Лагерный быт в палатках наполняет городского человека жизнью и пробуждает в нём силы с зари человечества: наслаждение каждым моментом, вкус ко всякому проишествию, но также и открывает глаза на мир ранее невидимый, скрытый за пеленой природы.
Степан долго терпел. Вечером он много общался, сидел у костра, читал в женской компании стихи, а в туалет то хочется. С наступлением ночи, полнолунной, Степан пошёл на так называемую территорию "М", раскинувшуюся на ближайшую забоку по левую руку. Проезжая дорога вся была в лужах и грязи, ветках падавших от утреннего шторма, гнутых и прижатых к земле стеблях корня солодки. Каждый раз такое путешествие откладывает маршрут всё дальше и дальше от прошлых мест, иногда доходя до края ночи, если проснуться близко к рассвету. Но сейчас была полная луна, проливающая свой свет на танец русалок в реке. Лес не хотел отпускать вольный ветер и тот поселился в нём, создавая контраст недвижимого поля и скрипучего столпища деревьев.
В таком месте наше восприятие быстро истрачивает себя на всякий звук и движение. Найдя укромное место Степан расслабился, как вдруг, увидел огонёк идущий по дороге с противоположной от лагеря стороны "Рыбак какой-то отбитый. Утром здесь, днём, вечером, даже ночью покоя нет". Но огонёк по мере приближения тянулся бытро тающей линией- это факел. Странный человек нёс его, одетый толи в меха, толи в чем мать родила. Оказавшись на одной линии со Степаном, он замер и стал принюхиваться. Голова, а в мгновение и тело повернулись к Степе лицом, чьë тупое и звериное хмыление выражало предвкушение. Не бросая факел, он медленно пошёл к своей жертве. Степан резко встал и захлёбываясь страхом недоумения задвигался в глубь леса к стороне лагеря. Хворост лопался под его шагами, как дерево в костре, листья умывали потную кожу, а особенно противные ветки цепляли и рвали одежду- лес готовил его в употребление. Дышать через лёгкие было уже не возможно, поэтому кожа приняла на себе это бремя. Дикарь почти было настиг Степана, как тот выпал на поляну к лагерю, который мерно спал. Призрак из прошлого подошёл к Степану и посмотрел на него своим грубым округлым лицом, что-то промычал, почти промурчал, и было вернулся в лес, но за шаг до, развернулся и ударил бледную голову, вдовив её и дикую ягоду в почву, смешивав их соки.