...а потом мы сидели и пили этот кофе, причем без сахара... - продолжал Мафей, - а эти двое усмехались, друг на друга глядя - прям как два заговорщика.
- Полицейский больше не спрашивал, где Кантор был в момент нападения? - поинтересовался Шеллар.
- Нет... - немного удивленно осознал Мафей. - Знаешь... - обратился он к кузену, - мне показалось, Аластайр с самого начала не верил, что это Кантор. Я теперь припоминаю, что он о какой-то несообразности упомянул... то есть что Артуро в показаниях своих запутался.
- Если Аластайр хороший следователь, он и должен был заметить здесь массу несостыковок, - обронил Шеллар. - Данное нападение совершенно не похоже на Кантора. Слишком внезапно, беспричинно и попросту глупо. Я уж не говорю о нелепом исполнении.
- Но кто-то в него стрелял! - подал голос Орландо. - Не сам же он себя, в конце концов!
- Всё может быть... задумчиво проговорил король. - И такое бывает.
- Не, - помотал головой Плакса. - Сомневаюсь, что Артуро пошел бы на это, даже чтобы подставить Кантора. Он же трус!
- Трус, да, - проворчал Элмар. - И кто ж это, интересно, вмешался? Чуть было не решил всю проблему самым радикальным способом... Надо было ему перед нападением пару уроков у Кантора взять, глядишь, попал бы, куда надо.
- А вот это мне как раз очень хотелось бы узнать - кто это так нам помешал, - немедля встрепенулся Шеллар.
- Угу, познакомиться, - хмыкнул Плакса.
- Советом помочь, - хихикнул Жак.
- Без шуток, мне чрезвычайно любопытно. Однако вернемся к нашему делу. Думаю, всем нам ясно, что никакой вечеринки завтра не состоится.
- По крайней мере, Ольга вряд ли придет, - грустно проговорил Элмар.
- А зато мы можем без нее отпраздновать... открытие сезона охоты, - невинно предложил шут.
- На сусликов? - фыркнул Мафей.
- На сусликов, пустынных скалозубов и другую мелкую живность, - пояснил Жак. - Лицензию на отстрел выдает Кантор...
- Жак, не болтай чушь, - строго сказал король. - Даже Кантор, скорее всего, решил стать законопослушным гражданином. А ты к чему призываешь? Тем более, представь, что сказала бы Ольга, услышав твои речи?
- Ох, да, - улыбка шута растаяла. - Представляю, как он сейчас там страдает и стонет... как будто его пытали трое суток. А она возле него хлопочет. Тьфу!
- Да уж, такие вещи надо доводить до конца, - подытожил принц-бастард. - Это постараться надо было - в упор промахнуться...
- Да, вопиющий непрофессионализм, - согласился его величество. - Или... наоборот? Мафей, кажется, Аластайр так вначале и сказал? Выстрел заведомо не по жизненно важным органам - просто для устрашения?
- Кантор не стал бы этого делать! - убежденно мотнул среброволосой головой принц. - Ну, морду набить мог бы, но так... Не похоже это на него! И потом - он же Ольге обещал!
- А, кроме того, ты был там, и утверждаешь, что у него был приступ, - задумчиво протянул Шеллар. - Но ведь Кантор не единственный профессионал на этом свете. Так что акцию устрашения исключать нельзя. Другое дело - зачем? Чего этим от него хотели добиться? Ясное дело, Артуро ни за что не скажет...
- Если в него стрелял кто-то другой, а он решил воспользоваться случаем, чтобы избавиться от Кантора, то естественно, что этот суслик ничего не скажет! - вздохнул Орландо. - А я-то думал! Специально разобрал завтрашний вечер от государственных дел!
- Ну и приходи к нам, - предложил Элмар. - Мы и без Артуро отлично посидим.
- Злые вы, - усмехнулся король. - Нет, чтобы сочувствие выразить, навестить больного... Жаль, мэтр в отъезде, а то можно было бы его попросить... проверить, так сказать, действенность лечения и всё такое.
- Боюсь, мэтр заявил бы, что, поскольку он придет в этот дом в качестве целителя, то будет неэтично с его стороны пользоваться оказанным доверием и просматривать больного на предмет предосудительных заклятий, - очень похоже передразнил Мафей.
- Да, возможно, - произнес Шеллар. - Что ж, ничего не поделаешь... Через луну примерно у меня день рождения, - при этих словах на лице короля изобразилось легкое отвращение. - Всё-таки повод. И всё то, что мы задумали на завтра, можно будет исполнить. Разумеется, после официальной части.
- Шеллар, а то мы не знаем, как ты обычно поводишь свой день рожденья! - невесело усмехнулся Элмар.
- Ну что ж... Значит, придется на этот раз сделать исключение, - вздохнул король.
ГЛАВА 10
В "Лунном Драконе" уже начал собираться народ. Звучала негромкая музыка. В противоположном углу несколько молодых парней и девушек, смеясь и перешучиваясь, сдвигали столы - видно, планировались дружеские посиделки, а то и вечеринка. Еще за несколькими устроились парочки. Мигель огляделся, выбирая подходящее местечко. Вот, хотя бы этот столик - достаточно уютно, да и посетители не будут ходить табунами мимо, грозя задеть рукой или полой плаща. И сцену видно хорошо...
При мысли об Азиль губы сами складывались в улыбку - нежную и счастливую. Если бы кто-нибудь ещё полгода назад сказал Мигелю Эстрено, что в такой-то день он будет, разодевшись в новые штаны и рубашку (на хорошую куртку всё же денег пока не хватало) идти не куда-нибудь, а на встречу с самой настоящей нимфой! С которой он... о боги! А если ещё добавить, что направлялся он к ней после проработанного в театре интересного дня... В общем, подобная картина показалась бы ему тогда совершенно фантастичной. Так же, как фантастичным показалось бы собственное поведение - легкое, раскованное, радостное... Мигель всегда мечтал быть таким. Неужели у него получилось?
Идти в гости к Азиль...
Ну, почти в гости.
Она ведь сама пригласила! Предложила прийти сегодня в "Дракона", посмотреть, как она танцует фламмо, и сказала, что принесет музыкальный кристалл. Тот самый! Юноша уже предвкушал вечер, когда он в своей маленькой квартирке, сделав все дела и сварив дешевого кофе, усядется за стол, не зажигая света, и будет слушать чудесный бархатный голос...
Мигель подумал, не будет ли слишком большой наглостью заглянуть за кулисы и поискать Азиль в гримерке, или что у них тут. Пришел к выводу, что будет. Лучше уж подождать, пока у нимфы выдастся время, и она сама подойдет.
Занимать столик, ничего не заказывая, было неловко, тем более что официанты уже вопросительно посматривали в сторону посетителя, и Мигель - ничего не поделать! - взялся за меню. В первый момент он даже подумал, не шикануть ли в счет будущей зарплаты, но потом решил повременить с копчением неподстреленных гусей, и пробежал взглядом самый конец раздела "блюда Мистралии". Миндальный суп с виноградом был бы просто неприличным роскошеством, и юноша, подумав, заказал нормальный, без изысков, ужин: свой любимый мистралийский омлет с ветчиной, вельбой и тертым сыром и пряных колбасок-чоризо, жареных с чесноком.
Хорошо бы всё это запить... да хотя бы ароматным домашним вином с травами, или даже немного водки - ее бы, наверное, Диего заказал...
Ладно. В другой раз. Ему и так сейчас хорошо, а с Кантором он ещё выпьет!
Пожалуй, если б и пить сейчас - за то, чтоб не оказалось сном всё, происходящее с ним в последнее время. И чтобы он сам остался таким, каким чувствовал себя сейчас - уверенным в себе и удачливым. Счастливым. А что самое волшебное - никогда ещё Мигель так ярко не ощущал свой Огонь! По правде говоря, ещё совсем недавно он частенько вообще сомневался в его наличии...
Сейчас же мысли о ласковых глазах и мягких локонах Азиль, в которые он зарывался лицом и любовно перебирал пальцами, причудливо мешались с яркими образами пьесы. У него до сих пор звучал в голове голос Бернарды де Анхелес - ну что за чудесная женщина! Он ее просто любил! Какой талант! Какая из нее получилась великолепная мать главных героев. У них сегодня была совместная сцена, и Мигель понял, насколько здорово играть, когда твой партнер по сцене талантлив и всё "ловит" на лету... Пожилая мистралийка была великолепной графиней, любящей матерью - и одновременно слабой, запутавшейся и, увы, не всегда умной женщиной... Но КАК она это играла! Мигель просто летал во всё время их совместной репетиции.
А Гильермо из пьесы очень похож на самого Мигеля. Юноша это понимал, но тем легче и приятнее было целиком уходить в роль, додумывать за персонажа то, о чем не написал автор... делать его ещё более живым. Как же увлекательно было представлять себе, как двигался и каким тоном разговаривал его персонаж, какую прическу носил и даже какую музыку слушал... Вот только он что-то делал для победы, а Мигель - нет. Но теперь долг Мигеля - показать, КАКИМИ были те ребята, те, кто погиб и те, кто жив... Уж это-то он может! Должен.
Прихлебывая травяной чай, оставленный в меню, по всей видимости, для таких горе-клиентов, как он, и для детишек, Мигель вспоминал снова и снова сегодняшнюю репетицию - и уже мечтал о следующей. И с замиранием сердца - о спектакле! Страшно-то как... Но в конце концов он ведь должен будет делать на спектакле то же самое, что и на репетиции, правда ведь? Он не имеет права подвести товарищей. И текст... надо дома ещё подучить, хоть он вроде и знает уже всю свою роль наизусть... но всё равно.
А как было легко играть ему сегодня! Правда, Мигель, кажется, знал, почему... Когда Гильермо должен был объявить матери друга о том, что ее сына расстреляли, - Мигель не мог не вспомнить о брате. Быть может, Рикардо и вправду погиб вот так - ведь могло и не найтись очевидца, кто сообщил бы семье. Особенно если учесть, что они с матерью были далеко...
Отвлекла Мигеля музыка.
На сцену выпорхнула Азиль - и грустные мысли отошли куда-то назад. Нет, не исчезли совсем - но летящий танец нимфы и был, быть может, символом той свободы, за которую боролись герои пьесы. Ну и не только они, конечно...
Азиль! Стремительная и ласковая, вдохновенная, как живой кусочек Огня! Милая, ласковая, близкая, как сестра или даже ближе. Необыкновенная. Но ведь вот что странно - Мигелю почти не хотелось повторить тот волшебный вечер и ночь с нею. Он бы и сам не смог объяснить, почему. Разве что сказал бы, что чудес не должно быть слишком много - иначе это уже и не чудеса.
Гитара звенела дерзко и весело, отбивая знакомый с детства ритм мистралийского фламмо. Взлетали и кружились пышные алые с золотом хитанские юбки, мелькали босые ножки нимфы, метались и бились по плечам блестящие волосы, мелькали, как крылья бабочки, разноцветные веера, сменившие привычный маленький бубен...
"Совсем как Лора на рисунке Тима", - внезапно подумал Мигель.
* * * * *
В уютной бардовской квартирке пахло больницей. Ольга время от времени беспричинно моталась из комнаты в комнату, на кухню и обратно - лишь бы не слышать тяжелых, иногда прерывистых и очень выразительных вздохов. Нет, ей, конечно, было жаль мистралийца. Но...
Молчаливое осуждение, нагнетаемое Артуро и относящееся и к ней, Ольге, как к человеку черствому и невнимательному, казалось, можно черпать ложкой. Проще было что-то делать. И желательно на некотором отдалении от больного... Она даже почти и не осознавала этого, но всё больше мелких дел старалась изобрести на кухне.
Артуро опять вздохнул. Грустно так... И в очередной раз с выражением неподдельного страдания на лице покосился на свою перевязанную руку. Ольга постаралась ободряюще ему улыбнуться (что, по ее собственному мнению, скорее напомнило так называемый "голливудский оскал", ослепительный и равнодушный), схватила со стола какую-то миску и поспешила ретироваться, чтобы не смотреть заново мистралийский вариант "умирающего лебедя".
Навязчивое воспоминание билось в мозгу.
Спальня в доме Элмара. Кантор - на постели. Лицом вниз, в подушки. Здоровая рука судорожно комкает простынь. Затрудненное дыхание - или стон? Едва слышный, сквозь зубы... Стелла со всей возможной осторожностью снимает бинт, открывая страшные обожженно-рваные раны на спине...
Кантор, - не то ощутив на себе взгляд Ольги, не то услышав ее всхлип, - внезапно вскидывает голову. На побелевших щеках - влага пролившихся слез, в глазах - боль, ярость и стыд. Ярость и стыд - оттого, что она видит его сейчас... таким...
- Ольга! - голос звучит почти зло, и в то же время - умоляюще: - Уйди! Не смотри на это! Элмар, да уведи же ее, ... ... ...!
Она тогда проплакала полночи...
А он... даже не пожаловался ни разу. Еще ее успокаивал... Днем. А ночью...
Да что говорить!
Маэстрина вздохнула - по-своему не менее жалобно, чем лежащий в соседней комнате больной. Артуро, Артуро! Ну почему ты не можешь отринуть свою дурацкую мистралийскую натуру, забыть вражду и перестать обвинять Кантора во всех смертных грехах! Ну, сил уже нету!
Их разговор вскоре после возвращения бледного и забинтованного Артуро под Ольгин кров оказался на редкость идиотским...
- А он нарочно промазал! Чтоб на него не подумали!
- Нарочно промазал... Артуро, что за чушь? Стрелять, стоя на виду у объекта, и промахиваться, чтоб не подумали! Ты сам себя слышишь, когда говоришь?
- Откуда я знаю, чего этот гад хотел! Я же не убийца, и не знаю их привычек! Может, он хотел, чтоб я работать не смог!
- Ты и так не работаешь.
- Тогда... может, просто поиздеваться. Боль причинить.
- С этой целью он банально набил бы тебе морду... - вздохнула тогда Ольга.
- Или напугать... Запугать меня, чтобы я тебя оставил!
Это, быть может, и имело под собой какую-то логику... но Ольга всё равно не верила, что Кантор способен на такое. Он же ей обещал? Обещал. А его слово... ну пока она не могла вспомнить такого случая, чтобы он не сдержал своего слова!
Да и Артуро, как потом выяснилось, и Кантора-то толком не видел. Фигура в надвинутой на глаза мистралийской шляпе и плаще? Три раза "ха"! Тоже мне особая примета...
Но, в конце концов, кто бы в Артуро ни стрелял, его рана и боль никуда не делись. Наверное, ей надо просто быть мудрее... Жалостливее. А то она, быть может, будучи директрисой театра, лишилась некоторой доли женственности, которой у нее и без того была нехватка? Помнится, как раз Артуро ей однажды в запале и сказал нечто подобное...
Спасибо сегодняшним гостям - они попросту спасли Ольгу от тягостной сцены и от того, чтобы эта сцена не переросла в нечто непотребное, о чем бы потом могли пожалеть оба - и она и Артуро. Хотя несчастный раненый, наверное, предпочел бы визит кого-нибудь другого... Хуже для него, наверное, были бы только Кантор с Его Величеством!
Мафей, несмотря на то, что помог Артуро, обезболив его - довольно качественно, судя по всему, - был на редкость задумчив, молчалив и не по-детски собран и скуп на жесты и эмоции. То и дело, как казалось Ольге, его огромные глаза пронизывающе следили за мистралийцем, как какой-то эльфийский рентген...
Элмар, правда, выразил некоторое сочувствие - но со свойственной ему прямотой сразу вспомнил какой-то случай из своей практики, как с подобной раной пришлось ещё драться и скакать на лошади, поскольку, мол, даже и кость вроде не задета - экая невидаль!
- Ольга... - раздалось из комнаты.
Девушка со вздохом прервала перестановку посуды с одной полки шкафчика на другую - не сильно необходимое сейчас дело, да. Но почему бы и не сделать его сейчас? Так удобнее, компактнее... ну да ладно.
- Где же ты? Вот так вот, лежишь, и воды некому подать!
Ругательски ругая себя за бесчувственность и жестокость, Ольга наполнила стакан и устремилась обратно в комнату. В конце концов, Артуро не виноват, что меньше видел в жизни, и что у него не столь высокий болевой порог. Не всем быть героями! Он ранен, ему плохо, и он тоже имеет полное право на сочувствие, понимание и ласку.
Она вошла в комнату и села у постели больного. Хотела ласково взъерошить ему волосы...
- Осторожно! - возопил раненый. - Опять заболит...
- Я даже не прикоснулась к тебе, - обиженно сказала Ольга. - И вообще... я же не руку трогаю... Вот твоя вода.
- Мне просто уже после всего, что произошло, не хочется НИКАКИХ прикосновений! - пожаловался Артуро и покосился на стакан. - А это зачем?
- Ну, ты же просил...
- Я выразился фигурально.
- Ну, раз так... мне унести воду? Или ты фигурально попьешь? - не удержалась девушка.
- Поставь... тут... где-нибудь... - дозволил бард тоном святого Феандилля, прощающегося с друзьями.
Ольга хмыкнула. Неслышно. Ну, во всяком случае, она надеялась, что неслышно.
* * * * *
- Я больше не нужна тебе, Мигель, - улыбнулась нимфа.
- Наверное... - смущенно пробормотал юноша, - Но я всегда буду благодарен тебе! За... За все!
За нежность и ласку. За то, что поверила в него... и он, кажется, стал таким, каким Азиль его увидела.
Мигель бережно, как цветок или птицу, погладил подаренный ему нимфой музыкальный кристалл.
- Я рада, что у тебя все в порядке. - Азиль быстро чмокнула его в щеку. - С тобой было хорошо. И ей тоже будет с тобой хорошо. Ты добрый. А знаешь, кого ты мне напомнил? Эль Драко!
Спросить, кому "ей", и как Азиль узнала, Мигель не успел - последняя фраза дошла до его сознания раньше.
- Ты... Ты знала Эль Драко?!
- Да, - как ни в чем не бывало кивнула Азиль. - Я его знала. Я жила с ним несколько недель. Наверное, я даже любила его... Не так, как Элмара, но любила. Он тоже был очень добрый... и такой веселый, ласковый и нежный...
Мигель с трудом сдержал глупый смешок, подумав, что это, наверное, истерика. Нет, у Богов точно есть чувство юмора, и как же они умеют пошутить!
Отдал последние деньги за музыкальный кристалл.
Готов был отдать полжизни, лишь бы прикоснуться к гитаре Эль Драко.
Сам того не зная, прикоснулся, - и весьма основательно! - к его женщине.
Мигель очень отчетливо вспомнил свои метания и сомнения перед их с Азиль ночью. Светлоликая Мааль-Бли! Поистине: в незнании - счастье! Знай он заранее, с кем его будут сравнивать в постели - точно осрамился бы к рогатым демонам.
- А что на кристалле? - спросил опомнившийся Мигель, молясь, чтоб нимфа ничего не заметила. Какое счастье, что в зале - полумрак!
- Тут "Берега", как вы с Диего и просили, - отозвалась Азиль. - И еще кое-что. "Любовь небесная".
- "Любовь небесная"... - тихо проговорил юноша. - Такая замечательная музыка! И слова... А знаешь, я слышал, как он ее пел! Вживую слышал! Нам с братом удалось тогда попасть на концерт. Это... - голос предательски дрогнул, но юноша ничего не мог с ним поделать: - Это был последний концерт Эль Драко... Его взяли безопасники на следующий день...
Азиль вздохнула и как-то поникла, словно цветок под холодным ветром. В огромных глазах отразились печаль и боль.
- Ему не надо было возвращаться в Мистралию, - тихо и почти жалобно произнесла нимфа. - Боги, как бы я хотела знать, где он сейчас! Что с ним стало? Ну почему он не объявился, не пришел к Ольге?
- Но... - Мигель непонимающе уставился на нее. - Но ведь маэстро... Разве он не погиб? Его... его же убили... в Кастель Милагро!
- Я сама так думала, - покачала головой Азиль. - А оказалось, что нет... Кантор тебе не рассказывал?
- Кантор? О чем?
- О том, как Ольгу попытались проклясть. Придворные дамы. Они ей позавидовали, потому что думали, что Шеллар хочет на ней жениться.
- Нет... - Мигель уже совсем ничего не понимал. Король собирался жениться на маэстрине?! - А при чем тут маэстрина Ольга?
- Ну как же... Неужели тебе не рассказывали? Это было какое-то колдовство... Очень плохое. Некромантия. - Азиль на миг замолчала, словно не зная, как лучше объяснить, - Ей приснился сон, в котором некромант венчал ее с мертвым женихом. То есть, тот маг думал, что все женихи, которых он призвал, мертвые... Велел ей выбирать. И она выбрала Эль Драко. Некромант обвенчал их, а потом Эль Драко отказался ему повиноваться, и сказал, что он живой... Эль Драко убил того колдуна, и попросил Ольгу вывести его из лабиринта. Она указала ему выход и они вышли вместе. Люди, связанные заклятьем, всегда встречаются. Он должен был найти Ольгу, а он так и не появился. Я не знаю, почему.
- А... может быть, это был просто сон? - робко спросил Мигель, боясь надеяться.
Неужели... Неужели такое возможно? Маэстро жив?!
- Это был не сон, - вздохнула Азиль, - Шеллар специально пригласил одного старого мага, который разбирается в некромантии, и тот все объяснил. Он сказал, что душу живого человека тоже можно так призвать, если он без сознания или безумен.
В первое мгновенье Мигель подумал, что ослышался. Эль Драко - безумен? Нет, он не будет даже представлять этого! Невозможно... Несправедливо... Так не должно быть!
- Мэтр Наргин сказал, что к нему должен был вернуться рассудок в тот миг, когда Ольга вывела его из лабиринта. Но если он жив и в здравом уме, почему же он так и не дал о себе знать? - недоуменно продолжала Азиль. - Хотя, после того, что с ним случилось... Наверное, он просто не хочет, чтобы его кто-то видел.
- Почему? Что с ним произошло?
- Ольга рассказывала, - нимфа сцепила тонкие пальчики, в прекрасных нечеловеческих глазах блеснули слезы. - Она дотронулась до него и увидела... ну... все, что с ним сделали. Ольга говорила: он был страшно изранен, а лицо изувечено так, что она не могла смотреть... Его просто узнать невозможно было. И у него не было правой руки - вот так, - она провела пальцами по запястью.
- Не может быть... - выдохнул Мигель. Музыкант - без руки? Чей злобный и подлый ум мог выдумать такую пытку? - Не может быть!
- Шеллар сказал, что все правда, - возразила Азиль. - Он говорил, у него есть достоверные сведения. Эль Драко как-то спасли повстанцы с Зеленых гор. Его освободили из Кастель Милагро, он был жив, но... Ольга все точно сказала, что с ним было. И то, что он помешался, тоже возможно... - Азиль испуганно вскинулась и прикрыла рот ладошкой. - Ой, Шеллар ведь говорил, что это секретно! А я забыла... Мигель, ты никому не рассказывай.
Не рассказывать? Мигель подумал, что вряд ли смог бы это сделать, по крайней мере - сейчас. Маэстро Эль Драко - полубезумный калека, который никогда больше не возьмет в руки гитару? Ни разу за всю свою жизнь Мигель не чувствовал такой отчаянной, безнадежной ярости - ну, может быть, кроме того дня, когда узнал о гибели Рикардо. Хотелось закричать... Убить кого-нибудь... Кого-нибудь из тех мерзавцев! Какие же сволочи!
Невероятно отчетливо вспомнился тот концерт: волшебный голос, чудесная мелодия, рождающаяся под чуткими пальцами гитариста, и незабываемое ощущение любви, доброты и радости, окутывающее стройную фигуру певца на сцене, солнечным светом изливающееся на людей вокруг... Как же можно было так - с НИМ? За что? За что ЕГО так?
- Я так надеялась, что он придет, - с грустным недоумением проговорила Азиль. - А он не пришел. Наверное, он все-таки погиб. Не тогда - так позже... Кантор может знать, не было ли в Кастель Агвилас молодого воина с изуродованным лицом и без правой руки... Воевать ведь и с одной рукой можно, я знала такого человека.
Мигелю вдруг стало холодно, как от озноба. Ну почему, почему он не пошел на войну? Почему не сражался рядом с братом? И с Диего!
Диего? Как же он мог забыть? Рикардо ведь говорил! Только он называл Диего Кантором, поэтому, наверное, Мигель и не вспомнил сразу. Кантор тоже побывал в Кастель Милагро! Его как-то освободили. Товарищ Амарго. То есть - советник Каррера. А что если... Если Кантор видел Эль Драко там, в застенках? Если Амарго освободил тогда их обоих? Кантор не любит говорить об Эль Драко...
Мигелю внезапно вспомнился резкий злой голос: "Эль Драко больше нет... Найди себе какого-нибудь нового героя и не тревожь умерших..." Наверное, Кантору слишком больно об этом говорить. Потому что... Потому что он точно знает, что случилось с маэстро!
Как бы узнать?! Он очень хочет - нет, он должен об этом узнать!
Очень просто - пойти и спросить у Кантора.
Но Мигель знал, что не решится.
* * * * *
Колокольчик входной двери зазвенел радостно и жизнеутверждающе. Так, по крайней мере, показалось Ольге. Она чуть ли не вприпрыжку побежала отворять, стараясь не думать о том, что - да, она рада любому отвлечению и почти любому визитеру... только бы не эта висящая в воздухе обида, болезнь, активная жалость к себе!
На пороге стояла Готарда Ла Фей - ее кухарка и домоправительница. Всё такая же пухленькая, уютная и аккуратная. Как Ольга могла забыть, что Готарда сегодня возвращается?! Та уезжала на несколько дней, кажется, заболел у нее там кто-то... Вот здорово, что она вернулась! Как вовремя!
- Ой! Готарда! - пискнула Ольга в порыве радости. - Проходите скорей...
- Здравствуйте, маэстрина, - приветливо поздоровалась кухарка, снимая плащ. - Я сейчас встретила тут вашу соседку сверху, эту милую девочку, Зинь, она мне рассказала, что у вас случилось. Ужас! Бедный монсир Артуро! Что творится в нашем городе! И куда только смотрит полиция? Стреляют средь бела дня... Этак скоро приличному человеку уже и на улицу нельзя будет выйти! - Готарда повесила плащ и решительно обернулась к Ольге: - Сегодня так уж получилось, что я приготовлю вам только ужин и что-нибудь на завтра. Но завтра приду опять, пораньше. Не возражайте, вам же нужна помощь?
- Конечно...Вы так вовремя, Тарда! - искренне выдохнула Ольга. - И ужина у нас путного нет... и вообще.
Что значило это "вообще", она не стала пояснять, но, похоже, Тарде это было и не нужно. Сочувственно покачав головой, кухарка решительно направилась на кухню, задержавшись лишь у открытой двери в комнату Артуро.
- Маэстро! Здравствуйте! Как вы себя чувствуете?
- Как я могу себя чувствовать? - иронично усмехнулся раненый. - Лучше всех! Да мне и вообще повезло, как считает его высочество, так что и говорить об этом не стоит... Возможно, ему бы больше понравилось, если бы стрелявший в меня довел дело до конца.
- Артуро, ну что ты такое говоришь! - всплеснула руками Ольга. - Элмар всего-навсего сказал, что рана не тяжелая.
- Чужая рана... она не болит, - грустно усмехнулся Артуро.
- Что, опять? - испугалась Ольга. - Тебе же сделали обезболивание.
- Так это сейчас! - пессимистично отозвался Артуро. - А ночью что будет, когда закончится действие магии? А может, и раньше... - прошептал он, но Ольга услышала.
- Артуро, хороший мой... - успокаивающе, как с ребенком, заговорила она, входя в комнату.
- Я вам помогу! - улыбнулась Тарда. - Сейчас заварим чайку из травок, и будет маэстро Артуро спать спокойно и сладко, а о боли и не вспомнит. И без всякой магии.
- Ой, а у меня, кажется, нет ничего... ну, лечебного, - расстроилась Ольга. - Давайте, я сейчас сбегаю в аптеку...
- Не нужно никуда бежать. - Готарда заговорщицки подмигнула ей, взяла за руку и решительно потащила за собой на кухню. - Маэстрина, вы не поверите, сколько всего полезного можно сделать из трав, в которых люди обычно видят всего лишь приправу к мясу!
- Правда? Разве у меня тут есть что-то для такого случая? - слабо улыбнулась Ольга.
- Кое-что я видела в прошлый раз. А если чего-то недостанет, посмотрим в моих запасах.
- И что, правда поможет? - спросила Ольга с надеждой. - И он будет нормально спать, без боли?
Она вспомнила, как однажды не могла спать из-за больного зуба. А ведь огнестрельная-то рана - это намного хуже! Нет, она всё-таки - черствая дрянь... А может быть, поэтому и Диего от нее ушел тогда?
- Давайте я помогу, - попросила она Тарду, мучаясь раскаянием. Но та ее не поддержала:
- Нет уж, маэстрина, садитесь лучше тут в уголок, и стульчик такой удобный, как нарочно, и вы отдохнете, и я вам не помешаю, и вы мне не помешаете...
Говоря это, она аккуратно подвязала фартук, извлекла откуда-то - Ольга даже толком и не рассмотрела, откуда - какие-то кулечки и мешочки, и принялась священнодействовать. Спокойный, ласковый голос Тарды журчал, как ручеек, утешал и успокаивал, несмотря на то, что Ольга почти и не слышала слов. Они проходили мимо сознания, почти не улавливаясь им. Наверное, это было невежливо, но мадам ла Фей, кажется, и не ожидала от Ольги ответа.
- Ну вот, оно и готово...
Ольга, наконец, опомнилась и метнулась за чашкой.
Отвар, в отличие от обычных лекарств, приятно пах какими-то ароматными травами. А еще мерещился слабый аромат корицы.
- А вы меня научите? - внезапно спросила Ольга.
- Конечно же, научу! - Тарда всплеснула руками и заговорила с жаром: - Вот только не сегодня. Нет-нет, маэстрина, и не просите! Я же вижу, как вы устали и огорчены! А еда, с вашего позволения, она покоя душевного требует, и желания, да, чтобы хотелось покушать, да ещё и угостить кого-нибудь... А что касаемо отваров всяких укрепляющих да целебных - тут и подавно, а вы устали и грустите, не получится у нас с вами сейчас, не надо, вот в другой раз - с премоим удовольствием! А сейчас - отдыхайте, посидите тут со мной, не сочтите за навязчивость. Али к маэстро загляните... Ох, помню, когда муж мой болел - таково жалобно стонал, я даже думала - помрет, а всего лишь лихорадка была, да несильная совсем... ох, мужики - они болеть-то любят! - лукаво покосилась она на Ольгу.
Ольга вздохнула. Почему-то все вокруг были убеждены, что с Артуро не случилось ничего страшного. Ну конечно, ему же не в сердце попали, не голову пробили, и кровь уже давно перестала течь... а если бы у него было что-то посерьезнее? Заставило бы это того же Мафея помочь раненому не с тем жестким любопытством, а с искренним сочувствием и мягкостью, которыми он обладал когда-то? Может, просто Артуро все не любят - из-за его отца? Но почему? Это несправедливо! Даже если полковник Сан-Барреда и был мерзавцем, но ведь ни Мафею, ни Элмару лично он сделал ничего дурного. Так за что же страдать Артуро?
С этими мыслями Ольга взяла отвар и понесла в комнату.
- Это что? - Артуро покосился в чашку. Не с подозрением, скорее - с тоской больного, которому велят выпить нечто противное, но, как утверждают, полезное.
- Лекарственный отвар. Обезболивающее
- Надо же, а на вкус неплохо, - заметил раненый, пробуя напиток. - Как мистралийский фруктовый чай. - Его взгляд сделался ностальгически-печальным. - Помню, когда мы жили в Арборино... давно, я еще был маленьким... нам наша кухарка, Хасинта, заваривала что-то такое. Каждое утро.
Как это все-таки ужасно, подумала Ольга. Лишиться всего: семьи, родины, уважения окружающих... Причем, не по своей вине!
- Ольга, ты прости меня... - виновато проговорил Артуро, поднимая на нее взгляд и протягивая пустую чашку. - Ты так обо мне заботишься, а я совсем тебя замучил.
- Ой, Артуро, ну что ты! - ахнула девушка, чмокнув возлюбленного в лоб. - Да я же... Да ничего! Разве я не понимаю?
- И, к тому же, я действительно не должен был говорить так про... Про Кантора. - Кажется, Артуро решил удивлять ее снова и снова. - Но, пойми - я просто ума не приложу, кто еще здесь, в Ортане, может желать мне зла!
Он выглядел таким растерянным, несчастным и виноватым, что Ольга с радостью простила ему все прегрешения. Все-таки Артуро хороший парень, хоть и не без специфических национальных закидонов. А что любит временами поныть, вызывая к себе сочувствие... Поневоле станешь нытиком, если для всех ты заранее - сволочь, и никто более, просто потому что ты - это ты, и твоя фамилия Сан-Барреда...
Старательно настраивать себя на сочувствие не приходилось - оно было совершенно искренним.
Наверное, на кухню Ольга вышла с очень опечаленным лицом, потому что добродушная повариха понимающе улыбнулась:
- Я знаю, как поднять вам настроение, маэстрина! - улыбнулась Готарда. - "Чучо"! Если уж мой "Чучо" не сможет вас развеселить, останется обращаться лишь к Богам!
- К-какой Чучо? - опешила Ольга. Вот уж чего она никак не ожидала - это того, что домоправительница возьмется ее с кем-то знакомить. Причем, судя по имени - очередным мистралийцем! Зачем он ей? Тут с теми, что есть, разобраться бы!
- "Чезар де Айон", - кивнула Готарда. - Это яблочный пирог, его назвали в честь графа де Айон, который впервые подал этот десерт королю Ринальдо Красивому, когда тот останавливался в его замке. Для торжественных случаев "Чезар де Айон" украшают взбитыми сливками и пропитывают особым винным соусом, но чаще готовят без этих изысков, и тогда называют просто "Чучо".
- А... - с облегчением вздохнула Ольга. - Конечно, обойдемся без взбитых сливок. У меня и обычных-то сливок сейчас дома нету... И я отнюдь не Ринальдо. Тем более Красивый, - усмехнулась она.
- Ну что вы, маэстрина, вам грех жаловаться, - дипломатично возразила Готарда. - Хотела б я быть такой же стройной, как вы! Но займемся нашим Чучо... Если не трудно, разомните немного сливочного масла.
К счастью, масло нашлось. Как и яблоки, которые - вот удача! - оказались подходящего сорта. Ольга невольно вспомнила, как недовольно кривился Артуро - кислые, дескать, в рот не взять... Возможно, потому яблоки и уцелели до сегодняшнего дня.
- А знаете, маэстрина, что на яблоках можно гадать? - с улыбкой спросила Тарда, намывая блестящие зеленые бока фруктов.
- Не слышала, - пожала плечами Ольга. - На кофе гадают. На чаинках. На картах.
- И на яблоках! - заверила повариха. - Яблоки - они мудрые... Их Мааль-Бли любит! Я вам сейчас покажу. Выберите одно!
- Ой... - смутилась Ольга, подыскивая вежливую причину для отказа.
- Не "ой". Выбирайте, выбирайте! Сами выбирайте, надо то яблочко взять, что приглянется - подумайте, какое на вас смотрит, не самое большое, а то что понравится...
- Ну, ладно... - Ольга скептически оглядела яблоки и ткнула в первое попавшееся.
- Сложите-ка ладошки лодочкой. Ну, вроде как воду из ручья зачерпываете, - проговорила Тарда, со странной осторожностью опуская выбранное яблоко в получившийся ковшик. Оно было крепкое, розовобокое и в капельках, словно его сорвали с дерева ранним утром. - Вы, маэстрина, яблочко-то в руках погрейте, покатайте! Мне не говорите ничего, вы у него, у яблока, спрашивайте!
Ольга послушно сжала в ладонях яблоко.
Первую явившуюся на ум несуразную мысль - спросить мудрый фрукт о Диего - она решительно отмела. Нет уж. Пора взглянуть правде в глаза. Хватит цепляться за сказку, причем давно закончившуюся! У Диего теперь своя жизнь, у нее - своя. Об этом и спрашивать надо. О своей жизни. Как-то все сложится теперь? Не с беглым героем войны и не с великим бардом. С обычным хорошим, хоть и не без недостатков, как все люди, парнем. С Артуро.
- Вот сейчас и посмотрим... - Готарда ловко вырезала ломтик яблока. Критически поджала губы и покачала головой.
Ольга сунулась ей под руку и расстроенно уставилась на ломтик - он был источен ходами, причем из одного нахально выглядывал отъевшийся червяк.
* * * * *
...Догорал вечер, ласковый и ароматный - из окна пахло чем-то таким теплым и уютным. Нагретой за день землей, листьями, а ещё, кажется, откуда-то принесло запах кофе... Где-то сидел со своею чашкой другой полуночник. Бард, наверное...
Когда-то давно, в другой жизни, у Ольги порой возникала смутная тоска и желание выйти на улицу, куда угодно - просто так! - и смотреть в звездное небо, и слушать ночные щорохи, и пытаться угадать, что же творится сейчас вон за тем бессонным окном?
Да уж... погуляла она по улице знатно... когда-то. И где та романтика? То, о чем мечталось? Это она тут сейчас сопит рядом, раскинув действительно красивые и густые кудри по по подушке?
Не было это похоже на сбывшуюся мечту. Ну никак. "Может, я сама стала какой-то унылой", - подумалось ей. "А подобное тянется к подобному? Нет?"
А пошло оно всё. Она устала. В конце концов, у нее тоже был тяжелый день.
Вот говорила же ей когда-то однокурсница - чушь это, все эти гадания! А она-то... дура. Кофе, яблоко... ещё по вельбе погадай... жаль, картошки тут нету. А то ведь по картофельным глазкам можно было бы столько узнать! Море информации! Нет. Она точно дура.
Девушка немного грустно усмехнулась, вспомнив, как они с Тардой уставились на яблочного жителя, а потом служанка с неожиданной хитрецой вдруг спросила: "Это именно то, чего вы ожидали, маэстрина?"
И что тут ответишь?
"Примерно", - сказала тогда Ольга. А и вправду - чего она, собственно ждала?
Девушка тихо улеглась, не заметив, что Артуро, едва она опустилась на подушку и повернулась на бок, открыл глаза. Выражение его лица сейчас мало соответствовало кроткому всепрощению. Правда, страдающим оно тоже не было...