Каждое утро она выходила из спальни и звала дочь. Сначала потихоньку, затем громче, а потом совсем громко, с обидой, со страхом, с возмущением. Дочь бежала на голос всегда с одним и тем же чувством: Опять? Ещё не проснувшаяся?
Что она себе думает? Мне 10 лет? Я ведь тоже старая, я занята...
- Ты дома? - а потом ответ на незаданный вопрос, - всю ночь не спала, сердце болело, сто раз бегала в туалетную, только утром что-то вышло. Ты куда-то едешь сегодня? Опять к детям? Что они себе думают? У тебя же нет сил! Как ты можешь целый вечер провести у них?
Дочь слушала, молча комментируя каждую фразу:
- Ну, конечно, поэтому встала только в девять утра. Не надо брать столько лаксативов на ночь! Ага, с детьми мне трудно, а тут мне легко?
Вслух произносилось:
- Мамочка, ты обязательно поспи днём!
Молча:
- Ничего страшного, полдня ведь спишь, сама всегда рассказываешь, что ты по натуре жаворонок!
Вслух:
- Ну, слава Богу, что был желудок! Да, я поеду сегодня в частную аптеку. Лекарства из поликлиники есть ещё на две недели, а из частной кончаются.
- Обязательно купи мне софины капли, их почти не осталось.
- Я же их покупаю в городе, я туда сегодня не смогу поехать!
_ Ах, ну да, ты же едешь к детям, откуда у тебя силы? Ни в коем случае! Обойдусь без них, не страшно!
- Что Вам приготовить на завтрак?
- Я выпью только кофе, ты же знаешь, утром у меня никогда нет аппетита и вообще, у меня всю ночь была ацетоновая отрыжка.
Наконец, она идёт умываться, а дочь идёт на кухню.
Овсянка с ванилью и изюмом, бутербродики с красной малосольной рыбой, авокадо, немножко картошечки, растворимый кофе с молочным порошком, творожок, кусочек пирога... Этого довольно.
- Мы можем спускаться на завтрак?
- Да, мамочка, всё готово.
- Посмотри, как тебе кажется, пятна на лице менее красные? Эта мазь мне очень помогает! Она дорогая?
- Мам, ну, какая разница? Помогает, значит купим!
- Вчера после ужина говорила с Евкой. Её дочка возвращается с отдыха. Я спросила, с кем она ездила. Представляешь, она мне говорит, что не знает! Я ей сказала: "Не хочешь говорить, не говори, но зачем ты врёшь!" Ты ж понимаешь - она не знает! Всё в секрете. А как она мужа заперла в дом престарелых? Переехала поближе к дочке, чтобы ей помогать, а того проведывает раз в три месяца! И я ведь говорила ей, что дочка сядет ей на голову!
Молча:
- Ого, как я понимаю твоё раздражение! Сама ведь рассказываешь всем подругам по очереди всё, что происходит в доме, да ещё и перепутаешь всё, а что забудешь, придумаешь! Как хорошо, что я отучила тебя давать мне руководящие указания! Пусть твои подруги отдуваются. Одна квартиру сняла не на том этаже, отложенные деньги не трогает. Другая слишком много дочке помогает, копейки считает, а пенсию дочке отдаёт, у третьей невестка жуткая...
- Ты знаешь, - говорит мать,- я уже третью ночь не могу спать. Лицо Виктора у меня перед глазами! Как он похож на своего деда! Правда, у Юльки были более тяжёлые брови. Какой он был умный! Сам Выгодский считал его своим лучшим учеником. Если бы не лагерь! Ты помнишь, как я писала:
Далёкий, мятежный, тяжёлые брови,
У друга в ненастной дали
О дружбе немой, о забытой любови
Усталое сердце болит.