Аннотация: ЦЕЛИНА. Часть вторая, командир отряда. Подготовительный период.
Часть вторая - командир отряда.
Первое. Как организационно устроено стройотрядовское движение.
Достоверно, на 100 % отвечать за всю схему устройства стройотрядовской организации не берусь, изложу только те факты, с которыми мне пришлось столкнуться самому. Отвечал за всю эту движуху ЦК ВЛКСМ - там, наверное, был специальный отдел. Как распределялись области (например, кому Казахстан, а кому Сибирь...) между вузами страны - не в курсе. Как правило, в одну область выезжало несколько Вузов (сколько районов в области - столько институтов и выезжало). За каждым районом был закреплён отдельный Вуз, а внутри района совхозам и колхозам доставалось столько отрядов - сколько факультетов в институте.
За работу студентов в области отвечал областной штаб студенческих отрядов, за работу в районах - районный штаб. Структуру областного штаба не знаю, а в районном штабе было три человека: командир, комиссар, мастер и ещё пара девочек неопределённого статуса. С областным штабом сталкивался за все семь лет только раз - наш отряд организовывал (накрывал поляну) для него пикник-пьянку. А вот районный штаб (он же наш "родной", институтский) "доставал" нас своими визитами регулярно. То мастер приедет, проверять ТБ, то комиссар требует наглядную агитацию показать, а чаще сам командир... Якобы с проверкой, а на самом деле за жрачкой и водкой. Они ведь кормились от нас, обжирали отряды, всё больше мяса им подавай, а помощи от них - никакой.
По большому счёту, на мой взгляд, стройотряды для совхозов в качестве рабочей силы, были и не нужны. Ну, какие с 18-20 летних студентов работники-строители? Большинство из них даже молоток в руках держать не умели. В лучшем случае они годились только на принеси-подай. Потом, в каждом совхозе был свой строй цех, где, по моим наблюдениям, вполне хватало квалифицированных строителей. Так зачем же совхозы терпели стройотряды? Причина банальная: под планируемый объём работ, стройотряду полагались соответствующие стройматериалы (кирпич, цемент, пиломатериалы и прочее. И вот здесь самое интересное и интригующее - владел и распределял эти блага областной штаб! За пять лет моего командирства, я не получил ничего из положенных нам стройматериалов от областного штаба просто так, по разнарядке. Куда же они делись? Областной штаб их тупо продавал совхозам. Мне об этом поведал прораб одного совхоза, и даже зачитал прейскурант. Например, вагон цемента предлагался за 600 рублей сверху. В 70-е годы это были большие деньги.
Второе. Формирование отряда (подготовительный период).
Первые два года моей целины прошли стороной от процедуры организации отряда, поскольку я ездил шофёром и у нас, шоферов, был свой отряд. Командира и комиссара линейного отряда всегда назначает декан факультета. Это происходит где-то в конце осени. И ты сразу вешаешь объявление о наборе бойцов. Формально, конечно, т.к. костяк отряда уже есть из прошлогодних бойцов. Желающих записаться в отряд, пожалуй, будет поболе, чем абитуриентов при поступлении в институт. Тем более, если прошлый сезон был удачным по деньгам. Побывав два года в стройотряде на целине, я полюбил его не за хорошие деньги, которые там заработал, а за ту уникальную, нигде и никогда более не повторимую атмосферу вольной, весёлой и разудалой студенческой тусовки. Где ещё такое возможно - когда 30-40 студентов (ребят и девушек 50х50%) два месяца живут, работают и бесконечно веселятся вместе без присмотра родителей!? А потом за это удовольствие ещё получают приличные деньги. Именно за этот бесконечный кайф я и полюбил стройотряды и стремился туда даже уже будучи аспирантом. И не только я искал в стройотряде веселья, а не денег. По моим наблюдениям, большинство ребят думали так же. Например, в моём отряде каждый год было довольно много ребят из очень обеспеченных семей - даже дети секретарей обкомов, райкомов, МИДовских, внешторговских работников. Не из-за денег же они просились ко мне в отряд...
Вообще-то, для меня, командира, подготовительный период всегда был намного хлопотней, чем непосредственная работа в отряде. Там, на целине, всё проще и удобнее: 24 часа в сутки все бойцы в твоём распоряжении - утром разбудил, накормил, построил, подвёл итоги дня прошедшего, дал задание, развёл по объектам и весь день контролируешь их работу. Естественно, следишь за порядком, дисциплиной, разруливаешь конфликты. А здесь, в институте, пообщаться с будущими твоими бойцами большая проблема. Во-первых, сам занят на кафедре, семейные дела и прочее. Во-вторых, твои студенты-кандидаты в стройотряд, тоже заняты лекциями, зубрёжкой и своими делами. Попробуй, собери их в учебный период. Объявления, вывешенные у деканата, мало помогали. Приходилось вылавливать их по коридорам, обзванивать.
В обязательном порядке, все бойцы должны были пройти медосмотр, прослушать курс по ТБ и сдать экзамен. И денежки приходилось с них собирать на обще отрядные нужды - ну, там, на канцтовары, ватман для стенгазет и даже на магнитофон. В этот же период я назначал бригадиров и формировал бригады, избиралась ревизионная комиссия. Ревизионной комиссии я уделял особое значение и вот почему. Не секрет, что некоторые командиры отрядов обворовывали студентов. Реже в одиночку, но чаще в сговоре с группой приближенных бригадиров. Студенты это естественно видели, но в отряде помалкивали, опасаясь репрессий. А вот по приезде в Москву начиналось... Писались коллективные жалобы в деканат и заявления в милицию на командиров. Ох и таскали потом командиров на разборки в деканат, партком или в милицию! Чаще всего дела спускались на тормозах, но дурно пахнущий осадочек оставался. Я не воровал никогда, мне хватало двойного среднего оклада, который обговаривался заранее. И чтобы исключить на корню любые подозрения на мой счёт в воровстве, я придумал такой порядок работы с деньгами отряда: все деньги, которые получал отряд, (авансы, зарплата) забирала из кассы и потом хранила у себя ревизионная комиссия. На текущие расходы отряда эта же комиссия выдавала мне деньги под роспись и я потом отчитывался перед ними о расходах до копейки. Короче, у меня никогда на руках денег не было. В процессе работы мне приходилось регулярно (это самое тяжкое для меня бремя!) поить прорабов, главного бухгалтера, экономиста, начальников отделений совхоза, ну и директора, конечно. Когда мне нужна была водка на эти цели, я шел к председателю ревизионной комиссии и заказывал столько-то бутылок. Он покупал и отдавал мне. И совсем круто - даже передачу благодарности всем тем, кто подписывал нам наряды за выполненные работы (ну, кто же их подпишет без энной суммы благодарности!?), я заставлял делать председателя ревизионной комиссии... И, в довершение - вишенка на торте - я брал с председателя ревизионной комиссии расписку о том, что он лично, передал такому-то лицу благодарность в таком-то объёме! Я до сих пор дивлюсь жадности отдельных особей: давая мне эти расписки они письменно сознавались в преступлении! Ведь стоило мне отнести их в милицию и они гарантированно улетали на зону. Такая схема работы с деньгами отряда, позволяла мне быть абсолютно спокойным от обвинения меня в воровстве. К стати, итоговую зарплату бойцов также распределяла ревизионная комиссия вместе с бригадирами. Ах как хорошо мне было в поезде по возвращении домой: в других отрядах раздрай и склоки при делёжке денег, а мы спокойно пьём водочку и веселимся.
В студенческий отряд по штату полагался мастер и врач. Врачей находили в мединститутах, бывали и уже действующие врачи. Мастера тоже старались найти из профильного института. Благо МИСИ был с нами рядом, на Павелецкой. Иногда удавалось заполучить инженера-строителя со стройки. Хороший мастер в отряде, это половина успеха сезона. Это он должен организовать работу и руководить ею, бесперебойно снабжать стройку материалами, наконец - написать и закрыть наряды на хорошие деньги. Он делал заработок. Так в теории. Я также думал и надеялся, когда искал мастера. И в первый год моего командирства нашел... Нашел, настоящего прораба со стройки. Так обрадовался, ещё и Боря (кандидат в прорабы) подогревал мою радость живописанием о том, какой он крутой прораб. Наобещал мне, что возьмёт отпуск за свой счёт на два месяца и отработает с нами весь срок. Однако, уезжаем мы на целину - Боря к поезду не пришел. Приехали мы на место, от него телеграмма, мол, извини, непредвиденные обстоятельства на работе - мамой клянусь, буду через неделю. Неделя прошла, опять телеграмма с тем же текстом, потом ещё неделя, и ещё... Короче, только через месяц мой мастер-прораб нарисовался. Неделю пьянствовал и куда-то пропал. Где-то, через неделю, ко мне приходит милиция и говорит, что Боря арестован за попытку изнасилования малолетней девочки. Педофилом он оказался... В итоге, по факту, мне пришлось самому выполнять всю работу мастера: организовывать работу, снабжать стройку материалами и... писать и закрывать наряды. Страшно было, ведь до этого я даже в глаза не видел наряды и не имел ни малейшего представления как их писать и закрывать. Однако, сдюжил, освоил и неплохо для первого раза закрыл. В следующие годы я мастера себе уже не искал. А зачем? Наряды писать и закрывать освоил, неплохо справлялся с организацией работ, мог, конечно, бесперебойно снабжать объекты стройматериалами, но на это нужно было много времени, которого мне катастрофически не хватало. На эти цели я подыскивал среди бойцов отряда пронырливых, предприимчивых и контактных ребят, которые, как говорится, могли без мыла влезть в жопу. Формально, они числились мастером отряда, а по факту должны были обеспечивать стройку материалами. Ведь тогда было как: все нужные нам материалы, конечно, где-то есть - на складе, в магазине, у соседей, но их просто так не возьмёшь (мол, мне положено, так отдай). В одном месте надо переплатить, в другом - распить бутылочку водки с кладовщиком, если перед тобой кладовщица, то шоколадку, цветочки, сладкий елей в уши, в - третьем поменять на что-то. Короче, очень сложная, творческая работа, требующая специфического склада ума и навыков. Таких людей найти очень трудно. Но я находил... Первым был мой студент (я у них на курсе преподавал) Витя. Ну, Витя был колоритной фигурой: высокий брюнет, крупный, с большой кучерявой головой, наглющими глазами на выкате, грубым мужским голосом, ироничный и в то время крепко пьющим. Продемонстрировал он нам свой талант снабженца моментально после отправления поезда с Казанского вокзала. Водка у нас, естественно была, но с закуской плоховато. И Витя говорит: засекайте время - через 10 минут достану. Через 15 минут он приходит с двумя большими сумками всевозможной жрачки! Говорит, прошелся по составу и добрые люди не отказали. Однако, при таких выдающихся способностях, за Витей нужен был глаз да глаз, а то недалеко и до беды. Она и случилась. В совхозе Витя естественно задружился с завскладом (казашкой) и завертели они там такую карусель... Всех их подвигов не знаю, но один вызвал большой скандал - они продали всю мебель из местного клуба. И пришлось мне Витю с этой должности убирать, а то этот тандем мог запросто распродать весь совхоз. В 90-е Витя, естественно стал кооператором, запойно пил, но потом, благодаря супруге, с водкой завязал насовсем, стал глубоко верующим, имеет небольшой бизнес.
Ещё в подготовительный период приходилось мне выезжать в тот совхоз, где предстояло работать отряду. Как правило, в конце мая. Надо было познакомится с руководством, определиться с объёмом работ, местом нашего проживания, организацией питания и прочими организационными вопросами. По факту же - закупаешь в Москве хорошей водки с закуской (местная водка была отвратная), приезжаешь на место и, примерно неделю, поишь начальство.
При отборе бойцов в отряд, я в обязательном порядке должен был найти хоть одного художника, желательно поэта и нескольких гитаристов-баянистов. Без них - никак! Без них мы превращались в сброд шабашников, приехавших только ради деньгу зашибить. Не будет веселья и радости. Естественно, я этими делами не занимался. А комиссар на что? Комиссаров в стройотряд, как и в армии, не выбирают, а назначают. И втюхал мне деканат в качестве комиссара Мишу Круковского. Миша в этом году уже закончил институт и распределился в КГБ.
Миша был редким в физиологическом смысле человек - он был абсолютным альбиносом: белые волосы, белые брови и ресницы, и красные глаза (глазные яблоки). Его рост не более 165 см., плотного телосложения, подвижный, бегающие глазки. В подготовительный период мы с ним довольно плотно общались по отряду. Он был очень словоохотлив и иногда говорил о себе. Особенно распинался о своей невесте, какая она хорошая, как они сыграют свадьбу после целины и тому подобный трёп. Рассказал о своей службе в армии... Служил он кормовым стрелком-радистом на бомбардировщике ТУ-16, во Владике. Летали они далеко, к самой Америке и барражировали там вдоль берега над нейтральными водами. И вот однажды, накануне (точнее, прямо перед полётом) очередного полёта, у Миши вдруг скрутило живот и его пронесло. От полёта его отстранили, а его самолёт с задания не вернулся - потерпел крушение у берега США, весь экипаж погиб... Странное совпадение, неправда ли?
Однако как комиссар он отработал в подготовительный период хорошо: нашёл и художника, и поэта, и баяниста, двух гитаристов. На самой целине Миша изъявил желание работать рядовым бойцом. Ну, чтоб не потерять в деньгах. И тут началось... Каждый вечер он мне жужжал на ухо - мол тот-то парень дерьмо, плохо работает, говорит такие-то гадости про меня, а тот бригадир не тянет, а та студентка блядь, монголы с немцами конфликтуют, докторша спит с осетином... И всегда заканчивал фразой: Саня, надо принимать меры. У Миши был уникальный дар - где бы он не работал, там возникали ссоры и склоки, доходившие до драки. Это Миша так всех надрачивал. По этой причине, мне приходилось перебрасывать его из бригады в бригаду. Увы!, с тем же результатом. Финал был предсказуем... Где-то к концу первого месяца, в один из вечеров, после отбоя, ко мне в комнату вламывается возбуждённый Миша и говорит: Саша, поднимай отряд! В чём дело? Вопрошаю я. Они, говорит, налили мне в постель несколько вёдер воды! Давай, поднимай, буди - сейчас мы построим их и дознаемся, кто это сделал. Мне стоило больших трудов сохранить серьёзное лицо, сдержать хохот и уговорить его оставить разбирательство до утра. А утром выяснилась ещё одна деталька мести ребят комиссару - пришел он в сушилку одевать сапоги, а они оказались прибиты хорошими гвоздями к полу... Миша на удивление легко менял свою точку зрения на противоположную. Например, он постоянно мне жужжал на ухо: какая у него прекрасная невеста и как он по ней скучает. Так позвони ей, говорю я. Да ну что ты, неудобно, она сейчас, наверное, уже спит (у нас разница по времени была 3 часа) и я её потревожу - отвечал он мне. А на следующий день, часов в 10 вечера - значит по Москве уже быо 1 час ночи) - он у меня просит позвонить невесте. А я ему: ты же вчера сам не хотел звонить, боясь её потревожить. Да нет, что ты, она будет рада..., на голубом газу, отвечал он мне. И вот так он поступал буквально во всём: сначала говорит одно, а через минуту убеждает тебя в обратном. От более серьёзной расправы над ним со стороны отряда его спасли иностранные студенты. По программе обмена стройотрядами, они должны были отработать в нашем отряде один месяц, а потом у них была культурная программа в виде экскурсий в Алма-Ату и ещё куда-то. Вот Миша и соскочил с отряда вместе с немцами и монголами. Повезло...