Непростым было у меня возвращение из экспедиции на Кунашир, которой в книге посвящён целый рассказ (см. "Курильские страдания"). После того, как в порту Корсаков я распростился с "партнёрами по бизнесу", на несколько дней заехал к своей дальневосточной родне, единственной на всём протяжении от Урала до Курил. Ещё в Долинске попытался, было, взять билет хотя бы до Хабаровска, но в кассе сказали, что их нет на ближайшие десять дней, - шла лососёвая путина, и со всего Советского Союза, существовать которому оставалось каких-то два месяца, на Сахалин слетелись любители красной рыбки и икры того же цвета. Немного приуныл, потому что, хоть и знал, что безвыходных положений не бывает, но всегда ведь существовала вероятность, что поиски выхода могут быть сопряжены с большими растратами времени и средств.
Родственники отвезли меня в аэропорт, зайдя в который я натурально упал духом: он был до отказа забит отъезжающим людом. Билетов в кассах, разумеется, не было и не предвиделось, и тогда я решил применить апробированную тактику. Попросил родственников свозить меня в город, где в "Трансагентстве", тоже переполненном жаждавшим отъезда народом (поэтому мне пришлось достать свои красные корочки ведущего научного сотрудника научно-исследовательского института и, размахивая ими, - спецслужба, дескать, - прорваться в служебную кассу), я взял билет до Хабаровска дней на двенадцать вперёд, - на сколько, уже не имело значения, поскольку улететь с этим билетом намеревался уже сегодня и ни днём позже.
На Сахалин из Хабаровска, по крайней мере, тремя неделями раньше летел именно так, - подошёл к стойке регистрации и, когда кончились пассажиры, а места ещё оставались, сунул свой билет, отправления по которому должен был ждать ещё пару недель, и благополучно проник на нужный мне рейс, чтобы расслабиться в мягком кресле, да аэрофлотовскую курочку пожевать. Случилось это, правда, не на ближайшем рейсе, а на втором, или третьем, но промежуток между ними не превышал одного часа.
С купленным впрок билетом, как с индульгенцией на отпущение грехов, стал чувствовать себя гораздо увереннее, и уже не пугала толпа добытчиков икры и рыбы "с красным знаменем цвета одного". Отпустив родственников домой, в Долинск, пообещав свой стопроцентный успех, подошёл к справочному бюро, чтобы уточнить время отправления очередного рейса на Хабаровск. Впереди стояли два мужчины, из тихого разговора которых понял только одно: они ищут пассажиров докуда мне надо, но не совсем обычных, потому что как-то уж очень они секретничали.
Не повышая голоса, спросил, могут ли они меня взять с собой. Они отвели меня в сторонку и выложили такой проект. При посадке плачу им живые деньги, но билета с них не требую, поскольку билет всего один, - он выписан на сотню туристов, вылетающих в Ниигату, что в Стране Восходящего Солнца, лицезреть которую через пролив Измены имел возможность ещё неделю тому назад. Выяснилось, что несколько человек из этой сотни, - каждый по своей причине, - в аэропорту не появились, и вот теперь эти места бездарно пропадали. По пути в Японию самолёт делал посадку в Хабаровске, где насмотревшийся уже на вулканы, могу распроститься с туристами. Я был двумя руками за этот проект, мы уточнили только, где должен буду стоять при посадке, количество денег и способ их передачи. С тем вышел на свежий воздух, окрылённый пока что в переносном смысле, но очень скоро должен был "лечь на крыло" уже совершенно буквально.
И тут увидел Олега, биолога северо-кавказской национальности из Питера, с которым мы в Мархининском доме (снова см. "Курильские страдания"), пили его эфирный спирт, закусывая его всё той же красной икоркой. Рядом с ним стоял незнакомый мне парень. Оба они имели крайне опечаленный вид. Подошёл, поздоровался, спросил, о чём они кручинятся, почему у них такие озабоченные чела. Они мне поведали, что только что с теплохода, очень хотят на материк, надоело, дескать, на островах чалиться, а билетов нет и, похоже, не скоро будут, - об этом-то я знал ещё лучше них.
"Ребята, - сказал с чувством некоторого превосходства над ними, такими растерянными, словно дети, у которых отобрали игрушку - вот-вот расплачутся, - до Хабаровска вас довезу, отправление через полчаса, готовьтесь", и рассказал, как буду это делать. Мужики были счастливы от одного только моего обещания, а когда мы разыскали тех перешёптывающихся туристических друзей, весьма обрадованных ещё некоторому количеству рублей, плывущих к ним в руки (после этого они сказали, что кроме этих двоих взять больше никого не смогут, что нас нисколько не огорчило), - то мои товарищи были готовы качать меня, ведь они и не рассчитывали так быстро решить проблему с отлётом.
Не прошло и получаса после этого, как под видом туристов мы проходили спецконтроль и скоро уже сидели в креслах взмывающей в небеса 154-й "Тушки". Когда эйфория от первого успеха несколько улеглась, пришла новая озабоченность: как-то оно будет в аэропорту Хабаровска, ведь нужно ещё лететь в Благовещенск, а день клонился к закату. В этом аэропорту уже приходилось два раза коротать ночь на не очень мягких креслах, - из-за задержек рейса, - а однажды остался на мало комфортабельную ночёвку из-за того только, что вовремя не поторопился на регистрацию рейса. После её объявления некоторое время ещё посидел с книгой в кресле, - куда мол, торопиться, билет-то вот он, в кармане.
Когда пристроился всё-таки в конец длинной очереди, то ещё не подозревал, что можно иметь билет на рейс и всё же им не улететь. Человек за пять передо мной вдруг объявили, что из-за полной загрузки самолёта, регистрация прекращается, а не попавшим на рейс предлагается подождать до следующего утра. Если бы такое происходило где-нибудь "за бугром", то нам, кинутым "Аэрофлотом", предоставили бы отдельные номера в аэропортовской гостинице, питание за счёт компании и какие-нибудь развлечения. В хабаровском аэропорту развлекал себя сам - чтением книги, а вместо мягкой постели было предложено жёсткое сидячее кресло, и это ещё хорошо, потому что мне приходилось здесь же провести всю ночь на ногах, потому что мест не оставалось даже на подоконниках. Полная же загрузка образовалась из-за того, что на беду этим же рейсом летели театральные артисты с декорациями, после взвешивания которых, выяснилось, что задних пассажиров придётся снять. С тех пор спешил на регистрацию по первому её объявлению.
На этот же раз всё получилось самым замечательным образом. Едва мы, приземлившись в Хабаровске, появились в здании аэропорта, до моих ушей донеслась информация, что начата регистрация рейса как раз на Благовещенск. Поспешил к кассе, сразу купил последний билет на него, и пришлось лишь поволноваться в ожидании выдачи груза с южно-сахалинского рейса, - меня торопили потом девушки, уже закончившие регистрацию и задерживающие борт, когда я бежал по каменному полу с рюкзаком, на котором ещё болталась не оторванная бирка. А через полтора часа в аэропорту Благовещенска меня встречали дождь со снегом, ведь была уже середина октября, но тут уж я был дома.