Возвращался как-то Анатолий Петрович домой. В четверг, кажется, или нет - в среду. Точно в среду, тогда дороги как раз перекрыли. Зачем перекрыли? Так визит был. Кого? - Дети и те знают. Ради бога, надо, так надо. Петрович совсем не возражал, тем более, что зарплату обещали прибавить. А путь у Петровича предстоял не то чтобы далекий, но и не близкий. Без общественного транспорта не обойтись. Влез он туда, даже шляпу не помяли. Проездной показал сразу, чтобы контролеру меньше проблем и лишний раз граждан не беспокоить, локтями не пихаться и голос не надрывать. Стоит Петрович, лицом, правда, к стеклу прижатый, и размышляет, несмотря на временные удары судьбы. Вот, вроде, вся общественность собралась. Представители разных слоев и поколений. Самый раз провести соцопрос.
- Мужчина, - услышал он и понял, что обращаются к нему. - Вы шляпу свою уберите.
А куда ее убрать? Руки заняты. Сразу на девушку упадешь. Хотя можно и упасть, да и пахнет от нее неплохо. Вроде "Энви", или "Пуазон". Не то, что от соседа справа. Штаны не менял года два, хотя тоже эротично. Селедка или красная рыба? Дед слева возбудился не понятно от кого и три раза чихнул. Интересно, как передается атипичная пневмония? Вот пивком повеяло. Неужели от девушки? А какая разница! Все равно дышать нечем. Духота убийственная. Остальные товарищи тоже портили воздух просто своим присутствием. Поэтому Петрович и вышел за две остановки. Продержаться, конечно, было можно, но возникла неопределенность. Перекрыли дорогу, а сколько ждать, не объявили. Спасибо водителю, который любезно распахнул двери.
Вышел Петрович, встряхнулся, как пес, вдохнул полной грудью, или, что там осталось - возраст уже как - никак. Налево посмотрел, потом направо, хотя ему прямо предстояло шагать. А как иначе? Сшибут, и крякнуть не успеешь! И какая разница, размазали тебя на красный или зеленый?
Зашагал Петрович и как всегда мыслям предался. Подобное занятие скрашивает монотонность жизни, а с другой стороны, помогает и от склероза, и от сосудистой дистонии, да и волосы укрепляет.
- Чудно, - размышляет Петрович, - народ всем недоволен, реформы ему не нужны, денег мало. Власть не уважает, анекдоты безжалостные про них травит. Иногда неловко просто! Хотя следует признать, смешно. А как же без них? Куда же без них придем?
- В ж..у, - услышал Петрович и растерялся.
- Повторить? - раздался сердитый голос, - пошла ты в ж..у!
Из остановившейся впереди машины выскочила женщина. Прежде чем захлопнулась дверь, вслед за ней вылетела и сумочка. Машина тут же фыркнула и понеслась прочь.
Анатолий Петрович поднял сумочку.
- Дорогая, - подумал он и поспешил за дамой. То, что это была дама, сомнений не возникало. Представительная, со вкусом одетая, она, казалось, ничего не замечает кругом.
- Простите, - Петрович сначала хотел дотронуться до дамы, но какая-то сила удержала его.
- Тебе чего? - на него смотрели большие и расстроенные глаза.
- Ваша сумочка.
- Урод, - сказала дама.
- ???
После некоторого колебания, она все же поняла, в чем дело.
- Урод, - повторила она и вдруг засмеялась. - Какой он урод!
Анатолий Петрович виновато вздохнул и вновь протянул сумочку.
- Можешь оставить себе,... хотя погоди.
Она резким движением выхватила сумочку и стала в ней что-то искать.
- Вот возьми, - она протянула, вероятно, то, что когда-то считалось крокодилом.
- Зачем?
- А мне зачем? - удивилась дама, - его подарок. Тут она завертела головой.
- Дед, это какая улица?
- Пролетарский проспект, - вымолвил он.
- Чувствуется, остановка где?
- Давайте я вас провожу, - Анатолий Петрович продолжал сжимать сумочку, глядя на бедную женщину.
Дама встрепенулась и решительно зашагала.
- В другую сторону, - крикнул он.
Дама так же решительно повернулась и прошла мимо оторопевшего Петровича.
- Спасибо, я сама.
- Постойте...
Фразу не дал закончит визг тормозов. В следующее мгновение мир заискрился всеми цветами радугами, и Петрович ощутил себя в полете. То, что это полет, подсказывали ноги, которые просто оторвались и оказались на уровне носа.
- Марина, подожди, - раздался хриплый голос. - Я что сказал!
На смену искрам пришла боль. Горела левая половина лица, горела, как будто кто-то забыл выключить утюг.
- Ты куда, Марина?
- Какая Марина? - Анатолий Петрович увидел свой башмак, такой любимый, всегда начищенный, по неизвестным причинам валяющийся в метре от него.
- Марина, ты куда? - голос принадлежал какому-то мужику, спешащему за дамой.
- В ж..у, как ты просил, - последовал лаконичный ответ.
- А я уже на ней, - констатировал Петрович, приходя в себя. - Проводить не успел...
- Я все видела, - какая-то старушка склонилась над ним, - как он вас двинул! Пощечину ни за что!
- Так это пощечина такая? Еще повезло! - подумал Петрович и стал подниматься с газона.
Напечатан в журнале "Русский свет" номер 3, 2003, Финляндия, Тампере.