Свет фар выхватил жёлтый четырех угольник дверного проёма. Ага, вход на территорию открыт, значит успела. По такому морозу не разгонишься. Лучше бы вообще не ездить. Заглушила двигатель и ещё долю секунды оставалась в салоне, набираясь решимости. На улице было около сорока. А может и ниже. К ночи мороз только крепчает. Но работа есть работа, и я, аккуратно хлопнув дверкой свой "Хонды", заторопилась к крыльцу, до которого всего то десяток шагов. Возле ступенек, трясясь всем телом, стояла тощая до ужаса собака. Ребра обтянуты кожей, покрытой клочками шерсти. Она стояла на трёх лапах, поджав четвёртую, грела по очереди, чтоб не отморозить. Сознание зафиксировало эту картину, а я, загруженная своими мыслями, и подгоняемая морозом, плотнее прикрыла за собой дверь. Занята была часа два, может чуть больше. Окончив дела, собралась домой, в благоустроенный уют человеческого жилья. Выхожу, заранее включив машину на прогрев, собака, наклонив на бок голову, стоит всё на том же месте. Классические, как с картинки, черты дворняжки. Высокий собачий лоб, умные, светло-карие глаза смотрят с такой мольбой, что я остановилась, бросилась назад, вынесла и отдала собаке остатки обеда.
-Ну, ты что? Некуда мне тебя деть. Понимаешь?
Собака, продолжая трястись от холода и голода, однако же, не прикасалась к еде, а всё смотрела на меня, смотрела...
-Ну, как же я тебя спасу? Ладно, прячься здесь в снегу, я кормить тебя буду.
Всю следующую неделю, на одном и том же месте, у дверей стояла худая серая дворняга, грела по очереди лапы, ела тихо, не спеша, бог весть как справляясь с собачьим голодом. А, мольбы в глазах только прибавлялось. Мороз и не собирался отступать.
Больше терпеть такое я не могла. Взяв доходягу на руки, мы, я и сторож, занесли её на территорию. У собаки, будто не было голоса. Ни одного раза она не издала ни звука. А через два с половиной месяца появились два рыжих комочка - щенята. Она прятала их в дальнем углу конуры. И выходила есть, шатаясь на тощих лапах, только когда все отходили.
Прошло месяцев шесть - семь. На соседней территории живут две рыжих собаки. От нашей, эта территория отделяется только заборам. И если вечером поздно прислушаться, то слышно, что собака не безголосая, тихонько лает, а в ответ две рыжих соседских откликаются. Так теперь и живут по соседству мать и дети.
Я только потом поняла, не за себя она просила - Спаси меня.