Аннотация: 6-й рассказ. Наблюдения врача на карантинной планете.
1
Вскоре по приземлении на Эр-Мангали Гонсалеса с Трентоном высадили одних в гиблом лесу на целую неделю. Глупейшая мера! Но, кажется, Гонсалес был сам виноват: много спрашивал у местных властей.
Кто о чём, а Гонсалес об эпидемии. Что знают о ней здесь, на карантинной планете Эр-Мангали. Товарищи по 'Антаресу' забыли о ней и думать, но космоврач обязан был разобраться. Вот и загремел в местный карантин. Или всё-таки дело не в нём, а в раненом Трентоне?
Внешне их недолгое изгнание выглядело как пари о способности выжить врача с пациентом - без оружия, среди диких зверей эр-мангалийской чащи. Кто-то скажет, Гонсалеса взяли 'на слабо'. Нет, ему просто не дали другого шанса выполнить врачебный долг. Лечить - это вдалеке. А хочешь вместе со всеми - тогда охоться, выполняй план заготовки дичи. Только Трентона отвезут чёрт-те куда, и то ли так помирать бросят, то ли пристрелят из милосердия - один в один, как об орбитальную систему 'Карантин'.
Иной скажет, это чистое издевательство, а к теме эпидемии оно отношения не имеет, но не сквозит ли в нём тот же самый безумный почерк? Трентон с Гонсалесом неделю загорали под дубом - что, не на карантине? И у Трентона, метафорически говоря, была отдельная эпидемия, своя собственная, и она вовсю свирепела в пределах одного организма, поражая насмерть многие клетки - пока кризис не миновал.
А ещё там же, в лесу под дубом, у Гонсалеса было что вспомнить и обдумать. Не всё же диких зверей пугаться.
2
Эпидемия на планете Эр-Мангали - что о ней Гонсалес понимал до сих пор? Хитрый Альянс для защиты от неё подвесил на орбиту систему-убийцу под названием 'Карантин'. Такую систему даже настроить - самоубийство. Самое что ни на есть очевидное для наёмных специалистов. Но тех, кто с этим самоубийством медлил, Альянс убил. Из тысячи монтажников и отладчиков имперским крейсером 'Антарес' подобраны только двое: Трентон да Гаррис.
Обоих Гонсалес тогда обследовал, ничего не нашёл: ни болезни, ни возбудителей. Ничего, чем космодесант Альянса оправдал зачистку их горемычной станции. Правда, двое из тысячи не репрезентативны, но из тех, уничтоженных Альянсом, не обследован никто и ни разу. Кто бы им ставил диагноз - сами головорезы?
Но станция - дело одно, планета - другое. Существует ли хворь вообще? Гонсалесу придётся выяснить. В поредевшем физически и морально экипаже 'Антареса' он - бортовой врач. Правда, по совместительству - лидер побега из захваченного Альянсом крейсера. Побега на инфицированную планету.
Из двух зол - жуткой системы 'Карантин' и вероятной пандемии на Эр-Мангали - второе показалось намного легче. Так ли - Бог весть. Но вертеться там, на орбите, в тенетах системы-убийцы, признано бесполезным, а прорываться прочь, как надеется захватившая крейсер десантура Альянса, - верная гибель. Система мощнее, крейсер она не отпустит.
Прорывались с жестоким боем, в котором беднягу Трентона ранило довольно серьёзно. Весь уйдя в заботу о его ране, Гонсалес многое пропустил. При посадке и далее главным был Эстебан - всё-таки лучший пилот экипажа, способный увести катер от ударов возмездия. Да и местная власть планеты в лице помощника шерифа рудной колонии - предпочла говорить с одним Эстебаном.
Уже в том разговоре по приземлении для Гонсалеса прозвучало нечто престранное. Эпидемия закончилась задолго до карантина - вот что следовало из слов начальника. Когда-когда? Эстебан, молодец, уточнил. Оказалось, где-то с полгода.
Если с полгода не было новых случаев, то с эпидемией, видимо, справились. Маловероятен столь долгий инкубационный период. Но! Целых полгода, как заболеваний не было, а карантин всё равно оставили, и более того - впервые технически обеспечили, причём в жесточайшей версии, наповал убивающей нарушителей. Воля ваша, но такие решения преступны. Впрочем, от планеты под контролем Альянса другого не ждёшь. Как и от контроля Альянса над самой любой планетой.
Узнать, в чём состояли симптомы, Гонсалес пытался у охранников, что держались попроще шефа, К сожалению, парни были не в курсе. Все они новички, что ли? - непохоже... Может, им строго велели никакой эпидемиологической информацией не делиться - но почему не сказать прямо? Возбуждают ведь подозрения. Но что, если...
Скажем, никакой эпидемии изначально не было. Тот, кому надо закрыть планету, мог её просто выдумать. Но с другой стороны, закрыватель планеты мог бы такое сделать и без надуманных поводов. Кто бы сумел возразить Галактическому Альянсу? На планете Эр-Мангали силы такой нет. Хитрый Альянс ловко лжёт себе и другим лишь из азарта лжи? Ну допустим...
Только зачем Альянсу закрывать эту планету, усложняя себе самому текущее управление? По глупости? Альянс глуп не настолько. Значит, какие-то неприятности с планетой возникли. Почему бы не эпидемия? Только, думается, даже что-то иное должно с нею функционально совпадать. Если карантин - удобный ответ, значит, он хорошо решает и вопрос с эпидемией, и другую тему. Но что подобно эпидемии? Например, мятеж, восстание, неповиновение шахтёров... Всё, что порой называют эпидемиями социальными. Как знать, может, колония на Эр-Мангали готовилась полыхнуть. И тогда в ответ - карантин, репрессивная мера с отвлечением внимания от сути.
Может, так, а может, иначе. Но Гонсалесу хотелось бы знать точно.
Для повышения точности приходилось вертеть те же мысли снова и снова. Раны Трентона испугались? Допустим. С этой точки зрения получается, эпидемия всё же была. А может, и есть? Мысль эту не хочется продолжать: итоги её и для Гонсалеса обидны, и для всего экипажа 'Антареса'. Ведь получится, что раз эпидемия длится, но симптомы её незаметны, то система 'Карантин' запущена всё же не зря. А если опасность действительно велика, то и массовое убийство наладчиков на станции превращается в непопулярный, но неизбежный шаг. Тогда и всё поведение космодесанта Альянса - не садизм, а подвиг самопожертвования. И, наконец, трагедия 'Антареса' и его экипажа становится оправданной высшими соображениями. Во имя спасения человечества задержать посудину и поломать судьбы нескольких пилотов - вполне благородный выбор. Он доступен смелым парням: 'Это карантин, детка!'.
Вроде, всё так? Нет, не так! Ибо надо ещё учесть: эпидемия как она есть - это одно; то, что в Альянсе о ней думают - это уже другое; то, что там считают необходимым скрыть - это уже третье. Кто-то в Альянсе три этих вещи путает. И, скорее всего, путает специально.
3
Стоило Трентону справиться с интоксикацией и пойти на поправку, как он тут же принялся объяснять изумивший его опыт. Шутка ли - исцеление на лоне природы, вдалеке от медаппаратуры, если не считать таковою дуб. А главное: с опасностью быть сожранным лесным ксенозверьём. По ночам ведь кто-то приходит!
Пациенты - отчасти дети. Даже высоко и тщательно образованные. А какие теории болячек своих строят - уму непостижимо. Инфантильные теории, одним словом. Заболевший регрессирует, дело понятное, вот и не может мыслить по-взрослому. Трентон выдал идею, что Гонсалес на нём 'тренируется', то есть, в подтексте, должен быть ему благодарен. Обидно? Да нет, терпимо. Если не регрессировать самому.
- В такой ситуации, - сказал Гонсалес товарищу, - благодарность штука взаимная. Каждый помогает, чем может. Кто может с болячкой своей бороться, уже этим и помогает.
Трентон с такой редакцией согласился. Что ж, не потерян для здравого смысла - это уже хорошо. А то ведь от благодарного врача недалеко до врача виноватого, чего бы уж совсем не хотелось. Если же врач совмещает разные роли, скажем, ведёт остатки верного экипажа туда, где лупит из бластеров космодесант Альянса - такое развитие мысли просто напрашивается.
Тем более, что в понимании властей здешней планеты Гонсалес, это уж ясно по умолчанию, преступно превысил имевшиеся у него полномочия. Врач ведь не должен командовать группой беглецов, нарушающей их карантинный порядок. После этого он для них и не врач вовсе.
И даже не в действиях основная соль, а в образе мыслей. По стандартам Альянса, врач должен быть аполитичен. Послабления - лишь для фанатиков самого Альянса. А Гонсалес? Чересчур политически грамотный. И Альянсу не фан, далеко не фан. Удастся ли это теперь до поры скрывать?
- К тому же, - продолжил Гонсалес, - наши общие трудности не сводятся к раненой ноге. Да-да! - вымученно улыбнулся. - Загораем под дубом мы отчего? Наше появление начальство Эр-Мангали приняло настороженно: на планете, знаешь ли, полно проблем и без нас... - прозвучало немного казённо, но это плата за вдумчивый подбор слов.
Что поделать, но именно так, упирая на слова 'мы' и 'наши', с Трентоном и стоит теперь говорить. Ведь он не имперец, а наёмный работник Альянса. И то, как паршиво Альянс обошёлся с ним, происхождения не отменит. Прошлое всяко всплывёт и поставит Трентона перед выбором: быть ли ему с людьми, которым так сильно важна слава одной из империй, или найти себе 'наших' с другой стороны (может, те ему ближе?).
Если случится последнее, то Трентон, увы, слишком уж многому был свидетелем. Хорошо ещё, что к тому же и соучастником. Соучастие и сделало его 'нашим'; важно теперь эту связку не растерять.
- И вовсе не ерунда! - энергично возразил Гонсалес. - Всякое видение имеет смысл.
И не прогадал. В этом сне пациент и врач переправлялись с одного берега на другой по навесному мосту.
- И что, переправились?
- Не запомнил. Кажется, да.
Инициация. Древний обряд, известный и людям, и большинству ксенокультур. Когда тебя оставляют одного под дубом - это внешняя сторона дела; внутренняя сторона - переход. Истолковать ли парню и без того ясный символ? Нет. Он человек скептического склада, разом обесценит и твоё толкование и свой истолкованный опыт. Пусть его картинка лучше сама поработает, от неё неопознанной будет побольше проку.
4
А потом в сопровождении поселковой охраны прибыл приветливый доктор Джойс. Постарался всё перевернуть, испытание обратить в шутку.
Оказалось, лютый зверь, который пугал вас ночами - вовсе не зверь, а зверёк с несерьёзным именем хнэрк. Оказалось, под дубом, если не делать глупостей, ни с врачом, ни с его пациентом ничего непоправимого произойти не могло. Оказалось (чего и не могло ведь не оказаться), здешние слуги Альянса преисполнены гуманизма и все, до заместителя шерифа включительно, следуют врачебной заповеди 'не навреди'.
Гонсалес - врач политически грамотный, уши-то не развесил, но покивал из осторожной вежливости. К недоверчивым - предвзятое отношение, ибо сами ведь его провоцируют. И Гонсалес в стеклобутылку сам не полезет. Но зато сможет выпытать что-нибудь ценное. Например, об эпидемии.
- Эпидемия? - скривился Джойс. - Ой, это было уже давно...
Уклончиво - не то слово. Но Гонсалес решил: уклониться не даст. Когда они с Джойсом понесут к вездеходу носилки с Трентоном, время для расспросов будет самое подходящее. А они понесут, ведь раненная нога зажила не настолько, чтобы на ней бегать.
Понесли.
- А всё же, - спросил он в спину коллеги, - какие были симптомы хвори?
- Симптомы? - передёрнул плечами Джойс. - А вам-то зачем?
- На тот случай, если вдруг заразимся.
- А! Ну, симптомы какие-то были, - бросил Джойс деревянным голосом в сторону, - почему-то мне не запомнились.
Издевается?
- Почему не запомнились? - не отставал Гонсалес.
- Ну, я-то на планете недавно, - принялся выкручиваться Джойс, - с больными сам не встречался, только от коллег что-то слышал...
- Что именно?
- Разное... - доктор с Эр-Мангали мастерски ушёл от ответа.
- Например?
- Ой, много полной ерунды говорили, не хочу пересказывать.
- Но это была вирусная инфекция?
- Вирусная? - Джойс удивился. - А, ну да, конечно же, вирусная. С бактериальной было бы меньше возни.
- А в чём заключалась возня?
- Да ведь я не видел!
Когда добрались до вездехода, доктор Джойс помог взгромоздить Трентона в кузов и тут же шмыгнул в кабину водителя - сразу видать: неспроста! Чтобы избежать продолжения расспросов? Охраннику, который ранее ехал в кабине, пришлось устроиться в кузове, и он в адрес Джойса что-то нелестное пробурчал. 'Докторишка'? Однако. Докторов здесь не любят. Или конкретно Джойса? Гонсалес бы и спросил о причине, но оба других охранника одарили его тяжёлым взглядом, который пресекал всякий спрос.
Хм. Видать, никаких не любят. Только Джойса не любят заочно, а с Гонсалесом не стесняются. Почему не стесняются, тоже легко догадаться. Он-то не просто противен как врач, он вдобавок имперец-латинос и у них на Эр-Мангали чужак-новичок.
5
Поездка в кузове вездехода к головному посёлку рудной колонии через добрых полконтинента прошла в напряжённом молчании. Охранники вовсю демонстрировали хмурую неразговорчивость, заражая своим настроением и Гонсалеса с Трентоном. Двое выдержали испытание, ага. Пусть и выдержали, охране какое дело? Должно быть, и там, куда их везут, отношение будет сходное. Встречать как героев - многовато чести. Ваша инициация - ваше личное дело, можете хоть повторить на бис.
Окна в кузове давали неширокий обзор: пока ехали лесом, Гонсалес наблюдал однообразную стену древесных стволов, а уж Трентону, зафиксированному в лежачем положении, вряд ли довелось узреть что-нибудь ещё, кроме неба.
Отвлекаясь от скучной картинки настоящего, равно как и от безрадостных перспектив, Гонсалес поневоле уходил мыслью в прошлое. К таинственной эпидемии, будь она неладна. Выдумка на голом месте? Поведение доктора Джойса говорило за то, что предмета расспросов и в природе не существовало. В противном случае мало-мальски квалифицированный врач смог бы сказать хоть что-то определённое, а не удариться в постыдное бегство.
Когда вездеход, минуя транспортные врата в стене головного посёлка, остановился на площади перед больницей, Гонсалес уверился в своих подозрениях: больно уж неказистым выглядело больничное здание. И грязным, и маленьким. В таком - и полсотни человек не разместишь. Если так обстоят дела в головном посёлке, что и говорить о других? И они, что ли, справились со смертельно опасной эпидемией? Нет этому веры!
- Я сбегаю к начальнику, доложу, - заглянул в салон Джойс. - А там уж будет ясно, когда примет...
- Может, вынесем пока пациента? - кивнул на Трентона. - Нет?
Джойс отрицательно замотал головой:
- Не понадобится. Парень поедет дальше. Здесь ему быть не надо...
Значит, в больнице Трентона подлечить некому? Даже пережившего кризис, идущего на поправку? Что ж это за больница такая?
Оказалось: пустующая больница. Центральный вход запечатан, а боковых, видимо, нет. Только в богато отделанных хоромах соседнего флигеля цвела жизнь. Именно туда рысцой на полусогнутых побежал доктор Джойс - с докладом к заместителю начальника колонии по вопросам здравоохранения. И спустя пять-десять минут прибежал обратно, сказал с непонятным восторгом:
- Просят!
- Как зовут начальника? - по пути уточнил Гонсалес, поражаясь внезапному подобострастию спутника.
- Доктор Хойл! - что ж, известная в прошлом фамилия.
- Он из династии марсианских хирургов?
- Он главный в любой династии! - после этой рекомендации Гонсалес ожидал встретить сущего монстра, страшного на вид, но обманулся.
Улыбчивый большеглазый череп начальника внушал расположение, но не страх. И зачем Джойсу так пресмыкаться? Подумаешь, главный врач здешней планеты. Пугают ведь не должности, только люди.
- Рад вас видеть в моём кабинете, доктор Гонсалес, - широко улыбнулся Хойл. - Я наслышан о вашем успехе с раненым пациентом в условиях ...ммм... леса. Очень недурно справились, доктор Джойс дал вам прекрасную рекомендацию.
- Благодарю доктора Джойса, - кивнул провожатому Гонсалес, - он очень добр в оценке моих усилий. Но должен признать, что в столь неблагоприятных для лечения условиях исцеление пациента во многом предопределила его сильная конституция...
- Вы скромны, - перебил Хойл, - это похвально. И вы откровенны в критике наших средневековых порядков, что тоже характеризует вас с наилучшей стороны. Вы правы в том, что оставлять врача с пациентом посреди леса - чистое варварство: я сам об этом не раз говорил. К сожалению, - взор его затуманила лёгкая грусть, - не я принимал эти правила, и не мне их отменять. Приходится мириться с инструкцией. Насколько она немудра, настолько же требовательна, - Хойл снова лучезарно улыбнулся.
Что-то слишком сильную улыбчивость источал этот главный по медицине. Непропорционально сильную, а вдобавок - предельно искреннюю. Но не прикрывает ли эта улыбка нечто такое, что делает беднягу Джойса вынужденно подобострастным?
- Кстати, - Хойл улыбнулся ещё шире, хотя, казалось бы, куда уже? - Доктор Джойс рассказал мне о вашем интересе к эпидемии на Эр-Мангали. Могу ли я узнать, чем он вызван? - и слишком искренний взгляд, чтобы в него поверить. Гонсалес не уловил фальши, но уж это и подозрительно; весь его жизненный опыт взывал к осторожности: чем сильнее раскроешься, тем крепче получишь. Учитывая жестокость порядков, находящихся в ведении искреннего Хойла...
- Мой интерес продиктован потребностями профессионального саморазвития, - в тон начальнику выдал улыбку Гонсалес, - а также надеждой получить работу сообразно квалификации. Чтобы достаточно эффективно служить медиком в рудной колонии Эр-Мангали, надо как минимум выяснить этиологию заболевания...
- Достаточно, мне понятно, - с улыбкой закивал Хойл, - к счастью, могу вас в данном отношении успокоить. Никакой эпидемии (строго между нами) на самом-то деле не было. А что было? Экономическая целесообразность карантина. Это главная информация об эпидемии, которая у меня для вас есть. Но надеюсь, она останется между нами.
Пауза. На какую реакцию Хойл рассчитывал? Гонсалес почёл за лучшее изобразить удивление. Будто бы не допускал даже такой мысли, а вот теперь скоропостижно прозрел.
Он и правда, похоже, прозрел. Но в ином, вряд ли предвиденном Хойлом смысле. Если весь лепет Джойса убеждал: никакого заболевания не было, то чересчур убедительные слова его искреннего начальника склонили к обратному мнению. Эпидемическая болезнь всё же была. Но от непосвящённых сам её факт зачем-то желают скрыть.
Каковы его доказательства? Слишком заботливо, слишком прямо и искренне отрицает эпидемию пройдоха Хойл. Этот избыточно честный начальник не может не врать.
6
- И во-вторых... - Хойл улыбнулся по-новому - сочувственно, - вынужден вам сообщить неприятную истину. - На Эр-Мангали вся колония довольно плотно включена в производственный процесс по добыче руды. Вся жизнь и благосостояние зависят от выработки, понимаете? - здесь он замедлил темп речи, чтобы Гонсалес осознал её смысл возможно более полно. - Болеть этим людям не нравится, да и некогда. Из-за этого больницы пустуют, врачам лечить некого. В общем, прибытие на планету новых врачей мы приветствуем, но загрузить их работой непростая задача. Понимаете, к чему я клоню? К тому, что мы сейчас будем вынуждены оставить вас, так сказать, в резерве, - на этом месте широкая улыбка Хойла, ничуть не потеряв в искренности, впервые показалась Гонсалесу издевательской.
- То есть, шанса на работу по специальности...
- Шанс есть всегда, - перебил гений улыбки, - доктор Джойс запишет ваши координаты, по мере надобности с вами свяжутся. Ну а пока, - чтоб ты вывихнул свою скалящуюся челюсть, пожелал ему Гонсалес, - перед вами выбор. Вы можете остаться в головном посёлке колонии, поближе к нам, но из свободных вакансий здесь имеется лишь одна: рудокоп. Или вы можете посетить другие посёлки - в лесной зоне, где приобщитесь к более яркой, но и опасной стезе охотника. Что скажете?
- Я должен выбрать сейчас? - уточнил Гонсалес.
Хойл кивнул:
- Раздумывать некогда. В колонии трудовая повинность.
Выбор между рудником и охотой? Знакомая песня. Все товарищи по экипажу 'Антареса' его уже сделали, лишь Гонсалес, как оказалось, оттянул на недельку с небольшим. Сказался врачом, необходимым раненому.
- Но со мною приехал сюда пациент... - попытался вывернуться, - мне его надо кому-нибудь поручить, или...
- Пациента можете пользовать в своё удовольствие, - разрешил Хойл, - если он, разумеется, не изберёт иное место работы, чем вы, что, впрочем, с его стороны было бы неразумным, ведь лечили его вы, вам и на ноги ставить.
- А больница...
- Место в нашей больнице им пока не заслужено.
Что ж, ясно. Предельно ясно. И не только с Трентоном, но и с поселковой больницей. Не потому ли в ней никого не лечат, что никто этой чести пока что не заслужил? Или иначе: кто заслужил, тот здоров, как бык, а остальные раньше подохнут, чем удостоятся. Очень, очень гуманное здравоохранение на Эр-Мангали. И население, уж наверное, пышет здоровьем... Гонсалес понадеялся, что на его лице не проступит сарказм, хотя это, конечно же, вряд ли. Так убедительно, как доктор Хойл, имперцы притворяться не могут. Дефицит тренировки.
- Рад, что вы меня поняли, - резюмировал Хойл, - не смею вас дальше задерживать. Да, доктор Джойс побеспокоится об охотничьей базе для вас, подберёт самую безопасную. В любом случае сегодня у вас свободное время, а завтра с утра и поедете. Засим, прощайте!
Выйдя из кабинета, Гонсалес обернулся к Джойсу на его деликатный кашель. Тот сказал с восхищением:
- Вы его очаровали! - и пояснил. - Никому ещё шеф не улыбался с такой открытостью. И не говорил так много.
- Серьёзно?
- Точно говорю! Доктор Хойл редко к кому благоволит, это стоит иметь в виду. Так что не удивляйтесь, если он в скором времени вас к себе призовёт. Охотничий промысел в вашей жизни долго не продлится - думаю, месяц-другой от силы. Нужно только набраться терпения.
И надеяться, как дурак, на начальственную милость? Ладно, вытерпим, прикинул Гонсалес. Благо, охотникам против зверей выдают хоть какое-то, да оружие. Всё лучше, чем без ничего таиться под дубом.
7
Вернувшись к вездеходу, Гонсалес осторожно сообщил Трентону, что его ожидает. Тот, на диво, не огорчился, даже не глядя на перспективу включиться в охотничий промысел с незажившей ногой.
- Воротит меня от здешней больницы, - пожаловался, - всё равно не хотел бы тут оставаться.
Ну и славно: одной трудностью меньше.
Подошёл Джойс. Он всё размышлял, куда бы Гонсалеса с Трентоном отсюда направить, и решил у них самих и спросить:
- К Мутному ручью, к Чёрной скале, в Хнэркову рощу, на Седую опушку, в Хвандехваров овраг?
- А можно узнать, куда направили наших?
- Равномерно повсюду, - тотчас ответил Джойс. - Я знаю, таков порядок. Во избежание бунтов среди новичков.
- Тогда нам, наверное, лучше оказаться вместе с Родригесом, - выбрал Гонсалес самого лояльного из своих. Чтобы без сюрпризов.
- Значит, к Чёрной скале, - подал голос водитель, стоявший у кабины, - туда я его отвёз. Очень контактный парень. Других из ваших я не запомнил.
- Олаф, спасибо! - просиял Джойс. И, довольный скорым решением, поспешил откланяться. Мол, все вопросы теперь к водителю. Пока!
- И что теперь? - поинтересовался Трентон.
Гонсалес молвил задумчиво:
- Если к Чёрной скале выедем только завтра, да, Олаф? - водитель подтвердил, - то я хотел бы сейчас осмотреть посёлок. Думаю, стоит сориентироваться, что здесь да как. И если тебе в ближайшие пару часов ничего не нужно...
Трентон ответил, что хотел бы поесть и выбраться из вездехода - полежать где-нибудь на травке, - но тут же вмешался Олаф:
- Травка здесь вытоптана, причём везде. Можно, конечно, лежать в пыли, но и это закончится плохо. Нравы суровые, могут обидеть.
- Раненого? - удивился Гонсалес. Олаф кивнул.
- Я скажу, чего вам обоим до завтра точно захочется: поесть и переночевать. Ни того, ни другого бесплатно здесь не предложат, а деньги ходят лишь местные - их надо ещё заработать, да? Но есть варианты. В забегаловке 'У Джека' подавальщиком ишачит один из ваших. Думаю, накормит по старой памяти, - Гонсалес вспомнил о Финьесе и согласился: накормит. - Ну а с койкой дело серьёзнее. С держателями бараков не советую связываться. Чистые звери: одна ночёвка в кредит - и больше от них не отцепишься. Что предлагаю? Закрою вас в гаражах вместе с вездеходом. Поутру всё равно ведь ехать. Что скажете?
Только слова благодарности, что же ещё.
8
Посёлок. Планировка немного средневековая, во всяком случае, здесь есть элитный квартал, куда столпившаяся по периметру охрана не пускает ни новичков, ни простых рудокопов. Отчего не пускать? Верно, на случай волнений черни. Ну и эпидемическая угроза в прошлом тоже могла повлиять. Локализовать заразу в бедных кварталах - призрачная, но надежда.
Хмурые обозлённые лица шахтёров. Самодовольные хари охранников. Расспросить кого-то об эпидемии, как собирался? Гонсалесу почему-то стало казаться, что не собирался вовсе. Прогуляться по посёлку, запомнить планировку и вернуться к вездеходу, пока Олаф не загнал его в гаражи.
Ах да, в программу-минимум важно включить посещение забегаловки 'У Джека'. Там Финьес, у него можно не только чем-то поживиться, но и порасспросить. Всё-таки кок с 'Антареса' в посёлке провёл с неделю. Должен составить впечатление не по самым верхам. Погадать хоть по внутренностям желудков: что происходит.
'У Джека' обнаружилась в самом дальнем от элитного квартала углу посёлка, прямо под внешней стеной, рядом с высокой грудой пищевых очистков, которую и Финьес, наверное, тоже успел пополнить, но основание положили, должно быть, поколения минувшего века. Впечатления подавальщика? Должны быть апокалиптическими, надо полагать.
Гонсалес не ошибся. Финьеса он застал в состоянии тревожном и боязливом. Фартук на нём был не слишком чист. А уж клиентура, которой толстяк прислуживал, выглядела вовсе препаскудно. Если и шахтёры, то с явными воровскими замашками. Ни дать ни взять, поселковое дно. Пьяное, наглое, подлое - всё читалось по лицам.
Зато Гонсалесу кок обрадовался. Только зашептал, озираясь:
- Мигель, очень рад тебя видеть, видишь дверь слева от стойки? Там у меня подсобка, спрячься туда, пожалуйста!
В другой ситуации Гонсалес поднял бы на смех тучного паникёра. Но не в этой: раз надо, пошёл и спрятался. Кажется, вовремя, чтобы не поучаствовать в пьяной драке. Шум в общем зале усилился, затем стих; обслуживший опасную компанию Финьес заглянул в подсобку со свежим фингалом на половину лица:
- Мигель, тебе нужно что-нибудь из еды?
- Три порции с собой, если можно, - попросил Гонсалес, - заплатить, к сожалению, не смогу.
- Ой, не важно! - кок замахал руками. - Всё спишу на компанию, которая здесь сидела. Эти тоже не платят, сволочи!
- Как тебе здесь живётся? - спросил заботливо.
- Сам видишь, Мигель, - пожаловался Финьес. Гонсалес видел.
- А не хочешь отсюда?
- Нет! - поспешил с ответом толстяк. - Что я ещё умею? Куда мне: в леса, в рудники? Так там условия хуже, а люди те же!
В голосе Финьеса дрожало отчаяние. Может, позднее нащупает в себе силу? Но сейчас его никуда звать не стоит: испугается пуще хулиганских компаний. Если о чём говорить, то о прошлом, не требующем выбора.
- А скажи-ка, мой друг, что ты думаешь об эпидемии на Эр-Мангали? Была ли она? Мне тут кто-то проболтался, будто бы не было...
- Врёт! - убеждённо сказал толстяк. - Ты посмотри на этих людей, Мигель! Во что они превратились? Это эпидемия, Мигель, что, как не она?
- Превратились? - хотелось бы услышать подробности.
- Они, как звери, Мигель, сущие звери! Я так думаю, они были людьми, но пришла эпидемия и убила в них всё человеческое! - во взгляде Финьеса зажёгся безумный огонёк - покуда кроткий, но многообещающий.
- Эпидемия, или культурные особенности? - Гонсалес попробовал на устойчивость ядро его бреда. - Ведь их воспитал Альянс, всю планету.
- Да, ты прав, - подтвердил Финьес, - это Альянс наслал эпидемию, кто, как не он? Это он превращает людей в зомби! Только - тсс - никому ни слова! Никто не должен знать, Мигель, что мы обо всём догадались!
- Да, конечно, три порции, как договаривались! Можно в одну посуду?
- Что ты, - улыбнулся Гонсалес вымученно, - это не одному мне. Со мной ещё Трентон и один местный водитель - я подумал, будет невежливым его не угостить.
- Трентон жив? - удивился Финьес. - Берегись зомби! И с местного водителя глаз не спускай: кто его знает, что он за водитель? Я бы на твоём месте, Мигель, им обоим не доверял.
Да уж, паранойя к доверию не предрасполагает, вздохнул про себя Гонсалес. Но за три порции рисового супа с овощами поблагодарил от души. Когда это они с Трентоном в последний раз ели? Трудно припомнить.
9
У вездехода Гонсалес почувствовал себя добытчиком. Три суповых контейнера пришлись очень кстати. Угощение расположило водителя Олафа, да и Трентон признался, что давно соскучился по еде. Если раньше он спал сутки напролёт, то уже двое суток, что прошли после кризиса, не находил себе места от голода. Не мудрено: организм справился с раной и нуждался в восполнении затрат.
- Кто бы подумал, что Финьес так хорошо устроится! - воскликнул Трентон. - По сути ведь, лучше всех! В столичном посёлке, при еде...
- Скверно он устроился, - сгоряча возразил Гонсалес, - к тому же, по-моему, тронулся умом. Очень жаль.
- Финьес? Тронулся? Вот бы не подумал... - протянул Трентон. - Вроде Гарриса, что ли, пророчествует?
Ляпнул зря. Да ладно. Чего уж скрывать?
- Хуже. Видит повсюду зомби. Это паранойя, ничего не поделаешь.
Тут водитель Олаф вдруг говорит:
- Может, и не тронулся. Зомбаков на планете видели. Многие боятся от них заразиться.
Гонсалес тот разговор за рисовой похлёбкой поспешил прекратить, досадуя на себя за несдержанность: получается, Финьеса подставил (а ну как Олаф начнёт трепаться, да ещё в посёлке, где все на виду?)...
Но одна мысль засела, точно заноза подкожная: заразные зомбаки. То ли он сам схватил паранойю, то ли вышел в расспросах на верный путь, и речь ни о чём ином, как об эпидемической болезни. Но 'люди как зомби' - это о чём? Об угнетении ума, о двигательной заторможенности?
К счастью, путь к Чёрной скале оказался не короток. Гонсалес и Трентон были у Олафа единственными пассажирами. Наплевательски отнесясь к нуждам пациента, Гонсалес оставил его в кузове и как подсел на свободное сиденье в кабину, так до Чёрной скалы и доехал. Ибо как тут уйдёшь? Водитель разговорился.
10
Зомби - не просто люди с отказом каких-то функций. Это мертвецы. Со всеми вытекающими. Ничуть не люди. Просто тела.
Управлялись ли кем-то тела, сказать сложно. Но двигались они так, словно бы не по своей воле. Примитивные автоматизмы. Что-то такое.
Заражение? Выглядело так, будто имело место. Но агента найти не удалось. Куча врачей билась над плазмой крови, но без толку. Ни бактериальной, ни вирусной формы возбудителя исследователи не отыскали, а сами все заразились. Отчего? Предохранялись от вирусов да бактерий, а недуг передавался иначе. Не установленным наукой путём.
Собственно, лучших врачей на Эр-Мангали болячка скосила. Выжили худшие, не допущенные до исследования. Кто гиперосторожен да криворук.
Откуда пошла болезнь? Из Брошенной шахты. Это сейчас, пояснил Олаф, её называют Брошенной. А тогда была главной надеждой колонии. Богаче по рудным запасам, чем даже Ближняя. Самые ловкие да козырные устраивались там. И вот однажды...
В одной из смен кого-то не досчитались. Особого значения не придали: решили, что рудокопа просто завалило, или пошёл, куда не надо - дело привычное. На рудниках Альянса важна производительность, искать бедолаг да неумех здесь просто не принято.
Но в какой-то день пропавший вернулся, и был страшен. Его кое-как скрутили, позвали врача... Никого из тех, кто скрутил, больше не видели. Да и врач пропал, не успел провести тесты. Вот так помогай людям!
А новые смены рудокопов меж тем продолжали подвозить к шахте. Шоу маст гоу он. Пока разобрались, что назад возвращается едва ли треть, рудник уже кишел бездумно слоняющимися телами шахтёров. С перепугу в шахту ввели охрану - зачистить особо беспокойных, ну и образцы отобрать - для анализов. Охранники в ходе операции тоже полегли; и добро бы только лишь полегли, но они же потом и восстали. Слонялись по руднику так же бессмысленно, но с бластерами. При случае вскидывали их и стреляли, повинуясь боевым навыкам. Стреляли на шорох, поскольку зрение мертвецам скорей отказало. Жуткое зрелище.
- Их кто-то видел? - уточнил Гонсалес.
- В шахте-то? Да. Я подвозил одного. Может, он и соврал, не знаю. Но за что-то его после того убили, видать, знали, за что. Когда убили? Ну, сразу, как шахту обрушили. Зачем обрушили? Так опасались, что зомби наружу выберутся. Там ведь рядом с той шахтой и посёлок стоял - ну, в смысле, тогда; сейчас его больше нет. Чтобы спасти живых, чисто затем и обрушили. Правда, не помогло. Посёлок ведь тоже сожгли дотла, и только тогда более-менее попустило... - Олаф говорил несколько путано, но Гонсалесу, тем не менее, было нетрудно его понимать. И даже делать свои выводы.
Получалось вот что. То, что шахту, с которой пошла эпидемия, с ходу захоронили, никакой 'заботой о людях' объяснить невозможно. Не в традициях функционеров Альянса заботиться о людских орудиях. А на что похоже? На 'концы в воду', спрятанные местным начальством, чтобы стало попроще отчитываться перед начальством галактическим.
За рудой, отгружаемой из колонии - мониторинг дотошный, тщательный, ибо внешние контролёры со слежки своей кормятся. Альянс только так и действует: натравливает одних на других, штрафует провинившихся, заставляет штрафников объясняться. Ну так вот. Если шахта обрушилась, это сойдёт за крупный несчастный случай. И легко объяснит внезапное падение выработки. Да, начальника колонии не похвалят, это факт. Он получит сполна унижений и неприятностей. Но ведь не систему 'Карантин', правда? Это для начальника шанс! В планетарную-то тюрьму никому не хочется...
Вот только начнёшь скрывать последствия эпидемии - остановиться сложно. Рудник засыпали - не помогло, посёлок сожгли - не преуспели. Убирали свидетелей, но и тут всех не поймали. Правда всё-таки просочилась, и Альянс, недовольный планетой, заключил её в карантин. Всю, чтобы не мелочиться. А что делает начальник колонии? Устами своих заместителей-медиков продолжает поддерживать версию об отсутствии эпидемии. Что сказать, молодцы! Честно доигрывают принятую роль даже при пустом зале. Продолжают званый обед уже внутри мышеловки.
Просто, если признаешь, что эпидемия есть, то получится: система 'Карантин' и правда важна. Убирать её рано, человечество будет в опасности! Но признаешь ты, или нет, а система уже включена, и чем дольше упорствуешь, тем осмысленней делаешь её работу.
Ну а самое главное о системе и в Альянсе, конечно же, знают далеко не все, а вот экипажу крейсера 'Антарес' пришлось осознать сполна. Главное же то, что свой глючный 'Карантин', выстроенный на базе недопонятых ксенотехнологий, Альянс даже при желании не способен отключить.
Не смешно ли?
11
Когда рано, когда поздно, наступает переломный момент в любом долгом разговоре. До сих пор ловил каждое слово, исполненный интереса, а тут - впадаешь в апатию, даже лишний раз языком шевельнуть не хочется. Ибо зачем? Всё уже выспрошено. Не противоречивая картина событий выстроена, сведения от Олафа с благодарностью в неё включены. Новые не нужны. Они будут либо избыточны, либо повалят конструкцию, если в неё не впишутся. Готов ли Гонсалес творить концепцию заново? Нет, не сейчас. Умственный труд пора вознаградить отдыхом.
Уснуть? Сон не шёл. Попробуй усни, если Эр-Мангали защищается не от эпидемии, а от самой мысли о ней. Учитывая же летальность болезни, вернее, транслетальный её характер, как не загрустить о бесплодности сделанных тобой выводов? Ты не просто на планете, где кто-то объявил карантин. Ты на реально больной планете, и изменить это не в твоих силах. Ты не в силах, а верхи не хотят.
Отвлекаясь от грустных мыслей и безрадостных перспектив, Гонсалес ударился в лицезрение буйной флоры, расступающейся перед вездеходом в длящемся настоящем. Где и черпать ресурс, как не в ситуации здесь и сейчас? Нынешний твой ресурс - сто пятьдесят оттенков зелёного, нависающего над измятой лентой грунтовой дороги...
И вдруг - странная фигура прямо по курсу. Олаф, чтобы её объехать, резко вильнул. По лобовому стеклу размашисто хлестнули ветви. Что это было? Вездеход, не останавливаясь, летел дальше.
Пешеход, облачённый в шахтёрскую робу - и где? На дороге, пробитой в лесной чаще, вдалеке от людских посёлков и шахт. Вдалеке ли? Ладно, здесь Гонсалес рискует дать маху. Карту континента наблюдал лишь однажды, на пульте катера, ведомого Эстебаном. Мог её и переврать, но не суть. Странность фигуры совсем не в том, а просто даже в походке. Людям, чтоб так ходить, надо забыть всё человеческое, перестать управлять центром тяжести, да и всем опорно-двигательным аппаратом.
Способ движения будто бы взят взаймы у дождевых червей, или у сходных лишённых скелета тварей. Выдвигается некая часть тела, к примеру, рука или голова - и вперёд ли, вбок, или назад - без разницы. Дальше за ней по инерции скользит остальной пешеход. Яркое впечатление.
- Это был зомби из тех? - осторожно спросил Гонсалес - но не сразу, спустя минут пять. Чтобы не тыкать в глаза близостью к неудобному факту.
- Ага, он самый, - Олаф отозвался неожиданно буднично. - Если начистоту, много их по дорогам шатается. Не пугаться же всякий раз. К тому же, этот без бластера, стрельбы по тебе не откроет. Объехал, да дуешь дальше сообразно маршруту.
- Может, кого-то надо предупредить?
Олаф скривился скептически:
- Ну, дружкам-то своим я скажу. Тем из них, кто точно не выдаст. А то любителей настучать начальству тоже у нас достаточно. Выйдет история боком пострашней самого зомбака... Ведь начальство его, конечно, найдёт и уроет, но и тебя заодно. Чтобы не ширил паники.
- И что, так и будет брести по дороге?
- Пока не сгниёт окончательно. Эти ребята ведь тоже не вечны. Ну, я так думаю.
- А если успеет добраться до посёлка?
- А охрана на что? - нашёлся Олаф. - Посёлки теперь охраняются не хуже, чем рудники. Его ещё на подходе сожгут из огнемёта и след заровняют, чтобы никто не заметил. И всё.
- А если всё же прорвётся?
- Ну, и тогда сожгут. Правда, вместе с посёлком.
Гонсалес вздохнул:
- Великоваты издержки.
- Да уж какие есть...
Помолчали. Гонсалес уже не пытался уснуть. Он формулировал новую тему для размышлений. О профилактике зомби-пандемии. О сильных предупредительных мерах.
Да, разумеется, в отсутствии доброй воли колониального начальства, все его размышления предстают в чисто умозрительном ракурсе. Но не будем торопиться с оценкой. Если первым пунктом программы поставить смену начальства, появятся шансы реализовать и остальные пункты.
Нет, может, кому-то покажется, что смена начальника колонии - вовсе не медицинская задача, но это как посмотреть. Если в контексте профилактических мероприятий, то вполне медицинская, даже очень.
А что вы хотите: Гонсалес не просто врач, а политически грамотный.