Братья Кощеевы : другие произведения.

Нет тлена... тлена нет. Часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Произведение не окончено, хочется узнать из комментариев - надо ли работать над продолжением.
  Глава 1.
   Погода была мерзкая. Лил мелкий противный дождик, который не столько мочил, сколько помогал холодной промозглой сырости забраться под одежду. Густая серая хмарь висела на небе уже несколько дней и, судя по всему, даже не собиралась развеиваться.
   Николай заглушил свою старенькую "Яву" и пошел открывать воротину. Размокшее дерево цеплялось за грязь и открываться явно не желало. Выругавшись вполголоса, Николай сильно дернул, чуть не поскользнулся, но добился того, чтобы в образовавшуюся щель можно было закатить мотоцикл. Давно бы надо поправить и забор, и ворота, да все руки не доходят.
   Он занес в дом пожитки и вернулся за двумя корзинами, доверху набитыми грибами. Теперь весь вечер сиди, да перерабатывай. Ну, оно и неплохо - будет зимой отличная добавка к картошке. А может, получится несколько банок на трассе продать - опять же, неплохая прибавка к зарплате сельского учителя. Чай полкорзинки одних груздей набрал - за груздя хорошо платят.
   Но едва он приступил к разделке грибов, дверь заскрипела, и раздался хриплый прокуренный голос:
   - Здорово, городской, принимай гостей.
   В дверном проеме показался ближайший сосед, живший через три пустующих дома. Николай мысленно сморщился. Сейчас будет стопочку выпрашивать. А то еще и кино захочет посмотреть. Николай обычно не отказывал в такой малости - и выпить водилось, и Интернет через спутник безлимитный шел, да и веселей вдвоем вечера коротать. Но грибами-то когда заниматься? Испортятся, пока он развлекается.
   Но обижать соседа тоже не хотелось, и он пошел к старому рассохшемуся серванту за початой бутылкой и стопками.
   - Э-э, городской, насобирал поганок...- добродушно хмыкнул в усы его гость, мужчина небольшого роста, но крепко сбитый, с изрезанным морщинами лицом и хитрыми, пронырливыми глазками; звали его в деревне все просто - "Михалыч".- Ты б меня спросил, я б тебе такие места показал!
   Показать грибные, равно как и ягодные и рыбные места тот обещал все два года, как Николай переехал из областного центра. Но дальше обещаний никогда не заходил, и на все вопросы отвечал уклончиво. А на предложения пойти вместе у Михалыча тут же находились неотложные дела. Поэтому Николай уже и не обращал внимания на такие подколки.
   Николай поставил на стол бутылку и разлил по пятьдесят грамм, твердо для себя решив, что уважение окажет, но засиживаться не будет. По стопке, максимум по две примет за добрососедские отношения и спровадит гостя туда, откуда пришел.
   - Да я вообще-то не по этому вопросу зашел,- смущенно сказал Михалыч, но стопку взял.- Ну, будем.
   Он опрокинул в себя содержимое и довольно крякнул. Водка после подорожания была деревенским не по карману, и приходилось довольствоваться самогонкой, либо подозрительного качества спиртом, что продавали ушлые до наживы пенсионерки. Николай, по местным меркам так вовсе непьющий, еще мог позволить держать в доме бутылку-другую, а у других сельчан это не получалось. Они либо не пили вообще, и тогда водка была без нужды, либо пили все, что находили, и спиртное в доме не задерживалось.
   - Дело у меня к тебе,- выдохнул Михалыч, смачно занюхав завалявшейся на столе коркой хлеба.- Слыхал, что дачники-то учудили?
   - А что они учудили?- настороженно поинтересовался Николай.- И которые именно?
   - Ну, эти-то,- презрительной интонацией выделил Михалыч слово "эти",- которые строятся.
   В селе действительно завелись какие-то неправильные дачники. Вместо того, чтобы целыми днями жарить шашлыки и пить пиво, или наоборот пропадать на охотах-рыбалках, они заперлись в купленном за бесценок большом доме, и почти не показывались на улице. Такое впечатление, что и в магазин не ходили; никто даже толком и не знал, сколько их там живет.
   Однако не далее, как месяц назад, из города к ним пришла машина со стройматериалами. Дачники высыпали из дома и споро разгрузили КамАЗ с прицепом, небрежно побросав прямо во дворе и бруски и доски, и, что самое странное, цемент. То, что собирающиеся на ту пору затяжные дожди его промочат, их, казалось, совсем не беспокоило.
   Сельчане тут же удостоили их повышенным вниманием. Раз строиться собираются, так, значит, наверняка нанимать кого-то будут. А на это дело добровольцев хоть пруд пруди. Денег-то в колхозе много не заработаешь, а всем надо: кому семью кормить, а кому и на пропой. Но все батраки были быстро и категорично отшиты - строиться странные приезжие начали своими силами.
   Поначалу-то никто и внимания не обращал - ну вырастет на заброшенном огороде сарай, или баня, кому до этого какое дело? Но по мере того, как строение обретало форму, деревенские сперва удивлялись, а потом только крутили пальцами у виска. Потому как форма эта была отчетливо шарообразная. Многочисленные леса и подпорки, конечно, смазывали картину, но все равно местные терялись в предназначении такого странного строения.
   - Ну и что там на сей раз?- поинтересовался Николай.- Закончили свой шарик, теперь пирамидку ваяют?
   - Да не...- махнул рукой Михалыч и покосился на стопку.- Черт с ими, пусть строят, что хотят... Я утром проходил мимо, так слышу: ругаются, вроде как. То ли дерево им не то привезли на стройку, то ли еще что. Я-то, не будь дурак, и встрял в разговор. В общем, нужны им жерди дубовые. Длинные, чтобы, и ровные, десяток где-то. За все про все пять штук платят. А? Половина твоя!
   - А сам чего?- удивился Николай.- За такие-то деньги ты и сам из ближайшего леса все приволочешь.
   - Да не...- посмурнел Михалыч.- Им реально длинные нужны. У нас с дубом вообще напряженка, а чтобы еще и ровных сыскать, так это я неделю буду их по всему лесу бегать, собираючи. Нет, я знаю, конечно, одну дубравку, но уж больно пилить туда далеко...
   - Ага,- понял Николай,- мотоцикл нужен?
   - Ну да,- Михалыч, уже не стесняясь, плеснул себе в стопку водки и разом опрокинул,- и мотоцикл, и помощь - одному-то несподручно этакую охапку волочь.
   - Дело хорошее,- призадумался Николай,- только мотоцикл - это тебе не машина. Куда грузить будем, как потащим? Тебе бы лучше с Петром договориться, у него УАЗик, на нем ловчее будет.
   - Да разругался я с ним.
   - А Васька?
   - Этот в запое, у Лехи драндулет сломался, а в колхозе просить себе дороже выйдет. Да ты не кипишуй, городской,- повеселел сосед,- свяжем проволокой, да волоком упрем. Дорога там хорошая - со свистом проедем!
   - Лады. Стало быть, завтра с утра и рванем.
   - Да чего тянуть-то? Поехали прямо щас!
   - А грибы я куда дену? Целый день ходил - выкидывать теперь?
   - А!- махнул Михалыч рукой,- Грибов новых наберешь, а вот подсуетится кто, притащит им поперед нас жерди, и останемся без денег. Черт с тобой, завтра на рассвете зайду, чтоб готов был.
   С этими словами сосед хлопнул дверью и удалился, даже не став намекать на "посошок". Николай убрал остатки водки и вернулся к грибам.
   Две с половиной тысячи - это хорошо. У сына как раз день рождения намечается, можно будет подарок, какой-никакой через интернет-магазин заказать. Лично-то вручить вряд ли получится...
   С женой Николай развелся без скандала. Она нашла себе где-то пожилого иностранца и упорхнула к нему в Испанию, забрав, конечно, ребенка с собой. Правда, квартиру благородно оставила мужу. Вместе с ипотекой. Николай от такого подарка ушел в депрессию, запил, потерял работу. Перестал платить кредит, и вскоре пожаловали судебные приставы.
   Очнувшись однажды на квартире у малознакомого приятеля и с трудом согнав с себя похмельный бред, он понял, что дальше так жить нельзя. Либо он спивается, опускается на самое дно и идет бомжевать на теплотрассу, либо берет себя в руки и пытается построить заново развалившуюся жизнь.
   Николай собрал остатки сбережений, откопал чудом не потерянный диплом педагогического вуза и отправился в глушь, собираясь пожить в одиночестве и начать все с начала.
   Он устроился в школу, в самое отдаленное село, какое только смог найти. Там его приняли с распростертыми объятьями - никто не рвется на работу в такое место. Помогли найти дом, наладить быт.
   Привыкнув к городскому шуму, Николай сперва тяжело переживал деревенское затишье и купил себе спутниковую тарелку да пакет подключения к интернету, чтобы иметь хоть какую-то ниточку к большой жизни. Фрилансом, опять же, можно время от времени подработать. А самое главное - он нашел на фейсбуке страничку своего сына, и теперь они переписывались там, не имея возможности увидеться в реале.
   Погрузившись в грустные мысли, Николай и сам не заметил, как перебрал и почистил все грибы. За окном уже вечерело, и он решил отложить заготовку их в банки на завтра. Оставив небольшую кучку на жареху, он убрал остальное в холодильник и принялся за готовку.
   Картошка с грибами удалась на славу. Ароматный парок, поднимающийся со сковородки, дурманил голову, грибы шкворчали, обрызгивая маслом картошку, и голодный Николай уже начал захлебываться слюной.
   Торопясь, он включил компьютер, установил соединение с интернетом, нашел один из незаблокированных пока пиратских сайтов и запустил первый попавшийся фильм про инопланетян. Затем притащил сковородку к компьютеру и уселся ужинать.
   Бравые американцы крушили серо-зеленых инопланетчиков, их ряды убывали примерно с такой же скоростью, как еда со сковородки. На душе у Николая стало тепло и уютно, грустные мысли, еще недавно обуревавшие его, ушли на задний план. Казалось, ничто не может нарушить его покой. Сейчас он доест картошку с грибами, досмотрит кино - и на боковую. Надо еще успеть выспаться, потому как Михалыч наверняка сдержит слово и припрется с первыми лучами солнца.
   Но все умиротворение было сметено в один миг. Распахнулась дверь, и в дом опять влетел Михалыч, разбрызгивая воду со своего дождевика.
   - Ты чего?- опешил Николай,- Уже утро, что ли?
   Тот яростно мотнул головой, наткнулся взглядом на бутылку и, быстро подскочив к ней, в один глоток влил в себя оставшуюся водку. Отдышался, уткнулся бешеными глазами в Николая и промычал:
   - Та-ам... Та-ам... Такое...
   Нда, что-то явно приключилось. Сосед ничуть не походил на истеричную барышню, и если он пришел в такое состояние, то случилось что-то действительно серьезное. Или массовое убийство произошло, или пожар начался во всем селе разом.
   С сожалением встав из-за стола, Николай накинул на себя плащ, впрыгнул в сапоги и побежал на улицу, вслед за Михалычем. Сосед слетел с крыльца, чуть не навернувшись из-за темноты, и подбежал к забору. Там он вытянул руку куда-то в сторону и снова нечленораздельно замычал.
   Николай подбежал к нему, вгляделся в темноту и замер. Там действительно творилось что-то невероятное.
  
  
  Глава 2.
   "Как я в это вляпался?.. Как я в это вляпался?.. - повторял про себя Стас, наощупь пробираясь по темному подвалу, - и что спокойно не сиделось? Неизведанные материи, мляхо, и грани непознанного, мать их лесом!"
  Вверху снова гулко ухнуло, и сразу резанул по ушам чей-то дикий вопль. Стас вжался в стену. Нет. Не по его душу. Вроде.
  Он продолжил ползти, напрягая бицепсы. Сфера верещала, стонала и завывала на разные лады. Сзади что-то заискрилось - не иначе, как коротнула проводка. Но только он обернулся, как в сантиметрах сбоку от него кто-то громко чихнул и будто скрежетнул металлическими зубами. Рефлекторно Стас рубанул на звук ребром ладони:
  - С-сука! - рука впечаталась в железо.
  Генератор. Обычный дизельный генератор, ребята полдня корячились, чтобы затащить его сюда. Но зато он питал всю Сферу, и не пришлось тянуть провода от дома. А сейчас, судя по всему, топливо кончилось, и генератор остановился, о чем железяка и оповестила так не вовремя.
  Стас прополз еще пару метров и уперся в стену: "Фух, последний рывок - и свобода!" Он ощупал потолок - да, вот и люк. Изначально конструкция не предусматривала ни подвала, ни второго выхода - должна была быть только сама Сфера и дверь в ней - но Стас, повинуясь своей легкой паранойе, настоял. Как выяснилось, не зря.
  Уперевшись тренированным телом в перекосившийся люк, он крякнул, надавил и тот, заскрипев петлями, открылся. Стас вылез наружу. Обернулся - вся Сфера окуталась зеленым туманом, а из ее зенита змеились лучи света, образуя в небе причудливые узоры. Но потихоньку буйство затихало. Вот всасывается внутрь туман, вот гаснут по одному лучи. Наконец все успокоилось и замерло, будто ничего и не было. Лишь где-то далеко заливается лаем пес, да шумит в кронах деревьев стылый осенний ветер.
  - Эй, ты там живой?
  Стас обернулся. Над забором торчали две головы. Того, что постарше, он узнал сразу - местный мужик, предлагал сегодня помочь с дубовыми жердями. Второго Стас тоже вспомнил, вроде живет он вниз по улице, дома через три или четыре: средних лет, высокий, вечно угрюмое лицо.
  Поднявшись на ноги, Стас пошатнулся и едва не упал - то ли тело после стресса плохо слушается, то ли Сфера и его зацепить успела.
  - Живой, живой... - ответил он, сделав пару неуверенных шагов в сторону забора. - Слышь, мужики, там еще наши остались. Помогите поискать, а? Вроде кончилось все.
  - Да ну? - ощерился один из местных, сверкнув в свете Луны золотыми зубами. - А никак брешешь? Что вы тут вообще устроили, поганцы?
  - Потом. Там люди. И фонари с собой захватите, если есть. - Стас развернулся и пошел к дому, обрывая дальнейшие расспросы.
  Минут через пять все трое уже стояли у двери в Сферу. Стас кроме фонаря захватил еще и топор.
  - А это зачем? - прищурился старший из местных. - Кого рубить-то собрался? Медведь напал, али балует кто? Так ты бы предупредил, я б тогда ружьишко из дома захватил.
  - Да никто не напал, - скривился Стас, - это так... завалы там наверняка, может и пригодится.
  - А-а... ну-ну, - хмыкнул мужик.
  Не поверил. Да Стас и сам себе бы не поверил, но идти туда с одним лишь фонарем было для него все равно, что голым. Тяжесть в правой руке придавала хоть какую-то уверенность. Хотя если по чести, топор против того, что могло быть в Сфере, помог бы не лучше зубочистки.
  - Ну, пошли, - сказал Стас, вдруг дав петуха на последнем слоге ("держи себя в руках! держи себя в руках!").
  Но ничего страшного внутри не оказалось. Обугленные балки перекрытий, тусклый запах паленой резины. И три пятна света от фонарей вошедших, будто лучи прожекторов внеземного разума над останками погибшей человеческой цивилизации.
  Пашу нашли сразу - он забился под стол с компами и тихо скулил. На все вопросы лишь мотал головой и кривился от боли и страха. Вскоре обнаружили и Витька - этот был без сознания. Больше никого найти не удалось, как ни искали.
  Погрузив Витька на носилки из двух жердей и куска полиэтилена, вся компания покинула Сферу.
  - Коль, может к тебе его? А то у меня Зинка развопится, - сказал тот из местных, что постарше, когда они вышли из калитки.
  Второй согласно мотнул белобрысой головой.
  - Да, это Коля, - продолжил старший, как ни в чем не бывало, - а меня Михалычем можешь звать.
  - Стас. На носилках - это Виктор, а впереди Паша шагает.
  Паша оглянулся, кивнул в честь знакомства и все тем же шагом сомнамбулы поплелся дальше.
  У Коли Витька сразу сгрузили на кровать, а сам хозяин набрал номер скорой и, буркнув: "Им до нас часа два ехать, так что располагайтесь", жестом пригласил всех за стол. Из буфета появилась бутылка "Зеленой марки" и четыре стопки.
  - Сейчас картошку разогрею, разливайте пока, - сказал Коля и отошел к плите.
  - Разливайте - это дело, - весомо промолвил Михалыч, - после таких моционов по заполночь оно это самое оно.
  Но едва Коля поставил на стол полсковородки картошки с грибами, едва все выпили и малость закусили, как Михалыч отбросил степенный тон и вперился желтым глазом в Стаса:
  - А ты-то, мил человек, откуда будешь? И каким таким ветром вашу кодлу к нам в деревню занесло, а? А то жердей им дубовых подавай! А сами устроили тут!
  - Из Москвы, - пробормотал Стас, - дом мы здесь купили.
  - Ах из Москвы, ах купили! А какого ж...
  - Михалыч! - встрял Коля. - ты бы лучше до Машки сбегал бы. Надо бы Виктора осмотреть, а то и до скорой не доживет. Вон, бледный какой лежит. И дышит через раз.
  Витек и вправду был плох, хотя ни ран, ни ссадин Стас при беглом осмотре не обнаружил.
  Михалыч глянул на Витька, едва сипящего и выглядевшего как труп в морге, стушевался и буркнул что-то злое, но все же встал и вышел.
  Выпили еще по одной и доели картошку.
  - Мы из Москвы все, - заговорил Стас, чтобы заполнить неловкую паузу.
  - Родня что ли? - спросил Коля.
  - Да не, - ответил Стас.
  Нервы, наконец, отпустило полностью, и вслед за водочным теплом, мягким солнышком поселившимся в желудке, сам собой развязался язык.
  - Не, не родня. Просто приятели. Познакомились на форуме одной онлайн игрушки. В клане одном были. Ну а когда на годовщине в реале встретились, так как-то сошлись сразу. Общие интересы там и все такое. Как-то вот так вот поговорили хорошо, и потом еще часто виделись... а может еще по одной?
  - Ну, давай.
  Коля разлил, но сам пить не стал - только пригубил. Стас хмыкнул:
  - В завязке что ль? Да я и сам...
  Тут распахнулась входная дверь, и в комнату ввалился Михалыч.
  - Урроды! Шваль столичная! - заревел он с порога и, подскочив к Стасу, рванул того за грудки. - Что вы тут устроили?! А ну говори!!
  - Михалыч, - Коля вскочил и попытался оттащить от Стаса обезумевшего мужика, - Михалыч, ты... ты что... ты толком-то объясни! Да брось ты человека-то душить! Да что случилось-то?!!
  - Коля! - зазвенел сталью голос Михалыча. - Ты тут не первый день и уже почти как свой, но здесь уж не лезь! Уйди, говорю, от греха! Я из этих поганцев сейчас все выжму! Ну?! Что тут за шутки у вас?!!
  - Экспе... перимент... - Паша, до того лишь скуливший и хныкавший, поднял голову от стола и повторил, странно дернув головой, - эксперимент. Научный.
  - Научный, говоришь?! - Михалыч повернулся в его сторону, но, глянув в Пашины глаза, полные боли, страха и еще какой-то неведомой жути, мгновенно остыл.
  Лишь встряхнул еще раз Стаса, сел и, налив себе до краев, выпил не закусывая.
  - Эксперимент у них... - начал он, шумно вдохнув воздух, - я, значит, к Машке захожу... а она спит. Бужу ее - мол, вставай, милая, тут человеку плохо, а ты ж у нас одна медсестрица-то на деревню, вставай. Поможешь, мол, пока скорая-то доедет. Или может везти его самим надо срочно, или может не жилец уж вообще и что тут суетиться... а она не встает! Я и тряс ее - не встает! И муж ейный не просыпается, хоть ты кол на голове теши! Я домой за нашатырем - а там тихо так... я как за фонарем-то ходил и не заметил, не до того было... а тут гляжу - тишина! Моя-то, сон у ней чуткий, давно бы уж вскочила да верещать начала - мол, опять пьешь с мужиками заполночь! А не встает! Тихо!
  - Ну, и что дальше было? - произнес Коля.
  - Что-что... - буркнул Михалыч, - тоже будил. Не просыпается. Лежит, глаза закрыла. Дышит вроде...
  Михалыч налил себе еще стопку, выпил, крякнул и поднял глаза на Стаса:
  - Ну? - звякнул его голос, будто упала рубленая железная чушка. - Что у вас тут за эксперимент?
  - Да это... - неуверенно начал Стас, - мы вообще-то его даже не проводили... не было никакого эксперимента...
  - Я вот тебе сейчас сковородкой-то этой голову-то проломлю, - ощерился Михалыч, - вот тогда не будет тебе никаких экспериментов.
  - Да не было ничего! - взвизгнул с другого конца стола Паша. - Тест был! Я даже нагрузку на контур дать не успел!
  И затих, будто выключился.
  - Рассказывай, - сказал Михалыч Стасу, - рассказывай.
  - Хорошо, - произнес тот в стол и, подняв глаза, нарочито повернулся к Коле, - так вот... как я уже говорил, мы все, вся наша компания, мы познакомились в сети. А сошлись мы на теме... ну всякого непознанного, что наукой пока еще не признается. Я в свое время зачитывался книжками на тему аур, управляемых сновидений и астральных путешествий. Паша - он компьютерщик, его все больше волновала проблема искусственного интеллекта, потом он увлекся учением о ноосфере и стал на этой почве с нами спорить. Витек, так тот вообще друид. Природа, эманации живых существ, круг жизни... Егор и Антон - они пропали, не нашли мы их сегодня - эти толкиенисты, эльфы типа. И Глеб. Он нам всю нашу экспедицию оплатил - папа у него то ли банкир, то ли генерал ФБС, не бедный, короче. Он считал себя чернокнижником. Заклинания разные искал где только можно, магию всякую практиковать пытался: призывы духов, вселение астрального тела в другое живое существо, некромантия, всего понемногу... Бред, да?
  Стас стрельнул глазами по сидящим за столом, но наткнулся на жесткий взгляд Михалыча и продолжил:
  - В общем, на теме души мы все сошлись. Михалыч, вот у тебя есть душа?
  - Тебе, поганец, в лоб засветить? - вызверился Михалыч. - К делу давай, что ты тут Санта-Барбару развел?
  - Ну к делу, так к делу, - нахмурился Стас и глянул мельком на Пашу. - Пособирав информацию где только можно, поразмыслив и поспорив, мы пришли к одной общей, центральной, мысли: душа есть у каждого разумного существа, но не у каждого неразумного. И не у каждого существа. Вот у камня есть она? Или у дерева? Правильный ответ - не всегда. Друиды с деревьями разговаривают, фамильные драгоценности удачу приносят и вообще оберегают от всех напастей. А бывает и наоборот - о проклятых кладах куча легенд ходит. Но вот только не со всеми деревьями поговоришь, и не все побрякушки такую силу имеют, будь им хоть пятьсот лет. Почему так? А потому, что в некоторых вещах или растениях живет обычная человеческая душа. Что за душа и как она туда попадает - это другой вопрос. Но вот мы с ребятами разработали систему, как можно душу в неживую вещь вселить. В теории ее можно было и к одному хозяину привязать - чтобы, значит, только ему помогала. Что-то вроде домашнего животного, только из нематериального мира...
  - Хы! - качнул головой Михалыч. - Нет, Коль, ты как хочешь, а я этих гавриков в дурку сдам. Что ты мне тут городишь?!! Какие души?!! У меня вся деревня спит беспробудным сном! Как мне жену свою в чувство привести?!!
  - Да не знаю я! - рявкнул в ответ Стас. - Не делали мы ничего! Еще ничего не готово было, Паша сегодня просто тестировал! А из наших, между прочим, трое вообще пропали, даже подошв от ботинок не осталось!
  - Вот дети... - буркнул Михалыч, - души они вселяют... довселялись...
  За столом воцарилось напряженное молчание. Вдруг скрипнула входная дверь. Стас обернулся:
  - Глеб? Живой? Ты как здесь? Как нас нашел?
  Стас встретился взглядом с пришедшим - темный зеленый омут... черная точка зрачка и зеленая клубящаяся хмарь вокруг нее... зеленая дымка... зеленая дым... зелен...
  Стас закатил глаза и полетел головой в дощатый пол.
  
  Глава 3.
  Тело Стаса стукнулось об пол. Вошедший - высокий худощавый брюнет с непропорциональным, будто из одних острых углов вычерченным телом - небрежно отопнул в сторону безвольную руку, освобождая себе путь. Дернулся из-за стола Паша - но Глеб слегка качнул головой, и он кубарем покатился вместе с зацепившимся за ногу табуретом.
  - Это что тут...- ощерился Михалыч, но тут же закашлялся и схватился за грудь.
  Сгибаясь перед зеленым светом, струившимся из глаз пришельца, здоровый деревенский мужик бумкнулся на колени и зашелся в конвульсиях; сжатые спазмом легкие не в силах вдохнуть хоть немного воздуха, глаза закатились...
  Взгляд незваного гостя переместился к Николаю - и в голове звонко громыхнул гигантский колокол, а уши заложило резким свистом. Мир пошатнулся, посерел, поплыл.
  На грани беспамятства Николай резко бросился вперед, его рука схватила сковородку и метнула ее через всю комнату. Тяжелая чугунная посуда шарахнула Глеба в лоб. Сухой треск - и лицо гостя залил поток крови. Раненый взревел, отшатнулся и, неловко пятясь, вывалился за дверь.
  Почувствовав, как сползает наведенный дурман, Николай привстал на подгибающихся ногах и, покачиваясь, двинулся следом. Что бы тут ни происходило, но надо нейтрализовать этого... как там его называл Стас... чернокнижника. Да, пожалуй, правильно называл!
  - Стой!- раздался хриплый голос Стаса.- Не ходи один, опасно!
  Николай замер у самого порога и обернулся. Стас с кряхтением поднимался с пола, Михалыч со свистом втягивал в себя воздух, пытаясь надышаться, а Паша наконец-то выпутался из табуретки.
  Однако, вместо того, чтобы направиться с Николаем к двери, Стас подошел к Паше. Он взял полноватого низкорослого парня за грудки и, немного приподняв, резко встряхнул - так, что Пашины длинные русые волосы взвихрились десятком змеек и опали на лицо, а с переносицы съехали массивные квадратные очки.
  - Ты какой комплект положил на Алтарь, сволочь?- негромко, но со скрытой угрозой спросил Стас.
  - Тестовый, конечно!- возмущенно отозвался Паша, безуспешно пытаясь выкрутиться из крепкой хватки.
  - Тестовый?!- заорал Стас.- Ты видел, что он вытворял? Это похоже на тестовый запуск? А глаза! Какие у него были глаза?
  - Зеленые...- ошарашено пробормотал Паша.
  - А были карие!
  - Ты думаешь... он... уже...- Паша беспомощно обвис в руках Стаса.
  - Хорошо, если он! А если в него?
  - Так!- оборвал скандал Николай, оглушительно захлопнув приоткрытую дверь. - Пока вы все не расскажете, никто отсюда не выйдет.
  - Да отсюда и так никто не выйдет,- зло обернулся к нему Стас, оттолкнув от себя Пашу,- все, отвыходились! Сейчас он вернется и мало никому не покажется.
  Николай облокотился на косяк, сложил на груди руки и негромко, но с нажимом сказал:
  - Ну, давай рассказывай. Кто такой "он"? Откуда вернется, почему не покажется? Все рассказывай, или я вызываю милицию, и объясняться будешь уже с ними.
  Демонстративно достав из кармана мобильник, Николай выжидающе уставился на Стаса.
  - Да не поможет тут милиция,- презрительно фыркнул он.- Что ты им расскажешь? Про экстрасенса, который всю деревню загипнотизировал?
  - А хоть и так!
  - Ладно, черт с тобой, давай поболтаем. Но недолго, у нас очень мало времени. Поэтому слушай внимательно и не перебивай. Как я уже говорил - мы хотели провести эксперимент по перемещению живой души в неживой материал, назовем его условно амулет. При таком перемещении очень сильно искривляется пространственно-временной континуум и душа, заключенная в амулет, становится способной влиять на окружающий мир. Не очень явно, но порой очень действенно. Но один раз, по большой накурке, Глеб похвастался мне, что раздобыл где-то несколько реально действующих амулетов. Три кольца: с изумрудом, с рубином и с сапфиром. Он собирался выпустить то, что в них сидит, обратно, в мир. А потом поглядеть, что при этом получится. Я тогда не принял его слова всерьез, этот аспект теории мы даже не отрабатывали. Видимо, я ошибся...
  - А ведь точно!- подскочил на месте внимательно слушавший Паша.- После меня еще Глеб ходил к Алтарю. Что-то он там проверить хотел...
  - Этот урод подменил тестовые амулеты,- зло прошипел Стас.- Вместо того, чтобы изучать пустышку, гонять туда-сюда безобидные клочки праны, мы выпустили что-то наружу.
  Николай помолчал секунду, соображая:
  - И ты думаешь это что-то теперь вселилось в Глеба?
  - Не знаю,- в сердцах бросил Стас.- Ничего не знаю, не планировали мы такого. Но в целом ты наверное прав. Боюсь что это уже не совсем Глеб. Или даже совсем не он.
  Внезапно разговор был прерван громким воплем:
  - Дураки!
  Все обернулись к кровати: пацан едва ли двадцати лет на вид, которого Стас представил, как Витька, сидел в нелепой позе, вздымая скрюченные пальцы к потолку. Его пустые глаза бездумно смотрели в одну точку, а руки шевелились, сплетаясь и расплетаясь, живя, казалось, отдельной жизнью от неподвижного тела.
  - Все дураки!- повторил он, скривив тонкие, бледные губы.- Дураки, кретины, дебилы, имбецилы, козлы, уроды, сволочи, твари, ублюдки...
  Тирада с перечислением нелицеприятных наименований внезапно оборвалась. Витек закатил глаза, запрокинул голову и издал долгий протяжный вой. Потом завывание сменилось неразборчивым бормотанием, в котором начали угадываться отдельные слова:
  - У-у-у-у-у... идет... идет он... он идет... ну-у-у-у... голодный... придет-придет... мну-у-у-у... всем... всем... голод... голод... мну-у-у-у... он всех...
  Очухавшийся Михалыч подошел было к Витьку и протянул к нему руку, пытаясь прервать этот поток бессвязных слов. Тот резко отшатнулся, подпрыгнул на кровати, распрямился, словно пружина, и в мгновение ока вылетел за дверь. Николай успел лишь вхолостую всплеснуть руками, пытаясь его поймать.
  - Все, время разговоров прошло,- констатировал Стас.- У тебя есть иконы?
  - Иконы?- опешил Николай.- Зачем иконы? Разве они помогают против друидской магии, или что там у вас?
  - Помогают...- поморщился Стас,- пофигу вообще-то, что использовать, главное, чтобы побольше людей в это верило. У тебя ж свастики нет, поди? Или, там, пентаграммы?
  - Почему это нет?- возмутился Николай.- Сейчас достану.
  Он подошел к шкафу, открыл нижний ящик и принялся там рыться. Давным-давно он встречался с девушкой, увлекавшейся всяким-разным оккультизмом, которая и подарила ему несколько подвесок. Как-то не дошли руки их выкинуть после расставания, и они даже умудрились добраться с ним до этого села.
  Николай достал моток шнурков, на которых болтались, переплетясь, свастика, прямая пентаграмма, звезда Давида и еще несколько незнакомых ему символов.
  - Разнообразные у тебя увлечения,- фыркнул Стас.- Ладно, давай сюда.
  - Погоди,- Николай добавил к подвескам раскладной триптих иконок для автомобиля и рунический набор для гадания.
  Стас еще раз фыркнул и занялся развешиванием этого богатства по стенам. Паша присоединился к нему - он достал из кармана мелок и принялся покрывать стены какими-то буквами, символами, странными узорами. Николай рассмотрел там руны, пентакли, иероглифы, старославянские буквы. Было даже несколько строк на арабском. Или на иврите - тут он не силен.
  - А нам что делать?- подал голос Михалыч.
  - Мебель переставьте,- бросил Стас.
  - Не по феншую стоит, что ли?- усмехнулся Николай.
  - Именно,- тот поглядел на него долгим серьезным взглядом.- Загородите шкафом окно, и дверь подоприте чем-нибудь.
  Хмыкнув, Николай кивнул Михалычу, и они принялись за дело. Отодвинули шкаф, обнажив запыленные отошедшие обои, притиснули его к окну, подперли тумбочкой. Подтащили к двери и поставили на попа кровать, прижали ее столом. Не так уж и много мебели в холостяцком жилье...
  Стас с Пашей закончили украшать стены. Теперь они напоминали произведение сумасшедшего медиума: иконы соседствовали с каббалистическими знаками, а руны плавно перетекали в суры из Корана.
  - И что, эти рисунки смогут остановить... - замялся Николай, подыскивая подходящее определение.
  - Нет, конечно,- устало ответил Стас.- Чтобы создать полноценную защиту, нужно много всего. И священные вещи, и долгая, кропотливая подготовка. Пост, опять же, не помешал бы, и медитация.
  - Тогда зачем же все это?
  - Если нет возможности построить крепость, приходится обходиться баррикадами.
  - Так, ясно...
  Николай нахмурил брови и подошел к сейфу. Открыв немудреный замок, он достал оттуда охотничье ружье и надел пояс с патронташем.
  - Бесполезно,- мотнул головой Стас, наблюдая за его приготовлениями,- Против этого не поможет.
  Не обращая внимания на этот скептицизм, Николай переломил ружье, загнал в стволы по патрону - в один пулю, в другой картечь - и повесил оружие на плечо.
  - Нам бы только до утра дотянуть,- тоскливо проговорил Паша.
  - А утром что?
  - А утром будет полегче. Или не будет...
  Его слова прервал мощный удар, обрушившийся на дом. Стены содрогнулись, с потолка посыпался какой-то мусор. Николай инстинктивно присел, а Михалыч невнятно заматерился.
  На улице раздался леденящий душу вой и удар повторился. Свет мигнул и замерцал, раскидывая по стенам причудливые тени. Николай осторожно двинулся к окну, собираясь поглядеть, кто же рушит его дом, но увидев, как Стас бешено мотает головой, остановился.
  Взгляд упал на стены, испещренные колдовскими знаками. Большая, на полстены, свастика мерцала в такт электричеству. Или это чудили утомленные глаза? Пара иероглифов под потолком расплылись, обуглились; обои вокруг них тлели, показался явственный дымок.
  "Черт! - пронеслась в голове Николая мысль.- Да ведь мы сгорим сейчас нахрен! Твою мать, впутался, блин..."
  Он схватил кастрюлю с остатками какого-то варева и выплеснул бульон на иероглифы.
  - Не-ет!- раздался запоздалый вопль Стаса и дом потряс новый удар.
  Под потолком красовалась неопрятная клякса, которая почти полностью скрыла защитные знаки. Стас замер, бессильно уставившись на испорченную защиту.
  В сенях завозилось что-то массивное; дверь задрожала, прогибаясь под чьим-то тяжелым натиском. Что бы не нападало на них - оно уже в доме.
  На мгновение воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым, натужным сопением из-за двери. Складывалось впечатление, что дышал кто-то размером со слона, не меньше. Только как он умудрился поместиться в не таких уж и широких сенях?
  Вдруг молчание прервалось пронзительной трелью. Николай по привычке схватился было за мобильник, но тут же сообразил - звонит проводной телефон. Он обвел присутствующих вопрошающим взглядом и, не встретив возражений, осторожно подошел к трубке.
  Едва он коснулся старого потрескавшегося пластика, как дом сотряс новый удар. То, что находилось за дверьми, яростно взвыло, перемежая вой утробным рычанием, и дверь издала страшный скрип, поддаваясь под напором. Раздался зловещий шорох, обои треснули, разрывая начерченные на них фигуры. Стас с Пашей тут же метнулись к месту разрыва и свели куски бумаги обратно.
  - Скотч,- прохрипел Стас,- Или пластилин! Что угодно, скорее!
  Его руки дрожали, лицо покраснело - такое впечатление, что он прижимал к стене не кусок бумаги, а железный лист миллиметров в десять толщиной. Михалыч кинулся к тумбочке и достал моток изоленты. Порванная пентаграмма была восстановлена, линии подправлены и все трое пошли вдоль стены, разглядывая места возможных обрывов.
  Опять зазвонил телефон. Не раздумывая больше, Николай схватил трубку и рявкнул:
  - Але!
  - Скорую вызывали?- отозвался ему доброжелательный девичий голосок.
  - Э-э... Да...- растерянно ответил Николай.
  - Застрял экипаж на дороге, не скоро будет. У вас там ничего экстренного, сможете подождать?
  - Да нам, пожалуй, уже и не надо...- пробормотал Николай, сжимаясь от очередного протяжного воя за дверью.
  -Что там у вас...- начала было девушка, но ее голос оборвался.
   Однако, вместо коротких гудков, символизирующих обрыв связи, в трубке стояла тишина. Такая глубокая, зловещая тишина, которая сама по себе была громче любого звука.
  - Але...- робко кинул в это молчание Николай, уже собираясь положить трубку.
  Но тишина отозвалась. Резкий пронзительный голос, переходящий с визга на хрип прошипел ему в ухо:
  - Ты!
  - Что?- чуть не отпрыгнул от телефона Николай,- Кто это?
  - Ты! Уйди!
  - Вы кто? Вам кого надо?- истерично завопил он в трубку, сжимая ее до боли в пальцах.
  - Дай! Кто Знает! Дай! Буду говорить! Ты уйди!
  Николай осторожно отнял трубку от уха и выставил ее на вытянутой руке.
  - Это кого-то из вас,- пробормотал он, переводя взгляд со Стаса на Пашу.
  
  
  Глава 4.
  Стас подошел и взял трубку:
  - Але. Говорите, я слушаю. Кто это? Уй-ё!
  В трубке раздался тихий свист - и через секунду в ухо словно вонзилась раскаленная спица.
  - Ч-черт! - Стас отбросил трубку и присел, зажимая ладонью ухо. - Зар-раза!
  За окном взвыл ветер и хлестнул по оконному проему, выбив стекла и качнув массивный шкаф. Тут же раздался мощный удар в дверь - посыпалась штукатурка с косяка и закачалась в центре комнаты люстра, бросая на стены причудливые тени.
  - Выбираться отсюда надо, - пробормотал Паша, бледный, как мел. - Или хотя бы в подвале отсидеться.
  - Паш, да какой подвал! - Стас поднялся на ноги и помотал головой; боль отступила и теперь сидела где-то в глубине сознания тонким ядовитым шипом. - Эта дрянь нас даже из-под земли достанет!
  Дрянь в ответ снова протяжно взвыла и жахнула всей своей массой - дверь хрустнула и сквозь широкую, в два пальца, трещину, в дом вметнулся клубочек живой тьмы. Вметнулся - и тут же утек обратно, в сени.
  - Ну все, братцы, - произнес Стас, - недолго нам осталось. Ай, блин!
  Шип в голове заерзал, взбороздив нервы - свело судорогой пальцы, в глазницы будто сунули по угольку, а уши забил мерзкий писк на грани ультразвука...
  - Если ты, мечтой томим, знаешь слово Элоим... - всплыл в мозгу ровный и до боли знакомый баритон, - Помнишь Заболоцкого или дальше подсказать?
  - Нет. Помню. - буркнул Стас.
  - Что нет? Что помнишь? Ты с кем сейчас говоришь вообще? Это Глеб? - затараторил Паша.
  - Все нет, - отрезал Стас и перевел взгляд на Колю. - Патроны давай сюда. Нулевок пару штук и пуль на всякий случай. И ручку или тонкий маркер, срочно!
  Ссыпав горсть патронов на пол, Стас скорчился над ними и на четырех спешно начертил кабалистическое имя Бога в обрамлении пентаграмм:
  - Ох, не сработает, - мелькнула в голове мысль.
  - Сработает. Я помогу, - ответил голос.
  - Ну, других вариантов все равно нет, - Стас сгреб с пола все патроны и протянул руку. - Коля, ружье! Так, по моей команде освобождаем окно!
  Подскочив к двери, Стас перезарядил ружье своими патронами, сунул дуло в трещину, образовавшуюся после последней атаки неведомой нечисти, и выпалил дуплетом:
  - Пошли!
  Тумбочка полетела в сторону, и с грохотом опрокинулся шкаф. Стас выбил пустые гильзы и загнал в стволы по новому патрону:
  - В сторону!
  Он вскинул ружье и дважды выстрелил через разбитое окно. Но вылетев наружу, дробь замерла вдруг темным комом, взвилась спиралью и с жужжанием роя мух унеслась в сторону входа в дом. Из-за двери раздался протяжный крик боли.
  Стас подскочил к окну и в три удара высадил прикладом раму.
  - Смываемся, пока оно не очухалось! - крикнул он и вылез наружу через проем.
  Руки на автомате перезаряжают ружье, взгляд фиксирует любое подозрительное движение - но все тихо. Вылез Паша и, зачем-то пригибаясь, быстро засеменил к калитке. За ним выпрыгнул Михалыч, последним - Коля.
  - Пошли, пошли! - крикнул Стас.
  - К Сфере, там вас встретят, - раздался в голове голос.
  - К Сфере! - бездумно повторил Стас.
  Короткими перебежками добрались до своего участка. На улице ни души - и мертвенная тишина. Не лают собаки, не каркают вороны, всю деревню будто залили лаком и сунули внутрь детской игрушки: стеклянный шар, а в нем - пластиковые деревья, лубочные домики, ненастоящие человечки... Стас оглянулся назад - над Колиным домом вился гигантский рой мух; он плотным колпаком закрывал всю крышу и спускался ниже, за забор; и время от времени прогибался, словно какая-то сила пыталась вырваться, прорвать эту пелену. Но не могла. Пока не могла.
  - Пошли внутрь, - произнес Стас, утирая пот со лба, и протянул руку к калитке.
  Та вдруг скрипнула и отворилась сама. За ней стоял Антон. Стас машинально вскинул ружье.
  - Давай без лишней экзальтации, дружище, - Антон поднял ладонь в примирительном жесте, - здесь все свои, никто вас не обидит.
  Стас пригляделся - в глазах Антона клубилась потусторонняя синева.
  - Сапфир? - произнес Стас.
  Антон кивнул. "Ты должен нам помочь, Стас - снова раздался в голове прежний голос, - мне и Антону. Мы слабеем и скоро не сможем сдерживать и Глеба, и Его. Смотри!" Будто ударили дубиной по затылку - мир раздвоился и померк, а перед глазами замелькали молниеносным каскадом цветастые образы: раскрываются на алтаре Сферы камни и вылетают из них плененные много веков назад души; Антон тащит на себе раненого Егора; какая-то тень быстрым черным сполохом расчерчивает синее ночное небо и несется к деревне, к Колиному дому. И одновременно мысли - тысячи слов и фраз, идей и схем, вплетаются в сознание, врастают в мозг.
  - Стас, очнись, - голос Антона звучит издалека, словно через вату. - Потом договорите, у нас гости.
  Все схлынуло - и образы, и мысли. Замельтешили перед глазами черные пятна, но через миг пропали и сквозь пелену навернувшихся слез вновь проступил привычный мир. Из-за пригорка быстрым шагом приближались люди.
  - О, так это ж Леха! - ткнул в них пальцем Михалыч. - Венька из пятнадцатого дома и жена его. А с ними братья Михайловы, все трое. Никак, проснулась деревня-то! Ну и ладненько, не все ж...
  В предрассветной синеве стал ясно различим зеленый туман, окутавший головы приближающихся. Шагах в тридцати за ними показался Глеб.
  - Очухался, гаденыш, - проскережал зубами Антон.
  Он закрыл глаза и весь напрягся, на лбу от напряжения выступил пот. Вдруг, запрокинув голову вверх, он протяжно выдохнул - изо рта взметнулась ураганчиком сиреневая дымка и быстро унеслась в сторону соседнего дома. Не прошло и пары минут, как скрипнула рядом калитка, и из нее вышли трое: мужчина с вилами, вооруженная топором женщина и мальчик лет десяти с ножом в руке. Их лица закрывало сизое марево. Разом, будто по команде, повернувшись к Глебу и компании, они размашистым шагом пошли им навстречу.
  - Это что же... - ошалело пробасил Михалыч, - Глеб их, что ли? Урою супостата!
  Михалыч шагнул в сторону Глеба, и дернулся было за ним Коля, но Антон коротко крикнул "НЕТ!", и оба мужика осели на землю.
  - Нет, - раздалось снова, - полежите пока, вы мне живые нужны.
  Две группы людей столкнулись. Кулак Вени и врезался женщине в бровь; та рухнула на колени и, не поднимаясь, рубанула топором по ноге своему обидчику. Веня упал - топор взметнулся вновь и расколол его череп, выбрызнув в коричневую слякоть кровь и мозги.
  Мужчина, орудуя вилами, сдерживал сразу троих противников. Те огрызались - вот прилетел ему в челюсть камень, но тот лишь дернул головой и в ответном выпаде насадил на вилы Леху. Мелькнула между взрослыми худенькая фигурка - и острый столовый нож по рукоять вошел в печень Вениной жены. Ребенка тут же сшибли на землю; хрустнуло его колено, а голова дернулась назад от мощного удара ботинка.
  Двое Михайловых, тем временем, добивали женщину - один прижал ее к земле, а второй молотил по голове булыжником, превращая лицо в кровавую кашу.
  - Стас, бери Глеба! - крикнул Антон.
  Стас прицелился и вопросительно глянул на Антона:
  - Не возьмет же, я все заговоренные патроны в доме выпустил.
  - Возьмет, я помогу. Давай, по команде! - Антон взялся рукой за ствол ружья и весь напрягся, глаза его закатились. - Пли!
  Сдвоенный выстрел опрокинул Глеба на спину, но уже через миг тот рывком встал на ноги. По груди струилась кровь, левая половина лица топорщилась ошметками вывороченной плоти, но изумрудные глаза горели прежней лютой злобой, клубились буйством потусторонней силы.
  Антон скрежетнул зубами:
  - Силен! Стас, действуй по плану, за нами не заржавеет!
  И ринулся к Глебу. Тот выставил вперед руку - Антона будто ударило смерчем. Он покачнулся, но продолжил идти вперед. Глеб быстро глянул по сторонам и, бросившись к Вениной жене, выдернул из нее нож и в одно движение, почти без замаха, метнул его в Антона. Тот запнулся, когда острая сталь вошла ему в живот, но не остановился. Сшибка - и вот уже обе потусторонние сущности катятся по земле, намертво сцепившись в захвате. Антон подмял противника под себя, сжал в стальной хватке горло - руки Глеба судорожно шарят по лицу Антона, добираются до глаз, большие пальцы медленно погружаются в глазницы...
  - Ы-ы-а-р-х-х, - огласил окрестности сдвоенный полурык-полухрип обоих соперников.
  Желтая вспышка - взрыв - и все затихло.
  Стас помотал головой и протер глаза. Оба соперника исчезли, а девять деревенских - их марионетки - лежали на земле без движения.
  Очнулись Коля с Михалычем.
  - Да что же... - сдавленно просипел Михалыч. - Нелюди!
  Оба деревенских мужика бросились к месту бойни. Стас, перезарядив ружье и коротко оглядевшись по сторонам, последовал за ними.
  Лужи крови, смешавшейся с грязью, торчащие наружу кости, вывороченная ошметками плоть. Без вариантов. Без надежд. Мертвы все.
  Колю вывернуло наизнанку, с визгом отбежал к забору, подошедший было, Паша - и грянулся на колени, затрясся в судорогах.
  - Пойдем к нам, мужики - сказал Стас, - тут уже все равно ничем не поможешь.
  Совместными усилиями подняли с земли Пашу и кое-как привели его в чувства, после чего побрели к забору, за которым громоздилась Сфера.
  - Ох, Венька-Венька, - качал головой Михалыч, обреченно переставляя ноги, - вчера ж еще вместе похмелялись... а за женой евонной я и сам в молодости бегал, видная была деваха... что ж сделали-то с вами, сволочи... как же так оно получилось-то?
  - М-да... - пробормотал Коля.
  - Тикать отсюда надо, - подытожил Михалыч, - Коль, Зинку мою к тебе в люльку погрузим, и тикать.
  Взлетел на забор и закукарекал петух, возвещая рассвет. Тяжелая ночь осталась позади. Впереди - такой же тяжелый день. Стас вздохнул:
  - Бежать нельзя, не отпустят. Кто рискнет попробовать - мало не покажется.
  - Это ты угрожаешь, что ли? - лязгнул зубами Михалыч.
  - Я? - скривился Стас. - Да нет. От меня вы еще могли бы сбежать, а вот от этих... Но только давайте без паники. Потерпите еще немного, скоро все кончится.
  - А ты почем знаешь?
  - Со мной Егор говорил... мысленно, что-то вроде телепатии. Это он нам помог из дома выбраться и ту тварь удерживал.
  - Так это не Глеб тогда в дом ломился? - сбивчиво промямлил Паша.
  - Нет. Это... что-то другое, не просто освобожденная душа.
  - А где оно, кстати? - опасливо прищурился Коля, вглядываясь в сторону своего дома; там было тихо, даже мухи над крышами пропали. - А то стоим мы тут на улице, как мечта снайпера.
  - Ушло, - ответил Стас, - оно только по ночам активно, так что до заката можем спать спо... в смысле, не волноваться. В общем, расклад такой. Сделаем, что просят - и вся эта нечисть уйдет. Не сделаем - нам всем каюк. Вот так вот.
  - И что делать надо? - настороженно спросил Коля.
  - Во-первых, как все это получилось. Глеб на алтарь вместо тестового амулета положил сразу все свои кольца... идиот... поэтому три души из них теперь связаны между собой и сила между ними перетекает, как в сообщающихся сосудах. Сейчас она течет в Глеба, так что ему лучше всех. У Егора и Антона с ним какие-то свои разборки, но они, наоборот, слабеют. Что между ними случилось - это нас не касается, и я даже париться об этом не хочу. Думаю, здесь все со мной согласны.
  Ребята коротко кивнули.
  - Так вот, - продолжил Стас, - связь между их тремя душами надо разрушить. Это первое. Второе - надо спасать Егора. Ему здорово досталось, но в Сфере его можно подлатать. Тогда все уйдут, Глеб им двоим будет не соперник, а той непонятной нечисти мы, по большому счету, не нужны. До вечера реально все провернуть. Все, перспективы наши я обрисовал. Слушаю возражения.
  - Ур-роды... - прорычал Коля и смачно сплюнул, - столько народу положили, а мы им еще и помогать будем?
  - А ты думаешь, мне это нравится?! - злобно зыркнул Стас. - Ну попробуй, смойся от них! Долго ты пробегаешь? А искать они тебя после такого из принципа будут! И найдут, уж будь уверен, у них сил и терпения хватает! Я вот не готов всю жизнь шарахаться от каждого куста!
  Коля помотал головой, но спорить не стал.
  - Ладно, - Стас потер лоб, - раз больше возражений нет, то пошли чинить Сферу.
  Внутри большого шара воняло горелой резиной, с потолка капала невесть откуда взявшаяся маслянистая жидкость. Алтарь в центре Сферы - массивная тумба из цельного дерева, испещренная рунами и кабалистическими символами - не пострадала, но вот вокруг явно погулял небольшой, но мощный смерчик. Слева от входа - завал из перегоревших балок и листов металла. Дальняя стена чернеет копотью. Над столом с компами раскорячилось инопланетным монстром вывороченное перекрытие с торчащей арматурой.
  На высоте метров трех в периметр шара была вписана пентаграмма из толстых балок - она слегка обуглилась, но на вид не грозила развалиться от первого же толчка. Прямо под ней, на полу, была еще одна пентаграмма, составленная из длинных железных полос. Лучи верхнего и нижнего пентаклей соединяли попарно параллельные трубы. Такие же трубы ветвились от них причудливым узором к алтарю. Часть из них погнулась, часть переломилась и торчала уродливыми обрубками в разные стороны.
  - Та-ак, - промолвил Паша после тщательного осмотра помещения, - ну, на самом деле, не все так плохо. Контур мы восстановим, это не проблема. Проводку надо будет перетянуть, ее всю пожгло, по ходу. Насчет компов скажу, как генератор запустим. Но даже если и сгорели - не проблема. Дома запасные стоят. Ну и знаки на стенах подновить - это вообще минутное дело. До обеда должны все сделать, если сопли не жевать.
  Но так быстро управиться не удалось - закончили лишь часам к пяти, сделав короткий перерыв на еду. Стас время от времени пытался мысленно связаться с Егором, но ответа не было - то ли тот слишком много сил потерял, то ли вообще уже отключился. Наконец, затарахтел в подвале Сферы генератор, мигнули лампочками компьютеры, и засиял мертвенным светом контур.
  - Фух, ну вот и все, - улыбнулся Паша.
  - Угу, - кивнул Стас, - ну, мы тогда начинаем первую фазу. Чтобы разрушить связь между душами, их здесь всех собирать не нужно. Это мы с Пашей сами справимся. Коль, а вам с Михалычем надо бы съездить за Егором.
  - И где он? - устало спросил Коля.
  - Где-то на кладбище, - ответил Стас, - старое кладбище, и с ним еще болото рядом. Михалыч, есть тут такое место?
  - Угу, - кивнул мужик, - за околицей тут в километре, через дубравку. А где хоть он схоронился-то?
  - Там крест такой. Большой, каменный. На границе с болотом. Где-то там, найдете.
  Стас и Паша проводили местных до Колиного дома.
  - Ну, пошли, что ли? - вопросительно пробормотал Паша, глядя, как Коля и Михалыч уносятся на мотоцикле.
  - Паш, слушай... - произнес Стас, пнув валяющийся на дороге булыжник.
  - Чего?
  - Я не все Коле с Михалычем сказал... в общем... только мы с тобой из этой передряги можем выйти.
  - А они?
  - А они не смогут, - Стас резко выдохнул, - короче, дело такое. Сфера Егора не спасет, ему нужно новое тело. И деревенские для этого не годятся. На них стоит печать... ну короче, какой-то запрет в них вшит и нельзя в них вселиться. Управлять ими можно, а вот вселиться - нет. Вроде как души у них остались, но сил в этих душах нет, их все наш тест высосал. И передал этим трем...
  - Чего? - оторопело буркнул Паша.
  - Да ничего! - рявкнул Стас. - Нет у нас выбора, Паш! Егору нужно новое тело. Да и Антона сегодня Глеб хорошо покоцал. Так что тел нужно два. И либо это мы с тобой будем, либо Коля с Михалычем. Они вроде как и сами могут в них переселиться, без нашей помощи. Но я так понял, что на это все их силы уйдут и не факт еще, что в итоге все получится.
  Паша поморщился:
  - Стас, я тут подумал... я ведь могу обратный контур сделать. Даже мобильный, от батареек. Он не особо мощный будет, но можно рунами усилить - у Витька их полный чемодан был... Как-нибудь выживем на первых порах, а там я еще подумаю...
  - Паша! - вскричал Стас. - Паша! Нет! Не поможет! Ты же видел, что может Глеб! А если они объединятся? Да нас в блины раскатают за три секунды! Вот давай, как выберемся отсюда - делай свой антиконтур. Вот тогда он нам с тобой пригодится. А сейчас - это все как слону дробина. И... слушай... Егор как-то в меня вселился, когда я к телефону подошел. Не весь, но какая-то часть его у меня в мозгу сидит, с-сука...
  - Так значит... ну давай я посмотрю, Сфера-то работает! Вышибем его из тебя и смоемся!
  - Смоемся, смоемся, - Стас устало покачал головой, - только не сейчас. Я им тоже не верю. Так что как дело сделаем, надо будет срочно рвать когти. И вот тогда уже все твои приборы и задумки пригодятся. А пока - рано. Если мы сейчас слиняем, всей деревне хана. А так у людей, может, хоть какой-то шанс будет. Все-таки они-то не при делах. Ну?
  
  Глава 5.
  - Ну и где тут его искать?- недовольно буркнул Николай, оглядывая кладбище.
  Расплывшиеся могилки с трудом угадывались в буйных зарослях чертополоха и крапивы, а старые прогнившие кресты сливались с разросшимися деревьями. Давно уже никто не ухаживал за здешними мертвецами...
  - Да тут недалеко,- ответил Михалыч и первым полез прямо через кусты неведомо откуда взявшейся здесь малины.
  Последовав за соседом и обогнув всего несколько могильных холмиков, Николай уперся прямо в большой кирпичный крест. Время не пощадило и его - штукатурка обсыпалась, несколько кирпичей выпало.
  Они обогнули монументальное сооружение, притоптав ногами высокую - в рост человека - крапиву, и наткнулись на небольшой склеп, принадлежавший когда-то местному помещику. Крыша местами обвалилась, выщербленные стены были густо затянуты плющом. Темная щель, приоткрытая покосившейся дверью, сочилась холодом и сыростью.
  - Ну давай, Коль,- нервно проговорил Михалыч,- ты, чай, помоложе будешь... Доставай этого... А я тут наверху приму.
  Николай бросил косой взгляд на соседа - кажется, Михалыч откровенно трусил. Многозначительно хмыкнув, Николай отодвинул дверь пошире и юркнул в образовавшийся проход. Сердце непроизвольно екнуло, перед глазами нарисовалась отчетливая картинка, как затаившийся вампир или еще какой зомби бросается на него из темноты.
  - Блин, темно, как у негра... в одном месте,- ругнулся он,- Егор... или как там теперь тебя... Ты тут?
  Никто не отозвался. Николай осторожно шагнул в темноту, внутренне сжавшись и ожидая нападения. Под ноги попалось что-то мягкое, и он споткнулся, чуть не упав. Резко развернувшись, он увидел в свете, падающем через приоткрытую дверь, чье-то тело. Ага, нашелся, красавчик!
  Подхватив Егора под мышки, Николай выволок его из склепа. Рядом суетился Михалыч, не столько помогая, сколько мешая тащить. Положив ношу на землю, Николай распрямился, переводя дух.
  - У-у, вражина!- вдруг недобро проворчал Михалыч и чувствительно пнул лежащего.
  - Ты чего?- удивился Николай.
  - А как еще с ними?- тут же взъерепенился сосед,- Они, значит, тут побоище устроили, а мы их спасай?
  - Ну так и врезал бы Стасу, там, или Паше,- нахмурился Николай,- Этого-то чего лупить? Все равно ж не почувствует...
  - А и врежу!..- запальчиво начал Михалыч, но договорить не успел.
  Глаза Егора распахнулись, изо рта вырвался невнятный шепот, перемежаемый хрипом. Николай наклонился пониже, пытаясь расслышать слова, но наткнулся на взгляд ярко-красных глаз и замер. Ноги ослабли, в голове гулко раскатился тягучий удар огромного колокола, сердце часто-часто забилось, словно испугавшись чего-то...
  - Ну чего?- вырвал его из оцепенения возглас Михалыча,- Понесли, что ль?
  Николай распрямился, стряхивая с себя остатки наваждения, и осторожно глянул на Егора еще раз. Он лежал недвижим, глаза его были плотно закрыты и лишь редко вздымающаяся грудь говорила о том, что человек был еще жив. Почудилось ему, что ли?
  Мужики подхватили Егора и поволокли его, продираясь через кусты и огибая стволы деревьев. Кое-как пробравшись сквозь заросли, они вывалились на дорогу и поковыляли к мотоциклу.
  - Бог в помощь,- раздался сзади насмешливый голос.
  Михалыч уронил ноги Егора и испуганно глянул вперед. Вздрогнув от неожиданности, Николай все же взял себя в руки и аккуратно опустил свою часть ноши, после чего неторопливо развернулся. Перед ними стоял крепкий, коротко стриженный мужичок лет сорока, обряженный в белый халат, нескладно топорщившийся в нескольких местах.
  - Напоили, что ли, товарища?- поинтересовался мужичок, подходя чуть ближе.
  - Да у нас тут все село напоили,- буркнул Николай, присматриваясь к мужику.
  - А вы никак из скорой будете?- догадался Михалыч.- Долгонько ехали... Вся нужда прошла. Так что можете смело назад возвертаться.
  Мужик не обратил на его слова никакого внимания. Он внимательно вглядывался в Егорово лицо.
  - А ну-ка мужики,- вдруг резко приказал врач,- Тащите его скорей!
  С этими словами он развернулся и резво зашагал в сторону видневшейся неподалеку буханки "Скорой".
  - Ишь-ты, раскомандовался...- неодобрительно побурчал Михалыч, но все-таки снова подхватил Егора.
  У машины вместе с врачом их встречала молоденькая симпатичная девушка, также закутанная в белый халат, придающий тем не менее ей определенное очарование. Девушка картинно всплеснула руками, увидев раненого, и мышкой скользнула в кабину. Когда Егора уложили на землю, она уже подбежала с оранжевым чемоданчиком, который тут же и распахнула. Николай ожидал увидеть внутри набор всяких пузырьков и шприцов, но вместо этого обнаружил там какой-то сложный прибор, с кучей кнопок и лампочек.
  - Диагностический комплекс,- ответила девушка на невысказанный вопрос,- По нацпроекту поставили.
  Не успел Николай уточнить, что она собиралась диагностировать, как глаза Егора снова распахнулись и красное сияние, вырвавшееся из них, ужалило его прямо в мозг. Картинка перед глазами потемнела, начала расплываться, в голове снова зазвучал колокол.
  И в тот самый миг, когда Николай почти отключился, голова Егора взорвалась. Веером разлетелись капли крови, осколки кости и кусочки мозга, а до ушей донесся звук далекого выстрела.
  Николай только и успел, что моргнуть в недоумении, как тело перекочевало под прикрытие машины, а врач и медсестра затаились рядом, осторожно озирая окрестности при помощи выставленного зеркальца.
  Рядом с ними бухнулся на землю опомнившийся Михалыч, и Николай сообразив, что он остался один под прицелом невидимого снайпера, прыгнул с места и прижался к борту.
  С водительского места плавно, почти не слышно, стек невысокий крепыш, и угнездившись за колесом, достал из кармана рацию. Он щелкнул тангентой и негромко забурчал туда что-то, изредка прерываясь, чтобы выслушать ответ.
  Остальная бригада "Скорой" выжидающе следила за переговорами, то ли случайно, то ли намеренно прикрывая своими телами труп. Странно, но как ни вслушивался Николай в приглушенное бормотание, но он не сумел разобрать ни слова.
  Наконец водитель закончил разговор и коротко мотнул головой в ответ на вопросительный взгляд второго мужчины.
  - Ну что, вызвали милицию?- с надеждой спросил Михалыч.- А то у нас в селе такое творится! Этого-то убили и убили, может так ему и надо. А в деревне еще живые остались, им помощь нужна!
  - Вызвали,- невесело хмыкнул врач,- всех уже вызвали.
  Он распрямился, пола халата на мгновение откинулась в сторону, и Николай заметил на боку кобуру, или, во всяком случае, что-то очень на нее похожее.
  - Товарищ.... э-э...- подался к нему Николай,- Не знаю, как правильно к вам обращаться...
  - Иванов,- улыбнулся тот,- а это Петрова и Сидоров.
  - Угу-угу,- задумчиво покивал Николай головой,- Что там со снайпером-то? Ушел уже?
  - Все нормально, бояться нечего,- неопределенно бросил Иванов.
  - Вы ведь, как я понял, не врачи?
  - Ну, это как посмотреть,- серьезно взглянул на него Иванов.- Вот что - полезайте в кузов! И этого с собой заберите.
  Николай хотел было возмутиться - целый день все только и делают, что им командуют. Но рядом с ним как бы невзначай возник водитель, а где-то за спиной маячила Петрова, и он понял, что сейчас самым разумным будет подчиниться.
  В который уже раз они с Михалычем подняли Егора, стараясь не смотреть на развороченное месиво, что осталось от головы, и загрузили его в кузов неотложки. На первый взгляд - обычная машина скорой, ничего особенного. И не скажешь, что врачи на ней ездят какие-то... неправильные.
  Мертвец занял место на каталке, а мужики уселись на узенькую скамеечку, приделанную вдоль борта. Девушка села в кабину, а Иванов примостился на откидном сиденье возле входа.
  Мотор утробно взревел, но машина пока что не двигалась с места, слегка сотрясаясь на холостом ходу.
  - Ну,- холодно приказал Иванов.
  - Что ну?- не понял Николай.
  - Ты дурачка-то не включай,- усмехнулся тот.- Что тут у вас происходит? Мне нужны все подробности.
  Николай немного помолчал, собираясь с мыслями, и начал рассказ, изредка перебиваемый эмоциональными уточнениями Михалыча. Как ни странно, но псевдоврач не останавливал его, внимательно выслушивая все охи и ахи, издаваемые перепуганным селянином.
  Когда Николай описал транспортировку Константина, умолчав почему-то при этом о посетивших его видениях, настала очередь задуматься Иванову. Впрочем, размышлял он недолго. Постучав в кабину и дождавшись, пока водитель откроет окно, Иванов отрывисто приказал:
  - Едем на базу.
  Михалыч возмущенно приподнялся:
  - Это как же? Это куда же? У меня ж там жена... Да и вся деревня - спасать же надо!
  Никто не обратил внимания на его возмущение, машина уже разворачивалась, с трудом маневрируя на узкой ухабистой дороге. Увидев, что его игнорируют, Михалыч в сердцах плюнул, бросил гневный взгляд на Иванова и плюхнулся обратно на свое место.
  Скорая покатилась по дороге, неторопливо набирая скорость. На кочках пассажиров ощутимо подбрасывало и приходилось крепко цепляться за лавку, чтобы не шлепнуться на пол. После одного особо резкого толчка Михалыч не удержался и все-таки слетел с сиденья, очутившись около самой двери.
  Быстрым движением он нажал на ручку, дверь распахнулась, и он кувырком полетел наружу. Иванов вскочил было с места, сунул руку под халат, но Николай метнулся к нему, сбивая с ног.
  Резкий удар по затылку мотнул голову, во рту ощутился привкус крови из прокушенной губы и как-то враз ослабевшие руки выпустили противника. Превозмогая навалившуюся тошноту, Николай привстал и увидел, как Иванов выглядывает в открытую дверь. Пистолета, впрочем, у него в руках не было.
  - А может оно и к лучшему,- как ни в чем не бывало заявил он, поворачиваясь и закрывая дверь.- Но больше так не делай - покалечу.
  Иванов опять уселся на сиденье и с отсутствующим видом уставился в окно. Николай помялся, пошевелил челюстью, проверяя, нет ли перелома и, набравшись храбрости, спросил:
  - А вы, товарищ Иванов, какую организацию имеете честь представлять?
  - Ого, как официально,- восхитился собеседник,- Товарищ, да еще и имеете честь...
  - И все же?- повторил вопрос Николай.
  - Не волнуйтесь, Николай Александрович,- посерьезнел тот,- всю информацию, что вас касается, вы получите в надлежащее время.
  - А я ведь не представлялся,- вполголоса буркнул себе под нос Николай и, дождавшись понимающей улыбки Иванова, задал новый вопрос.- И куда же вы меня везете? Эта информация напрямую меня касается и сейчас для нее самое надлежащее время.
  - Уели вы меня, батенька,- опять улыбнулся Иванов.- Что ж... Обещал - соответствуй. Везем мы вас на временную базу, там с вас снимут показания эксперты, вы сдадите несколько анализов и будете вольны гулять на все четыре стороны.
  Увидев, как вскинулся Николай, фсбшник, или кто он там, покачал головой:
  - Нет, конечно же, о возвращении в деревню не может быть и речи. Во всяком случае, пока мы не... урегулируем проблему.
  - Это не деревня, а село,- автоматически отметил Николай, анализируя слова Иванова.
  В то, что все будет так просто, он почему-то не верил. Да, его роль в произошедшей катастрофе невелика, по сути, он вообще к ней непричастен никоим боком. Но будучи наслышан о методах работы спецслужб, пусть эти слухи и черпались в основном из желтой прессы, Николай сомневался, что его вот так вот возьмут и отпустят.
  Бежать, как Михалыч? Но Иванов наверняка будет настороже и не допустит второго прокола. К тому же, кто его знает, что он там увидел, когда смотрел в раскрытую дверь? Может быть, Михалыча уже упаковали его коллеги и везут теперь на ту же базу, но в гораздо менее комфортных условиях. Нда, если не можешь повлиять на ситуацию - расслабься и постарайся получить удовольствие. Как-то так, кажется, советуют психологи?
  Еще и голова что-то разболелась. В глазах периодически темнело и вспоминалось лицо Егора, еще не размозженное тяжелой пулей. Он открывал рот и силился что-то сказать, но звуки сливались в едва ощутимый шелест. Впрочем, чему удивляться? Вторые сутки без сна, еще и не такое привидится...
  Тем временем машина свернула с плохонькой, но дороги, на какую-то лесную тропинку и замедлила ход, осторожно виляя между стволами деревьев. Иванов время от времени посматривал за окно, и, кажется, оставался удовлетворен происходящим.
  Вдруг раздался резкий толчок, машина клюнула носом и замерла, продолжая басовито гудеть мотором. Иванов быстро выглянул, бросил короткий взгляд в окно, отделяющее кузов от кабины, чертыхнулся и, на ходу выхватывая пистолет, бросился к двери.
  - Сиди здесь,- отрывисто кинул он, выпрыгивая наружу и захлопывая за собой дверь.
  Николай замешкался, подумал было вновь о побеге, но отбросил эту мысль, как несерьезную. Настороженно прислушиваясь к внешним звукам, он подобрался к кабине и заглянул внутрь. Заглянул и негромко выругался - в зеркале заднего вида отражался молчаливый водитель. Остекленевшие глаза смотрели прямо перед собой, изо рта стекала тоненькая струйка слюны.
  Из кабины раздался тихий, протяжный стон. Николай повернул голову и уткнулся взглядом в лицо девушки. Из ушей ее текла кровь, лицо выражало крайнюю муку, но в затуманенных глазах все же теплилась искра сознания.
  Забыв про опасность, ожидающую снаружи, Николай выпрыгнул из кузова и бегом подбежал к пассажирской двери. Он распахнул ее и наклонился к девушке:
  - Вам плохо?- глупо спросил Николай, не представляя, чем он может ей помочь.
  - Защита...- еле слышно прошептала она,- Долго не выдержит... Возьми...
  Ее рука дернулась вперед, и в ладонь Николая лег какой-то продолговатый предмет с острыми гранями. Он машинально сжал его в кулаке и склонился пониже к девушке, которая силилась что-то сказать.
  Странное ощущение завладело Николаем. Он точно знал, что сзади кто-то есть, несмотря на то, что не слышал ни одного постороннего звука. Подтверждая эти мысли, за спиной раздалось тяжелое сопение и шею обдало холодным, мертвенным дыханием. Обмерев от прокатившей по телу дрожи, Николай медленно развернулся, уже догадываясь, кого он там увидит.
  
  
  Глава 6.
  Первая фаза прошла штатно. О результатах Стас и Паша судить не решились - но хотя бы ничего не взорвалось, никто не ворвался в Сферу, безумно сверкая потусторонними глазами, не объявилось никакой новой сущности. По нынешним временам - и то хлеб.
  Ребята настроили Сферу на вторую фазу - перенос души из одного тела в другое. С молотком и матерком переделали контур - верхняя пентаграмма все так же замыкалась на алтаре, а трубы от нижней отвели на метр в сторону - туда, где предполагалось разместить тело-приемник. Пока Паша щелкал клавишами на компе, меняя параметры, Стас перерисовал несколько знаков на стенах.
  - Все, баста, - Стас потянулся, разминая забитые стрессом и недосыпом мышцы, - пойдем воздухом подышим.
  Краем глаза он не переставал коситься на своего напарника - вдруг вздумает чего-нибудь учудить. Но тот, кажется, уже решил сам с собой все вопросы морали и признаков недовольства после того короткого всплеска совести больше не показывал. На словах-то легко играть в благородство, но на деле своя рубашка, как говорится, всегда от Версаче.
  - Вечер скоро - пробормотал Паша, когда они присели на бревно у Сферы.
  - Да не волнуйся, - качнул головой Стас, - только бы деревенские Егора привезли, а там уж быстро провернем все - и с нас взятки гладки.
  Заклокотали птицы, тревожно всколыхнулись деревья. Стас беспокойно заерзал. Щупальца ощущения опасности, предчувствия чего-то непоправимого потянулись от живота вверх, холодя сердце и сжимая горло...
  - Паш, может, в дом... - Стас не успел закончить фразу, как голова его словно взорвалась изнутри.
  Он упал на колени и коротко взвыл, сжав ладонями виски. Боль отступила - так же внезапно, как и нахлынула, оставив после себя мерзкий, тошнотворный отголосок. Стас поднялся, не открывая глаз. Дернул головой и глубоко вздохнул - кажется, это становится плохой традицией: что ни день, так кто-нибудь обязательно вломится к нему в мозг с молотком и зубилом.
  - Отставить в дом, - прохрипел он, - дай покурить.
  - Так я ж не курю, - пискнул Паша, - да и ты же, вроде, тоже...
  Стас присел на лавку. Да, курить он бросил еще в армии, когда в первый же день хмурый лейтенант выстроил их на плацу и сквозь зубы произнес: "Курящие есть? - а дождавшись, когда поднимутся руки, ухмыльнулся, - У нас здесь с этим просто. Либо вы бросите курить, либо сдохнете". Пришлось бросить.
  - Слушай, - вывел его из воспоминаний Паша, - у Глеба же было, надо в его сумке порыться.
  Пересекли свалявшийся и осклизлый от частых дождей газон, простучали ботинками по крыльцу. Стас сразу прошел в спальню и, не церемонясь, рванул молнию на Глебовой сумке. Рубашки, носки, брюки, пакетик с зубной щеткой... вот! Целых две пачки.
  Стас взял сигареты и удивленно вздернул брови - под ними, на самом дне, алела обложка блокнота: черная пентаграмма в обрамлении из черепов с кабалистическими рунами во лбах. Он достал его и, пролистывая страницы, вернулся в гостиную к Паше.
  - Подонок, а... не, ну вот подонок! - бормотал Стас, не отрываясь от мелко исписанных страниц, - Когда ж он все это задумал-то, мразота?
  - Это ты про кого? - прервал его причитания Паша.
  - Про Глеба, про кого ж еще... Не, ты глянь только! - Стас бросил Паше блокнот. - Так и знал, что эта черная дрянь неспроста тут объявилась! Его рук дело! М-да, где у нас выпить было?
  Не дожидаясь ответа, он прошел к шкафу с припасами, пораскидал консервы и достал бутылку водки. Налил две стопки и сел за стол:
  - Ну, давай. Чтобы все сегодня удачно прошло.
  Выпили. Водка пошла мягко и пьянить даже не собиралась - словно воды глотнул. Выдохнув, Стас крутанул в руке бутылку, сделав водоворот из пузырьков, и на манер заправского алкоголика залил себе в рот добрый стакан.
  - Ну? - с вызовом кинул он Паше, стукнув бутылкой о стол. - Ты хоть понял, во что нас этот козел втравил? Или ты знал?!
  - Я?! - Паша оторвался от блокнота и в испуге округлил глаза. - Да ты что, я бы на это ни в жизнь не подписался! Одно дело - амулеты делать, но чтобы целую деревню в расход пустить...
  - Ладно... - Стас шумно выдохнул. - Что уж теперь. Какие мысли?
  - Да я тебе говорил уже, - пробормотал Паша, листая страницы, - обратный контур, мобильный. Ну и здесь пара полезных заклятий найдется, он же тоже не совсем дурак был... есть...
  - До заката успеешь?
  Паша поднял глаза на Стаса:
  - Да успею, все под рукой... Слушай, а ты как себя чувствуешь?
  - Нормально, - пожал плечами Стас, - а что?
  - Да у тебя левый глаз красный, аж зрачка не видно.
  - А, - Стас махнул рукой, - сосуды полопались, наверно. Ты тоже не Ален Делон, вон в зеркало глянь. Ну, пошли работать. Слушай, там у Витька разных рун был целый набор - может, тебе пригодится для твоих девайсов?
  - Угу. А это забери пока, пусть у тебя побудет.
  Паша швырнул через стол Глебов блокнот - змеиным шипением прошелестели страницы, и сверкнула червленой тьмой обложка. Стас сунул колдовскую вещицу за пазуху, еще раз хорошенько приложился к бутылке и поднялся:
  - Ладно, дуй пока в Сферу, а я сумку Витька захвачу.
  В ней действительно оказалось много всего полезного - обереги из березы, дубовые шкатулки для очищения амулетов, целительные кулоны из кедра, осиновые руны для усиления действия знаков и заклятий, различные травяные сборы. Оставив Пашу мастерить свои агрегаты, Стас вышел наружу. Машинально взял Колино ружье, прислоненное к косяку, разломил ствол - последние два патрона, надо было больше брать. Зато пули, а не дробь - дальность хорошая, да и сам инструмент отличный, пристрелянный... Ноги сами вывели Стаса на улицу, и опомнился он только на полпути к Колиному участку. Потряс головой: м-да, двое суток не спать ему давно уже не приходилось, вот и начинается всякое. Чего его туда понесло? Вернулся, прислонился к забору и закурил. С непривычки закашлялся.
  Солнце клонилось к закату. Спинным мозгом, холодком между лопаток чувствовалось скорое пробуждение той дикой силы, что вчера чуть не разнесла Колин дом. Глеб оказался очень непростым фруктом - и как Стас сразу его не раскусил? Пока все остальные лелеяли детские мечты о волшебном помощнике, удобно закованном в кулон или колечко и сулящем деньги, успех у женщин и карьерный взлет, сынок генерала мыслил глобально. И правда, к чему размениваться на мелочи? Проведем эксперимент в деревне, а не в охотничьем доме на отшибе, как настаивали Антон и Егор. Перед тестом изменим два знака на стенах - и вуаля! Ментальная энергия всех, кто оказался в радиусе двух километров от Сферы, сплетается в единую силу - хаотическую, жестокую, безжалостную. Это уже даже не душа или какой-то конкретный инфернальный сгусток, не бес или дьявол, это...
  Повезло лишь тем, кто в момент пика напряжения на контуре бодрствовал. Остальные превратились в спящих красавиц - душа осталась, личность осталась, а воли своей как не бывало, вся в астрал ушла. Немного радовало, что и Глеб просчитался - то ли не выдержал контур, то ли силы связывающих знаков не хватило, но тварь вырвалась на свободу.
  Ниже по улице послышался шум - крики, выстрелы - Стас на автомате прыгнул за забор и осторожно выглянул. Из-за угла вывернул Антон. Он тяжело бежал в сторону Сферы, придерживая руками перекинутую через плечо грузную тушу в черном. Вскоре показались его преследователи - двое мужчин в потертом камуфляже нырнули за старенькую "Ниву", еще один присел на колено за хлипким деревцем, вскинул карабин и выстрелил - пуля чиркнула по щебенке в полуметре от Антона.
  - Бить по ногам! Не заденьте отца Никодима! - донесся крик из-за "Нивы".
  Из калитки рядом с машиной выбежали местные - босые, в пижамах, головы окутаны сиреневой дымкой - и кинулись на людей в камуфляже. Пуля разворотила грудь одного, голова второго взорвалась кровавым фонтаном. Донеслись звуки далеких выстрелов - работал снайпер где-то неподалеку.
  И как только эта мысль пришла Стасу в голову, он словно отключился, вылетел из своего тела куда-то ввысь и увидел: бородатый мужик сидит на ветке дерева, охотничий карабин с оптикой смотрит в сторону улицы и палец медленно-медленно нажимает на спусковой крючок.
  Закружилась голова, и налились свинцовой тяжестью руки. Стас в долю секунды перенесся к снайперу, завис над ним и жахнул всей мощью. Тот задергался, как от удара током, однако не отключился - яркой вспышкой мигнула на его груди ладанка, откидывая Стаса назад. Новая попытка атаки - и снова неудачно.
  Стас огляделся - ветка! Ее астральная проекция пульсировала зелеными венами. За исключением серого, подернутого рябью пятна у основания - слабая, хиреющая материя. Стас весь вложился в удар по этой точке, раздался хруст - и стрелок потерял равновесие, попытался отбросить винтовку и ухватиться за ствол, но не смог и грянулся вниз. Стас потусторонним взором потянулся за ним - нет, живой: открыл глаза, с трудом перевалился на бок и держится обеими руками за ногу.
  Еще мгновение, и Стас очнулся там же, где и был. Глянул в сторону "Нивы": один из приспешников Антона - тех, кого не успел достать снайпер - подмял под себя мужика в камуфляже и рвал его лицо зубами. Мужик вертелся, пытался сбросить его, колошматил по затылку - бесполезно. Поднатужившись, он с диким криком оторвал противника от себя - у того повис в зубах вырванный с мясом кусок щеки. Хлынувшая кровь залила пол-лица, но руки на автомате ухватили голову деревенского, рывок - и шея с хрустом сломалась. Перекатившись, он подобрал карабин и двумя резкими ударами приклада в основание черепа добил оставшихся деревенских, успевших превратить его напарника в кровавое месиво. Отшатнулся, опрометчиво вышел на шаг из-за "Нивы" - и Стас не упустил свой шанс, быстрым выстрелом пустив пулю в коротко стриженную голову.
  Раздалась пальба с другого конца улицы - и Тоха вдруг запнулся, но удержал равновесие и продолжил бег. Стас перевел взгляд - за деревьями маячили темные силуэты.
  "Вот уж обложили тебя, дружище", - мелькнула мысль.
  Но вот один из нападавших неосторожно высунулся из-за тополя, Стас прицелился и выстрелил - мимо! - и тут же нырнул за забор, отбросил в сторону бесполезное ружье.
  И тут за него принялись всерьез - грохот выстрелов слился в монотонный гул, жалобно заныл нещадно прошиваемый пулями забор. Стас вжался в землю. Что-то свистнуло рядом и ожгло щеку, следом еще один кусочек свинца мазнул по волосам на затылке: "Черт! Пристрелялись, суки". Вдруг что-то щелкнуло внутри, зрение на миг пропало, а когда спала пелена, Стас словно увидел все сразу - и мужика за "Нивой", и его приятелей возле деревьев, и еще троих, свернувших с соседней улицы. Увидел и пули, выпущенные в его сторону из черных стволов: эти летят мимо, а вот та... Стас почти физически ощутил, как свинец впивается в его лопатку - НЕТ! - пуля задрожала и отклонилась от своей прежней траектории.
  Дальнейшее помнилось смутно, будто картинки из сна. Стас встает и снова покидает свое тело, пытаясь достать противников на расстоянии, как давешнего снайпера - но ничего не выходит, лишь двое качнулись, будто пьяные, да блеванули на обочину. Вот он кувыркается в сторону от летящих пуль, изменяет их траекторию новообретенными способностями - и чувствует, как сил становится все меньше, как предательски темнеет в глазах. Антон уже метрах в десяти от ворот, его бок взбрызгивает красными каплями от очередного попадания, он резко оборачивается - и его атака удается лучше, стрелки вдруг в ужасе бросают оружие и топчут его, будто вместо вороненой стали им примерещились змеи. Стас пытается их добить, давя всей оставшейся у него силой и бормоча, как заклинание: "Сдохни, сдохни, тварь! Сдохни, сдохни, тварь!". Кто-то кривится и зажимает лицо руками, снова атакует Антон - улицу оглашает потусторонний рев и одного из нападавших разрывает изнутри: жутко хрустят ломающиеся кости, брызгает фонтаном кровь и с липким хлюпаньем вываливаются на землю кишки. Оставшиеся теперь уже и не думают о нападении, а лишь пытаются спастись, сбежать отсюда поскорее, и ни у Стаса, ни у Тохи уже нет сил, чтобы им препятствовать.
  Снова темная пелена перед глазами, крупная дрожь бьет все тело, ноги подкашиваются и Стас падает на землю. Сипят легкие - вдох-выдох, вдох-выдох - сознание медленно проясняется.
  - Принимай гостей, барин, - раздался рядом слабый голос Тохи.
  Стас открыл глаза: огромная черная тень возвышается над ним. Проморгался: белый, как свежая простыня, Антон стоит, криво улыбаясь одной стороной рта, одежда вся в грязи и крови, а правая половина черепа розовеет свежим рубцом, широким уродливым клином спускающимся от уха вниз по шее и скрывающимся под рубашкой. Он засипел, покачнулся и сгрузил свою ношу, толстого коротышку килограмм в сто весом.
  Стас мотнул головой, привстал на локтях:
  - Это кто?
  - Б-хе... - Тоха тяжело привалился к коротышке и сплюнул на землю сгусток крови . - Этот? Так, друг мой.
  Стас перевалился на бок, дополз до забора и сел, привалившись к нему. Похлопал по карманам - сигареты здесь. Закурил и хмыкнул:
  - Умеешь ты друзей выбирать. Сначала Глеб, теперь этот.
  Антон тяжело вздохнул с клекотом в груди, утер окровавленные губы:
  - Да-а... ты прав, - взъерошил волосы лихим жестом, и кровь с предплечья замазала бледный висок, потекла по мочке уха, - Глебушка наш тот еще подарочек.
  - Так ты его убил все-таки или чем у вас дело кончилось?
  - Да нет, убить-то вряд ли убил. Больно уж живучая это гадина... Но судя по тому, как от взрыва досталось мне, он сейчас тоже на ладан дышит. Я как оклемался, к деревне пошел - а тут как раз эти стрелки прицепились. Точнее, попытались - засада у них была на окраине. Двоих я там же положил, а коротышка этот в кустах сидел. Главное, чувствую - все уже трупы, а меня еще щекочет кто-то. Мерзко так, противно, словно за кишки изнутри дергает. Пошел - а там этот. Крестом в меня кидался, кадилом махал - не трожь, мол, бес нечистый, я слуга Божий! Ну, я его оглушил и сюда решил приволочь. Кто ж знал, что его еще одна группа прикрывает. Если б не ты...
  - Угу... А зачем волок-то?
  - Деревенские-то ваши тоже встряли. Да и Егор...
  - А его кто?
  - Да тоже эти в рясах, - Антон вдруг скривился и стал заваливаться на спину, но удержался, - о-о-ох... мне бы переселиться, Стасик... не вытяну больше...
  Стас кивнул и рывком встал на ноги:
  - Ну давай, понесли этого. У нас все уже готово, потерпи немного.
  Парни взяли Божьего слугу за руки - за ноги и понесли.
  - Паш, заводи шарманку, - крикнул Стас с порога и кивнул Антону на алтарь, - тебе туда.
  Загудела Сфера, с характерным дзыньканьем стал пробуждаться контур. Резким рывком гудение достигло максимума, ударили лучи света и оба тела - и Тохи, и попа - напряглись, вздыбились. От первого ко второму метнулся столб сизого тумана - сначала толстый, с кулак диаметром, но с каждой минутой все тоньше и тоньше, пока не превратился в едва заметную ниточку. Еще немного - и ниточка исчезла, а контур взвизгнул напоследок и отключился.
  - Ждем, - произнес Стас, скорее чтобы успокоить нервы, - Паш, у тебя там с твоими устройствами долго еще?
  - Да на полчаса.
  - Ну, так давай! - нервно цыкнул на него Стас. - Темнеет уже!
  И тут же, будто подтверждая его слова, снаружи раздался глухой протяжный вой и мощный удар сотряс стены.
  
  Глава 7.
  Глеб был страшен. Ободранная кожа клочьями свисала с мертвенно бледного лица, обгоревший скальп топорщился редкими кустиками уцелевших волос, левая рука была неестественно вывернута в локте и даже глаза потеряли свой изумрудный блеск и тлели едва заметным салатовым свечением.
  Очевидно, что на ногах это тело удерживается лишь волей захватившей его души, и стоит ей покинуть свою обитель, как Глеб рухнет, умрет в одну секунду от болевого шока или кровопотери - одежда висела на нем неопрятным бурым комком.
  - Нашел,- растянулись в холодной улыбке тонкие бескровные губы,- Наше-ел...
  Николай дернулся было, собираясь оттолкнуть от себя этого живого мертвеца, но с ужасом почувствовал, что не может пошевелить даже пальцем. Его тело застыло, игнорируя все приказы к движению, и даже глаза замерли, уставившись в переносицу - ярко-красная тягучая капля тянулась по переломанному носу, оставляя за собой извилистую, маслянисто блестящую полосу. Беспомощность, унижение, жаркая, горячая обида разрывали сердце.
  - Сейча-ас,- заунывно протянул колдун,- Сейчас все закончится... Тебе будет хорошо... Покой и благость... Умиротворение... Сейча-ас...
  Глаза Глеба становились все больше и больше. Ничего не осталось вокруг, только эти глубокие, зеленые провалы, куда тащило, затягивало Николая. Он почувствовал, что засыпает, теряет волю и сознание, поддается этому заунывному напеву, что сладкой патокой заливался в уши, проникал в самую его суть. Хотелось покориться этой власти, ведь в самом деле - пусть уже все будет хорошо...
  "Сопротивляйся!"- взорвался внутри безмолвный вопль.
  Николая пробрала мелкая дрожь - едва ощутимая вибрация - и откуда-то изнутри тела вырвалась жаркая волна. Злая магия Глеба продолжала цепко держать его, но отупение смылось обжигающим приливом, накатившая безразличность растворилась, и Николай очнулся от наведенного транса.
  "Борись!"- раздался внутри новый отчаянный крик.
  "Как?"- мысленно заорал в ответ Николай.
  "Просто борись! Я тебе помогу!"
  Николай не стал вдаваться в подробности происхождения голоса. Он помогал бороться с Глебом, и этого было достаточно. Собравшись с силами, Николай представил себе высокую, крепкую стену, которая отгородила его от мира. Бетонная, стальная, гранитная, несокрушимая, она способна остановить любую агрессию. Он неуязвим в этой крепости!
  Непонятно, откуда брались образы - сам ли Николай их придумал, или они были подсказаны Голосом, но это работало. Глаза Глеба опять стали просто глазами, сознание твердо держалось точки сборки, не собираясь никуда уплывать, а самое главное - пропало желание подчиниться. Тело, правда, оставалось пока неподвластным, но Николай почему-то был уверен, что это лишь вопрос времени.
  - Ах вот оно что-о...- нахмурился Глеб.- И ты здесь... брат?
  Последнее слово он выделил странной интонацией. Похоже, не имелось в виду ни кровное родство, ни духовное.
  "Ставь Викторию!"- снова заорал Голос, и перед внутренним взором Николая возник образ буквы "V", составленный из растопыренных пальцев.
  Николай напрягся, направляя все силы в правую руку, но, кажется, было уже поздно. Губы колдуна искривились в жестокой усмешке, сколотые, окровавленные зубы обнажились, и из горла вытекло низкое басовитое гудение.
  Сердце Николая испуганно стукнуло, неуверенно колыхнулось пару раз и... замерло. Он почувствовал, как смертельное онемение охватывает все тело, растекается по рукам и ногам, подбирается к голове. Глаза заволокло красной пеленой, в ушах загудело, и он почувствовал, что сейчас просто умрет, сдохнет, исчезнет...
  Звук выстрела гулко вдарил по ушам - и тут же смертельный морок спал, а сердце застучало в удвоенном темпе, гоня жизнь к обескровленным клеткам. Николай скосил глаза - получилось, паралич уходит - и увидел невдалеке Иванова с дымящимся пистолетом в руке.
  Тот стоял с трудом, покачиваясь и переступая с ноги на ногу. Рука с оружием ходила из стороны в сторону, но Иванов резко выдохнул, упер покрепче ногу и сделал еще один выстрел.
  Глеб даже не дернулся - пуля прошла мимо. Он небрежно махнул в сторону Иванова, и того скрючило, пригибая к земле. Однако фсбшник сумел распрямиться и опять выставил вперед пистолет.
  - Стой... поговорим...- тяжело выдохнул Иванов.
  - О чем мне с тобой разговаривать?- презрительно процедил Глеб, развернувшись все же вполоборота.
  - Мы... не желаем... зла... Хотим... предложить... союз...- с последними словами силы оставили Иванова и рука с пистолетом опустилась.
  - Горазд ты по союзникам палить, как я погляжу, - саркастически поднял бровь Глеб.
  - Я... промахнулся,- выдохнул Иванов.
  - Ты и в слона сейчас не попадешь.
  - Хотел бы - попал,- твердо заявил тот, покачнувшись, тем не менее, от напряжения.
  - Хм...- высокомерно произнес Глеб,- я могу предположить, что тебе и твоим... начальникам... надо от меня. Но не представляю, чем мне полезны вы?
  - Хватит давить... поговорим...- еле слышно прошептал Иванов - кажется, он держался на чистом упрямстве.
  "Беги!"- рванул сознание Николая Голос, и тот, не успев задуматься и совсем забыв про исчезнувший куда-то паралич, прыгнул с места и понесся через кусты и густую траву. Он перепрыгивал коряги, петлял, резво сворачивал, пытаясь скрыться из виду, сбить погоню со следа. Вслед ему раздались громкие крики и пара выстрелов, но он уже растворился среди деревьев.
  Организм работал на пределе, словно отрабатывая минуты вынужденного бездействия, и Николай на одном дыхании пролетел не меньше трех километров, прежде чем решился остановиться.
  Воздух со свистом, с влажным хлюпаньем втягивался в грудь и тут же вырывался обратно, но Николай никак не мог надышаться. Он оперся руками о колени, потом присел на корточки, а затем просто повалился на бок. Если бы в этот момент его обнаружили преследователи, он бы этого просто не заметил.
  Наконец, продышавшись и немного придя в себя, он со стоном распрямился и раскинулся на мокрой траве в позе звезды. Пошел мелкий моросящий дождик, но Николай и не подумал от него укрыться - холодные капли изумительно охлаждали разгоряченное лицо.
  - Слышь, где ты там?- бросил он внутрь себя, ни минуты не сомневаясь, что таинственный Голос по-прежнему сидит у него в голове.
  - Здесь,- догадка оказалась верна.
  - Может, хоть ты знаешь, что за бардак тут творится?
  - Сложный вопрос,- призадумался Голос.- Что-то я знаю, о чем-то догадываюсь, а некоторые вещи...
  - Так, стоп! - решительно бросил Николай.- Еще один темнила... Давай говори что знаешь: что это такое, кто ты такой, с чего все началось?
  - Ну как скажешь... Мы познакомились на форуме одной игры, начали общаться, потом встретились в реале...
  - Стоп!- ошарашено перебил рассказ Николай,- Ты вообще кто такой?
  - Сложный вопрос...- призадумался Голос,- Наверное, большую часть моей личности составляет Егор. Ну, тот самый, которого вы в склепе нашли.
  - А меньшую?- тупо спросил Николай.
  - А меньшая часть - это конгломерат тех душ, что высвободились из рубинового талисмана.
  - Так сколько вас там было? Разве не одна душа?
  - Ты вообще представляешь себе, как происходит процесс помещения души в талисман? Хотя да, откуда бы... В общем - погрузить полную, целостную человеческую душу в камень это очень непростая задача. Даже непосильная, я бы сказал. Поэтому обычно в заключение попадает только какая-то часть души, которая заведует самой главной эмоцией, владевшей человеком в момент переноса. И поэтому...
  - Погоди! Хватит теории. А как ты у меня в голове-то оказался?
  - Как-как...- казалось, Егор был чем-то смущен,- потащили вы меня, а я чувствую, что конец этому телу приходит. Вот и попытался, как бы, новое обрести. Да только силенок не хватило... А тут снайпер этот еще... Хотя и от него польза была. С одной стороны он процесс переноса прервал, а с другой - выплеск энергии перед смертью позволил закрепиться тому, что уже перенеслось. Иначе бы я просто развеялся: освященная пуля была, грамотно освященная...
  - Святой человек, - согласно кивнул Николай.
  - Ну это как посмотреть... Ты ведь не знаешь, кто он такой. Может быть, он еще худшую пакость сотворить собирается.
  - Да куда уж хуже... Ладно, давай теперь рассказывай, как дальше жить будем? Куда пойдем, что делать станем?
  - Боюсь, придется в село возвращаться, - виновато сказал Егор,- Надо мне из тебя как-то выбраться, ты, наверное, не захочешь меня всю жизнь в себе носить.
  - Да уж наверное... Только куда ты выберешься-то? Еще одно тело поработишь? Михалыча, там, или чье?
  - Знаешь... А, наверное, нет! Что-то изменилось во мне после этого выстрела. Я ж говорю - только часть моей души успела в тебя проникнуть. А другая часть куда-то в другое место ушла. И, видимо, все желания-то в той части и остались. Если честно, мне больше всего сейчас назад в камень вернуться хочется. Там тихо и спокойно - ты как будто спишь...
  - Да-да,- мысленно покивал головой Николай,- А я вот так взял и поверил...
  Он тяжело вздохнул и присел, собираясь встать с земли. Оглушительная усталость после безумного бега отступила, и лежать на мокрой земле становилось откровенно неприятно. Что-то выскользнуло из сжатого кулака и покатилось  по сырой траве.  Он не сразу сообразил, что именно этот предмет пихнула ему девушка из скорой.
  - И что это за хреновина?- пробормотал он задумчиво.
  Хреновина имела форму призмы из прозрачного материала и походила на сосуд для химических опытов. Только вместо реактивов внутри торчал какой-то кристалл с припаянной к нему платой, на которой находились три светодиода, а снаружи располагалась большая, утопленная в корпус кнопка. На плате горел один огонек.
  - Я бы назвал эту штуку Пробойником,- произнес Егор,- Очень уж энергетический рисунок похож.
  - И что он пробивает?
  - Канал между нашим миром и потусторонним. Что-то похожее мы как раз и собирались соорудить в Сфере. Но, кажется, эта штука посложнее будет, да и функций у нее побольше.
  - А нет тут такой функции, чтобы мне тебя из своей головы убрать?- словно бы невзначай поинтересовался Николай.
  - Есть,- на удивление серьезно ответил Егор,- но я бы не советовал тебе ей пока пользоваться.
  - Это почему же?- удивился Николай.
  - Как говорится в русских народных сказках - не убивай меня, добрый молодец, я тебе еще пригожусь. И это правда - сдается, теперь тебе без меня крышка. Никто не поверит, что я ушел из твоего тела добровольно, и все будут пытаться получить от тебя мою силу.
  - А ты согласен уйти добровольно?
  - Так, стоп. Что-то у меня предчувствие нехорошее... Уж больно долго мы здесь задержались... Давай-ка сваливать куда-нибудь. Да, и Пробойник припрячь понадежней - я полагаю, Глеб не откажется им завладеть.
  Николай попытался было возражать, но Егор никак не желал угомониться, так что пришлось-таки подняться с земли и отправиться куда-нибудь подальше отсюда. По дороге он обнаружил одно приметное дерево с узким глубоким дуплом и аккуратно поместил туда Пробойник, тщательно запомнив ориентиры.
  Приходилось идти все быстрее, Егор что-то чувствовал и неустанно подгонял Николая вперед. Размашисто шагая, он не забывал поглядывать по сторонам и уже примерно представлял, где находится. От села они были не так уж и далеко, но прежде чем соваться туда, надо убедиться в отсутствии преследования и выработать какой-никакой план.
  Например, можно было дождаться темноты, пробраться огородами до Сферы, а там уже Стас с Пашей что-нибудь придумают. Или Антон им подскажет, он вроде настроен на мирное разрешение конфликта. Надо только улизнуть от Глеба и все будет...
  "Коля!" - раздался в голове отчаянный вопль и Николай испуганно присел.
  Но это не помогло - сверху на него упала какая-то тяжелая туша и тут же попыталась взять шею в замок. Едва успев прикрыться одной рукой, Николай сунул локтем другой назад и по сдавленному шипению понял, что куда-то попал. Однако развить успех не получилось - удар по голове заставил поплыть, потом его подкинуло, кувырнуло, и вот он уже уткнулся носом в землю, а заломленная рука трещит связками.
  "Держись, я помогу!"
  Мышцы вдруг обрели небывалую упругость, кости со скрипом начали распрямляться, и довольное пыхтение за спиной сменилось натужным кряхтением. Рука медленно выползала из захвата, хотя по всем законам физики должна была уже несколько раз сломаться. Мало того - Николай начал изгибаться, приподнимаясь над землей и сталкивая с себя неведомого противника. Он поразился своей мощи, всяким чакноррисам и не снилось такое! Еще пара секунд, еще несколько движений - он развернется, и тогда уж не поздоровится ублюдку...
  Но этих-то секунд ему и не хватило. Наваждение прошло, мышцы обмякли, руку пронзила боль, и Николай рухнул обратно, придавленный разъяренным противником.
  - Осторожно, не поломайте его,- раздался над головой насмешливый голос Глеба.
  Николая резко дернули за волосы, голова задралась, и он уткнулся взглядом в надоевшее уже до чертиков лицо. Глеб выглядел лучше - рука, кажется, срослась, глубокие раны на лице зарубцевались, и само лицо больше не походило на маску живого трупа.
  - Я думаю, вы можете отпустить его, господин Иванов,- продолжал тем временем колдун.- Нам нужно поговорить и я полагаю, наш друг будет достаточно благоразумен. Ведь так?
  По руке прокатилась новая волна боли, и Николаю оставалось только покорно кивнуть, сжимая зубы, чтобы не раскричаться. Мгновением спустя тяжесть со спины пропала, и он смог сесть, жалобно баюкая больную руку - хотелось надеяться, что ничего там не сломалось и не порвалось.
  В поле зрения показался Иванов, и Николай бросил быстрый взгляд на его лицо, ожидая увидеть зеленую пелену, затянувшую глаза. Но нет - на удивление глаза были обычные, серые с белками и зрачком. Значит, он не зомби? Но почему тогда помогает Глебу?
  - Ты хорошо выглядишь,- произнес Николай, обращаясь к колдуну,- свежий воздух явно идет тебе на пользу.
  - О, мне помогли,- широко улыбнулся тот,- техника господина Иванова и его команды творит чудеса. Мы заключили союз. А теперь пришли, чтобы заключить его с вами и вашим... э-э... соседом.
   - Что вам от меня надо?- устало спросил Николай.
  Он ничего уже не хотел. Бессонная ночь, колдуны, зомби, постоянные стычки с чем-то запредельным, бегство - все это вымотало его до предела. Предложи ему сейчас Глеб вскрыть себе вены, он бы, наверное, и на это согласился.
  - Да ничего особенного. Вы поможете нам пробраться в село и победить Антона, а потом я уйду и освобожу всех жителей... тех, кто еще жив, конечно. А о смерти остальных я, кстати, весьма и весьма сожалею...
  - Антон предлагал то же самое,- буркнул Николай,- Почему я должен помогать тебе, а не ему?
  - О да, все так,- согласно кивнул Глеб,- Только вот предлагал он это не вам, а Стасу. И этим его предложение не ограничивалось. Вы в курсе, что он потребовал за помощь?
  Не дождавшись ответа, он продолжил:
  - Антон потребовал предоставить ему и Егору тела. Как ты думаешь, кто предназначался на роль доноров?
  - И что, Стас согласился? - недоверчиво спросил Николай,- Хотя, что я спрашиваю... Ты ж соврешь - недорого возьмешь...
  - Ты давай не хами,- недобро оскалился Иванов,- с тобой пока по-хорошему разговаривают...
  - И что ты мне сделаешь?- резко перевел на него взгляд Николай,- Убьешь? Или еще одну руку сломаешь? Вам, как я понял, моя помощь нужна, только вот не верю я вам ни на грош, ребята...
  "Он говорит правду, - раздался в голове грустный голос Егору - все именно так и было, уж мне-то можешь поверить..."
  Николая словно обухом ударили. Что? Не может быть... Вроде этот Стас казался приличным парнем. Да и Паша - тот вообще интеллигент в четвертом поколении. Такие чужими жизнями обычно не торгуют. Или все же...
  - Я вижу ваш новый друг открыл вам глаза,- сочувственно произнес Глеб,- Правда неприятная вещь, но говорить ее все-таки надо. Так как, вы с нами?
  Руки Николая сами сжались в кулаки. Ух, попадись ему сейчас этот Стас... Блин, Михалыч! Он же убежал в село! А вдруг они его уже...
  - Да,- резко вскочил с места Николай,- но у меня условие. Мы никого не убиваем. Кроме разве этого вашего Антона. Я хочу сначала сам поговорить со Стасом.
  - Да ради бога,- примиряющее вскинул руки Глеб,- вы поможете мне избавиться от Антона, я уйду - и решайте свои человеческие дела, как вам заблагорассудится.
  - Тогда идем.
  - Конечно-конечно. Пройдемте в наш экипаж.
  Иванов смерил напоследок Николая тяжелым взглядом, развернулся и попер прямо сквозь кусты к видневшейся невдалеке прогалине. Глеб приглашающе повел рукой и пропустил Николая вперед, замкнув процессию.
  - Да, кстати,- как бы невзначай поинтересовался колдун,- Петрова, кажется, дала вам одну вещь. Вы не могли бы ее вернуть - она очень пригодится в нашем мероприятии.
  - Я ее потерял,- коротко ответил Николай; как бы там ни было, но Егору он сейчас доверял чуть больше, нежели Глебу.
  - Ну потерял, так потерял,- подозрительно быстро согласился тот,- Обидно, конечно, но сейчас не до поисков, правда?
  С прогалины они свернули на тропинку, в конце которой обнаружилась машина неотложки - и когда успели перегнать? В кабине сидели очнувшиеся Сидоров и Петрова и когда они подошли ближе, Николай бросил на них быстрый взгляд.
  Водитель был невозмутим, как будто это не он совсем недавно валялся без сознания и находился в полной воле присутствующего здесь колдуна. Лишь бледное лицо и размазанная под носом кровь говорили о пережитом им ментальном ударе. Девушка, державшая у висков какие-то золотистые кругляши с проводами, кажется, немного испугалась при виде Николая. Хотя это могло ему и показаться.
  Вновь прибывшие погрузились в салон и расселись по неудобным лавкам. Автомобиль заурчал и медленно поехал, плавно перекатываясь по кочкам. Николай прикрыл глаза и почувствовал, что куда-то уплывает, уносится в синюю даль на большом морском корабле. Но на сей раз никто не пытался его загипнотизировать, подавить волю, вогнать в транс. Измученный организм просто потребовал отдыха. Николай спал.
  
  Глава 8.
  В углу бетонной стены сальными пятнами лоснится побелка. Поднимаешь взгляд - белесая муть паутины с пауком в самом центре. Большой и невозмутимый, с черным крестом на спине, своими многосуставными лапками он вцепился в тонкие ниточки и ждет, будто кукольник перед поднятием занавеса.
  Не шевельнулся ни через час, ни через два, но оторвать взгляд решительно невозможно. Кажется, чуть скосишь глаза в сторону - тварь тут же исчезнет и, просеменив неслышно по шероховатой стене, заползет под рубаху, вопьется ядовитыми жвалами в мягкую плоть.
  Память метнулась на полдня назад: ночь, слякоть под ногами... жутко хочется спать и ноют ушибы, но грубые тычки в спину не дают остановиться. Белесый свет фонаря высвечивает ржавые ворота и мрачную громаду здания впереди.
  Боль, холод металла, тьма, камень, сырость, голод.
  Издали забухали чьи-то шаги. Остановились, лязгнул засов, и скрипнула дверь:
  - Пошли.
  Надрывно простонала лежанка. Вошедший отступил, пропуская вперед.
  За дверью - душный сумрак, серая тьма съела и так невеликое пространство узкого коридора с арчатым низким потолком. Лишь желтые пятна редких тусклых лампочек лепятся по стенам мерцающими островками света. Гулким эхом отдаются шаги, да натужным хрипом подгоняет вперед чужое дыхание за спиной.
  - Налево, - буркнул проводник.
  Еще один коридор, его дальний конец залит ярким сиянием. Слышатся громкие голоса и звон посуды.
  Зала ослепила огнями, и на границе света и тьмы пришлось зажмуриться, на глаза навернулись слезы. От запахов горячей, свежеприготовленной еды закружилась голова - мучнистая, сладкая сдоба пирогов, резкий аромат жареного мяса и приглушающая его нотка овощного супа. Рот непроизвольно наполнился слюной, а к горлу подкатила тошнота.
  Задрожали колени, руки потянулись вытереть проступившие слезы, но резкий толчок в спину едва не сбил с ног:
  - Проходи, Витя, будь как дома!
  
   * * *
  Стас пулей подскочил к двери и прижал ее подвернувшимся под руку обрезком трубы. Снаружи снова донесся вой, застучала по деревянным стенам щебенка и - финальным аккордом - мощнейший удар по куполу. Посыпались щепки, опасно просели несколько досок.
  - А тварь-то все сильнее! - оскалился Стас. - Паша, быстрей давай!
  - Сейчас, сейчас, недолго осталось. Пугни ее пока - настройки по третьему типу и напряжение на максимум. Там бумажка висит, разберешься.
  Стас метнулся к компу. Снова вой, снова удар, скрип досок и щепки с потолка. Пальцы промахиваются мимо клавиш, окна Пашиной самопальной программы сменяют друг друга в молниеносном калейдоскопе - и тут где-то на грани слуха появляется тревожный... шум? Гул? Свист? Звук быстро нарастает, становится нестерпимым - и на своем пике будто раскаленным гвоздем вонзается в основание черепа.
  Все нервы словно взбесились, заполонив мозг непрекращающимися сигналами боли, тело парализовало. Краем глаза Стас видел, как Паша забился в припадке, пуская изо рта пену. Стас почувствовал, что отключается, но тут всплыли перед внутренним взором кроваво-красные руны, затем целая череда кельтских и древнеславянских охранных знаков сменилась буквально за долю секунды - и стало немного легче. Одеревеневшей рукой дотянулся он до клавиатуры и бухнул кулаком по клавише ввода.
  Контур защелкал, загудел и выстрелил зеленым лучом в потолок. Снаружи раздался протяжный крик, что-то прошелестело по куполу - словно гигантское покрывало съехало вниз - и все затихло.
  
   * * *
  Глаза постепенно привыкали к свету. Витек еще поморгал, смахнул слезы и огляделся: большая зала, все тот же камень под серовато-белой штукатуркой. Массивные кованые люстры свисают с потолка, разбрасывая по стенам уродливые тени. В центре - большой стол, за ним на длинных лавках сидит человек десять-пятнадцать. Во главе - высокий статный бородач в черной рясе. Тьма одеяния разбавлена массивным серебряным крестом, покоящимся на широкой груди.
  Витька взяли под руки и усадили слева от него.
  - Не подтверждается твоя история, - сказал бородач, проткнув Витька лукавым взглядом, - да ты ешь, ешь. Мы, чай, не звери голодом тебя морить. Так что не стесняйся.
  Витек кивнул и набросился на еду - "не звери" целые сутки продержали его на хлебе и воде.
  - Так вот, - продолжил мужчина, - в целом ты, конечно, не соврал. Но поверить в Антихриста, что "идет, идет, уже пришел" и "всех нас обратит в рабов"?
  - Быхвыф! Вым бып быхвыф! - из набитого рта полетели крошки; Витек судорожным движением схватился за стакан с морсом, запил еду и утер рот тыльной стороной ладони. - Он придет! Уже пришел! Я его чувствую, нутром чую с той самой ночи в Сфере!
  - Кто? - собеседник брезгливо скривился, несколько мужиков за столом хмыкнули. - Нечисть, вызванная тобой и твоими товарищами - обычные бесы. Но про них мы и так знали.
  Витек удивленно вскинул брови.
  - Знали, знали, - мужчина кивнул, хитро прищурился, - не сработал ваш план, ибо видение мне было. Явился ангел Божий и возгласил он, что лютует рядом нечисть! Призвал спасти село от напасти! Каленым железом выжечь скверну! Что, скажешь не бесов вы с приятелями призвали?!
  - Да какие бесы?! И причем тут мы? - Витек страдальчески всплеснул руками. - У нас тестовый запуск был, понимаете? Тестовый! Кто ж думал, что все так обернется? А теперь уже поздно! Теперь действовать надо, срочно! Я чувствую - он с каждым часом набирает силу!
  - Отец Александр, не сочтите за грех, дайте я ему в ухо тресну! - злобно пробасил с дальнего конца стола мужик с косым шрамом через щеку. - Как я его вчера за деревней отловил, так он мне всю дорогу про это талдычил. И одно по одному, что твоя шарманка! А ведь я тебе, паскуда, еще тогда сказал: закрой рот, пока зубы целы!
  Последние слова обращались к Витьку. Он зыркнул было в ответ - и отвел глаза, не выдержал безумной, клубящейся злобы в черных зрачках.
  - Усмири свой гнев, Юрий, - отец Александр сокрушенно качнул головой, но тут же вонзился цепким взглядом в Витька, - Послушай, я - служитель Бога. И место это святое, так что здесь никто тебя не тронет. Но многие здесь - люди не воцерковленные да лиха на своем веку хлебнувшие: кто войну прошел, кто от властей да бандитов настрадался. Поэтому уж право слово, прекращай ты эту свою ересь. Одного из бесов мы уже отправили на суд Божий, скоро и с остальными разделаемся. И ты нам в этом поможешь.
  - Я? - Витек едва не поперхнулся застрявшим в горле куском.
  - А как ты думал? Или сам кашу заварил, а расхлебывать другим? Нет, мил человек, не выйдет! По вашей с дружками милости мы уже четверых потеряли! Так что это долг твой и перед людьми, и перед Богом - нечисть со света сжить! Исправить все, что вы натворили!
  Голос отца Александра повышался и повышался - от мягкого баритона до громового баса, а в финале тирады превратился в почти звериный рык. Витек непроизвольно вжал голову в плечи.
  - Поможешь, - припечатал еще раз отец Александр, понизив голос, - и помощь твоя вот в чем будет. Захватили твои дружки нашего отца Никодима...
  Мертвенно-серые глаза поймали блуждающий взгляд Витька, впились в самое нутро, шаря по закоулкам души потусторонним сканером.
  - Вижу я, Виктор, что человек ты хороший, - словно издалека прозвучал настойчивый баритон, - вот только душа у тебя мятущаяся. Выбери Свет, брат. С Тьмой нет тебе пути.
  
   * * *
  - Ну вот, - Паша отошел от компа и обтер потные руки о джинсы, - пока генератор не встанет, эта дрянь сюда не проникнет. Ну, вроде как не должна... Я здесь обратный контур настроил по Глебовым рисункам, да и рунами мы его дополнительно укрепили.
  Стены Сферы в мерцающем свете то тут, то там блестела свежей краской перерисованных охранных знаков, да и сам контур светился не зеленым, как обычно, а красным сиянием.
  - А радиус действия? - спросил Стас.
  - Радиус? У этого? - Паша почесал в затылке. - Ну, так-то он на пентаграммы замкнут и в основном периметр Сферы держит. А дальше энергия рассеивается... Метров пять, может... Если естественных препятствий нет. Но у нас нам снаружи вроде ничего не растет, так что... Ладно, пойдем я тебе покажу, что я там сделал.
  Паша призывно махнул рукой, и Стас последовал за ним.
  - Вот, держи, - Паша протянул Стасу одну из шкатулок Витька, только сбоку торчали два светодиода, и топорщилась рядом кнопок крышка, - последнее достижение науки и техники. Вот сюда нажмешь - это просто защита. Слабенький обратный контур, он рассеивает энергию твоей ауры. То есть пока включен, никакая нечисть тебя не учует, если очень близко не подойдет. А вот эта штука поинтересней будет. Здесь я в Глебовом блокноте покопался... короче, направил вот так, нажал, - и хоть Глебу, хоть этой дряни непонятной должно быть очень больно. Правда, есть один момент - перезаряжаться будет долго, минут десять.
  Сзади что-то зашевелилось; Стас тут же развернулся и принял боевую стойку.
  - О-о-ох... - грузное тело в черном скатилось с алтаря на пол и, шевельнув косматой головой, попыталось встать.
  - Тоха? - Выдохнул Стас.
  - Ну можно и так сказать, - пролепетало тело, сверкнув из-под густых бровей синим маревом потустороннего взгляда - хоть Тоха, хоть отец Никодим - мне все едино, зови как хочешь.
  - То есть?
  - Все они во мне, - тело махнуло пухлой рукой, удивилось, поднесло ее к глазам, - а мужичок-то упитанный попался, непривычно. Но ничего, это дело времени.
  Антон потоптался на месте, покачался из стороны в сторону, взмахивая руками и приседая.
  - Печень, конечно, ни к черту, но в целом годится.
  Снаружи раздался протяжный вой.
  - Оно еще там? - поинтересовался Антон.
  Паша кивнул, порылся в своем хламе и протянул Антону такую же коробочку:
  - Вот, возьми. Сам сделал, пригодится на первых порах.
  - Годная вещь, - оценил Антон, - а защиту на Сферу поставили?
  - Обижаешь... - скривился Стас.
  - Везде?
  Что-то тонко прошелестело под полом. Крыса? Стас напрягся, развернулся в сторону запасного выхода - и похолодел от ужаса:
  - Подвал!
  Дверь подпола сорвалась с петель, с жестким металлическим звоном отлетела в сторону - и в мерцающее красным светом пространство Сферы ворвался черный дым. Он тут же распался на рой ос, который принялся остервенело жались всех, кто попадался им на пути. Стаса накрыло черное облако насекомых, он почувствовал, как жала впиваются ему под кожу, яд попадает в кровь и бежит по венам... подкашиваются ноги... вдруг справа мелькнула вспышка.
  - Бей! Стас, бей! - раздался голос Антона.
  Кого бить? Куда? Стас полз по полу, вспухшими ладонями стараясь натянуть на голову рубашку. Десяток ядовитых тварей обожгли кисти рук, еще пяток ужалили в шею, кто-то застрял в волосах... И вдруг сознание Стаса словно отошло на второй план, а из темной глубины вырвался кто-то другой. Холодное пламя прокатилось по спине, продирая до кончиков ногтей - но вместе с ним исчезли и назойливые насекомые. Не понимая, что делает, Стас перекатился на живот и пополз в дальний угол. Деревенеющая рука нащупала брезент походной сумки, пальцы дернули молнию.
  Встав на колени, Стас схватил рюкзак Витька и кинул его в центр контура - все содержимое высыпалось, в хаотичном порядке разлетелись по полу руны, пучки трав и бумажки с заговорами.
  Жужжащее месиво удивленно взвизгнуло, собралось в единую массу и застыло над этим всем.
  - Бежим! Бежим, бежим, бежим! - просипел Стас опухшими губами и пополз к люку.
  Что-то теплое ткнулось в голень и Стас обернулся - это следом за ним пробирался на четвереньках Паша. Чуть дальше грузным темным силуэтом угадывалась фигура нового Антона. Вот один силуэт исчез в дыре в полу, за ним другой. Спертый воздух и паутина, гудящий генератор и сиплое дыхание товарищей. Тьма. Ничего не разглядеть...
  - Люк, где же люк? - пыхтел где-то рядом Паша. - Вот! Сейчас-сейчас...
  Скрежетнул металл, и в подпол ворвался луч синеватого лунного света.
  - Уффф, - Стас вылез наружу и растянулся на траве.
  - Не время отдыхать. Замкни ход, - раздался голос Тохи.
  Стас перевернулся на живот, дрожащей рукой дотянулся до крышки люка и дернул ее вниз. Крышка бахнула и взметнула вверх месиво из ржавчины и пыли. Стас прижал ее ладонью, надавил - и метнувшийся по телу огонь обжог кожу руки. Стас отдернул ладонь, глянул - ровным клеймом алела на ней кельтская защитная печать, такая же красовалась на крышке люка.
  - Стас. Ста-ас, - жалобно проблеял кто-то неподалеку.
  Стас повернулся на голос - возле калитки переминался с ноги на ногу Витек.
  - Витя, ты?
  Витек приложил палец к губам:
  - Стас, я тебя прошу - сдайся. Они же тебя убьют. Они же нас всех убьют...
  Сзади громыхнуло, рявкнуло, жахнуло - и взломавший печать безжалостный хаос вырвался наружу.
  
  Глава 9.
  - ...потрясающий уровень владения энергией. Мы даже не рассматривали проблему под таким углом, эти ребята гении. Агентам надо накрутить хвост - все прошляпили...
  Николай открыл глаза. Женский голос в кабине, видимо, принадлежал Петровой - судя по характерным хрипам, перебивавшим ее слова, она говорила по рации. Н-да, совсем туго с экипировкой у спецслужб - такой допотопной техникой пользуются. А может, просто связи нет? Мобильник дома остался, не проверишь...
  В салоне автомобиля было темно, и лишь желтый отблеск фонаря подсвечивал ближайшее окно. Неплохо вздремнул, часа три-то точно покемарил, а то и все четыре. Николай рывком поднялся.
  - Ой!- донеслось из кабины и шипение рации тут же смолкло.- Что вы вскочили? Есть время еще, спите дальше.
  - Да я вроде выспался,- неуверенно потянулся Николай,- а где все?
  - Глеб с Ивановым на разведку пошли. А Сидоров на улице, на фишке засел - за подходами следит,- сообщила девушка.
  - Слушай... блин... как хоть тебя звать-то? Не могу ж я к тебе по фамилии обращаться, да и не твоя это фамилия.
  - А тебе зачем?- насторожилась в ответ Петрова.
  - Да ни зачем! Назови любое имя от балды - я ж понимаю, у вас конспирация.
  - Пусть будет Елена.
  - Так вот, Лена, у меня такой вопрос: какого рожна мы, а особенно я, тут должны корячиться? Ваша организация что, не может пригнать сюда батальон спецназа на БТРах? Или ОМОНовцев каких? Против крупнокалиберного пулемета никакой колдун не устоит - сам видел, как одному башку снайперкой разнесли!
  "Ну ты не очень-то!",- буркнул в голове недовольный Егор,- я без сознания был, да еще и сил почти не осталось..."
  - Какая организация?- опешила Лена.
  - Так эта... ваша... ФСБ, или что там...
  - Ха!- усмехнулась девушка.- Ты нас за федералов принял, что ли?
  - А за кого я должен был вас принять? Приехали, таинственные все, одни позывные чего стоят! Иванов, Петрова, Сидоров - надо ж такое придумать...
  - Да, с фантазией туговато,- согласилась Лена.- Нет, мы не федералы. Мы частная научная... фирма.
  - А сюда, значит, приехали промышленный шпионаж проводить,- понимающе кивнул Николай.- Как только проведать успели?
  - Коммерческая тайна,- фыркнула девушка и тут же спросила в лоб.- Тот прибор, что я тебе отдала... Я тогда очень испугалась Глеба, мы и близко не подошли к воплощению таких... сущностей. Совершенно неизученная область, я не знала, что ожидать от этой штуки у него в голове... Верни его, пожалуйста - вещь ценная и подотчетная.
  - Между прочим, я с такой же... штукой... в голове хожу,- насупился Николай.
  - Ну я ж не знала тогда...
  - У меня его нет,- сказал Николай, но почувствовав, как Лена напряглась, добавил,- с собой.
  - Если он попадет в умелые руки... да к тому же Глебу... Боюсь, мы не сможем тогда с ним совладать.
  - Да что это за прибор-то такой? Егор сказал, что это какой-то Пробойник. Что он пробивает?
  - Тебе это не надо знать,- покачала головой Лена,- просто отдай его, а дальше я все сделаю сама.
  - Да отдам, отдам, не переживай,- раздраженно бросил Николай.- Как все закончится, так и получишь назад. Да честное слово, не у меня он, спрятал я его!
  Дверь автомобиля распахнулась. Николай еще только начал подниматься с сиденья, когда загоревшийся фонарик осветил лицо Глеба и маячившую за ним фигуру Иванова.
  - А вот и мы,- довольно заявил Глеб, залезая в машину.
  Иванов проследовал за ним молчаливой тенью, бросив неодобрительный взгляд на Лену.
  - Соскучились?- поинтересовался он, плюхаясь на сиденье и подозрительно уставившись на Николая.
  - Так, ближе к делу,- оборвал его Глеб.- У наших противников возникли временные затруднения с неучтенным фактором. Так я, с вашего позволения, называю тот конгломерат высвободившихся душ местных жителей, что безобразит тут по ночам. Пользуясь этим, я предлагаю подобраться поближе к Сфере и нанести удар, когда они будут обессилены ночным противостоянием.
  - А нас не зацепит?- деловито поинтересовался Иванов.
  - Не должно...- задумчиво протянул Глеб,- ну в конце концов, у вас есть защита, а у нас с Николаем есть свои способы противостоять этой штуке.
  - Нет у меня никаких способов...- вскинулся Николай.
  "Я помогу,- раздался в голове ответ Константина,- как и раньше"
  "А если я не успею... ну все эти заклинания, жесты?"
  "Тогда я все сделаю сам"
  "Что значит сам? - возмутился Николай,- ты моим телом, что ли, собрался управлять? Новый дом себе подыскиваешь?"
  "Да ничего я не подыскиваю!- рассердился в ответ Константин.- Я же объяснял, что у меня сил не хватит. Я смогу помогать тебе, только если ты сам не будешь против".
  - Закончили?- уточнил внимательно наблюдавший за Николаем Глеб.- Тогда я продолжу. Итак, мы подберемся поближе, устроим засаду и нанесем неожиданный удар. Что у нас есть в активе? Господа Иванов и Сидоров возьмут на себя нейтрализацию физической угрозы. А нам с вами, Николай, придется заняться угрозой ментальной. Кроме того, я могу установить контроль над несколькими местными жителями, и если мы грамотно используем...
  - Ну уж нет!- вскочил Николай с места и ухватил Глеба за грудки.- Хватит! Побаловался, гаденыш! Сколько ты народу загубил и тебе все мало? Еще хочешь поубивать? Да?
  К виску Николая прижалось что-то твердое и холодное. Он скосил глаза и увидел ствол пистолета, который держал в вытянутой руке Иванов. Внутри Николая снова начала подниматься жаркая волна: мышцы костенели, обретая невиданную силу, кожа каменела, отвердевала, кости трещали, укрепляясь...
  - А ну-ка прекратить!- твердо приказал Глеб.- Отставить разборки!
  Он дождался, пока Иванов нехотя опустит оружие, аккуратно отнял от себя руки Николая и задушевно произнес:
  - Я отлично понимаю ваше негодование. Даже более того - признаю, что был в корне неправ. И как только вся эта ситуация разрешится, я сделаю все, что в моих силах, дабы исправить нанесенный ущерб. Но, увы, нам не дано обратить время вспять и вместо того, чтобы сожалеть о погибших, мы должны предотвратить новые жертвы.
  Увидев, что Николай собирается возразить, Глеб примиряющее поднял руки вверх и продолжил:
  - Все-все! Я понял свою ошибку. Мы не будем использовать никого из посторонних. Обойдемся своими силами.
  - Так и обходился бы!- с досадой бросил Николай.- Возьми да обрушь на них эту клятую Сферу. Или огнем, там, спали!
  - Ну что же вы...- укоризненно поглядел на него Глеб.- Неужели ваш... сосед... ничего вам не объяснил? Разве вы не знаете своей силы, ее пределов и правил пользования?
  Удостоверившись, что Николай не понимает о чем идет речь, Глеб тяжело вздохнул и продолжил:
  - Увы, но накопленные знания и полученная в результате эксперимента энергия не позволяют нам двигать горами и тушить звезды. Все, что мы можем делать - это воздействовать на человека при помощи тонких энергий. Назовите это праной, астральным телом или кундалини - термин не суть важен. Главное в том, что все наши действия должны быть направлены на людей и только на людей. Нет, конечно, при определенной концентрации мы можем и телекинез и пирокинез использовать, но право слово, проще внушить сотне людей, что на них упал небоскреб, нежели магическим образом запустить в одного человека кирпич.
  - Так это просто гипноз, что ли?- опешил Николай.
  - Вы ничего не поняли,- раздраженно помотал головой Глеб,- гипноз - это воздействие на сознание физического тела. А мы напрямую работаем с телом ментальным. И уже оно само привносит в мир физические изменения. Отрываем ментальную руку - вслед за ней отлетает рука плотская. Выпускаем ментальное чудовище - и реальное тело видит материализовавшийся ужас. Так что все "колдовские" эффекты, которые вы могли наблюдать - это всего лишь проекции на наш мир.
  Николай почувствовал, что от этих откровений голова у него идет кругом. Вроде бы важные слова говорятся и надо бы в них разобраться, но что-то никак не получается.
  - Ладно,- решил он наконец,- будем считать, что я вам верю. Что от меня требуется?
  - Помогать нам и мешать противнику.
  - И как я это буду делать?
  - Ваш сосед вам все подскажет.
  - Хватит называть его соседом!- рявкнул Николай.- Сделали из моей головы коммуналку! Зовите хоть Егором, что ли...
  - Как прикажете,- серьезно сказал Глеб и незаметно кивнул головой.
  Хлопнула водительская дверь, и в кабину влез Сидоров. Мотор заурчал, и машина медленно двинулась по направлению к Сфере.
  Мимо проплывали темные, холодные дома. Вроде бы примелькавшиеся уже за пару лет улицы выглядели как-то недобро, зловеще. Казалось бы, вот сейчас промелькнет в окне огонек полуночника. Или загорланит пьяную песню какой-нибудь подгулявший селянин. Ан нет - пуста деревня. Кто навеки упокоился, а иные лежат не лучше мертвецов - недвижимые, подавленные злой волей этого...
  Николай и себя ощущал сейчас таким же мертвецом. Ну а почему нет - он же ушел от мира, от людей, от себя. Чем не мертвец? А вот теперь его разбудили, из могилы выкопали, гроб открыли и всем от него чего-то надо! Заколебали. Ожить, что ли?
  Глеб, словно услышав мысли Николая (а, может быть, и в самом деле услышав), коротко глянул на него и вежливо улыбнулся. Впрочем, улыбка тут же сменилось настороженным выражением лица.
  - Подъезжаем,- коротко бросил он,- всем приготовиться.
  Иванов вынул пистолет, передернул ствол и запрятал его куда-то под одежду - Николай только сейчас заметил, что белый халат сменился на какой-то темный бушлат с серыми разводами. Судя по тому, какой громоздкой стала фигура, снизу был поддет бронежилет. Он нагнулся и извлек из-под сиденья какой-то навороченный автомат с прицелом ночного видения и подствольным гранатометом. На спине блеснула серебром большая эмблема: широкая чаша, вокруг которой свилась в кольцо и вцепилась себе в хвост змея.
  Петрова - то есть Елена - побледнела и крепко вцепилась в свой медицинский чемоданчик. "Вот только совсем не лекарства в нем лежат",- вспомнилось Николаю. Со стороны кабины тоже донеслась какая-то возня.
  - Все при деле,- буркнул Николай тихонько себе под нос,- мне бы кто объяснил, к чему готовиться...
  "Не волнуйся,- тут же отозвался Егор,- я буду помогать по ходу дела. Главное, успокойся и сосредоточься".
  Устало вздохнув, Николай уставился в окно. Надоели ему эти игры хуже смерти. А больше всего надоело то, что он чувствовал себя заурядной пешкой, которой никто ничего не объясняет и двигает по полю куда заблагорассудится.
  Что-то происходило впереди - прямо там, куда они двигались. На улице было темно, фары машины не горели, однако глаза явственно ощущали свечение. Такое темное излучение, свет без света, какая-то извращенная черная дыра. Николай быстро огляделся.
  Автомобиль остановился, и перед окном предстала несуразная громада Сферы, вокруг которой лениво завивалось мутное темное марево.
  Непроглядный мрак полыхнул багровым сполохом, черноту взрезали резкие изгибы молний. Поверхность тучи содрогнулась, и по ней промелькнули бледные тени, силуэты, подозрительно похожие на людей.
  - Ага,- удовлетворенно произнес Глеб,- давит Антона эта штука. Может, и управится. А нет, так утром мы дело докончим.
  До ушей донеслось тихое натужное гудение. Оно походило на долгий печальный стон, в котором звучала тысячелетняя тоска и невообразимое одиночество. Николай почувствовал какую-то неосознанную тревогу, иррациональный страх - ему захотелось убежать подальше от этой черной круговерти.
  Черный туман сжался, обрел зримую плотность и объем. На поверхности его возникла небольшая воронка, которая быстро увеличивалась и как будто всасывала в себя всю эту мрачную муть.
  - Молодец!- радостно прокомментировал Глеб.- Прорвал-таки контур! Сейчас им мало не покажется!
  Он быстро выскочил наружу, резким жестом призывая последовать за собой. Иванов сразу же скрылся за стволом старого тополя, росшего возле ворот, и растворился в его тени. Сидоров метнулся на другую сторону улицы и залег на длинной и высокой куче бревен, возвышавшейся над забором. Елена засела за машиной, раскрыв свой чемоданчик и щелкая какими-то рычажками.
  И лишь Глеб остался стоять посреди улицы, гордо расправив плечи и невозмутимо взирая на то, как последние ошметки черного тумана всасываются внутрь Сферы.
  Недоуменно хмыкнув, Николай подошел к нему и встал рядом. Звук, доносившийся от Сферы, стал громче, натужнее. Его тембр сменился и он больше не походил на стон, а скорее напоминал некую песню, в которой при желании можно было уловить отдельные слова. Правда, слова эти звучали на неведомом ему языке.
  Внезапно Сфера вздрогнула. Ее стены резко покраснели, налились светом - словно раскалились, как будто они были сделаны не из дерева, а из металла. Миг - и Сфера взорвалась, разметав по сторонам обломки и пыхнув раскаленными языками огня.
  Раздался яростный вой, переходящий в ультразвуковой визг, и из этого огненного ада вырвался багровый сгусток, сразу же взмывший в поднебесье. Краснота его тут же притихла, он окутался темно-фиолетовой пеленой и трансформировался в странную фигуру, напоминавшую одновременно птицу и какого-то зверя. Дракон? Химера? Горгулья? Нет, все не то, человеческие сказки не смогли бы изобразить такое ужасное и одновременно прекрасное существо.
  Завороженный зрелищем, Николай уставился в небо и его привел в себя только исступленный вопль Глеба:
  - Сволочи! Они его инициировали!
  Все внимание было привлечено к Существу, его новая ипостась завораживала так же сильно, как пугала старая. Ни Глеб, ни Николай не заметили, как чуть раньше в десятке метров от нее вылезали из-под земли люди, как затем их опрокидывало взрывом и как они поднимались теперь: оглушенные, обожженные, пошатываясь и спотыкаясь, задирали головы к небу.
  Внезапно из-за забора раздались выстрелы, и один из них схватился за грудь, оседая на землю. Зарокотал автомат - сдали нервы у Сидорова,- и неизвестные стрелки перенесли огонь на улицу. Егор завопил безмолвно:
  "Пригнись!"
  Николай начал выполнять команду, но медленно, слишком медленно! Егор взвыл без слов, с одной лишь вопросительной интонацией - ответом было немое согласие.
  Хрустнули под нагрузкой суставы, затрещали сухожилия, стремительно выгибая тело неимоверной дугой, и Николай с ужасом почувствовал холодок от пролетающих мимо него пуль.
  Он рухнул на землю и кубарем покатился к ближайшему забору, ощущая, как опять, в который уже раз за сегодняшний долгий день, его тело обретает невиданную мощь и несокрушимую крепость.
  Вокруг стреляли чьи-то ружья, коротко тявкали автоматы его временных союзников, Глеб прекратил ругаться и быстро размахивал руками - не то разгоняя летящие в него пули, не то посылая смертоносные заклинания. Елена распласталась под машиной, судорожно вцепившись в свой чемоданчик, а над всем этим распахнуло бесплотные крылья фиолетовое чудовище, испещренное красными прожилками.
  Николай почувствовал, как в груди рождается огненный шар, как скручивается в тугой узел плотный жгут смертоносной энергии и услышал голос Егора:
  "Готово! Кого ты поразишь первым?"
  
  Глава 10.
  Взрыв кинул лицом в грязь, оглушил.
  - Все целы? - сквозь звон в ушах собственный голос казался чужим и далеким.
  Из-под чадящих обломков вылезла грузная фигура Антона. Кашлянул рядом Паша:
  - Где оно?
  Стас поднял голову - громадина в три человеческих роста зависла прямо над ним. Хищная морда - лев, орел, змея, она постоянно менялась. Массивное чешуйчатое тело венчал острый скорпионий хвост, а каждый взмах перепончатых крыльев рождал в гигантской туше пульсацию от кровавого алого до мертвенного лилового. Сеточка золотистых вен обрамляла существо причудливым узором. Как же это красиво...
  - Пригнись!
  Стас на автомате дернулся вниз, и одна пуля просвистела у его виска; ментальным взглядом он уже видел вторую и менял ее траекторию - но тут ему словно лом всадили в грудь. Ноги подкосились, помутнело в глазах, и он осел на землю.
  Грузное тело Антона резко дергалось, изламываясь самым невероятным образом - ни одна пуля не могла его достать. Замерев на миг, он вытянул в сторону выстрелов дрожащую от напряжения руку, и где-то в дальнем конце участка послышались крики.
  Паша переполз за груду обожженных досок и переломанных балок, оставшихся от Сферы. Рядом с ним плюхнулся на землю Витек - чертов предатель!
  "Ну сейчас ты у меня получишь!" - Стас почувствовал, как опасная, убийственная энергия концентрируется в его правой руке.
  Зрение мгновенно сменило режим, и Витек превратился из напуганного человечка в переплетение энергетических полей и каналов. В двух-трех местах пульсировали тугие сгустки. "Туда и надо бить", - пришло откуда-то изнутри знание.
  Вдруг с неба ударил по ушам неистовый клекот. Стас задрал голову - диковинное существо, сотканное из тумана и света, отрастило гигантские когти и ринулось вниз, прямо на него. Тело Стаса без его воли совершило какой-то немыслимый кульбит, разом отскочив метра на три, и тварь промахнулась. Снова взмыла ввысь, зашла на новый виток...
  Руки Стаса лихорадочно шарили по карманам - вот она, заветная коробочка! Направив Пашино устройство на существо, Стас нажал на кнопку - и даже не увидел, а скорее почувствовал, как из шкатулки вырывается волна энергии, бьет в тварь, и ту словно сносит ураганом. Небеса оглашаются пронзительным визгом, существо расправляет крылья, закрывая полнеба, а в центре груди рождается маленькая точечка ослепительно белого света - она начинает пульсировать и увеличиваться, словно пожирая багровое марево тела. Наконец, шар света разрастается до гигантских размеров - вспышка, от яркости которой слезятся глаза - и неприятный визг переходит сначала в мерное гудение, а затем в прекрасную мелодию, выводимую в небесах невидимым баритоном.
  - Ангел! Смотрите, это ангел! - послышались с разных сторон возгласы: восторженные, удивленные, благоговейные.
  Стас быстро огляделся - стрельба по ним прекратилась, лишь где-то на улице продолжали потявкивать короткие автоматные очереди.
  - Валить отсюда надо, пока они не опомнились, - просипел подбежавший Антон.
  Все четверо рванули за дом.
  - Дави бесов! С нами Бог! - раздался им в спины крик.
  Засвистели рядом пули - Стас чувствовал их спиной, холодком между лопаток. Рывок влево, вправо, пригнуться. От этой не уйти - просто сбить энергетическим ударом.
  Антон резко кувыркнулся вбок, развернулся к противникам и сделал руками какой-то замысловатый жест - и воздух будто сгустился, а по участку заструился туман.
  Беглецы нырнули за угол дома.
  - Стоп! - Стас согнулся пополам и выплюнул сгусток крови; легкие разрывались, а в том месте, куда попала пуля, нестерпимо жгло. - Дайте минутку отдышаться.
  - Ничего, Стасик, ничего, - пробормотал рядом Антон, - тебя теперь так просто не убить, даже заговоренной пулей.
  Стас будто отключился - перед глазами потемнело на миг, и взгляд метнулся куда-то внутрь собственного тела. Он увидел кусок свинца, застрявший в груди недалеко от сердца. Если б не новые способности, лежал бы он сейчас остывающим трупом.
  Стас вгляделся - вокруг пули нарастал какой-то кокон, который с каждым ударом сердца понемногу выталкивал ее наружу. Потихоньку сращивались перебитые сосуды и зарастали поврежденные ткани.
  - Как на собаке заживет, - подтвердил его мысли голос Антона, - ты бы меня видел сразу после драки с Глебом - жуть! А ничего, вытянул немножко энергии из местных - и заросло со временем.
  Перед глазами снова потемнело, и зрение вернулось в человеческий режим.
  - Пошли, я готов, - произнес Стас, - нам бы до леса как-нибудь добраться.
  Он глянул в сторону забора, за которым на фоне летней луны чернели деревья. Добежать, перелезть, укрыться. Спасение так близко...
  Вдруг ночная тьма на участке будто сгустилась, оскалилась невидимыми зубами - и через миг взорвалась вспышками выстрелов: впереди, слева, справа. Нечеловеческие рефлексы толкнули Стаса в сторону, и он сбил с ног Пашу. Антон что-то колдовал, одновременно уворачиваясь от пуль. Повсюду грохотало, свинец щелкал по бревнам дома. Антон наконец кинул сплетенное заклинание - выстрелы слева смолкли на пару секунд.
  - Бежим!
  Крякнув от натуги, Стас взвалил на плечи Пашу и Витька и ринулся к развороченной громаде Сферы - там можно было укрыться хотя бы на время. Свист пуль, уход, уклон, еще пара метров! Уфф!
  Стас сбросил приятелей в размокшую от дождей слякоть за стеной, ощерившейся пожженным деревом да искореженным железом, и выглянул из-за укрытия: трое слева, столько же впереди и двое справа за поленницей. Рядом плюхнулся Тоха и атаковал группу слева.
  Стас сосредоточился на стрелках впереди, у выхода к лесу. Он раз от разу бросал свое астральное тело к ним, пытаясь то остановить кому-нибудь сердце, то сломать кости, да хотя бы какой-нибудь морок навести - но что-то постоянно откидывало его назад, не давая дожать врагов. Противники превозмогали боль, но продолжали сжимать оружие и, утирая холодную испарину, частым огнем утюжили ненавистных бесов.
  - Тоха, - заорал Стас, - давим передних и к лесу!
  Приятель прислушался к его словам, его ментальная атака сбила ближайшему стрелку дыхание - в ответ у того на груди засияла ладанка, откидывая Антона назад, но тут ударил Стас и с ними двумя защита уже не справилась - черная хмарь, вырвавшаяся из двух колдунов, обволокла мужчину в камуфляже и сжала его, разрывая сосуды и ломая кости.
  - Следующего, вместе! - мысленно выкрикнул Стас.
  И тут словно гигантский колокол ударил набатом в мозгу, а уши забил незнакомый басовитый голос: "Владыко Господи Вседержителю, Отче Господа нашего Иисуса Христа..." Обоих откинуло назад, обратно в их тела. "...души рабов Твоих Антона и Станислава от всякия узы разреши и от всякия клятвы свободи...". Стаса вдруг скрутило, и он целиком сосредоточился на защите, но одна из пуль все же проскочила мимо его чар и ужалила в плечо. Не понятно как, но он узнал слова молитвы - по нему с Тохой кто-то читал "Канон при разлучении души от тела". Еще несколько свинцовых кусочков просвистели в опасной близости - Стас едва успел дернуться в сторону, чтобы не попасть под обстрел.
  - Матчасть учи, экзорцист хренов! - рявкнул рядом Антон. - "Каноном" ты нас не возьмешь! Стас, соберись и дожмем их!
  Его словно взяли за шкирку и встряхнули, а тело налилось заимствованной силой - и вулкан гнева вырвался изнутри, смывая тягучую муть молитвы. Стас оскалился и приготовился к атаке.
  Вдруг вновь прошелестели сверху гигантские крылья, и поляну накрыло сотканное из света существо.
  - Ангел! Ангел! - раздались со всех сторон восторженные возгласы.
  И следом:
  - Уррра!! Наше дело правое!!!!
  Однако зависшая в небе тварь вдруг метнулась вниз и накрыла группу, укрывавшуюся за поленницей. Участок огласили крики боли и предсмертные хрипы - тварь словно пожирала людей, и с каждой секундой этого пиршества наливалась знакомым лилово-алым маревом, вытеснявшим ослепительный белый свет.
  Наконец, она снова взмыла ввысь и заметалась по черному небу, выписывая немыслимые и непонятные пируэты - зачем, почему, с какой целью?
  Прекратилась стрельба, все замерли, и в наступившей тишине кто-то выкрикнул оторопело:
  - Это как же? - И, повышая голос, переходя на истеричный крик. - Да что ж ты за ангел хренов?! Что они тебе сделали, паскуда?!!
  Оравший поднял карабин и пару раз пальнул в существо - пули прошли насквозь, не причинив никакого вреда. На него тут же накинулись стоявшие рядом товарищи, завязалась драка.
  - Бежим! - Опомнился Стас и рванул к поленнице.
  Остальные последовали за ним. В спину им пару раз выстрелили, но скорее рефлекторно - противники все еще не могли оправились после шока от такой неожиданной потери и проявившейся ни с того, ни с сего кровожадности их "ангела". Присев за поленницей, Стас быстро огляделся. Перед ним на грязной земле валялись два изуродованных трупа: черные провалы вместо глаз, лица будто обглоданы бешеными собаками; клочки одежды разбросаны вокруг, а с самих тел до мяса содрана кожа. Рядом жалобно заскулил Витек.
  - Соберись, тряпка! - Стас отвесил ему пощечину. - Нам живыми отсюда надо выйти, понял?!
  Подбежав к забору, он мощными ударами выломал несколько досок:
  - Парни, сюда!
  Первым в проем полез Паша, за ним - Витек, последними вылезли Антон и Стас.
  На улице не было ни души, лишь где-то неподалеку слышались звуки боя - тявкал автомат, ему отвечали несколько карабинов. Метрах в двадцати, возле тополя, Стас заметил машину "Скорой".
  - Пошли, - коротко бросил он, - угоним и свалим отсюда.
  Пригибаясь и стараясь не особенно мелькать в свете редких уличных фонарей, компания добралась до машины. Стас дернул дверцу - открыто. И даже ключи торчат в замке зажигания - просто подарок!
  - Давайте, ходу! - выкрикнул он, запрыгивая на водительское сиденье.
  Захлопали дверцы, заурчал мотор, и машина поехала. Вдруг снова затуманилось в мозгу и раздались в голове слова молитвы, но на этот раз другой. "Заупокойная", - всплыло откуда-то знание, - "Эх, достать бы этого хренова попа, да времени нет". Он резко выдохнул и сжал покрепче руки на руле.
  "Скорую" бросало по ухабистой грунтовке и фары двумя желтыми пятнами скакали вверх-вниз, выхватывая черные лужи, серо-коричневые камни да растущие по обочинам кусты, в лучах неверного света казавшиеся то изломанными, ссохшимися трупами невиданных животных, то творениями безумного скульптора с маниакальными наклонностями. Машина свернула на соседнюю улицу. Скорей бы прочь отсюда, из этого проклятого места!
  Вдруг промелькнула тень, и что-то сжалось в груди. Стас глянул на Тоху - тот тоже насторожился. Раздался знакомый клекот, и лобовое стекло будто накрыли плотным покрывалом. Машина ухнула вниз, затем ее подбросило, перевернуло, протащило по дороге.
  Стас повертел головой, приходя в себя. Выбил ногами лобовое стекло и вылез наружу, откатился в сторону.
  Тварь зависла сверху, будто выжидая чего-то. Из машины выползли Витек и Паша, за ними показался Антон.
  - Доездились, - пророкотал он зычным басом, - давай, Стасик, надо эту дрянь отсюда отогнать. Вместе справимся.
  Стас почувствовал, как душа его опять выходит из тела. Потусторонним взором он оглядел существо в небе - перепончатые крылья переливались сизо-алым сиянием, на хищной морде, казалось, было написано блаженство. И - целая гамма других эмоций: ожидание, тоска, надежда, злоба...
  Вдруг на периферии зрения мелькнул чей-то силуэт. За ним - еще один, и полыхнуло от них на миг жестким бордовым светом, резанувшим Стаса своей злобой, дикой жаждой мести... Тварь метнулась в сторону и, растворяясь в синеве ночи, скрылась в ветвях ближайшего дерева.
  - Ну, вот и встретились, - проскрипел знакомый голос.
  Душа вернулась в тело, Стас быстро огляделся. Зашелестели кусты слева и из них вышли двое.
  - Глеб? - Хищно прищурился Стас. - Ну, без тебя-то никуда. А этот еще здесь откуда?
  Во втором человеке угадывалась ссутуленная фигура Коли. Он поднял руку и шагнул вперед, будто в попытке объясниться и рассказать что-то важное, когда раздался выстрел. Стас машинально отвел от себя пулю - и с влажным чмоканьем она вошла в кого-то рядом. Он повернулся - булькая кровью из пробитого легкого, медленно заваливался на спину Паша.
  И в этот миг опять раздался хищный клекот в небе.
  
  
  Глава 11.
  С первыми звуками выстрелов Иванов присел к земле и плотнее прижался к забору. Удачно он выбрал позицию, определенно, - стрелкам, затаившимся на территории участка, он совершенно не виден и они сосредоточили свой огонь на тех, кто остался на улице. Быстро оглянувшись, Иванов заметил какой-то сарай, вклинившийся посреди покосившихся досок забора. Дождавшись короткой автоматной очереди Сидорова, он, пригибаясь, добежал дотуда и нырнул в незапертую дверь.
  Пробравшись через груды плесневелого хлама, он подошел к дальней стене сарая, которая смотрела как раз на участок, откуда началась стрельба. Ему повезло - под самой крышей было прорезано узенькое окошко в одно бревно высотой. Аккуратно выглянув через пыльное, покрытое паутиной стекло, он сразу же обнаружил три огневые точки противника. Угол дома, поленница, ствол тополя.
  Последний стрелок был виден лучше всех. Стреляя через забор, он вытянулся во весь рост и сухой, искривленный ствол его почти не прикрывал. С него Иванов и решил начать.
  Зафиксировав глазами свою первую цель, он одним длинным движением выбил прикладом стекло, перехватил автомат и ударил короткой очередью в противника. Но в тот момент, когда руки привычным движением навели оружие на цель, стрелок исчез. Очередь ушла в пустоту.
  Затаив дыхание, Иванов присмотрелся и вновь увидел тот же силуэт, скрывавшийся за стволом дерева. В ту же секунду по импровизированной бойнице защелкали пули, и он быстро присел, уходя из-под удара.
  Сконцентрировавшись, Иванов снова поднялся, захватил глазами объект и выпустил по нему еще одну очередь. В момент выстрела противник расплылся туманным облаком и Иванов понял - ему отводят глаза! Он слышал краем уха о подобных разработках его корпорации, но тут явно работал какой-то совершенно иной принцип.
  Отшатнувшись от окна, которое снова попало под обстрел, он отошел к двери, приоткрыл ее и стрельнул в воздух, имитируя маневр отхода. И тут же одним прыжком вернулся к окну и длинной, на весь магазин, очередью перекрестил злосчастное дерево. Короткий крик был ему ответом - все-таки зацепил. Иванов присел, пережидая ответный залп, загнал в подствольник гранату, выпрямился и послал ее по тому же адресу. Взрыв, подрубленное дерево покосилось и упало с жутким скрипом. На этот раз он его достал!
  Не обращая внимания на вонзившийся в стену рой пуль, выпущенных соратниками незадачливого бойца, Иванов отошел к двери, ведущей на улицу, и нажал на тангенту рации.
  - Сидоров, как у тебя?
  - Прижали, гады! У них снайпер - носу не дает высунуть.
  Иванов и впрямь отметил, что уже пару минут не слышит автомата напарника.
  - Где он?
  - В конце улицы, вроде на чердаке засел, не могу углядеть.
  Иванов аккуратно приоткрыл дверь и осторожно глянул на теснившиеся вдалеке дома. Под крышей одного мигнул огонек выстрела, и рация отозвалась стоном:
  - Зацепил, сука!
  - Прикрой меня, попробую подобраться,- скомандовал Иванов и, дождавшись автоматной очереди, кувырком выкатился из сарая.
  Сидоров глухо матерился, поливая окрестности потоками свинца, и под эту музыку Иванов пробирался вперед, прячась в тени и прижимаясь к земле. Вдруг выстрелы оборвались.
  - Твою ма...- прошипела рация и замолчала.
  - Сидоров! Сидоров? Ты живой?- зашипел Иванов.
  Никто не ответил. Кажется, он остался один, если не считать этой девчонки-ученой. Да полно, жива ли она еще?
  "План Б,- само собой образовалось решение - пора переходить к плану Б". План А не сработал. Иванов собирался втереться в доверие к объекту, оказать ему некоторую помощь, вызвать тем самым того на диалог, завязать взаимовыгодные отношения, а там уж пусть научники дальше разбираются. Но полноценное боестолкновение с превосходящими силами противника его не прельщало. Что ж, если гора не хочет по-хорошему, то Магомет делает по-плохому.
  Поколебавшись секунду, Иванов достал из кармана передатчик с одной кнопкой, поднес его ко рту, вдавил тангенту и буркнул в микрофон:
  - План Б, готовность ноль!
  
  * * *
  
  - Ну, давай скорее,- торопил Егор.- Кого убьем?
  Николай задумался. Совсем рядом просвистела пуля, чудом не залетев в ту канавку, где он притаился. Слева стреляли, справа стреляли, все воюют. Кто, с кем, за что, ради чего? Непонятно. И он как марионетка, как пешка, как оно самое в проруби болтается под этими выстрелами. Зачем ему все это надо? Почему он должен убивать незнакомых ему людей? Они напали на Глеба и его команду? Блин, да так им и надо, если честно! Они стреляют по Стасу сотоварищи? И что? Этот самый Стас его с Михалычем убить хотел, на минуточку! Почему он должен вставать на чью-то сторону?
  - Никого не будем убивать,- буркнул он себе под нос,- давай лучше о защите побеспокойся.
  - Э-э... Ничего не получится,- промямлил Егор,- заклинание атакующее, я его активировал и долго не удержу...
  С небес раздался протяжный вопль, переходящий в ангельское пение. Николай поднял голову и увидел неведомую тварь, продолжавшую парить над полем боя.
  - Давай, вон по ней хренакни,- бросил он.- Пока я не разберусь, что тут происходит, никого убивать не будем. Хватит смертей уже...
  Повинуясь его приказу, Егор освободил горячий комок в груди, и в небо устремился незримый луч, ударивший прямо в призрачное тело. Пение возвысилось - казалось, в облаках вибрирует какой-то огромный, неимоверно чистый кристалл. Тело твари задрожало, словно в экстазе, и Николай уточнил:
  - Это точно атакующее заклинание? Уж слишком ей хорошо, как я погляжу...
  - Ей должно быть больно,- недоуменно пробормотал Егор.- Очень больно, это действует на все живое и неживое...
  Николай на некоторое время замер, внимая ангельской - ангельской ли? - музыке. Из прострации его вывел чей-то дикий, предсмертный вопль, раздавшийся из-за забора. Он напряженно вслушался, пытаясь различить детали происходящей трагедии, но ничего не смог различить в звуке выстрелов, стонов и криков.
  - Похвально,- раздался над плечом знакомый неприятный голос,- пацифизм во всей красе...
  Николай подскочил и уткнулся прямо в Глеба. На одежде того зияло несколько свежих дырок, но крови не было.
  - Не будем сейчас обсуждать степень выполнения ваших союзнических обязательств,- саркастически заметил тот.- Противник имеет честь удирать.
  Николай взглянул по направлению, указанному Глебом, и увидел фургон скорой помощи, который тарахтел уже где-то в самом конце улицы. На месте, где он ранее стоял, нелепо раскинулась Петрова, провожающая уезжающий автомобиль недоуменным взглядом. "Пристрелят же дуреху",- мелькнула непрошенная мысль.
  - Поспешим, если вы все еще желаете прекратить эту вакханалию,- напомнил о себе Глеб.
  Не дожидаясь ответа, он развернулся и двинулся в сторону ближайшего забора. Николай, как сомнамбула, направился за ним. Он все равно не доверял Глебу, но как бы там ни было, тот обещал прекратить смертоубийство, и предлагал конкретные действия в этом направлении.
  Они перемахнули через забор, быстро миновали участок и вышли к лесу, который подходил в этом месте к самым огородам. Лес рывком придвинулся навстречу и сучья с ветками бросились в лицо, заставляя пригибаться и уклоняться.
  Впрочем, уклоняться почти не приходилось. Создавалось впечатление, что деревья сами расступались перед ними, даже более того - прыгали к ним навстречу, словно сокращая дорогу. Николай несколько раз замечал, что примеченные ориентиры не проплывали мимо, а рывком оказывались позади, будто они не шли, а прыгали через лес, прокладывая путь этакой пунктирной линией.
  Впереди показалась дорога. Глеб сделал предостерегающее движение, и они замедли ход, пошли аккуратно, не спеша выходить на открытое место. Раздался звук мотора - и тут же зловещий клекот обрушился с небес. Ночную тишину разорвал скрип металла, какой-то треск, несколько гулких ударов - и все затихло.
  - Да мать же вашу...- донеслось ругательство, приглушенное звуком разбивающегося стекла.
  Кто-то выбирался из машины - значит, живые после аварии еще оставались. Зычный голос ответил ругавшемуся, и Глеб пошел вперед, хищно пригнувшись. Николаю ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
  - Ну, вот и встретились,- зловеще проскрипел он, выходя на открытое место.
  Николай увидел перевернутый автомобиль, Стаса, Пашу, Витька и какого-то незнакомого бородатого попа в рясе. Он дернулся было навстречу к товарищам по несчастью, но вовремя вспомнил, какую участь они ему готовили, и снова замер.
  - Глеб?- злобно оскалился поп,- Ну без тебя-то никуда. А этот...
  Окончание фразы потонуло в звуке выстрела. Стас резко пригнулся - и стоявший рядом Паша дернулся, неловко оседая на землю.
  С неба вновь раздался зловещий клекот. Николай задрал голову, ожидая снова увидеть призрачное тело неведомого чудовища, но глаза его ослепил яркий луч мощного прожектора.
  Стрекочущий вертолет снизился, и громогласный голос, усиленный динамиком, разорвал темноту:
  - Всем оставаться на местах. Работает ФСБ. Предупреждаю - мы защищены от всех видов паранормальных воздействий! Уважаемый Глеб, наш договор остается в силе. Всем оставаться на местах.
  - Да пошли вы в жопу!- заорал Глеб, вскинув голову вверх и бессильно щурясь под лучами прожектора.- Вы упустили Сущность, наш договор недействителен!
  Раздался грохот моторов, и с двух сторон на дорогу выползли две бронированные машины. БТР это были, или БМП, или еще какой БРДМ, Николай не понял. Но машины выглядели грозно, крупнокалиберные пулеметы смотрели прямо в лицо и Николай почувствовал, как колени бьет мелкая дрожь.
  - Антон!- бешеное лицо Глеба обратилось к попу.- Потом разберемся! Ставим Купол!
  Поп настороженно нахмурился, но затем трезво взвесил все шансы и согласно кивнул толстой шеей.
  - Коля, помогай,- бросил через плечо Глеб, в то время как поп что-то говорил оторопевшему Стасу.
  Воздух над ними заколебался, словно над горячей сковородкой - и оживился, заворочался внутри Егор, производя какие-то одному ему ведомые манипуляции.
  - Сопротивление бесполезно!- надрывались динамики.- Через три секунды открываем огонь на поражение!
  Но, судя по всему, было уже поздно. Воздух сгустился, сжался в твердый кокон, окутывающий небольшой участок дороги, и внезапно окаменел. Над головой образовался непроницаемый черный купол. Откуда-то издалека, словно из-за толстенной стены, раздался ритмичный звук пулеметной очереди. В паре мест купол прогнулся, искривился, но тут же выровнялся.
  - И что дальше?- отрывисто спросил поп.
  Крупные капли пота катились с его лица - было видно, что ему нелегко удерживать эту защиту. Николай чувствовал, как сила уходит из него, в глазах темнело, ноги подгибались. Еще минута-другая - и он просто упадет. Глебу тоже было тяжко - лицо кривилось в страшной гримасе, неровные зубы оскалились, с них свисали тягучие капельки слюны:
  - А теперь сбрасываем; их накроет и у нас будет полминуты. Уходим в лес и идем Тропой Апачей. Не догонят!
  Поп кивнул, роняя с потного лба соленую влагу, и его руки замелькали, сплетаясь в колдовские пассы.
  - Три... Два...- начал отсчет Глеб, и не успел Николай собраться, как прозвучало резкое,- бежим!
  Воздушный купол колыхнулся, дрогнул и разлетелся в стороны мелкими ошметками. Высвободившаяся энергия рванулась на волю, свилась в жгут, и в небе восстал смерч, мигом вобравший в себя окрестные кусты, деревья и боевую технику. Вертолет заложил крутой вираж, уходя от опасности, а беспомощные боевые машины лишь жалобно заскрипели, увлекаемые потоками ветра.
  Вся компания, не сговариваясь, ломанулась в лес вслед за Глебом. Деревья снова прыгнули вперед и разошлись в стороны, пропуская бегущих. Николай с удивлением, переходящим в ужас, смотрел, как смещается вдоль них пространство, как приметная кочка, увиденная впереди, внезапно пропадает, и на ее месте возникает болотце, которое в свою очередь исчезает, давая место небольшому овражку.
  Каждый шаг словно менял локацию, как в компьютерной игре: каждую секунду пейзаж становился другим, а мелькание деревьев сплелось в одну сплошную зеленую стену. Это было уже не какое-то там непонятное колдовство. Это самое настоящее чудо!
  Спустя несколько минут этого неправильного, суматошного, рваного бега, они оказались на небольшой полянке, надежно прикрытой сверху разлапистыми ветками нескольких высоченных елок. По краям полянку огораживали плотные заросли ежевики, и было абсолютно непонятно, как попали сюда беглецы.
  - Ну давай, рассказывай,- повернулся Глеб к запыхавшемуся попу,- Зачем ты мне пакостишь-то всю дорогу?
  
  Глава 12.
  Антон остановился. Продышался, уперев руки в колени. А затем вразвалочку подошел к Глебу и мощным хуком двинул ему в ухо. Тот упал, и Антон добавил ногами - по лицу, по корпусу, по почкам.
  - Пакощу? - грузный человек в поповской рясе навис над поверженным противником. - Это я тебе пакощу, гнус ты мелкий?! Гниль! Ты зачем нас вообще из камней достал?!
  Глеб привстал на локте, сплюнул на землю сгусток крови и скривился, глядя снизу вверх на Антона:
  - А то тебе там очень нравилось! Я человек! Я хочу свободы, я хочу дышать полной грудью, ходить по твердой земле во плоти! Да я нам всем одолжение сделал, а ты еще недоволен!
  - Человек? Да тебя и при жизни за человека никто не считал, а уж теперь-то... Ты ж... бульон! Сколько в тебе душ, сколько людей? Нахапал их из Лимба за две сотни лет, так что поди теперь разбери, с кем сейчас говоришь: с тобой ли, с Глебом или еще с кем. То картошка всплывет, то морковка, но все вы все равно - бульон... Да и что тебе эта свобода-то? Только из камня вылез, так опять все по новой: десяток трупов за пару дней, деревня в летаргии и вооруженные люди за нами всеми гоняются. Говорил же я - сжечь тебя надо было, а не в камень отправлять! Хотя и сейчас еще не поздно.
  - Ага, - хмыкнул Глеб. - Уж что-что, а людей жечь у тебя это всегда хорошо получалось... Только без меня вам Сущность не одолеть.
  Антон сплюнул:
  - Ее-то ты зачем призвал? На что надеялся?
  - Да еще и "Скорую" эту с попами за каким-то лешим сюда привел, - влез в диалог Коля.
  - Не-не, - развел руками Глеб, - это вы на меня не вешайте. Я знать не знаю, за каким чертом они все сюда приперлись.
  - Ой ли? - Антон зло прищурился. - А Сущность ты как хотел инициировать? У тебя ведь был какой-то план, разве нет?
  Что-то мелькнуло в зеленых радужках глаз Глеба.
  - Ах ты ж гнида, - расплылся Антон в хищной улыбке, - на крови привязать ее решил, да? Ну и кого ты на роль жертвы выбрал? Друзей своих? Не-ет, мелковато... попов этих в камуфляжах? Что, всем скопом? Вот это я понимаю, это в твоем духе! А говоришь, что знать о них не знал!
  Глеб резко вскочил и двинулся на Антона с угрожающим видом:
  - И что? А сам-то? За тобой сколько трупов, а? Сколько народу ты на тот свет отправил? А скольких предал? Тоже мне, мать Тереза! А я-то ведь для всех старался!
  - Вы достали уже морали друг другу читать! - рявкнул Стас. - Есть дела и поважнее: у нас на хвосте опасные парни висят и надо что-то с ними делать!
  - А ты, мальчик, помолчал бы, когда взрослые разговаривают, - злобно глянул в его сторону Глеб. - Или думаешь, что если кое-какая сила у тебя появилась, так ты теперь с нами вровень? Тебе, полумерку, нас все равно никогда не понять.
  - Чего-о? - Двинулся в его сторону Стас. - Ты чего плетешь, мразь?!
  - Не горячись, - загородил ему дорогу Антон, - в чем-то он прав. Когда Егора убили, к тебе только его часть отошла. И то лишь потому, что очень уж плотно он за тебя заякорился - еще там, у Коли в доме. А другая часть попала в Колю. И ни ты, ни Коля действительно не можете знать, каково это - прожить пару сотен лет в виде ювелирного украшения. Каково это: быть слугой, бесплотным духом, обладать мощнейшей магической силой и не иметь никакой реальной возможности ей воспользоваться.
  - Ну, хорошо, - примирительно развел руками Стас, - я все понял. Вы, значит, крутые, как яйца мамонта, и у вас свои многовековые терки - отлично, разбирайтесь между собой сами, как хотите. Но уж не знаю, как вас, старичков, в ваше допотопное время учили, а мне в армейке вдолбили в башку накрепко: если за тобой охотятся, не надо щелкать клювом.
  Глеб привалился к гигантскому дубу, высившемуся в самом центре полянки, и почесал лоб:
  - Да ладно, ладно. Раз уж вляпались, так чего уж теперь... Помнишь, целая серия публикаций в Сети была - типа, "Православная духовность в опасности", "РПЦ планирует создать христианский спецназ", ну и все в таком духе? В общем, я по отцовским каналам пробил - и действительно, оказалось, что есть такая тема. Причем даже дядя мой двоюродный одним из региональных отделений заведует - их по России десятка полтора, в каждом человек по двадцать-тридцать. Все, конечно, неофициально, нелегально и финансируют их по левым схемам, но кто наверху, те в курсе. Правда, задора у ребят много, а мозгов и знаний маловато. Стуканут им - мол, там-то и там-то притон сатанинский, ну они сразу ноги в руки и устраивают зачистку по всем правилам. Или лавочку какой-нибудь ведьмы доморощенной прикрыть - тоже к ним. Но реально о тонких материях они ничего не знают и даже разбираться не пытаются. Хотя их религиозный фанатизм приносит свои плоды, как мы все имели шанс убедиться: ладанки намолены на совесть и против нас работают отлично. Но, так или иначе, когда мы уже сюда выезжать собирались, я их главпопу через сновидение подкинул инфу, что в такой-то деревне в таких-то числах может дьявольское непотребство случиться. Пусть, думаю, покрутятся рядом на всякий случай. Мало ли, что не так пойдет.
  - Ну про "случай" мы уже все поняли, - ухмыльнулся Стас.
  - Да ты и сам-то не лучше! - встрял Коля. - Кто нас с Михалычем в расход хотел пустить, в тела наши Антона да Егора подселить? А мы ведь тебе помогали чисто по-человечески!
  - Это для нас всех выход был, причем реальный! Если бы все получилось, мы все уже сидели бы по домам да мартини попивали.
  - Вот в себя бы его и вселял! А ты нас хотел просто использовать! Как... как одежку какую!
  Стас покачал головой:
  - Дурак ты деревенский. Ну вот сейчас в тебе и без моей помощи чужая душа сидит. И что? Вешаться пойдешь? "Ай-ай-ай, какое несчастье! В моем теле поселился замечательный сосед!" Сильно он тебе мешает, если так уж, по-честному?
  Коля притих, взгляд его обратился куда-то внутрь: то ли задумался, то ли с "замечательным соседом" переговаривался. Стас снова повернулся к Глебу:
  - Ну давай теперь про врачей этих диких рассказывай. Кто такие?
  - Не знаю, - пожал плечами Глеб, - по поводу этих, правда, ничего не знаю. Вроде какая-то частная научная организация, тоже всякими трансценденциями и тонкими материями балуются, как и мы. Только на более серьезном уровне.
  - Ну и как они на нас вышли?
  - Да пес его знает. В принципе, через отца могли. Он хоть и в отставке, но телефоны наши наверняка до сих пор слушают. Если не контора, так другие - у него доли есть в паре фирм. Может, и в этой тоже.
  Стас собирался еще что-то сказать, но тут вдруг Витек резко вскочил и заозирался по сторонам.
  - Уходить надо, - твердо произнес он, - скорее.
  Антон с Глебом переглянулись.
  - Я ничего не чувствую.
  - Я тоже. Сущность вроде далеко, а "врачи" нас вряд ли так быстро нашли бы.
  Но Витек явно нервничал, ходил туда-сюда по поляне:
  - Нет, нет, уходить надо. Что-то большое и опасное сюда движется, я видел черную тучу.
  Вдруг он замер, как вкопанный, и ткнул пальцем в узенькую тропку между двумя деревьями:
  - Туда. Надо идти туда, там свет.
  - Что, опять накрыло? - хмыкнул Стас. - Ну веди тогда, что ли. Оракул, блин...
  - Может, лучше опять Тропой уйдем? - спросил Антон.
  - Нет, надо беречь силы, - ответил Глеб, - ножками потопаем.
  Витек пошел первым.
  - Сусанин, а ты куда нас ведешь-то? - спросил Стас минут через пять этих блужданий по лесу.
  Витек лишь отмахнулся. Вообще создавалось ощущение, что он впал в какой-то транс: ни с кем не говорит, на вопросы не отвечает, но при этом постоянно что-то шепчет себе под нос; то идет, не глядя куда, то вдруг остановится, как вкопанный и минуту-другую озирается по сторонам. Но кто бы сейчас Витьку ни являлся, кто бы в него ни вселился, лучше уж следовать за ним, чем устраивать споры и расходиться в разные стороны в глухом ночном лесу - идти куда бы то ни было лучше, чем тупо стоять на месте и перемывать друг другу кости, особенно когда на хвосте у тебя висят две группы вооруженных людей и какая-то непонятная потусторонняя сущность. Хотя сам бы он заблудился в этой темноте уже минут через пять - все вокруг казалось таким одинаковым: сумрачные деревья да призрачные кусты, провалы овражков да черные дебри буреломов... Лес, природа... Ему же привычнее ориентироваться в городе - вот там его стихия.
  - Пожрать бы... - произнес Стас, когда они выбрались из очередного бурелома и пересекали небольшую полянку, - Витек, может тут какой-нибудь охотничий домик заброшенный есть, а? Вдруг консервы там какие завалялись. Переночевать, опять же, будет где. А, Витек?
  Тот даже не обратил внимания на эти слова. Но еще через полчаса блужданий лес вдруг расступился, и компания вышла к обшарпанному кирпичному забору, за которым виднелись несколько каменных строений - тоже порядком обветшавших, но вроде вполне пригодных для жилья. Справа в заборе виднелась хорошая брешь метра в два шириной, и все направились туда.
  Переступив через кучу битого кирпича в проломе, Стас огляделся. Метрах в пятидесяти виднелась часовня с колокольней. По правую руку, совсем рядом, высилось большое одноэтажное здание, чуть левее стояла пара пристроек - то ли бытовки, то ли какие-то хозяйственные здания.
  - Я узнаю это место, - лицо Витька просветлело, он словно очнулся от транса и вновь стал собой, - сюда меня эти попы с ружьями притащили, здесь меня держали. Вот в этой громадине. Там еще подвалы внизу с камерами или кельями и целая сеть коридоров.
  Антон застыл на минуту:
  - Я никого не чувствую. Судя по всему, все ушли и даже охрану не оставили.
  - У них же вроде раненые были? - прищурился Стас.
  - Все они ушли, все, - подтвердил Витек слова Антона. - Раненых перевязали и тоже в бой погнали. Да они и сами рвались, честно говоря.
  - Да, это ребята такие, - хмыкнул Глеб, - их хлебом не корми - дай только какому-нибудь нехристю рога обломать. Говорю же - силы много, мозгов мало. Хоть бы узнали сначала, с чем дело имеют.
  - Ну, раз так - нам же лучше, - махнул рукой Стас, - давайте еды наберем и свалим уже отсюда.
  За массивной входной дверью в нос ударил затхлый, спертый воздух. Метров через пятнадцать от входа коридор свернул левее, потянулись массивные деревянные двери по его сторонам - за ними были обычные жилые комнаты: одна или две железных кровати да тумбочки у изголовья, вот и вся мебель.
  Бухали по бетонному полу ботинки, создавая громогласное эхо и навевая желание уйти отсюда поскорее, пока не появились хозяева. Стас напряженно зыркал по сторонам и прислушивался к каждому шороху, готовый среагировать на малейшую опасность - уж кто-то, а он-то точно знал, что именно в таких вот тихих и безлюдных помещениях велик шанс вляпаться так, что мало не покажется.
  Сводчатые коридоры с тусклым мерцающим светом, казалось, вились уже бесконечно, и создавалось ощущение, что компания ходит по кругу, когда, наконец, за очередной дверью обнаружилась большая зала - Витек опознал ее как общую столовую, где с ним разговаривали перед выездом "на дело". От нее шли сразу четыре двери: одна вела обратно, откуда ребята пришли, за двумя оказались такие же мрачные коридоры, а четвертая выходила на кухню. В дальнем ее конце серела еще одна дверь - и, на удивление, она оказалась запертой. Стас сбил массивный навесной замок, вошел первым и радостно хлопнул в ладоши:
   - О-о, вот это я понимаю! Ну что, поедим, наконец, по-человечески?
  На возвышавшихся до самого потолка стеллажах чего только не было: консервы, соленья, соки, компоты. Расположившись в большой зале, компания хорошенько подкрепилась. Стас с удовольствием умял банку соленых грибочков, закусив их вяленым мясом. Пока Витек и Коля штамповали себе бутерброды с сыром, а Глеб и Антон хрустели солеными огурцами под черный хлебушек, Стас протяжно зевнул:
  - Эх, теперь поспать бы еще. Сколько мы уже на ногах-то? Двое суток? Трое?
  - Угу, - пробормотал с набитым ртом Антон, - поспать бы надо, конечно. Только не здесь - рано или поздно эти попы все же вернутся.
  - Ну да, - согласился Стас, - ладно, будем решать проблемы по мере поступления. Витек, а ведь здесь и оружейная должна быть. Где-то же эти ребятки свои инструменты хранили. И я не верю, что под подушкой.
  - Не знаю, - покачал головой Витек, - про это ничего не могу сказать.
  Чтобы найти оружейную, потратили еще с полчаса на хождение по темным коридорам. Она тоже оказалась закрыта, и Стасу снова пришлось поработать. Однако в этот раз он был разочарован: богатством арсенала попы похвастаться не могли - видать, и вправду не сильно жаловала их РПЦ, так что в плане снаряжения им приходилось обходиться своими силами. Обычные разгрузки, плащ-палатки, охотничьи карабины да двустволки - все простое и легальное. Из нелегального нашлась только пара "Макаровых", револьвер еще Второй Мировой да какое-то самопальное взрывное устройство. Тут же нашли и вместительные и удобные рюкзаки. Набрав необходимого барахла и вооружившись, кто чем хотел, вернулись в кладовку и под завязку забили рюкзаки припасами: тушенкой, концентратами, армейскими сухпайками и прочим, что пригодится в лесу.
  - Ну что, - сказал Стас, когда вся компания направилась к выходу, - обсудим наши планы.
  - А что тут обсуждать? - промолвил Глеб. - Сущность надо уничтожить, инициированная она никому не нужна. Только бед всем нам принесет.
  - Отлично, вот и флаг тебе в руки, - улыбнулся Стас, - а как по мне, так я предлагаю разбежаться. Вы все отличные парни, рад был с вами познакомиться, но лично я чувствую себя увереннее в одиночку. Да, Коль, прости, что так с тобой и Михалычем получилось. Честно, не хотел я вас в это втягивать и тем более как-то использовать. Но сам понимаешь: каждый выживает, как может. Так что давай без обид.
  - Без обид?! То есть ты нагадил и смылся, а нам твое дерьмо разгребать, да?! У-у-у, падла!
  Последнюю фразу Коля буквально выплюнул в лицо Стаса, и одновременно с ней вдруг сверкнули ослепительно ярким светом все лампочки и разом лопнули плафоны на люстрах, засыпав всю компанию стеклом. Стас ухмыльнулся:
  - Ну-ну... Такие фокусы и я теперь делать могу.
  - Это не я, - оторопело пробормотал Коля и оглянулся на Антона.
  Тот тоже выглядел удивленным.
  - Он уже здесь, - в гробовой тишине голос Витька разнесся гулким этом по пустому коридору.
  И из дальнего конца этого коридора, словно в ответ, послышался жуткий скрежет.
  - Бежим! - закричал Глеб.
   Толкаясь и мешая друг другу, ребята рванулись к выходу.
  Кто-то большой и страшный шел сзади, срывая с петель двери и оглашая древнюю обитель жутким воем. Стас замешкался на повороте и на него налетел Антон, сбив с ног - оба покатились по грязному полу, но мигом вскочили на ноги.
  - Осторожно! - раздался чей-то крик.
  Стас краем глаза заметил, как в него что-то летит и инстинктивно пригнулся - вовремя, тяжелая чугунная сковородка только чиркнула ему по плечу. Он перекатился вбок, вскинул голову и с низкого старта рванул к двери. А за ним кто-то с жутким скрежетом вырывал из петель двери, бил в бетонные стены, словно в тамтамы.
  - Сюда, это дверь наружу! - вскрикнул впереди Витек.
  Заскрежетали балки перекрытий, посыпалось за шиворот бетонное крошево. Стас, задыхаясь от этого суматошного бега, рванулся из последних сил к проему, маячившему серебристым лунным светом - успел, выскочил. Вдохнул воздух в забитые легкие - и задохнулся от гари.
  В уши врезался треск горящих деревьев, и Стас попытался открыть глаза - они заслезились.
  - Да чтоб тебя... - гневно сплюнул кто-то рядом, - это никогда не кончится...
  Стас проморгался и увидел - на них надвигалась стена пламени.
  
  
  Глава 13.
  Тучи, закрывавшие небо вот уже много дней, слегка разошлись, и в просветы робко проскальзывали тоненькие солнечные лучи. Почуяв окончание непогоды, подали голос птицы, и негромкое пока щебетание начало наполнять истерзанное село. Природа оживала...
  Но некому было порадоваться погожему деньку. Село замолкло, затаилось - не ходили по улицам люди, не тарахтела техника, не раздирал тишину вездесущий шансон. Лишь позабытая хозяйкой корова протяжно мычала в сарае, тяготясь переполненным выменем, да чудом выбравшаяся из-за ограды курица деловито ковырялась в подсыхающей грязи.
  Впрочем, был еще и человек, неподвижно стоящий посреди дороги. Замерший над трупом своей жены.
  Ее рука была ободрана, немолодое лицо рассекал длинный порез, а на груди расплывалось большое темное пятно. Михалыч не знал, кто ее убил - слишком много событий остались сегодня без его внимания.
  
  * * *
  
  Выпрыгнув из машины, Михалыч тут же ринулся в лес и принялся петлять, как заяц, ежесекундно ожидая выстрела в спину. Но выстрела не последовало. Отбежав подальше, он скорчился за выворотнем и, с трудом унимая одышку, настороженно вслушался в звуки окружающего леса. Погони вроде не было, автомобиль мерно урчал мотором, удаляясь, и, кажется, даже не притормозил.
  - Ну и ладненько,- просипел он себе под нос и побрел в сторону села.
  Шел он медленно, оглядываясь и прислушиваясь, а подойдя к крайним домам, не полез на дорогу, а прошел огородами, выйдя у самого своего дома. Быстро заскочив в дверь, он добрался до спальни и замер ошеломленный. Зины не было.
  - Чертовы колдуны!- треснул он кулаком по стене.- И до тебя добрались!
  Он сдернул со стены ружье, подхватил и высыпал в карман горсть патронов и выбежал на улицу, обуреваемый жаждой мести. Однако пробежав метров пятьдесят, Михалыч одумался, притормозил, вспоминая как уворачивались от пуль эти ведьмаки. Пожалуй, сперва надо поискать Зину тихонько, не привлекая внимания. Вдруг она просто стоит в каком-нибудь переулке и ждет приказа. Приказа, блин!
  Михалыч пошел медленней, внимательно оглядывая дома и заходя в каждый двор. Везде было пусто и безжизненно. Ладно люди, но собаки-то куда подевались?
  С соседней улицы донесся какой-то шум, плавно перетекший в протяжный крик. Михалыч перехватил ружье и, пригибаясь, направился в ту сторону. Раздалось еще несколько голосов, отрывисто зазвучали команды, и тишину разорвали звуки выстрелов.
  "Уже добрались?- недоуменно подумал Михалыч.- Вроде в другую сторону уезжали-то..."
  Пригнувшись, словно это делало его незаметнее на пустой улице, он пошел дальше, но крики затихли, а выстрелы грохотали уже где-то в стороне.
   Пройдя один двор насквозь и выглянув из-за забора, Михалыч обнаружил, что улица снова пуста; лишь несколько тел валяется посреди дороги да в самом ее конце метнулся за поворот какой-то темный силуэт.
  Подождав немного, он решился выйти и осмотреться. Одно из тел было ему незнакомо, а остальные - свои, односельчане. И Зина... жена валялась в грязи, беспомощно раскинув руки.
  Подбежав к ней, Михалыч хотел было помочь, растормошить, перевязать, привести в сознание, но едва наклонился пониже, как понял - это все. Целая буря чувств взвилась в сердце...
  Вроде и не было у них какой-то особой любви. Ну, поженились по молодости, ну сошлись вроде характерами, прожили какую-никакую жизнь. Деток, вон, воспитали, в город отправили - все, как у людей. Вроде и ругались, и обижались друг на друга, пару раз и до рукоприкладства доходило. Порой, бывало, и развестись мысли проскакивали. Но все же как-то жили, терпели друг друга, привыкли даже.
  И вот все. Нет больше Зины. Никто не обматерит, когда переберешь с устатку. Никто не обзовет косоруким, когда чего не так сделаешь. Никто ужин не сготовит и рубаху не зашьет. Да и не выслушает никто, как день прошел. Зинка она как-то по-бабьи слушать умела: вроде и делом занята, и в домашних заботах вся, ан слова не пропустит, где нужно - посмеется, где нужно - посочувствует.
  Как же он теперь... Один-то...
  Долго стоял Михалыч над телом жены. Все думал-думал. Где-то снова раздался шум, вроде бы даже стреляли, а он все думал. Уж и дум-то никаких не осталось, а он все стоял. Последняя мысль крутилась в голове: "Как же я теперь?.. Что же мне делать?.. Что делать?... Мне делать?.. Делать?.."
  "Иди!"- раздалось вдруг где-то в глубине черепа.
  И так складно раздалось, так легко легло на его последнюю мысль, что он ни на минуту не усомнился в правильности этого действия, он просто взял и пошел. Пошел куда глаза глядят, вдоль по дороге, не зная, куда должен двигаться, но каким-то образом понимая, где должен оказаться.
  Дорога вывела из села, свернула в лес, а Михалыч шагал по ней, бездумно переставляя ноги. В какой-то момент он свернул на прогалину, пересек лесную полянку, продрался сквозь заросли ежевики, перепрыгнул ручеек.
  И вдруг понял - вот оно, то место, куда он шел. Оглядев остекленевшими глазами окрестности, он сразу же зацепился взглядом за приметное дерево, подошел к нему, сунул руку в потайное дупло и достал оттуда какую-то коробочку. Коробочка была прозрачной, внутри находилась какая-то электроника, а снаружи торчала большая кнопка. Палец сам потянулся нажать ее, но в голове опять раздалось непреклонное:
  "Рано! Иди!"
  И Михалыч снова пошел. Солнце уже давно закатилось, но каким-то образом он знал дорогу, понимал куда ступает и пробирался через такие буреломы, которые и на свету-то не сразу одолеешь. Со стороны деревни опять донеслась пальба, но Михалыч отметил ее как-то отстраненно, как будто она его не касалась. Впрочем, так оно и было: сейчас его ничего не касалось, все лишнее, все подчинено одной цели - идти.
  Он двигался как сомнамбула, как зомби, как робот, в которого вставили батарейки, но забыли переключить программу. Где-то снова стреляли, потом замолкли, и он шагал, краешком сознания узнавая местность, но не получая никакого эмоционального отклика на это узнавание.
  И лишь когда выстрелы зазвучали где-то впереди, прямо там, куда он и направлялся, Михалыч потихоньку начал приходить в себя. Впрочем, это громко сказано - приходить в себя. Тело по-прежнему шло самостоятельно, он не прикладывал никаких усилий к движению и не чувствовал боли в натруженных за целый день ходьбы ногах. Просто Михалыч начал осознавать, что он куда-то идет и что его цель как раз там, где стреляют.
  Какое-то смутное чувство пробилось из глубины души, предостережение, что там опасно, что помимо шальных пуль есть еще что-то, поджидающее его. Но чья-то воля, сильнее собственной, тут же загнала этот страх так глубоко, как только возможно.
  Уже слышны были не только выстрелы, но и крики, рокот моторов и, что самое странное, треск горящего дерева, смертельно опасный звук лесного пожара.
  Ноги вынесли Михалыча на опушку леса, которая полыхала огнем. Но пожар был странным. Невозможным был пожар - он горел длинной узкой дугой и пламя даже не помышляло перекинуться на остальной лес. В дуге оставался неширокий проход, свободный от огня и каким-то сверхъестественным образом огражденный от опаляющего жара.
  "Замри!"- снова раздался приказ, и Михалыч послушно замер как раз напротив этого прохода, обозревая открывшуюся ему картину.
  А посмотреть было на что. За огненной стеной располагался старый монастырь, в котором, по слухам, последнее время обитали какие-то странные людишки. Не то кладоискатели, которых в последние годы развелось, как грязи, не то какие-то жулики, от кого-то скрывавшиеся. Участковый все обещался сходить глянуть, да видно не дошел по сию пору.
  У ворот монастыря стояла группка людей. Михалыч механически отметил знакомые лица: Николай, Стас, Глеб и невесть откуда объявившийся тут отец Никодим. Они были окутаны белесым слабым свечением и судя по тому, как оно мерцало в такт грохочущим выстрелам, это была надежная колдовская защита от пуль.
  Стреляли с двух сторон вдоль полуразрушенных стен монастыря. Стас и Николай били в ответ, даже и не думая пригибаться, еще один валялся у их ног - не то мертв, не то без сознания. Отец Никодим корчился в страшных судорогах и его руки мелькали словно мельничные лопасти, сплетая заклинания. И только Глеб стоял, задрав голову и угрожающе протянув руки к небу.
  А в небе происходило самое странное. Черный вертолет, с хищными обводами и угрожающими обвесами вел неравную битву с... с кем? Как можно было охарактеризовать это нечто, что вилось вокруг него? Дракон? Нет, у дракона не бывает такого переливающегося, меняющего форму тела. Призрак? Для призрака он слишком резво уворачивается от летящих в него ракет, которые явно могут ему повредить. Что это? Чей-то оживший кошмар?
  В этот момент неведомая тварь атаковала вертолет: сделав резкий рывок, она выкинула вперед невообразимо длинные и неимоверно тонкие щупальца и обхватила ими бронированный корпус. Вертолет окутался сполохами молний и щупальца бессильно опали тающим на лету пеплом, а тварь издала пронзительный стон, переходящий в чистую высокую ноту.
  - Ангел, ангел!- донеслось откуда-то сбоку и борт вертолета отозвался звоном, ударившим в него пулям.
  "Теперь - время!"- прозвенело в голове, и рука сама собой сжала ту штуковину, которую Михалыч вытащил из дерева.
  Палец нащупал кнопку, в голове раздалось невнятное бормотание, сплетающее незнакомые слова на неведомом языке. Михалыч отчетливо понял, что он должен сделать. Ему надо пожелать, чтобы все прекратилось. Чтобы прекратился этот кошмар, чтобы стало хорошо, чтобы никто и никогда больше никого не обижал, чтобы наступил наконец-то новый и прекрасный мир. Чтобы сам он, Михалыч, тоже прекратился, дав место кому-то чистому, красивому и правильному.
  И самое страшное было то, что он был со всем этим согласен. Давно пора...
  Рука поднялась на уровень глаз, палец медленно надавил на кнопку...
  - Да придет Избавитель!- хрипло проорал Михалыч чужим голосом, чувствуя, как исчезает, растворяется в окружающем мире, тускнеющие глаза заметили, как неведомая тварь свивается в воронку и тянется, тянется к нему тонким своим острием, вливаясь в опустошающееся тело...
  
  * * *
  
  - Не-е-е-ет!!!- яростно завопил Глеб, увидев, как Сущность истончилась и втягивается куда-то в лес, проникая в замершую там фигуру.
  Он выскочил из-под защитного полога и ринулся вперед, не обращая внимания на окруживший его рой пуль. Что-то дернуло одежду, ожгло плечо, ногу, но он даже не заметил этих комариных укусов. Это была ерунда, ноль, отрицательная величина на фоне крушения последней его надежды - а она еще теплилась, еще все можно было повернуть в нужное русло!
  - Куда-а-а-а!!!- заорал сзади Антон голосом отца Никодима,- Я один не удержу!!!
  Слаженный залп был ему ответом, и окончание фразы потонуло в булькающем хриплом кашле. Над лесом понеслись слова древней молитвы, перекрывая треск горящих деревьев, и Глеб отчетливо почувствовал, что Антон умирает. Что ж, поделом - туда ему и дорога!
  
  * * *
  
  МНУ устал. Этот странный, непонятный, чуждый, враждебный мир вымотал его. Чья-то злая воля, непредставимое стечение обстоятельств, вырвало МНУ из пределов привычного обитания и закинуло сюда, где страшный жар исходящий от огненного шара в небе иссушал каждую струйку энергии, сплетавшей его тело. И даже плотная завеса, закрывавшая сплошной пеленой здешний потолок была плохой защитой. К тому же в последнее время она начала истончаться.
  Временами шар пропадал, и тогда можно было насладиться краткими мгновениями отдыха, омраченного все же слабыми, но частыми уколами других шаров, посылавших свои лучи смерти из невообразимой дали.
  Впрочем, было в этом мире и кое-что приятное. Какие-то сгустки грубой, примитивной энергии перемещались, действовали и даже, кажется, мыслили. Они тоже были горячи, но не обжигающи: их жар ласкал, а не убивал. А внутри этого живого, искрящегося тепла, таилась капелька чистой, первозданной энергии. О, как она приятна, как вкусна, как здорово утолять ею жажду! А жажда мучила МНУ беспрестанно...
  В ком-то этой энергии было больше, в ком-то меньше. Где-то она была чистая как сама чистота, а где-то разбавлена густыми потеками грязи. Но главное она была, а значит, существование МНУ не лишено смысла. Ибо, какой же может быть смысл кроме поглощения этой энергии и продления тем самым своего существования?
  К сожалению, не все эти сгустки хотели делиться. Некоторые огрызались, выплескивая свою энергию таким образом, что ее крайне непросто было поглотить. МНУ уже понял, что этих сгустков здесь пусть не бесконечное, но множество, и всех их надо будет поглотить, но прежде надо обезопасить себя от тех, кто способен нарушать структуру его собственных энергий.
  Хотя нет худа без добра. Мало кто из них умел совладать со своим несправедливо доставшимся даром. У большинства энергию можно было выпить без хлопот и если бы не это пресловутое меньшинство, то МНУ давно принялся бы за длинный и полноценный обед. Но, видимо, придется повременить....
  МНУ свился в жгут и втянулся внутрь грубого сгустка, из которого ушла чистая энергия. Мда, тесно, неуютно, противно, но существовать можно. А главное, теперь его тяжелее распознать тем, кто знает, тем, кто умеет распоряжаться своими собственными силами.
  А теперь прочь, прочь отсюда - он чувствует, что недалеко есть целое скопище этих сгустков, огромное количество, среди которых МНУ сможет затеряться и начать, наконец, свой бесконечный пир.
  
  * * *
  
  Тот, кто прежде был Михалычем, распрямился, оглядел окружающее новыми глазами и протяжно вздохнул, привыкая к новому телу. Новые глаза, зрачки которых вытянулись по вертикали, мельком глянули на продолжающийся бой, на Глеба, который бежит и никак не может добежать, на умирающего Антона. Сделав губами всасывающее движение, Михалыч принял в себя истекающую энергию Антона, затем развернулся и двинулся вглубь леса.
  Пламя, уже начинавшее угасать, всколыхнулось вновь и пошло в стороны, больше не сдерживаемое ничьей волей. Бегущий Глеб уткнулся в стену огня и бессильно завыл, сжимая кулаки и до крови раздирая ногтями ладони. Затем, собравшись с духом, он резко выдохнул и бросился прямо в огонь, стремясь догнать удаляющуюся от него мечту.
  Лесной пожар разгорался....
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"