доктор Туборг прав - странная личность и говорить с ним невозможно. Неожиданно Питер почувствовал на себе чей-то взгляд. Вертеть головой он не собирался - попробуй, найди в десятках молчаливых окон, что уставились на Питере, кабинет доктора Туборга. Да и смотрит он, вероятно, спрятавшись за штору. Кто такой Лулу? И почему он умер?
  
  
   13
  
  
  
   - Это что?
   - Как что? Рыба, - ответил Самуэль, - по крайней мере, на упаковке написано рыба из семейства лососевых.
   - Ты знаешь, Сэм, - ответил Питер, - я уже давно не вижу различия. Рыба, птица - они удивительно похожи на вкус. У меня нет аппетита.
   - Посмотри на картинку.
   - Сэм, ты смеешься? Что я должен увидеть, чтобы у меня появился аппетит?
   - Тебе нездоровится?
   - У меня плохие предчувствия, - признался Питер, - я устал.
   - Закроем дело и возьмем отпуск. Как в прошлый раз - помнишь?
   - Я помню, как мы сидели и пили виски, у тебя есть виски? Зачем им потребовался Сильвестр?
   - Довольно странный тип. Я думал, он обыкновенный мошенник.
   - Кто такой Дрейфус?
   - Агент, работающий на бесчисленное количество департаментов. Если кто и мошенник, так это он. Меня уведомили, чтобы я не вмешивался и вообще забыл о его существовании. Еще не решил, как преподнести новость Тишинскому - скандал, думаю, обеспечен.
   - Сэм, ты прослушал запись моего разговора?
   - Раб аль-Хали? Забавный старик. Без консультанта не обошлось. Иордан, дорога из Дамаска в Капернаум, двенадцать путников, крещение - всего лишь главы из жизни Иисуса. Здесь более или менее понятно. Аль-Хали рассказывал мальчику о Евангелие. Сложней понять вторую часть послания, обращенного уже тебе. О каком свете он говорил? По всей вероятности, речь идет о становлении жизни на нашей планете. Я не специалист, однако понял, это третий этап, когда всевышний забрал своих детей - Адама и Еву. Во всех библейских учениях их так и называют - дети господа.
   - Старик не в себе, - перебил Питер.
   - Как сказать. Он палестинец. Или сириец - я плохо в них разбираюсь. Вообще-то Раб аль-Хали - пустыня. Мартину верить можно, иногда удивляешься, откуда он все знает.
   - Кто такой Мартин?
   - Как? Я не сказал? Мой консультант. Одно время интересовался древней философией, потом религиями стран мира, астрологией. Прочитал ни одно Евангелие. Слушать его - удовольствие. Если подбросить парочку умных вопросов, Мартин будет говорить бесконечно долго.
   - Что сказал Мартин?
   - Много чего сказал, - ответил Самуэль, - если ко всему серьезно прислушиваться, сойдешь с ума.
   - И все же?
   - Мы просидели с Мартином вечер. Я дал ему послушать твою запись. Представь себе, он возбудился. Начал рассказывать, как родилась легенда о сотворении мира. Не собираюсь повторять, это длинная история, суть которой заключается в том, что Адам и Ева действительно существовали. Они были направлены на Землю с особой миссией. На тот момент из всех существующих человеческих рас наиболее развитой считалась фиолетовая. Мартин говорил - нодиты. Это был своего рода эксперимент, когда физическое тело использовалось как оболочка для наполнения иным содержанием - высоким интеллектом неземного происхождения. Мифы и легенды родились потом, спустя несколько тысячелетий. Сад Эдема - лаборатория, где сначала проходил эксперимент. На каком-то этапе возникли проблемы, и Адама с Евой отозвали.
   Питер в усмешке скривил губы.
   - Не сердись, но рассказчик из тебя никудышный. "На определенном этапе, у Бога возникли проблемы с экспериментом" - Как тебе? Мне смешно. Если у самого Всевышнего возникли проблемы, что говорить о нас?
   - Не цепляйся к словам. Я не лектор, - возразил Браун. - В любой системе возможны сбои, может быть, это была часть божественного плана - кто знает?
   - Получается, человечество - один большой эксперимент?
   - Так и получается. Забавно. Предмет исследования пытается провести исследование над самим собой.
   - Ты о чем? - явно не понял Браун.
   - Человек пытается разгадать загадку человека, - подсказал Питер. - Вот только ищет ответ не в себе, а где угодно - в космосе, например. Мы ищем братьев по разуму и не можем их найти. Настоятель приюта доктор Туборг занимается теологией, старик-сириец рассказывает детям главы Евангелие... Сэм, я чего-то не понимаю. Что происходит?
   Браун с минуту молчал, глядя на свои ноги, - и без того длинные, сейчас они казались огромными.
   - К твоему списку следует добавить еще и Сильвестра, - сказал Самуэль.
   - Девочка будет в темном платье и белых носочках, - ни к месту вспомнил Питер. - Они сдают детей в аренду. Понимаю, здесь нет ничего предосудительного - множество согласований, разрешений. К бывшей жене Сильвестра приходил Генрих Винтер.
   - Личная инициатива, - подсказал Браун, - повышенное чувство ответственности, своего рода заболевание. Я проверял Винтера по учетам - за ним никто не стоит. Обыкновенный клерк.
   - Он ходит по нашим следам и сует нос, куда не следует.
   - У него есть повод, - возразил Самуэль, - может быть, он желает получить очередной чин? Что здесь плохого?
   - Винтер задает странные вопросы.
   - Какие именно?
   - Сильвестр его интересует как личность.
   - Пусть интересуется и дальше, не стоит ему мешать. А вот когда он найдет что-нибудь действительное интересное в биографии Сильвестра, придем мы и предложим поделиться информацией. Парень, я тебя не узнаю. У меня впечатление, что ты чем-то озабочен.
   - У меня дурные предчувствия, - вновь признался Питер. - Что будешь делать с Дрейфусом?
   - Ничего не буду. Бездействие порой приносит не плохие результаты. Как ни странно, но это хороший метод - ждать и ничего не предпринимать.
  
   Управление "И" располагалось в неприметном здании, мрачные стены которого были выполнены из серого гранита. Здание скорей походило на какой-то склад или фабрику прошлых столетий. Люди, что время от времени сюда заходили или его покидали, выглядели мрачными и серыми. Прежде чем попасть в здание, предстояло спуститься вниз по лестнице - она словно уходила под землю. Впрочем, так оно и было - лестница действительно уходила вниз. Окажись здесь впервые, случайный наблюдатель непременно бы обратил внимание на забавный эффект - люди словно пропадали в никуда. Сначала исчезали ноги, затем туловище и последней пропадала из вида голова. Некоторое время она виднелась над поверхностью - голова без туловища, а уж потом и она пропадала. И точно также, но уже в обратном порядке появлялся человек. Иногда, что случалось крайне редко, человек по какой-либо причине отказывался подниматься, и тогда появившаяся из-под земли голова производила жуткий эффект, особенно по ночам в свете блеклых фонарей. Казалось, что из могилы вылезает мертвец. Иногда - два мертвеца, которые, вероятно, о чем-то беседовали на непонятном языке. Однако никто и никогда не задумывался над этой странной особенностью - входивших в здание людей волновали совершенно другие проблемы. А уж если быть точней, проблемы их не волновали, они их решали.
   Что представляло здание изнутри, знал небольшой круг сотрудников. И если снаружи здание можно было принять за склад, то внутри оно напоминало лабиринт, в котором можно было и заплутать. Большую часть времени коридоры пустовали, а если появлялся звук шагов, это не означало, что появится и человек. Звук шагов возникал, постепенно становился громче и также постепенно затухал. Еще один участник - свет. Он вспыхивал на несколько минут всякий раз, когда рождался звук шагов. Упрятанные в стене холодным светом мерцали лампы. Человек не появлялся, и лампы гасли, внося в окружающую обстановку определенную таинственность. Если к этому добавить отсутствие изнутри окон - они располагались только снаружи - можно в общих чертах представить внутренний интерьер управления. Неизвестно, было это задумкой архитектора, либо на данном решении настоял заказчик, но здание напоминало хамелеона - обманчивого и снаружи, и изнутри. Количество департаментов управления, как и различных служб, являлось тайной даже для сотрудников. Положенная для каждого униформа мало чем отличалась как цветовой гаммой, так и дизайном. Взаимные контакты были сведены к минимуму - всем заправляла могущественная машина, чей приглушенный гул можно было уловить, лишь замерев на несколько минут.
   Господин Рац занимал небольшой, но вполне уютный кабинет на пятом из восьми подземных уровней. Позже он отметит удивительный для своей карьеры факт - при повышении в должности его всякий раз упускали вглубь управления. Вот и сейчас он задумался, какую ему установить виртуальную заставку на окне. Выбор обширный. Можно установить вид из окна с двадцатого по первый этаж включительно, как впрочем, и время года. Погоду тоже можно установить. Чего нельзя, так время суток - с мозгами машины не поспоришь. Обычно господин Рац любил третий этаж. Стоял и наблюдал, как падает снег. Редко для разнообразия включал пургу, либо другое ненастье - возникало желание укутаться в плед или надеть теплые носки.
   Господин Рац - ветеран службы, и как всякий сотрудник, прошедший многие ступени карьеры, имел некоторые нигде не отмеченные должностными инструкциями послабления. К примеру, мог себе позволить ничем не заниматься - стоять и смотреть, как падает все тот же снег - он его любил. Прежде подобного с ним никогда не случалось - чтобы стоять без дела и смотреть в окно на фальшивую картинку, хотя и столь правдивую.
   Разговора о предстоящей отставке не было вот уже который день. Никто не обмолвился словом - не принято. Есть контракт, где сухим и казенным языком расписана вся его жизнь. Некая интрига заключалась в том, что господин Рац в одно время приложил к данной инструкции и свою руку - дополнил отдельные пункты, против которых никто не осмелился возражать. Хотя в данный момент его раздражал не этот мелкий факт биографии. Господин Рац не желал придавать огласке отдельные результаты работы последних лет своей деятельности. Гораздо лучше, если с отставкой закрыли бы и направление, на котором он трудился. Однако, похоже, не закроют. Вяло текущая тема неожиданно заявила о себе, о чем свидетельствовали и результаты разведки. Дезинформация не исключается, и подходить к материалам следует чрезвычайно осторожно - слишком негативными могут быть последствия. Взять хотя бы финансирование новых проектов и введение в заблуждение руководство управления, в чей ответственности информирование правительства.
   Интерес к теме, над которой трудился господин Рац, в некоторой степени объяснился и его личной заинтересованностью. Скорбный факт заключался в том, что Рац был далеко не молод. Отставка - дело второстепенное, все одно когда-нибудь придется смириться. А как смириться с другой отставкой? Заслуги, награды, почет и уважение здесь, к сожалению, бессильны. Здесь бессильны даже последние подзаконные акты и распоряжения. И медицина бессильна - какого бы прогресса она не достигла в последние годы.
   На профессора господин Рац вышел давно, случайно ознакомившись с материалами, в которых затрагивались скорей вопросы религиозно-философского характера. Однако Рац для себя отметил смелые, если не сказать, вызывающие предположения никому неизвестного автора. Каким было его удивление, когда выяснилось, что профессор и вовсе не профессор, а самозванец, к тому же имеющий неприятности с законом. Однако господин Рац был достаточно умен, чтобы не принимать в расчет прошлые грехи автора. На контакт лжепрофессор пошел охотно и произвел в целом неплохое впечатление. Оформили отношения без каких-либо взаимных обязательств - всего лишь обмен информацией. Неким открытием было и знакомство с годовым отчетом управления - господин Рац нашел всего лишь крохотный абзац, где указывалось о возможном исследовании в одной из смежных областей, касающихся "восхождения смертных созданий". Дальнейших рекомендаций, впрочем, на сей счет не последовало, и господин Рац взял инициативу в свои руки. Первые составленные им лично документы отличались сдержанностью и осторожностью - не хватало материалов, да и сам предмет исследования вызывал удивление. Исследовать предстояло души умерших людей. Проект рождался долго и трудно - отсутствовала не только методика. Никто не представлял, что считать "предметом" исследования. Пришлось обратиться к древней философии - не один год работы в архивах. Крохотное электронное досье началось пополняться, содержание которого напоминало научно-религиозный трактат, доступный для понимания не всякого, кто решится вникнуть в суть вопроса. Содействие оказал и профессор, согласившийся взять на себя часть исследования. Так появился большой и важный раздел, посвященный моронтийской жизни - составной жизни любого смертного, чье предназначение приблизиться к миру духа. Приблизиться - не означало стать религиозным фанатиком или приверженцем мистики и оккультных наук. Мир духа - как продолжение совершенства смертного, последующий статус и иное служение.
   Так они и продвигались - шаг за шагом, обращаясь в прошлое - духовное наследие, порой незаслуженно забытое, а бывало, и намеренно скрытое, словно человечество отправилось неверным путем, когда нет необходимости сверять ошибочно выбранные координаты.
   Добрался господин Рац и до моты - одного из древних философских учений. Здесь его постигло глубокое разочарование. Древний талмуд предлагал все что угодно, но только не направление дальнейшего исследования. Напротив, мота сбивала с толка и вводила в заблуждение. Каждая из предложенных иллюстраций ставила в тупик. "Судьба вечности определяется успехами прошедшего дня. Сегодняшний поступок становится завтрашней твоей судьбой". Что это - наставление умудренного истиной философа потомкам? Еще один совет или хорошо известный факт? Господин Рац пребывал в растерянности. Куда он залез? Что общего имеет современный мир высоких технологий и едва не превратившиеся в прах талмуды наших предков? Какое право они имеют учить своих потомков? Что могли знать, чтобы выступать оракулами?
   Профессор был более снисходительным - бродил по комнате и обдумывал свой ответ.
   - Как вам объяснить, - сказал он, - предположим, мы говорим с вами на одном и том же языке. Однако может случиться, что вы меня не понимаете. Я говорю, а вы меня не понимаете. Древняя мота - свод законов и правил человеческого бытия, своего рода инструкции, опыт, через который они прошли. Смертная жизнь как раз и дана, чтобы его приобрести. Опыт древних - знания, однако далеко не совершенные. Человечество, как капризный ребенок, не желает слушать советы взрослых и пытается познать мир на личном опыте. Стремление же проникнуть за грань, в область непознанного похвально, но оно имеет корыстный интерес, а стало быть, обречено на провал.
   Господин Рац был крайне удивлен. Никогда прежде он не говорил о цели задуманного им исследования. Восходящие смертные были необходимы, как попытка проникнуть в другой мир. Человечество добилось впечатляющих успехов в освоении планет. Что еще вчера казалось невозможным, сейчас воспринималось как свершившийся факт. И вот настало время открыть еще одну тайну. Биология уже решила поставленную перед ней задачу - протоплазменная клетка является единицей материальной жизни, но только на Земле. При всей видимости физического родства миры вселенной оказались не похожи друг на друга. Является ли смертный человек вершиной эволюции? Возможно, однако он не является случайной эволюцией. За всем этим стоит чей-то тщательно продуманный замысел.
   За окном все еще падал снег, когда раздался мелодичный звон - Рац повернулся.
   - Срочно зайдите ко мне, - гласила надпись на мониторе.
   Подобное указание могло исходить только от непосредственного руководителя, к которому вскоре господин Рац и отбыл. Лифт выплюнул его на поверхности. Пятнадцать шагов и стена уползла в сторону. В зале находилось еще четверо - они сидели и молчали. Так же поступил и господин Рац - опустился в свободное кресло и принялся молчать. Вспыхнул экран, и женский голос за кадром известил о цели собрания.
   Господин Рац прикрыл рот ладошкой и зевнул - подобное происходило неоднократно. Вероятно, и коллеги не испытывали особого волнения. По крайней мере, лица присутствующих оставались невозмутимыми и безучастными. Еще один экземпляр, доставленный в ходе экспедиции, счет которым уже давно был потерян.
   - В отличие от прежде полученных образцов, - сообщил голос, - данный экземпляр принадлежит к созданиям, радикально отличающимся от известных нам разумных существ. Условное название - Sarcophilus harrisi. Сложение плотное, голова велика, толста, с широкой мордой. Уши короткие, снаружи покрыты волосами, внутри голые и складчатые. Глаза маленькие, зрачки круглые. Нос голый, губы толстые. Хвост отсутствует. Отличительной особенностью является тот факт, что существо не нуждается в кислороде или схожих по составу смесях. Не потребляет воду и пищу. Реакции теплообмена, метаболизм и тип нервной системы уточняются.
   - Он не дышит? - спросил кто-то из присутствующих.
   - Вы правы. Sarcophilus harrisi относится к типу недышащих существ.
   - Подобное возможно?
   - Как видите, - последовал ответ.
   - Почему Sarcophilus harrisi? Если я не ошибаюсь, это сумчатый дьявол? Какое отношение имеет животное, которое отказывается жить в неволе, крайней дикое и свирепое, к данному виду недышащих существ? И почему вы решили, что оно разумное?
   - Существо обладает высоким уровнем интеллекта. Общение происходит на энергетическом уровне биополей. Представляет опасность вследствие неизвестного нам происхождения. Предложенная информация сугубо конфиденциальная и разглашению не подлежит. Благодарим за внимание.
   Собравшиеся покинули помещение. Остался лишь господин Рац. Фраза
  "Срочно зайдите ко мне" - как раз это и подразумевала. С минуту Рац сидел в одиночестве, затем явился руководитель - моложавый мужчина с абсолютно лысой головой, никогда не знавшей присутствия волос.
   - Как вам? - спросил мужчина и опустился напротив.
   - Занятно, - ответил Рац. - вот только как я буду снимать с него показания? Без воздуха я не могу, нашему дьяволу, как я понимаю, воздух противопоказан.
   - Мы вас включили в комиссию, каждый член которой решает свои профессиональные задачи. Мишель, я прекрасно помню ваши отчеты. Скажу больше - они действительно представляют большой интерес. Ученые часто не задумываются над дальнейшей судьбой своих открытий. Куда именно направить открытие, как его использовать, решают совсем другие люди. Эти люди - мы с вами. Поэтому мы должны быть чрезвычайно прозорливыми, чтобы увидеть за любым открытием как его будущее, так и область уже завтрашнего его применения. Восходящие смертные. Признаюсь, я был шокирован, прочитав ваш первый отчет. Что за бред? - подумал я. - Какая еще попытка проникнуть в другой мир? Нужно обладать смелостью, чтобы вынести на обсуждение столь дерзкую идею. Время расставило все на свои места, данные разведки подтвердили, что и противник работает на том же направлении. Ошибка исключается - моронтийский мир существует, вот только мы не представляем, как туда заглянуть. Сначала я решил, что вы немного не в своем уме. Какими могут быть последствия, если подобная записка ляжет на стол правительственного чиновника? Впрочем, достаточно истории. Мы с вами, Мишель, в проекте. Никакой отставки - забудьте. Не успел я ознакомиться с очередной докладной, как тотчас вспомнил о вас. Этот дьявол - уникальный образец. На лицо все признаки разумного существа. И главное, что меня поразило, - существо не нуждается в кислороде. Прекрасно! Еще одно свидетельство нашей с вами теории. Мы на верном пути, Мишель. Специалисты, конечно, подвергнут его тщательному исследованию. Подробный отчет будет у меня одним из первых. Добавлю лишь - это ночное существо, боится дневного света.
   Господин Рац не проронил ни единого слова, лишь внимательно слушал.
   - На первом этапе необходимо установить с ним контакт. Он вам понравился? Не смейтесь. Вопрос очень важный. Если чувствуете брезгливость, откажитесь. В том, что его назвали " дьявол", определенно есть внешнее сходство с сумчатым дьяволом. Однако нас интересуют другие вопросы - они в вашем служебном файле. У существа двудольный мозг. Помните тот экземпляр? Трехдольный тип, индиговая раса. Специалисты утверждали, что подобная раса когда-то существовала на Земле. Доказательства, конечно, отсутствовали, всего лишь предположения. И что? Беднягу выставили в качестве экспоната музея.
   - Флабус погиб? - спросил Рац.
   - Мне тоже жаль. Досадное стечение обстоятельств. Говорят, не выдержал одиночества. Слишком зависимый и примитивный тип, хотя и трехдольный. Другое объяснение - наш временной цикл оказался губительным для бедняги. Он стремительно состарился. Год как пять, а продолжительность жизни всего двадцать пять лет. Старик. Нам достался никудышный образец. Возможно, хоть с этим повезет. В любом случае желаю удачи.
   Снег продолжал падать. Вышел виртуальный дворник с лопатой - смешной мужик в оранжевой телогрейке. Принялся сгребать снег. Пару раз снимал шапку и вытирал пот - видно, взмок. Рац наблюдал за ним с каким-то детским любопытством, - снег продолжал падать.
   Странно, - подумал он. Еще вчера мне дали понять, что не нуждаются в моих услугах, а сегодня готовы обласкать. Но и радости в душе не было. Лишь извечная раздражительность. Господин Рац был вынужден признать, что он стареет. Прежде всего, исчезла новизна в восприятии окружающего мира. К тому же он стал ворчливым и постоянно неудовлетворенным - многое раздражало без какой-либо причины. К примеру, вчера раздражало небо - слишком низко висело. И солнца уже не было, кажется, третий день подряд. Конечно, солнце где-то было, вот только господин Рац его не видел. Если привести полный список, вызывающий раздражение, - ложись и помирай. Раздражало лицо в морщинах, - господин Рац уже забыл, когда смотрел в свое отражение, хватало случайно брошенного взгляда, чтобы убедиться, насколько он старый. Раздражали сотрудники и, самое ужасное, - с некоторых пор стала раздражать служба.
   Господин Рац уже сидел и просматривал вопросы, что ему приготовили - поднимал, либо опускал палец, подсказывая монитору задержаться, либо проследовать дальше.
   - Альфред Дрейфус, - женским голосом произнес компьютер.
   - Какого черта? - поморщился Рац, - мы недавно виделись.
   - Дрейфус записался к вам на прием. Высшая категория срочности. Режим видеоконференции? - предложила машина.
   Спустя секунду на мониторе появился Док - как всегда неопрятный, в грязной рубахе с механической зубной щеткой во рту.
   - Простите, - сказал Док, - не ожидал, что меня к вам пропустят столь скоро. Если позволите, я все же почищу зубы - они у меня одни.
   Хам, - подумал Рац. - Все более или менее умные люди не отличаются хорошими манерами.
   - Уже заканчиваю, - крикнул из ванной профессор, - у вас свои зубы или вставные? Читал тут одну занимательную статью - кошмар полный. Зубы, оказывается, необходимо беречь с детства. Они что - совсем идиоты? А если у ребенка не было детства? Когда ему беречь зубы?
   - Альфред, у меня мало времени, - подсказал Рац.
   - Времени, учитывая наш с вами возраст, действительно осталось не столь много, - прокричал Дрейфус.
   - Что случилось?
   - Кофе, увы, я вам предложить не могу, - на сей раз профессор появился на экране с кружкой в руке. - Страшная дрянь! У меня постоянно появляется на зубах налет подозрительного цвета. А знаете, сколько стоит по нынешним временам вызвать на дом стоматолога?
   - Альфред, у меня мало времени, - напомнил Рац.
   - Вы неважно выглядите, Мишель, серый какой-то... или это грязь на мониторе? Не возражаете, если я вас слегка протру. Он чистый, - Альфред принялся возить явно не свежим носовым платком по экрану. - Уже лучше... дело в том, что мне не дают работать. Врываются какие-то люди и требуют от меня сотрудничества.
   - Какие люди?
   - Они столь ограничены, порой доходит до абсурда. Представьте, на днях у меня побывали сразу двое сотрудников, якобы нотариусы. Мишель, вы обещали, оградить меня от вторжения.
   - Что им нужно?
   - Что сейчас интересует людей? Деньги! Мишель, всем нужны деньги! Они меня шантажировали, я был вынужден согласиться. Ищут какого-то юношу - Сильвестр Мота. Действительно, он пару раз ко мне приходил - что с того? Я им наговорил с три короба, лишь бы отвязались.
   - Разберемся, - едва успел успокоить Рац, как монитор погас. Однако тут же вспыхнул более яркими красками - подошло время экстренных новостей. Одновременно появился и какой-то посторонний звук. Рац убавил громкость и оглянулся. Звук вновь о себе напомнил уже в другом месте. Муха! Самая обыкновенная навозная муха - она бестолково кружила, всякий раз стремительно меняя траекторию. Откуда она взялась? Невероятно! Рац откинулся в кресле и принялся следить за незваным посетителем, изредка бросая взгляд на экран.
   Речь вновь шла о кризисе, в котором находился мир, вот уже, пожалуй, лет десять. Зараза дала о себе знать внезапно. Еще вчера общество пребывало в сладкой истоме благополучия. Пухли и жирели банки, отрыгаясь дешевыми кредитами. Захлебывались газовые и нефтепроводы - земля напоминала решето, а количество буровых скважин не подлежало подсчетам. Однако, похоже, больше всех кризисом была возмущена муха - она сердито гудела и не могла найти себе подходящего места. Мишель Рац открыл папку, что лежала на столе, и осторожно протянул руку. Все документы носили гриф секретности. Даже в том случае, если секретностью там и вовсе не пахло, каждый лист начинался с одного и того же грозного предупреждения. Скрученный в трубку секретный документ удобно расположился в руке. Господин Рац проверил - не сильно хлопнул по столу. Затем поднялся и принялся гонять муху по кабинету - на экране захлопали. Очередное заседание глав правительств. Рац приложился от души - публика вновь зашлась в овации.
   - Главное, - сообщил участник высокого собрания, - не сидеть, сложа руки.
   Мишель понял сказанное как приглашение к решительным действиям и полез на стол, чтобы расправиться с мухой.
   - Эй, - сказал голос, - чего вы там делаете?
   На экране монитора вновь был Дрейфус.
   - Нас разъединили, - пожаловался Альфред. - Какая бестактность! Мишель, куда вы полезли?
   - Муха, - подсказал Рац.
   - Что? Муха? Вы не ошиблись? - возбудился Дрейфус. - Musca domestica или Calliphora vicina?
   - Говори нормальным языком, - огрызнулся Рац
   - Я спрашиваю, какая именно муха - комнатная или муха падальщик, синяя? В любом случае, Мишель, ее нельзя убивать! И ради бога, не прикасайтесь! Это опасно! У вас отсутствует иммунитет. Невероятно! Откуда она взялась? Мишель, вы не ошиблись? Это действительно настоящая муха?
   - Сам не понимаю, откуда она взялась, - признался Рац и прицелился.
   - Муха - это прекрасно, - между тем сообщил Дрейфус. - Прежде они обитали всюду - от тундры до экватора. Комнатная муха - явление уникальное, появляется летом, либо в местах, где есть органические гниющие вещества.
   - Что ты хочешь этим сказать? - не понял Рац и вновь занес руку для решающего удара.
   - Дурной знак. Я, конечно, не верю, но где муха, там либо нечистоты, либо...
   Закончить фразу Дрейфус не успел - он лишь увидел, как на экране монитора мелькнуло размытое пятно - Мишель Рац свалился со стола, вернее, полетел, потеряв опору.
   - Мишель! Как вы? Все в порядке?
   Двукрылое существо возникло внезапно. Дрейфус отпрянул - настолько оно было ужасно. Острый хоботок, казалось, прокусит экран монитора, а две огромных полусферы, словно локаторы, посылали невидимый сигнал. Затем муха брызнула и превратилась в мокрое пятно. Появился взлохмаченный Мишель - с головы текла струйка крови.
   - Что ты там говорил, Док? - спросил Рац, - какие нечистоты?
   - Боже! Вы живы! Я уж подумал, а не свернули вы себе шею? Право, как так можно! В вашем-то возрасте...
   - Что ты говорил? - переспросил Рац и принялся соскабливать с экрана то, что осталось от мухи.
   - Муха - дурной знак, предвестник смерти.
   - Верно! Я ее убил, - торжественно объявил Рац, - Альфред, ты видел, как я ее убил? Удачный день. Был поганым с утра, а сейчас прекрасный. Желтая и мерзкая. Альфред, она за мной прилетала? Поэтому и убил. Я сам знаю, когда мне пора. Кто ты говорил, приходил? Нотариус? Сейчас я с ним разберусь.
   - Мишель! Господин Рац!
   Экран моргнул и потух. Альфред Дрейфус улыбнулся - крепкий старикан этот Рац. Улететь со стола в его возрасте, считай, спрыгнуть с десятого этажа.
  
   Скандал получился отменным, похожим на взрыв, когда взрывная волна сметает на своем пути всех и каждого. Первым господин Рац уничтожил секретаря - пригвоздил испепеляющим взглядом и едва ли ни пинком распахнул дверь в кабинет Тишинского. Ага. Именно таким он себе его и представлял. Пальчики свои рассматривает - как удачно выполнен маникюр.
   - С кем имею честь? - загнав на лоб одну из бровей, спросил Тишинский.
   - Musca domestica, - произнес глухим голосом Рац, - управление "И", департамент особых поручений. - Как давно вы видели комнатную муху?
   - Простите?
   - Муха комнатная, живет и размножается в нечистотах. Представляет угрозу здоровью нации.
   - Мы не работает с мухами, - по-своему понял Тишинский, - мы выявляем шпионов.
   - Вы - муха! Вы суетесь, куда вас не просят. Ставите под угрозу проект, над которым мы работаем не один год. Десять лет страна задыхается от кризиса, вы нашли хоть одного шпиона? Ах, да, забыл - одного вы нашли! Как же, читал - разоблачили предателя в своих собственных рядах. Только он не предатель, а казнокрад. Сам у себя украл деньги и забыл поделиться. А если бы поделился?
   - В чем собственно дело? Кто вы такой, чтобы позволять себе...
   - Тихо! Слово вам еще никто не давал, - перебил Рац.
   - Мне кажется, вы взволнованы, - не сдавался Тишинский, - в работе возможны ошибки. Давайте разберемся - виновные будут наказаны.
   - Я не собираюсь выяснять отношения и тем более наказывать ваших сотрудников. Вы - руководитель и несете полную ответственность.
   Тишинский улыбнулся - в кабинет вошла женщина.
   - Маргарита Петровна, уберите этого типа. Не знаю, кто он и что тут делает.
   Женщина кивнула и приблизилась.
   - Вы что, с ума сошли! - заорал господин Рац. - Я же сказал - Управление "И"!
   - Приступайте, Маргарита Петровна, - напомнил Тишинский.
   В следующее мгновение господин Рац, вероятно, почувствовал состояние невесомости - взмыл в воздух удивительно легко и даже красиво. При этом один из башмаков вылетел и угодил Тишинскому в глаз - довольно болезненно. Тишинский попятился и неожиданно для себя споткнулся. Впрочем, Маргарита Петровна досадного падения не видела, она была занята тем, что швыряла, словно мешок, неизвестного ей господина - сначала через бедро, затем через спину, вновь через бедро и так до тех пор, пока, наконец, господин Рац не вылетел из своего костюма.
   - Ничего личного, - объяснила женщина и взялась хватом уже за рубашку несчастного.
   - Рита! Я не просил выбить из него душу, - пришел вдруг на помощь бедняге Тишинский, - я просил выставить его вон. Мне кажется, он не дышит. Боюсь, у нас серьезные неприятности. Вы случайно не знаете, что такое Управление "И"?
   Оказывается, Тишинский и в правду не знал о существовании дружеского подразделения - слишком оно было секретным.
  
  
  
  
   14
  
  
  
   При ближайшем знакомстве существо показалось более симпатичным, нежели на экране. Плотное туловище темно красного цвета. Большая правильной формы голова. Лицо? Скорей, все же морда. Короткие, покрытые волосами уши. Нос, губы, а вот глаза...в них определенно проступал интеллект. Они наблюдали, хотя и были слегка прикрыты. И что мне с тобой делать? - спросил Рац. - Ты хоть отдаешь себе отчет, где ты, и какая судьба тебя ожидает?
   Существо не ответило.
   - Тебе не нравится свет? Знаешь, он и мне не нравится. Он искусственный, настоящий свет гораздо приятней - он живой. Давай поступим следующим образом - найдем разумный компромисс для общения. Тебе не нравится свет, мне - темнота. Пусть будут сумерки.
   Однако и в сумерках существо продолжало молчать. Складывалось впечатление, что оно все же спит. Защитная стеклянная колба, где не рождалось ни единого звука.
   - Тебя как звать? - спросил он, - имя-то у тебя должно быть. Ты на планете, имя которой Земля. Хотя в прошлом она носила совсем другой имя. Была война - страшная по своим последствиям. Сейчас мы в карантине. Никто не имеет права отправлять своих представителей к нам - табу. Мы сами отправляемся на поиски братьев по разуму.
   - Мишель Рац, - пронеслось в голове.
   Невероятно! Существо вышло на контакт! Какая удача! Он знает, как меня зовут. Он читает мои мысли.
   - Вселенное задание - Мишель с ним не справился, - услыхал Рац. - Не исполнены функции и поручения. Генетический код нарушен, объединение не представляется возможным. Информация в Корпусе Завершения. Приобретенный опыт не имеет практической ценности. Возможное применение - нахождение в резерве.
  
  
   - Кто опять выключил свет? - спросил голос.
   Стало невыносимо светло, когда свет несет столько же информации, что и кромешная темнота - ничего не видно.
   - Как он? - спросил затем другой мужской голос.
   - Без изменений, состояние стабильно тяжелое.
   - Он слышит?
   - Вряд ли. Господин Рац... Мишель, вы меня слышите? Глаза - они слегка приоткрыты.
   Свет ударил с новой силой. Глаз смотрел в глаз. Огромный, увеличенный линзой в десятки раз глаз врача наблюдал, как на него уставился крохотный зрачок пациента.
   - Боюсь, он ничего не слышит, - сказал голос.
   - Возможный прогноз?
   - Пройдемте ко мне в кабинет, - предложил доктор.
   Мужчины вышли. Один - высокий, в строгом костюме, абсолютно лысый. Другой - рыхлый, в синем халате и шапочке. Спустя пару минут оба смотрели друг на друга. Небольшая пауза - доктор, вероятно, собирался с мыслями.
   - Не буду скрывать, случай довольно редкий, по-своему уникальный, - наконец произнес он. - Меня удивляет динамика происходящего. Пациент был доставлен в клинику в состоянии клинической смерти. Реаниматологи были крайне удивлены. Вот отчет. Пациент не дышал, но сердце исправно работает. Мы, конечно, подключили искусственную подачу кислорода, но в этом не было необходимости. Не знаю, как объяснить данный факт, но все органы продолжали функционировать, в то время как легкие не работали.
   - Подобное возможно?
   - В том-то и дело, что невозможно, - спокойно ответил доктор. - Мы провели стимуляцию сердечной мышцы - вполне штатная ситуации. Результат - сердце едва не остановилось. Затем вышел из строя дефибриллятор - событие неслыханное. Более сорока минут без кислорода - именно столько потребовалось, чтобы его доставили в клинику. Еще минут десять пациент отказывался от искусственной вентиляции легких.
   - Как отказывался?
   - Иного слова, чтобы передать происходящее, я не нахожу. Именно отказывался. Организм сопротивлялся, словно в него пытались ввести отраву. Мы не спим уже вторые сутки. А ночью кто-то выключил в палате свет. Дело в том, что у нас автономная подача электричества, кроме того, она дублируется. Все приборы на контроле. И тем не менее свет погас.
   - Как скоро господин Рац может заговорить?
   - Затрудняюсь сказать, - ответил доктор и замялся, - поймите меня правильно, но при положительной динамике, полагаю, его следует перевести в кардиологический центр.
   - Боитесь ответственности?
   - Нисколько.
   - Я пришлю своих людей. Не возражайте, они не будут вам мешать. И держите меня в курсе происходящего. Как только господин Рац придет в сознание, немедленно меня информируйте.
   - Мне кажется, он в сознании, - неуверенно заметил доктор.
   - В сознании?
   - Он слышит и видит, утверждать на все сто я не берусь, однако чувство подсказывает, что именно так дело и обстоит.
   - Инсульт?
   - Вряд ли. На инсульт не похоже. Мышечная реакция вполне удовлетворительная. Мне кажется, он за нами наблюдает.
   - Как вы сказали? Наблюдает? Лишенный способности двигаться и говорить, больной наблюдает? Мои люди будут уже через час, и никакой огласки.
   Мужчина поспешно покинул кабинет. Настолько стремительно, что едва не столкнулся в коридоре с женщиной из медперсонала. Не обратив внимания на досадное недоразумение, бросился вниз по лестнице, - времени ждать лифт у него не было. Меж тем доктор прикрыл дверь, выдвинул ящик стола и достал пачку сигарет. С минуту он крутил в руках сигарету, над чем-то раздумывая. Щелкнул селектор внутренней связи, и доктор закурил.
   - Что нового? - спросил он.
   - Без изменений. Мы подключили аварийное электроснабжение.
   - Свет есть? - уточнил доктор.
   - Пока есть, но мы его выключили, то есть он сам выключился. Рафаил Семенович, что нам делать?
   - Ничего не делать, - ответил доктор.
  
  
   "Материальная смерть - всего лишь один из способов освобождения от жизни во плоти. Хотя существует и другая возможность приблизиться к разгадке тайны моронтийных миров, однако слишком трудным представляется этот второй путь. И только избранным открываются двери, позволяя лишь на короткое мгновение почувствовать и ощутить великий замысел творца".
   Альфред Дрейфус откинулся в кресле, чтобы произнести написанное им уже вслух. Последние отчеты давались с великим трудом, приходилось повторяться, а значит, переписывать. Дрейфус знал: каждое из написанных им слов, проверяют и перепроверяют. Электронный мозг - машина площадью в десятки метров - скрупулезно и беспристрастно вычитывает все его отчеты, после чего выводит свой вердикт. Обмануть машину невероятно сложно, но можно - чем сейчас и занимался Альфред.
   "Что в себе может таить смерть - обыкновенное разложении материальной субстанции, пригодной лишь для размножения все той же синей мухи-падальщика? Как возможно, чтобы смертный разум вдруг превратился в дух? Подобная поспешность в заключении равносильна невежеству дикаря, вскинувшего руки в благодарность мрачной тучи, из которой пролился дождь".
   Глупость, - вздохнул Алфред и безжалостно удалил последнюю фразу. - Предложение скорей подойдет для романа фантаста, нежели научного отчета. Сколько времени ему предстоит сочинять доклады для Мишеля? Говорит, отправляют в отставку. Альфреда не обманешь, он сам, кого хочешь, обманет. Восходящие смертные. Ага, поверил он. Мишель боится умереть, вот и весь ответ. Да, Альфред мошенник. Но мошенник высококлассный. Одно время он и сам едва не поверил в то, чем занимался последнее время. Удача была на его стороне. Совпало, казалось, все мыслимое и не мыслимое. Господин случай - вот кто управляет миром. Неизвестность ходит у него в свите. А там и страх, парализующий волю. Почему слава приходит к недостойному? А умный умирает в нищете?
   - Ты кто?
   Дрейфус вздрогнул и повернулся. Не дом, а проходной двор. Кто желает, тот и заходит.
   - Пошел вон, - ответил Альфред незнакомцу. - Сейчас я встану, возьму бейсбольную биту и вышибу тебе мозги.
   - Дрейфус? - спросил незнакомец, - есть разговор.
   - Прежде запишись в книге посетителей - она в прихожей. А как ты сюда вошел? Воспитанные люди обычно представляются, впрочем, ты не похож ни на одного из них. Элегантный костюм и приятные манеры - камуфляж, который можно приобрести в любом магазине. Были бы деньги. Вкус? И он канул в прошлое - тебе любезно подскажут, что нынче в моде, сорочка спрячет твое рыхлое тело, френч придаст благородства фигуре. Господи! Куда он смотрит? Неужели он не устал от задуманного эксперимента? Сколько прошло веков, а они все топчутся на месте - меняют одни подштанники на другие, галстук повяжут одним узлом, а через сотню лет - другим. И это прогресс?
   - Ты о чем? - спросил незнакомец, усаживаясь в кресло.
   - Тебе не понять. Как погода? Зима? Лето? Гуманность - это когда топором по шее. Сидеть взаперти годы - пытка и издевательство над личностью. Чего тебе надо?
   - С Мишелем случилось несчастье. - сказал незнакомец. Он говорил, у тебя есть водка.
   - Умер? - спросил Альфред.
   - Умирает.
   - Смерть как вынужденный исход, миновать который, увы, никому не суждено. Смерть как итог... ты не из погребальной конторы? Или Мишель упомянул меня в своем завещании? Как обидно, что он не мой родственник, в противном случае, мне полагается присутствие на похоронах. Ах, я забыл... Мишель умирает. Впрочем, это не меняет дела. Выпить можно, как за упокой, так и за здоровье. Какими будут предложения?
   - Водку неси, - подсказал незнакомец.
   - Человек крайне невнимательное существо, - продолжил Дрейфус, вернувшись спустя минуту с бутылкой кенийской водки.
   - Мы умираем каждый день на протяжении нашей короткой жизни. Желаешь возразить? Что есть сон, если не приобщение к миру мертвых? Душа-призрак, приходящая по ночам в гости. Тени забытых родителей - где они?
   - Я знаком со всеми твоими отчетам, - сообщил незнакомец, - складно пишешь.
   - Стараюсь. Хотя признаюсь, порядком устал. Нет обратной связи. Пишешь и не знаешь, насколько доступно и понятно. Призрак, дух, душа, мне нравится слово фантом. А знаешь почему?
   - Не полную, - подсказал незнакомец, и поднял стакан.
   - Душа как неотъемлемая часть тела. Цветок без запаха - нонсенс. Это уже не цветок. Также и человек без души, не человек, а плоть, организм со сложной внутренней системой. Не более сложной, нежели неизвестный моллюск кораллового рифа, затерянный в океане. Фантом - всего лишь тень, медленно угасающая энергия - тот же уголек на пепелище.
   - Мишель отказывается дышать, - сказал незнакомец.
   - Тень и дыхание. Нет человека, нет дыхания. А как же ветер? И почему туча рождает тень?
   - Достаточно.
   - Водки достаточно? - переспросил Дрейфус.
   - Дрянь твоя водка, - ответил незнакомец и сморщился. - Нам доставили уникальный образец. Sarcophilus harrisi. Двудольное расположение мозга, не нуждается в кислороде, не потребляет воду и пищу, избегает света. Разумное существо - он умер. Утечка газа. С Мишелем происходит нелепая случайность - его здорово побили. Вместо того, чтобы умереть, старик цепляется за жизнь, но до чего странно он цепляется. Выходит из строя дефибриллятор - это такой механизм...
   - Я знаю, - подсказал Альфред.
   - Сердце работает, а легкие молчат - ему не нужен кислород. Врачи в панике. Постоянно гаснет свет - Sarcophilus harrisi ведет ночной образ жизни. Что происходит, Альфред?
   - Думаю, обыкновенный вирус. Мишель встречался с этим типом?
   - Всего лишь пару раз. Строгая изоляция, повышенные меры предосторожности... и почему заразился именно Мишель?
   - Возможно, вирус на уровне подсознания. Если вы полагаете, что стеклянный колпак - надежная защита, то глубоко заблуждаетесь. Вирус как мысль - ей нет физических преград. Человечество не в состоянии оградить себя от мыслей. Думаете, они рождаются в голове? Ошибаетесь, - мысль приходит из космоса.
   - Мысль как вирус? Я не ошибся? - спросил незнакомец.
   - И среди мыслей бывают вредные, только человек не в состоянии дать им истинную оценку. А когда наступает прозрение, уже слишком поздно. Одержимость - крайняя степень, когда вирус разрушает личность. Все поступки человека подчинены одной, порой непонятной окружающим цели. Человек болен не физически, медицина не в состоянии объяснить происходящие с ним процессы. Более того, она их не фиксирует. Медицина имеет дело с материальным проявлением недуга на клеточном уровне, однако она бессильна, когда пациент подвержен проблеме духовного характера. Организм будет сопротивляться недугу до тех пор, пока силен дух. А если дух болен? Если вирус как раз и поразил дух?
   - Мишель умрет?
   - Подобный исход не исключен, - ответил Дрейфус, - как и возможность подсоединения к контуру.
   - Какое еще подсоединение?
   - Об этом было написано в моем отчете. Отдельный раздел, посвященный восхождению смертных. Чтобы пройти многочисленные этапы восхождения, необходимо соответствовать определенным требованиям. Смерть физическая всего лишь промежуточный этап, на котором прекращают действовать одни законы вселенной и начинают действовать другие. Личность смертного как материал для дальнейшего использования, верней, для совершенствования. Только в том случае, если этот материал обладает потенциалом, возможна дальнейшая с ним работа. Вот вам одно из требований. Если набор ваших личностных характеристик не годится, какое может быть дальнейшее совершенствование? Согласны? Другое важное требование заключается в готовности к сотрудничеству с проводниками - существами внеземного происхождения. Никто и никогда не будет вас принуждать к действиям, против которых вы возражаете. При всем своем развитии как высшая форма млекопитающего и обладающего сложной нервной системой, человек все же ограничен и даже примитивен в духовном плане. Земной опыт не позволяет освободиться от множества предрассудков и заложенных при рождении ограничений, необходима соответствующая настройка сознания смертного. Обратите внимание. Все, о чем я говорю, лишь интерпретация, вольное изложение, перевод, который отражает в общих чертах сложный процесс восхождения. И как всякий перевод, он не может претендовать на точность. Становление человечества в том виде, что мы имеем на сегодня, - короткое мгновение, хотя еще в древности нашему миру являлись уникальные по своему интеллекту образцы, чьи способности явно предвосхитили свое время. Гении, которых люди отказывались понимать. Однако для любой стадии развития общества они были необходимы. Шло время, и гениями становилось все большее количество людей. Когда-то бредовые идеи никого не удивляли, к ним привыкали, считая обыкновенным фактом и реальностью сегодняшнего дня. Человеческий потенциал увеличивался, все большее количество смертных могло претендовать на дальнейшее использование.
   - Человек как материал для эксперимента? - перебил незнакомец.
   - Как часть плана.
   - Мне не нравится этот план.
   - Никто не принуждает вас участвовать против воли. Добровольное согласие - обязательное требование к каждому. Отсрочка как раз и дается с этой целью. Окончательное решение за вами, в противном случае вас поместят в резерв. Добровольное согласие - лишь одно из условий, важен потенциал.
   - Все, о чем вы говорите, Дрейфус, представляет определенный интерес, - сказал незнакомец. - Вопрос в том, насколько ваши заключения соответствуют истине?
   - Имеете в виду, как это можно проверить? В том-то и проблема, что существуют вопросы, на которые не может быть исчерпывающих ответов. В той конкретной, удовлетворяющей нас форме - их нет и быть не может. Мы вторгаемся на чужую территорию, на которую не имеем никаких прав. Желаете участвовать? Принимайте наши условия. Выбор добровольный. Однако никто и никогда не предложит вам условия контракта. Вы должны сами проявить инициативу и выйти с предложением. Они с вами свяжутся и все досконально проверят.
   - Однако человек никогда не согласится на роль подопытного существа, - возразил незнакомец. - Не каждому по душе отдать себя всецело в чужие руки.
   - Иного решения не существует. По крайней мере, я не знаю.
   - Почему мы должны вам верить? Вы кто? Уполномоченный? А если так, кто вам вручил мандат?
   - Я всего лишь переводчик. Даже не ученый, и данная проблема меня не интересует в той мере, как она интересует вас. Мишель Рац нанял меня в качестве консультанта. Хотя я не могу предложить вам заверенные соответствующим образом документы, чтобы подтвердить свою квалификацию. Вы в праве отказаться от моих услуг.
   - Мы адекватно оцениваем ваш труд, - заметил незнакомец, - многое из того, о чем вы нам сообщили, представляет определенный интерес. Однако информация носила бессистемный характер.
   - Собираю по крохам, - объяснил Дрейфус, - я не ставлю перед собой цель исследователя. К тому же, похоже, у меня сменился научный руководитель.
   - С учетом состояния Мишеля, вам придется смириться с моим обществом. Можете называть меня как пожелаете.
   - Вам безразлично, каким именем я вас назову? - удивился Дрейфус.
   - Мы по-прежнему будем оплачивать ваши услуги. Возможна некоторая корректировка.
   - То есть?
   - К примеру, ваше мнение по тому или иному вопросу с последующим затем анализом. Небольшие статьи, заметки на данную или смежную тематику. Мы будем их направлять по электронной почте с соответствующим кодом. Вы их изучаете, делаете заключение и отправляете обратно. Не исключено, что в сопроводительной части будут указаны вопросы, на которые мы рассчитываем получить ответ. Если дальнейшее сотрудничество будет отвечать нашим ожиданиям, возможны бонусы.
   - Премия?
   - Бонусы. Вроде досрочного освобождения с погашением многих из ваших прошлых грехов.
   - Индульгенции, а не бонусы, - поправил Дрейфус. - Грехи невозможно погасить. Их прежде прощали, либо анулировали за вознаграждение, однако данную привилегию имели только лица на то уполномоченные.
   - И еще один важный пункт нашего сотрудничества. Если мы посчитаем, что представленная вами информация всего лишь плод фантазии, и вы водите нас за нос, срок вашего заключения будет продлен.
   - Угрожаете?
   - Предупреждаем. Если вы сомневаетесь, либо не уверены в своих отчетах, просьба делать соответствующую запись, чтобы избежать впредь недоразумений. Что касается устных консультаций, здесь нет ограничений. Приветствуются даже спорные идеи и мысли - мы открыты к диалогу.
   Вскоре незнакомец покинул Дрейфуса - вышел, не прощаясь. Дверной замок едва слышно щелкнул, подсказывая, что он вновь остался в одиночестве.
  
  
  
   15
  
  
  
   Питер был прав. Доктор Туборг действительно стоял, спрятавшись за плотной тканью портьеры, и наблюдал за его беседой со звездочетом. Раб Аль-Хали - этот выживший из ума старик, что он мог рассказать Питеру? Очередную притчу - сколько их у него? Минут десять Туборг выжидал, чтобы не столкнуться с незваным посетителем - Питер, во всей вероятности, должен был уйти. Настоятель прислушался и только затем высунул голову в коридор - точно ушел. Сильвестр его интересует. Как же! Никто другой, а именно Сильвестр. В свое время доктор Туборг перекрестился едва ли ни ногой, когда один из воспитанников бежал. Хотя о предстоящем побеге он прекрасно знал - в каждой группе у доктора Туборга имелись надежные помощники- маленькие осведомители. Вот и тогда ему донесли - готовится побег. Настоятель не удивился, внимательно выслушал своего шпиона и даже его поощрил - погладил маленькую головку и обещал помнить об оказанной услуге. В принципе дети не столь отличаются от взрослых - все их помыслы и поступки имеют одну и ту же причину. А вот Сильвестр был словно белая ворона, или нет, он был паршивой овцой в стаде. Существуют дети, имеющие особую отметину или, если хотите, печать. Достаточно проницательного взгляда, чтобы убедиться - перед тобой и вовсе не ребенок. Он молча слушает все твои наставления, безприкословно выполняет поручения, однако ты чувствуешь скрытый вызов и великое терпение, чтобы в один прекрасный момент нанести коварный удар в спину. Доктора Туборга не обманешь - Сильвестр представлял угрозу. На нем даже форма - аккуратный костюм бросал вызов. Ответы на занятиях - еще один вызов, безупречные и точные. Не может ребенок столь убедительно ответить на вопросы, если он и в самом деле ребенок. И не только доктор Туборг отмечал данный факт. Многие преподаватели поражались глубиной знаний, явно выходящей за рамки программы, которую они сами и составляли. И друзей у Сильвестра не было, и играть он не любил - он чего-то ждал. Побег? Ну что - пусть бежит. Настоятеля не волновали возможные неприятности, он лишь желал избавиться от угрозы. Раб Аль-Хали тоже знал о побеге, однако подозрительно молчал. Были они товарищами? Еще не сложившийся юноша и старик, выживший из ума? Всякое возможно. Обоих часто видели вместе. По всей видимости, что-то их объединяло.
   Настоятель шел длинным коридором - он ему нравился. Здесь возникали странные и необъяснимые мысли, своего рода медитация на ходу. Однажды доктор Туборг подумал, а сколько же он провел времени, шагая по коридору? Если сложить и подсчитать, получалось несколько лет жизни. Забавно. И почему в голову пришла столь непонятная мысль?
   А вот и дверь во дворик. Она доктору Туборгу не нравилась. И как открывалась, и как закрывалась. Странно, однако настоятель был уверен, что и он не нравится двери. Взаимная неприязнь. Можно, конечно, сменить дверь и установить новую. Но где ты найдешь по нынешним временами столь редкий образец? Настоятель взялся за ручку и замер. Дверь ждала. Что-то в этом безмолвном общении было похоже на сумасшествие. Энергетика. Дверь явно обладала своей энергетикой, и доктор Туборг ее чувствовал.
   Дорожка пересекала дворик по диагонали. Слева и справа скамейки. Настоятель никогда не видел, чтобы на них кто-нибудь сидел. Одно из неписанных правил устава внутреннего распорядка - не сидеть, если можно стоять. Раб Аль-Хали, вероятно, знает, что к нему направляется настоятель, хотя и ступает он по дорожке бесшумно. И ничего необычного здесь нет. Доктор Туборг также умеет чувствовать спиной. Не дойдя пяти метров, настоятель останавливается. Старик продолжает водить кисточкой. Оба уже начали играть в игру.
   - Почему Сильвестр? - спросил доктор Туборг.
   - Мальчик открыл планету, - последовал ответ.
   Надо же. Все-таки своего добился.
   - Я сказал, Лалу умер, - продолжил старик. - Он его не знал - этот господин, что был здесь. Про Иордан он тоже не знает, и в Капернауме не был.
   - Почему Сильвестр? - повторил доктор Туборг, - обманывать грешно. Он что - вновь родился?
   Аль- Хали повернулся и с минуту разглядывал настоятеля.
   - Ты умный, - наконец ответил старик, - или нас подслушивал. Прежде господин настоятель в скамейках микрофоны прятал - Аль-Хали знает. Сильвестр бирку сковырнул и убежал. Чип, говорил, там. Виноват я, господин. Хороший мальчик, поэтому и молчал. Другие будут.
   - О планете знал? - спросил Туборг.
   - Все знали. Сильвестр рассказывал, меня звал - я смеялся. Совсем молодой, я не возражал. Хочет планету, пусть будет. Нет там планеты - одна мертвая дыра. Спрашиваешь, почему Сильвестр? Вот и я себя спрашиваю - почему? Настройщик, видно, за ним стоит - подсказывает.
   - Настройщик?
   - Дух без плоти. Он за Сильвестром приглядывал.
   - Ты его видел?
   - Слышал, - ответил старик, - и ты слышал, но слушать не желал.
   Дурит Аль-Хали. Хотя какой-то здравый смысл в его словах присутствует. Почему не может быть... как он сказал? Настройщик? Дух без плоти. А вдруг все эти знания у мальчишки от него - от настройщика? Кто-то же должен был ему сказать? Старик? Вряд ли. Аль-Хали достался доктору вместе с назначением. Живой экспонат музея, этакий древний оракул.
   - Ошибаешься, - произнес настоятель, - слышать, я слышал, вот только не придал значения. А ты, выходит, придал? Одно большое око?
   - Господин смеется?
   - Ты всегда называешь себя "одно большое око". Каждый ребенок знает. Только почему одно?
   - Два глаза друг другу мешают, - объяснил Аль-Хали. - Если двое, кто тогда главный? Иначе нельзя, иначе ошибка.
   - Что ему нужно от Сильвестра?
   - Настройщику? Донести послание.
   - Он что - курьер? - усмехнулся настоятель.
   - Не курьер, он - посланник. Взаимные чувства - он их добивается. Трогательная история - не каждому дано.
   - Сильвестру дано?
   - Думаю, Сильвестру дано, - согласился старик. - И про планету он ему сказал. Боюсь, он с планеты и прибыл. Если ты там уже побывал, как не знать? Себя обмануть? Мальчик ему поверил.
   - Почему ты сказал "боюсь"?
   - А как не бояться? Все боятся, вот и я страшусь неизвестности. Сильвестр - ребенок, ему не страшно.
   - Ты не можешь не знать, - возразил настоятель, - разум человека не в состоянии воспринять духовные реалии. Нам лишь позволено о них говорить. Разумный организм не связан с духовной энергией. Скажу больше - он не является личностью. В том вселенском значении - не является. Человечество себя обманывает, а ты говоришь, ребенок ему доверился. Если твой настройщик дух, я не завидую Сильвестру.
   - Краска, - сказал старик и указал пальцем.
   - Что? Какая краска?
   На складке мантии отчетливо выступало темное пятно. Вот только где он его подцепил? Однако не данный факт вызвал легкое раздражение. Доктор Туборг едва не пустился в диспут. И с кем? С полоумным стариком? Загудело в голове, прежде чем настоятель осознал, что звонит колокол. Несколько минут спустя во дворике стали появляться воспитанники. Они выходили из той самой двери, которую не любил Туборг.
   - Что мне сказать детям? - спросил Аль-Хали.
   - Ты о чем? - не понял настоятель.
   - Лалу.
   - Скажи, как есть. Скажи, умер. Мы все когда-нибудь умрем. И они тоже.
   - Они хотят знать, где Лалу, - не унимался старик.
   - Умер Лалу, а его прах отвезли на Луну, или отвезут - не знаю. Я не работаю в крематории. Скажите, беднягу отправили на Луну в капсуле. Или развеяли на орбите, или в космосе. Все определяется ставкой социального обеспечения. Капсула на Луну - одна ставка, развеять прах в космосе - другая, и самая дешевая - на орбите. Выбирай сам.
   - Можно на Луну? - спросил Аль-Хали.
   - Можно.
   - Скажу, Лалу отвезли на Луну в капсуле, он этого достоин. Добрый ты человек, господин Туборг, спасибо. Кошку можно детям показать?
   Опять кошка! Чего она им сдалась?
   - Она не беременная? - поморщился настоятель.
   - Никак нет, - улыбнулся Аль-Хали, - мы ей прививку от бешенства сделали.
   - Хорошо, покажи, но руками лучше не трогать.
   - А назвать как? Господин обещал подумать, - прицепился старик, - без имени совсем плохо.
   - Без меня думай.
   - Спасибо, господин Туборг. Обязательно будем думать.
   Настоятель уже шел обратно через дворик, слегка придерживая мантию. Интересно, за что любят старика дети? Странная личность и говорить с ним невозможно. Неожиданно настоятель почувствовал на себе чей-то взгляд. Вертеть головой он не собирался - попробуй, найди в десятках молчаливых окон Эмиля. Да и смотрит тот, вероятно, спрятавшись за штору.
  
   Наблюдал за доктором Туборгом не только Эмиль. Еще пара глаз внимательно следила за длиной худой фигурой. Мужчина стоял на стуле, держал на руках кошку и смотрел в окно подвального помещения. Иногда он гладил кошку. Похоже, она дремала или делала вид. Во всяком случает, кошке было комфортно и приятно - она урчала, издавая звуки, в характере которых сомневаться не приходилось. Через минуту в комнату вошел Аль-Хали. Поставил пустую банку на стол и укоризненно покачал головой.
   - Тебя ищут, - сказал старик и взял кошку на руки.
   Сильвестр - а это он стоял на стуле - спрыгнул на пол и пожаловался.
   - Жрать хочется. Никогда не думал, что человек настолько уязвимое и зависимое существо. Прошел какой-то день, места себе не нахожу. Молоко мы вместе выпили, разделили по-братски. Она спать улеглась, я за вами наблюдал. Он ничего не подозревает?
   - Господин хотел выяснить, почему тебя ищут. Господин думает, Аль-Хали совсем глупый.
   - Пусть и дальше думает, - заметил Сильвестр. - Ты его не разочаровывай.
   - Кого ты боишься?
   - А кто тебе сказал, что я боюсь?
   - Аль-Хали одно большое око. Ты видел пустыню? Не видел - жаль. Пустыню непременно нужно увидеть.
   - Всему свое время. Я ужасно голоден.
   - Никак нельзя, - возразил старик, - кошка не ест котлеты. Вечером принесу молока. Эмиль хитрый, все видит. Кошку видел, молоко видел, Сильвестра не видел. Ты кого боишься?
   - Они хотят забрать у меня планету. Кукиш им! Никто не верил, смеялись. И ты смеялся - я помню. Моя планета, только никто не знает, где ее искать. Там мои родители.
   - У Сильвестра нет родителей. Ты - сирота, - возразил старик.
   - Глупость. Родители как раз у меня есть. Слышал когда-нибудь о сифитах? Впрочем, откуда тебе знать, старик. Ну а о семитских бедуинах ты хоть слыхал?
   - Бедуин - стражник пустыни. Из Месопотамии они пришли. Принесли запрет на седьмой день недели. Проклятый он у них был. Ни в дорогу, ни на охоту, огонь разжечь или пищу сготовить - нельзя. И богов у них было трое - бог земли, моря и неба. Ветхий Завет родился в Месопотамии. Каменные псалмы - кто их писал? Евреи лишь перенесли их на свитки - посланники Мелхиседека заставили. Богов упразднили - одного оставили. И жрецов Вавилонских не слушали.
   - Ты, старик, - молодец, - похвалил Сильвестр.
   - Аль-Хали много чего знает. С Аль-Хали тоже умные беседы вели, да он молчал. И главный договор он знает.
   - Главный? А что, существует главный договор?
   - Договор божества с родом человеческим. Бог соглашается исполнить все обязательства, а человек обязуется всего лишь верить в обещания.
   - Ну, этот договор я еще в детстве знал. Невидаль какая, - явно разочарованно произнес Сильвестр. - Вот только никто мне не сказал что он, оказывается, главный.
   - Других договоров не было, - заверил Аль-Хали.
   - Так уж и не было?
   - Большое событие. Долго думал Мелхиседек, с кем договор заключить. Кого не возьми, все недостойны, и Авраам не отличался большой набожностью. Царь, он и есть царь. Другие заботы и хлопоты. Поход очередной был ему нужен. А вот сына у царя не было. Кто наследует царство? Пришел к царю посланник из Салима - старый священник, и Авраам задумался. Божий человек, - сообщил священник, - желает с тобой говорить. Звать его Мелхиседек. Встретились они и договор заключили. Других договоров не было. Спасение, сказал Мелхиседек, в вере. Но как в это поверить? Слишком трудно. Как можно спастись одной верой? Как искупить грехи? Через жертвоприношение можно, и через кровь врагов твоих можно, но чтобы через веру? Слишком сложно. Не готовы люди. А сын у Авраама родился. Исааком нарекли. И повелел Авраам изложить договор в письме, а чтобы то письмо пережило время, в камне договор вырубили. А уж затем направил Авраам посланников и в Египет, и в Малую Азию. Шли они и далее - в Европу. Через Фарерские острова шли до Исландии. В Китае, и где прежде японцы жили, тоже были. Первое евангелие задолго до прихода Иисуса. Время его поглотило, люди по-прежнему желали верить в богов земли, моря и неба. И вдруг Мелхиседек исчез. Зашел накануне в свой шатер, а утром место пустое. Ветхий завет, где Авраам с Богом говорит, - ошибка. Авраам с божьем посланником говорил - с ангелом Господним.
   - Похвально, твои познания столь обширны, что я всякий раз удивляюсь, - воскликнул Сильвестр. - Но скажи тогда, Эмиль хороший человек или плохой? А если он хороший, что ему нужно?
   - Плохих людей не бывает, - ответил старик, - и хороших тоже. Так удобно.
   - Удобно? Кому удобно?
   - Всем удобно. Тебе удобно, мне... Эмилю. Чего ты боишься?
   - Если бы знать - чего. А ты не боишься?
   - Поздно мне бояться. Всю жизнь под страхом ходил, а нынче поздно - устал. Проснулся как-то и понял - устал. Бояться устал.
   - И что?
   - Думаю.
   - И над чем, позволь узнать, ты думаешь?
   Старик прищурился, словно размышляя.
   - Думаю, какое имя подойдет. Без имени совсем худо. Без имени как бы и нет тебя вовсе.
   На сей раз и Сильвестр не спешил. Старик явно с ним играл - как прежде. Забавная игра, интересная, где ответом является вопрос, где логика твой враг, где разум всего лишь механизм для мысли.
   - Ребятишек спроси, - наконец произнес он, - у них лучше получится.
   - Так и поступим, - согласился старик, - спросим у ребятишек.
   Третий участник беседы - кот без имени - поглядывал без особого интереса на обоих. Похоже, ему было безразлично, каким именем его нарекут.
  
  
  
   16
  
  
  
  
  
   В любом общественном мероприятии всегда присутствует особая торжественность. Часто она появляется задолго до прихода почетных гостей - выбирает себе место. Так же долго не может определиться, где ей присесть или встать, суетится, чем сбивает с толка и других посетителей.
   Шел дождь. Даже не дождь, а какая-то мелкая водяная труха - она сыпалась с небес. Вероятно, поэтому многие из присутствующих не представляли чем себя занять. Одни открывали зонты, другие их напротив закрывали. Увы, однако при всем прогрессе человечество не продвинулось ни на шаг, чтобы оградить себя от ненастья. Старый и явно архаичный зонт лучше справлялся с поставленной задачей, нежели новомодные, прозрачные капсулы. Хотя следует признать, мелкий дождь, который не мог определиться со своим настроением, все же привнес некое очарование - накануне уложенная брусчатка блестела словно зеркало. С другой стороны именно дождь вносил в атмосферу определенную долю скорби, что всегда радует лиц, ответственных за проведение подобных мероприятий. Из уже известных нам персонажей присутствовали каменотес Вальтер Родригес, Евгений Аркадьевич из городского Совета, Самуэль Браун и, вероятно, другие коллеги покойного. Вдова с ребенком задерживалась, что вызывало определенное раздражение, но вместе с тем и понимание. Без их участия об открытии митинга не могло быть и речи.
   Редкие прохожие, оказавшиеся неожиданно для себя также участниками мероприятия, тактично помалкивали. Никому в голову не пришла мысль задать глупый вопрос о цели происходящего - над толпой возвышалось непонятное сооружение, завернутое в покрывало. Наконец собравшиеся облегченно вздохнули - подъехал лимузин, удивительно похожий на катафалк - такой же мрачный и длинный. В толпе кто-то чихнул, кто-то вытер нос, а может, и прослезился. Вдова была великолепна! И как она неуклюже вылезла из лимузина, и как затем шла по лужам - скорбь читалась в каждом шаге. Чего нельзя было сказать о ребенке - девочка весело прыгала, держась за руку Маргариты. Однако, и в этом тоже присутствовало свое очарование - торжество жизни над смертью. Только крайне недалекий из собравшихся не мог в полной мере оценить, вне всяких сомнений, глубоко символический знак.
   - Сюда, - подсказал Евгений Аркадьевич и замахал руками, подсказывая, куда именно полагается встать вдове с ребенком. Минута - другая ушла, чтобы все заняли свои места. Евгений Аркадьевич оказался достаточно терпелив и не торопил события. Браун незаметно пихнул его коленом и сделал вид, что поправляет воротник у ребенка. К большому удивлению Евгений Аркадьевич произнес вполне приличную речь. И времени речь много не заняла, и слова были подобраны нужные - понятные и доступные каждому. Кто не знал покойного, мог убедиться - хороший был человек, и жизнь прожил достойно, чему свидетельство данный скорбный митинг. Вскоре пришел черед немного поволноваться Вальтеру - наброшенный на монумент балахон отказывался представить собравшимся покойного. Паузу умело заполнил Браун - рассказал присутствующим об иных заслугах Семена, которые в своем выступлении упустил Евгений Аркадьевич. Наконец Вальтер справился с намокшей веревкой, и все увидели героя - как и полагается, без рук, но с головой. Бюст вышел на славу, как и надпись под ним. Скромно и понятно - "Берштейн".
   Распогодилось. Выглянуло солнце - вполне вовремя. Коллеги Семена вынесли корзины с цветами. Браун расправлял и без того прямые траурные ленты. Воспользовавшись моментом, Евгений Аркадьевич негромко спросил, собирается ли выступать вдова, а если собирается, как лучше представить ее общественности.
   - Мороженое где? - спросил вдруг ребенок, - вы обещали мороженое.
   Маргарита поспешно что-то сунула в рот девочке, и ребенок затих.
  
   - Неплохо, - сказал господин Тишинский и щелкнул пультом. - Оператор был наш?
   Браун кивнул.
   - Вот она - сила искусства, - вновь похвалил Тишинский. - Признаюсь, коллеги, даже пожалел, что не принял участия. Ребенок, вне всяких сомнений, украсил мероприятие. А вдова-то какова! Слова не сказала, но сыграла вполне убедительно. Резонанс пошел. Уже звонили, поздравляли. Из союза кинематографистов звонили - фильм хотят снимать. А почему, говорят, мы ничего не знаем? Кто такой этот ваш Берштейн? Я, мол, подождите - рано еще. Они уперлись - бюст не рано, а фильм рано? Что думаете, Сэм?
   Браун не ответил, зная, что ответит Тишинский. Необходима всего лишь толика терпения - сделать вид, что ты действительно размышляешь над вопросом начальника.
   - Я, конечно, понимаю их нетерпение, - продолжил Тишинский, - однако тема для фильма и впрямь замечательная.
   - Какая тема? - вновь подал голос Браун.
   Тишинский окинул коллегу взглядом, в котором при желании можно было прочесть все что угодно - от иронии до презрения.
  
   "Что в себе может таить смерть - обыкновенное разложении материальной субстанции, пригодной лишь для размножения все той же синей мухи-падальщика? Как возможно, чтобы смертный разум вдруг превратился в дух..."
   Дрейфус перечитал вновь и остался недовольным. Ерунда какая-то
   Пришло сообщение, о чем сообщил механический женский голос. Альфред эту виртуальную тетку не любил, впрочем, мирился с ней, время от времени превращая ее в еще более противного виртуального диктора мужского рода.
   Новость была потрясающая. Дрейфус даже не поверил глазам - Мишель Рац исчез! Находящийся в коме полуживой мертвец исчез непонятно куда! Вот это да! Что вообще происходит? А новый куратор... или как его там... даже не соизволил указать своего имени. Похоже, ему и в самом деле наплевать. А если так... будет он у меня Занудой. Что-то в нем определенно есть от зануды - противный тип. А Мишель-то каков! На старости решил поиграть. И с кем? Со своими коллегами - молодец. Как они его достали, если и старикан не выдержал. А вдруг...
   Дрейфус поднялся и хрустнул позвонками.
   А вдруг он оказался прав, подбросив Зануде пришедшую в голову идею? Альфред уже давно заметил за собой удивительную, если не сказать более чем странную тенденцию. Именно тенденцию. Совершенно неожиданно, непонятно откуда порой в голову приходит на первый взгляд глупая мысль. Нисколько не задумываясь, он ее озвучивает - считай, придает ей в определенном смысле материальную форму. А вот тут начинается самое интересное. Глупая мысль начинает свое собственное существование. Что он там сказал? Вирус? Точно - Мишеля якобы поразил неземной вирус. А если набраться смелости и пойти в своих размышлениях еще дальше? Представить невозможное... неземное существо, этот сумчатый дьявол избрал себе в качестве временного прибежища Мишеля. Ну что, господин Зануда, получите сообщение.
   Дрейфус хрустнул позвонками и сел в кресло.
   Всякая бредовая или сумасшедшая мысль имеет право на существование.
   Не прошло и пяти минут, как механическая тетка напомнила о себе. Похоже, Зануда ждал его послания.
   Невероятно! Альфред читал и не мог поверить. Зануда сообщал, что его коллеги поддерживают данную мысль. Мишель объявлен в розыск, о чем будет сообщено в ближайшем выпуске новостей. Вот только кого они собираются искать - Мишеля или сумчатого дьявола? Мишеля им одолеть крайне сложно, а что говорить о дьяволе в образе Мишеля? Однако интерес представляет и другой вопрос - либо Дрейфус слишком умен, либо они законченные идиоты. По городу в образе старого деда бродит инопланетное существо, о возможностях которого, как и о его миссии, мало что известно. А вдруг этот дьявол явится в гости к Дрейфусу. Более укромного места трудно себе представить - кто будет его искать здесь?
   Стало душно - Альфред вспомнил уже о своих способностях предугадывать события. Если существо овладело разумом Мишеля, весь его земной опыт - открытая книга. Существо боится света... но и старик носил темные очки. Случайный выбор, хотя вряд ли. Ничего случайного в жизни не происходит. Случайность - невежество рода человеческого, робкая попытка спрятаться от явлений, которые люди не в состоянии объяснить.
   - Сидишь?
   Альфред повернул голову.
   Старик Мишель - это был он. Словно никуда и не уходил. Сколько же прошло времени с их последней встречи?
   - Musca domestica или Calliphora vicina? Она прилетала - помнишь? Ты еще говорил, что у меня отсутствует иммунитет. Зануда приходил? Я знаю - приходил. Не удивляйся, он и в самом деле зануда. Когда над человеком берет вверх работа, он превращается в зануду - в высшей степени педанта. Чем быстрей, тем больше шансов сделать успешную карьеру. Они меня ищут. А мы их с Харрисом обманули. Знакомься - Харрис.
   Альфред кивнул Харрису.
   - Не волнуйся, он не причинит тебе вреда. Харрис очень терпелив. А еще он забавный - смотрит, например, как я пью или ем. Он не понимает, зачем люди потребляют пищу. Оказывается, в этом нет никакой необходимости. Мы себя таким образом отравляем, укорачиваем отпущенные создателем годы. Почему не спрашиваешь? Харрис говорит, у тебя масса вопросов. Нам так удобно - Харрису и мне, разумный компромисс. Ты, знаешь, он мне не мешает. Прозвучит, может быть, и странно, но это как твое второе "я". Разница лишь в том, что твое второе "я" как бы в тени, на втором плане, а здесь оба имеют равные права. Еще Харрис говорит, что он одиночный посланник, однако я ни черта в этом не понял. Наш материальный разум слишком примитивен, мы не способны понять, каким образом дух может быть подлинной личностью. Харрис и есть дух, а никакой ни инопланетянин. Получается, в меня вселился дух - как тебе?
   Мишель позволил себе улыбнуться.
   - Я, конечно, понимаю твое состояние, Альфред, но и ты постарайся меня понять. Оказывается - ты сейчас будешь крайне удивлен - с человечеством сотрудничают мириады внеземных существ. И все они обладают духовным присутствием. В своей деятельности они неограниченны в выборе служения, личной опеки и космической связи. Вся беда в том, что нам не дано их увидеть. Понять при большом желании мы их можем, а увидеть - нет. Поэтому мы не в состоянии признать факт их существования. Однако их участие в земной жизни неоспоримо. Харрис говорит, они координаторы личностей всех типов. Предыдущее свое перевоплощение Харрис считает неудачным - выбора не было. Наш к тебе визит неслучайный. Ты еще не понял? Странно. Обычно ты достаточно прозорлив. Прежде думал, водишь меня за нос. Смертные восхождения, посланники духа... Альфред, откуда в тебе это все? Не верю, чтобы ты это придумал. Не разочаровывай старика. К тебе тоже приходили? Они - приходили? Ах, да - ты у нас законченный атеист. А мои коллеги воинствующие атеисты. Парадокс. Как можно исследовать дух, будучи ярым безбожником? Они меня ищут - глупцы. Мне их погоня напоминает средневековые времена с той лишь разницей, что прежде диссидентами были ученые, а ныне как раз наоборот. Наш визит неслучайный... у тебя пять минут. Харрис говорит только пять.
   - Где тебя искать? - спросил Альфред.
   - Меня не нужно искать, я всегда рядом. Так говорит Харрис, я ему верю. Он меня еще не разу не обманул. И вот еще... я обещал, принеси водки, у тебя должна быть водка.
   - Водка?
   - Не мне, для Харриса, а может, и мне, немного только в качестве эксперимента.
   Когда Альфред Дрейфус вернулся с двумя стаканами, Мишель исчез. И Харрис вместе с ним. Хотя пять минут еще не истекли - стрелка циферблата только заканчивала свой неторопливый ход. Пятнадцать секунд, десять, пять, четыре, три... Дверь вылетела столь стремительно, что Альфред не понял, что произошло. Запахло какой-то удушливой гадостью, и его бросили на пол. Огромных размеров киборг тут же навалился всем телом, а затем раздался знакомый голос - Зануда! Еще через мгновение тот же монстр поднял за шиворот и бросил Альфреда в кресло.
   - Где он? Где этот двудольный ублюдок? - ревел Зануда.
   Черт, где-то он видел подобную сцену. Кажется, в древнем фильме. Также ловко высаживают дверь, бросают гранату с газом и валят на пол. Похоже, только в жизни все выглядит несколько иначе. Водку, паразиты, расплескали.
   - Где он? Не ври! Я знаю, он был здесь.
   - И я сам не знаю, - честно признался Альфред, - вот тут он и сидел, вышел на секунду, а как бы и нет. Вы случаем с ним в коридоре не столкнулись? Все же возраст, не юноша, чтобы вприпрыжку бегать.
   - Шутить изволишь? - огрызнулся Зануда.
   - Нет тут никого, - доложил еще один монстр.
   - Сам вижу.
   - А дверь? - пришел в себя Альфред, - дверь мне кто починит? Это нарушение! Как я буду находиться под домашним арестом без двери? Я буду жаловаться!
   - Мы тебе охрану организуем, - вложив весь свой запас иронии, процедил Зануда, - Круглосуточную. Вот зараза, как он ловко ушел. Прямо фантом какой-то, о чем вы говорили?
   - Вмешательство в частную жизнь, - огрызнулся Альфред, - разрешение имеется?
   - Покажи ему разрешение, - как-то нехорошо приказал Зануда, после чего Дрейфус получил увесистый подзатыльник.
   - Слуховой контролер докладывает, на объекте не велись какие-либо разговоры, - сообщили Зануде.
   - Ах, вы меня еще и прослушиваете! - вновь возмутился Дрейфус. - Ходишь тут на цепи по кругу, так еще и слушают. За рукоприкладство уже сегодня жалобу подам. Я законы знаю.
   - Как не велись? - удивился Зануда. - Они что, друг на друга как влюбленные глаза таращили и за руки держались? Может, его тут и вовсе не было? Может, мы дверью ошиблись? Ах, тогда простите великодушно! Ошибочка вышла.
   - Именно! Ошибка! - взбодрился Дрейфус. - И с чего вы, любезный, взяли, что у меня кто-то был? Вот и ваш контроль подтверждает. Сижу, можно сказать, в полном одиночестве, работаю над научной статьей по известному заказу, а тут - здрасьте! Руки вверх и выворачивай карманы. Ошибка, как есть, в прямом и переносном смысле.
   - В морду хочешь? - спросил Зануда.
   Однако, как это не парадоксально, в следующее мгновение случилось и вовсе неожиданное. Изящный кулачок вылетел - один бог знает откуда - из-за угла и прямо в лоб. Зануда пытался сделать блок - напрасно. Выброшенная им рука оказалась в крепком захвате, после чего беднягу принялись швырять сначала через бедро, затем через спину, потом вновь через бедро. Швыряла женщина. Швыряла с некоторой грацией и изяществом, несколько озадачив других участников группы захвата.
   - Маргарита! Достаточно! Вы из него душу вытрясли! - раздался голос Тишинского, после чего он и сам появился - шагнул в проем двери и торжественно объявил, - именем закона все арестованы! Вот извольте - ордер. Кто из вас Дрейфус?
   Альфред наблюдал за происходящим, лежа на полу, куда он предусмотрительно бросился.
   - Какой еще ордер! Это я вас всех арестовал! - прилично помятый пробовал возмущаться Зануда.
   - А где бумага? - в ответ парировал Тишинский.
   - Какая на хрен бумага! Управление "И"!
   - Как "И"? Опять "И"?
   Разбирались недолго, однако эмоционально. Зануда обещал всех стереть в порошок, а эту... тут он назвал крепкое словцо, означающую особь женского рода, вообще обещал уничтожить. Тишинский вел себя более достойно - рассматривал свои пальчики, чем едва вновь не спровоцировал конфликт. Зануда назвал и его еще одним обидным словом. Альфред от беседы между ведомствами явно получал удовольствие, хотя подняться на ноги не решился от греха подальше.
   - Мы не можем арестовать Дрейфуса дважды, - подвел итоги Тишинский. Арестовать можем либо вы, либо мы. Так как у вас не имеется соответствующей бумаги, значит, арест мы берем на себя. Маргарита, приступайте.
   - Это невозможно, - вновь встрял Зануда, - Дрейфус наш осведомитель. А потом вы не имеете права арестовать человека, находящегося под арестом.
   - Ну хорошо, согласился, - Тишинский, - а взять с него показания мы имеем право?
   - Только в нашем присутствии, - проявив дипломатичность, согласился Зануда.
   - А дверь? - подал голос Альфред, - кто мне починит дверь?
  
  
  
  
   17
  
  
  
  
   Бардак, конечно, оставили славный. Дрейфус ходил по комнате и осматривал место недавнего сражения. А сколько событий! Сначала является Мишель с Харрисом - этакая интрига. Затем вваливается одна банда, за ней другая - шум, грохот. Однако почему служба слухового контроля не зафиксировала присутствия гостей? Вышла из строя техника? Ерунда. Но факт остается фактом - небольшая беседа осталась незамеченной. А разговор-то был. И хотя говорил только Мишель... получается, так и получается, что говорил с ним Мишель без слов. Или это все же был Харрис - Sarcophilus harrisi? Странный визит. Оба рисковали и до секунды знали. А как они ушли? Вероятно, так же как и пришли - странно.
   Дрейфус остановился в проеме двери, откуда на него уставился охранник. Заботливые. Дверь обещали отремонтировать к вечеру.
   - Чая не желаете? - спросил Альфред.
   - Нам нельзя, - ответил охранник.
   - Хорошо платят? - задал он еще один вопрос и тут же потерял всякий интерес к своему сторожу - прошел в комнату и опустился в кресло.
   Что натворил Сильвестр, если и на него объявили охоту? Хотя кое-что удалось узнать из вопросов. Приятная женщина. А как она расправилась с Занудой! У того и башмаки по сторонам разлетелись...эх, Сильвестр, Сильвестр, как долго ты будешь бегать?
   - Не положено, - раздался голос охранника, что вновь отвлекло Дрейфуса от размышлений.
   В дверях стоял незнакомый мужчина. По виду чиновник. На работника коммунальной службы не похож.
   - Как это не положено? - возразил Дрейфус. - Вы меня охраняете? Вот и охраняйте. А это посетитель, и я имею полное право принять кого угодно. Требование одно - запись в журнале. Вы ко мне? Тогда проходите. Простите за некоторый бардак. У меня... в общем, кино у меня снимали. Новый сериал, скоро увидите. Как вы сказали? Генрих Винтер. Проходите Генрих. Хотите чая? Я хочу. Охранник чая не пьет. У них порядки строгие - нельзя им чая. Вот сюда и проходите. У вас до меня дело? Вот за чаем и обсудим.
   Странный сегодня выдался день. А посетителей - один за другим, еще мастера придут дверь ставить.
   - Генрих, а как давно вы пили настоящий чай? Утром? Правда? Каждое утро вы пьете чай? Никакого беспокойства. Беспокойства, думаю, закончились час назад. Кстати, вы имеете представление, кому нанесли визит? Альфред Дрейфус - рецидивист, проще говоря, уголовник, находящийся под домашним арестом. Добавлю, помещение находится под контролем - меня прослушивают. Хотя это и незаконно. Поэтому, если данное обстоятельство вас не смущает, можем продолжить беседу. У вас ко мне вопросы? Сильвестр Мота? Не ожидал, что этот паршивец пользуется такой популярностью. Вы не ослышались - он самый настоящий паршивец, а еще негодяй. От него одни проблемы. К слову, вы не первый, кто им интересуется. До вас серьезные люди допрашивали меня с пристрастием. А что я могу сказать? Ну знаком, оказывал некоторые услуги - что с того? Понимаю, ваш интерес казенный. Проще говоря - служба. Галочку поставить. Боюсь, не могу помочь. Сильвестр исчез. Одно время мы поддерживали некоторые контакты, а затем он пропал. И представьте, как только он пропал, им начинают интересоваться. Довольно странно, не находите? Мои предположения? Как я могу сказать, если представления не имею, что у него на уме. Сильвестр мог завербоваться в экспедицию. Откройте объявления - сколько их? Не исключаю, что он уже покинул нашу грешную землю - в переносном, конечно, смысле. Что здесь делать? Всякий не теряющий надежду готов бросить все к ядреной матери и свалить отсюда. Это же деревня, захолустье - никаких перспектив. Да мало ли на свете замечательных мест?
   Пришли мастера - двое рабочих. И дверь новую принесли - хорошая дверь, хотя старая была лучше. Альфред вышел посмотреть. На Альфреда тоже посмотрели - не каждый день вышибают дверь.
   - Мы вас обесточим, - заявил один из рабочих, - часика на три.
   - Отключайте, - согласился Дрейфус, - чай мы попили.
   Винтер не уходил. Сидел и сидел, хотя, казалось, на все вопросы Альфред ответил. Ну и пусть сидит - может, что расскажет.
   - К чему Сильвестру планета? - неожиданно спросил Генрих.
   - Вы и о планете знаете? - удивился Альфред. - А черт его разберешь. Дурак он, вздумал создать свой собственный мир. Вам нужен свой собственный мир? А ему нужен. Бьюсь об заклад, вы и к жене ходили? Генрих, к чему беспокоить женщину? Впрочем, правильно поступили - стерва она. Дерьма наговорила, я прав? Давайте ваш последний вопрос - устал. Возраст сказывается. Спать хочу.
   Спать не хотелось, а в забытье провалиться еще хуже.
   - Все? - спросил Дрейфус у рабочих.
   - Проверить нужно, - ответили ему.
   Наконец дверь встала, куда ей полагается встать. Сработал механизм, щелкнули затворы.
   "Претензий не имею" - прочитал Альфред и расписался.
   - У вас теперь минут на пять больше времени будет, - сообщил рабочий, - новая конструкция. Кувалдой не возьмешь, если только направленным взрывом. Вам кувалдой дверь вышибали?
   - Не знаю я, чем вышибали. Охранник ушел?
   - Он сразу ушел, а что?
   - Ничего, паршивая у него работа. Чая предложил, нельзя чая. Вам тоже чая нельзя?
   - Чай можно, только мы не пьем чай. У вас водка есть?
   Альфред почесал за ухом.
   - "Столичная" из Кении.
   - Кения? - заинтересовался один из рабочих.
   - Дерьмо страшное, но бьет по мозгам лучше любого направленного взрыва.
   - Поздно уже, - сказал второй рабочий.
   - И то верно, - согласился Альфред и почесал за другим ухом - пить в одиночестве ему не хотелось.
  
  
   Мишель Рац вскоре дал о себе знать - его тело нашли в мусорном баке на окраине города. Никаких подробностей в новостях, если не считать за новость, что голова у бедняги отсутствовала. Что за жизнь! - возмутился Дрейфус, - как тут бросишь пить. И почему они решили, что тело принадлежит Мишелю? Разве мало находят в баках покойников? Кто-то явно спешил избавиться от Мишеля. Помянув покойного, Дрейфус заказал цветы и направил заказ с уведомлением о вручении. Выбрал хризантемы, чтобы хоть как-то отличаться от иных скорбящих. Близких родственников, насколько он помнил, у Мишеля не было, а гвоздики, вне всякого сомнения, принесут бывшие коллеги. Кстати, грешная мысль подсказывала, что коллеги как раз и ухлопали беднягу. Впрочем, не его это дело.
   Пришло сообщение от Зануды - он требовал отчета о последней беседе с Мишелем. Дрейфус сел за компьютер и отписался - сочинил бредовый рассказ, на что потратил часа два. Часть текста без зазрения совести он переписал из Евангелия от Иуды. Вскоре пришел новый запрос. Зануду интересовал Харрис и мнение Дрейфуса - является данный персонаж реальным или это плод фантазии покойного Мишеля. Идиот, - выругался Дрейфус. Как я им опишу Харриса, если никогда его не видел. В свою очередь Альфред тактично намекнул о причитающемся гонораре. Ответа не последовало, но пришло уведомление. Дрейфус долго читал две строчки и вновь выругался нецензурно. Ему разрешалось свидание с родственниками. А где их взять?
   Минут десять он думал, после чего за небольшое вознаграждение нашел себе в сети троюродную сестру двоюродного племянника. Сучка согласилась принять родственника на три дня, но с полной предоплатой. Еще два дня он переводил деньги и ждал результатов проверки ведомства Зануды. Оказалась, что Матильда живет, черт знает где - в Исландии или Канаде. В Канаде свирепствовал кошачий грипп, в Исландии бастовали авиадиспетчеры. Главный санитарный фельдшер категорически запретил гражданам выезжать за пределы страны, а всех кошек советовал передушить. Дрейфус написал Матильде, что денег она не получит - не судьба.
   Настроение было гнусным, день мрачным. Поэтому Дрейфус решил сотворить какую-нибудь пакость среднего масштаба и опубликовал на страницах несуществующей газеты статью, где высмеял главного санитарного врача, представив его кровожадным вампиром. Еще через пару дней закопошилась общественность - защитники тюленей. Дрейфус потерял всякий интерес и впал в глубокую депрессию - состояние явно для него нехарактерное. В ночь со среды на четверг явился Мишель - с головой, но без Харриса.
   - Приношу свои извинения, - заявил старик, - впрочем, как я вижу, вам сменили дверь.
   - Никаких хлопот, - отмахнулся Дрейфус, - не заплатил ни гроша, а вот стула жаль. Хороший был стул. Утверждали, на нем сидела моя бабушка. Мишель, вы помните свою бабушку?
   Мишель высморкался в платок и кивнул.
   - Бабушка у меня была учительницей. Прелестная старушка - читала мне сказки. А еще она готовила борщ и окрошку.
   - Окрошку? Это как?
   - Элементарно просто - квас и какие-то там овощи. Очень вкусно.
   Помолчали.
   - Простите, - первым нарушил паузу Дрейфус, - я не хотел причинить вам боль. А стула и в самом деле жаль. Мишель, вас убили?
   - Кишка тонка. И что значит убить? Лишить человека жизни? А что есть жизнь? Почему Евангелие от Иуды? Полагаешь, они законченные идиоты?
   - Накатило, - честно признался Дрейфус, - а потом книга действительно познавательная. Мишель, как считаешь, почему тексты от Иуды обнаружили только в начале двадцать первого века - несправедливо как-то. От Луки, Матвея - пожалуйста, а от Иуды только спустя несколько тысячелетий - в чем смысл?
   - Природа человечества, самонадеянность и желание творить свою историю. Они же полагают, что в праве творить собственную историю. Сегодня их устраивает одна, завтра - другая. Когда-то было нужно жить по одним законам и правилам, однако времена изменились.
   - Ввести в заблуждение на века род человеческий - преступление.
   Мишель еще раз высморкался.
   - Куда исчез Колобус?
   Дрейфус поежился. И чего он им всем сдался? Что не посетитель, непременный вопрос - куда пропал Сильвестр.
   Альфред опустил ноги с кровати, нащупал во тьме шлепанцы и отправился на кухню - мучила жажда. А прежде подобных капризов от своего организма он не замечал. Минут через десять вернулся и вновь залез в кровать. Прикрыл глаза, но не сразу, в надежде, что Мишель не явится.
   - Мне уйти? - спросил Мишель, прежде чем его образ материализовался в сознании Альфреда.
   - Скверно себя чувствую. Вероятно, старость. Я не знаю, куда исчез Сильвестр.
   - Ты его прогнал.
   - Не правда! Он мне надоел. Физически надоел. Сильвестр - капризный ребенок. Почему я должен нести за него ответственность? Мы - всего лишь случайная встреча, которая несколько затянулась.
   - Лукавишь, и ты об этом знаешь. К чему себя обманывать?
   - Хватит. Лучше скажи, как поживает твой новый товарищ?
   - Харрис? Спасибо, хорошо. Удивительное существо - полиглот и умница. На любой вопрос - развернутый ответ.
   - Вот и спросил бы, где пропадает Колобус.
   - Ответ нужен от тебя, - объяснил Мишель, - для Харриса подобный вопрос слишком несущественный.
   - Ах, даже так - несущественный! А какой тогда существенный? - едва не возмутился Альфред.
   - Ну, например, когда наступит золотой век.
   - И когда же?
   Мишель вновь высморкался.
   - В планах сказано: золотой век наступит, когда в мире возникнет единый язык, религия и единая раса. Полагаешь, это невозможно? А что ты скажешь на мое утверждение, что и этот мир не является совершенным? Человеческая плоть капризна. Но кто является причиной недугов и болезней.
   - Человек, - ответил Дрейфус.
   - Верно. Человек истязает себя сам. Человек - есть причина и следствие. Как замечательно! Он же творец. Ему предоставлено право выбора. Вдумайся! Выбора. Однако чем он озабочен? Харрис говорит, человечество в своих делах расходует не более трех процентов на поиск истины. Еще три процента посвящает добродетели и красоте. Какое после этого может быть совершенство?
   - Мы одиноки?
   - Ни в коем случае! Земной рай существует. Для нас, для человечества, как мы его понимаем своим скудным умом, он существует. Но что значит, пустить варваров в Сад Эдема?
   - Мы - варвары?
   - Мы должны построить свой собственный Эдем. Здесь на земле - не лететь на Иерусемское кольцо, не обустраивать Луну под элитные кладбища...
   Мишель вновь потянулся за платком.
   - Насморк, ты плохо себя чувствуешь? - спросил Дрейфус.
   - Ангелы от простуды не страдают, - последовал ответ. - Где Колобус?
   - Не знаю, хоть убей - не знаю.
   - Можешь написать в своем отчете, физическая эволюция человека не знает предела, как мы его понимаем. Предела интеллектуальной эволюции также не существует. Мудрость, исчерпав материальные возможности, переходит в состояние моты, а там рукой подать до абсолюта.
   Вот такой странный сон приснился Дрейфусу в ночь со среды на четверг. Самое поразительное заключалось в том, что он прекрасно помнил состоявшийся разговор, каждое слово запало в памяти, даже интонация, с которой оно было произнесено.
  
  
  
   18
  
  
  
  
   В состоянии депрессии находился и Сэм Браун. Он просто выдохся. Служба, в чем он черпал вдохновение, вдруг опротивела. Глотать положенные в таких случаях стимулирующие Сэм отказался. Ничего не оставалось, как прибегнуть к старому и проверенному способу. Возможные последствия не волновали. Однако на всякий случай он предпринял некоторые меры предосторожности. Выписал командировочное, заказал билеты в оба конца и номер в гостинице.
   Гнусное место, но необходимое. Порок сопротивлялся как мог. Отведенные для досуга злачные заведения перенесли на окраину. Общественная мораль с упорством отбойного молота вбивала в голову обывателя светлые и радостные доктрины недалекого будущего - напрасно. Народная тропа в Парадайс Гарден не зарастала, напротив манила зелеными газонами и недавно вымощенным асфальтом.
   Для начала Сэм отправился в бани - пятиэтажное здание из стекла и бетона. Темные дядьки африканских кровей нещадно мяли на каменных плитах разморенных клиентов. Туман турецкой бани приятно пьянил, фонтаны джакузи освежали. Праздник плоти брал свое - уже через час Сэм почувствовал облегчение. Он с кем-то поболтал, после чего помолодевший спустился на лифте и направился в Америку.
  Получив два револьвера, кожаные сапоги и широкополую шляпу, он уже собирался залезть в почтовый дилижанс, когда его тронули за плечо.
   - Настоятельно рекомендую взять с собой Винчестер. - Тип в форме преподавателя кадетских училищ излучал симпатию.
   - Джек, - представился он. - Распорядитель. Пуританская Америка - прекрасный выбор, однако не стоит проявлять легкомыслие. На прошлой неделе один клиент не вернулся. Проигрался в карты и его застрели. Вы играете в карты? Впрочем, дело личное, но ружье все-таки рекомендую взять - отстреливаться удобно. А скидку мы вам оформим по возвращению, если, конечно, вернетесь.
   - Что, прямо так и застрели? - удивился Сэм.
   - Ну, не сразу, конечно. Сначала бедняге выбили все зубы - у вас страховка имеется? А потом у него заело ружье - все же восемнадцатый век, техника подводит.
   Подошли двое ряженых служителей почты - потертые сапоги, грязные, дурно пахнущие камзолы.
   - Сколько? - спросил один и бросил презрительный взгляд на новую с иголочки жилетку Сэма.
   - Пять тысяч долларов, - ответил напарник - небритый, не менее вонючий тип и тряхнул сумкой.
   - За пять тысяч, полагаю, грабить нас не будут. Хотя, черт знает, этих упырей. Они и за пять долларов мать родную убьют. Больше клиентов нет?
   - Середина недели, что вы хотите, - развел руками Джек. - Вы уж покажите господину, как стрелять.
   Стрелять пришлось много - уже через пять минут дилижанс превратился в дырявое решето. Банда мерзавцев появилась внезапно. Один из служителей почты выбросил в дорожную пыль сумку с деньгами и погнал прочь. Остановились в салоне, где к Сэму тут же пристал какой-то метис с гнилыми зубами и красной рожей - предлагал подраться. Вышла хозяйка борделя - тетка без возраста, с огромным задом и лучезарной улыбкой потаскухи.
   - Поехали обратно, - предложил Сэм, - мне здесь не нравится.
   - Хам, - сказала тетка, - если вы еще раз привезете мне похожего придурка, я закрою заведение. Где деньги?
   - Денег нет, - ответил служитель почты, - нас ограбили.
   - Вас вечно грабят. Сколько я живу на свете, вас вечно грабят. Вы не мужики, вы - фуфло.
   - Поехали обратно, - напомнил Сэм.
   - Может, девочку? - предложила тетка.
   - А что? Прекрасный шанс трахнуть свою бабушку, - заржал метис с гнилыми зубами.
   - А заглянуть в будущее? - сделала новое предложение хозяйка. - Он еще не сдох - этот придурок-прорицатель? Пять долларов. Всего пять долларов! И господин узнает свое будущее.
   Чтобы отвязаться, пошли к прорицателю. Тетка, подобрав подолы многочисленных юбок, шлепала по грязи в явно мужских сапогах.
   - Господин не угостит даму сигареткой? Премного благодарна. Жить, конечно, можно, но устала - до пенсии бы дотянуть. Как там у вас? А у нас, представьте, ничего не меняется - жрут и пьют с утра до вечера. И так каждый день - жрут и пьют. Ну может, кого подстрелят иногда. Не бойтесь - вас не подстрелят, а вот шаман этот, хотя пять долларов. Денег ему не давайте, он мой должник. Огненная вода, огненная вода - совсем рехнулся. Либо в барабан свой лупит, либо с волками на луну воет.
   Сэм перешагнул через лужу с помоями и вытер ладошки о штаны.
   - Эй, ты, придурок! Слышишь! Я к тебе обращаюсь, - заорала леди, - когда белье принесешь? Скажи своей дуре мамаше, что денег она не получит.
   Дыхнув в лицо Сэма дымом сигареты, объяснила: Рей Чарльз - темнокожий мальчишка, мамаша у него прачка. Стерва та еще. Шаман нагадал, что мальчишка будет великим музыкантом. Рей - музыкант! Он же слепой! Как он играть будет, если не видит ни хрена? Дура, одним словом, вбила в голову мальчишки нелепую мысль.
   - Как звать шамана? - спросил Сэм и снял шляпу - парило жестоко.
   - Иос.
   - Как?
   - Ты что, глухой? - леди затушила сигарету и сунула окурок промеж грудей.
   - Иос, - повторил Сэм. - Где-то я слышал это имя, но вот где?
   - От меня слышал, - объяснила леди. Ты спросил, я ответила. Прорицатель-придурок и есть Иос.
   - Учитель из Назарета, - продолжил Сэм, - пример для раввинов. Странно, что он здесь делает?
   - Чего? - спросила леди.
   - Жарко, - ответил Сэм, - у вас всегда так жарко?
   - Странный ты какой-то, господин. А разве может быть иначе? Разве может быть не жарко?
   - Может.
   Иос - колоритный персонаж без возраста, в холщовом рубище курил какое-то зелье, вонь которого встретила Сэма задолго до его появления. Отрава, - объяснила леди, - он его лошадям в задницу пихает, если у них брюхо вздулось. Порой помогает, если кобыла молодая. Вы с ним не очень - не любит он этого. Одним словом, придурок. Деньги при вас? Все честно. Дорогу запомнил? Иос! - заорала она, - к тебе господин как раз по твоей части. Деньги, что мне должен, я забираю. Ух ты, совсем новые, касательно сдачи - не волнуйтесь. Любого спроси, женщина я порядочная, не обману.
   Спрятав сотенную между грудей, леди отправилась обратно, вновь продемонстрировав свой роскошный зад.
   - Напрасно пришел, - вместо приветствия сказал Иос, - хотя сапоги у тебя знатные. Ведьма дух кругом отравила - сколько в ней злобы. Черти у нее под юбкой живут, ты туда не ходи. Сначала вылез черт, а уж потом она вылезла - тьфу, бесовское племя. Пахнешь хорошо - в бане мылся. Дорогой ехал, злых людей стрелял. Камень на душе и хворь в сердце. Скучно тебе, а жить хочется. Сорок дней. А почему? Кто решил, что сорок? Двадцать третье число была суббота. Время утренней трапезы. На север глянули, а он идет. Сорок дней ждали, решили, слухи и пустое.
   - Ты о чем, старик? - спросил Сэм и уселся рядом - в красный песок. И все кругом, куда не бросишь взгляд, был один красный песок. Море красного песка - пустыня.
   - Идол у меня стоял, нет идола - молния спустилась с небес, и нет идола. В чем вина? Чем прогневал я своих предков? Соблюдай праздник пресных хлебов. Не вари козленка в молоке его матери. Только две из десяти заповедей, остальные помнишь? Задумался - не помнишь, а может, и не знал вовсе. Пустое для тебя - закон для меня. Не знаю я твоего будущего, нет его у меня, не стоит перед взором. Потеха - дело нужное, только в нем нет откровения. Как может Всевышний создать Зло? И кто решил, что есть Зло? Ступай обратно.
   - Почему Иос? - спросил Сэм.
   - Сын за отца в ответе. Кто знает, кем станет сын? Я не ряженный, я настоящий. Ты ведьме денег дай, если не жалко. Скажи, я тебе будущее показал. Только оно прошлое. Мота называется. Никакой тайны. Тайна - незнание, духовная нищета и лицемерие.
   - А ты точно не ряженный? - засомневался Сэм. - У нас аттракцион и деньги заплачены. Парадайс Гарден называется.
   - Тьфу на ваш Парадайс, - объяснил Иос. - Денег, говорю, ведьме дай. Огненная вода, огненная вода, не сведи меня с ума. Дура она, я уже сорок лет не пью. Будет скучно, завтра придешь. Только деньги сегодня дай - понял?
   Старый идиот, - думал Сэм, возвращаясь обратно. Хозяйка борделя права - псих он и шарлатан. Сотню баксов отдал - мало. Вернусь, напишу жалобу.
   Двор корчмы был пуст. Ни лошадей, ни почтовых служащих, лишь грязный метис сидел на деревянных ступенях и блаженно улыбался на солнце. Скрипнули петли, распахнув раскладушки дверей.
   - Ну что? Обманул? - спросила леди, - так вам и надо! Зажрались все! Будущее им подай! Кукиш! Денег нет и не будет. Слышал, что Боб сказал - обокрали их.
   - Кто такой Боб?
   - Ты откуда свалился? Боб и Роб - ряженные, проще говоря, почтовые служащие, деньги возят сто лет, но так и не могут привезти. Ни цента не привезли, грабят их по дороге постоянно. А может, они сами себя грабят? Точно. Они мошенники! Как я прежде не догадалась! Работают, видите ли, в аттракционе. И ты с ними заодно. Прохиндей.
   - Где они?
   - Уехали.
   - Как уехали? - опешил Сэм, - куда уехали?
   - Сели и уехали, за деньгами, наверно.
   - Мы так не договаривались! - возмутился Сэм.
   - Не знаю, кто и с кем договаривался.
   - Где сдача? Ты обещала вернуть мне сдачу.
   - Ха! Как я верну тебе сдачу, если у нас нет денег? - объяснила леди.
   Бред какой-то! Это же аттракцион - игра на симуляторе. Пуританская Америка - билет стоит со скидкой.... что за хрень?
   - Выпить дай или поесть что-нибудь, - спросил Сэм.
   - Бобы, но оплата вперед,
   Кажется, он вляпался по самое не хочу. Перед глазами всплыло лицо Джека распорядителя из Парадайс Гарден. Что он еще предлагал. У Сэма поползли мурашки. Негодяй предлагал новый аттракцион. Пройти цикл развития от личинки до взрослой особи. Проще говоря, побыть навозной мухи. Брюшко из девяти кольчатых сегментов...
   - С вас пять долларов за похлебку, - вернула к действительности женщина, выпивка - отдельно.
   - Леди, - начал Сэм.
   - Джозефина, для друзей Мэри, - объяснила хозяйка и положила на стойку свои массивные груди.
   - Мэри, тридцать минут назад я дал вам сто долларов, вы мне должны девяносто пять. Верно?
   - Девяносто, похлебка - пять долларов, спиртное еще пять. Мэри порядочная женщина, сдачу верну, когда приедут Боб и Рой.
   - Мэри, это аттракцион, понимаете? Вас как бы не существует. Вы - игра, плод фантазии, к чему вам деньги?
   - Не груби. Думаешь, за беззащитную женщину некому заступиться? Ты откуда свалился, как тебя?
   - Сэм.
   - Придурка, похожего на тебя, тоже звали Сэм. Он проигрался на прошлой неделе. Сейчас работает на конюшне - убирает навоз в качестве долга. Тебе еще крупно повезло. Аттракцион? Знаешь, каких сумасшедших типов мне приходилось встречать на своем веку? Самым сумасшедшим был мой Гарри. О-о-о-о! Ты бы видел моего Гарри! Убожество! Все грехи мира в одном месте. Мерзавец, негодяй, бабник и подлец! Улыбка ангела, но только ангела падшего. А знаешь, какая у него была мечта? Никому не скажешь? Этот посланник дьявола всю жизнь мечтал стать священником! Как тебе? Сатана в сутане священника! Большего святотатства невозможно представить. Два года он лапал меня своими грязными руками. Открыть бордель - его идея. А кого он выставил первой в городе потаскухой? Свою любимую Джозефину! Сэм, я знаю, что говорю. Какой аттракцион! Башку нужно сломать, чтобы придумать подобное. Деньги? Как я их ненавижу! Деньги - утром, деньги - вечером, деньги, деньги и еще раз деньги. Пить будешь? Угощаю. Можно в долг.
   Мэри поставила на стойку два несвежих стакана, впрочем, тут же их заменила. Бутылка с мутной жидкостью и незнакомым запахом сивухи на одну треть пустая, заткнутая вместо пробки, вероятно, куском тряпки.
   - Это тебя, Сэм, не существует. Ты явился неизвестно откуда. Я жила и не знала, что существует какой-то Сэм. Для меня ты, словно муха, что залетела в салон. Будешь сидеть смирно - сиди. Но только прошу тебя - не раздражай и не говори глупости. Знаешь, куда я отправила моего горячо любимого Гарри? На погосте третья могила справа. Ты, Сэм, вообще-то по жизни кто? Не плотник, случайно?
   - Не плотник.
   - Жаль. Мне нужен плотник - мужик с руками, не только чтобы лазить под юбку.
   - Когда приедут Боб с Роем?
   - А бес их знает. Как спланируют новое ограбление, так и приедут. Они все свои грехи вешают на какого-то Джимми Бей и Беги. Странно, но никто никогда этого Джимми не видел. Ты видел?
   - В меня стреляли, - объяснил Сэм.
   - У нас всегда стреляют, я спрашиваю, ты видел Джимми Бей и Беги. Не видел. Как тебе Иос? Сволочь та еще. И сдохнуть никак не может, подлец. Он меня боится - по глазам вижу. А знаешь, почему? Пей - угощаю.
   Выпили.
   - Текила - дрянь отвратительная, сейчас в жар бросит, - продолжила Мэри. - Старик Иос меня боится, потому что в нем сидит дьявол. Ты понял? Не во мне сидит, а в этом ублюдке. И каждый раз, когда я привожу ему клиента, отводит глаза. Может, бог и не дал мне ума, но мужиков я вижу насквозь. Вот и тебя вижу... жаль, ты не плотник. И все же, чем ты занимаешься, хотя можно я угадаю?
   - Валяй, - разрешил Сэм и подумал о второй порции гадости из бутылки. Аттракцион ему начинался нравиться. Завязка была неудачной, а теперь вроде ничего - даже забавно.
   - Ты неудачник. Ты одинок, подавлен и растерян. Ищешь приключений, но их боишься.
   - Продолжай, - напустив ироничную улыбку, промямлил Сэм и потянулся к бутылке.
   - К чему тебе знать будущее, если ты оттуда прибыл? Иос - подлец, однако никого никогда не обманул. Никогда. И будущее твое отказался сказать. Почему? У каждого человека есть будущее - хорошее или плохое, но есть. Сэм, ты еще не понял? Тебе долить?
   - Валяй.
   Не такая она и дрянь, подумал Сэм, опустошив еще одну порцию. Поначалу плохо идет, а затем вроде ничего.
   - Почему у тебя нет будущего? - повторила Мэри, на которую спиртное явно не действовало. - Ответ прост. Ты его боишься. Ты боишься каждого своего шага, поэтому будущее не знает, как себя вести. У тебя пустые глаза - ничего в них нет. Сэм, так нельзя. Ты живешь, словно покойник. Я поняла - ты полицейский.
   - Я секретный агент, - неожиданно для себя выдал Сэм.
   С минуту Мэри молчала, затем хитро улыбнулась.
   - Среди секретных агентов придурков нет, - решительно заявила она, - ты, Сэм, придурок. Нерешительный мальчик. Как ты собираешься ловить преступников?
   - О работе ни слова. Хотя тебе можно, я словно муха - залетел на час и вылетел. Я ловлю восходящие души.
   - Правда? И Гарри моего покойного можешь поймать? Он тут мается без дела, кроме карт и девок ничего в жизни не знал, а там какие девки?
   - Напрасно смеешься. Ты, как многие женщины, глупа, в чем нет твоей вины. А потом ты забыла, откуда я прибыл. Еще один секрет. Только между нами. Прибыл я из будущего. Вернусь, наведу о твоей родне справки, на могилу к тебе съезжу, ты какие цветы любишь?
   - Дурак! Какие я люблю цветы? - развеселилась Мэри. - Красивые, вот какие. И что, в самом деле придешь ко мне на могилу?
   Вошел посетитель - мрачный ковбой с усталым видом. Скрипнул половицами и приблизился. Неприлично, если не с вызовом окинул Сэма.
   - Он кто? - спросил незнакомец, словно речь шла о неодушевленном предмете.
   - Это Сэм. Прибыл сегодня вместе с Бобом и Робом.
   - Деньги привезли?
   - Их опять ограбили, - сообщила Мэри и немного засуетилась.
   - Джимми Бей и Беги - богатый парень. Мистер проездом или по делу?
   - Сэм - секретный агент, ловит восходящие души, - подсказала Мэри.
   - Еще один идиот, - вяло процедил посетитель и залез на табурет, - Мак Кензи, губернатор этой дыры, - представился он и также вяло прикоснулся пальцем к шляпе, -еще я шериф, санитарный врач, главный таможенник и смотритель нравственности. Как у нас нынче с развратом, Мери? Лора поправилась? Мне сказали, у бедняжки горячка. Тебя никто не обижал?
   Мэри вновь положила свои груди на стойку, куда перевел свой усталый взгляд губернатор.
   - Никаких проблем. Господин приличный человек. Я бы сказала, истинный джентльмен.
   - Понимаю, сначала деньги, потом койка. Сколько было денег?
   - Говорят, пять тысяч, - ответила Мэри.
   - Странно, я слышал другую цифру в два раза меньше. А если пять разделить на два... мистер, как у вас с математикой? Значит, прибыли по делу? А почему ко мне не зашли? Так сказать, установить дружеские контакты для общего дела. Видишь, Мэри, мне уже не доверяют.
   Мак Кензи зевнул и бросил на стойку пакет с надорванной печатью из сургуча.
   - Почитайте, вас это тоже касается.
   Сэм придвинулся и взял пакет - странный документ, где конверт и текст единое целое. Через минуту глаза у него точно бы округлились, если бы не профессиональная привычка держать себя в руках. В тексте, что он прочитал, речь шла о том, что Сэм Браун - секретный агент Королевской конной гвардии направляется для расследования преступлений, совершенных в последнее время в этой дыре. Невероятно! Аттракцион явно переходил в более активную стадию.
   - Мне все понятно, кроме одного факта, - также вяло продолжил губернатор. - Сегодня ограбили почтовых курьеров - сперли пять или сколько там было? Экипаж - дырявое корыто, место живого не найти, а наш секретный агент словно заговоренный. Сэр, вам эта банкнота знакома? Не утруждайте себя - она ваша. Мэри любезно мне дала сто долларов, которыми вы расплатились со стариком-шаманом. Сэр, смею вас огорчить - она фальшивая. У злоумышленников не хватило уметь поставить нужную дату. Мэри, ты когда-нибудь видела на банкноте 2089 год? Сэм - вы круглый идиот! Именем закона и властью я вас арестовываю. Отныне и впредь Джимми Бей и Беги не существует.
   В следующее мгновение Мэри обхватила Сэма и прижала его голову к стойке, в то время как Мак Кензи крутил руки ремнем.
   - Подонок! Он, видите ли, секретный агент! - кричал Мак Кензи. - Хоть бы потрудился узнать, что подобные письма почтовой службой не направляются. Думаешь, если ты идиот, так и все кругом идиоты? Восходящие души, говорит, мерзавец!
   А что - недурно, - пролетела в сознании Сэма мысль. Круто замешано. А он, как последний лох - сидел и ждал развития событий.
   - Он еще и лыбится, - услышал Сэм и получил чем-то тяжелым, скорей всего недопитой бутылкой, что стояла на стойке.
  
  
  
   19
  
  
  
   Утро. Каким оно будет? Будет вас ждать солнце - первым встретит после пробуждения, либо пойдет хмурый дождь, окатит влагой и сыростью, напомнит о болячках и заползет в душу.
   Господин Тишинский был спокоен. Прогнозами накануне не интересовался, в окно не смотрел. Хотя все же было какое-то смутное и тревожное состояние. Усталость - решил он. Выглядел Тишинский безупречно, по крайней мере, он так думал.
   Все как всегда - многочисленные сводки с отметкой "срочно", "важно" он их проглядывал, делая небольшие пометки для себя. Еще минут десять и хватит.
   Вошел Питер, не спрашивая на то разрешения. Просто вошел, как к себе в кабинет. Уселся на диван и принялся ждать.
   - Пропал Браун, - сказал Питер и вновь замолчал.
   - Что?
   - Сэм Браун пропал. Испарился.
   - Ошибка исключена? - хладнокровно ответил Тишинский.
   - Какая уж тут ошибка, парень третий день не выходит на службу. Вы его не отправляли в командировку?
   - Именно этого я и ждал, - солгал Тишинский. - В самый неподходящий момент, когда я собирался поручить ему ответственное задание, Браун пропадает. Это провокация. Более чем уверен, происки наши противников. Секретный агент не может исчезнуть. Мы не в двадцатом веке живем, чтобы, как вы сказали, пропал неизвестно куда. Докладную составили? Немедленно составляйте докладную. Прямо сейчас. Садитесь и пишите. Я вам больше скажу, это происки Управления "И". Они решили нас отвлечь. Знаете, существует такой прием - перевод внимания на ложный объект. Похищение Брауна - как раз такой прием. Мерзавцы! Когда пропал? Ах, да - три дня назад. А почему вы все это время молчали? Действовать нужно решительно. Я сейчас же отправляюсь к руководству. Пойдете со мной на всякий случай.
   От руководства Тишинский получил небольшой, но все же нагоняй. Его обозвали нехорошим словом и заставили стоять - кресла не предложили. Питер напротив сидел в приемной, хотя от этого бедняге было не легче.
   Тишинский вышел мрачный и подавленный - стрельнул глазами, подсказывая, что трепка продолжится.
   - Всех поднять на ноги, запросить все службы и департаменты, но без лишнего шума, легенду придумайте сами, - объяснил он. - И вот еще, докладывайте постоянно через четыре часа или нет, через три. Все, ступайте. И не вздумайте возвращаться без результата.
   Первый доклад оказался плачевным, второй вселял небольшую надежду - Брауна определили как одного из посетителей Парадайс Гарден - сомнительного заведения, предлагающего обширный спектр развлечений.
   - Это он? - спросил Питер мужчину напоминающего преподавателя кадетского училища.
   - Похож, однако, утвердительно сказать не могу. Вам стоит побеседовать с Бобом или с Роем.
   - Сбой в программе? - десять минут спустя удивился Питер. - Какой еще сбой!- он был настроен решительно. Парни ему не понравились с первого взгляда. Оба законченные негодяи. Таких он уже встречал - от них исходит зло и порок. Не нужно быть проницательным, чтобы это понять.
   - Господин нарушил инструкцию и без объяснения изменил маршрут, - явно врал один парней.
   - Какой маршрут?
   - У нас строго расписан маршрут, и мы не имеем права его нарушать, о чем предупреждаем клиента под расписку. Джек, покажи бумагу. Вот, пожалуйста, подпись, число, все как положено.
   - И вы его бросили? - возмутился Питер.
   - Произошел сбой в программе, - возразил второй.
   - Дикий Запад, кругом одни отморзки, и вы бросаете клиента одного? Мерзавцы! Уже завтра я закрою ваш чертов балаган!
   - Господин, не стоит горячиться, - встрял Джек-распорядитель. - Роб и Боб исправят ситуацию и заберут вашего приятеля в свой следующий визит. Никаких проблем.
   - Действительно, какие проблемы? - ухмыльнулся Роб, - ваш дружок еще будет нам благодарен. Здесь программа - скучно и утомительно, ну может, и взбодрится слегка, а вне программы - круто. Если получишь по морде, так получишь как в жизни. Если баба - то баба настоящая. Вы понимает, что я имею в виду?
   - Если его убьют? То убьют по-настоящему?
   - А как же! Мертвей не получится, - довольный собой согласился Боб.
   - У вас есть пулемет?
   - Чего? - вытаращил глаза Роб, - пулеметы нам не положены, только ружья и револьверы дряхлые, патроны через одного стреляют - все же исторический хлам.
   - Едем! Сию минуту! - едва не потеряв над собой контроль, взревел Питер.
   - А деньги? - напомнил Джек, - без денег ничего не выйдет.
  
   Была ночь. В экипаж с протертыми сидениями Питер не полез - оседлал одного из жеребцов, где и восседал с угрюмым видом. Рядом покачивался Роб. Второй мерзавец сидел высоко на каблучке повозки - курил.
   - Напрасно вы, честное слово, напрасно, - принялся объяснять Роб. - Парни у Джимми с двухсот шагов в монету попадают. Чихнуть не успеешь.
   - Долго еще? - ответил Питер и поежился - ночь была холодна.
   - Конечно, это не мое дело, но без денег, сэр, нам там делать нечего. У вас есть деньги?
   - Банковская карточка.
   - Карточка! Сэр, восемнадцатый век - какая может быть карточка? Задницу и ту не подтереть! - огрызнулся Роб, - и много денег, как вы сказали, на вашей карточке?
   Негодяи и мошенники. Не исключено, что оба занимаются темными делишками, - подумал Питер и проверил древний револьвер.
   - Он вам приятель или еще кто? - спросил Боб и затушил окурок о подошву сапога.
   - Коллега.
   - И мы с Робом, вроде как коллеги? Правда, Роб?
   - Без денег не получится, - ответил тот. - Поедем, где стреляют, или в объезд?
   Питер насторожился.
   - Выбор программы, вроде развилки - на усмотрения клиента, - объяснил Боб. - Где стреляют, там ближе будет.
   Поехали, где ближе, хотя на деле оказалось как раз наоборот - вообще сбились с дороги.
   - Не было тут никакого ручья, - сплюнув на землю, возмутился Роб. Ты куда нас, придурок, привез? - обратился он к приятелю. - Работаю, считай пять лет, никакого ручья прежде здесь не было. Ну вас на хрен, поворачивай обратно, еще не хватало, вляпаться в историю. Слышишь? Мы возвращаемся!
   Однако в следующее мгновение Роб умолк - на него смотрело дуло револьвера Питера - лучший аргумент в споре.
   - Сэр, это действительно опасно, - процедил Роб. - Шутки закончились. Программа дала сбой, все дальнейшее непредсказуемо. В любую минуту может вылететь пуля. Сэр, это дикий запад. Наше оружие - бутафория.
   Питер отвел ствол в сторону и спустил курок. Осечка! Вторая попытка оказалась также безуспешной, после чего револьвер полетел на землю.
   - Напрасно, сэр, мы несем материальную ответственность за эти игрушки, - объяснил Роб и сполз с лошади, чтобы поднять оружие.
   - Едем дальше, - решительно произнес Питер и достал уже свой четырехсот зарядный пистолет с лазерным прицелом, которым и посвятил в глаз негодяю - еще один аргумент в споре.
  
  
   Голова болела вполне реально - Сэм медленно приходил в себя. Перевернулся на спину и втянул носом воздух. Боже! Что за вонь! Похоже на свинарник. И тут же почувствовал липкое и холодное прикосновение - кто-то ткнулся ему в лицо. Свинья! Настоящая живая свинья! Подонки! Вместо каземата его бросили в свинарник! А как же права заключенных!
   - Пошла вон! - крикнул он и толкнул борова ногой.
   Ничего себе аттракцион - молодцы. Треснули по голове бутылкой, после чего бросили в свинарник. Ну, Джек, погоди, вернусь, получишь у меня сполна все свои премиальные.
   Скрипнула дверь, и в лунном свете обозначилась фигура.
   - Заходи, не робей, у тебя нынче гость, - раздался неприятный голос, - ты уж его прими, как хозяин.
   Далее последовал, вероятно, смех, но уж больно он был похож на тот же самый скрип дверей.
   Фигура опустилась напротив. В темноте блеснули глаза - похоже, человек. Все лучше, чем коротать ночь со скотиной.
   - Ты кто? - спросила фигура.
   - Сэм. Сэм Браун, клиент Парадайс Гарден.
   - Еще один идиот, - хихикнул голос, - тебя тоже облапошили? Поздравляю. Завтра пойдем на работу.
   - Подожди, - начал соображать Сэм, - так ты тот парень, который проигрался в карты?
   - Он самый, - хихикнул голос, - кто знал, что у них банда, а карты крапленые. Рубились двое суток. Сначала мне выпал полный фарт - вижу, пора уходить. А эта стерва Лола мне какой-то гадости подсунула. Говорю себе - не пей! Обманут! А Мак Кендзи уже сдает.
   - Губернатор?
   - Какой он губернатор! У них здесь анархия. Ты хоть, знаешь, где находишься?
   - Америка. А вот какой штат - не представляю.
   Новый знакомый вновь хихикнул.
   - Какая Америка! Монголия.
   - Как Монголия?
   - А вот так! Банда у них. Понимаешь - банда. Все повязаны - Мэри, Лора, Мак Кендзи и Роб с Бобом.
   - Дела! - выдохнул Сэм. - Разве это не симулятор?
   - Может, и симулятор - какая, к черту, сейчас разница?
   - А шаман? Ты видел шамана?
   - Иос? Слышал, но не видел - в карты играл. Они его все бояться, но не трогают. Мэри к нему клиентов приводит, вроде тебя - тем и промышляет.
   - Тебя же застрели, - вдруг вспомнил Сэм.
   - А ты откуда знаешь?
   Сэм поежился. Боль в голове все еще не отпускала, но мысль, похоже, работала. А вдруг этот парень - подставной? Часть аттракциона? Черт, попробуй тут разберись - где вымысел, а где реальность?
   - Джек сказал.
   - Распорядитель? Вот сволочь! Это он меня сюда сосватал. А что шаман? Сказал тебе будущее?
   - Дурной он. Говорит не весть что. Соблюдай праздник пресных хлебов. Не вари козленка в молоке его матери. Пустое для тебя, закон для меня.
   - Как ты сказал? Это же десять древних заповедей. Кстати, Иос - реальный персонаж, жрец, которому поклонялись раввины задолго до появления Христа.
   Сэм вновь поежился. А парень совсем не прост. Может, он и Евангелие знает?
   - Двадцать третье, сказал, суббота, сорок дней ждали, - вспомнил Сэм.
   Парень не ответил.
   - Тебе, это о чем-либо говорит?
   - Ты кто?
   - Сэм Браун, - напомнил Сэм, - а что?
   - Я - Сильвестр Мота.
   - Что?! Сильвестр Мота!
   - Приехали, - выдохнул парень, и как показалось Сэму, с некой обреченностью. - Что вам всем от меня нужно? Почему вы меня преследуете? Думал, здесь спрятаться, так они меня и тут достали. Как поживает Док?
   - Док? - Сэм стремительно работал мозгами, - ты хотел сказать - Дрейфус? Хорошо поживает - он о тебе беспокоиться.
   - Не лги. Старикана уже давно ничего не волнует. Он фантом, раб собственных иллюзий. Мошенник он. Кругом одни мошенники. Даже здесь, во сне - одни мошенники.
   - А ты - не мошенник?
   Сильвестр рассмеялся.
   - Где мошенник - там корысть и обман. Я - мечтатель. Сумасшедший, по вашим меркам, не знающий границ и преград. Это сон, мой сон, мои грезы и фантазии. И тебя, Сэм, в своем сне я видеть не хочу. И тут являешься ты - секретный агент спецслужб, наделенных безграничными полномочиями. Вам мало реальности, вы желаете владеть разумом смертного - не получится! Создатель был прозорлив, он предвидел путь, каким пойдет человечество. И зло он создал только с одной единственной целью. Ты еще не понял? Где уж тебе! Философский камень познания - не чепуха, только зовется он иначе. К чему знать будущее, если оно предопределено? Ты мудро поступил, отказавшись от своего еще не рожденного будущего - есть шанс начать с начала. Будущее в твоем прошлом. Иос тысячу раз прав - пустое для тебя, закон для меня.
   - Еще вопрос. Где находится Колобус?
   - Спроси у Колобуса, - дерзко ответил Сильвестр. - Вы будете искать его еще сотню лет, спалите миллиарды тонн горючего, отправите тысячи космических кораблей, но так его и не найдете. Колобус сам найдет вас. Он уже давно вас нашел. Создатель бесконечен. Он выходит за пределы активных контуров разума вселенной вселенных. Также бесконечен и разум, он не зависит от времени и пространства. Энергия - всего лишь явление, разум - значение, а дух - ценность. Ты еще не понял?
   Он псих, - подумал Сэм. - Сильвестр Мота - обыкновенный идиот, на которого они потратили уйму сил и времени.
   - Тебя убили, - вспомнил Сэм. Джек сказал, тебя убили.
   - Господи! До чего вы примитивны! - воскликнул Сильвестр. - Я тебе битый час объясняю, а он мне - тебя убили. Повторяю, вся интеллектуальная активность охвачена абсолютным контуром гравитации разума. Вся! Тебе этого мало? Старик Дрейфус не водил вас за нос - он и сам не представлял, что за отчеты вам составляет. Дерзайте! Читайте и перечитывайте, подключайте ваши умные машины, анализируйте и ищите - может, и повезет.
  
  
  
   Эпилог
  
  
  
  
   Господин Тишинский был вне себя от гнева - неприятности свалились не в самый подходящий момент. Он уже прошел не только все тесты, но и заключительное собеседование. Оставалось за малым - ждать повышения. И кто подвел! Лучшие сотрудники, на которых он возлагал столько надежд! Впрочем, все по порядку.
   Сэм Браун, как известно, пропал. Неизвестно, куда он пропал. Бог с ним - не велика потеря. Но куда запропастился Питер? Когда у тебя в департаменте происходят подобные вещи, поневоле начнешь нервничать.
   Негодяев обнаружили. Но - где! В притоне Парадайс Гарден. Оба не только напились в хлам, но и устроили там пьяный дебош. Четырехзарядный пистолет с лазерным прицелом - вам о чем-нибудь это говорит? У Питера закончились патроны. И у Сэма они закончились. Короче, Парадайс Гарден восстановлению не подлежит. Каждые десять минут новости о случившемся на всех телевизионных и Интернет каналах. Звонки из Министерства и Администрации. Пришлось срочно выдумывать очередную байку для обывателя - число пострадавших еще не установлено. И в довершение пришло еще одно сообщение - труп Мишеля Раца ему не принадлежит. Генная экспертиза - с ней не поспоришь. А кого тогда ухлопали? И где голова?
   Разговор, что состоялся на следующий день, и вовсе походил на разнос. Либо смотрителем кладбища на Луну, либо охранником в Луна-парк.
   - Можно подумать? - спросил господин Тишинский.
   - У вас два дня, - предупредили его.
   На следующий день Маргарита подала заявление об увольнении. Тишинский согласился отправиться смотрителем кладбища. Чартерный рейс уходил через неделю. Условия на борту лайнера - спартанские. Никаких удобств, салон - более чем скромная комнатушка. Пассажиры - такие же командировочные - разбрелись по своим местам. Чтобы хоть как-то убить время, Тишинский попросил стюарда принести ему что-нибудь почитать. Что именно? Без разницы. Условие одно - это должна быть книга. Не электронный носитель, а именно книга - хотелось потрогать страницы. Как долго он об этом мечтал!
   - Могу предложить Альфреда Брема - известный путешественник и замечательный рассказчик, - сообщил стюард, - издание 2002 года.
   - Хорошо, - согласился Тишинский, - несите вашего Брема.
   Принесли толстую книгу.
   - Что это? - удивился Тишинский.
   - Альфред Брем - "Жизнь животных".
   - Какие животные! Вы обещали мне путешествия. Впрочем, оставьте, здесь есть что-нибудь.... как их... мунтжаки?
   - А как же! Млекопитающие, птицы, рептилии. Уникальное издание, три тома в одном. Ручаюсь, вы получите удовольствие. Время пролетит незаметно, да и вынужденное соседство не будет волновать.
   - Какое еще соседство? - без особого интереса спросил Тишинский, уже листая толстую книгу в поиске мунтжаков.
   - Сэр не знает? Мы везем покойников, точнее, все, что от них осталось, доставляем капсулы с останками для захоронения. Возносим души умерших - они в следующем салоне.
   "Колобус черный или сатана - Colobus Satanas. Смотри Колобус королевский" - прочитал Тишинский и вздрогнул.
  
  
  
   - Конец -
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"