Аннотация: Фрагмент московской жизни самого начала XXI века
СТРАННАЯ ЛЮБОВЬ КСЕНИИ КНОЛЛЕ.
[Она была] из числа тех запойных читателей, что с самого нежного детства проглатывают любой печатный текст.
Артуро Перес-Реверте. "Клуб Дюма, или Тень Ришелье"
Москва. Середина осени, серая и дождливая, жутко холодная, когда ничего не хочется делать. А мне и так ничего не хочется - у меня все есть: прекрасный муж, который к тому же зарабатывает деньги и любимая собака. Я давно уже не работаю и не стремлюсь это делать. Я тихо сижу дома, читаю и довольно часто скучаю от одиночества. Не могу сказать, что мне не с кем общаться, у меня много друзей, но все они трудятся из дня в день, с утра до ночи, лишь иногда позволяя себе маленькие радости. И только я живу беспечно сама не зная зачем. Так вот, как раз в середине осени со мной и случилось небольшое происшествие, которое на всю зиму избавило меня от скуки. Собственно говоря, случай это был совсем "местного" масштаба, заметный только тому, чья жизнь начисто лишена каких бы то ни было событий. Я, проснувшись по обыкновению ближе к одиннадцати, уже в полдень удосужилась выползти во двор со своей таксой. Все было как всегда: сырость и ледяной ветер, спешащая домой собака, я сама, замерзшая и не выспавшаяся. Все, да не совсем. Я забыла ключи от дома. А там никого нет. Мой муж уехал по делам и вернется не скоро, все подружки на работе, да и живут далеко от нас. И даже единственной знакомой соседки как назло не оказалось дома. С легкой грустью вспомнив детство, когда "двушку" на автомат можно было найти рядом с будкой, я устроилась в подъезде на подоконнике - там не так холодно и совсем сухо. Собака, правда, попыталась возмутиться, но, полаяв минут десять на запертую дверь, безнадежно вздыхая, заснула на коврике. Прошло наверно с полчаса. Я смотрела в окошко на редких прохожих, утешая себя мыслью о том, что на улице еще хуже и что все на свете когда-то кончается. Наступит вечер, приедет муж... Мое воображение рисовало идиллическую картину семейного ужина. Я не ела со вчерашнего дня и мечтала в основном о еде. Так вот в этот момент за моей спиной раздались шаги и тихий вежливый голос произнес:
- Добрый день!
- Добрый! - ответила я раньше, чем увидела говорящего. Но все-таки повернулась, скорее из любопытства, чем из вежливости. Повернулась и замерла от неожиданности. Я прекрасно знала стоявшего передо мной человека. Мы уже много лет жили в одном подъезде, но он никогда не здоровался со мной, не отвечал на мои приветствия, просто не замечал моего существования.
"Что же заставило его сегодня изменить своим привычкам?" Правда этот вопрос я задала себе много позже. А в тот момент я подумала, что у меня появился шанс не торчать целый день в подъезде. Я поспешила им воспользоваться и на вопрос "как дела?" рассказала ему о своей забывчивости. Как я и рассчитывала, он предложил воспользоваться его телефоном.
"Но почему?" И об этом я задумалась позже, а так же и о том, как он очутился на моем, третьем этаже, хотя жил выше.
А пока мы поднялись к нему на последний этаж. Он гостеприимно распахнул передо мной дверь квартиры и показал стоявший на кухне телефон. Я быстро дозвонилась до мужа, услышала в ответ, что он, конечно, очень постарается, но вряд ли вернется раньше четырех. Грустно вздохнув, я поблагодарила хозяина и собралась уходить.
- Неужели вы собираетесь провести эти часы на лестнице?
- Какую-то часть. А остальное время я буду гулять с собакой.
- В такой дождь? Вряд ли ей это понравится. Она и так уже мокрая.
- Ну, просто понаблюдаю за детьми, - предположила я.
- Но во дворе нет ни одного ребенка.
- В конце концов три-четыре часа ничто по сравнению с вечностью...
- А может быть вы просто проведете их у меня?
- У вас? Но ведь мы едва знакомы! Это не очень удобно.
- Отнюдь нет. Мы знакомы лет пять или больше?
- Только знаем друг друга в лицо.
- Мне кажется, что это уже немало. Максим, - представился он.
- Ксения, - ответила я, слегка смутившись. Я не люблю свое имя.
- Как смешно - моя гостья - Ксения.
Я смутилась еще больше. Мне показалось, что он намекает на бесцельность моей жизни, на то, что я гость в этом мире. Но он улыбался, в его голосе не слышалось иронии, и я быстро успокоилась.
- Теперь, когда формальности в прошлом - может быть чашку чая или кофе? - между тем продолжал Максим. От его вежливой застенчивости не осталось и следа. Он улыбался, так, как улыбается человек уверенный в себе. И это было ему к лицу - он обладал приятной внешностью, можно даже сказать красивой, высоким ростом, слегка вьющимися светлыми волосами.
- По правде говоря, я страшно голодна - ничего не ела со вчерашнего дня, - произнесла я, начисто забыв о приличиях. Но Максима это, кажется, не смутило.
- Есть яйца, сосиски и банка консервированных шампиньонов - джентльменский набор холостяка, - засмеялся он. - Увы, ничего лучше предложить не могу.
В кухне воцарилась тишина, я мучительно пыталась выбрать что-то одно, Максим же истолковал мое молчание по-своему и, пока я думала, поставил на огонь сковороду. Быстро порезал сосиски, открыл грибы и за считанные секунды соорудил восхитительную яичницу.
- Прошу к столу! - эта фраза была явно лишней - я уже и так там сидела.
- Как вкусно пахнет!
Мы обменивались пустыми репликами, просто потому, что так принято - разговаривать даже тогда, когда сказать друг другу нечего. Но такой разговор не может длиться вечно, минут через пятнадцать, исчерпав запас дежурных реплик, мы замолчали. Яичница, показавшаяся мне очень вкусной, была съедена. В чашках дымился кофе (я его не слишком люблю, но сегодня все было не как всегда). Мы сидели в деревянных, скорее дачных, чем московских, креслах на чистой, но не очень, на мой взгляд, уютной кухне. Что-то в ее обстановке было холодное, наверно, слишком чувствовалась рука дизайнера, расставившего красивые предметы по местам, но забывшего о простом человеческом тепле. Молчание явно затягивалось. Я не знала, как его прервать, а может, просто не умела. Я вообще не очень разговорчива. Мой собеседник тоже не делал никаких попыток завязать беседу. Мы улыбались, смотрели друг другу в глаза и эти взгляды становились слишком настойчивыми. Время бежало очень быстро и вместе с ним росло напряжение. Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы не Густав, мой пес. Весь последний час он обследовал закоулки в квартире Максима и теперь вполне удовлетворивший свое любопытство вошел на кухню и, по давно укоренившейся привычке, деловито пометил дверной косяк. Я покраснела до корней волос, но прежде чем успела произнести хоть одно слово, услышала раскатистый смех.
- Я тоже хочу, - сказал Максим и направился в туалет.
Откровенно говоря, я ему завидовала: "Мужики на редкость беспардонные создания. Ничего не стесняются". Через пару минут он вернулся, улыбаясь так радостно, что я не выдержала и, пробормотав что-то невразумительное, поспешила последовать его примеру.
Напряжение исчезло. Мне стало также легко, как было в самом начале нашего необычного знакомства. Собственно, на этом эпизоде мой визит к Максиму и завершился. Я увидела в окно машину моего мужа и поспешила домой.
- Заходи еще! - пригласил Максим, провожая меня.
- Обязательно, - ответила я, твердо уверенная в том, что это пустое обещание. Я с трудом завожу новых друзей.
***
Сашка, мой муж, заехал домой всего на минутку, чтобы спасти меня. Конечно, я ему рассказала о новом знакомстве, но всего в двух словах - времени на подробности у меня не было, как не было и самих подробностей. Почему я все-таки вновь не вернулась вечером к этой теме - не знаю - в моей жизни так мало событий, что я "смакую" каждое. Но так или иначе, обсуждать Максима я не стала. И, наверное, перестала бы думать о нем, если бы не сон, приснившийся мне неделей позже.
Я увидела себя, сидящей с ногами на диване и Максима, положившего голову мне на колени. Мы находились в огромном помещении, заставленном мебелью и совершенно безлюдном.
- Мне, кажется, что я влюбился, - говорил Максим, глядя в пространство.
Кадр сменился и вот я, с молниеносной скоростью, какая бывает только во сне, оказываюсь на улице. В моих ушах звенят слова Максима:
- Давай убежим в Париж!!!!!!
Наверно, сон еще продолжался, но я больше ничего не запомнила и проснулась в каком-то странном смятении. Я узнала то место - маленькую площадь перед универмагом "El Corte Ingles" в Барселоне. Мы были там с Сашкой, случайно забрели вечером, и, даже. И после отправились в Париж. Я прекрасно помню то путешествие, ту чудесную осень, проведенную вдвоем. Полную любви и упоительного уединения.
"Но почему он влез в мои сны? Почему пытается заменить собой Сашку?" этот вопрос мучил меня целый день, но я так и не придумала никакого разумного объяснения. Настроение было на редкость паршивое и я стала перебирать фотографии, сделанные в ту поездку. Мне хотелось выкинуть наглеца из своих мыслей, но он не уходил. Наоборот, случайно попавшие в кадр незнакомцы виделись мне похожими на Максима. Казалось, он оккупировал мои воспоминания, стал частью моей жизни.
"О чем ты? Какая жизнь? Какие совместные воспоминания? Ты перекинулась с ним несколькими пустыми фразами! Это фантом! Лучше отправляйся на кухню и испеки пирог - скоро Сашка придет" - пыталась я себя успокоить. И пирог все-таки испекла. Но мысли по-прежнему возвращались к маленькой испанской площади.
Пришел Сашка, мы долго болтали о каких-то пустяках, прежде чем он заметил стопку фотографий.
- Как мило, что ты их достала, - сказал он, рассеяно перебирая карточки. - Но почему вдруг сегодня?
- Мне приснилась Барселона и универмаг "El Corte Ingles".
- Универмаг? Ах, да.
- И мне весь день мерещится, что там, в этом магазине случилось, нечто важное. Для нас обоих, - мне хотелось, чтобы Саша помог мне разобраться в моих переживаниях. Но пересказывать сон целиком я не стала - это бы увело разговор в другое русло. Я не боялась, что Сашка приревнует, это чувство, насколько я знаю ему не ведомо. Скорее наоборот, предложит пригласить Максима в гости - из вежливости, конечно, ну, и из любопытства. Его ужасно интересуют люди, если можно так сказать. Он обожает кратковременные знакомства, разговоры со случайными собеседниками. Может обсуждать с ними любые серьезные вопросы от эвтаназии до преимуществ улиток-гермафродитов перед млекопитающими.
- Не помню точно, но мне кажется, что ничего особенного не было.
- Откуда же взялся мой сон? Он ведь не мог появиться на пустом месте! - не унималась я.
- Ксюша, нельзя серьезно относится к таким вещам! Мало ли что может присниться! Ты, что, малыш!
- Но мне очень, очень плохо! Весь день! - и все-таки я не стала рассказывать ему все подробности.
- Плохо? И ты думаешь, что твое самочувствие как-то связано с тем, что тебе приснилось?
- Конечно. Я забыла что-то очень важное и пока не вспомню, не успокоюсь! А ты не хочешь мне помочь.
- Но ведь это почти невозможно. Мы были в Барселоне два года назад.
- Да, ты прав...
- Ксюш, только не плачь! Я попробую тебе помочь! Каждое утро мы ходили сначала в порт - кормить рыб - помнишь, какие они прожорливые? Ты еще говорила, что они напоминают тебе поросят?
Я кивнула. Рыбы действительно были очень забавными - они жадно набрасывались на куски хлеба, которые мы им кидали, отпихивали друг друга, устраивали настоящую кучу-малу и хрюкали. Ну, конечно, по-настоящему рыбы не могут издавать звуки, даже такие простые. Но они боролись за куски у самой поверхности воды и месте с добычей заглатывали воздух - получалось нечто, очень напоминающее хрюканье.
- Потом мы шли купаться. Долго валялись на пляже или бродили в поисках красивых ракушек, - продолжал между тем Сашка. - Обедали в этих ужасных маленьких ресторанчиках...
- Зато попробовали кучу новых блюд, - старый спор неожиданно вспыхнул, да с такой силой. Еще там, в Барселоне мы радикально разошлись во взглядах на местную кухню. Мне казалась такой заманчивой еда в крошечных забегаловках, обилие рыбы, овощей и еще Бог знает чего. А Сашка наоборот шарахался от них, считая готовившуюся там еду отравой. В итоге мы каждый раз бурно спорили, куда пойти обедать. Каждый приводил бездну различных аргументов, но это было давно. Я не думала, что и сейчас эта тема вызовет такую болезненную реакцию у Сашки. Прошло слишком много времени, а он не был злопамятным. Обычно не был. Но, как выяснилось, испанские ресторанчики оказались слишком сильным испытанием для такого эстета каким был мой муж. Таким образом моя попытка вспомнить все происходившее в Барселоне и тем самым понять, почему Максим так настойчиво вторгался в мои воспоминания, грозила окончиться полным крахом едва начавшись. Надо было срочно спасать положение. Единственным приемлемым выходом в тот момент мне показалось признание Сашкиной правоты. Не раздумывая дальше я сказала:
- Сдаюсь! Там было очень грязно и еда была какая-то сомнительная!
Но, как ни странно, моя добровольная капитуляция только подлила масла в огонь. Сашка продолжил ругать тамошнюю кухню и не знаю, чем бы все закончилось если бы не телефонный звонок. Я взяла трубку и услышала голос бывшей однокурсницы. Мы не очень дружили в студенческие годы, я недолюбливала ее за навязчивое стремление общаться, меня раздражали ее звонки. Но сегодня я искренне обрадовалась что она позвонила и постаралась поговорить подольше. Не знаю, удивилась ли Натка моему радушию, но пока мы говорили Сашка успел забыть о своих претензиях и вспомнить кое-что интересное.
- Знаешь, в том магазине ты села на какой-то диван, а я на пол у твоих ног и говорили мы о скором отъезде в Париж. Пожалуй, все. По крайней мере я больше ничего не помню.
- Действительно, ничего особенного, - сказала я, решив остальное обдумать в одиночестве.
***
Однако на следующий день все страхи и сомнения мне уже не казались столь значительными. Вспомнив свой сон только в середине дня, я вновь его забыла буквально через несколько минут. Меня отвлек Густав: он так умильно выклянчивал бутерброд, что я расхохоталась и долго еще возилась с собакой. Позже, когда уже почти стемнело, я отправилась в "Библио-глобус" и проторчала там до самого закрытия. Раза два в месяц я хожу в книжные магазины, посмотреть что новенького появилось и купить себе очередную порцию чтива. Именно его, потому что я читаю книги самых разных жанров: и серьезные, почти философские трактаты, и мистику, и романы, зачастую почти бульварные. Я не покупаю, как некоторые все подряд произведения приглянувшегося мне автора, я долго выбираю книгу, листая, читая случайно выбранные фразы и целые фрагменты и покупаю только если она (книга) меня действительно заинтересовала. Сегодняшний день не стал исключением из давно сложившейся традиции, может быть только более богатым в смысле доставшегося мне улова: я выбрала около десятка книг, против обычных пяти-семи. Страшно довольная неожиданной удачей, и проведя всего каких-то полтора часа в пробках на Бульварном кольце и Тверской, я очутилась дома. Привычная вечерняя прогулка с Густавом тоже оказалось достаточно приятной - вечер был очень теплый для ноября и я не капельки не замерзла. И, наконец, в самом начале одиннадцатого я добралась до вожделенных книжек и погрузилась в чтение. Пришел Сашка, увидел стопку новых книг и, стараясь не шуметь ушел ужинать в одиночестве. У нас так заведено, что первые сутки после визита в книжный магазин, он не пытается со мной разговаривать - бесполезное занятие. Я, если и отвечаю, то всегда невпопад. Потом, насладившись своим богатством, конечно веду себя более адекватно, но только не в первый день. Как бывают запойные пьяницы, так попадаются, правда намного реже и запойные читатели. Для меня не существует ничего интереснее чтения. Я не очень люблю смотреть кино или ходить в театр. Еще меньше я хочу общаться с людьми, особенно малознакомыми. Так было всю мою жизнь и, казалось, уже никогда не изменится - в тридцать лет не меняется никто. Но эта осень внесла безумную сумятицу в мою жизнь. Изменила мои привычки, заставила пересмотреть взгляды на себя и окружающих. Я этого не хотела, успела привыкнуть к тихому и бессобытийному бытию. Будучи бесконфликтной - мы с Сашкой ссоримся, только если он этого хочет, - на исходе осени я почувствовала острое раздражение окружающим, стала злиться, совсем беспричинно. Словом, начала меняться, резко и в худшую сторону. Конечно, я не сразу поняла, что что-то происходит. Просто, дня через два после визита в "Библио-глобус" и прочитав всего один роман, правда очень толстый, я, вместо того чтобы немедленно открыть следующий, встав пораньше отправилась на длинную прогулку с Густавом. Это было странно. Странно настолько, что Густав даже несколько раз пытался улизнуть домой, но я не давала ему такой возможности. Он смотрел на меня с таким возмущением, что в конце концов мне стало стыдно и мы ушли с улицы. Но что, что я там искала? Зачем провела там целый утренний час? Тогда я не знала точного ответа. Просто меня что-то перестало устраивать в жизни, у меня появились какие-то смутные, не совсем понятные желания. И если бы кто-то понимающий объяснил в тот момент, что со мной твориться, то, возможно избавил бы и меня от многих потрясений. Только той осенью я бы ему не поверила, - несмотря на свои без малого три десятка лет я имела смутное преставление о жизни.
День прошел без особых событий, просто еще один день моей жизни. Несколько последующих тоже не запомнились мне ничем, кроме какого-то странного состояния. Если бы мне пришлось описывать их словами, то правильней всего сказать, что у меня была эйфорическая депрессия. Чушь, конечно, так не бывает, или то, или другое, что-то одно, нельзя валить полярные ощущения в один котел. Но со мной было именно так. Чем темней становилось небо, чем тоскливей было у меня на душе, тем острей было предвкушение. Не какого-то конкретного события. Просто чего-то. Не могу сказать замечал ли что-нибудь Сашка, но Густав явно перестал мне доверять. Он теперь старался не отходить далеко, хотя раньше спокойно носился по всему двору. Видимо он боялся, что погрузившись в мир своих переживаний, я попросту забуду его на улице. И в один из таких вечеров я опять услышала тот же вежливый голос:
- Привет!
От неожиданности я сильно вздрогнула и резко обернулась. У меня за спиной стоял Максим.
- Ты кого-то боишься? Почему ты такая нервная?
- Нет. Просто задумалась, - я старалась не показывать своего раздражения. Но мне все равно было неприятно, что он нарушил мое уединение. Хотя какое уединение в московском дворе, там даже в три часа ночи кто-нибудь есть.
- Я думал, теперь когда мы знакомы, будем чаще видеться! - между тем продолжал Максим. - А ты больше не заходишь в гости.
- Зайду, как-нибудь, - сказала я чтоб побыстрей отвязаться. Не знаю почему, но я почувствовала себя жутко обиженной. Мне вспомнилось как настойчиво Максим пытался занять Сашкино место в моих воспоминаниях.
А ночью он опять мне приснился. Мы вновь бродили по улицам Барселоны, держась за руки, говоря друг другу милые пустяки. Обойдя полгорода, как мне показалось, мы очутились в порту, я скинула сандали, с наслаждением прошлась по нагретому солнцем деревянному настилу. Проснувшись я продолжала чувствовать его тепло. И уже не возмущалась, что Максим вторгается в мои сны, я просто решила о нем не думать. Но с этого дня он стал сниться мне почти каждую ночь. Мы также бесцельно перемещались по городу, кормили рыб в порту, держались за руки. Словом вели себя как влюбленные, но никаких объятий и поцелуев не было и в помине.
***
Наша следующая встреча, третья по счету с начала знакомства тоже была случайной. Мы с Густавом совершали очередную прогулку, Максим вышел из подъезда и направился к своей машине. По всему было видно, что он собирается уезжать. Он уже положил в багажник какие-то вещи, открыл водительскую дверь и тут заметил нас. Именно нас, потому что Густав становился постоянным участником наших разговоров.
- Привет! - очень громко закричал Максим, захлопывая дверцу машины.
В ответ я помахала рукой, орать через весь двор мне хотелось.
- Ты очень занята? - он уже приблизился настолько, что можно было обходиться без крика.
- Ну, да. Я гуляю с собакой.
- А после прогулки?
- Мы должны позавтракать, потом у меня лежит недочитанный роман, еще я хотела...
- Я не об этом. Я понял, сегодня у тебя выходной и ты посвятила его безделью. Но в другие дни, когда ты ходишь на работу...
- Я никуда не хожу. Я не работаю.
- Как? Вообще? А что же ты делаешь? Ведь что-то ты делаешь?
- Живу.
- Живу!?
- Разве этого мало?
- И тебе никогда не бывает скучно? Вот так целыми днями ничего не делать?
- Бывает...
- И часто?
- По разному...
- А ты не хочешь слегка изменить ситуацию?
- Зачем?
- Дурацкий вопрос! На него не существует ответа! Так хочешь или нет? - голос Максима стал неожиданно резким.
- May bee, - ответила я почему-то по-английски.
- Тогда пошли!
- Но куда? Зачем?
- Ты что хочешь разговаривать на таком холоде?
- Мне все равно где болтать.
- Ты не правильно меня поняла, не болтать, я хочу с тобой поговорить... серьёзно поговорить... у меня к тебе деловое предложение...
Мне стало как-то неуютно. Я давно отвыкла от "серьёзной взрослой" жизни, со мной никто не разговаривает о делах, просто потому что некому это делать. У меня есть друзья, но нет коллег по работе, Сашка тоже не считает нужным обсуждать со мной "производственные вопросы". Таким образом слова Максима застали меня врасплох.
- Ксень, что с тобой, я тебя испугал?
- Нет, - сказала я, но голос мой звучал недостаточно уверено.
- Я уверен, мое предложение тебе понравится. Идем же. Очень холодно.
Я пошла. Пошла потому, что мне нечего было возразить. Пошла потому, что мне нечего было делать. Пошла потому, что мне было очень интересно. Интересно, что кто-то делает мне деловое предложение. Конечно, при взгляде со стороны ничего странного в подобном предложении не было. Но я же не могла смотреть на себя со стороны. "Что же ты можешь мне предложить?" думала я пока мы поднимались в лифте. Но ответа не было.
- Заходи. Раздевайся, но можешь не разуваться. Чай? - Максим говорил не переставая всякую ерунду, а я все ждала когда же он озвучит свое предложение. Ждать пришлось довольно долго, пока вскипит чайник, пока заварится чай, поджарятся тосты... Мне кажется, что мое согласие выслушать его было для Максима столь же неожиданным, как и его деловое предложение для меня.
- Так о чем ты хотел говорить? - я нарочно подчеркнула слово "говорить" и от этого вопрос получился чересчур жестким.
- О своей работе.
Я слегка опешила. С чего он взял, что мне может быть интересна его работа и неужели он собирается предложить мне место секретарши или что-нибудь в этом роде. Мне стало смешно. Я расслабилась.
- Ну что, перестала бояться?
- А я и не начинала!
- Не верю! Ты очень напряглась: побледнела, задавала вопросы невпопад...
- Это имеет отношение к делу? - мне опять захотелось встать и уйти.
- Извини! - Максим улыбнулся. - Не будем препираться по пустякам. Ты когда-нибудь читала "Даму с собачкой"?
- Конечно! Только очень давно.
- Помнишь сюжет?
- Смутно.
- Как и большинство людей.
- Но какое отношение это имеет...
- Самое прямое. Я фотограф...
- Известный?
- Да, в узких кругах, как говорится.
- А можно посмотреть твои снимки?
- Я покажу, но только чуть позже. А сейчас, пожалуйста, не перебивай меня, дай сказать, - его голос опять звучал резковато. - Я собираюсь создать фотоэпопею "Дама с собачкой". И мне нужна модель. Уже несколько месяцев я делаю пробные снимки, но никак не могу найти то, что мне нужно. Ни одна из встретившихся мне дам не отвечает полностью тому внутреннему образу, что возник у меня в начале работы.
Я заскучала. Терпеть не могу чужие исповеди: у него проблемы, но причем тут я? Я не даю советов: у меня слишком специфический жизненный опыт, чтоб он мог пригодиться кому-то еще.
- Понимаешь, я не могу пригласить профессиональную модель по двум причинам. Если она малоизвестная, то, как правило и малоопытная и бездарная впридачу. Ей не хватает естественности, она специально позирует, манерна, жеманна, а меня это раздражает. Как вариант она может быть и очень некрасивой. На мой взгляд во всяком случае. Или, второй случай, она известна и талантлива. И это тоже плохо. Ее face знает вся Москва, он настолько примелькался, что его воспринимают как лицо своей собственной знакомой. Но все это меня не устраивает, оно разрушает мой замысел...
И он продолжал еще довольно долго в том же духе. Я, мысленно конечно, ругала его последними словами, а заодно и себя за то, что стесняюсь высказать ему в лицо слова произносимые про себя. Увлекшись внутренним диалогом, я почти перестала слушать Максима и очнулась от внезапно наступившей тишины. Подняла глаза и наткнулась вопросительный взгляд собеседника (правильней сказать компаньона по монологам и неважно произносились они вслух или про себя). Он ждал моего ответа, но я не слышала и половины сказанного им. Причем судя по его выражению, этот ответ был для него очень важен. Что же делать, положение просто критическое! Надо срочно что-то сказать, по возможности нейтральное, но длинное, это даст мне время сориентироваться и может быть он повторит свой монолог еще раз, хотя бы частично. Я начала издалека.
- Я довольно плохо помню сюжет "Дамы с собачкой"...
Но Максим меня тут же перебил:
- Это абсолютно неважно, у тебя будет время ее перечитать, если это тебе интересно. Неси свои фотографии!
- Все? - на всякий случай поинтересовалась я, все еще ничего не понимая.
- Да, особенно те, которые ты считаешь неудачными.
- А их то зачем?
- Ты не фотограф - тебе не понять! А для меня это важно, - отрезал Максим. - Не тяни время - неси!
- Что, прямо сейчас?
- Конечно! Ведь ты почти идеально подходишь, - с этими словами он почти насильно вытолкал меня за дверь. Даже Густав не успел выскочить следом за мной. Бедняга.
Я спустилась к себе, отперла дверь - теперь я ношу запасные ключи в кармане джинсов, так, на всякий случай, - взяла с книжной полки толстые конверты с фотографиями, стала их перебирать и решила больше к Максиму не возвращаться. "Он опять начнет грузить меня своими идеями, придется делать вид, что мне интересно. Но любая неискренность заметна. Зачем портить отношения с соседями? Не пойду ни за что!" - решила я и взяв наугад какую-то книжку, улеглась на диван. И как только легла ощутила свое полное одиночество:
- Густав, Густав! - покричала я, ответом мне была тишина. И я вспомнила, что он вынужден был остаться в гостях.
Что ж, придется идти за ним, выбрав фотографии пострашней - может тогда Максим от меня отвяжется. К счастью, мне не пришлось тратить много времени на поиски - все плохие, с моей точки зрения снимки, лежали в отдельном конверте. Не знаю почему я их не порвала давным-давно, наверно хранила для такого момента - предчувствие, не иначе.
- Как ты долго! И такса твоя совсем извелась, стоит уткнувшись носом в дверь и жалобно стонет!
- Я выбирала.
- Ну, и как успехи? Впрочем, давай я сам посмотрю.
- Я выбрала самые гадкие!
Но Максим уже не слушал меня, он жадно впился глазами в то, что я ему принесла, его переполнял восторг.
- Но это же гениально!
- Что именно!? Эта гадость снятая дешевой мыльницей?
- Твое лицо! Оно на редкость фотогенично. Я такого еще не встречал, хотя снимаю с незапамятных времен.
- Так зачем тебе я? Что ты собираешься мне предложить? А то мы с Густавом еще не завтракали!
- "А она закажет себе лапши. И будет ее есть!" - Максим зачем-то процитировал Алексея Толстого.
- Причем тут мнение Алеши из "Графа Каллиостро" о любви, о женщинах?
- Да потому что ты живая иллюстрация того типа жен, которого он так боялся. Им о любви, о возвышенном, а они... лишь бы пожрать! И ты такая же.
- Я!?
- А кто же еще! Я предлагаю тебе стать моей "Дамой с собачкой", а ты... - чувствовалось, что он очень нервничает. - Ты, ты в такой момент говоришь мне о завтраке!
И тут я поняла, что упустила момент, когда мой отказ мог выглядеть прилично, когда можно было отговориться какими-то делами, работой, не знаю чем. Теперь уже слишком поздно. Теперь осталось только одно - принять его предложение. Бедный Густав и бедная я.
- Но я же не умею позировать! У меня ничего не получится! Я испорчу тебе всю работу! - я все-таки попыталась отказаться.
- Это не имеет никакого значения! Ты просто будешь гулять с собакой или сидеть в кафе, или что-то еще похожее... Тебе не надо ничего уметь или изображать - просто будь собой. А остальное - мои заботы. Как снять тебя так, чтобы это было то, что мне нужно знаю только я сам.
- И как долго я буду тебе нужна? - спросила я на прощанье.
- Всегда! - ответил Максим, закрывая за мной дверь.
***
Дверь закрылась за мной почти бесшумно и я как-то внезапно очутилась в тишине и полумраке - темнело уже довольно рано. Медленно шла я по лестнице вниз, жутко медленно отпирала дверь квартиры, захваченная врасплох предложением Максима - оно было настолько неожиданным. А я сгоряча согласилась, не утвердившись окончательно в правильности такого решения. Меня, как только я добралась до дома и осталась одна начали одолевать сомнения, а стоит ли менять привычный уклад жизни лишь потому, что ...
- А что? И меняется ли хоть что-нибудь на самом деле? - спросил меня Саша, когда я десятый раз подряд пересказала ему события сегодняшнего дня. - Мне не кажется, что твоей драгоценной свободе что-то угрожает!
- Не язви! - я терпеть не могу когда он начинает осуждать меня за лень и пассивность. - Я могу не справиться!
- Ерунда! Пустые отговорки! В конце концов он сам тебе предложил, ты его ни о чем не просила. Или просила?!
- Я? Да еще утром я понятия не имела о том, что Максим фотограф, ищущий Даму с собачкой!
- Ксень, не делай из мухи слона, отнесись к его предложению с юмором, это всего лишь игра...
- Игра?! Ты не понимаешь - это его работа. Это очень серьезно. И из-за меня она может сорваться!
- Из-за тебя? Да ты-то какое имеешь к ней отношение? Не ты же будешь снимать!
- Но ведь я уже приняла его предложение.
- Это ровным счетом ничего не значит. В конце концов твой Максим найдет себе другую модель. Да и отказаться еще не поздно. Но ведь ты не хочешь отказываться? Ты просто хочешь что бы я тоже стал тебя уговаривать!
- Нет, я правда не уверена в своих силах. И в Густаве. Вдруг ему не понравится сниматься?
- Этому прохиндею? Да он будет просто счастлив! Целыми днями - в центре внимания! Предел его собачьих мечтаний!
- А если он убежит?
- Ксюша, ты просто слишком долго сидишь в одиночестве и становишься настоящей занудой! Не обижайся, но твой образ жизни не вписывается в современную жизнь. Надо что-то делать, прилагать какие-то усилия...
- К чему прилагать? Я же ничего не умею! Ты сам говорил, что мне не обязательно зарабатывать деньги...
- Не в деньгах дело, я в состоянии тебя прокормить. И не плачь, что за дурацкая манера сразу в слезы! Нельзя жить затворницей, нельзя сидеть целый день с книжкой в руках. Девятнадцатый век давно закончился, а ты все еще живешь по его законам.
- Саш, что я не так сделала? Почему ты на меня орешь?
- Я не ору! Но ты просто дошла до кондиции, ты уже не хочешь ни о чем думать сама, ты постоянно ждешь моего одобрения. Тебе пора перестать жить в моей тени. В конце концов, тебе предложили занятие, не такое уж и плохое!
Он замолчал, у меня тоже не было сил ему отвечать - я плакала от обиды и жалости к себе. Наверно, я действительно становлюсь слишком скучной и нерешительной. "Конечно, хорошо Сашке критиковать меня и говорить, что стоит только захотеть и жизнь моя измениться. Доказывать, что я сама заперла себя в четырех стенах, а он не имеет к этому никакого отношения. Память у него короткая..."
- Зря отказываешься! - его тон внезапно стал насмешливым, ирония более свойственна Сашке, чем гнев.
- Почему? - я растерялась, плакать перестала.
- Фотомодели по-прежнему в моде, - Сашка откровенно издевался, тем хуже для него.
- В комплекте с брюхом и лысиной, - я не осталась в долгу.
- Язвига! - надулся Сашка и ушел в свой кабинет, громко хлопнув дверью. Когда речь касалась лысины, чувство юмора ему изменяло, хотя волосы его только начинали редеть.
Я же взглянув в окно - приближался рассвет, -отправилась спать. Наутро, увидев в зеркале опухшее лицо и красные от недосыпа глаза я вновь испытала приступ жалости, но не такой острый как вчера - опять в голове закрутились вчерашние проблемы, но плакать уже не хотелось и я, как следует умывшись, оделась и вывела Густава на прогулку. Первым кого я увидела во дворе был Максим, он пылесосил машину и явно ждал меня - так быстро он заметил мое появление.
- Ксюша! Ты не заболела?
- Странный вопрос!
- Ты так поздно встала! И выглядишь неважно!
- Всего-то полдень. Я всегда просыпаюсь в это время!
- Придется подарить тебе будильник!
- Зачем?
- Зимой световой день такой короткий!
- Ну, и что!
- А как же съемки? Только, пожалуйста не говори, что не можешь сниматься!
В его голосе было что-то, что заставило меня мгновенно переменить решение - ночью я твердо решила отказаться от его предложения, но сейчас внезапно согласилась.
- Могу, хочу и буду.
- Ты всегда такая решительная? Ты случаем не была начальницей?
- Какой начальницей?
- ЖЭКа или комсомольской ячейки.
- С чего вдруг такое предположение?
- У тебя такой категоричный тон.
- Просто меня очень заинтересовало твое предложение! Когда начинаем?
- Сегодня, - сказал Максим, но поглядев внимательно на мое лицо, перенес съемки на завтра.
***
Я не спала почти всю ночь - предчувствие или вернее предвкушение перемен слишком будоражили меня, что бы тратить время на сон. Утром я ощущала себя не лучше, чем накануне, мне очень не хотелось вставать и выходить из дома, тем более в десять часов - это так рано для меня. Но, по крайней мере, на щеках не было красных пятен, да и глаза не слишком напоминали китайские. Все было не так плохо.
- Чашка крепкого кофе с корицей, теплый свитер и я рискну оказаться на улице, - сказала я в ответ на удивленный Сашкин взгляд, он не привык, вернее отвык видеть меня по утрам. Я всегда просыпаюсь намного позже его ухода.
- Значит, решила? - от его былого раздражения не осталось и следа, он не злопамятный.
- Ты не против?
- Наоборот, очень рад за тебя! И где твой Максим предполагает вас снимать?
"Твой Максим" неприятно резануло слух, но у меня было слишком хорошее настроение, чтобы обращать внимание на подобные пустяки.
- Точно не знаю, кажется мы куда-то поедем.
- А машина-то у него есть? Или тебе придется его возить?
- Есть, вон та, что стоит рядом с моей, - ответила я выглянув в окно.
Но Сашка не заинтересовался чужой собственностью и смотреть не стал. Он просто пожелал мне удачи, быстро закончил завтракать и уехал, сказав, что вернется очень поздно. Значит я на весь день предоставлена самой себе. Это было в порядке вещей. Сашка много работал и часто приходил за полночь. Я тоже не стала рассиживаться и уже минут через двадцать мы с Густавом вышли из дома. Подниматься к Максиму я не собиралась - решила просто подождать его на улице. Окна его квартиры выходят во двор и мы примерно договорились о времени встречи. И я не ошиблась, Максим появился буквально через несколько минут. В теплой куртке, с огромным кофром на плече, деловито поздоровался и очень внимательно оглядел меня с ног до головы.
- Что-то не так с моим туалетом? - забеспокоилась я.
- Нет, нет все в порядке, я просто прикидываю, куда нам ехать сегодня. У меня на примете есть несколько мест, и я еще не решил с какого начать.
- А из чего ты выбираешь? Там тепло?
- Так же как и здесь - я собираюсь снимать тебя на улице, - говорил он, распахивая для меня дверь машины.
- В такой холод?
- Всего-то ноль, - обиделся он. - А ты, как я посмотрю, настоящее тепличное растение. Ты из дома-то что, совсем не выходишь?
- Ну, почему, я же гуляю с Густавом, правда, когда очень холодно, он гуляет один.
- Один?
- Он очень умный, я его выпускаю и слежу за ним в окно, а потом открываю ему дверь...
- Когда он позвонит в домофон, - съязвил Максим.
- К сожалению, он не достает до кнопок, - вздохнула я.
- Все с тобой понятно! Придется тебе чуть-чуть померзнуть. Но не очень долго - сегодня сделаю только пробные снимки. Я почти уверен, что ты - подходящая модель. Маловероятно, конечно, но вдруг я ошибаюсь.
Я почувствовала как внезапно испортилось у меня настроение - значит еще не все решено, еще все может измениться, причем помимо моего желания. И в ту же секунду его предложение обрело для меня невероятную притягательность. Конечно, я ничего не сказала Максиму, но внутренне напряглась и дорогой попыталась уточнить, что же он от меня хочет.
- Только одного - будь естественной, а остальное - приложиться. Не пытайся меня ни о чем расспрашивать, я все равно ничего не отвечу.
- Но почему? Я не очень понимаю, что мне делать, как двигаться, куда идти...
- Я тебе буду говорить где остановиться, не бойся, но я не хочу обременять тебя ненужными подробностями - они тебе только помешают быть естественной.
- Ты все время говоришь о естественности. Я плохо понимаю...
- Ты просто будешь гулять с собакой, как обычно. Разными будут для тебя только места прогулок - их я выберу сам. Тебе не надо ничего делать. Ты только будешь иногда останавливаться, когда я тебе скажу и пытаться сохранять неподвижность. Если сумеешь - будешь сниматься, нет - уж извини. Собственно говоря, мы приехали.
- Уже? Но ведь это где-то рядом с нашим домом, соседняя улица, что ли? - спросила я с удивлением, мы ведь были в пути всего минут пять. - Зачем мы ехали на машине?
- По привычке! Выходи!
Мы действительно доехали можно сказать до соседнего двора или, вернее скверика между домами, густо заросшего "китайской морковкой" - другого названия этого растения, оккупировавшего Москву, я не знаю, только то, что слышала от других детей будучи сама ребенком. Тогда, втайне от родителей, мы ели молодые побеги этого растения, кислые на вкус, красноватые и забавно хрустящие. Потом я конечно же перестала обращать внимание на подобные лакомства. И не рискнула сегодня рассказывать Максиму о том, что я ела в детстве - он, в сущности, чужой для меня человек, вместо слов я стала просто смотреть. И было на что: ночью шел снег и теперь эти высоченные и почему-то еще зеленые растения были украшены крупными белыми хлопьями. Заросли были довольно обширными и с некоторых точек полностью закрывали гаражи притулившиеся в глубине двора. Казалось, что город остался где-то вдалеке, настолько блеклыми и невыразительными были его приметы - дома стоящие полукругом и какой-то кирпичный забор.
- Двигайся медленно, будто о чем-то задумалась, на меня не обращай внимания, но старайся быть как можно ближе к собаке, - я услышала голос Максима как будто сквозь сон - настолько полной была иллюзия уединения.
- Ты сможешь снимать, если я буду все время ходить?
- Естественно, - и вновь в его голосе проскользнули не слишком любезные интонации, неприятно резанувшие слух. И хотя он улыбнулся вдогонку своим словам, я все же успела обидеться. Обидчивость - это моя пожалуй самая любимая слабость, достаточно не то что слова - жеста, взгляда, интонации в конце концов, и я чувствую себя оскорбленной до глубины души. Но это полбеды. Хуже всего то, что я коллекционирую эти обиды, складывая каждую в особую виртуальную коробочку и бережно храню годами, десятилетиями... Знаю, что это мерзко, ужасно, но ничего не могу с собой поделать, много раз я пыталась выкинуть весь этот хлам, загромождавший мои воспоминания, но не сумела.
- Ксеня, ты что совсем не выспалась? Что ты такая мрачная? - голос Максима звучал так приятно, почти ласково, что я невольно отвлеклась от любимого занятия.
- Ты почти прав! - признаваться в чрезмерной чувствительности мне не хотелось: "Максим - чужой, ему не обязательно знать, что я чувствую!", уже второй раз за четверть часа подумала я. И удивилась. Это было похоже на какой-то внутренний протест. "Но почему? Что плохого в том, что у меня появится еще один друг?" "Ничего, - ответил мой внутренний голос. - Друг - это прекрасно. Но только не этот фамильярный сосед. Обычный самоуверенный нахал".
- Улыбнись, пожалуйста! - тон стал почти умоляющим.