Аннотация: О том, как я оказался и лежал в больницах
За всю свою жизни я всего (надеюсь, что именно СВЕГО) три раза лежал в больнице: в юности с огнестрельным ранением, пять лет назад - с почками и два года назад мне вырезали аппендицит. С ранением две недели пролежал в коридоре. Нас там много лежало. Наверное, мест в палате не было. Что запомнилось тогда? В памяти остался только один татарин, лежавший впереди меня. Он лежал с сильными ожогами, ну, практически весь был забинтован, видны были только рот и газа. Лежал он на спине, ноги согнуты в коленях, скрюченные руки тоже торчали вверх. Был он моим соседом дня три, потом на моих газах умер. И самым мучительным для меня был его беспрерывный крик: "Ой блядь, ой блядь...". И днём, и ночью. Ожоги он получил на производстве: полез чинить какой-то неостывший котёл и упал туда...
Вообще-то, я за своим здоровьем постоянно слежу, всю жизнь занимаюсь спортом. Ну, спорт был в юности, а потом ежедневные пробежки, зарядка, гантели, перекладина. Пива совсем не пью, спиртное - не чаще раза в неделю после бани. Разборчив и сдержан в еде. Очень ревниво слежу за весом, боюсь растолстеть и при росте в 185 см. мой вес никогда не превышал 72 кило-грамма. Мне очень комфортно с таким весом: лёгок на подъём, подвижен и ноги не страдают - никогда не бывает мозолей, кожа на ступнях мягкая, нет варикоза вен.
• И, вот - на тебе, сколько не следил за здоровьем, а с почками прищемило. Однажды прихватило так, что я упал на пол от дикой боли в правом боку, с большим трудом удерживая крик... Хорошо, что в это время в доме был сын. Он меня быстренько доставил в поликлинику, где мне сразу же вкололи обезболивающее, повели на УЗИ, взяли кровь и мочу на анализ. Взглянув на распечатку УЗИ и на мою, бурого цвета мочу, врач тут же направил меня на госпитализацию. Скорую ждать не стали, сын довёз меня до больницы. Однако дело было в субботу и в больнице не было профильных врачей. Только дежурный врач, который определил меня в палату и пичкал только обезболивающими. О самом лечении коротко: четыре недели, рентгены, УЗИ, ЭКГ, всевозможные анализы, таблетки, уколы и какая-то физиотерапия. Диагноз итоговый - пиелонефрит. Собственно, о самой болезни всё. Поведаю о том, как лежал.
• Определили меня в палату, где уже лежало 7 человек, я стал восьмым. Койки стояли попарно, вплотную друг к другу. Мне повезло, моя койка стояла у окна и от соседа по несчастью меня отделял проход шириной в две тумбочки. Все больные в палате были с урологией, т.е. собратья по несчастью. Я уже отмечал, что умерен и разборчив в еде, слежу за своим весом, следовательно, не переношу тех, кто много жрёт и толстеет. Вообще, жирдяи создают большие проблемы окружающим и близким. Они все поголовно слабовольные эгоисты. Ими командует желудок и ради набивки его жратвой они запросто переступают через этические и моральные нормы. Кто хоть раз, летом, в жару сидел в электричке или автобусе рядом с жирным челом, тот меня поймёт - он ведь занимает полтора, или два места, придавливает тебя к стенке, весь истекает потом, который тошнотворно воняет... Помню сюжетик из какого-то фильма, где санитары выносили из квартиры труп очень толстого мужчины. Боже!, как они матерились и проклинали этого покойника. Это крепко засело в моей памяти и я не хочу, чтобы санитары проклинали меня, вынося моё тело. Толстоту, вызванную какой-то болезнью, я, естественно, не ровняю с толстотой, вызванной диктатом желудка. Итак, в палате нас было восемь. В моём ряду, у стены, рядом с дверью лежал какой-то юноша, лет 13-14. На него было страшно смотреть, настолько он был весь распухшим: лицо, как созревшее тесто (квашня), пальцы на руках напоминали сардельки, слоновьи ноги... Раньше такую болезнь называли водянкой. К нему регулярно приходила мама и приносила много всякой еды, особенно сладостей и разнообразных напитков - пепси, фанты и прочей дряни. И парень всё это с удовольствием ел и пил. Хотя, на мой взгляд, этот рацион его и довёл до такого состояния. Рядом с ним лежал молодой татарин, лет под 30. У него были камни в почках. Кажется, его готовили к операции, но он пробивал направление в областную больницу, где было оборудование удаления камней с помощью ультразвука. Камешки в почки в столь раннем возрасте он нажил себе пивком, уж очень он увлекался этим напитком под воблочку и чипсы. Ну и третьим в моём ряду был мужчина средних лет, работник какой-то автомастерской (или её совладелец). У него тоже были камни в почках. Он не из местных, откуда-то с югов (то ли Ростова, или Краснодара), поэтому его никто не навещал. Кроме одного раза - пришли приятели с работы и принесли пару арбузов. Нормальный мужик, общительный, всё рассказывал мне про свою прошлую жизнь, благо, койки наши стояли рядом.
• Во втором ряду, сразу у двери, лежал какой-то мужик. Молчаливый, в общепалатных дискуссиях не участвовавший. Всё больше ел - благо, ему ежедневно сумками приноси-ли. У него были какие-то проблемы с мужским хозяйством (вообще, в том ряду все лежа-ли с проблемами пенисов и яичек). Рядом с ним лежал старик. Худющий. Он был не хо-дячий, даже поворачивался с трудом. Однако жрал немеряно! Ему каждый день тоже таскали сумками. Да, с кишечником и почками у него было всё в порядке - бедная санитарка... по два-три раза за день меняла ему подгузники и мыла его хозяйство. Ох, зрелище не из приятных! А ей то каково... На третьей койке больные несколько раз менялись, поэтому никто так и не запомнился. Наконец, напротив меня поселили пацана, лет 9-10. У него были проблемы с пенисом, которые решались только хирургическим путём.
• Вообще я ночевал в палате только два первых дня. Понаблюдал. Оказалось, что после ужина никаких лечений не проводится, никто за режимом не следит - гуляй, уходи куда хочешь. Только с 8 утра все процедуры начинаются. Ну, я и решил на ночь уезжать из больницы домой. Мне привезли велосипед, я его привязал цепью к забору, и вечером спокойно пилил домой. До дома то было всего 2 км. И утром, к 8 часам, я уже лежал на койке в своей палате. По этой причине, никто меня не навещал и еду не таскал. И с собой я ничего не привозил, питался больничной баландой (едой это было трудно назвать). Но я не привередливый, мне хватало.
• Того пацана, что напротив меня, положили на другой день после меня. Его мама притащила ему кучу еды и много игрушек: машинки, танчики, солдатики, электронную игрушку-стрелялку и хороший мобильник. И тут началось... Поиграв немного с солдатиками, он переключился на электронную стрелялку, включив звук на полную мощность. Затем, на мобильнике врубил какую-то музыку и тоже на полную громкость. Этот концерт продол-жался весь день. Палата притихла, прекратились разговоры, все лежали молча. А я всё ждал - когда же кто-нибудь одёрнет невоспитанного парня. Нет, никто так и не осмелил-ся. Ну, я уехал на ночь домой и не в курсе, как он вёл себя вечером и ночью. На другой день ничего не изменилось: парень опять терроризировал всех громкой музыкой. Я тер-петь дальше такую наглость не стал. Подсел к нему на кровать и достаточно в жесткой форме прочитал ему нотацию о том, как надо вести себя в коллективе, что можно и что нельзя делать. И, в добавок, припугнул - мол, если он ослушается, то я выкину все его игрушки (и точно выкинул бы). Дальнейшие события несколько удивили и озадачили ме-ня. Думал, он обидится, заплачет, а потом наябедничает маме... А он, естественно, вы-ключив свою музыку, перетащил все игрушки ко мне на постель и попросил поиграть с ним. Конечно, играть я с ним не стал, а принялся беседовать с ним. Буквально обо всём, на разные темы. Незаметно выспросил у него все подробности о его папе с мамой, где живёт, где учится, чем увлекается, о чём мечтает, с кем дружит, как проводит свободное время, какие книжки прочитал, что смотрит из фильмов, есть ли компьютер. Ну, и так далее. Также незаметно, проверил его эрудицию и грамотность (я, как никак, преподаватель с двадцатилетним стажем и делать это умею). На другой день, только я появился в палате, он опять ко мне на кровать со своими игрушками. Я с собой всегда привозил ноутбук и стал потихоньку обучать его обращению с ним: как устроен, как включать-выключать, как запускать программы, как открывать папки, как напечатать текст в ворде, как просматривать фото, как редактировать фотки и как самому делать рисунки. В обязательном порядке, каждый день я натаскивал его по математике, предлагал решать головоломки. Естественно, мы постоянно беседовали с ним за жизнь. Я намеренно рассказывал ему поучительные случаи из своей жизни и разъяснял ему, почему надо поступать именно так. И, вообще, как должен вести себя джентльмен в различных ситуациях. И, главное - беседовал я с ним как с равным, не как взрослый с ребёнком, без всяких менторских штучек. Про стрелялки и игрушки он свои забыл, а в моё отсутствие, когда я ходил по врачам и процедурам, он теперь слушал свою музыку только в наушниках и никому не мешал.
• Так продолжалось до моей выписки. Мама его приходила регулярно, но накоротке - прино-сила еду и убегала. У меня вообще-то были свои планы на "отдых" в больнице. Хотел что-то написать, обдумать, наконец, просто почитать хорошие книжки. А тут вот случи-лась такая история с парнем. У мальчика явно был дефицит общения с родителями и внимания к нему. И что мне, прикажете, было делать? Отмахнуться, оттолкнуть? Тем более чу-жой ребёнок. И я, ни минуты не сожалея, не оттолкнул от себя парня, а пошел ему на встречу, порушив свои планы.
• У меня, наверное, как и у всех, хорошая память на детские годы. Не в смысле, память на события, а на те чувства, которые я переживал. Точно помню тот отрезок времени, когда родители были для меня необходимы просто как воздух: тёплая ладошка твоей мамы, гладящая тебя по голове, непререкаемый авторитет папы по всем делам и вопросам, потребность постоянно быть с ними рядом... Длилось это лет до тринадцати. А потом - как отрезало, нигилизм во всём и по любому поводу. Я это учёл, когда у самого появились дети. Два мальчика у меня родились, погодки. Их рождение и детство пришлось на время, когда у меня был "творческий" подъём и амбициозные планы по работе: недавно стал кандидатом экономических наук, получил звание доцента, стал печататься в центральных экономических журналах и замахнулся на докторскую (даже написал, но защищаться передумал). А мальчики к тому времени уже начали ходить, говорить и требовать постоянного внимания. Как обычно бывало: возвращаешься с работы, заходишь в прихожую, не успеваешь даже раздеться, а на твоих ногах уже висят сыночки. Так и идёшь с этими дорогими "кандалами" на кухню ужинать. А у самого в голове куча творческих задумок, планов. Осталось только сесть за письменный стол и изложить это всё на бумаге. Сажусь за письменный стол, раскладываю материалы и бумагу, заношу над листом ручку, как сыночки садятся рядом по бокам с книжками или раскрасками и начинают делать вид, что тоже работают. А то и просто просят почитать. Вот как тут поступить? Накричать на них, надавать подзатыльников и прогнать? Мол не мешайте, папа работает... К сожалению, большинство так и поступают. А я вовремя вспомнил себя в их возрасте, как остро мне нужно было внимание и ласка родителей. И решил для себя - раз и навсегда - кому нахер нужна твоя диссертация, кроме тебя самого! Какое открытие ты сделаешь? Самолюбие и са-момнение заело? Решил доказать, что и ты не хуже других? А вот тут, под боком сидят два живых комочка, которым ты действительно нужен именно сейчас. Нужен, наверное, даже больше чем пища и воздух. И я полностью переключался на детей. Телевизор я принципиально не покупал, поэтому время мы проводили более полезно и творчески: читали вслух книжки, смотрели диафильмы, слушали музыку, радио спектакли на пластинках, что-то мастерили, а то просто шли всей семьёй гулять по окрестностям летом или кататься на санках и лыжах зимой. Потом, когда парни немного подросли, они больше времени стали играть вместе с собой. Они же погодки, разница в возрасте всего год, поэтому им интересно друг с другом. Вот в эти минуты я и позволял себе что-то делать по работе. Но по первому их обращению, тут же бросал свои дела и переключался на них. Такое моё отношение к детям породило интересный побочный эффект... Ребята почти совсем не ходили гулять. Я им никогда не запрещал выходить на улицу, но они сами туда не рвались: после школы сразу домой, уроки (конечно, с ленцой, не охотно), а по-том или по отдельности чем-то заняты, или мы вместе интересно проводим время. Я поставил себе задачей передать детям все житейские знания и навыки, что приобрёл сам, своими шишка-ми. Например, научил их плавать, кататься на лыжах и коньках, играть в хоккей, драться, макси-мально безопасно залезать на деревья, строительные краны, геодезические вышки, как ориентироваться в лесу, как построить шалаш, правильно развести костёр, ловить рыбу, останавливать кровь из раны и много, много ещё чему. Особое внимание обращал безопасности поведения на льду. Ну, и, конечно, рукоделье. Я сторонник развития ума через ручной труд. Мужчина должен уметь делать всё сам: и гвоздь правильно прибить, и доску отпилить, и смастерить машинку, кораблик, самолётик, починить розетку, водопроводный кран, уметь пользоваться электроинструментами и электросваркой. Я даже поставил в комнате портативный верстак, с тисками и прочими прибамбасами, на котором дети могли пилить, строгать, сверлить... Наконец, учил их готовить себе простейшую еду - пожарить яичницу, картошку. Господи! Это же было самое счастливое время в моей жизни, поскольку я почти заново прожил своё детство вместе с детьми...
• А когда им "стукнуло" по 12-13 лет, как и ожидалось, я им уже стал не нужен как раньше. Да, у ребят начался самый трудный период в жизни - юношество. Здесь твои советы бесполезны, всё будут отметать с порога. Я это прекрасно помнил по себе и не упорствовал, не злился, морали не читал, а только максимально корректно разруливал их косяки почти до 30 летнего их возраста.
Наконец, третий мой заход в больницу с госпитализацией. Произошло это два года назад. К этому времени я уже 20 лет как живу в деревне, в Касимовском районе. Острые боли в нижней правой части живота случались у меня не раз. Но в этот раз, прямо накануне нового года, прихватило очень сильно, до крика, до горизонтального положения и катания по полу от боли. Вызвал скорую. Скорая прискакала быстро - здесь (в отличие от Москвы и Подмосковья) они работают чётко! Диагностировали подозрение на аппендицит и хотели тут же отвезти в Касимов, в районную больницу. Но я не мог на это согласиться, так как ухаживаю за женой, инвалидом первой группы и попросил врачей дать мне сутки, пока не приедет сын на мою подмену. На обезболивающих уколах и таблетках дождался сына и он меня довёз до скорой. Здесь меня без проволочек погрузили в машину и за час доставили в районную больницу. И там, в приёмном покое скорой, меня моментально взяли в разработку врачи (такое впечатление, что они только меня и ждали): терапевт и хирург ещё раз тщательно обследовали мой живот, померили давление, взяли анализ крови, сняли ЭКГ и прочие манипуляции (всего и не упомню). Затем, уложили на каталку и отвезли в палату, где переложили на койку. И опять у окна. Место, конечно, козырное летом, а вот зимой не очень - дуло, немного. И через полчаса, меня опять погрузили на каталку и покатили в операционную. Дальше помню только не виданный и не слышанный мной ранее метод наркоза - мне сделали укол прямо в позвоночник! К стати, боль от этого укола досаждала мне более года... Очнулся я в палате довольно быстро, наверное, через час после операции. Столько же пролежал в полу сумрачном состоянии. Боли особой не ощущал. Только при попытке повернуться, было больно, но терпимо. Как только более или менее пришел в сознание - тут же начал обзванивать родных и знакомых. Мол, зря надеялись, размечтались - я выжил. Шутку они заценили...
А дело близилось к ночи, я уже часов девять не ходил по малой нужде и потребность облегчить эту нужду всё возрастала. Сестричка, естественно, всё предусмотрела и утка лежала у меня под койкой. Однако воспользоваться я ей не мог в виду форс-мажорных обстоятельств - в полуметре от меня сидела молодая девица, жена другого больного, которому день назад тоже вырезали аппендикс. У него начались осложнения после операции. Какое-то загноение, поднялась высокая температура и он лежал с трубкой, торчащей из живота. И закономерно, по-моему. Толстенький он был, с таким типичным пивным брюшком. Представляю, как намучались с ним хирурги, пробираясь через складки жира до аппендикса. Они с ним возились несколько часов. А вот мне его отчекрыжили за полчаса. У меня же на животе (и не только) ни грамма жира: кожа и под ней сразу брюшная мышца. Буквально пара надрезов скальпелем - и, вот он аппендикс. Так вот, моя малая нужда всё настойчивее напоминала о себе, но делать это в постели, в полуметре от дамы, было выше моих сил. Выход был только один, идти в туалет. И я, через три часа после операции, превозмогая боль, по стеночке, по стеночке, поковылял до туалета. Наверное, рискованно, швы могли разойтись и началось бы внутреннее кровотечение, но Бог миловал. На другой день я не только ходил самостоятельно в туалет, но и в столовую тоже. А на четвёртый день я уже сбежал из больницы домой, аккурат под Новый Год, 31 декабря. Да, к стати - тот собрат по несчастью, ну, толстячок с осложнением, даже ни разу не встал с кровати до моего отъезда: ни в туалет, ни умыться - всё женушка его обихаживала. Эй вы, любители пива и пожрать от пуза - мотайте на ус, ваше чревоугодие ещё вам аукнется...
Вообще, эта Касимовская больница очень приятно удивила. Она, где-то напоминала американ-скую. По фильмам сужу, конечно: чистота, порядок, медперсонал вышколен, все чётко знают своё дело, минимум толкотни, всё по расписанию, строго, курение на территории запрещено, под страхом выписки, спиртное тем более.