Человек... имеет дело с вещами, противостоящими ему как особая действительность, пребывающее в себе бытие.
Х.Плеснер "Ступени органического и человек"
1.
Он обожал это пронизывающее чувство - алхимическая смесь вдохновения, восторга и сумасшествия. Каждый год, за пару месяцев до Олимпиады он вбирал в себя титанические объёмы знаний, и в его голове играла безумная симфония структурных формул, уравнений реакций, функциональных групп. В эти дни весь мир был для него прозрачен: косынка Элизабет цвета натриева пламени, мятный ресторанный нектар с явным привкусом глюкозы, сочленение перил, подобное молекуле этилена.
Элизабет уже ждала. Эдди побежал по круговой эстакаде, и весна перед ним распахнулась: медиаэкраны химфакультета мелькали, словно гигантские лепестки, в круговом фонтане, обрамлённом чёрным мрамором, переливалась радуга, все скамьи были заполнены гомонящими студентами.
Он вошёл в кафе "Нелинейная оптика", -пожалуй, единственное предательство, которое он допускал по отношению к химии как к науке. Но здесь вечно царил волшебный уют юности. Элизабет порывисто обняла его, и защебетала, не дожидаясь, пока он сядет:
- Эдди, просто мистика какая-то! Теперь ещё карбоангидраза и хеликаза!
Эдди залпом осушил бокал с лимонной водой. Каждый раз им казалось, что список уже исчерпан.
- И что, тот же темп? - спросил он, впрочем, лишь на всякий случай.
- В миллион раз быстрее! - Элизабет восторженно смотрела на него.
Эдди перегнулся через стол и поцеловал её. Им обоим было чем восторгаться. Белок-фермент, открытый им на студенческой олимпиаде по химии, оказался универсальным катализатором - ускорителем многих химических реакций, и с каждым днём число их росло. Об этом и сообщила Элизабет: этот белок расплетал нить ДНК и связывал углекислый газ в миллион раз быстрее, чем это делали природные ферменты!
Эдди нервно покрутил в руках пустой стакан. Он всё думал, как обрадовать Элли своей новостью.
В этом году он поставил абсолютный рекорд Земной университетской федерации - стал трехкратным победителем Олимпиады. Его пригласили в Высшую экспертную лигу, а когда он выявил состав одной далёкой кометы и объяснил химию поведения редкой бактерии, ему дали высший академический пост Магистра химии. И всё это - на пятом курсе. Но, несмотря на титулы, по-настоящему всё это время его мысль занимал открытый им белок.
Он досадовал, что до сих пор они с Элизабет вынуждены моделировать свойства фермента на компьютере. Но, к сожалению, после нескольких трагедий моделирование органики в земных лабораториях было запрещено. Вещество, судя по предположениям, попадало в класс Тетра-Z18. Работать с ним дозволялось исключительно в центральной галактической лаборатории.
Его новый статус Магистра химии открывал ему многие двери - но не эту, главную. Прошло не менее полугода, и, наконец, ему было, что сказать Элизабет.
- Элли, послезавтра я улетаю.
Она недоуменно посмотрела на него. И вдруг всё поняла. Глаза её вспыхнули.
Лаборатория ТетраЗет - настоящий космический монстр, её двигатели могли бы сдвинуть с места земной мегаполис. Мобильность - не каприз, а жизненная необходимость: ТетраЗет парит у горизонта событий Сторожа - массивной чёрной дыры. В том и заключается специфика её работы: отдельные отсеки и целые лабораторные модули - это отделяемые торпеды. Все продукты исследований ТетраЗет подлежат обязательному уничтожению: сбросу в чёрную дыру.
Сегодня Эдди прошёл через Галактический туннель - варп-телепортацию в центральную часть Млечного Пути. Однако, в космодоке его ждало разочарование. Ближайший шаттл отправлялся через пару дней, но, как выяснилось, из ТетраЗет, который здесь называли Химлабом, пришли плохие новости. Руководство космодока лишь объявило, что рейсы отменяются, но, видимо, там творилось что-то несусветное. Оставалось надеяться, что за три дня до отхода шаттла хоть что-нибудь прояснится.
Через несколько часов в его каюте зазвенел медиаселектор, его просили пройти на мостик космодока. Эдди пожал плечами - наверняка утрясают какие-то формальности, связанные с его новым статусом.
Но всё оказалось неожиданнее и оптимистичнее: в Химлабе узнали, что здесь находится Магистр химии, и затребовали его на консилиум. Сверхскоростной шаттл ему снарядили за пару часов, и всё же он летел в ТетраЗет долгих четверо суток.
На подлёте ему показалось странным, что навстречу взлетело четыре шаттла, и что его встретил технический персонал - никакой академичности не намечалось. Но техник сразу же пояснил, что консилиум подождёт, пока Магистр химии ознакомится с образцом. Основное, что он мог доложить о проблеме - изменение структуры вещества в найденных образцах. На прощание техник всучил ему пропуск и исчез.
Эдди расположился в каюте, намереваясь отдохнуть и, прихлёбывая нехитрую станционную похлёбку, но вдруг понял, что неосознанно откладывает свой поход в экспериментальный модуль. Ну конечно, не сможет он сейчас ни отдыхать, ни спать.
3.
Эдди нажал кнопку вызова. Прошло минут пять, никто не появлялся. "Заняты, - подумал он, - потому и пропуск мне выдали сразу". По дороге в лабораторию ему никто не встретился, и это было неожиданно. Самая дефицитная экспериментальная база в Галактике - и пустая?
В лаборатории всё было подготовлено. Образцов было несколько, все они были строго по стандарту, в кричаще красных миниконтейнерах. Эдди загрузил первый из них в герметичный микроскоп - высвобождение образца происходило внутри автоматически. На дисплеях, подсоединенных к микроскопу, показалась сизая дымка. Эдди начал настройку.
Поначалу он даже не понял, что произошло, ошеломлённый, Эдди ещё несколько раз повернул микровинт, настраивая резкость. Глаза уже видели, но мозг отказывался обработать информацию. В оптический микроскоп не может быть видна атомная структура. Атомы гораздо меньше волн видимого спектра.
Эдди дотянулся до второго контейнера, подумал, и загрузил его в электронный микроскоп. Ошибки быть не могло. Он снова вернулся к оптике. То, что он видел, были единичные атомы водорода, углерода, азота, кислорода. Эдди забыл о времени. Он менял фильтры, просвечивал образец всеми доступными способами. Результат был однозначен.
Из задумчивости его вывел голос из медиаселектора. Затем на экране появилось напряжённое немолодое лицо.
- Мистер Эдди К.?
- Да, слушаю Вас.
- Директор комплекса Дуэйн О'Шин. Очень приятно говорить с Магистром химии. Полагаю, Вы уже приступили к изучению... - на секунду он замолчал. - И судя по выражению Вашего лица, Вы уже многое поняли.
Эдди хотел было ответить, но его отвлекла одна странность: голова эксперта была видна на фоне узнаваемой обстановки стандартного шаттла.
- Мистер О'Шин, Вы говорите со мной не из Химлаба?
Голова эксперта отчётливо дёрнулась, однако он быстро взял себя в руки.
- Да, вынужден признать, мистер К., консилиум не стал подвергать опасности членов совета. ТетраЗет сейчас на техническом переоснащении, и всю эту неделю у нас не проводились опыты, и специалистов на станции нет. Мы были практически безоружны и обрадовались, узнав о прилёте Магистра химии. До Вас мы ориентировались лишь на мнение техников. Если Вы предпочтёте покинуть Химлаб, мы готовы ожидать Вас на первой контрольной орбите.
- Нет-нет, об этом нет речи.
- Так Вы пришли к какому-нибудь выводу?
- Думаю, к тому же очевидному, что и Вы... Материя масштабируется. Атомы образца увеличены в десять тысяч раз.
- Образцы субстанции были найдены всего в сотне метров от гравитационного радиуса Сторожа. Может быть, это что-то объяснит Вам? - директор смотрел на Эдди с сомнением.
- Если физика и нарушает какие-либо законы природы, то она это делает внутри чёрной дыры. А это... - Эдди поискал слова, - это просто невозможно.
- И что Вы предполагаете делать?
- А что же может Магистр химии? Исследовать...
- Хорошо, мистер К., держите нас в курсе. Через несколько часов в Ваш док придёт ещё одна капсула с образцами, так что, материала будет предостаточно. Новые образцы взяты на расстоянии полупути до Сторожа. До связи через сутки.
Разговор привёл Эдди в чувство. Он стряхнул с себя оцепенение, навеянное увиденной картинкой.
- Пора бы уже перейти от переменного успеха к переменному току, - пробормотал он себе фразу своего университетского профессора по электротехнике.
Он уже знал, что будет делать. Ему пришлось попотеть, настраивая экспериментальные установки для работы с этой мегаматерией. Обессиленный, он, наконец, загрузил контейнер, уговаривая себя, что повозится лишь несколько минут, а потом уже даст себе отдохнуть.
Очнулся Эдди через несколько часов. Он словно заново проходил начальную химию, группируя атомы в простейшие молекулы - вода, кислород, аммиак. Войдя в азарт, сделал десяток бензольных колец - гигантских бензольных колец! - несколько простейших аминокислот и сахаров. И только под вечер он вспомнил, наконец, о своём ферменте.
Теперь, когда он поднаторел в манипулировании атомами, воссоздать белок он смог за десяток минут. И вот он перед ним - универсальный катализатор. Молекула завораживала Эдди, медленно проворачиваясь вокруг оси, словно демонстрируя всю свою баснословную стереохимию. Эдди смонтировал вместе контейнеры мегавещества и катализатора, погрузил их в бокс микроскопа.
На экране началось светопреставление, продлившееся, правда, не более секунды. Изобретённый Эдди фермент мгновенно катализировал сотни реакций, пока система не нашла устойчивое равновесие. Именно на это равновесие Эдди и взирал с благоговением. Из простейших атомов за доли секунды были созданы сложнейшие органические структуры. Эдди не мог отвести глаз от контейнера. Вот это эффект!
И тут он вспомнил слова О'Шина о новой порции вещества. Эдди подбежал к доку, нажал клавишу запуска процесса, выбрал самый большой - с кубический метр - контейнер. Пока робот подготавливал образец и переправлял контейнер к силовой установке, Эдди старательно создавал копии катализатора.
Он дал себе слово не смотреть на результаты, пока не выспится. Поэтому он отключил инфопанели, загрузил катализатор в контейнер с образцом, решительно развернулся и пошёл в каюту. В постель Эдди рухнул не раздеваясь, и мгновенно уснул.
5.
Эдди проснулся под утро от какого-то внутреннего толчка. Вскочив, он помчался в лабораторию, задыхаясь от любопытства и страха, и уже подбегая, понял, что случилось непоправимое.
Сквозь полуметровую толщу стены из спецстекла он увидел сломанные инфопанели, разбитое лабораторное оборудование, покорёженные приборы. По полу и столам лаборатории ползали гигантские амёбы - десятисантиметровые шары. Внезапно они синхронно откатились в стороны, и Эдди увидел метрового полупрозрачного монстра - исполинское одноклеточное с сияющим в центре ядром. Вся лаборатория превратилась в гигантскую пробирку с его катализатором.
У Эдди перехватило дыхание. Он помчался в каюту за инструкцией по безопасности. Оказалось - мог бы этого не делать, правил было всего два: опечатать лабораторию единственным рычагом на панели безопасности и выстрелить торпедой-лабораторией по Сторожу. Он вернулся к экспериментальному модулю, разбил панель доступа и дрожащими руками опустил рычаг герметизации. В потолке что-то зашипело, выпустив мощные листы брони. Через минуту Эдди провернул тумблер обратного отсчёта. И ещё через минуту торпеда с новой формой жизни рванула к чёрной дыре.
Эдди никак не мог прийти в себя. На бегу он успел сообразить и ещё кое-что. Образцы, сказал О'Шин, взяты на расстоянии полупути до Сторожа. Это означает, что мегаматерия расширяется, либо она изначально была гораздо ближе, чем думал директор.
Эдди ворвался в каюту, в одно движение вкинул в рюкзак вещи и помчался к шаттлу. Взлетев, он прильнул к иллюминатору и долго смотрел на удаляющийся Химлаб. Успокоиться ему удалось лишь через пару часов, и он, замертво, уснул.
6.
Эдди очнулся. "Ещё один рекорд!" - подумал он, глядя на часы. Проспать двенадцать часов! Он с наслаждением принял душ, съел стандартный завтрак. Ему предстояло ещё более трёх дней полёта, и это даже удачно, что не придётся ни с кем общаться - ему было о чем подумать. Он сделал первичные записи, сформулировал пару фраз для отчёта О'Шину, потом вообразил, как будет рассказывать всё это Элизабет. Эдди так увлёкся этим своим внутренним монологом, что происшедшее словно кануло в прошлое. Как это ни абсурдно, он даже испытал ностальгию по всему этому приключению.
Он подошёл к медиаэкрану, вызвал изображение Химлаба. Да, именно такой загадочный лик ТетраЗет обратил на Магистра химии три дня назад. Эдди набрал запрос - высланная им торпеда часа через четыре должна была пересечь гравитационную границу Сторожа, чтобы сгинуть в нем навсегда.
Отчёт поступил, и Эдди в очередной раз за это путешествие в отупении смотрел на экран. Торпеда не только не приблизилась к чёрной дыре, но была уже с этой стороны от Химлаба, и летела в его, Эдди, сторону.
Лихорадочно перебирая варианты, он отправил запрос на подтверждение информации. Подтверждение вернулось с ещё худшей новостью: скорость торпеды возросла на десять процентов за эти пять минут. Вектор скорости был направлен точно на его шаттл.
Если Эдди и приходили когда-либо в голову бредовые мысли, то эта была максимальной в своей абсурдности: все эти шестнадцать часов в торпеде продолжает работать его катализатор, и, похоже, эта... штука.... эта дьявольская амёба спрогрессировала до... Эдди замер, боясь измыслить себе - до чего она могла дойти в своём развитии. Конечно, многоклеточные, но...?
Правда, он уже не сомневался в её разумности: она перехватила управление лабораторией. Она приближается. У неё уже наверняка закончились реагенты. Ей нужна органика, ей нужен он, человек.
Эдди добавил мощности двигателя, сердце шаттла взревело. Форсаж удался, Эдди долго не мог распрямиться в кресле под действием чудовищного ускорения.
Важно лишь одно: успеть добраться до портала. Предупредить всех и уйти порталом в свою часть Млечного Пути. Его мозг несколько раз словно споткнулся об эту мысль. И вдруг в голове словно заработал реактор боли и ужаса.
Даже если он первым доберётся до портала, время-то идёт, а эта одноклеточная эриния у него на хвосте с каждой секундой прогрессирует. Так не сообразит ли она, как пользоваться порталом? И тогда прощай, Земля.
Эдди мертвенным взглядом смотрел в медиаэкран. Его руки сомнамбулически поднялись к клавиатуре.
Шаттл медленно развернулся по направлению к чёрной дыре. Чтобы увлечь противника в геенну, теперь оставалось только одно: поступать как человек, а не органика. И помочь Сторожу сторожить.