Аннотация: И вроде решение верное, а плакать хочется, будто лук чистишь.
Селёдочка с лучком
Анна Андреевна шла по коридору, и уже было прошла бухгалтерию, когда через неплотно прикрытую дверь услышала своё имя.
-Ну почему, почему одним всё, другим ничего?! - вроде Маринка и голос... плачет? - Вот хоть нашу Анну Андревну возьми. Он за ней на машине подкатывает, она выплывает. А тут, то пьяный, то сраный, прости Господи! Домой идти не хочется. Ну почему ей путной мужик достался, а мне пьянь беспросветная?
-Знать судьба такая. Она, милочка, и на печи найдёт. Мой-то, покойничек, тоже выпить не дурак был. Вот и скопытился раньше срока. - Зашуршал какой-то пакет, брякнула чайная чашка:
- Царствие ему небесное.
Это кто? А-а-а, Валентина Федоровна, до пенсии месяц остался. Анна Андреевна вошла в кабинет:
- Ну, судьбу мы сами выбираем, в возможных пределах. Конечно, королевой не станешь, и миллионера вряд ли в мужья найдешь, а вот вполне приличного мужика - очень даже можно, чтоб потом сопли на кулак не мотать. - Женщины замолчали, и только Маринка продолжала шмыгать носом, украдкой вытирая слёзы.
-Вам хорошо говорить, у вас муж не пьющий, а тут, приплыл вчера, ни жив, ни мёртв, а среди ночи очухался, говорит, похмелиться дай! До утра пятый угол в доме искала.
-И давно пьёт?
-Да как сказать? Он и до свадьбы прикладывался. У него отец пьющий. Ну, я думала, жить будем отдельно, всё образуется, а тут забеременела, ну и уж лишь бы взял...
-Господи, ты это серьёзно?
-А кому же она с пузом нужна? - Валентина Федоровна развернула шоколадную конфету и сунула в рот.
-Во-первых, прежде чем, прежде чем...э-э-э..., надо думать, что могут родиться дети. - Анна Андреевна попыталась как можно вежливее донести до женского коллектива всём известную, и вроде такую банальную, мысль. Которая, как опять же всем известно, приходит опосля. То есть, когда уже поздно.
Валентина Фёдоровна приложила ладонь к груди, торопливо прожёвывая конфетку:
-Хм, задним умом все крепки. Вот и получается: бабы каются - девки собираются!
-Да? Ладно, перестаём шмыгать носом, давайте работать. А ты, Марина, возьми бумажку и посчитай бюджет свой семейный. Возможно, без такого мужа жизнь-то полегчает.
- Квартира у нас, пусть хрущеба двушка, но свой угол. Куда я из неё с двумя детьми?
-А почему ты с детьми из квартиры? Ты, а не он, почему? Подай на развод и на размен.
-Ну да. Чужую беду - рукой разведу. Как же? Разменяешь хрущебу двушку, на что? - Валентина Федоровна прошуршала пакетиком, проверяя, остались ли там конфеты. - Я же говорю, судьба такая!
Маринка уже не скрывала слёз.
-Муж он мой. Десять лет прожито. Жалко его и... страшно: пока развод, раздел, размен... а он злой и пьяный!
- Зато ему пьяному да злому ни тебя, ни детей не жалко! Водка ещё никого не пожалела. Разводиться: ну год, два промучаешься, а так вся жизнь в тартарары. А дети? Представь их воспоминания о детстве? Да разве это детство? Горе горькое. - Посмотрела на притихших женщин, на промокавшую слёзы Маринку: - Всё. Работаем. - И вышла из кабинета.
Выйти - то вышла, а вот воспоминания, не прошеными гостями, нахлынули так, что ни отвертеться, ни спрятаться даже за рабочими бумагами. Ведь было, было! Чуть сама не наступила на такие же "грабли"! Конечно, теперь и муж, и дети, и достаток - всё есть, но отчего так муторно и горько вспоминать свою молодость? А ведь молодость - самая счастливая пора каждого человека! Отчего душа, как мокрая кошка от дождя, прячется от тех воспоминаний? Ведь поступила правильно, и упрекнуть себя не в чем! Вдруг стало безумно жалко ту девочку, какой она была много лет назад. Память услужливо преподнесла (кто её просил?), как та Аня учила заговор на остуду сердца. Учила, чтобы избежать беды, хотела быть счастливой! Можно не верить, но... вроде остудила. Только сердце у каждого одно. Остудила? Вот с таким и живи! Как это? А это когда есть и уважение, и доверие, но вовсе не любовь!
- Тьфу, взрослая баба, а туда же! - Отмахнулась от навязчивых мыслей Анна Андреевна. Но как бы ни так, мыли, без разрешения лезли в голову. - Разве плохо, когда всё взвешено и спокойно? А то вон Маринка, это не жизнь, ад кромешный!
Рабочий день окончился, Анна Андреевна не спеша шла по тротуару. Всю жизнь старалась не вспомнить, забыть свою первую любовь! И теперь, вот если бы не Маринка, если да кады бы! Ладно, а тогда? Всё давно решилось и сложилось. И слава Богу! Весь следующий день на работе Анна Андреевна гнала прочь воспоминания, а они крутились и крутились в голове помимо её воли.
Вот марш "Прощанье славянки", Аня улыбается и плачет:
- Ну чего ты? Я же не помираю. Отслужу два года и вернусь.
Она кивала и плакала. Просто не могла представить, как будет обходиться без него два этих долгих года. Прожила их от письма до письма. И вот, наконец, вечер встречи. Только радости он не принёс. Напился. С кем не бывает? Но время шло, а пьяным бывать стал чаще, чем трезвым. В тот вечер они сидели на лавочке возле её дома.
- Как дела на работе?
- Не начинай, а?
- Я же просто спросила, а ты...
- А чего сразу про работу, она не волк, в лес не убежит.
- Что, опять уволили?
- Я же сказал - не начинай! - почти выкрикнул он. Она чуть опустила голову, провела рукой по лбу:
- За последнее время ты поменял столько мест работы. И всё из-за пьянки, - голос предательски дрогнул и она замолчала.
-Ну, с кем не бывает. На других посмотри!
-Дело не в других. Дело в тебе, ты же... - договорить он не дал.
-Что нашла лучше? Пьющий работяга ей не нужен, - выдохнул запахом перегара.
-Знаешь, мне не работяга не нужен. Мне не нужен ПЬЮЩИЙ, - с силой выделила последнее слово, подняла на него глаза... и отшатнулась. Вместо синих, как весеннее небо глаз любимого, на неё смотрели выцветшие до белизны, прищуренные от злости, сжавшиеся в точку зрачки.
- Да пошла ты!.. - видимо хотел сказать что-то ещё, да слов не нашёл, и поднявшись с лавочки, зашагал к магазину, собирая по карманам мелочь.
А вечером дома через стенку слушала, как пьяный сосед скандалит с женой, навзрыд, так что слышно даже на лестнице, плачет их маленькая дочка, вот что-то с силой грохнуло, на какое-то время все затихло, и душераздирающий крик ребёнка заставил Аню выскочить в подъезд и забарабанить в соседскую дверь.
Когда скорая увезла соседку, а милиция соседа, Аня, укладывая у себя спать их маленькую испуганную дочь, решила: никогда, никогда она не выйдет замуж за пьяницу. Но сердце не слушалось. Плакало и болело. Вспомнился их последний разговор, тогда она уже познакомилась с Серёжей.
- Говорят, другого нашла, - она шла с автобусной остановки, когда он поравнялся с ней.
- Это он меня нашел, - продолжая шагать, краем глаза глянула в знакомое лицо.
- А если я пить брошу? - обогнав, чуть наклонился к ней. Она остановилась, повернулась к нему. Не бросит. Сомнений не было, но сердце, ох уж это сердце, которому не прикажешь.
- ....м-м-м - пожала плечами.
- Уже два месяца на одном месте вкалываю... годиться?
- Нет. Я подожду ещё. Хотя бы полгода. И потом - никогда, слышишь? Никогда в жизни, - говорила почти шепотом, голос отказывался слушаться. Очень больно убивать любовь, пусть хоть надежда остаётся. Хоть ненадолго.
- Годится.
Не прошло и недели, Аня возвращалась из магазина, когда судьба, будто напоказ, столкнула их.
- Я не пьяный, - пожал плечами, - так с мужиками после смены чуток остограмм-м-мились. Они семейные, и ничего... - икнул, вытер ладошкой рот, - извини.
- Как стёклышко, - усмехнулась она, и не глядя больше в это припухшее и небритое лицо, продолжила:
- Помнишь наш последний разговор? Я не шутила. Прощай, - говорить на дорожке, по которой сновали люди, было неудобно, и, наверное, к лучшему.
Уже было куплено свадебное платье, и все подружки знали, что она выходит замуж, когда судьба, словно испытывая её на твердость, вновь столкнула их. В отутюженных брюках и новой рубашке в голубую клеточку, увидела его возле своего подъезда.
- Здравствуй,- сказала чуть слышно и шагнула мимо.
- Постой... говорят, замуж выходишь?
- Выхожу, - и заторопилась пройти.
- Я буду ждать тебя возле арки каждый вечер в девять. Коричневый жигуль. Увидишь..., я сам виноват. Ты не думай. В общем... я буду... долго ждать
- Не надо. Ничего не надо. - Как же гулко тогда хлопнула подъездная дверь за спиной!
А дальше? Решили с Серёжей жить вместе. Он непременно хотел золотые кольца и красивую регистрацию, чтобы детям потом фотографии показывать! Старались накопить денег. Для этого Серёжка нашёл подработку, она свела к минимуму все домашние расходы. Так что семья начала складываться ещё до свадьбы. И тот вечер ничем не отличался от других.
- Серёжа, я добегу до Любы? Ненадолго,- вытирая руки перекинутым через плечо полотенцем, Аня остановилась на пороге комнаты.
- Поздно уже. И темно, - борясь с дремотой, протянул Сергей.
- Понимаешь, ей "Бурду" на один вечер дали. Я быстренько просмотрю и вернусь. Ну, тут всего-то два шага, дом напротив.
-"Бурда", она и есть - бурда, - пожал плечами Сергей.
Из кухонного окна дорожка до соседнего дома просматривалась почти полностью, только несколько метров у входа в подъезд закрывали ветви старого тополя.
- Ладно, я в окно посмотрю. - Устроился на стуле возле подоконника, поставил пепельницу, положил пачку сигарет.
Аня накинула поверх халата плащ, сунула ноги в туфли, чуть задержалась на пороге квартиры, потом быстро, словно боясь передумать, заспешила вниз по ступеням. За её спиной резко хлопнула подъездная дверь. Аня вздрогнула, вспомнив ту встречу у подъезда. Опять так же резко закрылась дверь, будто отсекая прошлое.
Моросил мелкий дождик, не по-осеннему тёплый ветерок шелестел пожелтевшей листвой. Она остановилась, посмотрела вверх, на фоне подсвеченного из коридора кухонного окна, виднелся силуэт Сергея, задержалась всего на секунду и почти побежала по асфальтовой дорожке.
Прямо за углом их двора, по широкому проспекту, медленно рассасываясь после вечерней пробки, полз поток машин. И там, на обочине, возможно, мокнет старенький жигуль.
- Зачем, ну зачем теперь мне это надо? - Спрашивала себя и не находила ответа. - Только выгляну из-под арки: приехал, не приехал? Ну что тут такого?
Вспомнила, как обещал ждать, каждый вечер, долго. Ждёт? Нет? Плотно запахнула полы плаща, но всё равно тряслась мелкой дрожью. От холода ли?
"Успокоиться. Не надо. Ничего не надо!" - убеждала себя. А каблучки уже стучали по сухому асфальту там, где старый тополь закрывал ветвями дорожку. И из кухонного окна её не было видно. Ноги сами шагнули в арку.
Видавший виды жигулёнок в самом деле мок под дождём. Минуту, другую Аня смотрела на машину, на отражающийся в лобовом стекле уличный фонарь... Так и не уняв мелкую дрожь, подняла воротник плаща и... заспешила назад. Подъезд встретил привычным запахом и отсутствием лампочки на первом этаже. Поднявшись на ощупь по ступеням лестницы, позвонила в дверь.
- Ой, Анечка, а Любы дома нет. Ещё не вернулась, в кино говорит, пошла, - беспокоилась мама подружки, - темень-то какая и дождь...
-Не волнуйтесь так, ещё наверняка фильм не кончился. Я ей завтра позвоню.
Рабочий день близился к обеду. В магазине, возле офиса, она видела замечательную штучку - милая безделушка, а костюм заиграет совсем по-другому. Сразу не догадалась, а когда дома посмотрела... Решила подготовить бумаги и после обеда отправиться по делам, а заодно забежать в магазин. Во-первых, обед, во-вторых, не ждать же до вечера! День был солнечный яркий, люди сновали будто и не рабочее время. Остановилась напротив стеклянной витрины: так, с понедельника в спортзал! А впрочем, и так ничего. Всё-таки мама двоих детей. Что-то знакомое мелькнуло в лице прошедшей мимо женщины, Аня обернулась и встретилась с ней глазами.
- Света?
- Аня, а я жду - узнаешь или нет. Гуляешь?
- Нет, по делам.
- Спешишь?
Аня неопределённо пожала плечами. Прошлое осталось позади, и ворошить его не хотелось.
- Ты моего брата, надеюсь, не забыла? - полу вопросом, полу утверждением спросила Света.
И будто боясь, что Аня уйдёт не выслушав, заторопилась:
- Он тогда тоже вскорости женился. Квартира здесь - не светила. Да и проблемка одна здорово мешала. Вот его жена и решила, что они уедут на Север, там сухой закон, не сильно-то попьёшь. Да и жильё пообещали. И что характерно, не поверишь, дали!
- Почему не поверю... - ну вот, магазин закрылся на обед. Прервать разговор - как-то неудобно, и Аня, молча, кивнула, мол, понимаю.
- Значит так, детей у него двое. Но письмо прислал, что разводится. Ко мне просится пожить. А мне куда деться - брат!
- Ну да, - глядя на прозрачное стекло магазинной витрины, подтвердила Аня.
- Брат-то, брат, да глотка как была лужёная, так и осталась. Уж как его жена, бедняжка, с этой пьянкой боролась, а он и на Севере находит. Что зарабатывает, то и пропивает! А ещё в письме, ты представляешь, не забыл, тебе привет передаёт, пишет, мало ли, вдруг где увижу? А тут как раз гляжу - ты! Вот адреса с собой у меня нет. Может, зайдешь? - но видимо, Анина реакция все-таки погасила Светин энтузиазм.
- Нет. Извини. Работа, - и Аня заспешила прочь.
Это был обычный вечер после рабочего дня. В магазинчике возле дома Аня купила всем по пирожному к вечернему чаю. А после ужина перемыв посуду, вытирала руки перекинутым через плечо полотенцем, когда Серёжка обхватил её за плечи:
- Хозяюшка моя.
Ужин удался. И борщ получился наваристый и селедочку с луком Серёжка приготовил что надо.
Селёдочка с лучком - такое простое, обычное блюдо. Домашний уют и тепло, вроде, ну что тут сложного? Такое простое, обычное дело. Это когда ты счастлива... Счастлива... Твою мать!