Я живу в частном доме. Дом стоит на склоне горы. Через два участка вниз по склону жил Сан Саныч - староста нашей улицы. Жил он вдвоём с супругой, дети и родственники навещали их почему-то редко. Когда я сюда переселился (а это было 20 лет назад) ему уже было за семьдесят. Он был заядлый курильщик - "смолил" по пачке "Примы" в день. И вдруг, решил бросить курить. Бросил, но потом в день по нескольку раз приходил ко мне "стрельнуть" сигаретку. Должность старосы улицы его нисколько не испортила: был он терпелив, добродушен и никак не выказывал своего начальственного рвения.
Жил Сан Саныч с женой душа в душу: всегда вместе, никаких скандалов, вокруг дома всё в цветах и чисто. Хозяйствовали они по минимуму - только немного овощей для себя и всё... А из живности держали одну кошку.
Пять лет назад, по осени, Сан Саныч умирает. И у меня до сих пор такое ощущение, что он умер только по тому, что бросил курить в таком возрасте. Проходит не больше года и умирает его жена. И тут оказалось, что у них было очень много родственников, т.е. претендентов на дом. Тяжба за дом между ними тянулась долго ( я в подробности не вникал). Закончилось всё тем, что половину участка они продали, а в доме поселился кто-то из родственников. Довольно пожилые, наверное, на пенсии и крепко пьющие.
Рядом с Сан Санычем (у них общий забор) жил Славка-таксист. Жил, правда, он на квартире, а этот дом был вроде дачи. У нас у всех проведён сетевой газ, поэтому дома мы отапливаем газом. И только у Славки газа не было. Он, наверное, был единственным в посёлке с печным отоплением. И вот однажды зимой, наверное, по пъяни, у него загорелся от печи дом. Мы вовремя заметили, вызвали пожарных и совместными усилиями дом отстояли. Дом остался цел, только обгорело всё внутри и сгорела часть крыши. Крышу Славка восстановил, но пеку, от греха подальше, сломал.
После пожара зимой Славка появлялся здесь редко: только в гараж что-нибудь скинет и всё. Он его использовал как склад, поскольку машину держал в другом гараже в каком-то гаражном кооперативе. Но летом он бывал здесь почти каждый день, так как был большим любителем до сада-огорода. Выращивал он огурцы под плёнкой, капусту, морковь и тому подобную снедь. О его появлении на участке узнавал, наверное, сразу весь посёлок - настолько Славка был криклив ( ну, что с него взять! Таксист ведь...). У него был специфический визгливый сильный голос человека, привыкшего много "базарить" в пивных кампаниях. Сам он был низкорослый и толстый. Не курил, но был большим любителем пива. Так вот, приезжал он, как правило, с женой. Реже с сыном или дочкой. С женой он и возделывал свой огород. И пока он был на огороде все в округе слышали его беспрерывный голосистый мат-перемат, адресованный по большей части его жене. Несчастная женщина! Тихая и застенчивая - она молча всё терпела. Сейчас я даже не могу вспомнить, а слышал ли я её голос вообще? Три года назад она ослепла. Летом несколько раз её привозили сюда на дачу. Вскоре она умерла. Славка долго не появлялся. Огород забросил. Больше мы его крика не слышали: приедет, молча побродит бесцельно по саду ( будто чего-то искал) и уезжал. Запил. С работы его уволили. Потом пропал месяцев на пять. Однажды я возился у гаража со своей машиной. Тут подходит ко мне какой-то толстый алкаш, точнее - уже бомж по внешнему виду. Остановился и смотрит... Хотел уже послать его подальше матюгами, предупреждая его попрошайничество. А тут он мне и говорит: "Ты чего, Саня, не узнаёшь меня? Это же я, Славка, твой сосед". Постояли немного, поговорили ни о чём и он ушёл. Через две недели он умер. Его дом перешёл к сыну, который появляется здесь не чаще раза в месяц, чтобы попариться и попить водяры с дружками.
Слева от меня моим соседом был Василий Башмаков. У нас общий забор. И прожили мы с Василием вот так вот рядом 20 лет. Васькин дом, в отличие от моего, стоит в конце участка и окна моей комнаты обращены к его дому. Поэтому, волей не волей я наблюдал Ваську со второго этажа изо дня в день: и в труде, и в отдыхе. По современным меркам Василий был редкого трудолюбия человек. Он очень любил свой дом и участок и неустанно трудился там с утра до вечера. Короче - был очень хозяйственным мужиком: постоянно держал свиней, кур (яйца даже продавал), иногда уток, гусей, индюшек. Ну, и, конечно, он всегда держал немецкую овчарку и несколько кошек. Его участок всегда был хорошо обработан. По весне он ставил теплицы, в которых получал хорошие урожаи огурцов и помидор. В какой-то мере Василий был мне укором: глядя на его размеренную хозяйственную деятельность, я непроизвольно мысленно сравнивал его с собой. По сравнению с ним я выглядел бездельником: у меня и огород кое-как обработан, и теплиц я никогда не ставил, и живность никакую не держал - кроме кошечек, конечно. И за эти двадцать лет я так привык к виду, копошащегося в огороде или сарае Василия, что он стал для меня неотъемлемой частью заоконного пейзажа.
Жена у Василия была женщина властная и строгая - наверное, характер работы наложил на него свой отпечаток. Она долгое время работала маленьким начальником в административных структурах города. Однако последние лет 10 она тяжело болела. Сахарный диабет, гипертония... И, как следствие, почти полная потеря зрения. Нетрудно догадаться, что на Василия помимо хозяйства, навалилась забота по уходу за больной женой. У них было двое детей - сын Игорь и дочка Татьяна. Они уже взрослые, у каждого семья, по двое детей. С Василием никто из них не жил. Так, иногда наведывались.
В начале декабря прошлого года я две недели отсутствовал дома. Спускаюсь с горы от автобусной остановки к своему дому. Проходя мимо Васькиного участка, обратил внимание на еловый лапник, которым была выстлана дорожка от его калитки к дороге. Ну, думаю, Нинка умерла - ведь она в последнее время совсем плохая была! Но спросить не у кого. За двадцать лет проживания здесь, я уже привык вставать по утру под голосистое кукареканье Васькиных петухов (его курятник располагался в 30 метрах от моего окна). А тут тишина... И Василия что-то не видно. Меня это озадачило. И так изо дня в день: ни пенья петухов не слышно, ни Василия не видно в огороде. Только спустя недели две всё для меня прояснилось. В одно утро вижу через окно какую-то худую, пожилую измождённую женщину, бредущую к Васькиному дому. Получше пригляделся... Нинка! Она ведь всегда была полноватой женщиной, а тут так исхудала за месяц! Но не этот факт поразил меня больше всего. Васька! Оказывается это он умер две недели назад! Поразительно! Он ведь никогда не курил, алкоголем не злоупотреблял, постоянно занимался физическим трудом на свежем воздухе у себя на участке. И, по-моему, никогда серьёзно не болел. Ну, по крайней мере он мне не плакался. Потом мне рассказали как он умер - убрался за неделю от воспаления лёгких.
Проходит полгода. За это время Нинку я видел всего раза три. Такую же худую и с виду больную. Видел только мельком, через окно, когда она шла от калитки к дому. Обычно я встаю рано в 4-5 часов утра (с петухами). И вот в один из июньских дней в 4 часа утра вижу как к дому Василия идёт милиционер. Пробыл он в доме минут 20. Затем от дома к калитке несколько раз подходила её дочь. Видно было, что она кого-то ждёт или встречает. Наконец, подъехал УАЗик из которого вышли два мужика с носилками и проследовали в дом. Через некоторое время они уже несли Нинку наглухо (с головой) закрытую байковым одеялом...
Осиротел дом: не слышно петухов, не видно по утрам Василия и его овчарки Айны. Стоит пустой. Нет, виноват - одна живая душа осталась. Кошка Муська. Она каждое утро приходит ко мне, забегает на веранду, ластится, мурлычет. К большому неудовольствию моего рыжего кота Патрика, но я её привечаю и подкармливаю.