Борзов Анатолий Анатольевич : другие произведения.

Двойная ошибка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  
  
  
   ДВОЙНАЯ ОШИБКА
   Анатолий Борзов
  
  
  
  
   "Народ нынче пошел - ничем не прошибешь, да его и раньше трудно было прошибить. А все от того, что жизнь на Руси всегда не малина. В городах да столицах еще жить можно, но... осторожно, то есть внимательно: на ус себе мотать и выводы постоянно делать. А на деревне? - Вероятно, поэтому в деревнях почти все мужики и ходили с бородами: один, правда, с рыжей, другой с короткой, но ходили все. Бабы и те были с усами - как замуж выйдет да ребятенка родит, глянь - уже какая-то растительность под носом. Дениска Смолин жил аккурат в деревне. Звали Дениску - кто как. Мать - рыбонькой, отец - пока жив был - по-разному. С утра мог вообще без имени обойтись, встанет рано, чтобы дров в печь подбросить, закряхтит, брызнет в сенях в помойное ведро и скажет: ну-ка вставай, ишь, разлегся! Мать, конечно, на защиту - а куда ему в темень такую? Ты и сам справишься, ступай, дай мальчонке еще поваляться. Бабы - они же все такие - сердобольные да жалостливые, а мужики наоборот - сердитые и мрачные. А иначе и нельзя - заклюют. Все кому не лень набросятся и заклюют, а затем и залегают - просто так, за компанию - скука-та ведь страшная! Да и лягать за компанию одно удовольствие - пинаешь себе и пинаешь, главное - претензий потом никаких, поди разберись, кто больней всех пнул?
   Нельзя сказать, чтобы Смолины жили хорошо. Скорее, нормально, изба еще крепкая - в прошлом столетии ставили всем гуртом. Смолиных раньше было как грязи по осени! Вся левая половина деревни, в какой дом не зайдешь - везде Смолины! И что самое интересное - пошли они все по мужской линии. Что там у них в древе генетическом произошло, неизвестно, но рожали бабы исключительно мужиков - статных, здоровенных, но недалеких, то есть не умных. А к чему этот ум - лошадь запрячь или навоз в коровнике убрать? Так не было ни лошади, ни коровы! Хотя, вру! У брата отца Дениски Петра Михайловича одно время была самая настоящая корова. Зорькой звали. Петр Михайлович ее в лесу нашел, как раз за речкой. Идет, глянь - корова стоит! В смысле, телка молодая и незнакомая. Дивится мужчина - эка, куда ее занесло! Хоть и неумный Петр Михайлович был, но сообразил - потерялась телочка, заплутала! Сбилась с курса! Ну и привел домой, правда, ночью - от греха подальше. А куда спрятать? Вот вы куда бы корову, пускай несовершеннолетнюю, спрятали? Институтов Петр Михайлович не кончал, таблицу умножения знал плохо, про Агату Кристи слыхом не слыхивал. Она, кстати, к тому времени уже померла, и переводов достойных, чтобы интрига, авторский стиль - еще не существовало.
   И отправился Петр Михайлович тоже ночью, но уже другой, к своему брату Степану Михайловичу. Весь предыдущий день Зорька находилась в доме - на чердак она категорически отказалась залезать, несмотря на все предпринятые мужчиной попытки. Идти было недалеко - жили братья на одной улице по соседству, и дома у них были почти одинаковые, впрочем, как и жены - Петр женился на старшей дочери кузнеца, а Степан на ее сестре. И внешне женщины удивительно походили друг на друга, вот только звали их по-разному, хотя и сам батюшка часто в них путался.
   - Я, - говорит Петр Михайлович, зайдя в избу к брату, - корову нашел, Зорькой звать.
  - Сейчас, - отвечает ему Степан Михайлович, зевая - водички попью, зря, что ли вставал.
  - А-а-а-а! Ну, конечно, попей, а мне можно?
  - Почему нельзя? Брат я тебе или не брат? Да и не жалко мне воды, завтра еще Глафира принесет.
   Раньше за водой ходили только бабы. Мужики за водой никогда не ходили, если только когда в хозяйстве не было бабы.
   - Кого, говоришь, нашел-то? - поинтересовался совсем без интереса Степан Михайлович и сел на лавку. Лавка - это такая длинная струганная скамья, выполненная из толстой доски - нынешней пятидесятки.
   - Зорьку, - ответил брат и тоже опустился на лавку.
   - И что?
   Петр Михайлович, если честно, не понял! В смысле, понял, что родственник еще не проснулся - все же ночь за окном, да и в доме тоже темно. Кто будет семью будить, да свечки палить, пускай даже к тебе пришел родной брат.
  - Зорьку? - переспросил на всякий случай Степан.
   Петр в темноте мотнул головой.
  - А откуда ты знаешь, что ее Зорькой зовут? Не она ли тебе сама сказала?
   Вот дурак какой! - думает про себя Петр Михайлович. - Я к нему за советом и помощью, а он - как корову зовут!
   - Я ее на зорьке нашел.
   - Тогда понятно, - согласился брат и почесал бороду. - У Слепневых корову тоже Зорькой зовут.
  - Плевать мне на Слепневых, что делать-то будем?
   А вот это уже другой разговор!
  - Так за этим и пришел? - оживился Степан.
  - Я ее в доме спрятал, уже сутки прошли.
  - А чья корова?
  - Она мне не сказывала, чья она, весь дом уже обосрала, дышать нечем - вонь стоит.
   - Мешок нужно было к заднице привязать, - подсказал брат. - Помочи пришить и подвязать.
   - Спасибо, уже подвязали, может, под нож?
   - Под нож? - задумался Степан, - можно, конечно, и под нож. Но тогда придется еще кого-то звать. Зарезать большого ума не нужно, а вот разделать, тут кроме желания опыт требуется. Согласен?
  - Хорошая корова - молодая. Грех под нож пускать, - размышлял вслух Петр.
  - Продать?
  - Думал уже, а как продать, если она не моя! Вчера еще не было, а сегодня есть! Люди-то что подумают?
  - Да плевать на людей! Люди, по-твоему, другие? Ха! Знаю я этих людей! Поди, каждый мечтает спереть да припрятать!
  - Батя! - раздался в темноте тихий голосок.
  - А ты почему не спишь! Писать захотел?
   Переступая с ноги на ногу, в проеме дверей обозначился Дениска.
  - Пусть дядя Петя объявление подаст, - вдруг подсказал мальчонка.
  - Это какое такое объявление?
  - Мол, нашлась корова, вернем хозяину за хорошее вознаграждение.
   - Я тебе сейчас дам вознаграждение! - начал было Степан Михайлович, однако тут же язык-то и прикусил. - А пацан - то дело говорит!
   - Верно! И еще включить дополнительные расходы!
  - Какие?
   - За уход! Корм, уборка навоза, выпас, наконец! Ай да пацан у тебя толковый! - похвалил Петр Михайлович, - Дениска, а скажи-ка нам, сам додумался или кто научил?
   - Сам, - признался Дениска, - как дядя Петя постучал в окно, так и глаза не сомкнул, лежу себе, а тут вы про Зорьку беседуете.
   - Подслушивать взрослых - нехорошо! Да и просто подслушивать тоже нехорошо.
  - Так оно так, а кабы не услышал, вы бы ее под нож?
   - Наверно, под нож, - признался отец, - ладно, иди спи. Вернем мы твою Зорьку, не переживай.
   - Если хотите, я и объявление составить могу, - предложил Дениска, - завтра, как встану, так и напишу.
  - Что? - вытаращил глаза Петр Михайлович, - ты и писать умеешь?
  - И писать и считать, - выдал Дениска и отправился обратно на печку.
   Петр Михайлович тоже отправился к жене под теплый бок, как только проводил брата. Однако заснуть не может - пропал сон, как рукой сняло. С коровой - ладно, но Дениска каков! Двух взрослых мужиков в раз передумал. А еще говорит - писать и считать умеет! Откуда эта ученость в нем?
   С утра Петр Михайлович сходил к брату посмотреть за Зорьку. А что смотреть - корова как корова - четыре ноги, вымя и, конечно, вонь. Мешок действительно подвязали, но Зорька же дура, одно слово - скотина. Взяла и нафурила и аккурат в мешок! И все это удобрение течет и пахнет! Степан весь уделавшись, ночь не спавши, брату руку протянуть не может! Хмурый, глаза красные - готово?
  - Что? - не понял Петр Михайлович.
  - Как что! Мы же договорились! Объявление! Или пиши или Зорьку забирай к себе!
  - Не горячись - напишем, - и отправился домой.
   Дениска уже скрипел пером, а от натуги высунул язык.
   "Внимание!" - прочитал Степан Михайлович. Что ж, неплохо! Сразу приковывает это самое внимание.
   "Нашлась корова. Молодая, не отелившаяся. Заинтересованных лиц просьба обращаться к Смолиным в деревню"
   - Дельно - похвалил Степан Михайлович, - вот только надо указать цвет какой, и про вознаграждение.
   Дениска язык убрал и задумчиво посмотрел на отца.
   - Не получится.
   - Как это не получится?
   - Такие вопросы решаются уже на месте, вы же корову не продаете, а возвращаете, верно?
   Степану Михайловичу было неловко спрашивать у сына, что он конкретно имеет в виду под словом "вопросы", поэтому одобрительно кивнул головой и возражать не стал.
   Объявления разместили, послав с их с оказией, в соседних деревнях, а для гарантии вручили курьеру бутылку самогона - первача. И стали ждать. Ждать пришлось долго - два года! Зорька к этому времени окрепла, а чтобы не скучала, определили ее в деревенское стадо и даже построили небольшой коровник - пристройку к сараю. А тут, то есть спустя два неполных года, приезжает в деревню на телеге мужик.
   Степана Михайловича в это время дома не было - какой нормальный мужчина будет летом сидеть и цигарки покуривать, когда работы полно, вот его и не было. И Петр Михайлович также отсутствовал - он аккурат со своим братом уехал. Поступил в этот ответственный момент наряд - дров заготовить, а много ли один топором намахаешь? Срубить еще можно, а как все загрузить да привезти? Поэтому трудились бригадой - одни рубили, а другие, кто при лошадях - возили.
   Приехал мужик на телеге и спрашивает: мол, мне Смолина. - Какого? - отвечают, - у нас тут каждый третий Смолин будет, и все с бородами. Про бороду - ничего сказать не могу, в объявлении про бороду ничего не сказано, но корова у него должна быть обязательно. А рубили Смолины дрова, естественно, в лесу - верст десять от деревни и там же в лесу и ночевали. Шалаш себе построили, если дождь или непогода, или еще какое-то атмосферное явление произойдет.
   - Так, - говорит мужчина-незнакомец, - значит, в лесу?
   - Все Смолины в лесу, и корова ихняя тоже отсутствует.
   - Как? Он что, корову с собой взял?
   - Нет, - объясняют, - Петр Михайлович сам по себе, а Зорька сама по себе, но оба они в лесу.
   - А-а-а-а! - сообразил мужчина, - понял. Он - на работе, а корова - на выпасе, верно?
   - Верно.
   - И что прикажете мне делать в данной непростой ситуации?
   - А уж это ваше личное дело - желаете, поезжайте в лес к Петру Михайловичу, желаете - ждите их здесь, а нам некогда - дел полно.
   Обижайся - не обижайся, виноват сам. Приехал через два года, никого не
   предупредил - какие могут быть претензии?
   Однако мужчине на телеге повезло. Уже к вечеру приехали братья домой, тоже,
  кстати, на телеге. Вырубили все, что полагается, а ночевать в лесу надоело, да и продукты закончились. А махать топором на пустой желудок - дело неблагодарное, а может быть и опасное - потому что все время думаешь, чего бы пожрать, а не как срубить.
   Заходят - сначала Петр Михайлович, за ним и Степан Михайлович - оба усталые, но с лицами радостными и загорелыми. Думают - сейчас от души поедим, а, может, даже и по стаканчику пропустим. Сели за стол, а тут как раз мужчина с телеги появляется - тоже усталый. Весь день просидел, поджидая да поглядывая.
   - Здрасьте, люди добрые - я по объявлению. Вот за Зорькой приехал, - и улыбается, чтобы, вероятно, лучше выглядеть.
   - Ну, что, - отвечает Степан Михайлович на правах хозяина, - получается, вы, мил-человек, хозяин Зорьки?
   - Именно так и получается, - кивает головой мужик с телеги и продолжает улыбаться.
   - А ты для начала присядь, - подсказывает Петр Михайлович, - наверно, устал?
   - Что верно - то верно, устал. Ждать - занятие утомительное, и сил тратится изрядно, потому что не знаешь, как долго ждать - час или два. Я, к примеру, целый день прождал.
   - Откушаете с нами или сразу Зорьку смотреть будете? - интересуется Петр Михайлович, заметно волнуясь.
   - А что на нее смотреть? Вот решим, сколько я вам за содержание и уход должен, и сразу в дорогу собираться станем - путь-то неблизкий, а корова, извините, не лошадь - на рысях не пойдешь.
   - Верно. На рысях не пойдешь, - тоже кивает головой Степан Михайлович, - вымя мешает. Вот если не вымя, тогда, конечно, можно было попробовать и на рысях.
  - Большое вымя? - интересуется незнакомец.
  - Очень большое! Как с выпаса придет - молока некуда девать! Пришлось бадью у
  плотника заказывать, вроде кадушки, но еще больше.
  - Ну что, давайте считать? - предложил мужчина и достает бумажник.
  - Давайте, - согласился Степан Михайлович и достает листок бумаги. - Мать, а
  принеси-ка нам карандаш али еще чего, чтобы наглядно было.
   Принялись считать.
   - Доски на коровник, - начал Петр Михайлович, - желаете поглядеть или на слово поверите?
  - Дальше, - предложил незнакомец.
  - А дальше - зарплата пастуху.
  - За два года, - подсказал Петр Михайлович, глядя, как потеет брат, выводя на
  листке бумаги какие-то цифры.
  - Два года, - повторил Степан Михайлович и помножил нужную сумму на два.
  - Бадья! - вспомнил брат.
  - Верно. Нестандартная бадья - деревянная. Пять рублей.
  - Шесть, - поправил Петр Михайлович, я тебе, Степа, не говорил, но Василию - плотнику пришлось еще отдать бутылку первача.
  - Две бутылки!
  - Как две?
  - Так еще одну курьеру дали! Объявление-то кто отвозил?
  - А-а-а-а! - вспомнил Петр Михайлович, - точно, я и забыл! Два года же прошло!
  - Так, что еще? - напрягся брат и принялся грызть карандаш.
  - Вы, добрые люди, все подсчитайте - подсказывает незнакомец, - чтобы потом плохим словом не вспоминать. Корова же существо беззащитное, неразумное, без человеческой ласки и заботы пропадет.
  - Пиши, - тут же встрепенулся Петр.
  - Чего?
  - Как чего - забота!
  - А сколько написать? Сколько забота стоит? - растерялся Степан Михайлович.
  - Рубль стоит?
  - Рубль - стоит, - согласился незнакомец и терпеливо дождался, пока Степан Михайлович выполнил еще одно арифметическое действие. Получается... - и вытаращил глаза.
  - Ты чего? - не понял Петр Михайлович и глянул на листок бумаги. И тоже вытаращил глаза.
   Забота потянула на семьсот тридцать рублей!
  - Как это у тебя получилось? - подивился брат.
  - По рублю в день за два года...
   Незнакомец вздохнул.
  - У вас водички нет?
   Степан Михайлович мужчина был прижимистый, но в этот момент расщедрился и принес молока. И не кружку, а поставил на стол целый кувшин. За семьсот - то рублей! Да за такие деньги он и сам был готов на столе сплясать!
  - Ну, что там у нас получается? - вымолвил незнакомец, как только вытер рукавом
  губы.
   - Вот что получается, - боясь произнести вслух полученную сумму, Степан Михайлович протянул листок бумаги и замер.
  - Ого!
   Братья молчали.
   - Вроде, все верно, - нарушив возникшую тишину, произнес незнакомец и взял в руки бумажник.
   Сначала у Степана Михайловича, а уж потом у Петра Михайловича в груди запрыгало сердечко - у каждого свое. Прыгает и прыгает - то ли от волнения, то ли от счастья великого сказать трудно. Господи! - молятся про себя братья - да за такие деньги можно две коровы купить! Где коровы - рысака молодого! В яблоках! И Степан Михайлович уже представил, как идет он по деревне в новых сапогах. Жилетка на нем бархатная атласная, цепочка серебряная указывает, что в кармане часики с музыкой имеются и тоже серебряные! Сапоги - мягкие, под ногой пружинят, а мерин молодой, строптивый, копытом бьет - играться просится! А народ вокруг глядит с завистью, а самые завистливые кланяются и языками цокают! Сперло у них от зависти дыхание-то! Слова на полдороге потерялись! Красота! А Петр Михайлович тоже в жилетке и сапогах в повозке сидит. Так как фантазией обладал он более значительной, чем брат - уселся в пролетку и покачивается на пружинах огнеупорных, а народ вообще не замечает. Плевать ему теперь на народ.
   - Верно, но не совсем, - говорит незнакомец и хитро так, лукаво улыбается. Мысль, вероятно, при себе держит интересную, для Смолиных неожиданную.
   Петр Михайлович - тот из пролетки вылезать не собирается - присиделся уже, а Степан Михайлович еще и на часики глянуть не успел!
  - Два года, - говорит мужчина и вертит в руках бумажник.
  - Два года - закивали братья, - люди свидетели, хоть кто скажет! Любого зови, хочешь Михея, хочешь Василия - плотника. Люди они случайные, в исходе дела незаинтересованные!
  - Можно? - вежливо спрашивает незнакомец.
  - Ради бога! Пейте себе на здоровье! Отличное молоко, а сметана какая из него! Ложка колом стоит!
  - Вот и я об этом толкую, - говорит мужчина, - сколько же вы, люди добрые, за эти два года молока надоили? А продали сколько?
  - За два года? - опешил Степан.
  - Да! За два-то года?
  - Много, - признался уже Петр.
  - А сколько молоко-то нынче стоит? - продолжает незнакомец, - подсчитаем?
   Подсчитали.
  - Ну, - говорит мужчина, - согласны, что я вам, люди добрые, ничего не должен?
   Тут-то мерин и лягнул копытом - так, что Степан Михайлович едва увернулся, а Петр Михайлович просто вылетел из пролетки и задницей в самую грязь, то есть в лужу! Народ от смеха давится, а громче всех те, что минуту назад в пояс кланялись!
   Зорька и в самом деле выросла - приятно глянуть, а вымя какое! В бадью все молоко точно не влезет!
   Стоят братья во дворе, а в глазах тоже стоят слезы! Туманом грустным глаза заволокло, а сердечко больше не бьется - успокоилось. Горе.
  - Батя, - раздался тихий голосок, - можно тебя на минуточку.
  - Чего? - не понял Степан Михайлович и незаметно смахнул слезу.
  - На минуточку можно тебя?
  - Я сейчас, вы пока ее привяжите к телеге, - подсказал старший Смолин - дорога и в самом деле долгая...
  - А у вас веревочка найдется? Я за веревочку заплачу, - говорит мужчина, - вы не переживайте.
  - Да ладно, что мы, совсем звери какие, - отвечает ему младший Смолин.
   Однако здесь, следует признать, произошла ошибка, и вместо веревочки мужчине дали по хребту колом! Степан Михайлович любил и умел это делать прекрасно - лучше его на деревне никто не умел приложиться деревянной оглоблей. Чтобы от души и, главное, точно! Оглобля - инструмент коварный и требует особого мастерства.
  - О-о-о-о-х! - и описав дугу, оглобля опустилась на незнакомца.
  - За два года, говоришь, - прошипел Степан Михайлович и поднял жердь, чтобы повторить удар, - это тебе, ирод, за первый год! А сейчас будет за второй!
   Несмотря на столь чудовищный урок, наказывали на Руси справедливо. Били, как говорится, больно, но аккуратно - ровно три раза.
   Едва улеглась пыль, что оставил после себя не состоявшийся мошенник, как Степан Михайлович уже с помощью своего брата приладил оглоблю - вставил ее назад в забор. Любил мужчина порядок во всем и следовал ему, несмотря на некоторое волнение, охватившее его, когда Дениска подсказал весьма существенную деталь, ускользнувшую от внимания обоих братьев.
   - Шельма! - не мог успокоиться Степан, - корову бесплатно едва не упер! Среди белого дня! А я ему еще молока налил, да ужином собирался угостить!
   В том, что Степан заслужено наказал пройдоху, сомневаться не приходилось - больно поспешно и позорно покинул тот деревню, да и брошенные им в горячке слова стали, несомненно, еще одним свидетельством его вины.
   - Дениска! - только сейчас отец вспомнил о сыне, - а как ты догадался?
  - Просто, - ухмыльнулся парень, - если ты меня с мамкой Дениской назвали, так я всегда Дениской буду! И через год и через два, верно?
  - Верно!
  - Что верно? - не понял Петр Михайлович и, призвав на помощь свою бороденку, почесал ее своей сильной жилистой рукой.
  - Так прохвост этот ее все время Зорькой называл! А кто ей это имя дал?"
  
  - Это и было ваше первое дело? - улыбнулась Ксения.
   Денис тоже улыбнулся и принялся размешивать чай.
   - Неофициально - первое, хотя если честно, вопросы у меня остались. По сей день покоя не дают.
  - Вопросы? Какие вопросы?
   - А вы сами подумайте! Вы же журналист и далеко неплохой, если судить по тем публикациям, что уже появились в печати.
   - Читали? - явно довольная, спросила девушка, не рассчитывая услышать забавный и где-то даже смешной рассказ.
   - Случайно в руки попался ваш журнал. У нас же работа такая - часто приходится сидеть без дела. Это только в кино постоянно стреляют. Я как с армии пришел - куда только не устраивался. Не берут и все! С горем пополам устроился простым охранником - приятель помог.
  - А какие вопросы вам покоя не дают? - вдруг вспомнила Ксения.
  - У соседей наших корову тоже Зорькой звали.
  - Вы думаете...
  - Когда тебя колом по спине утюжат, все что угодно скажешь, и с чем угодно согласишься! Кто знает, может, и в самом деле у того мужчины корову тоже Зорькой звали. Имя - то распространенное.
  - Так вы охранник или детектив, - перевела разговор на другую тему девушка, - или это одно и то же?
  - С точки зрения закона - вещи совершенно разные. И лицензии разные, в смысле, не только корочки, но и полагающиеся в каждом случае полномочия. К примеру, если ты детектив - оружие не положено, а охранник - можно даже боевое.
  - Правда? А я и не знала.
  - Много всякой чепухи в законах. Нам часто не понятно, чем там на верху думают и руководствуются, принимая законы, хотя им видней.
  - А можно еще один вопрос?
   Денис глотнул уже остывший чай и подумал, а какой ответ дать. Сказать правду или все же воздержаться? Оставался один день - вернее, ночь, и все прошедшее время он ждал этот вопрос. Безусловно, несмотря на молодость Ксения Малышева девчонка умная и сообразительная, порой даже слишком умная. Как она быстро все расставила на свои места! Да и вопросы задает прямые, к месту, а если собеседник начинает крутить и вертеться, не боится повторить. Одно слово - хватка, как у следователя. Молодец!
  - Зачем все же вы меня заставили лечь на ваше место?
  - В поезде? Так, от окна дуло!
  - Действительно дуло, - согласилась Ксения, - а в этом номере не дует?
   Денис мысленно чертыхнулся. Вот заноза какая! Ловко вокруг пальца обвела. Доктор Ватсон в юбке!
  - Ксения Марковна...
  - Ксения, - поправила тут же девушка, внимательно его изучая.
   И тут Денис почувствовал, что краснеет! Предательски загорелись уши! Они еще с детства выдавали любую попытку сказать неправду.
   - Да как я за вами буду приглядывать, если вы в одном номере, а я - другом? Где логика? А потом по инструкции полагается. Я все с руководством согласовал, с моей стороны самодеятельности никакой! Желаете убедиться?
   Журналистка достала из пачки сигарету, но прежде чем закурить, принялась постукивать фильтром - вероятно, думала над тем, что сказал Смолин.
  - Моя безопасность?
  - Конечно! А вы о чем подумали?
  - Мне что-то угрожает?
   Вот и дождался! Ох уж мне эти женщины! Кто сказал, что они круглые дуры?
  - И почему вы, Денис, постоянно трете руки? Волнуетесь? Или они у вас потеют?
   Какой тут Ватсон? Скорее, Пуаро собственной персоной!
  - В школе отморозил, как раз перед Новым годом - всем классом ходили в
  поход. Там и отморозил, - честно признался Денис. В общем, так дело и обстояло, но с той лишь разницей, что свои варежки парень отдал. И, конечно, девочке, и, конечно, в которую был втайне влюблен! Любовь, как водится, прошла, а вот руки всякий раз напоминали о тех драматических событиях.
  - Простите.
  - Да ладно, - простил Денис, испытывая благодарность за небольшую паузу в разговоре.
  - А что вы курите?
  - Я? - растерялся Денис, - я не курю, то есть бросил уже пять дней.
  - Пять дней, - повторила Ксения и щелкнула зажигалкой.
   Денис вновь почувствовал свои уши, что не предвещало ничего хорошего. Эта ведьма напротив уже его пугала! То ли своей проницательностью, то ли еще бог знает чем, но определенно - пугала!
  - А как пахнет порох?
  - Порох? - Денис понял, что попался! Отступать было поздно, да и некуда было отступать!
  - Порох пахнет порохом, - сказал он и почувствовал - прозвучало, может, и красиво, но страшно глупо!
  - Денис! - на него уставились, несомненно, красивые женские глаза. Однако они обладали еще какой-то - пока неизвестно какой - способностью! Да это же рентген! Черт возьми, самый настоящий рентген!
  - Вы медсестрой не работали? - неожиданно для себя выдал Денис.
  - Кем?
  - Медсестрой.
  - Работала! А вы откуда знаете?
  - Ничего я не знаю! Просто так спросил, - ошалел Денис, и ему страшно захотелось если не закурить, то выпить.
  - Я действительно работала медсестрой, - медленно произнесла Ксения, глубоко затянувшись сигаретой, - правда, было это очень давно. Знаете, наивное детское желание оказать людям помощь. Или проверить себя.
  - Проверили?
  - Убежала через три месяца. Не выдержала. Там же кровь, а я крови страшно боюсь...
   Денис попытался представить Ксению в халате, выносящей утки из палаты или вставляющей резиновый шланг, чтобы сделать клизму. И покраснел.
   - Мне и сейчас страшно, - продолжала девушка, - как вспомню свои дежурства, вы никогда не лежали в больнице?
  - Почему, лежал - в армии.
  - Что-нибудь серьезное?
  Денис в армии "косил" под больного. На первом, наиболее сложном году, умудрился на месяц попасть в госпиталь. К сожалению, там он не встретил ни одной, пускай, самой захудалой медсестры - сплошные медбратья. А клизмы его научили ставить уже на третий день! И до окончания срока своей "болезни" он специализировался исключительно на клизмах! Его так и прозвали этим обидным словом!
  - Ногу натер, - сказал Денис.
  - А тогда вам не понять, или вы все-таки в хирургии лежали?
  Лежать Денису не позволили ни минуты - кроме клизм он мыл коридоры, ходил на кухню за кашей, мыл посуду и мечтал поскорее убраться из госпиталя. Однако местный фельдшер знал свое дело прекрасно и курс "лечения" доводил до конца, так что ни у одного "военного", как любил говорить эскулап, не возникало повторного желания попасть на лечение.
  - Денис, а убить человека трудно?
  - Если ты сам человек - наверно, а если отморозок какой - пара пустяков.
  Сигарета сопротивлялась и переломилась пополам, не желая прекращать и без того короткое существование. Денис наблюдал, как длинные пальцы наконец затушили огонек. С такими пальчиками и в медсестры! А она волнуется! Глаза стали беспокойными, да и погасила Ксения сигарету как-то неожиданно. Догадалась?
  Денису уже приходилось видеть этот тревожный блеск в глазах - когда жизнь перестает приносить удовольствие, пропадает уверенность и появляется его высочество господин страх.
  - А за что убивают человека?
  - За что?
  - Да, за что? Должна быть веская причина! Неужели просто из ненависти?
   Денис не был психологом, но и он сообразил - Ксения поняла, что ночью в поезде в нее стреляли! Ошибка исключалась - стреляли именно в нее, точно зная, кто будет спать на этом месте. Быстро приоткрыли дверь и выстрелили из пистолета с глушителем. От трагедии спасло чудо! Хотя все же надо признать, что у этого чуда было вполне конкретное имя - Денис Смолин! Что насторожило? Во-первых, отсутствие в купе соседей - ехали они с Ксенией вдвоем, а билетов-то в кассе не было! Случайность? Может, быть и случайность. От окна и в самом деле дуло! Занавески и те качались! А кто мог знать такие подробности? - Только близкие люди.
  - Я сейчас, - вдруг произнес Денис и вышел из номера гостиницы.
   Сергей Анатольевич трубку взял тотчас, словно сидел у телефона.
  - Ну, как?
  - Девушка все знает, - сообщил Смолин, - сама догадалась.
  - Что догадалась? - уточнил Сергей Анатольевич.
  - То, что в нее стреляли.
  - А разве это тайна?
  - Но еще утром она ни о чем не знала!
  - Сама догадалась? - повторил Сергей Анатольевич, - странно!
  - А что, простите, тут странного?
  - Она кого-то подозревает? - пропустив мимо ушей иронию Дениса, поинтересовался Сергей Анатольевич.
  - Разговор какой-то скользкий, она то ли боится поверить в худшее, то ли в чем-то сомневается. Определенно одно - Ксения точно знает, что в нее стреляли!
  - Телефоны, что ты обнаружил, - прокашлялся Сергей Анатольевич, - я проверил, один из них принадлежит жене Владимира Петровича.
  - Владимира Петровича!
  - Это еще не все, - шеф Дениса сделал паузу, - Ксения и он, этот Владимир
  Петрович... они любовники.
  - Ксения и Владимир Петрович? Начальник и молодая сотрудница!
  - Да, совсем недавно, но источник надежный.
  - А жена знает об этом?
  Сергей Анатольевич хмыкнул.
   - Если она и в самом деле нормальная жена, то узнала, вероятно, об измене своего суженного первой, согласен?
  - Не согласен, - возразил Денис, - скорее, ей подсказал доброжелатель.
  - Не исключаю и такую версию. Еще какие мысли?
   Все же нужно отдать должное этому бывшему комитетчику, - подумал Денис, - как же он догадался, что у меня действительно есть очень интересная мысль!
   Денис отключил телефон и, прежде чем вернуться в номер, сходил в буфет.
   Ксения сидела на кровати, поджав под себя ноги, и смотрела телевизор. Вернее, думала, что смотрит - пустой взгляд был направлен на экран, однако было видно, что девушка провалилась в свои мысли. И следует признать, невеселые - определенно ее мучили сомнения. Еще десять минут назад приятный румянец куда-то исчез, и скулы заострились! А под глазами вообще появились тени, от чего сами глаза казались огромными.
  - Переживает, - подумал Денис и опустился в кресло.
  Девушка вздрогнула, словно проснулась, и вновь достала сигарету.
   А зажигалка у нее - мужская! Точно! Это же мужская зажигалка! Если она действительно курит, зажигалка должна быть... как это сказать - как сумочка!
  Необходимая и тщательно продуманная часть гардероба! Подарок? Дорогой, следует признать, подарок - тот, который вручают от избытка чувств. Владимир Петрович? Похоже, очень похоже!
  
   Сергей Анатольевич по вечерам работать не любил - возраст уже не тот, чтобы понапрасну тратить жизненную энергию, которой и так осталось немного. Это молодежь к вечеру просыпается - кровь бурлит и своего требует. Однако когда решается важный вопрос, а Дениска, как называл про себя своего нового фаворита Сергей Анатольевич, выдавал шефу каждый раз новые вводные. Вот и сейчас, несмотря на свой богатый опыт, Сергей Анатольевич был вынужден признать, что откладывать до утра очередную проверку он просто не в праве.
   - Послал сыщика на свою жопу в командировку, - бубнил мужчина, - покоя от него нет, ни днем, ни ночью!
   Возраст - штука интересная. Если, конечно, подходить к ней с философской стороны. Вроде, все верно - там болит, тут ноет, бессонница опять приходит, когда ей заблагорассудится. Вроде уснул, а через час ни в одном глазу! Походил по квартире, газету почитал, в окно поглядел. И что увидел? - Да старость у двери стоит! Горбатая, беззубая старуха клюкой в дверь стучит. Стукнет и ждет, ведьма, чтоб ее...
   А положительная сторона этого, еще до конца исследованного явления заключается в том, что вместе со старостью приходит и опыт! Пожалуй, самое ценное приобретение. Вот только часто некому его передать, да и молодежь пока об этом не задумывается - спешат, торопятся... шишек себе побыстрей набить! Дениска Сергею Анатольевичу пришелся по душе, хотя, как там говорят - встречают по одежке, а
  провожают по уму. Отчасти правильно, а как быть с другой народной мудростью? Когда первое впечатление - самое верное? То-то же! Башковитый парень, а соображает как?
  Сергей Анатольевич анкету внимательно прочитал - ни тебе институтов, ни иностранных языков, да и служил в какой-то дыре! Может, и автомат в руках не держал! Дали стрельнуть на присягу, а потом забрали от греха подальше эти самые автоматы. Потому что ружье оно и в самом деле когда-нибудь выстрелит! Вот и стреляют пацаны друг в друга! И опять виновата молодость - побороть гордыню, щеку подставить - и это с возрастом приходит. Да если и обидели - на то она и служба! От слова - служить, а если точнее - прислуживать, когда сам себе не принадлежишь, и за тебя все решают. Тоже, кстати, опыт! Тяжелый первый опыт молодого и наивного человека, когда мир вдруг предстает совсем с другой стороны, где больше огорчения, чем радости...
   Сергей Анатольевич еще раз мысленно похвалил Дениса и принялся звонить своему бывшему коллеге. А куда денешься? Это только в книжках для дураков герой куда-то по стене залез, сигнализацию отключил и жучков понаставил. В жизни все гораздо проще - трубку снял и вежливо попросил, а потом обязательно подарок. Положительный результат получил или отрицательный - к делу не относится! Будь любезен подарочек, а услуга, тут и разговора нет. Как там говорится, по первому свистку отработай должок! Вот поэтому и не любил Сергей Анатольевич быть кому-то обязан. Дураков-то нынче нет, да их и прежде не было. Долг платежом красен - верно сказано.
   - Привет, - начал Сергей Анатольевич, едва услышав в трубке знакомый голос. Хотя и произнесли на другом конце провода одно дежурное слово приветствия. Годы! Когда ты с человеком провел десятки лет в одном кабинете, ты его и по придыханию узнаешь!
   - Привет, - ответил собеседник, - что-нибудь срочное?
   Годы, они и медведя заставят на велосипеде кататься, а из любого опера прекрасного психолога вырастят.
   - Ты уж извини, что поздно беспокою, - проявив не свойственную ему тактичность, продолжал Сергей Анатольевич, - но больно дело непростое и не терпит, как там говорят, отлагательства. Проверить нужно ...
   - По картотеке прокинуть?
   - По картотеке и не по одной, - и Сергей Анатольевич начал подробно излагать свою просьбу.
   - Сережа, поздно уже, может, сегодня и не получится. До завтра потерпишь?
  - Я-то потерплю, а вот другой какой ждать не будет.
   - А ты не изменился! Пристанешь, как банный лист к заднице! - неожиданно ударился в народный эпос собеседник Сергея Анатольевича, - уже пора отдохнуть!
   - И не говори, нет, чтобы внуку книжку почитать, да на девок по телевизору ночью поглядеть! Тут как-то включил какой-то канал - ужас! Самое настоящие безобразие!
   - Свобода.
   - Да что это за свобода такая! А если внук увидит?
  - А ты думаешь, он не видел?
   Сергей Анатольевич вздохнул.
  - Не понимаю я этой свободы, хоть ты тресни, в голове у меня не укладывается!
  - Давай - диктуй.
   Сергей Анатольевич опустил на нос очки - старческая дальнозоркость - и принялся медленно диктовать данные, которые следовало проверить.
  - Ты уж там постарайся, - еще раз попросил он, - дело и в самом деле срочное, и звони. Как узнаешь, так и звони - буду ждать.
  
   Ночь прошла, и серое свинцовое небо за окном пыталось изо всех сил убедить всех, что так и обстоит дело. День не спешил, поглядывая на желтые фонари, проигрывающие, как всегда, сражение с темнотой и освещающие скорее самих себя. Город медленно просыпался, недовольно прислушиваясь к редким всхлипам клаксонов и чихая от солярки уже наполненных маршруток. Город будили люди - мрачными призраками скользя по занесенным улицам и отправляясь по только им одним известным делам.
   - Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать! - Денис замер и перевел дыхание, - и еще разок! Нет, еще два раза! Он всегда следовал уроку, полученному в армии. Когда уже, казалось, тебя покинули силы, необходимо найти резерв. Усилием воли заставить отжаться еще несколько раз! В этом огромный смысл - так как борешься в этой жизни ты прежде всего с самим собой, а уже потом с плохими людьми, обстоятельствами, с кем там еще?
   Вода была ледяной! И он едва сдержался, чтобы не завизжать! Еще одна тренировка воли? - Да просто не было горячей! Ее всегда нет, когда она нужна! А вонять не хотелось, да еще перед такой симпатичной девахой. На бритье ушло ровно пять минут - тоже армейская школа. Денис глянул на себя - а что? Ничего пацан, даже где-то симпатичный. А какие сейчас нравятся женщинам? Нынче в моде другие мужики - бритые да лысые. А наибольшим спросом пользуются папики с тугим кошельком и усталым взглядом, вроде Владимира Петровича. Ну, и хрен с ним!
   Ксения тоже выполнила утреннюю гимнастику - напудрилась, губки подвела и тени наложила. Все-таки молодость - это прекрасно! Где вчерашняя усталость и тусклый взгляд? - Исчезли с позором, сгинули, не оставив и следа своего присутствия!
   - Идем завтракать?
   Денис вел себя как истинный джентльмен - и в дверь первой девушку пропустил и столик свободный занять успел, как раз перед носом еще одного папика - мрачного толстопузого типа в дорогом костюме. А чтобы еще больше ему насолить - посадил Ксению к нему спиной.
   - Вам, конечно, кофе, йогурт или все же каши? - предложил он девушке.
   - Что-то вы сегодня с утра такой игривый?
   - А я с утра всегда веселый, - признался Денис, - потому что знаю, какая-нибудь сволочь настроение мне к вечеру обязательно испортит. Закон такой есть - называется борьба противоположностей. А потом начать новый день... вдвоем - прекрасно!
   Денис едва не сказал " с хорошей девушкой", но вовремя одумался. Как-то банально прозвучала бы фраза, а, может быть, даже пошло.
   - Как ваше расследование?
   - Какое? С этим милиционером? Сказать однозначно трудно - возможен простой служебный конфликт. Нашла коса на камень. Этот молодой, горячий, - начальник у него тоже должен лицо соблюсти.
   - А факты? - Денис у довольствием заглатывал бутерброд за бутербродом - аппетит был отменным.
   - Правда - она у каждого своя, а разобраться за пару дней, согласитесь, невозможно. Ведомство своего сотрудника выгораживает, стеной стоит за честь мундира.
   - Так второй тоже милиционер, - напомнил Денис, - или уже уволили?
   - Уволили, - кивнула Ксения, - вот он к нам и обратился, письмо написал, просит честно и объективно разобраться.
   - Разобрались?
   Девушка отодвинула почти нетронутый стакан с соком и подняла глаза.
   - Денис! Вы вчера мне не ответили! В меня стреляли? Тогда в поезде?
   - Стреляли, - как ни в чем не бывало, ответил Денис, - пистолет был с глушителем, поэтому вы ничего и не услышали. Сейчас это модно - фильмов, идиоты, зарубежных насмотрелись и давай палить...
  - Стреляли, - еле слышно повторила Ксения.
  - Да вы не переживайте, - и взял еще один бутерброд, - стрелять-то стреляли, да не в вас!
  - Как?
  - Да так! Помните про корову Зорьку?
  - Денис, вы издеваетесь?
  - Нисколько! И не собирался я издеваться! Могут быть две Зорьки? - Могут! Также и люди могут ошибаться!
  - Я не понимаю, - честно призналась Ксения.
  - Мне ночью мой шеф - Сергей Анатольевич позвонил, я ему накануне одну версию подкинул. И оказался прав! Пейте сок, или вам кофе принести?
  - Какая версия?
  - На вашем месте должен был ехать один тип - известный авторитет, проще говоря, обыкновенный бандит, а в самый последний момент он от билетов отказался!
  - Ну и что?
  - Как что? Он отказался, а мы купили!
  - Так это простое стечение обстоятельств? И стреляли в этого бандита!
  - Ну конечно! Произошла ошибка! Я бы сказал - двойная ошибка!
  - Денис! - Ксения все еще о чем-то соображала, - я согласна.
  - Не понял?
  - Принесите мне, пожалуйста, кофе, а еще, - девушка улыбнулась, так что у Дениса заныло под ложечкой, - два эклера! Нет, три!
   Денис глянул на папика, который с мрачным видом намазывал маслом хлеб, и отправился к стойке буфета.
  - Действительно произошла ошибка, - размышляла Ксения, - но эту стерву - жену Владимира Петровича я все равно изведу!
   Все? - Нет, не все - примерно о том же подумала в это время и жена Владимира Петровича Марина...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"