|
|
||
-- Эх! -- сладко потянулся капитан Козлов. -- Проспали мы с тобой, Митька, утреннюю зорьку. Не берет.
-- Не берет... -- согласился Митька. -- А ты, папка, на опарыша пробовал?
-- Пробовал.
-- Ну и что?
-- Не берет.
-- А на шитика?
-- И на шитика не берет. Я, Митька, на все уже пробовал.
-- А на бутерброд с колбасой?
-- Ну ты, Митька, скажешь тоже, не подумав, -- усмехнулся Алексей. -- Кто ж на бутерброд с колбасой ловить будет? На бутерброд с колбасой никто и не ловит...
-- Как не ловит? -- не поверил Митька. -- А дед Василий? Вчера весь день вокруг мамки крутился. Дай, говорит, бутерброд с колбасой на рыбалку.
-- Вокруг мамки, говоришь? -- нахмурился Алексей. -- Так это он на закуску клянчил. Алкоголик твой дед Василий.
-- Алкоголик, не алкоголик, а лещей каждый день во-о-от таких носит, -- Митька широко развел руки.
-- А у нас не берет, -- вздохнул Алексей.
-- Не берет, -- подтвердил Митька. -- Ох, опять от мамки влетит...
-- Это точно, -- снова вздохнул Алексей.
Вдалеке послышался шум моторки.
-- Ох, Митька! -- всполошился Козлов-старший. -- Рыбнадзор шпарит! Тащи якорь живее!
-- Да где же он, папка?
-- Как где? На корме, конечно!
-- Так на корме же ты сидишь!
-- Ах, черт!
Моторка тем временем вырулила из-за поворота и, тяжело рассекая воду, направилась к ним.
-- Ну, влипли мы, Митька! -- проговорил Алексей и покраснел, как школьник. -- Как пить дать, штраф платить придется. Кидай удочки в воду, потом новые вырежем.
Они бросили удочки, течение лениво потащило их прочь.
-- Мы загораем,-- шепнул старший Козлов сыну. -- Сними хотя бы куртку, балбес!
Моторка, сделав полукруг, остановилась метрах в десяти. Мотор дважды чихнул и умолк. В "мотористе" Козлов-старший узнал сельского оперуполномоченного Цикина, видел его пару раз на собрании садоводов-пайщиков, -- человека близорукого и недалекого, дослуживающего последний год до пенсии. И ранее не претендовавший на роль элеганта, Цикин сейчас имел вид загнанной лошади Пржевальского: невысокого роста, со сбившейся на сторону фуражкой, с запотевшими толстыми стеклами очков.
-- Товарищ капитан Козлов? -- обратился он к Митьке.
-- Не-е, -- протянул Митька, -- я еще маленький.
Цикин испуганно снял очки, отчего перестал что-либо видеть вообще.
-- Ну я капитан Козлов, -- Алексей раздраженно помахал перед носом уполномоченного панамой. -- Я это, Цикин, я, можешь не сомневаться. Что у тебя стряслось?
Оперуполномоченный наконец совладал с очками и, разглядев Козлова, радостно закричал:
-- Здравия желаю, товарищ капитан!
-- Привет, -- буркнул тот. -- Это все?
-- Никак нет, товарищ капитан! -- продолжал орать Цикин. -- Там за вами машина из Москвы пришла, велено срочно вас разыскать.
-- Так я и знал, -- сплюнул с досады Алексей. -- Мало того, что отпуск в октябре, так и то спокойно отгулять не дадут!
-- Виноват, -- вытянул шею Цикин, -- это вы мне?
-- Расслабся, Цикин, -- посоветовал капитан. -- Ты уже выполнил задание.
-- Есть, товарищ капитан! -- обрадовался оперуполномоченный и, виновато улыбаясь, добавил: -- С ног сбился вас разыскивая. Весь Ильмень избороздил, месячную норму бензина извел...
-- Ты б еще в Карское море заплыл, -- проворчал Алексей. -- Ну что, Митька, греби домой.
Через два часа новенькая черная "Волга" бесшумно неслась по московскому шоссе. Сидевший на заднем сиденьи капитан Козлов хмуро глядел на пролетавшие за стеклом поля.
* * *
Москва. Комитет Государственной безопасности. Лубянка. 18 октября. 16-20. Кабинет замначальника по контрразведке полковника Семинарда.
Простая мебель, несколько телефонов и коммутатор на столе. В правом углу -- потрет Ленина, в левом -- Дзержинского, посередине -- Рихарда Зорге. В кабинете -- полковник Семинард и капитан Козлов.
-- Я только что от генерала, -- начал без всякого вступления Семинард. -- Он в очень скверном настроении.
-- Я тоже, -- признался Козлов. -- Неужели во всем Управлении не нашлось никого, кроме меня?
-- Дело чрезвычайной важности, -- пояснил Семинард. -- Генерал лично настоял, чтобы оно было поручено вам. Кстати, он сам только вчера прилетел из Варловых Карлов*.
-- Вы меня заинтриговали, -- смягчился капитан. -- Если уж генерал оставил целебный пляж золотых песков, то дело и впрямь нешутейное.
-- То-то и оно, -- кивнул Семинард. -- Дело, как говориться, не для печати.
С этими словами он достал из стола черную магнитофонную кассету и повертел ее в руках:
-- Я вам сейчас поставлю одну очень интересную пленочку, вы ее внимательно послушайте, а потом скажете, что вы об этом думаете.
Полковник вставил кассету в магнитофон на столе, нажал клавишу "пуск".
"Ай уоз бо-он фо ло-овинг ю, бэйби..." -- понеслось из динамика под нестройные гитарные рифы.
-- Я рожден, чтобы любить тебя, крошка, -- перевел Козлов. -- Группа "Кисс", запрещена к прослушиванию в Союзе в 1981 году, и совершенно справедливо запрещена, тут и думать нечего.
Семинард судорожно надавил на "стоп".
-- Извините, -- покраснел он. -- Это не та кассета. -- Он порылся в ящике стола. -- Вот та, хотя... -- он смутился окончательно. -- Не могу утверждать...
Пока полковник менял кассету, капитан обратил внимание на то, какие печальные глаза у Рихарда Зорге на портрете. А ведь говорят, что он был очень веселым человеком, любил ходить в цирк и смотреть кинокомедию "Свинарка и пастух"...
"Какого черта! К чему весь этот маскарад?!" -- раздалась вдруг английская брань, и Козлов удивленно приподнял брови. Однако Семинард остановил его жестом руки:
-- Слушайте дальше, это как раз то, что нам нужно.
Козлов стал слушать, и чем дальше он слушал, тем сильнее шевелились у него на голове волосы. Пленка, записанная в далекой Северной Каролине, хотя и уступала по качеству отечественной, но слова можно было разобрать все. Когда запись окончилась и сработал "автостоп", Козлов долго еще не мог прийти в себя и все ходил из угла в угол по кабинету, незаметно для себя переходя на строевой шаг. Услышанное никак не могло уложиться у него в голове.
-- Откуда это у вас? -- спросил он наконец.
-- Евлампий* прислал, -- сообщил Семинард. -- Он нашел это в Майами, штат Флорида, в бачке для мусора около отеля "Хилтон". Кассета лежала в кармане старых ковбойских брюк.
-- Невероятно, невероятно! -- повторял Козлов, не пересатвая ходить по кабинету. -- Такой материал! Кто бы мог подумать!
И вдруг он замер, как вкопанный, сраженный внезапной мыслью:
-- Это что же получается, что наши люди исследуют все помойки Америки?
-- Нет, не думаю, -- возразил полковник. -- Резоннее было бы предположить, что Евлампий просто хотел подобрать кое-какую одежду для себя. Впрочем, теперь это не имеет уже ровно никакого значения.
-- Вы идентифицировали кого-либо из говоривших? -- спросил Козлов.
-- Не совсем, -- Семинард достал из папки список. -- Мы проверили по своим каналам: Уорбиксов в ЦРУ четверо (если, конечно, речь идет о ЦРУ), из них двое в интересующей нас службе -- Джеймс и Джо.
-- Они родственники?
-- Более того, они единоутробные братья-близнецы, и это существенно затрудняет наши поиски
-- Или наоборот, облегчает: двух одинаковых людей легче искать, чем одного, -- предположил капитан.
-- Возможно, вы и правы, -- задумчиво проговорил Семинард. -- Что же касается Сэма, то здесь гораздо сложнее. Сэмов в ЦРУ около пятидесяти, не говоря уже о ФБР, причем почти четверть из них работает в русской службе. А ведь именно одного из них следует ожидать в Москве...
-- А этот артистишка?
-- Теодор Фрайер? И здесь ничего, -- покачал головой полковник. -- Мы проверяли такой нигде не числится. Судя по всему это его... хм... сценический псевдоним.
-- Не густо, -- согласился Козлов. -- Единственный, про кого можно сказать что-то определенное, это товарищ Кастро.
-- Не считая Ленина, -- добавил Семинард.
Оба помолчали, полковник закурил "Стрелу". Козлову тоже хотелось курить, но он не осмелился без приглашения. Что-то никак не давало ему покоя, но что именно?..
-- А что можно сказать о времени записи? -- спросил он.
-- Эксперты пока не дали точной оценки, если такая вообще возможна. Но можно сказать наверняка, что в этом году.
-- Откуда такая уверенность?
-- Кассета этого года выпуска.
-- Если следовать логике, -- стал размышлять Козлов, -- речь идет о поре летних отпусков.
-- Говорят, во Флориде круглый год лето, -- вздохнул Семинард.
-- Сейчас у нас пятница, -- Козлов покосился на именные часы с календарем. -- До ноябрьских праздников -- двадцать дней. -- он замялся, -- И все же я уже сейчас рискнул бы проверить...
-- Вы имеете в виду... -- осторожно начал полковник.
-- Да! -- Козлов снова принялся расхаживать из угла в угол. -- Именно это я и имею в виду. Я, конечно, понимаю всю щепетильность вопроса, и все же я считаю, что проверка необходима.
-- Да, но что вы предлагаете?! -- Семинард заранее начал потеть.
-- Ну, например, для проведения медицинских опытов.
-- Каких опытов? -- схватился за голову Семинард. -- Это же не кролик, елки зеленые! Или вы хотите схлопотать по шапке?
-- Ну придумайте что-нибудь другое: замену галстука, или подушки, бронированного стекла, поставьте скрытую камеру, наконец! Ведь ежели это живой человек, должен же он что-то есть! -- Козлов остановился под портретом Дзержинского.
Взгляд первого чекиста страны был тяжел, но справедлив.
"И все-таки что-то здесь не так, -- стучала в голове капитана мысль, -- Как-то все слишком просто."
-- Хорошо, -- сдался полковник. -- Я подумаю насчет проверки. А в ваши обязанности, капитан, входит контроль за Красной площадью, вернее, руководство этим контролем. Особое внимание обратите на ночное время. Я связался с начальником Кремлевского гарнизона, он обещал увеличить почетный караул до четырех человек, плюс специально натренированная собака.
-- Собака? -- растерянно пробормотал Козлов. -- Зачем собака?
-- На всякий случай. -- пояснил Семинард. -- Специально натренированная собака может просидеть вместе с остальными целый час без движения. Кроме того: наши снайперы на крыше ГУМа и постоянное патрулирование Красной площади с воздуха двумя-тремя вертолетами.
-- За что же отвечаю я? -- растерялся Козлов.
-- Вы, капитан, лично освечаете за поимку этого самого Сэма вмесе с его импотентом-комедиографом и за доставку их живыми или мертвыми к нам на беседу. Особое внимание обратите на то, чтобы ни одного слова не просочилось в печать.
-- В этом можете не сомниваться, -- заверил полковника Козлов.
-- Как сказать, -- Семинард постучал согнутым пальцем по столу. -- И еще: с этого дня вам не следует появляться на Лубянке, держите связь через "сапожника" на Арбате. Может, будет что-нибудь новенькое для вас. Я лично послал шифровку Евлампию, чтобы он еще порылся по помойкам. Неплохо было бы получить еще одну кассету с записью их второго разговора, ну там, где будут объявлены явки и прочее.
-- Еще одну кассету... -- повторил Козлов, и тут его осенило. Ну конечно же! Как он не догодался раньше! Это же абсолютно очевидно! От своей догадки Козлов даже побледнел.
Полковник, заметив это, спросил с тревогой в голосе:
-- Вам нехорошо, капитан? Дежурный! -- гаркнул он в селектор. -- Воды, живо!
-- Не надо воды, товарищ полковник. -- остановил его Козлов. -- Мне хорошо. Мне отлично! Просто я подумал...
-- Подумал? -- удивился Семинард. -- О чем же?
-- Просто я подумал о том, что все это "утка".
-- Где утка? -- не понял Семинард и посмотрел в окно.
-- Здесь "утка". Обыкновенная "утка" -- дезинформация!
На этот раз побледнел Семинард.
Распахнулась дверь, и в кабинет влетел запыхавшийся дежурный со стаканом в руке:
-- Кому воды, товарищ полковник?
-- Мне. -- Семинард медленными глотками осушил стакан, отослал дежурного. -- Что вы такое плетете, Козлов?!
-- Давайте рассуждать с позиций вероятного противника, -- капитан сел на стул. -- Откуда взялась эта кассета?
-- Евлампий прислал, -- неуверенно проговорил полковник.
-- Верно. А как она попала к Евлампию?
-- Вы что же подозреваете Евлампия?! -- грозно ощерился Семинард. -- Да он вот с ним начинал! -- полковник ткнул пальцем в Дзержинского, -- С сорок шестого года безвыездно в Америке! Вы тогда даже в штаны не писали!
-- Да упаси Господи! -- Козлов замахал руками. -- Евлампий здесь ни при чем. Он действительно нашел кассету на помойке. Другой вопрос, как она туда попала?
-- Как? -- растерялся Семинард.
-- Вот именно, -- как? Ведь эту кассету записал либо кто-то из двух разговаривавщих, либо кто-нибудь третий, которого мы не знаем.
-- Товарищ Кастро?.. -- предположил полковник.
-- Маловероятно. Скорее всего этот третий работает там же, где и двое первых.
-- А где работают эти двое? -- Семинард никак не мог ухватиться за мысль.
-- Вы же сами предположили, что в ЦРУ.
-- Я предположил? -- Семинард дрожащими руками закурил и попытался сосредоточиться. -- Ну, хорошо. Но зачем этот третий записал разговор тех двоих на кассету?
-- Затем, чтобы потом их шантажировать, -- пояснил капитан. -- Это как раз простой вопрос. А вот сложный вопрос: зачем он эту кассету потом выкинул на помойку, где ее и нашел Евлампий?
-- Зачем, зачем, -- передразнил Семинард. -- Захотел и выкинул. Они там стоят гроши, эту выкинул -- купил новую.
-- Это чистые кассеты стоят гроши, -- возразил Козлов. -- А с такой записью пленка становиться бесценной.
-- Не понимаю, к чему вы клоните?
-- Я клоню к тому, что такие кассеты не выкидывают вместе с банками из-под пива и использованными кондомами...
-- Не ругайтесь, -- поморщился Семинард.
-- ...Такие кассеты хранят в бронированных сейфах с кодовыми замками, если только...
-- Если только -- что? -- вытянул шею полковник.
-- Если только, -- подался вперед Козлов, -- не хотят, чтобы кассета попала в нужные руки!
Семинард закрыл ладонями лицо и простонал:
-- Да в какие ж это руки, черт побери?! Вы, Козлов, совершенно не умеете ничего объяснять. Все у вас какие-то недомолвки, намеки... Вы можете изложить суть дела?
-- Могу. -- Козлов встал.-- Эту кассету нам подбросили специально, и содержит она чистейшей воды дезинформацию.
-- Но зачем?
-- Думаю, затем, чтобы отвлечь наше внимание, а самим нанести удар там, где мы его не ждем. И я не удивлюсь, если Евлампий найдет и вторую пленку с перечнем всех липовых явок и несуществующей агентуры.
-- Ах, вот оно что! -- насупился полковник. -- Каковы наглецы! Но нас на мякине не проведешь. -- Семинард уже полностью овладел собой и рассуждал вполне здраво. -- Однако мне странно, капитан, почему они выбрали такой сложный и ненадежный способ передачи, как помойка? Можно ведь было запросто подбросить пленку в наше посольство или консульство.
-- Это было бы слишком просто и сразу вызвало бы наше подозрения.
-- Логично, -- почесал ухо полковник. -- Но ведь они не могли заранее знать, в каком бачке будет рыться Евлампий в поисках носильных вещей.
-- И этому можно найти объяснение, -- поразмыслив сказал капитан. -- Вы говорили, что Евлампий нашел кассету в кармане каких-то штанов?
-- Ковбойских брюк, -- подсказал Семинард.
-- Так вот, -- продолжил Козлов. -- Они могли незаметно подсунуть Евлампию эту кассету в штаны уже после того, как он их нашел. Евлампий же при этом остается совершенно уверен, что нашел брюки уже вместе с ней.
-- Что ж, и это резонно, -- развел руками Семинард. -- Мы не зря надеялись на вас, капитан. Хотя постойте... При таком раскладе получается, что Евлампий, наш старейший агент в США, раскрыт. Более того, ЦРУ использует его в качестве испорченного телефона с Москвой.
-- Да, -- покраснел Козлов. -- Об этом я, признаться, не подумал...
-- Не печальтесь, мой друг! Опыт приходит со временем, у вас еще все впереди.
-- А что же делать с Евлампием? -- спросил смущенный капитан.
-- Да, надо отзывать старика. -- Семинард задумался. -- Вот только согласится ли он? Столько лет за границей... Вся сознательная жизнь. Ну да ладно! -- полковник встал. -- Я к генералу, ждите меня здесь.
Он отсутствовал минут двадцать. За это время Козлов выкурил три сигареты, и его слегка мутило.
-- Ну, что ж, -- с порога начал Семинард. -- Генерал очень доволен вами. Так и сказал: представить к награде. Завтра первым же рейсом он улетает обратно в Варловы Карлы, а наша с вами задача -- убедить противника, что мы клюнули на их приманку.
-- Каким образом? -- полюбопытствовал капитан.
-- Через средства массовой информации, -- подмигнул полковник. -- У нас ведь теперь гласность. Мы пустим через ТАСС информацию, что собираемся реконструировать Мавзолей с целью повышения его надежности, а так же используем все того же Евлампия -- пошлем ему шифромграмму, чтобы он поинтересовался творчеством этого полового ублюдка Фрайера. И если Евлампий действительно у них "под колпаком", то это их безусловно заинтересует. Мы с генералом решили, что старик еще послужит нам. А после всего этого, капитан, мы будем ждать от них ответных действий. Время теперь работает на нас. И не забудьте просверлить дырку на кителе, генерал не бросает слов на ветер!
Добираясь на метро до своего дома в Сокольниках, капитан Козлов никак не мог избавиться от навязчивой мысли о милионных гонорарах вражеских агентов, но затем вспомнил о своей будущей награде и успокоился.
|