Аннотация: Вечный поиск в творчестве - это большое счастье, и большая мука. Навеяно картинами Перегрина Хиткоута и теми эпизодами его биографии, что удалось добыть.
В богатом арабском городе, расположенном на берегу чудесной бухты, спал в своей комнате английский мальчик. Безмятежно, как и положено ребёнку состоятельных родителей. Звали его Поинтер. Днём из окна его комнаты была видна удивительная бухта, по которой плавали маленькие парусники, наверное, такие же, как сто и двести лет назад. А по берегам этой бухты выстроились новые белые многоэтажные дома. И только там, вдали, где бухта переходила в залив, примостилась старинная арабская деревенька ловцов жемчуга. Глазам ребёнка каждое утро открывалась эта странная картина, на которой прошлое переплеталось с настоящим. И в его душе рождалось ощущение преходящего времени, когда прошлое, сливаясь с настоящим, становятся почти реальными, почти зримыми.
В эту ночь он вдруг открыл глаза и увидел, что дверь его комнаты распахнута. И там, в дверях, как в рамке картины стоит девушка. Она была в зелёном платье с коричневым бантом на поясе, в шляпе. В одной руке девушка держала небольшой чемоданчик, а другой опиралась на зонтик, так будто это трость. И всё бы ничего, но девушка стояла к нему спиной, а впереди неё разливался дневной свет, ей оставалось сделать один шаг, чтобы подойти к дверке странной, старинной, как парусники в бухте, машине. А за машиной виднелось крыло самолёта! Этого не могло быть! Потому что Поинтер точно знал, что за его дверью находится коридор и двери в другие комнаты, и лестница, ведущая в нижний этаж! Там не могло быть ни машин, ни самолётов! И нарисованной картины быть не могло, потому что это только дверь из его комнаты! Но он видел картину! Да! Картину!
"Неужели я сплю, - подумал мальчик, - и мне просто снится?" Случившееся оставило в его сознании неизгладимое воспоминание о другой реальности, к которой ему каким-то чудом удалось прикоснуться. И ему казалось, что разгадку происшедшего можно найти в деревушке ловцов жемчуга, где как он слышал, ещё жив столетний ныряльщик, который часами сидел на берегу моря, разговаривая с ним. Чудные вещи говорил старик!
Утром Поинтер упросил своего воспитателя сходить с ним на прогулку в эту деревеньку.
На мелкой ряби бухты покачивалась старая арабская шхуна с высокой резной кормой. Напротив шхуны на берегу сидел старик в темной длинной юбке и белой рубахе навыпуск. Коричневый и морщинистый, он, не отрываясь, смотрел в морскую даль.
- Ас-саляму алейкум, Халид! - поздоровался со стариком сопровождавший Поинтера воспитатель. - Сколько лет тебя знаю, а ничего не меняется. И что ты высматриваешь там? - кивнул в сторону бухты.
-Ва аляйкум ассалям, - прижал руки к груди старик и перевёл взгляд на Поинтера. Воспитатель и старик разговаривали, вспоминая общих знакомых и былые дни. Халид горевал, что теперь жемчуг выращивают в неволе, в больших сетках, и нет настоящих ныряльщиков. Он говорил, что жемчуг, это слёзы русалок, которые раньше были земными женщинами, но их оставили любимые мужчины и они с горя ушли в море. Поэтому арабские женщины не носят жемчужные украшения. А женщина раз ушедшая в море, уже не может вернуться в земной мир. Поинтер внимательно слушал старого ловца жемчуга, когда ему вдруг показалось, что позади него слышен лёгкий шорох песка и чьи-то шаги. Он оглянулся, но увидел только, как морская гладь всплеснулась одинокой высокой волной, и будто зелёный подол женского платья лишь на мгновенье мелькнул над синей водой.
-Халид! Халид! Ты видел? Видел, как прямо сейчас в море ушла девушка? - закричал пораженный ребёнок. Не в силах замолчать, торопясь и захлебываясь в словах, стал рассказывать всё, что с ним произошло прошлой ночью.
Старик внимательно посмотрел на море, потом на Поинтера:
-Это был знак. Всю жизнь ты будешь рисовать картины, на которых девушки будут уходить.
-Куда? - удивился Поинтер. - Почему?
-Куда? В прошлое. Каждая из них будет уходить из твоей мечты в своё прошлое. Почему? Я не знаю. Не всё дано знать людям. - Он посмотрел на мальчика, положил руку ему на голову: - Твои картины будут стоить больших денег.
-Я буду богатым художником?
-Ты будешь получать за свои картины большие деньги и большую боль.
-Но почему... почему боль?
-Потому что ничто так дорого не цениться как боль человеческой души.
-Господи, Халид, что такое ты пророчишь мальчику? У него вполне состоятельные родители и он один из лучших учеников ... - воспитатель будто запнулся, но продолжил, - один из лучших учеников художественной школы. И что такое может случиться с его душой, чтобы она вдруг начала страдать?
-Душа его уже в смятении. Не он ли позвал тебя сюда? А что может случиться с душой мужчины, у которого женщина его мечты всю жизнь ускользает в прошлое? Пройдут годы и ты, будучи старцем, увидишь это на его картинах.
Ночью Поинтеру снился сон: на диване сидел чёрт, так будто это человек. Но был он гол и в шерсти. Шерсть красновато-коричневая, местами с чёрными подпалинами. Он листал альбом, иногда давая Поинтеру увидеть ту или иную картинку. Поинтер не мог даже закричать, не мог проснуться, хотя вполне отдавал себе отчёт, что это сон, страшный сон!
-Не так уж я и страшен, - усмехнулся чёрт. - Все люди искусства расплачиваются одной монетой с Богом ли с Чёртом - частицами своей души. А в мире есть не только Бог, но и я. Тебе ведь обо мне уже говорил священник? - Он вздохнул, перелистнул ещё одну страницу:
-Вот, смотри, это твоя последняя картина.
-Но это лицо девушки!
-Да. И когда ты её встретишь, когда узнаешь, что это именно она, когда черты её запечатлеет холст, ты умрёшь.
От страха Поинтер заплакал.
-Не плачь, - опять вздохнул Чёрт. - Тебе многие будут завидовать. А за грех своего успеха, ты расплатишься ещё при жизни. - Чёрт перекинул через переднее копыто длинный хвост с чёрной кисточкой на конце и не спеша вышел вон.
Утром Поинтер проснулся с высокой температурой. Пришедший врач сказал, что это вероятно виновен вчерашний утренний морской бриз в деревне ловцов жемчуга, на котором мальчик простудился.
С тех пор прошло много лет. Поинтер Перл шел по старинной брусчатке в городе, где он родился. Серое здание старинного дворца, в котором когда-то правили бал короли, возвышалось над площадью величественно и прекрасно. В одном из залов этого дворца проходила выставка его картин. Душу Поинтера переполняла необузданная радость признания, победы. Он шёл, раскланивался с узнававшими его людьми и не понимал только одного: почему эту радость омрачает чувство тревоги и терзания? Почему он всю жизнь ищет, а когда, кажется вот, уже нашел и картина нарисована, и вывешена на всеобщее обозрение, он вдруг понимает, что всё не так и снова, и снова терзается муками поиска. Признание, слава, деньги. Что ещё желать человеку? Его наставник, уже совсем состарившийся, но продолжавший посещать каждую его выставку, прибыл и на эту. Он сидел в своей коляске и, прищурившись, смотрел на картины Поинтера. Поинтер подошел к нему, опустился рядом на корточки:
-Здравствуй. Я рад, что ты пришёл.
-Всё ищешь?
Поинтер промолчал.
-Я знаю, почему ты взял себе фамилию Перл, в память о том ловце жемчуга. Я прав? - и, не дождавшись ответа, продолжил: - Прав. И ты это знаешь. Не спеши искать ту... последнюю. В твоей душе ещё есть силы на терзания и поиск, тебе ещё есть чем платить за талант, за прошлое, которое оживает на твоих холстах. Не спеши... уходить не догорев.
- Я устал от вечного поиска, от вечного недовольства собой! Я устал! - Поинтер почти кричал и люди стали оборачиваться на них.
-Я тоже устал. Помоги мне вернуться домой.
-А я?
-Твой удел тебе известен. Только глупец может довольствоваться достигнутым.
В эту ночь опять Поинтер стоял перед мольбертом и опять, в который раз, ему казалось, что он не знает как, ну как ему положить краски на холст так, чтобы они выразили именно то, что говорит его душа! И опять ему казалось, что он не может, не знает, не умеет выразить всю боль своей души, всю страсть к той, единственной, пока не встреченной!
А в соседней комнате на диване сидел чёрт. Он по-прежнему поигрывал длинным хвостом с чёрным лохматым кончиком и вздыхал о том, чего и сам не знал: "Какого чёрта надо этому художнику, если даже он не в силах с ним справиться?"