Как я голоден. Черная дыра высасывает все во мне. Она тянет и тянет. Ничто не может наполнить ее.
Вы думаете, я голоден от того что плохо ем? Вы думаете худоба это моя проблема. Как вы не правы...и я был бы очень рад вашей правоте, но, к сожалению...Худое тело это лишь оболочка. Клетка. Тюрьма.
Сколько раз я пытался вырваться. Сколько пустых надежд. Впрочем, у меня не раз получалось. Да вот только при первых лучах восходящего солнца, оболочка затягивала меня обратно.
Как я голоден...
Путешествуя многими мирами, я не мог насытиться. Я все высасывал, все до последней капельки - и все зря. Черная пустота сжигала все внутри меня.
Яркие краски иных миров, как они были прекрасны... но оболочка... но дыра.... С каждым посещенным миром интерес к новому терялся, и вскоре я перестал воспринимать яркие цвета золотистого заката. Я перестал различать шепот травы и трель диких птиц. Все стало серым и однообразным, и вокруг только шум. Голод только усиливался.
И вот теперь я тут...И мой голод на грани, я чувствую, как он сжигает каждый миллиметр меня. И не только внешней оболочки, он сжигает саму мою суть. Адская боль пропитывает сердце, и глаза. Я уже не вижу и не чувствую холодных прикосновений. Я должен накормить этот голод.
Как здесь грязно, как нищи эти люди, в их глазах лишь ненависть и страх, и животный инстинкт выжить.
Я бывал в иных мирах более благоприятных, чем этот. И там голод не был так жесток и неизбирателен. Сегодня он поглотит все.
Я теряю последние остатки рассудка. Голод добрался до самого главного. Моих воспоминаний. Они горят как недописанная рукопись, брошенная в камин. Каждое воспоминание...все теряется. Я уже не могу устоять на ногах. Меня тошнит... грязный шум наполняет мои уши. Невыносимый смрад выедает рецепторы...
Этот мир. Он потерян. Еще несколько часов и голод очистит его. Может тогда здесь станет лучше? Может тогда, вновь вырастет Эдем? Возможно, но я этого не вспомню.
Последний выдох. Я падаю. А в руке сжимаю пепелящийся бутон молодой розы. Ее красоту поглотил голод. И мир проснулся. Кошмар кончился. А Голод, наконец, насытился. Только я этого не вспомню.