Он не был нам врагом. Удивительно говорить это, но он не был врагом никому, этот странный пришелец из далеких звезд. Знал ли он, как мы его ненавидим? Тогда казалось, что нет, но теперь, спустя все это время, я все больше сомневаюсь в этом.
Все же Отец Машин никого не оставил без внимания. Его приглашения получил каждый, кто обладал властью над этим миром.
Мало кто из приглашенных владык Изнанки явился лично. Виталис, Дагдарон...ну и я, конечно. От дома Порядка был послан какой-то младший служитель, никому тогда не известный Нейне. Старый тюлень Талимарь наверняка поленился и глаз открыть, а полоумный Рагазан и слушать бы не стал. Впрочем, любого из пришедших хватило бы, чтобы ввести в трепет правителей смертных. Они-то не посмели игнорировать посланцев Отца Машин, куда им. Забавно было наблюдать, как они растеряны и не знают, на что глазеть - на принявших тело богов или на чудеса вокруг. Нам было проще, ведь и вправду у хозяина этих мест было что показать.
Мы шли мимо огромных зданий, полных движущегося металла, что жил необычной жизнью. Другие не ощущали этого так, как я. Отец на мгновение показался понятным...
А затем было вознесение. Надо сказать, ему и нас удалось удивить, даже напугать немного. В мгновение ока все мы оказались выше неба и облаков, повисли в пустоте за пределами мира.
За окнами горели звезды. Стоило взглянуть вниз и тут же закружилась голова, ведь там, под ногами, сквозь стекло был виден парящий в черной пустоте шар...нашего мира.
Луны придвинулись ближе, щербатые и холодные, и при желании можно было рассмотреть их, но нам было не до того.
Зал совета, куда нас провели, был пуст и лишен всякой роскоши. Сходящиеся к центру кольца пола у нас на глазах поднялись в воздух, становясь круглым столом и кольцом-сиденьем. Уходящий в гулкую темноту потолок наполнился далекими отзвуками работы машин и вместе с тем замерцали светильники. Под их светом стали оживать и сами стены - исполненные в виде огромных лиц из металла и шестерней, они открывали вращающиеся глаза, глядя на нас. Кто-то из людей испуганно вскрикнул.
Вдруг зал наполнился ярким светом. Сверху словно вспыхнуло солнце - воссияло и потекло вниз медовыми струйками тогда еще неизвестных нам знаков. Лязгнуло железом, запахло грозой и буквы стали собираться в фигуру, неспешно шагавшую к нам с другого конца зала.
Нам, недавно пережившим воплощение, были отлично известны все неприятные стороны этого процесса, но пришелец, кажется, одним своим появлением дал понять, насколько превосходит нас. До сих пор я не знал, как это выглядит со стороны - проявляющиеся из света знаков кости и стремительно окутывающие их ткани, растущая сверху кожа и окутывающие новорожденную плоть одеяния.
Отец Машин был высок и грозен видом, но глаза его улыбались. Почему-то понятным было, что он не одевал чужого лица и не пытался нас как-то поразить.
Странно было сидеть за одним столом со старыми врагами. Мы оттолкнулись друг от друга, словно кусочки липкого железа, а смертным пришлось своими телами заполнить возникшую пустоту. Отец Машин словно не замечал этого напряжения.
Когда он заговорил, все замерли, зачарованные силой его голоса. Густой и тяжелый, спокойный, медлительно-уверенный, он действительно убеждал сам по себе.
Однажды мир станет совсем другим. Обычная жизнь покорится идеальным законам, а совершенные технологии принесут в мир гармонию. Пространство станет преодолимым и время - управляемым. Все от мельчайших частиц до огромных механизмов будет неизбежно подчинено разуму.
Мне показалось, что Нейне вздрогнул. Кажется, пришелец сумел как-то его задеть.
Будущее даст нам совсем другие роли и поставит перед лицом новой реальности. Технологии позволят постичь неизведанное и откроют тайну, возникшую с момента зарождения жизни. Тайну рождения души.
Виталис сжал кулаки. Мне ли не знать его слабость? Бог Жизни не знал и не мог узнать, как появляется то, чем он наделяет живых.
Будущее неосязаемо и увиливает от прогнозов. Его не удается предугадать и предопределить. Или это только...кажется? Я верю, среди вас есть те, кто твердо знают, что лучший способ предсказать будущее - это создать его!
Тогда навстречу Отцу Машин поднялся Дагдарон. Мне еще не доводилось видеть маску, которая была на нем сегодня. Он казался чрезвычайно сосредоточенным, словно перед боем. Перед боем?
Звезда напрасно верила, что время может тебя научить.
Отец мгновенно изменился. Нет, он не выдал этого ни звуком, ни движением, но глаза...
Если ты никогда не видел Изнанки, - продолжал Дагдарон, - ты никогда не поймешь нас, способности наших душ к падению на самое дно бездны, где все законы мироздания теряют свой первоначальный смысл и стремительному взлету в запредельные высоты Яви.
Бог Хаоса уже не стоял на месте, его руки двигались, создавая иллюзии, раскрывая полотно рассказа...или заклинания?
Поначалу слышен только шепот камней под жгучим весенним солнцем. Время от времени солнечный свет искажается, преломляется рядом с дольменами, словно колеблясь в прозрачной озерной воде. Потом искажений становится больше, они сгущаются и растут, пока очередная вставшая на место часть геоглифа окончательно не сформирует их в дрожащие сияющие массивы. И они словно выманивают из синевы неба свинцовые подбрюшия невиданной миром грозы.
Если бы я мог оторваться от речей Дагдарона, я бы аплодировал ему. Наш враг был нам не по зубам, но старый лис безошибочно выбрал себе оружие. Слова. Мысли. Как бы могуч не был Отец Машин, сколько бы тел не имел, разум его - можно было поразить.
Вскоре горизонт заслоняют косые копья проливных дождей. По мере своего раскрытия геоглиф засасывает в себя звуки. Первыми исчезают все звуки присутствия живых: стоны рабов и свист плетей, слова заклинателей, поющих над камнями. Вслед за ними замирает ветер и умолкают знаки. Над головой бурлит жуткий пепельно-сизый водоворот, что скручивается спиралью вокруг пока не созданного центра. Испуганно вскрикнет степная птица, пронзительно заскрипит металлом поддерживающий менгиры контур, словно разрешая упасть редким, но огромным каплям черного дождя. И дождь этот будет пахнуть чужим небом.
Смертные больше не могли сопротивляться волшбе бога Хаоса. Один за другим, как марионетки, они поднимались со своих мест, и я чувствовал неодолимое желание последовать за ними. За спиной Отца Машин вспыхнули крылья - нет, дорожки знаков, уходящие вверх. Он открылся перед ударом Дагдарона, не смог устоять!
А потом наступает нестерпимо тяжкая пауза. Истинная цена времени появляется, когда чего-то ждешь, ждешь самого главного, способного изменить жизнь раз и навсегда. И это главное является перед тобой в центре царящего наверху хаоса - округлый прорыв, сквозь который видны всеобъемлющие воды Моря и далекие, пульсирующие разными цветами сферы снов. Единственное, чего хочется в этот момент по-настоящему, это разорвать себе грудь руками, вырвать бешено пульсирующее сердце и со счастливым, восторженным криком метнуть его в полную ожиданием бездну!
Было даже немножко жаль этих мошек-правителей, невольно ставших декорациями в игре Дагдарона. Я удерживал мертвой левой рукой скребущую грудь правую и с торжеством смотрел, как растущий поток знаков из спины Отца меняет цвет, наливаясь кровью.
Ты не думаешь о смерти, - уже почти кричал Дагдарон, - Тебе неведомы страх и сомнения. Ты яростно хочешь стать частью окружающего тебя величия, частью этой неописуемой силы, рождающей и сметающей миры. Силы, стирающей грань между очевидным и воображаемым, самому стать этой силой, отказаться от своей уникальности, кинув ее в пламя безумия. Все остальное так неважно. Не значимо. Так оскорбительно логично для истинного понимания себя. Нет. Если ты не видел Изнанку, ты никогда не заглянешь в ЕЁ душу! Ты ведь так хочешь этого... Но подумай, действительно ли ты к этому готов?!
Отец Машин уже весь был охвачен струящимися алыми знаками, словно горел заживо. Он как будто стал выше и больше, словно слова Дагдарона разрывали его изнутри. Старый лис жег его взглядом, торжествуя победу...
И ошибся. С глухим стоном упали на оскверненную кровью белизну стола тела, осели ослабевшие от противостояния чарам боги. Отец Машин стер с лица светящиеся буквы, словно воду, и взглядом заставил предателя отступить на шаг.
Я понял, что ты хотел показать, - сказал он.
Нет! - закричал Дагдарон, пятясь и вытягивая вперед сведенные в заклинательном жесте пальцы, - Нет!
Лис развел руки и рассыпался на сотни фигур, закружился по залу, меняя лица, но Отец и не думал его ловить. Он закрыл глаза и медленно двинулся вперед, сквозь водоворот фальшивых тел.
Что ты делаешь? - воскликнул где-то настоящий бог Хаоса, но не получил ответа.
Чужак продолжал идти, и маски Дагдарона одна за другой замирали, глядя в ту сторону, где прятался бог. Его уже можно было различить среди застывающих отражений.
Будь ты проклят! - закричал лис, отступая, - будь проклят!
Тебя еще можно спасти, - сказал в ответ Отец Машин и Дагдарон с криком ярости сорвал с пояса кинжал и ударил себя в горло.
Сбежал, получается. А мы остались посреди оскверненного зала разгребать последствия его выходки.
Всегда желая зла, ты совершаешь благо, - непонятно сказал хозяин, - Вас проведут.
И нам действительно позволили уйти, как и было обещано. Никто не оглянулся и не пожелал остаться. Только Нейне вздохнул подозрительно. Но кому тогда был интересен безвестный служитель Нейне?