Рабочий день подошёл к концу. Мария направлялась к выходу, когда её догнал Сергей.
- Домой?
Она утвердительно кивнула.
- Пошли, - подхватил её под руку.
Со стороны просто идиллическая картина: семейная пара после рабочего дня направляется домой. Но стразу за дверями холла Мария высвободила руку.
- Я, Серёжа, к себе домой.
- Понятно. Сколько можно по людям скитаться? Я же с тобой уже говорил на эту тему.
- Серёжа...
- Не перебивай. Послушай, пожалуйста. Тут такое дело. Нам с тобой, как молодым специалистам выделяют двух комнатную квартиру в новом доме для медработников. Правда, квартира служебная, но и это теперь почти не реальный шанс!
- Ты уверен? С чего бы именно нам? - перебила рассуждения мужа Мария.
- Не выяснял. И тебе не советую. Кадры надо закреплять, а тут два перспективных молодых медика, почему бы нет? Ты подумай, будем жить отдельно от родителей. Ты сама себе хозяйка. Ну и сколько можно кататься на спине твоей любимой тёти Люды?
- Я не катаюсь ни на чьей спине. Уборка, стирка, уроки и все остальные заботы по дому и о детях тоже стараюсь...
- Ну да, ещё кашу варишь, - с чуть заметной ехидцей перебил её Сергей. - Мария, ты с утра до ночи на работе. А дежурства?
- Кашу варим утром. Правда, я теперь не успеваю. Ну и не только кашу. Можно оладьи, например.
- Да и содержать такую большую семью - нужны немалые средства. Так что не обманывай себя.
- Деньги в семью я тоже зарабатываю и одна из комнат моя и Гошкина. И тётя Люда, да и Георгий Фёдорович вовсе не против нашего проживания с ними.
- Согласен, что люди более чем доброжелательные, хотя совершенно темные, полуграмотные. Но что, это повод притеснять их? А тут ещё эта грязная история с организацией притона.
- У тёти Люды каллиграфический почерк, а Георгий Фёдорович любую японскую машину может отремонтировать. И потом, ничего я не организовывала!
- Ну да, поэтому и пришлось профессору среди ночи вытаскивать тебя из-за решётки.
- Всё совсем не так, как ты думаешь! - пыталась объяснить ситуацию Мария.
- Не оправдывайся. Просто подумай: у тёти Люды свои дети - трое. Многодетная мать! Ещё и твои - тоже трое. Гоша - твой брат, за вами, ну практически за Гошей, комната. Можно понять интерес семьи, живущей в стеснённых условиях. Но наш сын по твоей милости ютиться в тесноте и ущемляет посторонних людей! Да, посторонних! Семья Дороховых ни родственники нашему Сергею. Он мог бы жить с родной бабушкой в своей комнате. Теперь у нас будет своя квартира. Чужого ребёнка привезла - Алёнку эту, зачем? У неё мать родная есть. Я уж не говорю про отца. Ты же превратила семью этой терпеливой женщины в детский приемник - распределитель! Тебя совесть не мучает?
- Не мучает, - но доводы Сергея морально давили. Поток слов не давал сосредоточиться, бил по нервам, вышибая слёзы. И вроде всё так, и как-то не так. Что тут возразить? Она и её дети - серьёзная нагрузка на семью тёти Люды. Понятно, забот и хлопот добавляют. Да и три небольших комнатки - совсем не хоромы для такой большой семьи.
- В крайнем случае, уйду с детьми на квартиру.
- Так, а я о чём? Зачем уходить на квартиру, если нам с тобой выделяют собственную! - и особенно выделил это "нам с тобой". - Квартира двух комнатная. В одной комнате я буду жить, в другой ты с сыном. Я не навязываюсь. Но мы всё-таки семья.
"Комнаты две, каждый сам по себе может жить: и я, и Сергей", - думала Мария, прижавшись лбом к холодному окошку в автобусе. Тогда она не обратила внимания на его слова о том, что они всё-таки семья. Ну да, действительно, она замужем за Сергеем и у них есть сын. Что тут особенного? Вроде ничего, кроме планов на будущее этой семьи у неё и у него.
Приближались Новогодние праздники. И в окнах магазинов, павильонов и павильончиков сверкали и переливались разноцветные огни. Мария неторопливо шла по новой асфальтированной дорожке, той самой, по которой идти до дома чуть дальше, зато какая красота кругом! Лёгкий морозец разрисовал инеем ветви деревьев, лавочки и посыпал сверкающими блёстками дорожку перед ней. Мария уже представляла, как все вместе будут ёлку устанавливать и наряжать. Хотя, покупал и устанавливал елку обычно Георгий Федорович, а все только радостно суетились и мешали ему. А вот наряжала ёлку исключительно Мария. И тут уже все суетились возле неё. И с особым трепетом вешали на ту или иную ветку доверенную игрушку. Была у неё картонная коробка, которую Мария хранила, как самую большую ценность. Эта коробка даже после её свадьбы оставалась у тёти Люды. Потому что в доме мужа ёлку не ставили вообще.
И коробку эту Мария привезла с собой, когда мама забирала её из деревни, после смерти бабушки. Была коробка не маленькая, хотя и не тяжёлая. Мама немного повозмущалась, но потом махнула рукой, мол, сама потащишь. Когда бабушка была жива, они с Машенькой каждый год украшали дома елку. Бабушка бережно доставала из коробки обвёрнутую ватой очередную игрушку и рассказывала про неё историю. Эту хрупкую балерину дед купил, когда Машкина мама была совсем маленькой. А эти часики из тончайшего стекла достались бабушке от её бабушки. В ночном полумраке игрушки на ёлке таинственно блестели и если очень прислушаться, то можно услышать, как тикают новогодние часики, те самые - стеклянные. Нет, это вовсе не ходики на кухне, потому что перезвон тихий, будто хрустальный. Или шелестит юбочка балерины, от того что она танцуя крутится на еловой ветке. Раз в году в доме Маши и её бабушки целых две недели, до самого старого Нового года жила сказка.
Это утро началось жлобами мальчишек, которые перебивая друг друга, доказывали Георгию Фёдоровичу, что Новый год уже на носу, а ёлки в доме всё нет. И только Алёнка не принимала участия в этой суете.
- Алёнка, девочка моя, - обнаружила её за шторой у окна тётя Люда, - кто тебя обидел?
- Никто - вдруг в голос заплакала та, - игрушки, которые мы с бабушкой на ёлку вешали, остались в деревне.
- Ну, это горе не беда. Вы с тётей Машей дом замкнули?
- Ага, - всхлипнула Алёнка.
- Вот, там не только твои ёлочные игрушки, но и другие вещи тебя дожидаются. У тебя же целый дом есть.
- И огород, а ещё там курятник. Я назад хочу, - плакала Алёнка.
- А ещё у тебя мы есть. И мы тебя очень любим! Вот вылечится твой папа, приедет за тобой, и поедите в твою деревню. Представляешь?
Уткнувшись в грудь тёти Люды, понемногу успокаивалась Алёнка.
Ёлку Георгий Фёдорович принёс вечером того же дня и такую красавицу, что все просто ахнули. А когда нарядная ёлка сверкала огоньками напротив окна, а уставшие и довольные ребятишки уснули, Мария и тётя Люда сидели в холодном коридоре, подстелив на подоконник старое пальто. За разрисованном морозным инеем стеклом, ещё не спал в предпраздничной суете город.
- Алёнка по дому, по отцу тоскует, - вздохнула тётя Люда. - Утром плакала, что её ёлочные игрушки в доме бабушки остались.
- Как же детство Димкиной дочери мне моё собственное напоминает! Неужели у её матери душа не болит? Ни слуху, ни духу!
- Честно говоря, если до сих пор о дочери не вспомнила, а сама жива, здорова, то лучше бы до Димкиного возвращения и не появилась, - поёрзала, подтыкая под себя пальто тётя Люда. - Нам спокойнее. А то, как такой матери ребёнка отдавать? А не отдать - права не имеем!
- Сегодня ёлку наряжали, я Алёнке говорю, что на будущий год её ёлочными игрушками будем ёлку украшать!
- Часики, часики, - просила,- ближе к макушке ёлки вешайте, - улыбнулась тётя Люда, - видно, так у них с бабушкой было принято.
- У нас с бабушкой тоже - часики на ёлку ближе к макушке вешали, - Мария подышала на стекло, оттаяла небольшой пятачок. - Нам квартиру выделяют, на семью, служебную. А какая у нас семья?
- Как там - холодно? - кивнула за окно тётя Люда.
- Зима, - вздохнула Мария.
- Вот именно, зима. А зима без мороза не бывает. Так и в семье не всегда всё гладко.
- Да у нас не просто не гладко. Не жизнь, сплошные кочки да ухабы. Всё равно живу отдельно, надо бы разводиться. А тут квартира.
- Ты мою "половую" жизнь должна помнить. Пятилетку на полу спала, места не было кровать поставить нам с Георгием. Георгий мой второй муж. От первого ушла, хлопнув дверью, дура!
- Не от хорошей же жизни, наверное.
- Ну, худенькой я никогда не была, так он меня... жирной свиньёй обозвал, - передёрнула печами тётя Люда. - Надо было квартиру делить. Нам от завода дали комнату, большую - 20квадратов.
- И как бы вы одну комнату разделили?
- Вот и я тогда не знала, как. А так - одну большую в центре, в новом доме, на две маленьких на окраине. Хоть какая, а свой угол был бы, - вздохнула тётя Люда. - И вообще, одёжки свои забрала, когда его дома не было, на том и дело кончилось. А потом он меня выписал через суд, мол она тут не проживает. Соседи подтвердили. Он им денежку дал. Не знаю уж сколько.
- И ведь не жалеете.
- Жила по чужим углам, пока Георгия не встретила. А он сказал, вот забеременеешь - распишемся, а то ты замужем была, может аборт делала. Вдруг детей не будет.
- Так и сказал?
- Так и сказал. Комната тут у тебя, конечно, есть. Так и Гошка подрастает. Так что квартира - это счастье такое тёплое, уютное.
- Не складывается у меня с Сергеем никак. Ни поделиться, ни поговорить... К каждому столбу ревнует!
- Мужики они все собственники, - кивнула в сторону своей квартиры тётя Люда.
- И Георгий Фёдорович? - почему-то шёпотом спросила Мария.
- А как же? Не мужик что ли? Хотела к ним в автосервис пойти кладовщиком, так ни в какую. Говорит, что буду там сидеть среди мужиков одна как... - тётя Люда помолчала, но всё-таки договорила, - как булочка с изюмом.
- Тётя Люда, - заулыбалась Мария, - как он вас вкусно-ласково.
- Ну, бывают моменты. Мальчишек то своих, не в капусте нашли.
-Я для Сергея вовсе не "булочка с изюмом"! Так достаёт обидными, злыми упрёками, да намёками, что сил терпеть нет. Начинаю оправдываться, только хуже получается! И что не сделаю - всё не так!
- Не терпи. Давай отпор. Но без ругани, без крика. Или он... на руку лёгок?
- Вот свадьбу нашу забыть не могу, а так больше не было. Молчу, соглашаюсь, чтоб не доводить до такого.
- Ломать - не строить, спина не болит. А квартиру - не упускай.
- Если не уступать, давать отпор, боюсь он руку и поднимет, и опустит,- грустно улыбнулась Мария. - Тут к нам в отделение привезли избитую мужем женщину, так мать родная не узнала.
- Ох, я вот боюсь, простынем мы, тут сидя, - на холодном подоконнике даже старое стяжённое пальто от холода не спасало.
- И как быть? Не знаю...
- Ой, Машуня, квартира - это квартира! Когда сама себе хозяйка - легче жить и решения принимать. Не буду я тебе советовать семью разрушать. Хотя, плохо жить и без мужа можно. А вот хорошо с мужем - развела руки в стороны тётя Люда, - мало у кого получается.
В последних числах декабря Марии позвонили на работу и деловым тоном сообщили, что ей следует в течение часа явиться в районную администрацию для получения ордера на выделенную ей квартиру. Марии и верилось, и не верилось. Забыв снять халат, накинула на голову шарф, и тут её остановила Анванна.
- Ты куда, голубушка, в казенной обувке? На улице не лето, в шлепках бегать, - смеялась Анванна.
- Да мне...
- Знаю, знаю. Переобувайся скорее.
Ордер о вселении в служебную квартиру вручала ответственная тётенька в кабинете с большим рыжим письменным столом и рогатой вешалкой у входа.
- Ваш паспорт, - посмотрела на Марию: - какая вы, однако, хрупкая на вид. А судя по документам, я полагала солидная женщина придёт. Страшно было там?
- Где? - не поняла Мария, занятая своими мыслями.
- Ну, где, где? Вы же оперировали в госпитале, рядом с которым снаряды рвались! Вот, в анкете всё написано, весь ваш послужной список.
- Некогда бояться было. Операция за операцией, хотя, конечно... А служебная - это как?
- Пока работаешь по профессии в этой больничной структуре - живешь. Но у вас с возможностью выкупа. Распишитесь, - ткнула ручкой в строку журнала.
- Спасибо, - Мария растерялась, что в таких случаях полагается говорить, кто его знает?
- Так, вы ответственный квартиросъёмщик. Прописка с вашего ведома. И главное, у вас с возможностью выкупа. Не забывайте! Это значит, квартира может стать не служебной, а собственной!
- А где ключи взять на будущую "собственность"?
- Ключи будут вручать торжественно. Вас предупредят, когда и где.
И точно, ключи торжественно вручали в актовом зале института. Сергей сидел рядом и что-то деловито шептал Марии на ухо. Что - она толком разобрать не могла. Но квартиру выделяли на семью. И она улыбалась и кивала в такт его словам.
А на следующий день после работы они вместе шагали по замёрзшим кочкам грязи возле новенькой панельной пятиэтажки. Ни подхода, ни подъезда к которой не было в помине. Рядом строилась ещё пара таких же домов.
- Ну что ты хочешь? Ты посмотри! Посмотри! Дома растут как грибы! - восхищался Сергей. На дверях подъезда красовалось объявление, о том, что унитазы и смесители получать по предъявлению паспорта в строительном вагончике у мастера Рамзаева.
Мария ходила по пустым чистым, светлым комнатам и чувствовала странную смесь радости и обиды, обиды на себя. Ведь так хотела, чтобы был дом, семья, уют... хотела и получила: мужа - всем на зависть, сын - её солнышко, её счастье. А теперь вот и новая квартира.
- Но что, что тогда не так, если всё у тебя есть, а ты у тёти Люды дома, а дома как в гостях?
- Маша, ты что-то сказала? Я на балконе, не расслышал.
- Квартира, говорю, хорошая, - улыбнулась ему навстречу.
- Ты обустраивайся по своему усмотрению. Я тебе мешать не буду. Но ведь не откажешься от помощи грубой мужской силы?
Чтобы так, пусть даже слегка, Сергей шутил, это было необычно. Мария улыбнулась.
- Не откажусь. Объявление на дверях подъезда читал?
- Унитаз из вагончика принести разрешаешь?
И Марию вдруг охватило чувство непередаваемой радости. Она представляла шторки на окнах и цветы на подоконниках. В этом простенке Серёжкину кроватку, а на кухне холодильник "Бирюса".
Смуглый, чернобородый, с чёрными буравчиками глаз, будто злой колдун из детской сказки, Рамзаев аккуратно послюнил огрызок химического карандаша и поставил галочку в журнале.
- Вы на карандаш не глядите. Он мне от отца по наследству достался. И что он своей галочкой метит, там и счастье образуется. Вот, и вас... отметил. Получите, распишитесь, - Рамзаев вручил Марии смеситель, а Сергею кивнул: - пошли за сантехникой на склад. Сначала унитаз заберёшь, потом за бочком вернёшься. Я тебя подожду.
- А как его устанавливать? Самим что ли?
- Не волнуйся. Слесарь завтра после трёх придёт и установит, - Рамзаев погладил рукой коробку бочка, - оборудование. Ишь какие теперь бочки - компакт называются. Красота!
- Как после трёх? Мы же на работе? А вечером, попозже нельзя? - растерялась Мария.
- Нельзя, - отрезал Рамзаев.
- А раньше что не установили? Не успели? - спросил Сергей.
- Успели. Раньше нас успели. Первый подъезд оборудовали - за ночь нашлись умельцы, успели, сняли. Три квартиры под чистую - и унитазы и смесители сняли.
- Так нам теперь что - караулить? - удивился Сергей. - Хотя там же замок.
- Теперь дело ваше - хозяйское. Я выдал, вы приняли. А замки там тоже... были.
- Так если унитаз украдут? Как нам тогда... - Рамзаев от слов Сергея отмахнулся.
- Дело ваше, я же сказал, хозяйское. Вот по-хозяйски и рассуждай.
Сергей нёс унитаз, Мария, с коробкой смесителя в руках, осторожно обходила колдобины на будущей придомовой дорожке.
- Не волнуйся. Проблема решаема.
- Это как?
- В соседнем доме полы настилают.
- Ну и?
- Схожу, попрошу молоток и гвозди. Забью дверь, вот и всё.
Позади была Новогодняя ночь. Мария провела её с детьми у тёти Люды. Сергей со своими родителями. А сразу после праздника, стал торопить Марию, что лучше не оставлять пустующую квартиру, надо занимать.
Двуспальную кровать с панцирной сеткой выделила тётя Люда. Кровать эта неведомыми путями попавшая в стайку, то есть подсобное помещение, как значилось по документам тёти Люды, хранилась там уже не первый год. Новенький матрас выделила сестра-хозяйка на работе, записав на карточку и предупредив Марию, об обязательном возврате.
Это была первая ночь в новой квартире. Детей тётя Люда наотрез отказалась отпускать.
- И куда ты утром с ними? Не спеши, успеется.
Вечер подошёл к концу. Из мебели только аккуратно застеленная кровать, да на кухне чайник на подоконнике.
- Маша, свалишься! Ну, я же не кусаюсь. Двигайся ближе. - И она подвинулась. Старая панцирная сетка растянулась посредине под тяжестью их тел чуть не до пола, отчего Сергей и Маша оказались в позе, из которой выбраться совсем не просто.
- Маш, Маша... мы же слиплись, как два пельменя, - давился смехом Сергей. - Ну, чего ты смеёшься?
- А сам-то, сам-то, - впервые Мария слышала, как от души смеётся её муж.
На следующий день Сергей вызвал Марию в фойе больницы.
- Вот, это твои командировочные, ну и так добавлял. Думал, на машину накопим. Давай, покупай мебель. Маш? - замялся Сергей, - Маш, э... может, для начала шторы купишь? А то сегодня ночью... - и оба смеялись, сидя на лавочке в больничном фойе.
С мебелью всё оказалось не так-то просто. Чтобы купить новый спальный гарнитур, то есть шифоньер, кровать и две тумбочки, Мария записалась в мебельном магазине на очередь.
- Не подскажите, очередь быстро двигается? - обратилась к продавщице.
- Двигается, как же, не пройдёт и года, получите свой гарнитур!
- Шутите? На чём же нам спать весь год?
- Это вы у меня спрашиваете? - в свою очередь удивилась продавщица.
- Может, что посоветуете?
- Можно в комиссионке посмотреть. Или вот... погодите. Э... тут такое дело. В общем один мой знакомый продаёт мебель своей э... усопшей матушки. Вы как... с предрассудками?
- Наверное, совсем старая?
- Ну да. Матушке его далеко за восьмой десяток перевалило, когда она преставилась.
- Я про мебель, - отмахнулась Мария.
- А вот тут, скажу я вам, мебель не старая, а старинная. Разницу понимаете? Поэтому я каждому и не предлагаю, а вы на вид интеллигентная. Понимать должны.
- Поди цену заломит...
- Тут я ничего сказать не могу. Смотрите, торгуйтесь, если что. - И написала на обрывке фактуры адрес.
- Ой, это где? Там же старый парк.
- Это теперь парк. А в годы молодости матушки моего знакомого, это было имение какого-то графа, что ли. Какое она имела отношение к этому графу, что за граф - не знаю, не интересовалась. Я мебелью торгую, а не графьями. Так вот, там, в глубине парка дом этого графа так и стоит до сих пор. Только теперь семей в нем, как селёдок в бочке, - кашлянула, поправила грудь, причёску: -Была я там как-то... в гостях. Вот вам туда, - и отправилась к новым покупателям. - Девушка, девушка! Ну, куда вас... занесло прямо на диван! И руками не трогайте! Покупать? Что покупать? Образец это. Он не продаётся.
- Надо ехать, - решила Мария. - Только вот, страшновато как-то, - рассудила вслух.
- А ты мужа своего отправь. Мужик он лучше разберётся в деревяшках, ну, то есть в мебели. Да и договориться им будет проще.
- Спасибо.
- Спасибом не отделаешься. Если что купишь, с тебя причитается... Товарищи, товарищи, - заспешила к новым желающим купить гарнитур продавщица, - но ведь русским языком написано: "Образец не продаётся".
Жила теперь Мария практически на два дома. С одной стороны, дети жили у тёти Люды, с другой стороны надо было обустраивать новую квартиру, да и с мужем вроде, как думала Мария, стали налаживаться отношения. На удивление, Сергей оказался вовсе не безруким маменькиным сынком. Съездил в магазин "Сделай сам", купил фанеру, листы светлого пластика и теперь по вечерам собственноручно мастерил кухонный гарнитур.
- Мы с батей дачный домик сами построили. Кое-что из материалов купили в ДОЗ-е, ну это где бревна распиливают, кое-что вообще, на свалке нашли. Я ещё пацаном был, но руки помнят.
И не оценить такое старание мужа Мария не могла. В этот вечер к ним в гости пожаловала свекровь. Сергея дома не было. Он договорился на соседней стройке о покупке двух брусков, за ними и отправился.
- Здравствуйте этому дому, - молча обошла квартиру, хмыкнула, оглядев кровать, заглянула в туалет, - долго ещё эти комнаты будут пустыми. Где обстановку приобретать собираешься?
- Людмила Ивановна, - попыталась объяснить ситуацию Мария, - мне тут предложили вариант... - но свекровь слушать не стала, направилась к выходу.
- Пора мне.
- Я чайник поставила.
Но ответа не последовало. Свекровь молча вышла.
Позже, когда довольный Сергей вернулся с двумя брусками для столешницы кухонного гарнитура, Мария про визит свекрови сказала только, что была его мама, посмотрела квартиру.
- Вроде всё нормально. Даже в туалет заглянула, - улыбнулась Мария.
- Конечно, новая квартира, в новом доме, - и примерил бруски к стене: - в самый раз! И не стоять год в очереди!
- Серёжа, тут вот, продавец из мебельного адрес дала, - и показала ему клочок бумажки. - Только сказала, что мебель старинная. Наверное, дорогая. Или какая-нибудь совсем уж... - вздохнула Мария.
- Хм... старинная это ещё не антикварная. Так что заранее не расстраивайся о цене. Ну и раньше делали на века. Посмотрим, вариант интересный. Я в выходной съезжу, а там видно будет.