Аннотация: Как я старался уберечь своих детей от алкоголизма.
У меня с алкоголем сложные отношения. В каком возрасте я попробовал алкоголь - точно не помню. Наверное, где-то после 10 лет - родители дали попробовать, и точно не водку. Мои родители были хлебосольными, компанейскими. На все праздничные даты собирался стол, с хорошей закуской и выпивкой, чаще водкой. Приходили гости, пили, ели, в обязательном порядке, хором, пели русские народные песни под гитару. Батя мой имел прекрасный слух, сам выучился играть на гитаре - он и с мамой познакомился на музыке - они были в одном хоре. Батя играл на гитаре, а мама на балалайке. То что я сказал пили, это громко сказано. Батя за всё застолье выпивал не более 100 грамм водки, а мама и того меньше. Поэтому, я его ни разу в жизни не видел пьяным. Он же кроме как дома, в кругу семьи и друзей, нигде более спиртное не потреблял: по пивнушкам не ходил, во дворе с мужиками не квасил... Подчеркну, застолья собирались только по праздникам и дням рождений. В простые дни никакой выпивки - типа, 100 грамм для аппетита перед обедом - батя себе не позволял. И мы, их сыновья тоже постоянно присутствовали за столом. Чтобы мне потом, после первого раза наливали регулярно - не было точно. Скорее всего по причине моего отказа - не втырило мне по первому разу, не кайфанул, моя голова и так была постоянно хмельная от молодости, фантазий и бурной пацанской дворовой жизни, допинг ей был не нужен.
Ну а дальше, по мере взросления, моя алкогольная практика расширялась. Естественно, вне дома, в кампании сверстников. Первое совместное с ребятами распитие вина помню ясно. Собралось нас человек шесть. Где-то наскребли денег на бутылочку красного и распили её в лесу. Одну бутылку красного на шестерых! Там меньше 100 грамм на рыло пришлось, а развезло нас по полной - все валялись. Лиха беда начало... Потом, стали по праздникам собираться кампашкой вне семьи и тайком потреблять винишко. Причём, в начале приобщения к спиртному пили только марочное вино. Для нас марочным считалось любое красное вино с медалями на этикетках. Эх, а далее по мере взросления и Плодовоягодным за 98 копеек с Солнцедаром не брезговали. Но пили не часто, только по праздникам. Даже перед танцами для "храбрости" не пили, ну, по крайней мере я не пил. А потом я занялся спортом и на пять лет выпал из алкогольного оборота. Наш тренер, Петя Захарких, с теми, кого заставал со спиртным, поступал круто - просто выгонял из секции. В это же время я познакомился с моей Наденькой. У неё были две лучшие подруги, тоже с парнями и мы по крупным праздникам собирались вместе: танцевали, естественно, пили, но только винишко, понемногу. Даже в армии я не пил. А потреблять водку "по-взрослому", я начал в институте... Особенно будучи командиром в стройотрядах. Почти каждый день. Это была производственная необходимость. Надо было пить со всеми руководителями совхоза - от директора до бригадиров. Ну, с теми кто подписывал нам наряды. Иначе никак, никто не подпишет и останется отряд без заработка. Это было для мня пыткой в квадрате. Во-первых, у меня не было никакой органической потребности пить, душевной тем более. Я не получал удовольствия. Во-вторых, сущей мукой для меня было выслушивать пьяные откровения собутыльника, делая вид, что сопереживаешь.
Мне нельзя пить, мой организм не приспособлен для этого физиологически, потому что после любого принятия алкоголя я мучаюсь с похмелья день-два. И неважно сколько я выпил 50 грамм или бутылку водки принял на грудь - итог один, дня два я абсолютно не работоспособен интеллектуально. Ну, вот яркий тому пример с выездной научной конференцией. В доперестроечное время, учёным полагалась одна преприятнейшая забава - научные конференции. Это всемирная практика среди учёных. Учёные, они же умные, по меньшей мере умнее правителей своих стран. И им удавалось убеждать правительства в том, что им, учёным - ну очень, непременно, надо встретиться с другими учёными-коллегами где-нибудь, воочию, с глазу-на-глаз пообщаться, так сказать. А иначе исследования не сдвинуться с места, завянут. И правительства раскошеливались, выделяли денежки. И не малые, которых хватало на дорожные расходы учёных-командирантов, на питание в лучших ресторанах и проживание в первоклассных гостиницах городов-курортов. СССР тоже денег не жалел на науку и на конференции в том числе. Выездные конференции проводились регулярно. Состав участников конференций сильно разнился в зависимости от места её проведения. По идее, туда должны ехать учёные, сделавшие какое-то открытие. Так оно и было, если конференция проводилась в не очень привлекательном месте. А если конференция намечалась где-нибудь за рубежом, или в курортном месте в СССР, в летнее время, то туда настоящие учёные допускались редко. Вместо них выезжали их начальники - завлабы, директора институтов... И все обязательно со своими молоденькими, смазливыми аспирантками. За забугорных учёных утверждать не берусь - тащили они своих аспиранток или нет. А вот наших академиков и докторов наук, всегда сопровождали красивые аспиранточки. Про всех аспиранток так сказать не могу, потому что не стоял рядом, свечку не держал. Но БОЛЬШИНСТВО красивых аспиранток писали и защищали свои диссеры не собственной головой, а другим местом. Вы почитайте воспоминания жены академика Ландау, как и чем защищали кандидатские диссертации его аспирантки...
Немного отвлёкся. Я ведь про своё неприятие моим организмом спиртного. Похмелье сильно донимало, отключало мозги напрочь! Так вот, будучи уже преподавателем, мне предложили поучаствовать в выездной научной конференции. Здесь, в России. Не стационарной, а передвижной: она должна была проводится на пароходе, в круизном плавании по маршруту - Москва-Ростов поездом, а из Ростова пароходом по Волго-донскому каналу до Волгограда и обратно. Я раньше в выездных конференциях не участвовал и не знал как там всё происходит. Поэтому готовился тщательно к своему докладу. Однако, как только мы сели в поезд на Ростов - тут же началась пьянка длинною на всю поездку! Приехали в Ростов, расселились по каютам на какой-то трёхпалубный теплоход и отчалили курсом на Волгоград. Доктора наук поселились в одноместных каютах, ну, а мы , доценты с кандидатами - в двухместные. Ближе к вечеру, провели организационное собрание в ресторане с лёгкой выпивкой. А потом разбрелись по каютам и продолжили возлеяния уже по серьёзному. На следующий день начались пленарные заседания по секциям. Я тоже должен был выступать. Но моя голова, после вчерашней пьянки, напрочь отказывалась работать и мне пришлось отказаться от выступления и не участвовать в дискуссиях. А мои вчерашние собутыльники, пившие со мной ноздря в ноздрю - как ни в чём не бывало, бодренько, оттарабанили свои доклады и вели оживлённую полемику! И вот тут я понял, что не достоин звания настоящего учёного... Оказывается, настоящий учёный должен иметь способность пить водку литрами, не страдать похмельным синдромом и быть способным что-то лопотать за свой предмет после пьянки. Вот я так не мог... А пьянки продолжались каждый день, весь наш круиз от Ростова до Волгограда и обратно: утром и днём доклады и обсуждения, а вечером пьянки.
И дальше по жизни, водка сопровождала меня постоянно, но только обязательно по поводу какого-либо события: праздников, встречи с друзьями, после бани. Да, грешен, бывало перебирал, иногда даже по литру принимал на грудь, но никогда не отрубался, до дому добирался на своих ногах, не лез ни к кому изливать свою душу в пьяном бреду. Только на подвиги тянуло, разные... Однако, уже давно (пить просто стало не с кем), пью только раз в неделю, после бани, ровно 100 грамм водки. И всё! Никакой органической или душевной потребности чтобы забыться или расслабиться с помощью водки у меня нет. Пиво вообще не пью.
А кругом пьют, по чёрному. Насмотрелся я за свою жизнь. Сколько моих приятелей по детству пали смертью храбрых на войне с водкой. И натерпелся я от алкашей за свою жизнь, как никто другой. Мой средний брат, Валентин, алкоголиком стал... Мы как-то с ним разошлись спирто-водочными дорогами. Вместе выпивали - особенно в молодости - как-то редко. Он старше меня на три года и у нас были разные компании. Поэтому он шел отдельно от меня по своей вино-водочной дороге. А я до 30 лет очень редко пил, не чаще раза в месяц: спорт, армия, Наденька, учёба в институте и аспирантуре и работа преподавателем сильно "мешала" пьянкам. Но алкоголиком Валентин был по своему "порядочным": пил ровно столько времени, на сколько хватало зарплаты, в долг никогда, ни у кого денег не занимал, вещи из квартиры на продажу не таскал, собутыльников в дом не водил. А в остальном, всё было как у обычного алкоголика: пьяные дебоши, побитые рожи, доставка его домой мертвецки пьяного, в грязи и обоссанного... Таких знакомых у меня было много. Но с ними проще, ушел от них и с глаз долой. А тут рядом со мной, дома, в одной комнате терпеть вонючего и курящего алкаша я не мог. Положение стало критическим, когда у нас с Надей появились дети. Терпеть погромы на кухне, в туалете и ванной было невозможно и мне приходилось с ним почти каждый день воевать, когда он был в запое. Наверное, немного жестоко я с ним поступал - а как иначе? У меня же маленькие дети. Нет, бить я его не бил, рука не поднималась, но приходилось связывать его, тащить в ванну и обливать ледяной водой, пока не протрезвеет, прямо в одежде.
С рождением у нас двух мальчиков, я, откровенно говоря, немного запаниковал. Причина паники - алкоголь. Уж многого я насмотрелся, как детишки приобщались к алкоголю и потом спивались. А тут перестройка, 90-е годы, расцвет детской токсикомании и наркомании. Как уберечь ребят от этих угроз? Они же как раз вступили в пору юности, некоторые их одноклассники уже плотно приобщились к спиртному и лёгким наркотикам. Как уберечь? Эта мысль не давала мне покоя. Я, как обычно, решил действовать на личном примере: прекратить употреблять спиртное при детях, ну, по крайней мере, тихориться, когда выпиваешь (после бани то я всегда остаканивался). Например, чтобы выпить рюмку, я прятался в ванной и там по тихому выпивал. Когда приходили гости и выпивка была неизбежна, я старался детей к общему столу не подпускать, дабы они не видели процесс и ритуал распития водки. А когда они всё-же оказывались за общим столом, то им спиртное не наливал - НИКОГДА. И даже когда они уже повзрослели, обзавелись семьями, я с ними спиртное не пил и не пью. Прячусь, ухожу в другую комнату и тайком там выпиваю. Не один конечно. Мы с Наденькой после бани вообще уходили в другую комнату, брали немного хорошей закусочки и там, вдвоём, отдыхали с водочкой после парной, дабы нас не видели дети и внуки и не брали с нас пример. Вот таким манером я "боролся" с алкоголизмом наших детей и внуков. И здесь, в деревне поступал аналогично. Когда к нам приезжали гости (внуки), и мы собирались за одним столом в саду, за самоваром, а мы с Наденькой приходили из парной, то для того, чтобы выпить положенные послебанные 100 грамм - мы делали это тайком ото всех. Внуки мои практически никогда не лицезрели меня за распитием спиртного.
Мне определённо очень повезло с моей Наденькой. Не буду перечислять все её достоинства, отмечу только её отношение к спиртному. Да, она потребляла спиртное. Разное, со мной. Но у неё был какой-то железный стержень в этом плане - всегда выпивала не больше одного бокала вина или 50 грамм водки за всё застолье. Больше - ни-ни, не уговоришь и не заставишь! А я вот частенько перебирал, поэтому и боялся передать детям такое наследство. Вот таким манером я пытался огородить детей от пьянства.
Однако, есть и альтернативный моему способу вариант предохранения детей от алкоголизма - воспитания у них культуры потребления спиртного. И я его воочию наблюдал долгие годы. Володя Смирнов, мой институтский однокашник. Во время учёбы мы с ним особо не корешились, он дружил там с другим парнем, который его крупно подставил на четвёртом курсе - предал просто. Он женился сразу после окончания ВУЗа, на моей землячке, кубанской казачке и у них тоже родились два мальчика. Сошлись мы с ним, и даже подружились, лет 10 спустя, встретившись на какой-то конференции. Я к тому времени в бизнес ударился, а он всё больше по научной стезе продвигался. По распределению, он попал в НИЭИ при Госплане СССР, там и проработал до пенсии. И не просто проработал, а сделал хорошую служебную карьеру - дослужившись от МНСа до директора этого самого института, защитив докторскую диссертацию. Потом, он пригласил меня к себе в институт, где я числился последние 20 лет, откуда и ушел на пенсию. Оказалось, что в наших судьбах много общего, мы стали наезжать друг к другу в гости. Он ко мне в Щёлково, а мы к ним в Москву и Тверскую область, на Селигер. Его родители родом оттуда. И Володе достался их родовой дом, куда он в обязательном порядке выезжал каждое лето всей семьёй. Здесь, у него в деревне, я впервые попарился в бане по чёрному. Так вот о водке и детях. Сколько бы раз я не был у него в гостях, за общим столом всегда присутствовали его дети. Конечно, мы в обязательном порядке пили водку. Володя и детям предлагал водку - даже когда им было по 8-10 лет. Они не отказывались, пили. Когда мы были у него в деревне, то застолья с водкой происходили каждый вечер и Володя неизменно предлагал выпить детям, и те пили почти наравне с нами. И что меня поразило и осталось загадкой - его ребята не спились, оба парня, как говорится, вышли в люди. Старший, Саня, пошел по стопам отца, в науку, защитил кандидатскую, работал завсектором в его же институте. А младший - Лёша, какой-то институт закончил, но по специальности работать не стал, хотя какое-то время и работал в нашем институте. Он молодец, редкий экземпляр, подчинился зову сердца и занялся делом, к которому лежала душа. У него были явные творческие способности к дизайну и архитектуре, которые он реализовывал в отделке квартир. Работает один, иногда с помощником. Как это обычно бывает с хорошими мастерами, его бывшие заказчики делятся восторгом от качественно выполненного ремонта со своими знакомыми, те приглашают Лёшу сделать так же качественно и красиво ремонт им, эти другим и..., за Лёшей выстроилась очередь заказчиков. И Саня и Леша женаты, имеют детей и спиртным не злоупотребляют. Как видим, есть и альтернативный моему способ уберечь детей от пьянства. Хотя, я подозреваю, что и генетика здесь играет не последнюю роль.