По пути из Москвы во Владивосток на железнодорожной платформе, где-то посредине трассы мужества "номер один" Абакан - Тайшет (Байкало-Амурская, соответственно - "номер два"), когда наш поезд вилял вдоль горной реки в Саянах, один из вагонов в задней половине состава своими колёсами сошёл с рельсов и некоторое время крушил ими шпалы. Произошло это ночью, когда, налюбовавшись закатом в горах, мы уже лежали в спальных мешках внутри будки экспедиционного ГАЗ-53, прикрученного к платформе проволочными скрутками. Вдруг поезд резко остановился. Кругом стояла глухая тайга, в обе стороны от дороги спускались крутые откосы.
Скоро мимо пробежали люди, оказавшиеся машинистами электровоза. Поинтересовались сверху, что там произошло. Нам ответили, что где-то позади от одного из вагонов сыплются искры, - это обнаружилось на очередном повороте, когда открылся весь состав. Минут через десять, оживленно переговариваясь, машинисты возвращались обратно. Они поведали нам то, о чем я уже написал, а также свой возможный, к счастью не реализованный, прогноз, что если бы поезд не остановился сейчас, то на следующем крутом повороте вагоны, как доминошки, стали бы валиться под откос. От такого сообщения стало не по себе, ведь случись подобная авария, то, учитывая высоту насыпи, от нас с Женькой, наверное, остались бы только "фрагменты тел".
Наш укороченный состав оттащили на ближайшую станцию и тронулись в дальнейший путь мы лишь через несколько часов. К длительным стоянкам, впрочем, мы привыкли. На станции Половина в Иркутской области, - по непроверенным данным она стоит аккурат посредине между Москвой и Владивостоком, - наш состав, отведя его на запасной путь, вообще бросили на двое суток. Потом нас прицепили, и мы услышали такой желанный для нас бегущий спереди нарастающий грохот, сигнализирующий таким образом, что вскоре и наша платформа дёрнется и покатится. Потом этот грохот лавиной уходил в хвост состава, уступая место другому звуку - мерному перестуку колес на стыках рельсов.