Будников Алексей : другие произведения.

Огниво Рассвета. Глава 4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В молодом, но успевшем вдоволь настрадаться мире, собравшем под своим лазурным куполом самую разнообразную живность и растительность, ныне неспокойно. Властедержатели ссорятся, народ не жалея сил трудится на полях, в шахтах, мастерских и домах высоких господ, а суровая зима, тем временем, подбирается все ближе, своим студящим саму кровь дыханием начиная понемногу кружить по северным краям. В такой обстановке трудно приходится всем, несмотря на чины, мошны, мускулы и привлекательность. А о представителях преступных профессий говорить и вовсе не приходится. Ворам, мародерам, наемным убийцам и прочим не чистым на руку господам теперь живется тяжко, но это не сбавляет число ступивших на скользкую тропу людей. Феллайя - один из них. Но он отнюдь не самый обычный разбойник. Присущую рядовым представителям его профессии сноровку, хитрость и боевую выучку, юноша разбавил примесью магических навыков. И подобный состав, стоит отметить, дает недурственные плоды, позволяя носящему колдовской дар человеку идти на любой набег, несмотря на число или статус попавшихся под руку бедолаг. Впрочем, даже рядовой разбой, как оказывается, может повлечь за собой череду весьма загадочных событий и вовлечь случайного гостя в чьи-то туманные игрища. Но какая роль уготована появившемуся не в том месте, не в тот час на игральной доске грабителю? Как далеко заведет его вдруг сделавший из Феллайи марионетку пупенмейстер, и что ожидает горе-колдуна в конце: полирующая косу Смерть или ответы на все вопросы и неслыханные блага? Впрочем, все давно предрешено, и любые метания героя, распутья и неопределенность - являются лишь иллюзией, мелкой рябью на гладком ручейке рока. Но, что же тогда неиллюзорно? Четвёртая глава: поход, тёмное подземелье и чрезвычайно опасный артефакт.


  

Глава четвертая

   Из блаженного тумана сна меня вырвал прорвавшийся сквозь его толщу томный стук. Я открыл свинцовые веки. Через зазор между портьерными занавесями прорывались алые краски заката, окрашивая саму ткань кружевной шторы в ядреный, ярко-рубиновый оттенок.
   Дверь отворилась, и в опочивальню, при арбалете, ступил мой щетинистый друг в бронзовом барбюте.
   - Пора, - только и сказал он, наблюдая как я, медлительно потягиваясь, приподнимаюсь с кровати.
   Выданный за столом нагоняй от герцога заметно присмирил гвардейца Ольгерда. Воин стоял в паре шагов от меня и не предпринимал ни малейших попыток рукоприкладства, дабы подогнать мои сборы. Так что мне удалось спокойно, без окриков и тумаков, проснуться, осесть на матраце, прогоняя из головы последние следы дремы, даже немного размять кости, прохрустев пальцами и спиной. Плечо, как и покусанная щиколотка, уже практически не болело. Получилось даже более-менее свободно, дивясь столь скорой капитуляции хвори, подвигать левой рукой. Бинт, кстати, оказался свежим. Видно я был настолько истомлен, что во сне и не заметил, как чьи-то участливые руки сменили перевязь.
   После небольшой разминки я, полный сил, первым ступил в открывшийся проход. Впрочем, если заговорили о силах, то стоит упомянуть, что все их многообразие по-прежнему сковывали магические путы, из-за которых у меня не получилось даже плащ перед сном скинуть. В итоге я сильно пропрел, отчего ткань гадко налипла под загривком.
   В мышцы и суставы понемногу возвращалась прежняя тяжесть, создаваемая глушившими мои способности кандалами, но это меня не особо волновало. Сон был весьма продуктивным, я неплохо отдохнул и по-настоящему выспался, впервые за многие годы. Возможно, этому поспособствовала дюже мягкая кровать, коих мое тело не знавало, наверное, никогда, постоянно ограничиваясь в меру жесткими трактирными ложами. А, быть может, виной тому полнейшая измотанность. Чего не говори, прошлая ночь и нынешнее утро выдались ударными и отдых, желательно долгий и комфортный, мне был необходим. Так и получилось. Оттого я чувствовал себя почти счастливцем и, ступая по ухоженным дворцовым коридорам, едва не затягивал песни.
   Но долгим мое вечернее пребывание в герцогском обиталище не стало, и только мы с Ольгердом спустились на первый этаж, как он наказал двигать к выходу. Коротко стриженый привратник, строго держа ровную спину, взялся за золотистую ручку и легко распахнул передо мной высокую створку, впустив внутрь помещения разыгравшийся прохладный ветерок. Снаружи ждала целая делегация - пара десятков перебалтывавшихся городских стражников, большая часть которых уже сидела в двух мирно простаивавших колеса повозках, запряженных караковыми жеребцами. В небольшом отдалении от общей группы завели беседу Его Величество Дориан Лас, Его Волшебничество Фарес эль'Массарон, со своим дражайшим посохом, и Альрет Гамрольский. Последний одной ладонью крепко сжимал вторую, перевязанную белоснежным, с редкими багряными пятнами бинтом.
   Ольгерд подвел меня к ним. Разговор троицы тут же стих. Правда, едва меня приметил капитан стражи, как его лицо окрасилось крайней степенью удивления. Широко раскрытые глаза лишь чудом не выпадали из орбит.
   - Что... что он здесь делает?
   - Так, вы знакомы? - бросая взгляд то на меня, то на Гамрольского, спросил Дориан Лас.
   - Знакомы?! - ошеломление довольно быстро оставило Альрета, уступив место огненной ярости. Из глаз посыпались искры. - Этот собачий сын мне едва руку не отрубил! Что он тут забыл?!
   - Он в моей команде.
   - Что?! - завопил капитан, но сразу, оглядевшись, сбавил тон, перейдя на негодующий шепот. - Он же преступник, вор, разбойник! Его следует в камеру бросить, а не в поход снаряжать!
   - Я способен сам решать, что мне следует делать, Альрет, - спокойно-властным тоном высказал владыка Севера, сдерживающе укладывая руку ему на плечо. Выдержки герцогу было не занимать. - Он идет с нами и точка. Этот парень может быть полезным. А тебе следует поумерить свой пыл, иначе всю команду распугаешь своими выкриками.
   Гамрольский бросил на меня полный гнева взор. Видно, лишь чинные манеры сейчас подавляли в нем желание прописать кулаком мне по лицу. Капитан так и исходил немым жаром, однако больше эмоциям волю не давал.
   - Милорд, - выдохнув, кротко начал он, - вы даже не представляете, скольких моих подчиненных этот тип поднял на уши. Я опасаюсь, как бы по городу не поползли лишние сплетни, если кто-нибудь из походной группы его признает и придаст сие огласке.
   - Альрет, ты, если мне не изменяет память, отрядил в наше скромное путешествие не бывалых шлемоносов, а неоперившихся птенцов из училища, что носа не кажут дальше аудиторий и писчих самшитовых цер?
   - По большей части, да...
   - Вот и славно, друг мой! Таким впору лишь кодекс зубрить да в мамкиной юбчонке путаться, а не улицы патрулировать и за преступниками гоняться. Я ведь все правильно понимаю? Ну, вот видишь. А прочих приструнить, если вдруг что, тебе труда, думаю, не составит? Иначе какой из тебя капитан?
   Альрет Гамрольский, решив не вдаваться с владыкой в разногласия, лишь твердо кивнул. Попрощался с "милордами герцогом и первым приближенным", бросил взор на меня, сердито фыркнул и развернулся, принявшись скорыми и широкими шагами ступать в сторону открытых крепостных врат.
   - Ты свободен. - Кивнул герцог стоявшему подле меня гвардейцу и тот, вернув поклон, ступил прочь. Вероятно, владетель Севера решил не снаряжать в путешествие свою приближенную охрану. И я поймал себя на мысли, что мне даже несколько обидно расставаться с этим щетинистым арбалетчиком. Лас перевел взгляд на меня. - Как спалось?
   - Превосходно, - сглотнув зевоту, ответил я и, чуть погодя, добавил: - ...милорд.
   Герцог осклабился. Фарес же молчал, украдкой, словно влюбленная семилетняя девчушка, поглядывая в мою сторону. Однако он, в отличие от вдохновленной высшим чувством отроковицы, когда наши взгляды встречались, не краснел, точно помидор, а наоборот, лишь еще больше хмурился и отрывал глаза, предаваясь глубоким думам.
   - С этим отрядом ты отправишься в путь, - развеял наступившее молчание Дориан Лас, окидывая дланью людей за моей спиной. - Что скажешь?
   Я развернулся, в очередной раз воззрившись на сверкавших стальными кирасами бойцов. Странно, что герцог решил послать в поход полк городской стражи. Пускай они были только курсантами, но обычно для подобных путешествий снаряжали команду наемников или гвардию. А здесь простые бойцы охраны, которым по долгу службы предписано не покидать стен Виланвеля. Интересно, отчего вдруг такой выбор? Впрочем, этот вопрос я решил оставить при себе. Все одно не дождусь от Ласа прямого ответа.
   - Выглядят боеспособными, - сказал я, повернувшись обратно.
   - Может и так, но, благо, не в бой посылаю. Здесь собраны пускай не самые сильные городские кадры, все равно управиться вы должны довольно быстро.
   Тут не поспоришь. Ребятки были весьма молодыми, но, несмотря на это, многие выглядели настоящими бугаями. Один такой на себе всю эльсанийскую семью из полыхающей виллы вынесет - не сломается.
   - Коли вся партия в сборе - можно выдвигаться, - высказался Дориан Лас, прихлопнув хмуро смотревшего на покрывавшуюся сумеречными красками землю Фареса. - Не подведите меня. Жду с первой зарей.
   Это как же? Выходит, виланвельский верховод с нами не поедет? Хотя, чему я удивляюсь? Не герцогское это дело - где-то в лесных глубинах по ночам скитаться.
   - Я остаюсь, - словно прочтя мои мысли, обратился ко мне Лас и добавил, подтверждая догадки: - У меня и без того достаточно головной боли. Даже на охоту поры не выделяется, чего там походы... Да пусть Боги простелют шелковое полотно под ваши песи.
   Эль'Массарон в ответ откланялся.
   - Благодарю вас, милорд.
   И засеменил к одной из повозок, грубо опираясь на свой посох.
   Я также, боле не задерживаясь, прощально поклонился и запрыгнул в постепенно заполнявшийся кузов, с выступавшими по краям, вдоль невысоких стенок, лавочками. Нарочно сел точно напротив колдуна (мне, отчего-то, захотелось немного потрепать старому брюзге нервишки), уже успевшего переложить, вернее, перекатить себе на колени одну из преспокойно лежавших рядом объемных сумок, разительно отличавшуюся от остальных особой опрятностью. В ней, не приходилось сомневаться, покоились те самые каменные осколки с изумрудными письменами на поверхности.
   Едва я занял свое место, как сухие куриные ручонки еще трепетней обхватили завязанный ворот котомки. Колдун не скрывал своего недоверия к моей персоне. Впрочем, его трудно было за это винить.
  

***

  
  
   Солнце все стремительней утопало за горизонтом, ныне показываясь над ним лишь лучистой макушкой, и скудно озаряло меркнувшую землю. Из-под угасающей небесной лазури застенчиво выглядывали горошины мерцающих созвездий, все более очерченные края приобретала проплывавшая средь них бледная луна. Наступало ее время. И вот она, словно юркая метла, по праву прогоняла прочь светлый и теплый день, возвещая об окончательном воцарении ночи.
   Повозки, тихо скрипя и подскакивая на немногочисленных выбоинах, влекомые лошадиной тягой, уходили все дальше от Виланвеля. Эти деревянные ящики оказались сложены много лучше, чем я предполагал. По такому разбитому тракту их должно было мотать из стороны в сторону, точно жухлый березовый лист в ураган, но на деле же все вышло куда приятней. Меня лишь немного покачивало, и тогда я упирался в плечи дремавших, пока есть время, стражников. Одним из них, кстати, оказался старина Бьерн, чьи руки еще помнили вкус моей крови. Заметил я его, когда мы уже проехали под аркой виланвельских врат, сидящим рядом и, прикрыв глаза, мирно сопящим. Сказать, что я был удивлен, значит не сказать ничего. По словам герцога, в нашей партии собрался лишь зеленый молодняк. А Бьерн на такого не походил ни сальной морщинистой ряхой, ни занимаемым близ самого Альрета Гамрольского постом. Впрочем, этот малый был весьма силен - кому как не мне об этом знать. Возможно, для ворочания заваливших пещеру валунов, одних юных кадров герцогу не хватило, вот он и снарядил в путь этого детину. Но тогда какова вероятность для меня встретить здесь еще парочку-другую знакомых стражников? Я-то в пылу погони никак не мог запомнить каждого гнавшегося за мной бойца, а вот в их памяти моя рожа должна была отпечататься довольно отчетливо. Однако, сколько взоров на ехавших подле меня мужей я не бросал, ни одной пары особо встревоженных глаз так и не приметил. Думается мне, что коли бы кто-то из стражников меня действительно признал, то соответствующая реакция себя бы долго ждать не заставила. Может до кулаков бы дело и не дошло, но определенное волнение в рядах такая встреча определенно бы подняла. А там неизвестно, чем оно все могло кончиться.
   Но пока что для всех я лишь простой колдун-подмастерья, или кто-то вроде того, взятый в пару к старику эль'Массарону. Благо, длинные рукава моего плаща спадали достаточно низко, полностью скрывая кандалы, и оттого такая легенда звучала более чем правдоподобно. При этом мою позу, из-за скованных между собой рук, разумеется, не получалось назвать особо свободной, но уж до нее видевшим ныне десятый сон стражникам было вообще, как до лампады.
   Повозки остановились на опушке сосновой чащи, когда вся округа уже утонула в полумраке ранней ночи. На ознобшую почву соскочили растолканные бойцы, некоторые с сумками за спинами. Но главнейшую из походных котомок, хранившую таинственные каменные осколки, Фарес по иронии судьбы вручил именно Бьерну, медленно спустившись с повозки и подтащив к ее краю дражайший мешочек.
   Я вместе с зевающими и продирающими глаза здоровяками двинулся в лес следом за Фаресом. Но заступить в самые дебри нам было не суждено. Телеги с пасшими их кучерами и парой оставшихся для пущей сохранности стражников еще не успели пропасть из виду, захлестнувшись вереницей частых сосен, как мы остановились у невысокого и неприметного на первый взгляд холма. Обвешанный сталью с головы до пят конвой, вняв стоянке, тут же принялся развязывать тесьмы на прихваченных котомках, изымая котелки, кремнии, грубые железные кружки и бутыли. Послышался сухой треск отламываемых веток и нарастающий с каждым мгновением гомон.
   Фарес на пару со здоровяком Бьерном почти впритык подступил к холмику, что-то старательно выглядывая на его поверхности и проводя ладонью по укрывавшей бугор мелкой поросли. Перекинув с плеча суму, стражник-бугай поставил ее у ног колдуна, молчаливо ожидая приказаний, обернулся, жалобно, чуть не облизываясь, глянув на раскинувшийся бивуак и уже посасывавших из фляг горячительное товарищей. Маг вдруг отвлекся, посмотрел на Бьерна, затем перевел взгляд на так заинтересовавшую его картину, видно только сейчас уличив готовящуюся за спиной попойку.
   Старик, меча глазами искры, засеменил к сидевшей в кругу троице стражников, один из которых тщательно раздувал только-только сложенный из хвороста костерок.
   - Вы сюда бражничать приехали?! - бросая рассерженный взгляд от воина к воину, прошелестел колдун.
   - Расслабься, старик, - ответил разжигатель, воззрившись на, наконец, взыгравшее на сухом дереве пламя. - Мы только с дороги. Перед отъездом нас даже ужином накормить не удосужились. Хоть бы буханку хлеба бросили, пустой желудок забить. Нам ведь нужны силы, чтобы твое барахло таскать.
   - Сидеть здесь всю ночь, дожидаясь, покуда вы отожретесь и обопьетесь, я не намерен. - Фарес, проведя в воздухе легкое мановение, заставил разгоревшееся пламя в мгновение ока погаснуть, вызвав негодующие вздохи собравшихся вокруг костра бойцов.
   После он, зычно заголосив, известил всех, что они тут не чаи гонять собрались, а делом заниматься. Многоголосный гул сменился унылыми бормотанием и тихой бранью, а еще толком не разложенную стоянку пришлось наспех сворачивать.
   Колдун, кивнув самому себе, мол, воспитательный момент удался, прошел обратно к холму. Я подступил сзади и только теперь смог увидеть истинную суть заинтересовавшего старика холма. Под клочками травы и островками мха угадывались слабые, выбитые в голом камне очертания. Такие днем с огнем не заметишь, если не знаешь точного местоположения. Эти рисунки тянулись от самого подножья двумя параллельными линиями на большом расстоянии друг от друга, клином сходясь где-то наверху, точно стрельчатая арка. Я также заметил множество сколов и трещин на камне, где-то даже отсутствовали целые куски. Впрочем, это быстро исправил Бьерн - я уже успел позабыть, что именно он стоял рядом с Фаресом, отчего сразу же, едва здоровяк потянулся расчехлять сваленную под ногами сумку, отступил на пару шагов назад, дабы не попасть в его поле зрения.
   Стражник достал из котомки камень размером с грибное лукошко, вложил в подставленные ладони колдуна. Тот, едва слышно пыша от натуги, вставил в отвесный склон холма, ближе к низам рисованной створки, первую деталь мозаики. Затем на свое место поместился второй камень, уже меньших размеров, за ним третий и, наконец, четвертый, являвший собой ровный, потрескавшийся круг, расположился точно посередине очерченной арки.
   Моего ума коснулась мысль: "странно запирать торговый путь на столь изощренный замок". Да и для чего вообще запирать торговые пути? Разве не достаточно того, что он проходит под землей, да еще и в столь неприметном месте? Также интересно, как груженные драгоценностями обозы, выйдя на поверхность, преодолевали раскинувшиеся плотной цепочкой ряды деревьев? Разумных ответов ни на один из вопросов я как не пытался, измыслить не мог. Оттого становилось, с одной стороны, крайне любопытно, а с другой, до мурашек жутко. Как-то странно это все.
   Плотно вставший по центру арки круглый осколок, едва его отпустила сухая старческая рука, вдруг принялся, дребезжа и скобля по камню, поворачиваться в пазу. С его краев ядовито-зелеными змейками заскользили линии света, словно пущенная по желобам вода заполняя вырисованные на поверхности холма узоры. Занял этот процесс не более десяти секунд, и теперь, очертившись изумрудным мерцанием, пред нами предстал образ изысканной, сияющей, выбитой в холме створки. С глухим гудением дверь, разделившись вдоль на две ровные части, стала медленно распахиваться, вырывая в земле заметные борозды и являя взору чернеющий пещерный зев. Вмиг собравшиеся за моей спиной стражники, затаив дыхание, наблюдали за невиданной картиной.
   Наконец, разверзшись на всю ширину, створки остановились, ручьями потекла вниз скопившаяся на них пыль. Фарес, чье лицо также излучало нескрываемую озадаченность, боязливо ступил к открывшемуся проходу. За ним никто не последовал - так и стояли, точно пустив корни в землю. Думаю, у большинства стражников в головах сейчас возникали самые разные крамольные мыслишки. Например, плюнуть на все да, сверкая пятками, убежать подальше от той невидальщины, что могла скрываться за магическими вратами. И чхать на выговоры с увольнениями.
   Аналогичные идеи разделял и я, однако кого-кого, а меня Фарес так просто точно не отпустит. Но, воистину, уму непостижимо, чтобы торговый маршрут, каким бы тайным он ни был, запирался таким образом!
   - Чего рты раззявили? - гаркнул маг, отрывая взор от манящего своей чернотой прохода и пристукивая посохом. Его голос, подобно ледяной воде, окатил меня с головы до ног, моментально вырывая из думных глубин. - Факела доставайте да приступим.
   Не сразу отбросив сомнения, стражники все же подчинились воле герцогского приближенного. Над светочами даже не пришлось корпеть с кремниями в руках - Фарес самолично, позволив себе немного ворожбы, поджигал пакли, и не прошло даже минуты, как мы преступили объятый чернильным мраком ход.
   Простая пещера, коих десятки во всем Ферравэле, холодная, сырая и неприветливая. Факельное пламя не сказать, что сильно разгоняло непроглядную темноту, позволяя видеть в лучшем случае на расстоянии вытянутой руки перед собой. А учитывая то, что лучины мне, само собой, не доверили, приходилось ступать близ одного из солдат, и оттого мне не всегда удавалось отчетливо увидеть даже куда я наступлю следующим своим шагом. Впрочем, не мне одному. Все шли аккуратно, больше глядя под ноги, чем по сторонам. Камень был осклизлым. Некоторые бойцы, неудачно поставив стопу, в итоге едва не поскальзывались. И-то на ногах удавалось устоять лишь благодаря шедшему близ товарищу, вовремя хватавшему незадачливого ходока под руки.
   Вопреки ожиданиям, пока что никакой магии или ее отголосков я не ощущал. Лишь чистый, прохладный воздух, необремененный незримой чародейской силой. Правда, назвать себя хоть сколько опытным в этом плане колдуном я не мог. Единственное, на что моя персона пока была горазда, так это на создание небольших огоньков, и-то испивавших из меня немало энергии. Однако, сблизившись с Фаресом в повозке, я что-то явственно почувствовал, словно от фигуры старика веяло легким, чуть дурманящим холодком, ощущавшимся мной не столько на коже, сколько под ней. И теперь я старался выискивать средь этого темного невзрачного камня нечто подобное. Но безрезультатно.
   Первый завал застал нас, когда мрак за спинами едва успел проглотить свет выхода. Пара массивных, округлых валунов, вкупе с россыпью более мелких каменьев, своим строем заслонили проход от стены до стены. Впрочем, перебраться через эту ограду большого труда не составило. Булыги легли весьма удобно, явив собой несуразное подобие лестницы, с неровными, подбитыми и скользкими ступенями. Конечно, иногда приходилось прибегать к помощи рук, подтягиваться или скатывать вставшие тромбом на пути камни, однако все одно - завал большой проблемой не стал. Единственным, кому понадобилась посторонняя помощь в его преодолении, стал Фарес. Оно и неудивительно - старые, пускай и подпитываемые внутренним колдовским ядром кости не были горазды к скалолазанию. Так что маг, вначале, разумеется, недовольно поворчав, в конечном счете согласился на содействие стражников и, ведомый парой воинов, смог одолеть препятствие.
   Здесь, за завалом, оказалось еще более темно и затхло. Яро пылавшие факельные оголовья, точно светлячки, плясали в разлившемся окрест мрачном море, слабо прорываясь сквозь его толщу. Очень насыщенная и будто вязкая тьма. Не раз мне доводилось слышать многоэтажную ругань кого-нибудь из незадачливых стражников, что за этой чернильной прослойкой не замечал выныривавшего наружу пещерного угла и с треском бился о него головой или чем-нибудь другим.
   Вскоре мы всей партией буквально уперлись носами в очередной, второй по счету завал. Благо его преодоление также не стало серьезной задачей. Теперь не приходилось даже перелазить, достаточно было лишь, умело расположив корпус, протиснуться в создавшиеся меж валунами, довольно обширные даже для здоровяков вроде Бьерна зазоры.
   Мы опускались все ниже по этим хмурым, неприветливым, наполненным мозглым и тяжелым воздухом нерукотворным залам, холодевшим с каждым новым нашим шагом в их глубины. Фарес, сколь ему позволяли осыпающиеся песком кости, старался держаться подле меня, обдавая мою спину охрипшим от усталости дыханием. Старик держался молодцом. Наш отряд, не сбавляя темпа, ступал под этими каменными сводами уже порядка десяти минут. Любой другой в столь же преклонных годах человек уже ни то что попросился бы остановиться на роздых, а просто-напросто свалился бы с ног, не в силах продолжать изнурительный для его бренного тела бросок. Но эль'Массарон ни словом не обмолвился о передышке, продолжая, громко пыша острым носом, с горделивым упрямством ступать в ногу со своими много более юными партнерами.
   Правда, несмотря даже на строптивого мага, привал-таки устроить пришлось. Случилось это после того, как один из стражников, в очередной раз сетуя на полученные во тьме увечья, скрестил руки на груди и, точно обиженный ребенок, сел на холодный пещерный пол, возвестив остальных о своем нежелании больше двигаться в глубину без малейшего отдыха. Спорить с его предложением не стал даже чопорный колдун - он, наверняка, только и ждал, когда кто-либо, наконец, предложит передышку. Однако и не выразить своего повелительного нрава Фарес, конечно же, не мог, с напускной неохотой приняв эту "недолгую остановку".
   Стражники один за другим грузно оседали на прохладный пещерный камень, гремя доспехами и оружием, отчего у гулкого эха появилась возможность вдоволь разгуляться под мрачными сводами. Положив на землю заливавшие пламенем светочи, они принялись снимать с поясов фляги, с пробчатым скрежетом откупоривая сосуды. На подозрительный взгляд Фареса, брошенный на одну из таких манерок, державший ее в руке стражник со вздохом ответствовал:
   - Расслабься, старик. Это всего лишь вода. Алкоголь, знаешь ли, довольно ущербно утоляет истому. Поэтому у меня сейчас нет резона заливать его в себя.
   После услышанного, колдун резко оторвал взгляд от фляжки и стал сосредоточенно оглядывать объявший пещеру мрак.
   Отдых продлился всего ничего. Едва из ног отступил назойливый, давящий на мышцы камень, как партия вновь была вынуждена на них водрузиться. Сразу продолжить путь не позволил один из стражников, напоследок не преминувший отойти по нужде. Расположившись у огромного валуна неподалеку, он уже, расстегнув ширинку, готовился сделать свое дело, как вдруг заприметил внизу подле себя скудное поблескивание. Факельный свет доставал до пола весьма бедно, можно сказать, совсем не добирался, оттого воин не был способен различить в столь слепой темноте даже носок собственного сапога. А здесь довольно ясный, пускай и краткий взблеск. Как же не поддаться?
   Стражник нагнулся, подобрав приковавший внимание предмет. Это оказалась монета - человек понял это не столько на глаз, сколько на ощупь. Маленькая, округлая, с четко выделявшимся с обеих сторон рельефным профилем и, судя по отблеску, золотая. Долго не мешкая и не решаясь сейчас, в кромешной тьме, занимать себя рассматриванием добытого трофея, воин спрятал его в карман. Точно позабыв, зачем явился в этот глухой и мрачный угол, он развернулся и заспешил обратно к отряду.
   - Ты чего там так долго возился? - встретил его вопросом эль'Массарон.
   - Ну дык, с обеда не ходил, - глупо заулыбался стражник, разведя руками - Вот и подзадержался.
   - Эвано как... - с прищуром глянул ему в глаза маг, и от этого взора по виску молодого солдата скатилась струйка пота. - Ты, я так понимаю, ветром мочился?
   - Ч-что? - заикнулся парень, не уловив сути высказывания. - В каком смысле?
   - В смысле, когда жидкость изливается, то она, как правило, порождает звук. А уж здесь эхо бы каждую твою каплю разнесло на сотню ярдов.
   - Я... эм... не знаю, - нервно пошел на попятную стражник, вытирая о штаны взмокшие руки.
   Фарес, досадно выдохнув, протянул воину открытую ладонь. Но тот, ожидаемо, не понял, чего от него хочет старик, глупо уставившись на тощую десницу.
   - Давай сюда, - развеяв возникшее молчание, прошелестел чародей, едва заметно махнув поднесенной дланью.
   - Что давать? - дрожащими губами ухмыльнулся стражник.
   - То, что там нашел.
   Нелепой лыбы тут же и след простыл.
   - О чем вы?
   Фарес, грозно глядя на собеседника исподлобья, неожиданно резко вывернул пустую ладонь, скрючив два пальца. Правая рука молодого стражника сама собой взметнулась, изломившись в запястье. Послышался тихий хруст, а за ним краткий всхлип воина. Его загнутая под несколько неестественным углом десница указала куда-то в сторону.
   - Выдай мне то, что сия рука подняла в том углу, - чеканя слова, промолвил маг.
   Я чувствовал, как старик буквально воспылал незримой колдовской мощью. Подобного мне встречать еще не доводилось, впрочем, много ли я зрел на своем пути истинных чародеев? Столь могущественная сила опьяняла и одновременно сковывала, не позволяя ни единому мускулу дрогнуть на моем лице. Стражники так же остолбенели, точно вмиг обратившись мраморными скульптурами. Но произошло это отнюдь не от ощущения вырвавшейся из эль'Массарона силы - простые люди не способны чувствовать ее даже мельком. Многие из воинов, наверняка, впервые видели колдовство в действии, к тому же направлено это колдовство было против одного из их товарищей, отчего, с одной стороны, внутри разгоралось пламя гнева, рвение отомстить обидчику своего собрата, а с другой, просыпался благоговейный страх перед чем-то неизвестным, неподвластным и, с большой долей вероятности, губительным. Причем второе без остатка гасило первое.
   Оголовье посоха Фареса слабо засветилось красным. Старик сильнее напряг искривленные и дрожавшие от натуги пальцы, заставляя длань воина, вновь издав сухой треск, скрючиться еще больше, а самого бойца припасть на колени. И теперь из глотки солдата вырвался не скудный всхлип, а настоящий мучительный крик.
   - Я не обвык рыскать по чужим вещам, - монотонно заговорил маг. - А вот пыток за свою жизнь свершил порядком. Так что, мой тебе совет, кончай юлить, и исполни мою просьбу.
   Стражник, корчась и шипя от боли, неловко запустил свободную руку в карман брюк, изъял ту самую найденную минутой ранее монету, швырнул вперед. Ровный золотой кругляшок, звонко ударяясь о грубый пещерный пол, подскочил к полусапогам Фареса. Старый колдун опустил тяжелую длань - корежившийся на коленях воин тут же рухнул набок, ревностно сжав наконец принявшую должное положение десницу.
   Маг, скрипя спиной, нагнулся, худощавыми пальцами подобрав сверкавшую в полутьме монетку. Распрямился, поднося золото практически вплотную к своему острому носу, и принялся всячески крутить да вертеть монету, пристально осматривая каждую морщинку на рельефном профиле.
   - Древняя... - тихим шепотом прошуршал Фарес. - Больше полувека... Но не Имлусгайдская...
   Так он простоял, негромко мямля какие-то положения, порядка полуминуты, и за это время никто из остального воинства не позволил себе издать ни единого звука. Разве что кидали короткие взгляды то на колдуна, то на корчившегося и тихо шипевшего сквозь зубы соратника. Многие держали руки на эфесах мечей, однако извлекать их сейчас не имело никакого смысла. Фарес пускай и был разгневан, но к бессмысленной сече явно не располагал. Да и, что-то подсказывало мне, несмотря на значительное численное преимущество стражников, придворный маг бы несомненно вышел победителем из этого поединка.
   Наконец, Фарес эль'Массарон бросил изучение найденной ценности и взглянул на меня. Тараканьей поступью, громко ударяя пяткой посоха о пещерный камень, чародей вдруг целенаправленно посеменил в мою сторону, сопровождаемый напряженными взорами солдат.
   - Чувствуешь что-нибудь? - Быстро преодолев несколько разделявших нас шагов, чуть ли не упер монету мне в грудь Фарес.
   Я без слов покачал головой. В ответ на это маг закусил губу и отрешил взгляд, мелко закивав самому себе. Звонко отбросил монетку кому-то из стражников, что, без видимых трудностей, поймал золото одной рукою.
   - Вот, милорды, признак того, что мы на верном пути, - громко возвестил собравшимся Фарес. - Монета довольно старая, счеканена порядка семидесяти-восьмидесяти лет тому назад. Надеюсь, теперь усталь в ваших ногах иссякла бесследно? Так как мы явно близки к цели. Ни к чему больше откладывать. Выступаем. И друга своего прихватите, - добавил маг, посмотрев на по-прежнему лежавшего на боку поджав колени стражника.
   - Ты мне чуть запястье не сломал! - завопил тот, разметая слюну и слезы.
   - Чуть, - сухо повторил старик. - За учиненную при походе кражу пристало ладони рубить, а не ломать. Так что ты еще легко отделался.
   - Какую к бесам кражу?! Я нашел монету бесхозной! Это не воровство!
   Вдруг раздался уже знакомый моим ушам хруст. Взвизгнув, воин поник головой обратно на землю, вновь мученически ухватившись за запястье.
   - Не в моих порядках расплываться в оправданиях пред подобными тебе, солдат. - Для того, чтобы нанести стражнику новое увечье, Фаресу не пришлось даже поднимать руку, хватило одного лишь взгляда. - Ты получил свое, засим лучше бы тебе держать рот на замке, покуда я не захлопнул его навеки.
   Поверженный боец тихо зарычал, однако, вняв гласу рассудка, не стал боле препираться с колдуном. Заметив это, Фарес позволил мелкой ухмылке коснуться его сурового старческого лика.
   Под каменными сводами вновь взыграл стальной грохот доспехов зашевелившихся, готовившихся продолжить путь воинов; взор же оранжевых глаз устремился куда-то вперед, в беспроглядный пещерный мрак. Что-то в этой черноте явно пленяло немолодого чародея, отчего он не мог оторваться от нее еще порядка десяти секунд.
   - Там что-то есть, - вдруг произнес Фарес, привлекая на себя всеобщее внимание.
   Стражники, равно как и я, тут же перекинули свои глаза туда, куда глядели его.
   - Я ничего не вижу, - спустя некоторое время, послышалось чье-то признание.
   - Верно, рассудком повредился старикан, - расслышал я отчетливый шепот в хвосте стоянки. - Сперва чуть Куля не искалечил, теперь это...
   - Мейстер эль'Массарон прав, - вдруг забасил подавшийся вперед Бьерн. - Я тоже что-то вижу... Какой-то тусклый свет.
   После слов богатыря все стали гораздо более ревностно вглядываться в чернильно-черную тьму. И право, присмотревшись получше, я и сам заметил мелкое, практически неразличимое из-за своей бледности желтоватое мерцание впереди. Оно оказалось слишком смутным, дабы можно было сходу разглядеть его невооруженным глазом, и слабо продиралось сквозь туго сплетенное полотнище мрака примерно в пятидесяти шагах от нас.
   Один из стражников, осторожно изымая меч из ножен, двинулся во тьму, к сиянию, прихватив с собой факел. Вслед ему ступили и остальные, также положа длани на оружие. Я же оказался позади остальных, почти полностью сокрытый тьмой, и вспыхнувшее внутри малодушье ощутимо стегало меня пойти в противоположную сторону. Это чувство даже успело, на какой-то миг, победить, однако незамеченный мною, оказавшийся подле стражник легким хлопком по спине и вопросом: "ты куда собрался?" вынудил мою робко пятившуюся фигуру вновь последовать вперед.
   С каждым шагом внутренности пещеры прояснялись все больше из-за приближавшегося и, соответственно, разгоравшегося желтоватого сияния. Его лоскутки срывали с окружения маски беспроглядного мрака, являя взору огромные, обвалившиеся, лежащие в беспорядке каменные глыбы. Однако по-прежнему не находилось ни единого следа златости сего тракта. Его и трактом-то не назвать. На пещерных стенах я не приметил даже мелкого подфакельного светца, а огромным, груженным драгоценностями обозам ступать по столь слепой дороге оказалось бы сродни самоубийству. Если носимые светочи не спасали от увечий шествующих на двух ногах людей, то чего уж говорить, чем подобная тропа могла сулить торговым повозкам. Я предполагал, что все до одного осветители могло смести взбушевавшимся здесь некогда землетрясением, но верилось в эту позицию с трудом. Пуще того, до сих пор нам не встретилось ни колесной спицы, ни полотняного лоскутка, ни обглоданного временем трупа какого-нибудь торгаша, наконец. Единственным, что пробуждало в стражниках интерес к сему предприятию, помимо герцогского указа, являлась найденная старинная монетка (которую, по большому счету, мог оставить здесь абсолютно кто угодно: хоть богатый купец, хоть забредший в пещеру голодранец). Для моей же персоны этого мелкого золотого кругляшка было недостаточно, чтобы целиком застлать рассудок, оттого с каждой новой секундой мое нутро скукоживалось все сильнее, предвещая не самые радужные перспективы. А нутро меня редко подводило.
   Ступавший чуть впереди маг то и дело бросал беглые взгляды себе за спину, на меня, словно хулиган-подельник, с нетерпением ожидающий исполнения оговоренной нами заранее сумасбродной выходки. Причем, чем дольше мы шествовали по мерно заполнявшемуся желтым мерцанием обвалившемуся туннелю, тем чаще становились эти оглядки. Хотя, возможно, я завышаю, и объектом внимания герцогский советник значил вовсе не меня, а творившийся вокруг непорядок или же кого-нибудь другого из нашего отряда. Но слишком подозрительно-встревоженным виделся мне старик в эти моменты. Кто знает, какие мысли терзали его седую колдовскую голову. Однако я также, сам того не заметив, стал ступать несколько аккуратнее и вывереннее, стараясь пробегать глазами каждый дюйм раскинувшегося окрест камня. Если нечто в нем смутило самого придворного чародея, то не опасаться этого нам, простым смертным, было бы, по меньшей мере, глупо.
   Заваленный валунами, трухой и устланный пылью пещерный коридор чуть вильнул влево, открывая взору своеобразную залу. Здесь туннель упирался в тупик - непреодолимое каменное нагромождение, разбирать которое пришлось бы не одну неделю. Даже привычного торного пола пещеры было не видать - его сплошь погребло под большими и малыми кусками пород, меж которых, где-то тусклее, где-то ярче, сочилось желтоватое сияние. На поиски его источника тут же выдвинулись несколько стражников-добровольцев, принимаясь ворочать бестрепетно пролежавшие здесь невесть сколько лет валуны. Однако заместо светочи их глаза вначале отыскали кое-что иное.
   - Ничего себе! - оживленно вскричал один из сыщиков, изымая из-под неровной каменной плиты сверкающий златом перстень.
   Видно памятуя о недавних событиях, стражник сразу решился показать находку мейстеру эль'Массарону. Тот принял кольцо двумя пальцами, недолго покрутил изящное, с огромным рубином изделие, осматривая красиво переплетенные между собой блестящие шнуры благородного металла, затем вновь оглянулся на меня. Но в этот раз Фарес, отчего-то, не стал донимать меня с расспросами о моих ощущениях, ограничившись лишь этим мимолетным взглядом. После маг положил перстень в карман своего ставшего от пыли серым кюлота.
   - Еще что-нибудь нашли? - прошуршал он, ни к кому конкретно не обращаясь.
   - Да здесь экого добра немерено! - ответствовал чей-то взбудораженный голос. - Кольца, ожерелья, кинжалы, серьги...
   - Серьги? - прервал эль'Массарон. - Какие серьги?
   Один из копошившихся в камнях воинов встал с кортов, подошел к колдуну, протянув пару сияющих огромными гиацинтами воушесц. Фарес схватил подношение, точно дикий коршун преследуемую по полю мышь, поднес драгоценности к сосредоточенно сощурившимся глазам.
   Пока чародей занимал себя трепетным разглядыванием находимой в пещере роскоши, я решил предоставить уже сводившим от бездействия ногам небольшую проминку, медленно зашагав к рыскавшему по полу, словно собака-ищейка, стражнику. После увенчавшихся успехом поисков его товарищей, этот малый обтирал буквально каждый дюйм, тщась не упустить ни единой спрятавшейся под сорным покровом дорогостоящей вещицы, припадая к камням чуть ли не кончиком носа.
   Простояв позади парня с полминуты и успев за это время разочароваться в его розыскных способностях, я уже думал отлучиться, как вдруг стражник выудил из-под массивной булыги край придавленной камнями испыленной ткани. Чуть потер большим пальцем одевший материю бесцветный прах - и глазам явилась истлевшая, в некоторых местах зиявшая дырами, оттенка цветущей глицинии мантия. На лице молодого стражника нарисовалась гримаса уныния - он явно надеялся обнаружить далеко не это.
   Сыщик повертел заткнутую под валун ткань, поскреб грязными ногтями ворсистую поверхность, дернул на себя, тщась выудить находку из узилища. Однако вместо этого лишь с сухим хрустом оторвал кусок текстиля, подняв облако серой, ударившей ему в лицо пыли, закашлялся и грянулся на гузно, стряхивая ладонями попавший в глаза сор. Но стоило вспыхнувшему в воздухе праху осесть, а взору стражника проясниться и упасть на то, что покоилось под изодранной мантией, как из глотки молодого солдата вырвался обескураженный вскрик:
   - Кости! - завопил он так, что эхо, наверняка, пронесло этот возглас до самого выхода из пещеры. - Здесь повсюду кости!
   И верно, я сам, вглядевшись в полумрак у ног осевшего воина, обнаружил явившуюся из-под камней чуть пожелтевшую скелетную голень.
   - Боги, чего ты так голосишь?! - негодовал возникший за спиной стражника товарищ, муж лет двадцати пяти, с легкой небритостью на щеках и здоровенным старым шрамом, проходившим от брови до самого кончика носа. - Испугался разложившихся останков? Тоже мне, герой.
   - Какого беса тут чьи-то трупы?!
   - А ты чего ожидал увидеть? - поднимая взволнованного юношу под руку, монотонно спросил боец. - Это обвалившийся торговый тракт. Наверняка, какой-то караван снискал здесь себе последнее пристанище, когда это место пошло под откос. И если ты не хочешь, чтобы мы к нему присоединились, то будь добр больше так не орать, иначе, того и гляди, остальные, пока что держащиеся под потолком каменюки повалятся нам на головы. Уяснил?
   Юноша, захлебнувшись возмущением, поправил съехавшую на лоб капеллину и коротко кивнул.
   - Славно. - Старший товарищ прихлопнул его по плечу. - Ступай, найди себе занятие.
   Поникнув головой, молодой воин удалился к возившимся невдалеке товарищам. Его же небритый спутник остался на месте и, уперев руки в бока, глубокомысленно созерцал высохший костяк. Сзади подступил Фарес.
   - Я надеюсь, мейстер, это и право был всего лишь некий злополучный купец? - не поворачивая головы, спросил воин колдуна.
   - Я тоже на это надеюсь, - холодно прошуршал в ответ старческий голос.
   Эль'Массарон по-прежнему не выпускал из десницы приглянувшиеся ему серьги с большими багровыми каменьями, потирая драгоценности подушечкой большого пальца.
   - Не нравится мне все это, - перешел на шепот стражник. - Купцы не носят плащей в пол, к тому же таких ядовитых расцветок. Вдобавок никаких следов повозок, лошадей...
   Он замолчал, видно ожидая услышать реакцию придворного мага. Но тот все так же безмолвствовал. Тогда стражник, брезгливо оторвав взгляд от останков, сплюнул себе под ноги.
   - К бесам. Пора закругляться.
   И ступил в сторону поблескивавшей доспехами на этом загадочном, лившемся не пойми откуда, желтоватом свечении когорты. Маг его примеру не последовал, натужно осев на корточки и принявшись ближе рассматривать многострадальный скелет. Жилистая длань потянулась к потресканной кости, и едва худые старческие пальцы коснулись ее поверхности, как в моей голове вдруг полыхнуло, вгрызаясь в виски мириадами острых игл. Ноги вмиг стали ватными, и от падения меня спасла лишь оказавшаяся за спиной пещерная стена. Вновь на кожу, вызывая тошноту и помутнение в глазах, надавили холодные, пронизывавшие мои наручи колдовские камни. Я думал, что это ощущение, после герцогских хлевов, навсегда осталось позади, и мой организм смог свыкнуться с слегка душащим запястья давлением оков. Мне почти удалось и вовсе о них запамятовать, как вызывающее слабость чувство решило нанести новый визит.
   - Эй, здесь еще один скелет! - сквозь стоящий в ушах мерзкий писк прорвался чей-то раскатистый возглас.
   Громко шмыгая носом и обливаясь моментально проступившей на лбу испариной, я сполз вниз по стене, безропотно осев на полу. Фарес эль'Массарон резко поднялся, бросая взгляд в сторону возвестившего об очередной находке стражника и после, точно услышав мои вздохи, обернулся. Едва он увидел меня полулежащего и изнывающего в горячке, как лицо его побледнело пуще прежнего.
   - Нашел! - раздался вдруг восторженный крик.
   Стражник с густой черной бородой и выглядывавшими из-под шлема патлами, расположившись на коленях, как и большая часть его товарищей, возился с усеивавшими пол валунами. Отодвинув каменную пластину, он приметил, как разливавшееся из-под осколков желтое свечение еще ярче ударило в глаза, о чем незамедлительно известил всех собравшихся. Воин принялся ворочать булыги с удвоенным рвением, и только он умудрялся отбросить новую тяжеленную каменюку в сторону, как свет разгорался все сильнее, начиная слепить глаза.
   За спиной стражника уже собралась целая толпа товарищей-зевак, в их рядах не наблюдалось разве что меня да эль'Массарона. Я не мог присоединиться оттого, что сейчас мне собственную руку поднять являлось непосильной задачей, а маг же метался, бросая взгляд то на скучившихся ротозеев, то на страждущего во внезапно нагрянувшей лихорадке меня, не решаясь сделать выбор. И лишь когда стражник отвалил в сторону новый камень, отчего по пещере разлилась мощная вспышка практически ослепительного света, колдун отважился сорваться с места и быстро засеменил к бойцам. Этот порыв золотого сияния обдал меня четкой ощутимой волной, прижимая к стене и заползая под кожу, закружившись там в диковинном танце, от которого выступали мурашки и начинало сводить конечности. Я сжал зубы и тихо застонал, не в силах шевельнуть даже кончиком ноющего от ломки пальца.
   Расталкивая с пути вставших дугой стражников, Фарес пробился в первые ряды, заглянул за плечо все так же сидевшему на коленях бородатому воину. То, что колдун узрел подле него, заставило старческие глаза поползти на лоб. Ясный желтый свет источал странный округлый предмет, размером с голову взрослого человека. Он состоял из полупрозрачной кристаллической породы шафранового цвета и, несколько запыленный, возлегал меж каменных осколков, распространяя окрест яркое, почти слепящее сияние.
   Точно завороженный им, чернобородый стражник потянулся к непонятному минералу, взором замерев на его идеально отшлифованной поверхности. Заметив это движение, Фарес эль'Массарон громогласно возопил:
   - Не тронь!!!
   Но было слишком поздно.
   Воин слегка коснулся указательным пальцем струившейся мягким золотистым свечением сферы, и тут же отдернулся, словно обжегшись. На подушечке перста выступила капелька крови.
   - Зараза. - Солдат закусил порез.
   Только стражник мыслил вновь протянуть руку в направлении кристалла, как тот вдруг взъярился, зайдясь пронзительным мерцающим светом. Внутри полупрозрачной породы вскипели непонятные золотые сгустки, принимаясь стучать по стенкам своего узилища, словно тщась выбраться наружу. Желтое сияние становился все резче и ядовитее, пещеру объяло доносившееся из шара режущее слух шипение, от которого воины в едином порыве скривили лица и похватались за уши.
   - Все назад! - пронзил этот мерзкий гул зычный приказ Фареса. - В укрытие!
   Однако его призыву никто не внял. Стражники стояли, точно застывшие изваяния, не способные попятиться и шагом. Строптивый металл в их ногах смогла растворить лишь вырвавшаяся из глубин кристалла золотистая, расплескивавшая мириадами мелких искр молния, с треском ударившая в потолок. Теперь воины точно с цепи сорвались. Почуяв жаренное, они, сбивая товарищей с ног, кинулись кто куда. Большинство, разумеется, побежали в сторону выхода. Но потревоженная сфера была с этим не согласна. Новая ринувшаяся из ее недр блиставица ухнула в своды заворачивавшего вправо коридора, отколупывая огромный, тут же свергшийся валун. Исполинский камень упал точно в проходе, своими объемными плечами разойдясь сплошь по его границам и едва не подмяв под себя несшегося впереди остальных воина, захлестнув того лишь облаком поднятой от падения пыли.
   Теперь молнии стали срываться с поверхности округлого кристалла с завидным постоянством, мечась всюду без разбора. Воины кое-как успевали попрятаться за глыбами, но уберегло это отнюдь не всех. Легко, точно тонкую ткань, пробив на пути массивный камень, золотой разряд ударил в грудь совсем юному светлобровому стражников. Расплавив сталь кирасы, молния вмиг испепелила человека, оставив от него лишь взгремевшие после падения доспехи и обглоданные до снежной белизны, зашедшиеся паром кости. Находившийся подле него боец захлебнулся собственным криком и, большими глазами взирая на одномоментно обратившегося останками товарища, принялся судорожно отползать к пещерной стене.
   Несмотря на творившийся вокруг хаос, на призыв двигаться мое тело отвечало отказом. В горле растаял тошнотворный комок, но особо лучше от этого я себя ощущать не стал. В висках стучало, отдавая сильной болью по всему корпусу, а сознание отказывалось адекватно воспринимать происходящее. Впрочем, грохнувшая в дюймах от меня и оставившая в камне глубокую выбоину молния послужила неплохим импульсом к действию, и мне все же удалось, пускай и приложив недюжие усилия, подняться на ноги. Упираясь рукой в стену, я смог худо-бедно поймать равновесие, попытавшись оценить обстановку так и норовящими захлопнуться глазами.
   Всполошенный кристалл сейчас, не смущаясь тяготением, парил в воздухе в ярде над землей, вращаясь и то и дело заходясь новыми золотыми вспышками. Вся пещера буквально светилась от разливавшегося сияния, на поверхностях стен мерцали водяные крошки и мелкие, неведомо как росшие вдали от солнца, зеленоватые побеги. Щели в камне то выцветали желтым, то вновь захлестывались чернильным мраком. Люди, забившись в углы и заведя молитвы всем ведомым Богам, надеялись избежать смертельной участи, но небесные владыки прислушивались далеко не ко всем. Молнии все равно настигали своих жертв, как бы далеко в камень те не зарывались, и либо выжигали их тела до скелета, либо обрушивали на головы несчастных очередные булыги. Я же, выпрямившись во весь рост, стоял в полнейшей уязвимости, будто дразня неиствующий кристалл. Мол, вот он я! Направь на меня свой взор и услади глад еще одной беззащитной жертвой!.. На самом же деле, мне просто не хватало сил доковылять до ближайшего валуна. Да и к чему эта иллюзия прикрытия? Супротив такой мощи простой камень, как уже было неоднократно доказано, не мог стать верным щитом.
   Вдруг своим опьяненным сознанием я ощутил, как в меня что-то врезалось, снося с ног и прижимая спиной к холодной земле. Это был один из стражников, не побоявшийся покинуть своего "убежища" и прийти на помощь незащищено стоящему, словно потерявшему рассудок, незнакомцу.
   Он приподнялся, позволяя мне вдохнуть полной грудью.
   Это лицо я знал.
   - Ты?.. - Бьерн, с прищуром рассматривая меня несколько секунд, пораженно свел брови домиком.
   Не успел он должным образом поверить в столь неожиданную встречу, как новая, исторгнутая из недр кристалла молния с хрупом ударила ему между лопаток. Дородный муж мимолетно вздрогнул, и, спустя миг, осыпался на меня смердящей гарью грудой стали и костей.
   Я поспешно свалил с себя загромыхавшие останки. Жадно хватая ртом воздух, поднялся на локтях, ошеломленно взглянул на исходивший бледным чадом скелет еще секунду назад живого человека. Меня буквально трясло от только что увиденного. Боги, и как я сам до сих пор дышу? Почему разряд, пройдясь по телу Бьерна, не захватил в свои обжигающие объятия и меня? Когда молния ударила в него, то я сам на кончиках пальцев ощутил эту всеуничтожающую, пронзившую железо и плоть силу. Но при этом меня она не тронула, хотя должна была пройтись по цепи от Бьерна ко мне... Не знаю, что спасло мою шкуру, но я был этому безмерно благодарен!
   Воины, видно окончательно разочаровавшись в небожителях, стали надрывно, сквозь слезы, взывать к помощи Его Волшебничества мейстера эль'Массарона. Мой взгляд сам собой перетек с тлеющих останков на лежавшего невдалеке, прислонившись затылком к громоздкому валуну Фареса. Я, не взирая на холодившие изнутри смятение и страх, все же сдюжил поднять свое одурманенное непонятной хандрой тело на ноги. Однако они все так же ощущались практически ватными, и я томными, но широкими шагами, подгоняемый сверкающими окрест блиставицами, двинулся в направлении мага. Подступив к нему, как показалось, спустя целую вечность, упал подле, подползая за укрытие.
   - Колдун! - Я принялся сотрясать его за плечи. Фарес выглядел точно во хмелю, беспристрастно глядя в одну точку над собой и не реагируя на мои призывы. - Колдун, горгулья тебя побери, очнись! Что здесь творится?!
   - Я... должен был догадаться... - забубнил он тихо себе под нос, - раньше...
   - О чем догадаться, мейстер?! Что это за бесовщина?..
   Рядом с нами, подняв целый столб пыли, ухнул очередной подбитый молнией булыжник, и последние буквы моей речи поглотил возникший от удара грохот. Я сильно закашлялся из-за попавшего в нос и осевшего в горле праха.
   - Никто не ускользнет, - также отрешенно продолжал бормотать придворный чародей. - Да это и к лучшему... После того, что мы натворили...
   - Что натворили?! О чем ты талдычишь?! - Я, уже не чураясь фамильярности, пытался вытрясти из эль'Массарона хотя бы частичку чего-то связного и понятного, но тщетно. Он не отвечал.
   Я, отчаявшись, отпустил грудки его мантии, бессильно осев. Но вдруг худощавая, испещренная венами рука колдуна схватила меня за воротник и потянула к себе, что я, от неожиданности, едва не вскрикнул. Его блекло-оранжевые широко раскрытые глаза глянули прямо в мои.
   - Звенье разрушено. - Он смотрел на меня с такой натугой, что казалось, будто чародейские зенки вот-вот выпадут из орбит. - Свершилось...
   Вдруг, отгрызая от закрывавшего нас валуна добротный кусок, над головой пронеслась золотистая молния, ударив в пещерную стену и после рассыпавшись сонмом мерцающих крупиц. Это место начинало серьезно потряхивать. Трещины уже сами по себе, без помощи кристаллической силы, табунами бегами по камням, стрекоча и выбивая из-под грубых безжизненных пород мелкий сор.
   Я услышал над собой протяжный треск, на темя и плечи обильно посыпалась песчаная труха. Не успел мой разум толком ничего осознать, как тело само, повинуясь вышколенным в юности рефлексам, бросилось назад, и через мгновенье на место, где я только что восседал, рухнул увесистый булыжник, укутывая меня колким туманом пыли. Раздался хруст ломаемых старческих костей.
   ...Один за другим, без продыху, с потолка стали отваливаться глыбы, мелькали жалящие камень и людей блиставицы, гремели доспехи и кости, всюду стояла несникающая пелена подымавшегося все выше праха. Я сидел, жалко зажав уши от чудовищного грохота, и попросту ожидая неминуемой гибели. Отсюда не выбраться, вход завален, к тому же всюду рыскают алчущие моей смерти молнии, валятся на головы валуны, въедается в глаза пыль, не позволяя толком ничего разглядеть, а единственный человек, который мог бы мне хоть как-то помочь, ныне погребен под камнем. Боги, где я? Что происходит? Ужель мне суждено погибнуть от какой-то безвестной силы в этой безвестной пещере, завалив свой труп горой сора и камня? Что я здесь вообще потерял, почему оказался? Чтобы умереть?! Какой вздор...
   При мне что-то зычно грохотнуло, отчего сама земля заходила ходуном, а меня, точно тряпичную куклу, ударной волной больно отбросило к стене. Спина болезненно столкнулась с твердой породой, из глаз брызнули слезы. Я припал на одно колено, рукой зажимая ушибленную поясницу, поднял тяжелую голову... и не поверил в увиденное.
   Свод пещеры значительно обвалился, являя взору продиравшийся сквозь пелену праха, усыпанный мириадами сверкающих звезд небосвод и станы многолетних лысеющих ясеней. Я был готов списать все на повредившийся от творящегося вокруг рассудок, если бы только ветер, влажный, морозный и мягкий лилейно не обвеял щеки, взволновав мой покрытый пыльным налетом темный плащ.
   Рухнувший потолок лег внушительным, пестрящим трещинами, сколами, прорехами и острыми каменными обломками взгорком, ведущим точно на поверхность. Однако похоронить под собой бесновавшуюся сферу ему не удалось. Магический кристалл чудом избежал гибели, оказавший в паре ярдов от обвала.
   Больше медлить было нельзя. Я, призывая на помощь все оставшиеся силы, рванул вверх по разрушенным каменным плитам, то и дело припадая на четвереньки и спотыкаясь на неровностях. С рвущим воздух треском, у самой головы пронеслась золотая молния, ухнув в многострадальный, полуразвалившийся потолок и отхватив от него очередной кусок камня.
   Глядя лишь вперед, на столь желанное ночное небо, я несся, не разбирая собственного шага. Помогавшие при подъеме руки сбились в кровь о выступавшие осколки породы, напрягаемое раненое плечо буквально кипело от рези, но это меня мало волновало. Я еле держался в сознании. Бедра начинали отекать, щиколотки сводило, а глаза так и норовили захлопнуться под тяготой боли и истомы. И единственным, что водворилось сейчас в моей голове, была мольба всем Богам, духам и предкам - сохранить разум. Не впасть на полпути в пучину беспамятства, когда свобода и спасение оказались так близки. Это было бы слишком жестокой насмешкой Судьбы.
   Мученические крики стражников затихли - вероятно, сфера пожрала всех до единого. Теперь в этом смертоубийственном оркестре звучали лишь громогласные раскаты треска, грохот, взвизги молний и доносившееся из недр кристалла неистовое шипение. Правда, для меня сею какофонию приглушал стоявший в ушах звон, шум собственного дыхания и буйное биение сердца. И как оно только не разорвалось от виденных мной сегодня картин?
   Наконец, преодолев бесовски долгий подъем, я коснулся мерзлой, чуть влажной, но такой дорогой и родной земли. Блиставица, напоследок, ударила мне под самую пятку, оседая на ней россыпью вскоре померкших золотистых искр. Вытянув наверх скорченные от мышечного утомления ноги, я оступился и, раскинув руки, упал навзничь на расстеленное одеяло зеленого луга. Грудь вздымалась в частых и жадных вздохах, по расслабленным мускулам забегали колючие змейки. Студеный воздух бережно ласкал покрытый липким прахом и испариной лоб, по животу разливался приятный жар. Все мое тело буквально утопало в охватившем его изнеможении.
   И здесь я был уже не в силах сдержаться. Наполненные сталью веки захлопнулись, и, под приглушенные звуки свирепствовавшего в пещере кристалла, мой разум погас.
  
   Имеется ввиду расположенный на востоке Мара-Дула Эльсанийский халифат, в котором разрешено многоженство, и, чаще всего, мужчины не ограничиваются даже пятью женами. Чего уж говорить о числе детей, полнящих дома подобных семей.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"