-Ой! Ой! Какой хорошенький! Ой, смотри, какой хорошенький!
Ниночка спорхнула с грунтовой дорожки и присела на корточки перед лохматым щенком. Тот было прижался к забору и даже скульнул. Но быстро почуял, что от такого же маленького существа, как он сам, ничего плохого исходить не может, и доверчиво ткнулся носом в подставленную ладошку. От ладошки знакомо пахло молоком. Щенок завилял хвостом и позволил взять себя на руки.
-Ой, мамочки! - пищала Ниночка и тискала рыжий комок. - Ух ты ж, мой маленький!
Павлик стоял рядом и боролся с желанием бежать с пацанами на озеро, потому что и щенок ему тоже нравился, и он был бы непрочь взять его себе. Ниночку только уговорить надо, ведь она первая увидела пёсика, значит, теперь она его хозяйка.
Ниночка, как бабочка, чуть тронешь за белые крылышки и вот уже пыльца с них осталась на пальцах, а безликие прозрачные крылья безжизненно поникли.
Павлик погладил щенка по загривку.
-Дай подержать. Ну, дай. Ну, Ниииин... Ого! Тяжелый. Породистый. Давай ему имя придумаем.
-Давай. Только он у нас дома будет жить, ладно? Это же я его нашла? - Павлику показалось, что в глазах девочки блеснула настороженная слезинка.
Ему снова стало жарко, и он вспомнил, что хотел идти купаться. До озера далеко идти и всё время под солнцем, и только на подходе можно спрятаться в тень деревьев - это был, пожалуй, единственный минус, чтоб не идти. Ну, еще прошлым летом в озере выловили утопленника; мысль о том, что там может еще кто-нибудь утонуть в то время, как Павлик будет купаться, тоже всякий раз настораживала при погружении в мутноватую тёплую воду. Но там пацаны. Их еще можно догнать и даже перегнать, если идти не по дороге, а перелезть через больничный забор. Что, не ждали? А я вот он!
Павлик убежал.
Утром спозаранку радостная Ниночка вышла во двор, чтобы играть со своим новым другом, но не обнаружила щенка. Его не было и в уголке под крыльцом, где она устроила ему домик вчера вечером. Только осталась там ее старая вязанная кофточка-ложе, стянутая с места почти наружу, да в сторонке блюдце сиротливо валялось вверх дном.
- Кутя, кутя! - растерянно позвала Ниночка. Имя щенку они так с Павликом и не успели придумать. - Кутя, ну где же ты?
Не найдя собаки, девочка села на ступеньки и заплакала.
После обеда пришла Наташка.
- А я знаю, кто украл твоего пёсика. Сказать? Это цыгане. Вон там, - подружка махнула рукой в сторону цыганских бараков на соседней улице. - Только Радка сказала, что он ихний, и что это ты его у них украла.
- Какая Радка? Из нашего класса?
Ниночка загрустила еще больше. Если бы щенок сам убежал, было бы не так обидно: ну, не понравилось ему здесь, ну, что поделаешь? Да она уже и смирилась почти, не было у нее раньше щенка, ничего, не умерла же. Но когда воруют, это неправильно. А если ее дружку там плохо и он хочет обратно к ней?
Радка - двоечница, на два года старше и на голову выше ее. Однажды у них уже была неприятная стычка прямо перед всем классом. Радка обозвала её сиротой. Ниночка бросилась на нее с кулаками, забыв подумать о шансах на победу, и даже один раз попала ей по лицу. Но Радка сильная, ловко схватила Ниночку за волосы и оттаскала туда-сюда, как тряпичную куклу. Отбиваться, а тем более нападать на более крупного обидчика из такого положения было неудобно. Оставалось сгорать от стыда и ждать, когда, наконец, Радкины руки разожмутся и отпустят её.
Весь оставшийся день Ниночка думала, как ей поступить. Благоразумнее было бы не вызывать больше Радкиного гнева, но украденный щенок и чувство справедливости требовали совсем другого решения.
Она сидела на крыльце и пела грустную песню: "По приютам я с детства скитался, не имея родного угла. Ах, зачем я на свет появился? Ах зачем меня мать родила?", когда из дома вышел папа и попросил:
- Дочь, не надо эту песню петь, ладно?
- Почему?
- Она плохая.
Папа всегда говорит правду. И хоть Ниночка и не поняла, почему песня ему не понравилась, без колебаний подчинилась. Потом, попозже она все равно у него узнает, что такое с этой песней не так, а пока надо про щенка решить.
- А где же твой кутёнок, дочка? - спросил папа, как раз когда она почти придумала.
- Не знаю. Убежал, наверное. - Она не могла признаться в том, что у нее украли друга.
Уже спускались сумерки, когда Ниночка, Наташа и Павлик подошли к цыганскому двору.
- Ну вот видишь, и тут его нет. - Павлик развернулся, чтобы уходить. - Пошлите домой, все равно темно уже, не видно.
Ниночка и сама уже разуверилась и в том, что найдет щенка - обошли все бараки цыганские, не было его нигде - и в том, что стоит опять связываться с Радкой. Она ведь и отомстить может. Одна только мысль еще удерживала: сворованному щенку нужна ее помощь.
Из-за сарая вышли трое мальчишек, один держал на руках собачку.
- Это мой! - счастливо выдохнула Ниночка и кинулась к калитке. - Это мой кутёнок, отдайте!
Калитка открылась сама собой, а может, Ниночка ее пнула, она не заметила. Преодолеть десяток метров до сарая - пара пустяков, когда цель вот она! Руки сами вцепились в теплое пушистое тельце и вырвали из чужих вороватых объятий.
- Это мой кутёнок, понятно вам? Мой кутёнок! И не берите его больше!
Пацаны не успели что-либо сообразить, как Ниночка уже мчалась со своей добычей домой. За ней, далеко отстав, бежали ее друзья.
Концовку солью.
Радка отомстила на следующий же день, опять выкрав щенка. Ниночка больше не предпринимала попыток освобождения. Из чего она исходила, мне как автору не ведомо, но ее решение кажется мне логичным.